С вечера до полудня

7

Габриела устало опустила голову на плечо Гордона, любуясь мелькающими в окне огнями улиц. Во всем Хьюстоне нет более красивого вида, чем тот, что открывается с этого моста. Легкая дрожь пробежала по ее телу: не исключено, что она видит это в последний раз.

— Холодно? — Держа руль одной рукой, Гордон легонько погладил ее по бедру.

— Нет. Страшно, — ответила она, удивляясь, до чего же просто делиться с ним самыми сокровенными чувствами.

— Мне тоже. — Он нажал на гудок и переехал в другой ряд.

На вид Гордон был не из тех, кто способен чего-нибудь бояться. Не без удовольствия Габриела подумала, что и у него могут быть маленькие слабости.

— Мне не хочется даже думать о том, что ты снова войдешь в этот дом, Габи.

Придвинувшись поближе, она взяла его руку. Он ответил ей горячим пожатием, пальцы их сплелись, ладони соприкоснулись. У Габриелы сжалось горло. Он так нежен!

Она сменила тему разговора.

— А знаешь, чего ты еще не сказал мне? — Сейчас она чувствовала себя значительно лучше. Но отчего? От лекарств доктора Хоффман? От нежного пожатия Гордона? Или стало лучше Лейси? — Как прошла встреча с Кристиной Берроуз?

— Эта женщина скрывает что-то и чем-то безумно напугана.

Как только Лейси завладела мыслями Габриелы, боль сразу же усилилась. Может быть, в том и состоит ключ к контролю над телепатическими болями?

— Может, она тревожится о брате?

— Мне так не показалось. — Гордон притормозил. — О черт, я даже не могу предположить в чем дело. Ты ведь у нас телепат, а не я.

Наконец-то он признал это. Габриела легонько сжала его пальцы.

— Может, беспокоится из-за Берроуза?

— Ну что ж, это достаточно правдоподобно, — согласился Гордон. — Знаешь ли, дорогая, я отнюдь не уверен, что у него и вправду интрижка с Лилиан. Его жена выглядит сногсшибательно и просто с ума по нему сходит. Да и, судя по ее наряду, денег у нее куры не клюют. — Гордон хмыкнул. — В конце концов, что еще мужчина может желать от женщины?

— Не знаю. — Габриела почувствовала странное удовлетворение. В подобной ситуации ей было с чего разозлиться, но злости она не испытывала. Признание Гордоном ее дара радовало ее, особенно учитывая, как естественно это признание слетело у него с языка. — У тебя нет какой-нибудь ее вещи? Чего-нибудь, до чего она дотрагивалась бы?

— Нет. — Гордон обогнал грузовик и вернулся в левый ряд. — Хотя подожди-ка. — Он порылся в кармане пиджака. — Вот, держи.

Габриела взяла спичечный коробок, закрыла глаза и сконцентрировалась. Ее охватил страх. Затем ярость. На этот раз видения сменялись так быстро, что она не успевала обдумывать их, а лишь впитывала как губка.

Выронив коробок, она открыла глаза. Гордон уже подъезжал к Нью-Грейт-хайвей.

— Не сворачивай, — твердо произнесла она.

— Почему? — Он бросил на нее быстрый взгляд. — Что стряслось?

— Женщина, с которой ты встречался, — это не Кристина, Гор. Я не знаю, кто она, но только не Кристина.

— Но…

— Это та самая женщина, которая связала Лейси и отвезла в торговый центр к Лоренсу.

— О Боже!

— Она знает, где сейчас Лейси. — Сердце Габриелы чуть не выпрыгивало из груди. — Поворачивай обратно.

— Куда.

— Сначала ко мне домой.

Гордон свернул на обочину, выждал, когда образуется просвет в череде машин, и резко развернул «порше» обратно к мосту.

— Я не совсем понимаю…

Габриела чмокнула его в плечо.

— Если сомневаешься — нападай.

— Я так и делаю. — Он поднял брови. — Но на кого?

Гордон смотрел в окно из дома Габриелы. Высоко поднявшееся солнце заливало небо ярким светом. Полночи они провели за изучением документов. Несколько минут назад Габриела ушла в спальню и закрыла дверь, и ему просто нечего было делать. О цели их приезда она не проронила ни слова, так что оставалось только строить догадки — занятие, никогда не доставлявшее ему особого удовольствия. Интересно, и на кого это она предлагает нападать?

Доверяй ей. Эта мысль все больше укреплялась в его голове. Гордон разглядывал вывески на противоположной стороне улицы. Какое облегчение — думать, что Габриела больше не собирается попасть в дом Лоренса, чтобы дотронуться до велосипеда Лейси. Особенно после того, как доктор Хоффман сказала ему, что, когда умерла Тельма, Габриела тоже была на грани смерти.

При этой мысли он ощутил стеснение в груди. Да живи он вечно, никогда ему не забыть ту минуту, когда она сказала, что умрет, если погибнет Лейси. Он был готов кричать, упасть перед ней на колени, как Эванс тогда, в морге.

Нахмурившись, Гордон наблюдал за прохожими. Двое детей весело мчались на велосипедах. Человек в красных подтяжках позвонил из автомата, закрепленного на стене магазинчика, а потом медленно направился к стоящей поблизости скамейке. Мысли Гордона метались. Можно ли доверить Габриеле действовать по своему усмотрению? Ведь она намерена рисковать жизнью. Знает же, как ей опасно трогать велосипед, однако все равно собиралась сделать это. Ради Лейси.

Любой мог бы восхищаться ее храбростью. Но, когда речь шла о Габриеле, Гордон вовсе не чувствовал себя любым. Он безумно боялся потерять ее и в то же время не мог сказать ей о своих чувствах, так как с самого начала не был честен с нею. Вот дилемма!

Человек поднялся со скамейки, осмотрел вывески и снова сел.

— Я готова, — раздался голос Габриелы у него за спиной.

Гордон обернулся, и у него перехватило дыхание. На ней было белое платье, перетянутое на талии тонким пояском, глубокий вырез открывал шею. Гладкая кожа так и светилась, а волосы обрамляли лицо золотистым ореолом. Она выглядела чудесно!

Ошеломленный, он нахмурился.

— Что случилось?

— Прости? — Настал ее черед приходить в недоумение.

— Габи, несколько часов назад ты была почти без сознания, я боялся за твою жизнь. А теперь… — Его голос прервался.

— Что теперь. — Юбка легко колыхалась вокруг ее бедер.

— Теперь ты выглядишь… цветущей женщиной.

— Я осознала это в машине. Это настоящий фокус. Если я мысленно сосредоточиваюсь на состоянии Лейси, то меня охватывают телепатические боли. Но если я думаю о тебе, то их действие почти прекращается — вот как сейчас.

Если бы она думала о нем хотя бы вполовину столько, сколько он о ней, это сделало бы ее попросту неуязвимой.

— Я рад. — И он сказал ей то, чего никогда не говорил раньше, опасаясь, что это даст ей слишком большую власть над ним: — Ты напугала меня, Габи.

— Прости. — Она посмотрела на него с нежностью, понимая, что никогда не использует его признание как оружие против него.

— Что теперь?

— Пойдем выпьем кофе и обсудим наши планы. Шелтон первый на очереди.

В кухне Гордон заметил запись автоответчика.

— Может быть, ты сперва ответишь на звонки? — Он мотнул головой в сторону телефона.

Габриела сполоснула кофеварку и наполнила ее водой. Было просто здорово вот так хозяйничать вместе на кухне и улыбаться друг другу. Ночью спать им не пришлось, и сейчас каждый из них допивал уже четвертую чашку кофе.

И тут раздался звонок в дверь.

— Я открою. — Отодвинув стул, Гордон вышел в гостиную. Он бросил быстрый взгляд на часы и даже не удивился, обнаружив, что уже почти полдень.

— Если это коммивояжер, гони его в шею! — крикнула Габриела вдогонку.

— Хорошо. — Он открыл дверь и в удивлении отступил назад — перед ним стоял Шелтон. По выражению его лица Гордон понял, что тот пришел не просто со светским визитом.

— Где Габи?

Габриела узнала голос Шелтона, и волосы на ее голове встали дыбом. Вообще-то она чувствовала, что в данный момент опасность девочке не угрожает — ведь всего несколько минут назад она видела ее спокойно спящей. Но подсознание подсказывало ей, что и девочке, и ей самой, и Гордону грозит смертельная опасность. И так будет до тех пор, пока все причастные к похищению не окажутся за решеткой.

Она вышла в гостиную. Шелтон жевал огрызок сигары. Ей было известно — он никогда не притрагивается к сигарам вне офиса, разве что в минуты сильнейшего душевного волнения.

Лейси! Борясь с подступающей паникой, Габриела попыталась собрать всю свою энергию и всецело сосредоточиться на Шелтоне.

— Лейси… — она не смогла договорить.

— Мне нечего сказать о ней, Габи.

Гордону больно было смотреть на нее. Всего минуту назад она выглядела так хорошо, а теперь вновь была подавлена. В ее глазах застыл страх, подобного которому он не видел раньше ни у одного человека. Все ее тело сотрясала мелкая дрожь. Доктор Хоффман предупреждала его, что любой стресс может привести Габриелу в такое состояние. Но сейчас интуиция подсказывала ему, что ее реакция превосходит обычный стресс.

Чтобы снять напряжение, он предложил Шелтону кресло. Кивнув, тот уселся напротив дивана.

Ей становится все хуже прямо на глазах, подумал Гордон. Он отвел ее к дивану и усадил, чтобы хоть как-то выказать ей поддержку, а потом с чистой совестью соврал:

— Мы как раз собирались уходить, Шелтон. Ты пришел по делу или это просто светский визит?

— Я надеялся, вы расскажете мне, что происходит. Я несколько раз звонил вам, но…

— Нас не было дома, — заверил Гордон.

Габриела была бледна как мел и напряжена как натянутая струна. Она положила руку на плечо Гордону. Ее пальцы судорожно сжимались, но, когда она заговорила, голос был еле слышен.

— Мы знаем о Лоренсе, о Кристине и Люке Берроузах.

— Так я и предполагал. — Он глядел в окно.

В Гордоне с каждой секундой крепло убеждение, что Шелтона привело к ним что-то очень серьезное. Он взглянул на Габриелу, но та не сводила глаз с полицейского.

— Я пришел из-за нее… — Шелтон избегал смотреть в глаза Габриелы. — Думал, вы уже знаете… — Его голос упал, и он перевел взгляд на Гордона. — Кристина Берроуз была убита вчера, около двух часов.

Габриела вскрикнула.

— Ее мужа не было в городе, в воскресенье он уезжал по делам и вернулся домой около шести часов вечера.

Грудь Габриелы тяжело вздымалась. Гордон сжал ее руку. Он разговаривал с Берроузом вчера утром. Того, правда, по словам Стингера и Зиты Хармон, не было в офисе, но он перезвонил буквально через минуту после того, как Гордон звонил ему.

— Есть подозреваемые?

— Пока нет. — Шелтон вытащил изо рта огрызок сигары. — Она была убита за городом. Я говорил с коронером этим утром, он сказал, что, судя по всему, она сопротивлялась.

— Как ее убили? — еле выдохнула Габриела.

Шелтон поморщился.

— Задушили собачьим поводком.

Она нахмурилась. Руки Шелтона тряслись.

— Там была кровь?

— Много, и вся ее. Она была сильно избита.

Гордон хмыкнул.

— А в доме не было крови?

Он тоже был подавлен. Габриела погладила его руку.

— Нет, — ответил Шелтон. — И никаких отпечатков пальцев.

Гордон прищурился.

— И коронер определил время смерти как два часа ночи во вторник?

Шелтон кивнул и вновь сжал зубами сигару.

Гордон посмотрел на Габриелу и понял, что ее это известие просто подкосило. Ведь когда ей привиделась женщина, которая отвела Лейси к Лоренсу, она решила, что дело близко к завершению. Но увы! Пока они лишь скользили по поверхности.

— Пойду, пожалуй, — сказал Шелтон. — Я просто подумал, что вы захотите это знать.

Гордон проводил его до двери.

— Держи нас в курсе.

— Будь уверен. — Шелтон махнул рукой, спускаясь по ступенькам.

Гордон обернулся к Габриеле.

— Это произошло почти сразу же, как у меня перестали болеть руки, — проговорила она. — Тогда кто-то развязал Лейси.

— А в два сорок пять я ушел из кафе Джилла Стингера и встретился с женщиной, которая выдавала себя за Кристину Берроуз. И ты узнала это по спичечному коробку!

— Да. — Габриела попыталась приподняться, но поняла, что не устоит на ногах. — А теперь у нас есть доказательства.

Гордон нахмурился.

— Ты заметила, что Шелтон избегал смотреть тебе в глаза, когда ты сообщила о связи между Лоренсом и Берроузами?

— Да. — Как ни тяжело ей было признать это, но деваться было некуда. — Он знал, что между ними есть связь.

— Да.

Сочувствие в голосе Гордона ободрило ее. Неясные обрывки постепенно складывались в ее уме в единое целое. Вцепившись в спинку дивана, она продолжала:

— Он был глубоко взволнован ее смертью. Чересчур глубоко. — Она чувствовала это с такой определенностью, словно знала наверняка.

— Точно.

Как ни странно, но от сознания, что и Гордон разделяет ее уверенность в том, что Шелтон имеет какое-то отношение к этому делу, у Габриелы стало легче на душе. Поджав ноги, она удобнее устроилась на диване.

— Ты говорил с Берроузом вчера утром. Он назначил встречу тебе и Кристине. Он не уезжал из города.

— Я оставил ему сообщение, и он перезвонил мне. Но он мог быть где угодно.

— Не мог.

Гордон пожал плечами.

— Опять видения?

— Нет, догадки. — Габриела откинулась на спинку дивана. — А как насчет Лилиан? — Ей страстно хотелось идентифицировать загадочную женщину.

— Кто знает? — Гордон уселся рядом и обнял ее. — В то утро, когда мы были у Мердока, Люк Берроуз призывал ее не терять спокойствия.

Габриела с удовольствием вернула Гордону его же собственные слова:

— Возможно, речь шла просто о неудачной сделке с акциями. Обычный бизнес.

— Ага. — По его глазам она поняла, что он помнит этот разговор. — Или же речь шла о похищении Лейси.

Она опустила голову ему на плечо.

— Что теперь?

— Подожди минутку. — Он взял Габриелу за подбородок и заглянул ей в глаза. — Я так долго сомневался в тебе, Габи. Сожалею. Теперь я верю в твой дар. И хочу, чтобы ты меня простила.

Она прикрыла глаза и кивнула.

— Если ты сам не испытал, что значит быть экстрасенсом, в это, конечно, трудно поверить.

Так оно и было. Но теперь Гордон ощущал такой же страх за Лейси, какой с самого начала владел Габриелой. Слишком много всего успело произойти, и теперь надо было проявлять крайнюю осмотрительность, чтобы не оборвать тонкие нити, связывающие их обоих с Лейси. Ставка в игре была слишком высока — жизнь девочки.

— Сейчас-то с Лейси все в порядке? — спросил Гордон, мысленно проклиная себя за этот вопрос — ведь он мог вновь вызвать телепатические боли. Но иного пути не было.

Габриела слабо улыбнулась.

— Она по-прежнему больна, но сейчас ей уже лучше. Жар уменьшился, и нога болит не так сильно.

— Хорошо. — Он перевел дыхание. — Но мне не нравится, какой оборот принимает это дело.

— Мне тоже. Берроузу для каких-то непонятных целей понадобилось пять миллионов. И его приятельница — а Лилиан, видимо, и есть эта рыжая особа — знает отца Лейси и привела девочку к Лоренсу, шурину Берроуза. Так что, если их затея не удастся, Лилиан и Лоренс запросто могут угодить в тюрьму за похищение ребенка.

Гордон перехватил слово:

— А потом жена Берроуза, Кристина что-то узнала и выступила против кражи ребенка, после чего ее убили. Потом Берроуз «нашел» тело. Скорее всего, он врет о своей отлучке из города во время убийства.

Придвинувшись к Гордону, Габриела уткнулась подбородком ему в плечо.

— Логично предположить, что Кристину убил Берроуз. Но почему-то мне кажется, что это не так.

Гордон слегка массировал затылок девушки свободной рукой.

— Шелтон глубоко увяз в этой истории. Ты так не считаешь?

— Да, по самый кончик сигары. Но он не способен на убийство. — Она на секунду смолкла, а затем продолжила. — Убийцей мог быть Лоренс.

Гордон взвесил такую возможность.

— Он вполне может убить, но вряд ли принял бы участие в похищении ребенка без выгоды для себя.

— Кристина погибла во вторник. — Габриела смахнула нитку, приставшую к лацкану пиджака Гордона. — Хильда говорит, что она приезжала к Лоренсу каждый вторник. И у него есть пес, Киллер, а значит, есть и поводок — орудие убийства.

— Если Берроуз посулил Лоренсу часть выкупа, тогда все может быть. — Гордон поморщился. — Слишком у нас много всяких «если» и «может быть».

— Ничего, мы с ними разберемся. — Габриела похлопала его по плечу и поднялась. — Пойдем допьем кофе.

Гордон последовал за ней в кухню.

— Чем дальше мы продвигаемся, тем запутаннее кажется вся картина.

— Разве так происходит не каждый раз при расследовании? — Достав из ящика две чистые чашки, Габриела налила в них остывший кофе.

— В общем-то да. — Он придвинул стул к столу и сел. — Мы еще не выяснили, кто такая Лилиан. Может быть, она та самая рыжеволосая девица, которая, по словам Зиты Хармон, приходила в кафе с Берроузом.

Габриела села напротив и пододвинула ему чашку.

— Думаешь, она его любовница?

— А что, запросто. — Гордон мелкими глотками прихлебывал напиток. — Что, если Лилиан действительно любовница Берроуза? И что, если она решила изменить свое положение любовницы на положение жены?

Встряхнув головой, Габриела сбросила туфли.

— Женщина может пойти на убийство ради мужчины. — Она с облегчением вытянула затекшие ноги. — Что тут удивительного?

— Нужно точно узнать, кто она. — Поймав под столом ногу девушки, он положил ее себе на колено и начал медленно поглаживать стопу. — Зита Хармон ничего больше не знает?

Прикосновение его пальцев было просто божественным. Габриела покачала головой.

— Даже имени. Единственная наша нить — это ее рыжие волосы.

Рука Гордона скользнула с ее стопы на лодыжку. Лицо его приняло странное выражение.

— Нет, не единственная. У женщины, с которой я встречался, думая, что это Кристина, были рыжие волосы.

Чашка в руке Габриелы застыла в воздухе.

— А какого цвета были волосы у Кристины?

— Не знаю. — Не поднимаясь с места, Гордон нагнулся к телефону и протянул Габриеле трубку. — Но Хильда знает.

Сердце ее забилось чаще. Она позвонила, поговорила с Хильдой и, отставив трубку, обернулась к Гордону.

— Хильда благодарит за ирисы. Она от них в восторге.

— Кристина Берроуз не рыжая?

— Блондинка. — Габриела бросила на него быстрый взгляд. — А не могла она быть в парике?

— Нет.

— Сейчас делают очень хорошие парики, Гор. Ты совершенно в этом уверен?

— Я вырос с двумя женщинами, Габи. Поверь, я разбираюсь в таких вещах.

Она хотела засмеяться, но в этот момент его пальцы добрались до ее колена.

— Ладно. — Она старалась сохранять ровный тон. — Я знаю, что эта женщина участвовала в похищении девочки. Она связала Лейси в парке и привезла в торговый центр к Лоренсу. Она знакома с Лейси и ее отцом, и те ей доверяют. Вот и все, что я знаю.

— Мы знаем, Габи. Не ты, а мы. А теперь надо решить, что делать дальше. — В задумчивости он дернул себя за губу. — Ты уверена, что сейчас с Лейси все нормально?

Габриела сосредоточилась. Наконец перед ней возник образ девочки. Она лежала на полу в деревянном сарае и спокойно спала. У ее левой руки валялся пластиковый стакан, а рядом с ним лежал на тарелке недоеденный хот-дог. Габриела сконцентрировалась, пытаясь глубже проникнуть в видение, но больше ничего не увидела. Лейси дышала ровно и глубоко, нога у нее болела поменьше.

Габриела посмотрела на Гордона:

— Сейчас с ней все в порядке. Ей даже стало получше, но, мне кажется, ненадолго. Я пыталась увидеть, что происходило раньше, но внезапно все оборвалось.

— Сейчас все нормально. Надо радоваться хоть этому.

Габриеле хотелось расцеловать его.

— Что будем делать?

— Есть две вещи первостепенной важности. Вопрос в том, в каком порядке мы за них возьмемся. Надо вновь посетить Мердока и попробовать там выяснить что-нибудь о Лилиан — а вдруг она их клиент. А затем нужно пойти в морг и узнать, была убитая рыжеволосой или блондинкой. Или наоборот — сначала в морг, а потом уже к Мердоку.

— Патриция мне не слишком-то обрадуется. Боюсь, из нее теперь и слова не вытянешь. Она застукала меня, когда я подслушивала телефонный разговор Берроуза. Но и морг меня тоже не очень привлекает. — Она допила кофе. — Решай сам.

— Морг, — произнес Гордон. — Я хочу узнать, кого убили.

Пораженная, Габриела уставилась на него.

— Но ведь Шелтон сказал, что это Кристина Берроуз.

Гордон скользнул по девушке взглядом, от которого у нее внутри все так и заледенело.

— А кто опознал труп?

— Берроуз.

— Так кого он определил как жертву преступления — свою жену или любовницу?

Озноб пробежал по спине Габриелы.

— Это вполне могла быть любая из них.

Последний раз Гордон проходил по этим коридорам вместе с Эвансом — и до сих пор не мог забыть этого.

Сейчас они с Габриелой спустились в тот же подвал по той же лестнице. Через те же тяжелые двери прошли в ту же холодную комнату.

— С тобой все в порядке? — спросила она.

Он недоуменно уставился на нее.

— О чем ты?

— Тебя трясет.

Он хотел солгать в ответ — так было бы легче. Но не смог. Время, когда он ей лгал, миновало.

— Мне действительно не по себе здесь.

Габриела ласково коснулась его руки.

— Как и всем, кто способен к состраданию.

— Наверное, нужно подождать до утра.

— Мы не можем ждать, Гор. Мы уже обсудили это. Они не позволят людям с улицы так вот просто зайти и рассматривать трупы. Ты должен притвориться Шелтоном.

— А что, если дежурный знает его в лицо? Он ведь крутится там не первый год.

— Я почувствую это, — спокойно ответила она. — Просто доверься мне.

Гордон не принадлежал к числу слишком доверчивых людей. Но сейчас он хотел довериться Габриеле. Она пробудила в его душе чувства, на которые он не считал себя способным. И потом, после всей лжи, допущенной им по отношению к Габи, доверие было бы хоть каким-то искуплением.

— Ладно.

— Правда?

От ее улыбки у него защемило сердце. Даже когда он дарил другим женщинам бриллианты, в их глазах он не видел столько благодарности.

— Правда. — Он сжал ее руку.

Дежурного звали Бен Краус. Ему было около сорока, он привычно сидел на посту: слегка ссутулясь и пожевывая зубочистку. Он выглядит вполне дружелюбным, но педантичным, решил Гордон, обдумывая линию поведения.

После короткого разговора Габриела кивнула Гордону. Значит, Бен Краус не знал Шелтона. С облегчением Гордон закончил болтать и приступил к делу.

— Детектив Уинтерс, — представился он. — Мы можем взглянуть на труп миссис Берроуз?

— Конечно, он сейчас здесь.

Они прошли в помещение, где было еще холоднее, чем в офисе. Белые стены, белый пол, сверкающие квадратные холодные камеры с длинными блестящими ручками.

Дежурный остановился у третьей в среднем ряду.

— Берроуз, — прочел он, проверяя имя на оранжевом листке на дверце. — Отойдите-ка чуть-чуть влево.

Габриела дернула Гордона за руку, и он оцепенело шагнул за ней. В прошлом году тело Тельмы лежало ровно на две дверцы левее.

Выплюнув зубочистку, Бен открыл дверь и вытащил скользкий ящик, похожий на поднос. На нем было тело женщины, покрытое простыней. Гордон прочел надпись на ярлыке, привязанном к пальцу и торчащем из-под края покрывала: Кристина Берроуз.

— Готовы? — Дежурный смотрел на Габриелу.

Гордон услышал ее вздох и увидел медленный наклон головы. Сколько раз она уже стояла здесь в одиночку! Он придвинулся к ней и взял ее за руку.

Бен Краус откинул угол простыни.

Гордон в ужасе застыл. Ему казалось, что если посмотрит вниз, то увидит лицо Тельмы. Он просто не мог справиться с собой. Наконец он заставил себя опустить взгляд и нахмурился.

Тонкая темная линия прорезала шею убитой. Лицо почти не пострадало. Она была блондинкой, и очень красивой. Но в кафе он видел не ее.

Габриела сжала его руку.

— Это она?

— Та была рыжей, — хрипло вымолвил он.

— А если парик? — вновь предположила Габриела.

— Нет. Я уверен. Лицо было другой формы, скорее квадратное, чем округлое. И губы были другие. Это не она.

Гордон покрылся холодной испариной. Он кивнул, и Бен втолкнул поднос обратно в камеру и закрыл дверцу.

— Похоже, она потеряла много крови, — сказала Габриела.

— Так и было, — кивнул Краус. — Ее ударили сзади по голове чем-то тяжелым.

Габриела поблагодарила его. Гордон не мог вымолвить ни слова. Он вновь отчетливо вспомнил Эванса и его реакцию, когда тот увидел здесь Тельму. Человек был буквально уничтожен прямо на глазах Гордона. Вот тогда-то, рядом с опустившимся на колени Эвансом, он и решил сжечь дом, где была замучена Тельма.

Он не мог вернуть ее назад. Не мог лично отомстить ее убийцам — они уже находились за решеткой. Лишь одно мог сделать Гордон для Эванса — не допустить, если это будет хоть в какой-то мере зависеть от него, чтобы другие женщины страдали так же, как страдала Тельма, не допустить, чтобы другие мужья видели своих жен в морге, как Эванс видел Тельму. Лишь это мог он твердо обещать своему другу.

Габриела нахмурилась. О чем думает Гордон? Его лицо такое мрачное, взгляд такой отстраненный. Какие бы чувства ни владели им сейчас, он глубоко скрывает свои эмоции. По дороге сюда она предполагала, что ему будет тяжело. Но только сейчас она поняла, насколько тяжело. Габриела вспомнила про его отца. Может быть, Гордону пришлось опознавать и его в этом же помещении? Она надеялась, что он расскажет ей все, но не хотела настаивать. Когда он сам будет готов довериться ей, он заговорит. И это время уже не за горами.

Держа под руку, она вывела его из морга и провела через стоянку к машине.

— Дай мне ключи, Гор, я сама поведу.

Без единого слова он протянул ей ключи.

Она села на водительское место и захлопнула дверцу. Гордон уселся рядом. Он словно одеревенел и выглядел, как индейский божок. Нет, лучше все же спросить его. Зря она, видно, решила выждать. Уже прошло довольно времени, чтобы он мог хоть немного опомниться, но он продолжал молчать, загоняя внутрь свои переживания. На собственном опыте Габриела знала, как важно выговориться. Прятать эмоции — вернейший путь к стрессу.

Она накрыла рукой его руку.

— Ты опознавал здесь Рейнера?

Взглянув на нее с удивлением, он попробовал высвободить свою руку, но Габриела держала крепко.

— Не таись от меня, пожалуйста. Мы слишком много пережили вместе, чтобы ты таился от меня.

Долгое время он не отвечал. И лишь когда она совсем было уверилась, что он так ничего и не скажет, Гордон заговорил.

— Тельма была… больше, чем просто друг.

— Значит, ты ее опознавал в этом морге?

Гордон кивнул. У Габриелы защемило сердце. Придвинувшись ближе, она сжала его руку.

Безмолвное горе трогало ее больше, чем безудержные рыдания и стоны. Хотя глаза Гордона оставались сухими, сердце его рыдало навзрыд.

— О Боже, мне так жаль!

Ему была нужна передышка, чтобы успокоиться. Им обоим. На горьком опыте с Тельмой Габриела усвоила, что чрезмерное волнение приводит к непоправимым ошибкам.

Включив двигатель, она направила машину к своему дому. Лейси сейчас в безопасности. Они могут позволить себе несколько часов сна.

Во время поездки Гордон не проронил ни слова. Он молчал, даже когда Габриела, не знакомая с системой передач его «порше», тронулась не вперед, а назад. Молчал, когда она, проверяя управление, рванула вперед так резко, что колеса чуть не оторвались от земли. Молчал, когда она едва не врезалась в свой собственный дом, пытаясь объехать детей, мчавшихся через дорогу на велосипедах.

Войдя в квартиру, Габриела бросила сумочку на кресло в гостиной, направилась прямиком в кухню и, открыв холодильник, окликнула Гордона:

— Проголодался?

Он остановился у зеркала в прихожей. Всю дорогу он не видел ничего, кроме бушующего пламени горящего дома. Но теперь он уже пришел в себя. Под глазами у него пролегли темные круги, все кости ныли, но он вновь овладел своими эмоциями.

— Ага, — отозвался он.

Вытащив из холодильника пиццу, Габриела разрезала упаковку. Наполняя водой чайник, он заглянул ей через плечо.

— О Боже, ты пытаешься меня отравить?

— Если не хочешь пиццы, можешь сам поискать себе чего-нибудь по вкусу.

В этот момент зазвонил телефон. Габриела отложила пиццу и взяла трубку.

— Габи? — послышался взволнованный голос Хильды.

— Да, это я. — Габриела потянулась за стаканом колы. — С вами все в порядке? У вас такой голос…

— Я хочу рассказать тебе кое-что, — задыхаясь, выпалила Хильда. — Секунду, я была под душем.

— Я подожду.

— Ну вот. — Теперь Хильда дышала нормально. — Я звонила во вторник. Где ты была?

— Практически везде. — Габриела вспомнила вихрь событий, в котором они оказались с Гордоном в тот день. — Что произошло?

— Я обещала позвонить, если у Лоренса случится что-нибудь необычное. Ну и вот. Во вторник Кристина приехала навестить Лоренса, как обычно. Но в этот раз она была зла как сто чертей. Призывала на голову Лоренса столько проклятий! Раньше я и половины не слышала.

— А затем приехал мужчина в новеньком «линкольне». Разряженный как последний пижон. У меня не было особо много времени его разглядывать. Он дал гудок, Кристина с Лоренсом вышли, и все трое принялись спорить. А стояли, между прочим, рядом с гаражом мистера Бейкера, который в это время был на улице и, естественно, слышал, о чем они говорили. Они, конечно, его не видели за гаражом, а он, чтобы не смущать их тем, что явился невольным свидетелем семейной склоки, решил не обнаруживать своего присутствия.

— И о чем же они спорили?

— Я сама не слышала, а от мистера Бейкера ничего не добьешься. Своей жене он сказал только, что слышал такие слова: «лучше не полоскать грязное белье на людях». Она говорит, он всегда такой упрямый. Но Джорджия Лей вышла полить бегонии, хотя они и не нуждались в поливке после дождя. Она собственными ушами слышала, как Берроуз пригрозил Лоренсу и Кристине, что убьет их, если они не будут держать язык за зубами. Детка, ты что, совсем не слушаешь?

— Пригрозил собственной жене? — По спине Габриелы пробежал холодок.

— Ну да, — негодующе хмыкнув, подтвердила Хильда. — Джорджия Лей поняла, что это Берроуз, потому что он приехал на «линкольне». Зита Хармон говорила ей о нем и о том, что у него черный «линкольн».

Первый раз, когда Габриела приезжала к дому Лоренса, перед встречей с Гордоном, там рядом стоял черный «линкольн».

— А с тех пор вы видели Лоренса?

— Он был все время дома. Киллер загнал Черри на крышу сарая, и она перепачкалась как поросенок, потому-то мистер Бейкер и мыл ее во вторник у гаража. Но эта кошка настолько глупа, что прошлой ночью опять забралась туда, прямо на сарай Лоренса.

Габриела потерла висок.

— Но самого Лоренса вы видели?

— Как раз прошлой ночью. Ты действительно очень невнимательна, детка. Этот идиот достал двустволку и попытался подстрелить Черри на крыше.

— О Господи! Он ее не ранил?

— Нет, промазал на целую милю. Зато проделал дырку величиной с пенни в стене гаража Джорджии Лей. — Хильда хмыкнула. — Лоренс не способен попасть в цель, особенно если выпьет.

— Чересчур много пива, наверное?

— Это точно. Я вызвала полицию. Лоренс знает это. Я слежу за своими цветами и не хочу, чтобы мои ирисы опять были сломаны.

Габриела улыбнулась:

— Новые уже прижились?

— Да. Коулт сам посадил их. Просто прелесть. Скажи это Гордону, слышишь? Коулт очень мил. Ему понравился мой лимонад. Некоторые говорят, он слишком терпкий, но Коулт выпил два стакана за милую душу. Действительно замечательный человек.

— Как хорошо. — Габриела доела пиццу и запила ее колой.

— Ты уже нашла девочку?

— Нет еще, но нам кажется, что мы уже у цели.

— Коулт сказал, что семья Сазерленд не вернется до Рождества. Его мама и сестра сейчас в Европе. Я думаю, тебе тоже не с кем встречать Рождество?

— Не с кем. — Габриела вспомнила прошлый год. Тогда она все Рождество пролежала без сознания, а мама даже не позвонила ей.

— Ладно, — сказала Хильда. — Приходите вдвоем ко мне на Рождество в полдень. Передай Гордону, слышишь?

— Спасибо, я скажу ему.

— Если услышу еще что-нибудь, непременно позвоню. Я предупредила этого мерзавца, что вызвала полицию. Он наверняка вновь попробует сломать мои цветы, но я с них глаз не спущу.

— Хильда, будьте осторожнее. Лоренс может быть очень опасен. Держитесь от него подальше, ладно?

— Я, детка, еще не окончательно спятила. Я знаю, что лучше не подворачиваться бешеному быку.

— Вот и славно, — улыбнулась Габриела. — Увидимся на Рождество.

Она повесила трубку и повернулась к Гордону.

— Хильда приглашает нас на рождественский обед.

— Я — за. Всегда рад хорошему обеду. — Гордон меланхолично отправил в рот печенье.

Просто несправедливо! Даже с набитым ртом он выглядел великолепно.

— Что еще сказала Хильда?

— Около двенадцати во вторник Лоренс, Люк и Кристина Берроуз ссорились на улице перед домом. Люк угрожал убить Кристину и Лоренса.

Гордон даже поднялся с кресла.

— А через два часа она умерла.

Габриела прикусила губу.

— Да. — Схватив сумочку, она вытряхнула оттуда пилюли, которые дала ей доктор Хоффман, и проглотила две штуки. — Я знаю, что все улики вроде бы указывают на Берроуза, но… я чувствую, что это не так.

Гордон опустился обратно в кресло.

— Думаю, самое время навестить Лоренса.

Габриела кивнула и отпила колы.

— Да, но вряд ли он станет разговаривать с нами. Чего ради?

— А мы его запугаем. Нападай, помнишь?

— Чем скорее, тем лучше, Гор. Лейси проснулась.

— И она?..

— Испугана и больна. Но пока еще держится.

Как и сама Габриела.

Гордон постучал в дверь. Изнутри залаял Киллер.

— Открой, Лоренс! — закричал Гордон. — Мы знаем, что ты тут.

Хозяин чуть приоткрыл дверь. Киллер, грозно скаля зубы, загораживал его, готовый в любую минуту броситься на непрошеных гостей.

— Убирайся отсюда. — Лоренс отогнал пса и повернулся к Гордону. — Какого дьявола тебе здесь понадобилось?

В руке он держал открытую банку пива, из которой при каждом его движении на пол лилась пена. Предостерегающе сжав руку Гордона, Габриела отодвинулась в сторону.

— Серьезный разговор, парень, — мрачно процедил Гордон. — Ты помог Люку Берроузу и его рыжей в похищении девочки по имени Лейси. Ее велосипед лежит в твоем гараже. Твоя сестра Кристина обнаружила это, и ей это не понравилось. Теперь она мертва. Через несколько минут могут явиться копы и взять тебя за жабры. И сейчас только мы стоим между тобой и электрическим стулом. А теперь можешь отвечать.

— Я не убивал ее.

— По крайней мере ты был пособником Берроуза.

Лоренс прищурился.

— Кто вы, черт побери, такие?

Габриела вмешалась, избегая взгляда Гордона. Иногда правда бывает неуместна.

— Мы частные детективы.

— Я не стану разговаривать с вами.

— Хорошо, не станешь, — ответил Гордон. — Но ты по уши увяз в этом деле и любой коп в городе это знает. Мы твой единственный шанс и, возможно, единственные, кто верит, что ты не убивал Кристину.

На лице Лоренса появилось потерянное выражение.

— Я и не убивал.

— Но вы знаете, кто убил, — настаивала Габриела.

Лоренс, казалось, колеблется: то ли говорить с ними, то ли послать их к черту. Габриела поднажала:

— Кого-то скоро отправят за решетку за похищение Лейси и убийство вашей сестры, мистер Лоренс. Если вы не поможете нам, то будете этим кем-то.

Он почесал в затылке и отступил назад. Гордон открыл дверь и вошел внутрь. Габриела последовала за ним.

Лоренс уселся в свое привычное кресло. Габриела внимательно следила за Киллером. Пес прижался к ноге хозяина, злобно скаля зубы на гостей, но не рычал. Она не доверяла им обоим.

— Кроме Кристины у меня во всем белом свете никого не было. — Налившиеся красные глаза Вильяма Лоренса свидетельствовали о том, что он начал пить по крайней мере с утра, если не раньше. Он закрыл их руками.

Габриела хотела заговорить, но Гордон взглядом призвал ее к молчанию.

Грудь Лоренса тяжело вздымалась.

— Ее пришил этот проклятый коп. — Он стукнул кулаком по ручке кресла. — Я убью его! Как только найду этого поганого мерзавца, вырву сердце у него из груди и скормлю своей собаке.

Габриела сглотнула подступивший к горлу ком. Колени ее ослабли. Он явно говорит о Шелтоне. Она знала это так же хорошо, как и то, что Шелтон Уинтерс замешан в этом деле.

— Уинтерс? — В голосе Гордона не было и тени удивления. Он подошел к телевизору и взял с него фотографию в золотой рамке.

— Ага, Уинтерс. — Лоренс снова отхлебнул из банки.

Гордон показал на фотографию.

— Это Кристина?

Длинные светлые волосы, прекрасное лицо, которое было таким безжизненным в морге.

Лоренс облизнул губы и кивнул.

— Почему ты решил, что ее убил Уинтерс? — Сердцем Габриела никак не могла поверить, что Шелтон способен на убийство, должно было найтись другое объяснение.

— Он спал с ней. — Лоренс покачал головой. — Это давняя и запутанная история.

Почувствовав, что ноги ее не держат, Габриела прислонилась к стене.

— Ничего. У нас уйма времени.

— У Люка были небольшие проблемы на работе. Он провернул махинацию с чужими деньгами. Уинтерс пронюхал это и собирался арестовать его.

Гордон внимательно посмотрел на Лоренса.

— Похоже на правду.

— Они уже давным-давно знали друг друга — Уинтерс, Берроуз и Кристина.

— Как давно? — удивилась Габриела. — Шелтон старше Берроуза на добрых два десятка лет.

— И тем не менее это так. — Лоренс махнул рукой. — Люк уже давно рогат. Но он никогда не упускал своего. Как и Кристина.

Гордон хмыкнул.

— Однако это не объясняет, зачем Шелтону Уинтерсу убивать ее.

— Он ее любил. Всегда любил. И когда он прищучил Люка с его делишками, тот использовал это. Он сказал Кристине, что усвоил урок и никогда не повторит прежних ошибок. И послал ее к Уинтерсу все уладить и уговорить его умерить пыл.

— Послал ее? — Габриела тряхнула головой. — Что ты имеешь в виду?

Лоренс вздохнул.

— Люк сказал Кристине, что только она может спасти его от тюрьмы. И она притворилась перед копом, будто любит его, и убедила его дать Люку время устроить свои дела.

— Она сделала это? — Габриела не могла скрыть возмущения.

— Ага. — Лоренс усмехнулся. — Она с ума сходила по Люку. Делала все, что он ее просил. Всегда.

Гордон засунул руки в карманы.

— Так, значит, Кристина, воспользовавшись любовью Шелтона, убедила его помалкивать о махинациях Люка?

— Ага. — Лоренс сделал большой глоток пива и смял банку. — А потом Уинтерс обнаружил, что Крис его просто использует. Он поехал к ней. Считалось, что Люк в отъезде.

— Но он не был в отъезде? — уточнил Гордон.

— Нет. Он валялся с Крис на диване. Уинтерс видел их через окно. — Лоренс скривил рот. — Тогда коп решил подождать до утра, чтобы поговорить с ней здесь. Все вокруг знают, что Кристина приезжает ко мне каждый вторник. — Поймав улыбку Габриелы, он пояснил: — Во исполнение семейного долга воспитывать меня.

Габриела нахмурилась. Может быть, соседка Хильды видела, как с Кристиной и Лоренсом спорил Шелтон, а вовсе не Берроуз?

— И что же дальше? — Гордон поставил фотографию обратно.

— Когда он приехал, ее здесь уже не было. Она решила пройтись по магазинам. Я поговорил с ним. Он все время вертел в руках поводок Киллера. Сказал — это то, что нужно, чтобы держать Кристину в узде.

Габриела заморгала.

— А где поводок теперь?

Лоренс пожал плечами.

— Не знаю, тогда я видел его в последний раз.

— А потом Шелтон ушел? — спросил Гордон.

— Ага, но сначала позвонил Кристине и назначил ей встречу в их обычном месте. — Лоренс поднялся со стула. — Возьму еще пива.

— И где же это место? — Габриела насторожилась.

— Их обычное место! — Лоренс загоготал. — Коп считал, что это тайна. Черт возьми, решительно все вокруг знали, что они встречаются в старом рыбацком лагере. Даже Люк это знал.

Габриела осуждающе посмотрела на Лоренса, не в силах простить ему, что он не защитил сестру.

— И ты позволил ей встретиться с ним?

Лоренс снова загоготал.

— Крошка, сразу видно, ты не знала Крис. С тех пор как ей стукнуло шестнадцать и она связалась с Люком, никто не мог ей указывать. Я был не в силах остановить ее. Никто бы не смог. Но я поехал вслед за ней.

— И ты видел, как Уинтерс убил ее? — Гордон взял на полке с безделушками морскую раковину и поднес ее к уху. Его голос звучал спокойно, но руки подрагивали.

— Нет. По дороге я застрял в пробке и потерял ее. Когда я добрался до лагеря, Крис была мертва. Лежала на траве, лицом вниз. — Он откупорил очередную банку пива и присосался к ней.

— Когда это было?

Лоренс оторвался от банки.

— Около половины четвертого. — Он пожал плечами. — Может быть, в четыре.

Это было неправдой. Что-то тут не так. Но что? Габриела облизала губы.

— Объясни, как ты вляпался в историю с похищением ребенка?

— Из-за Кристины. Люк подделал бумаги таким образом, что все стало выглядеть так, будто это она украла деньги. Он сам сказал мне об этом. И сказал, что либо я вхожу в дело, либо Крис садится в тюрьму. И я согласился.

— Где теперь Берроуз? — Гордон положил раковину обратно.

— Понятия не имею. Может быть, помчался к своей рыжей, которая все это затеяла.

— Лилиан? — Габриеле захотелось проверить свои предположения.

— Откуда мне знать? Он не называл ее имени. Но деньги принадлежат ее старому дружку.

— А ты не знаешь, как его зовут? — Габриела напряженно прислушивалась к тону Лоренса.

— Нет. При мне о нем никогда не говорили.

Гордон придвинулся к ней, словно почувствовав, как ей сейчас необходима его поддержка.

— Лоренс, — сказал он, — кто такая Лейси и где она сейчас?

Сердце Габриелы билось так, словно хотело выскочить из груди. Она задержала дыхание и испуганно заморгала.

— Не знаю ни кто она, ни где она сейчас. — Лоренс покачал головой. — Клянусь, что, если бы мог, я бы освободил ее, как хотела Крис.

— Но Лейси была здесь, — категорически заявил Гордон.

— Да, пока ее не увидела Крис. Спустя пару часов Люк забрал ее отсюда. Я не знаю, куда он ее отвез.

Габриела сжала руку Гордона. Она верила Лоренсу. Он и вправду не знал, где сейчас Лейси. Но он был не прав насчет Шелтона, тот не убивал Кристину.

— А где этот рыбацкий лагерь?

— Ну, этого вы от меня не дождетесь. Берроуз убьет меня. Или Уинтерс.

Габриела уловила страх Лоренса и поняла, что больше из него ничего не выжмешь.

— Мы не скажем полиции о твоем участии в похищении, Лоренс. Пока не скажем. Но не вздумай смотаться, — предупредил Гордон.

— Завтра похороны моей сестры. Я буду здесь.

— Гордон, — Габриела кивнула на дверь.

Он удивленно посмотрел на нее, но послушно вышел.

На улице она ничего не сказала. Они подошли к машине и сели в нее.

Гордон посмотрел ей прямо в глаза.

— Лилиан — мать Лейси, — неожиданно заявил он.

— Что?!

— Это так очевидно.

— Гордон, ты, по-моему, слишком далеко заходишь в своих рассуждениях.

Он положил руку ей на талию.

— Выслушай меня, ладно? Если я не прав, ты первая скажешь мне об этом.

— Ладно.

— Лилиан и отец Лейси, по словам Лоренса, весьма богаты. Берроуз их поверенный. Он проворачивает различные махинации с деньгами клиентов, и ему не хватает пяти миллионов, как сказала Зита Хармон. Ему нужны деньги, поэтому он решает пощипать Лилиан. А та мечтает вывести из игры Кристину и завладеть Берроузом. Она считает, что добьется своего. Ему она этого, конечно, не говорит. Со своим любовником Лилиан похищает собственную дочь — теперь они могут вымогать нужные пять миллионов у отца Лейси. Но Берроуз боится слишком уж запачкать руки и — на случай если все сорвется — подыскивает себе партнера, которым может командовать, — Лоренса.

Габриела подхватила рассуждения.

— Но Берроуз не предполагал, что Кристина обнаружит похищение и устроит скандал. А когда она встретилась с ним в кафе и он понял, что дело неладно, то решил упрятать Лейси подальше, где та ее не найдет. Точно?

— Так, — кивнул Гордон. — Габриела, ты не чувствуешь, где сейчас Лейси?

— Нет. — Настроение у нее резко упало. — Я правда не чувствую.

Он слегка сжал ее талию, а потом взял за руку.

— Роль Шелтона в этом деле не слишком-то привлекательна, Габи.

— Это так, но Лоренс ошибается или лжет. Пожалуй, все-таки лжет. Шелтон не убивал Кристину.

Покачав головой, Гордон включил двигатель.

— Я знаю, что вы с ним давние друзья, но очевидно, что убийство — дело его рук. И что он утаил рапорт о похищении девочки из-за страха за Кристину — тоже ясно. — Гордон включил фары. — В конце концов, Шелтон не первый мужчина, решившийся на обман из-за женщины или убивший женщину, которая его морочила.

— Насчет рапорта я не уверена. Но Шелтон не убивал Кристину, — настаивала Габриела. — Я чувствую, что Лоренс лжет.

— Допустим. Но давай хотя бы обсудим такой факт. Лоренс упомянул, что Шелтон держал в руках поводок Киллера. Так ведь?

— Так.

— И похоже, что он это сделал сознательно. Ведь мы даже не заикнулись о поводке. Я думаю, он знал, что она была задушена именно им.

Габриела нахмурилась.

— Полиция пока не разгласила эту информацию. И Шелтон нарушил правила, рассказав это нам.

— А может быть, у Шелтона просто сорвалось с языка и он сказал о поводке и Лоренсу?

— Шелтон не говорил с ним. И он не убивал Кристину. Возможно, он спрятал рапорт о похищении. Но если бы он был убийцей, то не стал бы упоминать о поводке, никогда не сказал бы нам о нем. Просто Лоренс видел поводок, затянутый вокруг шеи Кристины, Гор. И было это не в половине четвертого или в четыре. Это было в два, как раз в то время, которое назвал коронер.

Гордон искоса посмотрел на нее.

— Ты знаешь, кто убил ее?

— Нет. Но я уже близка к разгадке. Осталось немного. — Порывшись в сумке, Габриела достала шоколадный батончик. — Я докопаюсь до сути.

— Нет. — Гордон остановил ее руку. — Никаких батончиков. Сейчас мы как следует поедим и передохнем.

— Но мы уже подошли так близко к Лейси!

— Мы держимся только на нервах. Всем необходимо горючее. Мы не можем допускать ошибок.

Габриела посмотрела сквозь ветровое стекло. На сверкающем освещенном помосте компания юнцов распевала Ночную тишину». Габриела подумала, что это добрый знак. Через три дня Рождество. При мысли об этом ей еще сильнее захотелось поскорее спасти Лейси.

— Ладно, не дуйся. — Гордон взглянул на часы. — Уже почти полночь. Мы поедим и пару часов передохнем, а затем вернемся к делам.

— Хорошо. — Габриела неохотно согласилась. Он прав. Еда и отдых им необходимы. От усталости и голода легко совершить непоправимые ошибки. А они уже подошли слишком близко к цели, чтобы позволить себе ошибиться. Она отвела взгляд. — Скоро Рождество, Гор. Я хочу, чтобы все закончилось до праздника. Мне просто необходимо мирное Рождество.

Взяв ее руку, Гордон поднес к губам тонкие пальцы.

— Да, по мне, это неплохая идея.

Всю дорогу они ехали молча. Но невысказанное стояло между ними. Расследование убийства Кристины затянулось. С тех пор как Берроуз обнаружил тело, он не мог не подозревать, что находится под наблюдением полиции. Это должно было на некоторое время удержать его от опрометчивых поступков. Но сыщики подошли к нему слишком близко, и, если он поймет, что его карточный домик развалился, нет сомнений, что он заставит свою жертву замолчать.