Сахарный павильон

Глава 23

Она оказалась в толпе на Шип-стрит, среди тех, кто стремился побыстрее купить газету у выкрикивавшего новость мальчишки.

«Флот Наполеона потоплен в дельте Нила! Адмирал Нельсон одержал великую победу!»

Девушка пробежала глазами передовицу, подводившую итоги морского сражения и сообщавшую, что в данный момент Нельсон находится в Неаполе, где ему оказывает радушный прием посол Британии в Италии сэр Вильям Гамильтон и его благородная супруга. Сворачивая газету, чтобы перечитать ее дома внимательнее, Софи заметила в толпе, обступившей мальчишку-газетчика, Тома Фоксхилла. Глаза их встретились, после чего он, даже не улыбнувшись, промолвил:

– Добрый день, Софи.

– Добрый день, Том.

И потом, не оглядываясь, она пошла дальше. Прошло уже шестнадцать месяцев, с тех пор, как она в последний раз с ним разговаривала. Когда она отказалась встретиться с Томом перед тем, как брат отвез его в Лондон, Ричард передал ей письмо, которое Софи категорически отказалась принять. С тех пор прошло не менее года, прежде чем она вновь услышала о том, что Том Фоксхилл снова появился в Брайтоне. Первым его встретил Антуан.

– У мистера Фоксхилла теперь шрам через всю щеку. Я спросил его, уж не на очередной ли дуэли он опять сражался. В ответ он рассмеялся и сказал, что это действительно так, правда, как и во время того достопамятного поединка, он также одержал верх над своим противником.

Софи оставила это сообщение без комментариев. После этого она не раз видела Тома, поскольку он почти постоянно теперь находился в своей антикварной лавке. По крайне мере, со стороны так казалось. Если они случайно сталкивались на проезжей части улицы – он на своем скоростном фаэтоне, на котором впору только шею свернуть, она в двуколке цвета морской волны, – Том приветствовал Софи поднятым кнутом, а она лишь еле заметным движением головы в его сторону. Когда они встречались на пешеходном тротуаре, он поднимал шляпу и долго смотрел ей вслед с сумрачным выражением на лице. Если бы не шрам на щеке, вряд ли можно было догадаться, что этот молодой человек в свои двадцать девять лет сталкивался со смертью чаще, чем кто-либо из мужчин за всю жизнь. Он не мог знать, что она уже более не чувствует гнева и озлобления по отношению к нему. Потихоньку беда забылась, и на смену отчуждению приходило прощение. Но Софи не могла всего забыть. По крайне мере, они с Томом были теперь квиты: она спасла ему жизнь за то, что он когда-то спас ее и Антуана, и более уже не чувствовала себя чем-то ему обязанной.

Вдалеке послышались одобрительные возгласы, Софи увидела, как по Штрип-стрит движется в открытом экипаже принц. Он всегда искренне радовался любому проявлению народной симпатии после преследовавшей его в течение долгого времени всеобщей враждебности. И вновь послышались радостные приветствия, которые принц воспринял с улыбкой. Он вполне бы мог заметить Софи, если бы не маленькая девочка, бросившаяся под колеса его экипажа. Принцу пришлось перенести сильное потрясение, прежде чем мать девочки подхватила ее в последний момент на руки. Маленькая девочка чем-то напомнила принцу его собственную маленькую дочурку Шарлотту. Внутренняя неприязнь, которую поначалу Его Высочество испытывал по отношению к свой дочери, сменилась отцовской заботой. К сожалению, девочка росла шумной и упрямой, и принц связывал эти ее черты с дурной наследственностью, доставшейся ей от матери.

Какое все-таки блаженство, что после одного-единственного визита Каролины Брайтон более не был запятнан её вульгарным присутствием. Бывали моменты, когда ненависть к принцессе делала принца Уэльского совершенно больным. Она целенаправленно подрывала его королевское достоинство, его положение в обществе и его благосостояние. То, что принцу доносили о безумствах его супруги и ее из ряда вон выходящем поведении, частенько заставляло его задуматься: а в своем ли она уме? Ведь в родне у нее были сумасшедшие. Тем не менее, простой народ, не ведавший о худших сторонах характера принцессы, продолжал оказывать ей восторженный прием, куда бы она ни пошла. Политические противники принца использовали принцессу в качестве своего оружия. Быть может, кто-то и презирал вновь зародившийся у Его Величества интерес к политике, но уже не в первый раз у него, уставшего от бесцельной праздности, появилось неистребимое желание послужить на пользу всему отечеству. О, если бы его любимая Мария вернулась к нему, он бы забыл о всех своих невзгодах. Принц уже давно избавил себя от общества леди Джерси, не смевшей более показываться при дворе, поскольку ее злобные козни вызывали недовольство самой королевы.

Однако очередные излияния, раскаяния и признания в любви, которыми Его Высочество продолжал в письменном виде забрасывать Марию, не возымели на нее должного действия. В то время когда принц еще только начинал ухаживать за миссис Фицхерберт, лишь его попытка покончить с собой повлияла на решение Марии поддаться его домогательствам. Теперь необходимо было пойти на сходную по своей отчаянности меру, чтобы вернуть к себе эту женщину. Принц постоянно прорабатывал различные варианты и твердо верил, что рано или поздно найдет способ воздействовать на свою единственную. Экипаж принца остановился у дверей Морского Павильона. Прежде чем войти, Его Высочество осмотрел сад. Розы этим летом были просто превосходны, каждая клумба пестрела яркими соцветиями, наполняя воздух божественным ароматом. Принц сам делал планы всех принадлежащих ему в Англии садов. Особенно ему нравилось, что здесь; в Брайтоне, высокие стены не скрывали эту красоту от взоров граждан.

Софи поехала домой с фермером Кетли, который также подвозил ее в город, поскольку Бижу сегодня отправили подковать к кузнецу. Вовремя прислушавшись к совету француженки, Кетли избежал подозрений в связях с брумфилдской бандой, и в благодарность фермер с супругой просили Софи обращаться к ним в случае, если ей что-нибудь понадобиться.

– Как здоровье мисс Морган? – спросил Кетли, когда они свернули в проулок. Он был знаком с сестрой Рори благодаря ее частым визитам в Бич-Хаус.

– Очень хорошо, спасибо, – ответила Софи. – Я передам, что вы интересовались ее самочувствием.

После похорон Элен два месяца прожила у Софи, но затем неотложные дела вынудили ее вернуться к себе в Лимингтон. За это время она познакомилась с Ричардом. Они часто проводили время вместе, и между ними возникла взаимная симпатия, в которой, однако, Элен не хотела себе признаться.

– Все это проходящее, – заметила она как-то в разговоре с Софи, словно пытаясь оправдаться. – Просто у нас с Ричардом много общего, вот и все.

Тем не менее, между ними началась переписка, и когда бы Элен ни приезжала в гости к Софи, Ричард скакал из самого Лондона, чтобы с ней повидаться. Софи надеялась на скорую помолвку между ними. Она считала Ричарда человеком честным, заслуживающим счастья, в отличие от своего брата. К тому же Элен и Ричард очень подходили друг к другу. Они были тихими, спокойными и серьезными людьми, увлекались чтением книг, любили музыку. В их личной жизни также было много общего. Однажды Ричард рассказал Софи, что с юных лет был влюблен в одну девушку, но по возвращении с американской войны и после увольнения с военной службы узнал, что она уже вышла замуж за другого.

Когда фермер Кетли остановил повозку около Бич-Хауса, Софи заметила сидевшего под тенистым деревом Ричарда, углубившегося в чтение свежего номера газеты. Заметив Софи, он улыбнулся и тут же побежал открывать ей ворота.

– Я только что о вас думала, – улыбнувшись, сказала Софи.

– Приятно об этом слышать. Решил в течение нескольких дней разобраться в делах нашей антикварной лавки.

Она озорно посмотрел на Ричарда.

– А быть может, это все-таки связано с завтрашним приездом Элен?

Он усмехнулся.

– Вполне может быть.

– Предложила ли вам моя маленькая служанка что-нибудь выпить?

– Она собиралась, но я сказал, что прежде подожду вас.

Рут, должно быть, наблюдала за ними из окна, так как тут же появилась, держа на подносе напитки.

– Благодарю, – Софи протянула служанке газету и свою соломенную шляпку.

– Я вижу, вы читали о новой победе на море, – обратился к ней Ричард.

– Я лишь бегло просмотрела газету, но победа Нельсона, бесспорно, главная новость… Хотя вынуждена признать, что сердце мое разрывается от того, что мне приходится радоваться поражениям моих соотечественников.

– Настанет день, когда все будет иначе.

– Дай Бог, – сказала с чувством Софи. О Томе с тех самых пор, как она отказалась принять от него письмо, они не упоминали. Но сейчас Софи решилась эту традицию нарушить.

– Сегодня я встретилась с Томом у лотка с газетами.

Прежде чем ответить, Ричард смерил ее пристальным взглядом.

– Том надеется, что рано или поздно ваши отношения наладятся.

– Мы только поздоровались. Ничего с тех пор не изменилось.

Она выпила свой лимонад и поставила стакан на поднос. Он старался выбрать наиболее подходящие слова.

– Постарайтесь быть к нему милосердной.

– Почему же? – возмутилась Софи. – От того, что теперь он посещает Францию гораздо реже, чем раньше?

– Совершенно верно, – заметил Ричард.

Она всплеснула руками.

– Вы меня просто удивляете! Неужели считаете меня дурочкой? Конечно же, теперь, когда французское правительство реквизировало все богатства в пользу государства, Тому Фоксхиллу нет нужды так часто пересекать Па-де-Кале.

– Хотите верьте, хотите нет, но мне просто хотелось замолвить доброе слово за брата.

Наклонившись к Ричарду, она вполголоса произнесла:

– Не думайте, что я не простила Тома, я уже давным-давно это сделала, но то, что произошло, возвело между нами непроходимую стену.

Пожав плечами, Ричард глубоко вздохнул.

– И вы, и Том в равной степени упрямы. Позвольте мне просить вас об одном одолжении, Софи.

– И что же это?

– Поразмыслите хорошенько о Томе. Спросите у себя, отчего порой он ведет себя как безумец. Постарайтесь установить причину.

– Мне нет нужды об этом думать. Он влюблен в опасности. Давайте не будем больше о нем.

Она наполнила бокал Ричарда, меняя тему разговора.

– Вы сможете встретить без меня Элен? А то мне завтра с утра необходимо зайти в банк, а потом назначена встреча с агентом по торговле недвижимостью, так что до обеда мне никак из ателье не вырваться:

– Я с удовольствием встречу ее экипаж. А вы что, намереваетесь открыть собственный магазин.

– Это было моей давнишней мечтой, но по финансовым соображениям я не могла этого сделать раньше, чем в этом году. – Она посмотрела на свои часы. – Простите, что мне приходится вас торопить, мой друг, но мне пора уже переодеваться и приступать к работе. Приходите к нам завтра отужинать.

Он принял приглашение, и затем, уже было собравшись уходить, вновь заговорил о своем брате.

– Пожалуйста, сделайте, как я вас просил, подумайте о Томе.

Уже занимаясь в ателье привычной работой, Софи поразмыслила над словами Ричарда, решив, что лучше бы он не просил ее о таком одолжении. Уже само по себе это было тяжело делать, к тому же какой был в этом смысл? Нет, не хочется ей думать о Томе. Это вновь могло пробудить крайне трепетные чувства, вносившие в ее жизнь одно лишь смятение да несчастья. В ее любви к Рори не было таких пугающих высот и глубин, с ним она не знала разбивающих сердце ссор и отчаянной вражды. Рори был для нее тихой гаванью, вечно любящий и любимый.

И вновь очередной визит Элен не закончился помолвкой.

– Ричард уже было собрался попросить моей руки, – призналась Элен Софи, упаковывая перед отъездом свои вещи. – Но я упредила его, сказав, что в моей жизни уже все решено и мне не хотелось бы каких-либо перемен.

– Но почему? – потребовала объяснений Софи. – Неужели он тебе совершенно безразличен?

– Конечно же, нет. Но я до сих пор не могу забыть мужчину, которого когда-то любила.

– Но это же все в прошлом… Судьба дает тебе шанс вернуть счастье, которое ты когда-то потеряла.

Элен взяла ее за плечи и, пристально посмотрев в глаза, сказала.

– Вероятно, тебе самой следует прислушаться к такому совету. Рори был мне родным братом, но, думаю, сейчас для тебя пришло время снять траур. Это не означает, что ты навсегда его забудешь, но, знаешь ли, есть старая пословица «Жизнь должна продолжаться», а ты слишком молода, чтобы любовь и счастье прошли мимо тебя.

– Да вы только послушайте! – воскликнула Софи.

– У моей любви был горький опыт, и жизнь моя погублена из-за любви. Более того, я на десять лет тебя старше… И знаю, о чем говорю.

Элен поцеловала француженку в щеку.

– Прощай, думаю, что теперь я не скоро появлюсь в Брайтоне. Всегда рада видеть тебя у меня в гостях.

Таков был удручающий финал визита Элен. И тем не менее Софи подумала, что это действительно правда, что любимые, неважно, отец это, муж или любовник, навсегда остаются в нашем сердце.

Софи так и не удалось подыскать подходящего помещения для своего фирменного кондитерского магазина. Однажды, около полудня, один из продавцов лавки Фоксхиллов, принес ей запечатанное письмо. Сперва его хотела взять Клара; однако посыльный отрицательно покачал головой.

– Мистер Фоксхилл сказал, что я должен передать послание лично мадемуазель Делькур. Как видите, на нем пометка «Срочно!», однако дожидаться ответа я не буду.

Заподозрив неладное, Софи сломала сургучную печать и распечатала письмо. Оно гласило:

«Софи, ты как-то сказала, что у тебя имеется план бегства в случае, если ты заподозришь, что твой заклятый враг узнал о местонахождении Антуана. Мне стало известно, что Эмиль де Жюно послал одного из своих соглядатаев в Сассекс. Боюсь, что этот негодяй уже в Брайтоне. Немедленно спасай мальчика. Забирай его срочно из школы и сажай в закрытый экипаж, что подъедет прямо к воротам. Не мешкай ни минуты. Не забудь попросить миссис Ренфрю, чтобы она запутала преследователей. Если твой первоначальный план сейчас неосуществим, отвези мальчика к Ричарду, лондонский адрес которого тебе хорошо известен. Скорее! Том».

Клара видела, как побледнело лицо Софи, и очень испугалась, что та сейчас упадет в обморок. Однако спустя мгновение глаза девушки заблестели яростью, и она, протянув письмо Кларе, обратилась к Робину и Оливеру.

– Я только что получила письмо, и обстоятельства вынуждают меня отправиться в незамедлительную деловую поездку. Так что сахарные фантазии теперь будешь ваять ты, Робин, если тебе будет нужна помощь, обратись к пенсионеру-кондитеру мистеру Солсбери, он мне уже как-то помогал:

– Хорошо, мисс, а вы надолго?

– Не знаю, но по-возможности постараюсь вернуться побыстрее.

И она выбежала из ателье, на ходу сбрасывая фартук и чепец. Клара бросилась вслед за ней.

– Тебе в Лондоне понадобятся деньги.

– Сколько у нас сейчас в кассе?

– Полно. Вчера был последний день месяца и несколько постоянных клиентов оплатили счета. Положу все, что есть, к тебе в кошелек.

Софи уже натягивала на плечи плащ.

– Давай половину и, пожалуйста, побыстрее. Более медлить нельзя. Я знаю, что Том никогда бы меня не побеспокоил без достаточных на то оснований. Посмотри тут без меня за Бижу. Пусть, пока меня не будет, Рут прибирает в Бич-Хаусе. – Софи в отчаянии схватилась за голову. – Проклятье, там же Барни остался! Антуан никуда не поедет без любимой собаки.

– Не теряй попусту времени, Софи. Торопись. А уж собаку я как-нибудь вам доставлю, можешь передать Антуану, чтобы не волновался.

Софи с благодарностью обняла Клару:

– Спасибо за заботу!

– Вот, бери эту холщовую сумку! Я побросала туда кое-что из того, что тебе может пригодиться. Иди и о том, что здесь оставляешь, не волнуйся. Сейчас главное – спасти Антуана!

Лишь только Софи убежала, Клара бросила письмо Тома в камин. «Все-таки как же эта француженка доверяет Тому Фоксхиллу, если последовала его инструкциям столь беспрекословно и незамедлительно», – подумала миссис Ренфрю.

Взяв на Дьюк-стрит извозчика, Софи поспешила к школе. Сегодня уроки вела миссис Стентон. Увидев Софи, она попросила пройти ее в свой кабинет. Учительнице показалось странным, что Софи хочет столь неожиданно забрать Антуана с занятий, а тем более на неопределенный срок.

– Это довольно необдуманное решение, мисс Делькур. Он способный ученик и отлично занимается, подобная пауза в занятиях может повлиять на его успеваемость. Естественно, я не могу вам помещать, но…

– Я могу вам рассказать, почему так поступаю, при условии, что это останется между нами?

Они довольно близко сошлись с тех пор, как Антуан стал посещать занятия в школе. Миссис Стэнтон согласно кивнула Софи.

– Считайте, что я уже дала вам свое слово, мисс Делькур. Вероятно вы хотите сообщить, что на самом деле Антуан – отпрыск известного во Франции аристократического семейства?

– Откуда вам известно? – опешила Софи.

– Как-то раз я дала детям написать сочинение по поводу своих самых ранних воспоминаний. И то, что написал Антуан, раскрыло его тайну. В его сочинении говорилось, что когда он прибыл в Англию, один злодей убил его дедушку, а до того какие-то негодяи вынудили вас бежать с ним из Франции, оставив дом, В сочинении было написано слово «шато», затем зачеркнуто, а дом было подписано уже сверху.

– Да, это правда. И сейчас я забираю его из школы, чтобы спасать от злейшего врага. На улице меня уже ждет экипаж. На счету каждая минута.

– В таком случае, я немедленно отпускаю Антуана с занятий.

Антуан был явно озадачен, когда мисс Стэнтон привела его в свой кабинет.

– Что происходит, Софи?

– Мы собираемся немного покататься, – автоматически поправляя ему воротничок, объяснила Софи. – Попрощайся с мисс Стэнтон. Наверняка ты еще не скоро пойдешь в школу.

Его лицо просветлело.

– У нас что, каникулы?

– Ну, что-то в этом роде.

Мальчик обратился к учительнице и со свойственным ему в некоторых случаях аристократическим изяществом.

– Оревуар, мисс Стэнтон, – и при этом отвесил ей глубокий поклон.

В следующую секунду Антуан уже снимал с вешалки форменную шляпу. Нахлобучив ее набекрень, он выбежал, опередив Софи, из школы. Забравшись в экипаж, мальчик сразу же раскрыл лежавшую на сиденье коробку. В ней лежали пистолет и пули. Софи постаралась побыстрее вырвать коробку из его рук. Тогда он полез в корзину с припасами, но Софи категорически запретила ему есть всю находившуюся там еду сразу. Пока Софи накрывала корзинку, Антуан схватил кошелек, и прежде, чем девушка смогла его остановить, на сиденье экипажа посыпался дождь из золотых монет.

– Немедленно успокойся, – твердо сказала Софи, прекрасно понимая причину волнения мальчика. В конце концов, все монеты были собраны и возвращены в кошелек, который Софи тут же положила в карман своего плаща, одновременно пожалев, что отправилась в путь в рабочем платье из грубой шерсти и видавшем виды плаще. Антуан перестал ерзать на сиденье, когда увидел, что экипаж выехал из Брайтона по лондонской дороге.

– Разве мы не заедем сперва домой? – с волнением спросил он.

– Нет, мы не можем где-либо останавливаться, поскольку опаздываем на важную встречу.

– А как же Барни?! – Антуана охватила паника. – Он же будет ждать моего возвращения из школы!

Восторженная встреча собаки и мальчика происходила каждый день, Софи постаралась успокоить Антуана:

– Клара и Билли посмотрят за псом, пока его не доставят к нам. Прости меня за излишнюю спешку, но дело в том, что мы должны покинуть Брайтон так же спешно, как когда-то покинули шато. Но разница в том, что сейчас нас никто не преследует.

– Но мы же сюда все равно вернемся? – настаивал мальчик.

– Как только Том Фоксхилл сообщит нам, что все в порядке. Однако я не смогу тебе с точностью сказать, когда же именно это случится.

Антуану нравились братья Фоксхиллы, и он виделся с Томом куда чаще, чем могла предположить Софи. Он часто возился с лошадьми Тома, и порой братья показывали ему какую-нибудь доставленную в магазин новинку, например, крохотную золоченую заводную птичку, что умела петь и махать крылышками. Вспомнив о дуэли, свидетелем которой он был, мальчик успокоился, так как, судя по всему, Тому никакие опасности не грозили. А тем более, если Барни ему скоро доставят, то с отъездом из дома на некоторое время вполне можно смириться. Он посмотрел на промелькнувший за окном указатель. Лондон все-таки потрясающий город. Нет, в конце концов, эта поездка даже очень кстати.

– Где же мы остановимся? – спросил Антуан.

– Еще точно не знаю. Первым делом поедем на Тилни-стрит. Миссис Фицхерберт не так давно переехала из Твикенхема и вернулась в Лондон, где у нее есть еще один особняк. Ты, наверное, часто слышал, как я о ней рассказывала.

Софи сделала паузу, взяв малыша за руки.

– Я уже давно решила, что в случае крайней необходимости, открою ей твое истинное происхождение. Она ведь гостила в шато де Жюно у твоих родителей еще до того, как ты появился на свет.

– Шато де Жюно, – медленно повторил Антуан. – Ты никогда мне не говорила, что мой дом назывался именно так.

– К тому же это еще и твоя фамилия. По крайней мере, теперь я могу рассказать тебе все, что скрывала раньше, чтобы защитить тебя от возможной опасности. Я дала тебе девичью фамилию своей матери, лишь только мы высадились на английский берег! Думаю, что ты поймешь, что это было необходимо. Он молча кивнул и все еще с озадаченным видом, улыбаясь, изрек:

– Антуан и Барни де Жюно, звучит великолепно!

Софи вздохнула с облегчением. То, что она поведала мальчику, ничуть его не огорчило. Даже когда она передала Антуану миниатюры, подаренные Томом, он говорил о графе и графине лишь как о «папа» и «маман», не воспринимая их титулы.

– Когда твой отец умер, – продолжала Софи, – а произошло это еще до того, как мы покинули шато, скорее всего, когда мы находились в оранжерее, ты стал новым графом де Жюно. Этим титулом следует гордиться. Де Жюно – одно из славнейших семейств в истории Франции.

Посмотрев на Софи, мальчик с серьезным видом произнес:

– Никто мне не помешает однажды вернуться домой.

Она знала, что он не имел в виду Брайтон. Во время краткой остановки в доме станционного смотрителя, когда меняли перекладных лошадей, Софи, попросив перо и бумагу, написала краткое послание миссис Фицхерберт, умоляя принять ее вместе с Антуаном, сыном графа и графини де Жюно, по делу крайней важности.

На Тилни-стрит извозчик спрыгнул с козел. Софи протянула ему конверт, и он направился к дверям особняка миссис Фицхерберт. Всего лишь пару дней назад в Морском Павильоне Софи узнала, что благородная дама теперь проживает по этому адресу, но вот была ли она сейчас дома, уже совсем другой вопрос.

Пока Софи смотрела на стучащего в дверь извозчика, внимание Антуана привлек торговец куклами, развернувший свой лоток на противоположной стороне улицы. Дверь особняка открылась, и на пороге появился лакей в ливрее. Вскоре он опять скрылся в доме, очевидно докладывая о прибытии неожиданной посетительницы. Наконец извозчик открыл дверцу экипажа.

– Миссис Фицхерберт примет вас, мэм.

– Благодарю вас… Пожалуйста, подождите нас.

Они прошли в холл с мраморной лестницей. Антуан сразу же снял шляпу, после чего Софи повела его на второй этаж в гостиную, где их ожидала миссис Фицхерберт в платье отливавшего бронзой шелка. Сделав шаг навстречу гостям, благородная дама заговорила по-французски.

– Мадемуазель Делькур, я прекрасно вас помню, к тому же с вами Антуан, граф де Жюно, сын моих близких друзей, кои были так гостеприимны в то время, когда я сама нуждалась в помощи, – ее губы тронула очаровательная улыбка.

Антуан ей низко поклонился. Явно польщенная, миссис Фицхерберт только руками всплеснула.

– Такое впечатление, что вы прямо из Версаля, Антуан.

– Нет, мадам, – серьезно ответил мальчик. – Я покинул Францию, когда мне было четыре года, за два месяца до того, как мне исполнилось пять. Теперь мне уже десять лет.

– Да ты вдобавок еще и слишком взрослый для своего возраста. Великолепно! Давай-ка присядем. – Она указала на лимонного цвета в полоску диван, предназначенный для гостей, а себе изящным движением пододвинула венецианский стул, при этом продолжая беседовать с Софи:

– Я буквально сгораю от нетерпения, желая узнать, как вы догадались, что встреча с Антуаном принесет мне столько радости, Его мать писала мне после того, как мальчик родился, но затем, когда Францию охватило пламя революции, наша переписка прервалась.

Софи помолчала.

– Ради вашей дружбы с семейством де Жюно, могу ли я просить вас о том, чтобы, пока Антуан где-нибудь отобедает, мы могли бы с вами конфиденциально переговорить.

Миссис Фицхерберт сразу же догадалась, что Софи хочет поговорить свободно, не стесняясь присутствия мальчика. Она позвонила лакею, который увел Антуана пить чай с пирожными. Услышав обо всем от Софи, миссис Фицхерберт озабоченно покачала головой:

– Это ужасно, когда невинное дитя преследуется злейшим врагом его отца. Чем я могу помочь? – Немного подумав, она продолжала: – Я бы хотела вам кое-что предложить, но даже не знаю, смею ли я спросить об этом.

– И что же вы предлагаете, мадам?

– Не позволили бы вы мне пока позаботиться об Антуане. У меня есть тайное прибежище в одной из деревень английской глубинки, куда я обычно прибываю инкогнито. У пары, которая присматривает за моим домом, есть двенадцатилетний приемный сын. Антуан может погостить у них до тех пор, пока опасность не минует. Я дам ему гувернера-француза, он умеет ездить верхом? Нет? Ну так мы его научим. Он фехтует? Отлично! И потом, когда опасность минует, я бы с вашего позволения, хотела и впредь остаться его благодетельницей. И потом, со временем, он должен получить приличное образование.

– Его школьная учительница сказала, что из Антуана вырастет настоящий академик.

– В таком случае, его ожидает Оксфорд и специальность, которую он сам себе выберет.

– Ваша доброта не имеет границ, мадам. О лучшем будущем для мальчика не могли мечтать и его родители.

– Однако нечто в вашем тоне подсказывает мне, что вы все же чем-то недовольны, В чем же дело мадемуазель?

– Мадам, дело в том, что в жизни ребенка уже произошло столько бед и горестей, что я ни в коем случае не могу дать даже малейшего повода Антуану, для того, чтобы он почувствовал себя брошенным. – Голос ее дрогнул. – В вашем сельском прибежище он будет также тосковать обо мне, как и я по нему. Сегодня я пришла сюда в надежде, что вы предоставите ему кров и в какой-то степени восполните недостаток материнской любви, столь необходимой сейчас Антуану. Но я не могу позволить, чтобы его запирали в деревне. Я слишком хорошо его знаю и уверена, что в этом случае он просто сбежит.

В голосе миссис Фицхерберт звучали сочувственные нотки.

– Вы считаете, что я буду держать Антуана в деревне, даже если ему там не понравиться? Есть и другие возможности. Оставаться здесь для него небезопасно. К несчастью, что бы я ни сказала и ни сделала, все тут же становиться предметом сплетен и слухов, и уже в ближайшем будущем о нем будет знать весь свет. И кто знает, как поступит тогда Эмиль де Жюно. Быть может, он уже знает о том, что Антуан бежал из Брайтона.

– Я понимаю вас, но…

– Ни слова больше, – перебила ее миссис Фицхерберт. – Давайте завтра же втроем поедем в мой деревенский домик. Сами увидите, что за милое местечко, и пробудете там ровно столько, сколь вам будет угодно.

Поскольку в холщовой сумке у Софи лежали только деньги и продукты, она решила посетить лондонские магазины и купить все необходимое до тех пор, пока из Бич-Хауса не доставят их багаж вместе с Барни в придачу. Когда покупки были доставлены в дом на Тилни-стрит, Софи отпустила извозчика, отсчитав ему чаевые.

Наконец они втроем выехали из Лондона, и миссис Фицхерберт назвала Антуану фамилию, под которой она обычно путешествовала инкогнито.

– Ты ее запомнишь, Антуан?

– Да, мадам.