Салочки с генеральным

Три дня и три ночи скакал Иван Царевич, пока скакалку не отобрал папаня

Марк

— Ты охренел… — задумчиво произнес отец, устало подперев здоровым кулаком острый подбородок.

Помню, как этим самым кулаком он выбил пару зубов мужику, решившему "покатать" по местному лесу мою мать. Они тогда крупно поссорились и мама, вызвав такси, умчалась к Любе. Отец забрал меня из кружка по карате и, скоординировав действия наших быкоподобных охранников, отправился наперерез таксисту.

Жили в том самом доме, которым сейчас владею я. На тот момент местность там была глухая, лесистая. Отец вовремя заметил, как такси свернуло с дороги, мигнув фарами.

За мать было страшно.

Редкие ёлки становились гуще по мере продвижения вперёд. Грамотно подрезав таксиста, отец выволок водилу на сырую землю, избавил того от лишних зубов. Я залез с водительской стороны и разблокировал двери старой девятки, освободив трясущуюся в ужасе мать. Быки догнали нас практически сразу и увели ее с места происшествия, пока отец превращал в овощ это мужское недоразумение.

— Поверить не могу… — распрощавшись с призраками прошлого, вернулся к неприятному разговору отец. — Я, в свои шестьдесят с хвостом должен объяснять взрослому лбу как пользоваться хером.

Бля, такого поворота я, конечно, не ожидал. Однако, выслушать старого ворчуна придётся из-за той самой бумаги, по которой он задумчиво постукивает указательным пальцем.

— Что по результатам?

— Хм… А по результатам мой сын — преступник.

Я готов был рычать: Просто ОТДАЙ мне чёртов лист!

— Часто практикуешь подобное?

— Ты о чем?

— О чем? О ЧЕМ?! Ты, баран такой, изнасиловал невинную девочку.

— Я не насиловал.

— Да ну? Алла врет? Лучший врач моей клиники, заведующая отделением гинекологии пиздит мне, своему начальнику?

— Покажи.

— Смотри, — отец ворчливо подталкивает мне лист обследования.

Повреждения вследствие грубого секса, множественные синяки на внутренней и внешней части бедер, укусы, засосы, следы зубов на… кхм… даже там.

— Ты, что, животное?

— Не поверишь, она сказала мне то же самое.

— Молись, что она вообще говорить захотела с тобой после такого, а не ушла в ванну резать вены.

— Как мать? — напомнил ему про конфликт, свидетелем которого я стал. Собственно, продолжение того самого дня с очередным побегом матери.

— Щенок.

Разумеется, ему больше нечего было ответить на это.

Я собрался на выход, заканчивая бессмысленную полемику с родителем.

— Ты впервые применил силу к девушке? — решил продолжить допрос отец. — Понимал, что ни о каком её сопротивлении с твоей комплекцией не может быть и речи и всё равно выебал.

— Тебя так интересуют подробности моей личной жизни?

— Нет. Конкретно этот случай.

— Чем же?

— Он заставил меня задуматься, Марк, — сурово заключил Ризван старший.

Я впервые видел его таким хмурым. Постаревшим.

— Где я упустил тебя? — неожиданно выдал отец. — Может тебе в армии мозги отбили? Ты сам хоть понимаешь насколько отморожен? — зло уставился на меня.

В своё оправдание мне сказать было нечего. Да, виноват. Но исправлять косяк буду тет-а-тет с Кирой. Поздно читать мне морали. Что выросло, то выросло.

Не дождавшись вразумительного ответа отец с подозрением продолжил:

— Женишься?

— Да.

— Она согласна?

Охеренный вопрос, конечно…

— Практически, — сухо ответил, заиграв желваками.

— Практически? — опешил родитель. — Продолжишь её дожимать?

Тебе то что? Тебе то ЧТО?! Хотелось орать. Выть от стискивающей грудную клетку боли. Они не заберут у меня Киру! Никто не заберет.

— Не пойму твоего интереса.

— Люба рассказала матери про ваш совместный ужин в прошлую субботу. — На то и была сделана ставка, папа. — Летают по дому полные вдохновения и счастья. Если Вера узнает, ЧТО ты сотворил с их ангелом — конец не только тебе, но и мне, Марк. Потому что я тебя хреново воспитал.

Вспомнил о воспитании… Пусть скажет спасибо Любе. Она вырастила, пока ты ходил на стрелки с братвой.

— Кира — моя женщина. Сам разберусь.

Брови родителя изогнулись в изумлении.

— Так значит? Я хочу с ней поговорить.

— Нет.

Ни за что! Иначе тебе вздумается, сравнить Киру с мамой. Провести параллель с личным ошибочным опытом. Но я — не ты.

— Ставлю тебя перед фактом. Либо диалог с твоей жертвой…

— Она не жертва!

— Либо я организую Вере встречу с заведующей гинекологии, что б наверняка закопать тебя.

"За что же ты меня так ненавидишь, папа? " — жаждал узнать, но задал совсем другой вопрос.

— Чего ты добиваешься?

— Учу тебя нести ответственность за свои действия и думать головой, прежде чем эти самые действия совершать, сын.

Ему самому не смешно отчитывать меня за секс? Тем более лезть не в свое дело.

Всем мою Киру подавай. Хер вам.

— Ты куда?

— Заберу её.

— Никакого траха! — гаркает мне в спину.

— Я понял! — агрессивно рычу на обнаглевшего родственника, в очередной раз пытавшегося залезть ко мне "в трусы".

— В субботу приходите на ужин. Познакомишь нас со своей будущей женой.

— Нет.

— Что ещё за "нет"?

— Она не готова к вашей атаке.

К твоему пристальному вниманию, к допросу, к проверке по всем базам, к внукам, с которыми насядет на Киру мать. Достаточно того, что вы знаете о моем желании обрести семью с этой девушкой.

— К твоей елде она тоже не была готова.

— Бля… — совсем уже берега перепутал старик.

— Поругайся мне ещё тут!

— Никаких ужинов я сказал.

— Смотри, Марк, — покрутив телефон в руках, он перевернул яркий экран ко мне, — набираю Веру.

Реально ведь звонит.

И когда успел стать таким каблуком? В день, когда обнаружил маму с порезанными венами?

Я не повторю судьбу отца.

— Твоя мать вышла за меня замуж беременной.

Решил открыть семейную тайну, которую столько лет берег ото всех?

— Секс у нас случился раньше предложения руки и сердца, как понимаешь. Вера досталась мне невинной, как и тебе твоя девочка, — он вдруг смолк, заметил, как я нахмурился после очередного упоминания Киры. — Сократив историю до минимума, сообщу главное. Я сделал всё, чтобы твоя мать забеременела тобой. Не позволил ей передумать, отказаться от меня и выбрать другого. На брак она была не согласна ввиду веских причин. — Ага, знакомы они мне. — Я заставил.

Чего? Заставил? Мою маму?

Желание дать по морде собственному отцу перевалило за край моего и без того резинового терпения.

— Не смотри так. Времена были лихие. Я был другой.

— И ты меня ещё учишь жизни?

— Марк! Я никогда не принуждал Веру к сексу. НИКОГДА не применял к ней силу.

Хмыкнул, решив, что этот камень полетел сейчас в мой огород, точнее в мою кровать.

— Зачем? — свысока продолжил учить родственник. — Зачем ломать, если есть другие методы?

Оу… Интересно.

Может взять у папани список этих "методов"? Глядишь, моя Кира не успеет закрыться в помещении и пустить себе кровь, как сделала мама, когда мне было девять лет.

Как же всё осточертело!

Хочу увидеть свою девочку. Сейчас.

Без неё не могу дышать.

Без неё не могу…