Самозванец

Глава 18

За время долгой поездки в экипаже обратно в город Далтон обдумал все имеющиеся возможные варианты. Кто-то отдал Керту приказ на убийство. Было всего шесть человек, которые могли отдать такой приказ, и среди них Далтон. Оставались «Королевская четверка» и Ливерпул.

Он исключил Ливерпула по той простой причине, что был хорошо знаком с методами его работы. Премьер-министр мог проявить подобную беспощадность, если чувствовал, что этого требует сложившаяся ситуация. Далтон не понимал, что могло послужить таким основанием в данном случае.

И тем не менее он обязан был сообщить Ливерпулу о том, что произошло этой ночью. Если бы только он мог быть уверен…

Нет, должно быть, это один из «четверки». К сожалению, Далтон знал только троих. Один из них, лорд Барроуби, был вне подозрений, поскольку находился на смертном одре в своем доме в Дербишире.

Двоих других он знал недолгое время, являясь одним из членов «четверки». К сожалению, после выхода из нее, когда Далтон возглавил «Клуб лжецов», он был лишен доступа к их строго конфиденциальной информации.

Далтон полагал, что на освободившееся после его ухода место Кобры был избран кто-то другой, но кто именно, он понятия не имел. Ливерпул не счел необходимым сообщить ему, а сам он был слишком занят в течение последних нескольких недель, пытаясь заставить «лжецов» повиноваться, чтобы тратить время на догадки.

Итак, три возможных варианта. Трое, располагавшие информацией и властью, могли отдать «лжецу» приказ на убийство.

Хотелось бы ему знать наверняка, опознал ли его Керт. Если нет, он все еще может рассчитывать на помощь своих людей, какими бы они ни были. Если бы только у него было время окончательно завоевать их доверие до того, как все это случилось.

– Мы возвращаемся? Почему?

Тихий голосок Розы… Клары прервал его размышления. Он повернул голову и увидел, что она подглядывает через щель между шторками, прикрывающими окна экипажа. Затем она опустила шторку, и внутри коляски снова стало почти темно. Только свет случайных уличных фонарей пробивался сквозь похожие на пергамент шторки да слабо светился боковой фонарь экипажа.

– Вам не приходило в голову, что мы всегда оказываемся вместе в темноте? – Он пытался придать своему голосу невозмутимость. – На чердаке, в лондонском тумане, в саду у Рочестеров…

– В саду?

Он видел лишь смутные очертания ее лица, но голос ее дрогнул.

– Ах да, я и забыл, что вы неважно себя чувствовали в ту ночь. Приношу свои извинения. Я был лишь обеспокоен вашим здоровьем, вы так туго были затянуты в корсет.

Что-то ударило его, и он инстинктивно схватил перчатку, все еще хранившую тепло ее руки. Вот он, неистовый темперамент Розы.

– Не пытайтесь меня очаровать. С чего бы это? Вы получили все, что хотели.

– О да, – сухо ответил он. – У меня на хвосте более дюжины шпионов и убийц. Я спасаюсь бегством вместе с женщиной, которая презирает меня и даже не пытается этого скрыть. Мне не к кому обратиться за помощью, кроме Ливерпула, и я не совсем уверен, что мой крестный отец не замешан во всем этом.

– Ваш крестный отец?

– Лорд Ливерпул.

– Премьер-министр? Вы занимаете такое высокое положение в обществе? И при этом развлекались со служанкой? – Ее тон вполне позволял представить ее лицо, ошеломленное и взбешенное. Потом он почувствовал, как острый носок ее туфельки врезался в его голень. Далтон скрипнул зубами.

– Нет. По всей видимости, я развлекался с коварной вдовой.

Последовал еще один пинок. Тут Далтон не выдержал и потянулся к ней, но Клара, сжав кулачки, забарабанила ими по его широкой груди. Наконец он смог привлечь ее в объятия, из которых она пыталась вывернуться, буквально распластавшись у него на коленях.

Некоторое время она тщетно сопротивлялась, проклиная его последними словами, пока не выбилась из сил.

Он слегка фыркнул, зная, что это приведет ее в бешенство.

– Весьма впечатляюще. Вы великолепно владеете непристойными выражениями. Примите это как комплимент. И где только вы всего этого набрались?

Она последний раз безуспешно попыталась вырваться из его объятий, потом замерла и лежала неподвижно, прижавшись к нему.

– Кое-что услышала от Джералда Брейтуэйта, – наконец призналась она. – Остальное от повара Уодзуэрта.

– Как жаль, что Керта пришлось оставить в гостинице. Ему бы это доставило удовольствие.

Клара отвернулась, слегка коснувшись его щеки своими шелковистыми волосами.

– Кто же ты такой, если на тебя работает убийца? – спросила она тихо. – Если у тебя родственные отношения с премьер-министром? Если ты забираешься в чужие сейфы и выступаешь под чужими именами? Ты сказал, что ты шпион. На кого же ты работаешь и с какой целью?

– Конечно же, на благо Англии.

– А зачем же в таком случае охотишься за мной?

Ему трудно было сосредоточиться, сидя рядом с ней, ощущая, какая она теплая и мягкая, наслаждаясь запахом, исходившим от ее тела. Запах розы исчез, но остался естественный легкий запах женщины. Для него этот запах ассоциировался с домом, цветами, огнем в камине и долгими ленивыми утрами в постели.

– Клара, – прошептал он, словно пробуя, как звучит ее имя. Оно подходило ей.

– Я ведь тебе не солгала относительно своего имени. – Ее голосок слегка дрожал, и он понял, что эта близость действует на нее так же, как на него. – Меня зовут Роза. Клара Роза.

Он закрыл глаза и постарался подавить желание уложить ее на сиденье и попытаться отыскать в ней свою Розу.

Но Роза никогда не принадлежала ему. Во всей этой истории не было ничего реального, за исключением того, что он обнаружил в себе одиночество и желание любить.

Он усадил ее на прежнее место, прежде чем она могла окончательно прорвать его оборону. Это дело стало для него слишком личным. Его первое серьезное дело, а он уже нарушает все правила и инструкции. Какой же из него руководитель! Он потер затылок, заставляя себя собраться с мыслями.

– Вы должны рассказать мне все с самого начала, если мы хотим узнать, кто охотится за вами. Когда вы начали рисовать карикатуры?

Клара медлила с ответом.

Далтон покачал головой:

– Я уже знаю о той, другой Розе. Я сделал все, что в моих силах, и помог ей выбраться из дома Уодзуэрта. Я также знаю, что Траппы не имеют никакого отношения к сэру Торогуду, так что закон не будет их преследовать.

Помолчав, она произнесла со вздохом:

– Ну хорошо. В основном вам уже все известно. После смерти Бентли я частенько поднималась на чердак…

Клара рассказала ему все, и у нее камень с души свалился. Она откинулась на подушки, чувствуя себя выдохшейся, но освобожденной. Она не осознавала раньше, насколько трудной стала эта ее тайная жизнь.

– И что теперь?

Далтон ответил не сразу. Он был рад, что в экипаже темно, потому что знал, что облегчение, которое он испытал, наверняка отразилось на его лице. Ее история была безыскусной, непротиворечивой и правдоподобной. Сумасбродка, женщина с горячим темпераментом, ведущая свою борьбу, грозившую ей самоуничтожением, но не шпионка. К сожалению, членов «клуба» будет не так-то легко в этом убедить.

– Нам необходимо где-то остановиться на ночь, и нам нужны деньги. «Лжецы» это предусмотрят и примут соответствующие меры, а в таких делах им нет равных, но я знаю несколько ловких приемов, которые им неизвестны.

Он никогда не думал, что его отдаленность от подчиненных сыграет ему на руку. Но если бы ему удалось завоевать их преданность, он бы сейчас не оказался в подобном положении.

– Если Керт узнал меня, то меньше всего они будут рассчитывать, что я осмелюсь появиться в определенном доме в Лондоне. Если нет, мы сможем провести эту ночь с комфортом, и я свяжусь с некоторыми людьми, которым полностью доверяю. Мы должны узнать, кто заказал это убийство и почему. Кое-кто хочет, чтобы сэр Торогуд был мертв. Последнее нападение явно было направлено на вас, значит, теперь им известно, кто скрывается под этим именем…

Она беспокойно зашевелилась в темноте, зашелестела ткань, и он вдохнул исходивший от Клары аромат. Атмосфера в экипаже становилась интимном. Но недостаточно.

– Я не уверена, что понимаю. Как они меня нашли? Как вы меня нашли?

– Мы поставили нашего человека на неделю у редакции «Сан», он должен был выследить девушку, когда она принесет рисунки. – Далтон покачал головой. – Вы действовали очень умно. Однажды нам удалось выследить вас, но неприметная одежда помогла вам затеряться в городе. – Он нахмурился. – Вам не следовало так поступать. Вы хоть представляете, что может случиться с дамой, которая находится в городе без сопровождения?

– Лорд Этеридж, вы отправляете своих служанок с поручениями?

– Конечно.

– И они всегда отправляются в сопровождении? Вы можете не кривя душой утверждать, черт возьми, что никогда не отправляли молодую горничную одну в город, даже не задумываясь об этом?

Далтону нечего было возразить.

Она помолчала, ожидая его ответа, потом продолжила:

– Если леди на улице грозит опасность, тогда она грозит любой женщине, будь она торговкой или принцессой. Как вы можете быть таким лицемерным!

Его самообладание подвело его.

– Вы самая настырная женщина из всех, которых я когда-либо знал.

– Не знаю, почему я говорю вам такие вещи. Я никогда никому ничего подобного не говорила.

Да что с ним происходит? Далтон чувствовал себя на грани взрыва. Он постарался подавить свои эмоции.

– Что ж, следует отдать вам должное, вы необидчивы. Вы просто слишком эмоциональны и все принимаете слишком близко к сердцу.

– Я? – Удивление, прозвучавшее в ее голосе, едва не заставило его улыбнуться, несмотря на то что разговор был не из приятных. – Слишком эмоциональна? Принимаю слишком близко к сердцу? Вовсе нет. Я просто неприметная Клара Симпсон.

Это вызвало у Далтона взрыв грубоватого смеха.

– Моя дорогая миссис Клара Роза Торогуд Симпсон, неприметной вас никак не назовешь. Вы сумасбродны, безрассудны и скандальны, но никак не неприметны.

Клару привели в восторг эти слова.

– Подумать только, я… скандальна!

– Не забудьте про безрассудство. Мне придется очень внимательно присматривать за вами, пока мы со всем этим не разберемся. Вы вполне способны на рискованный поступок.

– Ни за что! Я очень осторожна. Это раньше я была неосторожна, вы знаете. Мне казалось, что никогда ничего не случится.

– Это первое, чему мы пытаемся научить наших новобранцев. Чувство неуязвимости представляет самую серьезную опасность для агента.

– У вас было такое чувство, когда вы начинали?

– Конечно, нет, – ответил он высокомерно. – Я чрезвычайно осторожен и предусмотрителен.

– Гм… Забавно слышать такое от человека еще более безрассудного, чем я.

– Что вы имеете в виду?

– Ярко-красные панталоны. – Она хихикнула. – Жилет горчичного цвета и зеленый фрак.

Клара не выдержала и расхохоталась. С противоположного сиденья доносились лишь беззвучное свистящее дыхание и пофыркивания.

Далтон поджал губы. Когда наконец она успокоилась, он прочистил горло.

– Я не привык быть предметом насмешек.

Она вздохнула с огромным удовлетворением.

– Знаю. Именно это и делает вас таким забавным.

Это уже слишком. И он решил сменить тему.

– Какой из ваших последних рисунков мог оскорбить кого-то из властных фигур?

Некоторое время она молчала. Казалось, он слышал, как крутятся колесики в ее умненькой головке.

– Ничего такого. К сожалению, большая часть моих рисунков вызывала только разговоры и пересуды. Любовницы, взятки, незаконные доходы и тому подобные вещи. Лишь изредка мне удавалось поймать кого-либо на серьезном преступлении.

– Как, например, Мозли.

– Да. И я очень горжусь тем, что сделал сэр Торогуд для этого сиротского приюта. Но это было несколько месяцев назад. Если бы за мной охотился Мозли, разве стал бы он так долго ждать?

– Указание разыскать вас поступило десять дней назад. Это могло быть последствием публикации любого из рисунков. Вам обязательно нужно было быть такой плодовитой?

– Конечно. Ведь сэр Торогуд самый издаваемый карикатурист в Лондоне, – произнесла она с гордостью. – Рисунки печатались через день.

– Вам не кажется странным, что вы говорите «сэр Торогуд», имея в виду себя?

– Не более странным, чем когда взрослый человек наденет треугольную шляпу и монокль, – парировала Клара.

– Не могли бы вы оставить в покое мой наряд? Я просто расстроил моего камердинера. Он гений, но очень обидчив.

Она вновь захихикала.

Он наклонился вперед и произнес угрожающим тоном:

– Даже не начинайте.

Послышался отчетливый вдох, за которым последовало молчание.

– Благодарю вас. – Далтон расправил свои на этот раз, к счастью, короткие и аккуратные манжеты. – А теперь расскажите подробно, что именно вдохновило вас на рисунки, напечатанные в течение последних двух недель.

Наконец коляска подъехала к дому. Это был роскошный, ухоженный особняк. Он удачно вписывался в ряд других особняков, коричневый камень придавал ему теплоту, и Клара испытала боль. Именно домашнего тепла ей и не хватало.

Дверь открыл вышколенный дворецкий в пурпурном халате и такого же цвета тапочках, тем не менее исполненный чувства собственного достоинства.

– Пирсон, мне необходимо срочно увидеть Саймона.

Дворецкий лишь невозмутимо кивнул:

– Слушаюсь, милорд. Вы позволите предложить вам прохладительные напитки?

Он сопровождал их в гостиную, когда на верхней части лестницы появился мужчина.

– Этеридж? В чем дело? – Завязывая пояс халата, он быстро спускался по ступенькам. – Что-то случилось в «клубе»?

Мужчина обладал привлекательной внешностью, однако черты его лица не были вылеплены так тщательно, как у Далтона. Его приветливая улыбка была естественной, голубые глаза завораживали.

Кларе показалось, что она его уже где-то видела.

– Саймон, это Клара Симпсон, – сказал Далтон. – Она провела ужасную ночь, и ей необходимо отдохнуть, так что ты уж извини за беспокойство.

– Далтон, не глупи, – донесся с лестницы женский голос.

Клара подняла голову.

– Агата? Агата Апплек…

– Рейнз, дорогая Клара. Леди Рейнз, если быть точной, но ты называй меня Агги.

Саймон обеспокоенно посмотрел на жену:

– Возвращайся в постель. Ты ищешь своей смерти.

– Ох, не поднимай шума, Саймон. Тебе это не идет.

Агата начала спускаться по лестнице, и Кларе вспомнилась эта старая история.

– Ах! – Она повернулась к Саймону. – Вы тот самый Рыцарь-трубочист! – Затем, осознав, что сказала лишнее, моргнула. – О Боже, какой невоспитанной, должно быть, я вам кажусь!

Улыбка озарила лицо сэра Рейнза, и он отвесил ей поклон.

– Ничего подобного. Мы рады принять вас в нашем доме, миссис Симпсон.

Клара присела в реверансе, затем повернулась к Далтону:

– Я в полном изнеможении. Все мои чувства спят.

Далтон покачал головой:

– В данный момент вам придется обойтись без них.

К ней подошла Агата, взяла ее за локоть.

– Ты выглядишь совершенно измученной, Клара. Сейчас распоряжусь, чтобы тебе приготовили ванну, а потом мы уложимтебя в постель, и ты сможешь спать до полудня.

– Ах, как это замечательно! – Клара с трудом подавила зевок и повернулась к Далтону: – Спокойной ночи, Далтон. Увидимся утром.

Она встала на цыпочки, поцеловала его в щеку и последовала за Агатой.

Когда они поднялись наверх, она заметила, что Агата удивленно смотрит на нее.

– Почему вы…

О нет! Об этом не могло быть и речи. Клара шла за Агатой по коридору, стараясь не смотреть на Далтона, стоявшего внизу. А что, если он вытирает щеку платком? Или смотрит ей вслед?