Самые темные фантазии

11

Кэтрин

— Отпусти, моя маленькая тень, — шепчет он. — От его дыхания по моему телу пробегает дрожь. Ощущение мозолистых пальцев, крепко обхватывающих мое запястье, возвращает меня к реальности, позволяя избавиться от туннельного зрения и сделать шаг назад.

— Он больше не сможет тебе навредить.

— Что я наделала? — я смотрю на изуродованный труп передо мной и кровь, покрывающую все мое тело.

Так много крови.

На меня обрушивается раскаяние.

Что я сделала?

Я не из тех, кто позволяет гневу управлять своими поступками. Не думала, что когда-либо позволю своим темным мыслям овладеть собой настолько, чтобы отнять у кого-то жизнь.

Он мертв. Мертв. Ты убила его.

Это не я. Нет, это не я. Это все он. Это его вина. Он спровоцировал мой гнев. Из-за него все эмоции, которые я старалась сдерживать, вырвались на поверхность. Я научилась игнорировать происходящее, но он в одно мгновение разрушил мой самоконтроль.

У меня голова идет кругом. Забавно, как всего за несколько минут можно изменить направление всей своей жизни и преобразить себя как личность.

— Ты не сделала ничего плохого. Он заслужил это.

Он это серьезно?

Я крепче сжимаю нож, который все еще держу в руке.

— Его судьба была предопределена в тот момент, когда он посмотрел в твои красивые глаза.

— Я знаю, что не сделала ничего плохого. Это все твоя вина.

— Моя? — ахнул он.

Его тон звучит так, будто его забавляет мой комментарий, отчего раздражение разливается по моим венам.

— Да, — я сжимаю рукоять. — Ты вынудил меня.

С легким приливом адреналина, который стучит у меня в ушах, я вытягиваю руки, освобождаюсь от его хватки на запястье, поднимаюсь с кровати и становлюсь перед ним, уверенно стоя на ногах и держа перед собой нож. Я готова защищаться или, возможно, даже покончить с его жизнью. В данный момент моя жизнь превратилась в настоящий хаос, и я не уверена, на что способна в данный момент.

— Не знаю, в какую гребаную игру ты играешь, но я больше не хочу в ней участвовать. Я просила тебя оставить меня в покое и умоляла отпустить, но ты продолжал давить на меня, пока я не потеряла контроль.

Он смеется, и во мне разгорается пламя.

— Что в этой ситуации может показаться тебе забавным?

Что с ним не так?

Он преодолевает оставшиеся несколько дюймов между нами, возвышаясь надо мной и медленно прижимая меня к стене. Из меня вырывается вздох. Он берет меня за подбородок большими и указательными пальцами, нежно проводя большим пальцем по моей нижней губе. Я смотрю на него, и меня встречает холодный взгляд. В ониксовых глазах отражаются отчаяние, вожделение и гнев. Свободной рукой он хватает меня за волосы.

— Ты такая чертовски сексуальная, когда злишься, моя маленькая тень.

Мое дыхание учащается.

— Держись от меня подальше, — с трудом выдыхаю я.

Он наклоняет голову набок, внимательно изучая меня.

— Ты действительно этого хочешь?

— Да.

Нет.

Я не знаю.

Чего я на самом деле хочу, так это заглянуть под эту маску. Это сводит меня с ума. Поддаваясь потребности увидеть его, я без колебаний дотрагиваюсь до нижней части его маски, снимаю ее с его лица и бросаю на пол. Мое сердце стучит быстрее, когда я рассматриваю его мужественные черты: растрепанные черные волосы, густые брови, прямой нос и выразительный подбородок. Он — самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела.

Не могу сказать, как долго я смотрю на него, но он не сводит с меня глаз. Его губы растягиваются в слабой улыбке.

— Нравится то, что ты видишь? — спрашивает он хриплым голосом, от которого по коже пробегают мурашки.

— Да, — бормочу я, не осознавая, что произнесла это вслух, пока не замечаю, как его глаза наполняются темным желанием от моего ответа.

Я открываю рот, не зная, что сказать, но прежде чем успеваю произнести хоть слово, его губы прижимаются к моим, целуя меня с силой и страстью. Искры пробегают по моей коже, в животе разгорается жар, а сердце стучит так громко, что заглушает все вокруг. Я больше не переживаю из-за того, что хладнокровно убила своего бойфренда. Меня не беспокоит, что его кровь запачкала мою кожу. Все, чего я хочу — это наслаждаться эйфорией, которую вызывает этот мужчина.

— Ты моя, — рычит он, сжимая меня так крепко, что у меня начинают слезиться глаза. — Понимаешь? Ты, черт возьми, принадлежишь мне.

Я не совсем понимаю, почему от его собственнических чувств у меня в груди разливается тепло. Это заставляет меня чувствовать, что я кому-то нужна. Если бы кто-то другой услышал, как я разговариваю сама с собой, он, вероятно, отправил бы меня в психиатрическую лечебницу. Но, к счастью, это не так. Я всегда знала, что во мне есть тьма. Возможно, именно поэтому я чувствую себя в безопасности рядом с этим мужчиной.

Его тьма притягивает мою.

— Я твоя, — шепчу я ему в губы, закрывая глаза, позволяя своему телу раствориться в его объятиях.

Его руки исследуют каждую частичку моего тела, а его прикосновения настолько горячие и властные, что оставляют отпечаток на моей коже.

Он поднимает меня и ведет к чистой стороне кровати, укладывая на нее. Его взгляд скользит по моему тело, останавливаясь у меня между ног. Он улыбается волчьей улыбкой, от которой перехватывает дыхание, когда его палец скользит по букве Д, вырезанной на моем бедре, вызывая у меня болезненную гримасу.

Он протягивает руку к прикроватной тумбочке.

— Что ты там ищешь? — с любопытством спрашиваю я.

Я пытаюсь проследить его движениями, но его рука загораживает мне обзор.

— Хочу убедиться, что воплощу в жизнь все твои самые темные фантазии.

Я смотрю на него, приподняв брови. Не могу представить, что еще он мог бы придумать.

— Разве ты уже не сделал это?

Он качает головой с озорной улыбкой на губах. В его руках оказывается толстая палочка, а в глазах сверкает азарт.

— Еще нет.

Мои глаза округляются, когда я вижу предмет в его руке. Это не просто волшебная палочка, а нечто похожее на фаллоимитатор, сделанный в виде волшебного палочки.

У меня замирает сердце.

Понятия не имела, что такие существуют. Моя киска сжимается, готовая проглотить его целиком.

Его руки в перчатках обхватывают и властно сжимают мои колени.

— Раскройся пошире, моя маленькая шлюшка. Позволь мне удовлетворять твою киску так, как ты всегда мечтала, — его голос хриплый и глубокий, когда он проводит палочкой по моим бедрам, отчего по коже пробегают мурашки.

Я двигаю бедрами, отчаянно желая, чтобы он прикоснулся ко мне.

— Такая нетерпеливая, — смеется он. — Твоя киска уже жаждет попробовать эту палочку.

— Нет, дело не в палочке. Это все ты, — шепчу я.

Мое лицо заливается краской. Я еще никогда не была такой дерзкой.

Он наклоняет голову набок, приподнимая бровь.

— Действительно? Тогда покажи, как сильно ты меня хочешь. — Он протягивает палочку вперед, прижимая ее к моим складочкам. Холод вызывает дрожь по всему моему телу, моя голова откидывается назад, а глаза закрываются, когда удовольствие пронзает меня насквозь.

Я чувствую, как его взгляд прожигает мне кожу, когда он медленно трахает меня палочкой. Он поворачивает ее всякий раз, когда вынимает из моей киски и погружает обратно. От хлюпающих звуков я возбуждаюсь только сильнее.

— Такая хорошая девочка, моя маленькая шлюшка, — рычит он, ускоряя движение запястья и поворачивая его так, что палочка ударяет по тому восхитительному местечку, от которого у меня перед глазами вспыхивают звезды.

Я издаю громкий стон, мое тело наполняется жаром, пальцы ног сжимаются в ботинках, а руки крепко вцепляются в матрас.

— Ты должна кончить для меня, детка. — Он берет меня за голову и наклоняется вперед, так что наши лбы соприкасаются. Мы находимся так близко друг к другу.

Его хриплое дыхание переплетается с моими судорожными всхлипами, пока он безжалостно трахает меня палочкой. Мое тело извивается под толчками, а из горла вырывается крик, когда меня охватывает оргазм.

Его рука замедляет движение, затем он медленно вытаскивает палочку и из его горла вырывается низкое рычание, когда он смотрит на промокшую игрушку, пропитанную моим возбуждением. Он подносит игрушку ко рту и начинает облизывать.

— Ммм, — выдыхает он. — Затем он кладет палочку на кровать. — Я никогда не смогу забыть, насколько ты вкусная, моя маленькая тень. Такая чертовски сладкая.

Закрыв глаза, я откидываю голову на спинку кровати, стараясь восстановить дыхание, и улыбаюсь от блаженного удовлетворения.

Он берет меня за руки, переплетая наши пальцы, и опускается на меня. Я обвиваю его ногами за талию, его возбужденный член прижимается ко мне через ткань. Ему, вероятно, не очень удобно. Я тянусь к пуговице на его брюках, расстегиваю ее, опускаю молнию и освобождаю его член, а затем снова отпускаю голову на матрас. Он смотрит на меня с игривой ухмылкой, когда берет свой член и нежно проводит кончиком по моей щели, вверх и вниз, возбуждая меня предвкушением.

— Я не могу насытиться тобой, — выдыхает он, прикасаясь губами к изгибу моей шеи. — Ты — моя зависимость, от которой я не хочу избавляться.

Он с легкостью проникает в мою киску. Простыни под нами становятся влажными, пока он трахает меня в идеальном темпе.

С моих губ срывается тихий стон, когда он просовывает руку мне между ног и начинает массировать клитор, ускоряя толчки. Мои ноги дрожат, когда я двигаюсь навстречу его толчкам.

— Видишь, как идеально мы подходим друг другу? — тихо выдыхает он, сильнее надавливая на мой клитор, и мое возбуждение пачкает его пальцы. — Мы были созданы друг для друга, моя маленькая тень. В этом мире для нас двоих больше никого нет, — он проникает в меня все быстрее, и кровать раскачивается с каждым движением в унисон нашему ритму. — Ты такая чертовски влажная, детка.

Я всхлипываю, когда оргазм пронзает мое тело, поглощая меня целиком, мои внутренние стенки сжимаются вокруг его члена. Удовольствие настолько сильное, что я не в силах произнести ни слова.

— Продолжай двигать бедрами, — говорит он, и я следую его указаниям. — Хорошая девочка, именно так.

— О, черт! — восклицаю я.

Наши лбы соприкасаются, дыхание учащается, а губы так близко, что я чувствую легкое прикосновение. Он проникает в меня по самые яйца.

— Ты — спасение для моей темной, обреченной души, маленькая тень.

Мое сердце бешено колотится в груди. В голове царит беспорядок. Я смотрю в его ониксовые глаза и чувствую себя потерянной и сбитой с толку, а в моем животе будто что-то трепещет.

— Я даже не знаю, кто ты такой.

Он гладит меня по щекам с мягкой, довольной улыбкой на лице и выражением “ты лжешь” в глазах.

— Тебе следует уйти.

Я невольно качаю головой. Моими действиями руководит мое сердце.

— Мне не хочется оставлять тебя, — шепчу я, опасаясь, что больше никогда его не увижу.

Из меня вырывается смех. Он приподнимает бровь, бросая на меня вопросительный взгляд. Забавно, что сегодня утром я уверяла себя, что это всего лишь мимолетная связь, что завтра я проснусь и позабуду про эту ночь. А теперь мне не хочется, чтобы он уходил.

— Кэтрин, не стоит волноваться. Ты так просто от меня не избавишься, — произносит он с таким напряжением, будто находится на грани, его глаза темнеют, а черты лица становятся жестче. Секунды тянутся, а я остаюсь на месте. — Кэтрин, тебе пора, — говорит он, вставая со своего места, забирая с собой тепло.

Восприняв это как сигнал, я поднимаюсь и иду к двери, резко притормозив.

— Двери закрыты, — говорю я, стоя к нему спиной.

— Уже нет.

С глубоким вздохом и тяжестью на душе я поворачиваю дверную ручку, открываю дверь и выхожу из комнаты. С каждым шагом, мне кажется, что я оставляю позади свое сердце, унося с собой лишь частички. На глаза наворачиваются слезы, но я прогоняю их, прося отступить.

Я не намерена сдаваться прямо сейчас. Если я и сломаюсь, то только наедине с собой.

Включив душ, наклоняю голову, позволяя горячей воде стекать по волосам и телу, смывая кровь с кожи и окрашивая чистую воду у моих ног в красный цвет. Мое тело кажется онемевшим, а в голове роится множество навязчивых мыслей, в которых трудно разобраться. На пути домой я старалась понять, что же произошло, но когда у меня начала раскалываться голова, стало ясно, что лучше остановиться. Нет смысла себя мучить, если наградой будет мигрень.

Я беру жидкое мыло, наношу его на мочалку и тщательно мою все тело. Не могу точно сказать, сколько времени провожу под душем. Вода была теплой, но сейчас температура заметно понизилась. Тем не менее, вода приносит облегчение. После того как смываю мыло, выключаю воду, беру полотенце, вытираюсь и выхожу из ванной, переодеваясь в уютную пижаму.

— Нет! — от криков моей мачехи, доносящихся снизу, у меня волосы встают дыбом.

О Боже.

Я попаду в тюрьму.

Возможно, полиция уже здесь, чтобы арестовать меня. Я чувствую, как дыхание сбивается, а сердце готово выпрыгнуть из груди.

— Кэтрин, — стучит она в дверь, выкрикивая мое имя.

Я делаю глубокий вдох перед тем, как открыть дверь. Она выглядит подавленной: волосы растрепаны, тушь размазана по щекам, а глаза покраснели. Я смотрю мимо нее, ожидая, что за мной придет полицейский, но немного успокаиваюсь, когда вижу, что здесь больше никого нет.

— В чем дело? — спрашиваю я, стараясь казаться обеспокоенной.

— Он мертв, — причитает она. — Все они мертвы.

— О ком ты говоришь?

— О Мэтте. И его семье. Случился пожар, и они оказались в ловушке в доме с привидениями.

Внезапно я чувствую тяжесть в груди, из-за которой немного кружится голова. Таков был его план с самого начала. Вот почему он настаивал, чтобы я ушла. Он дал мне возможность отомстить, а затем тщательно замел все следы.

— В новостях сказали, что аниматроник вышел из строя и загорелся, — говорит она сквозь рыдания.

Я чувствую внезапное облегчение.

Это убийство сошло мне с рук.

— Что с тобой не так? — кричит она, схватив меня за руки. — Твой парень погиб, а ты ведешь себя так, будто тебе насрать.

Я хочу накричать на нее и сказать, что мне действительно насрать, ведь даже если бы он не умер от моих рук, известие о его смерти все равно принесло бы мне счастье.

— Ты должна горевать из-за его смерти сильнее, чем я, — беззаботно произношу я.

Ее глаза превращаются в щелочки.

— Что, черт возьми, ты хочешь этим сказать?

Я вырываю свои руки из ее хватки.

— Я предлагаю тебе отвалить от меня, черт побери. Не разговаривай со мной и даже не смотри в мою сторону, если не хочешь, чтобы я сообщила своему отцу, что ребенок, которого ты ждешь, может быть от мертвого чувака.

— Сука, — кричит она, поднимая руку, будто собирается ударить меня, но удара так и не следует, потому что кто-то крепко удерживает ее за запястье.

— А ну, блядь, не смей, — рычит он. — Прикоснись к ней хоть одним пальцем, и окажешься похороненной рядом со своим возлюбленным, — его голос звучит мрачно и угрожающе, от него у меня по спине пробегают мурашки.

Она смотрит на него, потом снова на меня с удивленным выражением на лице. Затем вырывает свои руки из его и уходит, что-то бормоча себе под нос. Я вздыхаю, закрываю глаза, и мои плечи расслабляются, когда слышится щелчок замка.

Его мозолистые ладони нежно обхватывают мое лицо.

— Ты в порядке?

В порядке ли я?

Я киваю: — Да.

Он притягивает меня к себе и крепко обнимает. Я вдыхаю его землистый запах и вновь чувствую себя в безопасности, словно наконец обрела свой дом.

— Никто больше не сможет причинить тебе боль, моя маленькая тень. С мной ты в безопасности.

Я крепче прижимаю его к себе, мои слезы оставляют следы на его черной рубашке.

— Шшш, — он гладит меня по макушке. — Не трать свои слезы на тех, кто причинил тебе одни лишь страдания. Они того не стоят.

— Я не плачу из-за них. Это слезы радости, — всхлипываю я, вытирая слезы тыльной стороной ладони. — Впервые в своей гребаной жизни я чувствую себя в безопасности и понимаю, что обо мне есть кому позаботиться. Отец всегда ставил себя и свою жену на первое место, даже если их отношения были недолгими. Даже моя мама поставила себя на первое место, когда покончила с собой, бросив десятилетнюю девочку на произвол судьбы.

— Я поставлю перед собой цель — сделать так, чтобы ты никогда больше не испытывала что-то подобное. Все, что мне нужно — это чтобы ты чувствовала себя счастливой, любимой и в безопасности на протяжении всей нашей жизни.

Нашей жизни.

Эти два слова эхом отдаются в моей голове. Мой разум постепенно начинает пробуждать во мне здравый смысл. Я даже не знаю, кто этот человек, а он уже рассуждает о нашей жизни.

Что со мной не так? Один добрый поступок, и я уже начинаю забывать, что он убийца.

А ты разве нет?

В моем подсознании есть логика. Как бы мне ни хотелось обвинить его в смерти Мэтта, на самом деле это из-за меня. Тьма, которую я всегда старалась подавить, будто пробудилась от долгого сна. Он предоставил мне шанс. Я могла бы с легкостью отказаться, но все же не удержалась.

— Теперь ты скажешь мне, кто ты?

Он кивает и ведет меня к моему любимому уголку у окна. Прежде чем я успеваю устроиться, мой взгляд останавливается на дюжине черных тюльпанов. Я колеблюсь, чувствуя трепет в животе.

Когда они здесь оказались?

Я помню, что, когда вернулась домой, их там не было. И если бы они были там после того, как я вышла из ванной, я бы это заметила.

— Они тебе нравятся? — спрашивает он, стоя сзади и обнимая меня за талию.

— Да. Это мои…

Подождите-ка, меня вдруг осенило.

— Это мои любимые цветы, но ты уже об этом знал?

— Да, — шепчет он мне в волосы.

Мое сердце пропускает удар, ведь мои подозрения подтвердились.

— Это ты, — шепчу я.

Я чувствую его улыбку.

— Хорошая девочка.