Самые темные фантазии

2

Кэтрин

Я настолько погружена в свои размышления, что едва слышу, как Мэтт просит меня распаковать подарок. Испытывая слабое волнение, беру в руки коробку, развязываю бант и открываю крышку. Первое, что привлекает мое внимание — это черный колпак.

Черный.

Ведьминский.

Колпак.

Беру его в руки и вынимаю. О Боже. Мне уже ясно, что за этим последует, и я уже начинаю это ненавидеть. Неловко улыбнувшись, кладу его на стол, а затем достаю платье, которое идеально сочетается с колпаком. Это черное платье из шелкового эластана с длинными рукавами и тюлевой отделкой. Я провожу рукой по колючему материалу и понимаю, что буду выглядеть просто нелепо.

— О, это замечательно, Мэтт, — визжит моя мачеха.

Если ей действительно так нравится, почему она, черт возьми, не заберет это себе?

Она поворачивается в мою сторону.

— Не правда ли, Кэтрин? — произносит она враждебным тоном, бросая многозначительный взгляд.

— Да. — Моя кожа натягивается, как струна, а во рту ощущается горечь. — Да, это прекрасно.

Он аплодирует.

— Рад, что тебе понравилось. — Мэтт наклоняется ко мне, его губы касаются моих в нежном поцелуе. — Скоро увидимся.

Он разворачивается, чтобы уйти, но внезапно застывает на месте. Выражение его лица становится серьезным.

— Ровно в шесть вечера. Не опаздывай. — Он отдает команду, словно это неоспоримый закон, и уходит.

Я хватаю коробку и засовываю в нее колпак и платье, затем несусь по лестнице и закрываю за собой дверь. Запыхавшись, прислоняюсь спиной к двери, стараясь отдышаться. Я счастлива, что Мэтт не остался. Иначе мне было бы трудно сосредоточиться из-за того, как бурно мечутся мои мысли.

Придя в себя и избавившись от головокружения, швыряю эту дурацкую коробку на пол и направляюсь к кровати, где меня ждет одежда, которую оставил он. Мое сердце замирает, а в животе будто порхают бабочки, когда вижу белую рубашку с пуговицами, зеленую клетчатую юбку, зеленые гольфы, черные сетчатые чулки и черные ботинки “Док Мартенс”, лежащие передо мной.

Я беру ботинки дрожащими руками. По моим щекам катятся слезы, когда провожу большими пальцами по царапинам, оставшимся после длительного ношения. Из меня вырываются рыдания, потому что я и представить себе не могла, что вновь увижу эту обувь. Воспоминания о том дне, когда мама вручила мне этот подарок, прокручиваются в голове, словно кадры из фильма.

Он защитил эти ботинки от гнева моей мачехи.

Это всего лишь одна из множества причин, по которым я влюблена в человека, которого никогда не встречала и с которым даже не разговаривала. От таких маленьких жестов мое сердце замирает в груди. Хотя мне очень хочется надеть этот наряд сегодня вечером, я не могу. Мне придется облачиться в жуткое платье, которое подарил Мэтт.

Я вздыхаю, и моя улыбка сменяется хмурым выражением, когда подхожу к шкафу за вешалкой. Но прежде чем успеваю повесить одежду, раздается звонок телефона. Мое сердце трепещет в груди.

Неужели это он?

У меня опускаются плечи, когда вижу, что это сообщение от друзей в нашем групповом чате. Мне не совсем понятно, почему я расстроена. За последние шесть лет он написал всего десять раз. Ему больше нравится оставлять для меня послания.

Мелисса: Ребята!

Мелисса: У меня для вас новости!

Мелисса: Мой папа только что сообщил, что на Призрачной Ночи появится новый аттракцион с участием жутких Жнецов.

Мелисса: Ребята, ЖНЕЦЫ!

Я: Только что узнала от Мэтта.

Мелисса: Кэт, ты, пожалуй, самая счастливая из всех, ведь твоя одержимость просто зашкаливает.

Я: Поверь, так и есть.

Мелисса: Сука, не вздумай лгать мне.

Дженни: Ты имеешь в виду настоящих Жнецов? Тех, которые носят маски, черные накидки, и выглядят таинственными и сексуальными? ЖНЕЦЫ?

Дженни: Да, сучка. Хоть я и на другом конце города, все равно чувствую отсутствие энтузиазма.

Мелисса: Мы обязаны. ОБЯЗАНЫ надеть форму с гербом нашего дома. БЕЗ СОМНЕНИЙ И ОГОВОРОК, ЛЕДИ.

Дженни: БЕЗУСЛОВНО, сестра!

Невозможно сдержать смех, глядя на их восторг. Я была бы безумно рада увидеть Жнецов во всем их великолепии, но мысль о том, что я не смогу быть рядом с лучшими друзьями и надеть герб своего дома, причиняет большую боль. Благодаря франшизе мы стали близкими друзьями. Мы встретились в мой первый день в школе. Они заметили меня, когда я читала четвертую книгу, и подошли с кучей вопросов. С тех самых пор мы неразлучны.

Подождите.

В моей голове что-то щелкает, и, глядя на одежду, на моем лице распускается улыбка.

Он знал?

Как ему всегда удается так точно знать, в чем я нуждаюсь?

Мне начинает казаться, что он обладает экстрасенсорными способностями.

В моей руке раздается звонок телефона — это Мелисса, но я уверена, что на линии будет и Дженни.

— Привет, — здороваюсь я.

— Перестань вешать лапшу, Кэт. Что произошло? Ты не отвечаешь на наши сообщения и, похоже, совсем не рада Жнецам. — Я убираю телефон от уха, чтобы мои барабанные перепонки не разорвались от ее громкого голоса.

— Все в порядке, и я рада.

Дженни вмешалась.

— Это прозвучало так убедительно, позволь отметить. — Даже по телефону я могу слышать, как она закатывает глаза в ответ на свой саркастический комментарий.

— Это как-то связано с тем никчемным куском жабьего дерьма, которого ты называешь своим бойфрендом, — упрекает Мелисса.

Я вздыхаю и падаю на кровать, затем включаю громкую связь и кладу телефон на живот.

— Сегодня вечером я должна встретиться с его мамой во время Призрачной Ночи. Одно лишь это событие способно испортить мне настроение. Как, черт возьми, я могу кайфовать, лицезрея Жнецов, находясь под присмотром королевы стерв, которая, вероятно, будет меня осуждать?

Нельзя совершить ошибку. Это дорого мне обойдется. Обычно его родители постоянно находятся в разъездах по всему свету. Их здесь практически никогда не бывает.

— Милая, почему ты до сих пор с ним? Он такой душный, — говорит Дженни.

Они даже представить себе не могут, насколько это утверждение верно. У них есть множество причин, по которым они его ненавидят, но основная заключается в том, что он не желает, чтобы мы тусовались. Сначала я не обращала на него внимания, но на третий раз пришлось гримировать свой синяк. У меня не осталось другого выбора, кроме как сократить наше общение.

— Минуточку, ты не планируешь провести с нами вечер? — спрашивает Мелисса, разочарование в ее тоне разбивает мне сердце.

— Нет.

— Серьезно? — произносят они одновременно. — Мы понимаем, что ты не любишь посещать день открытия Призрачной Ночи. Поэтому в этом году не придали особого значения, когда ты сообщила о своем намерении пропустить мероприятие, чтобы вернуться домой и отдохнуть после ужина со свекровью. И мы прекрасно осведомлены, что встреча с этими людьми может вывести из себя. Мы бы никогда не стали заставлять тебя участвовать в Призрачной Ночи, зная, что это может добавить стресса. Но я не могу смириться с тем, что ты не хочешь провести с нами хотя бы немного времени. Особенно учитывая, что ты все равно будешь там. — Мелисса сердится.

Я не знаю, как поступить. Чувствую себя растерянной. С одной стороны, мне очень хочется пообщаться со своими друзьями, но с другой — совершенно не хочется разозлить Мэтта.

— Как вам такое предложение: вместо споров давайте лучше поищем решение. Во сколько у тебя назначена встреча с Мэттом? — Дженни, как обычно, старается разрядить обстановку. Она выступает в роли мамочки и постоянно пытается предотвратить ссоры между мной и Мелиссой.

— В шесть.

Она замурлыкала.

— Отлично, у меня есть идея. Парк открывается в четыре. Давай встретимся, заглянем в несколько домов с привидениями, а остальное время посвятим еде и Жнецам.

— План вполне хорош, — соглашаемся мы с Мелиссой. Это решение лишь для одной проблемы, но что насчет одежды? Не хотелось бы рассказывать об ужасном платье. Они будут шокированы. Мне уже не раз указывали на то, что Мэтт слишком властный, и что я утратила частичку своей натуры. Мои друзья не знают, насколько они правы. Но сложно оставаться верной себе, когда рядом есть тот, кто сбивает с толку. Единственный выход — следовать его указаниям, надеясь, что страдания вскоре закончатся. Надеясь, что это был последний удар, последняя пощечина, последний толчок. Однако суровая реальность заключается в том, что это еще не конец, и у меня нет шанса выбраться. Уже прошло несколько месяцев, как я оказалась в такой ситуации, и до сих пор не могу найти выход. Нужно просто подождать. Постараться быть хорошей девочкой, пока не появится возможность уйти. Мэтт не настаивал на том, чтобы я сопровождала его в школу. С тех пор как он рассказал мне о своем намерении поступить в Северо-Западный университет, он больше не поднимал эту тему. Я же ответила, что у меня есть все шансы поступить в Пенсильванский. Будто бы ему не плевать на мое образование.

На самом деле, ему не важно, чем я занимаюсь, когда остаюсь одна. Скорее всего, его беспокоит лишь мое окружение. Он не звонит и не отправляет сообщения, если только я не должна отправиться на его игру или же вечеринку. Мы не проводим много времени вместе и не ведем себя как пара, когда вокруг нет посторонних или членов нашей семьи.

Эта мысль заставляет меня вскочить с кровати, совершенно не обращая внимания на своих друзей, которые обсуждают наряды и планы.

Мэтт использует меня, но с какой целью? Вряд ли для того, чтобы вызвать у кого-нибудь ревность. Я знаю его бывшую девушку. Она стройная, блондинка, и, похоже, у нее не все в порядке с головой. Вероятно, всему виной химические вещества, которые использовались для окрашивания ее волос. Они повредили ей мозг.

Я трясу головой, пытаясь прогнать эти мысли. В любом случае, это не так уж важно. Мне лишь нужно продержаться еще несколько недель.

Если я сейчас разорву с ним отношения, мачеха сделает мою жизнь невыносимой. Я уже говорила об этом ранее, и она пришла в ярость, втянула в это моего отца и наказала меня. То время было просто ужасным.

Мой отец готов выполнить любое ее желание. Я даже сомневаюсь, что у него хватит сил противостоять этой женщине.

Вот что происходит, когда вступаешь в брак с человеком, который почти на сорок лет младше тебя.

— Кэт?

— Земля вызывает Кэт. — Я слышу, как меня зовут Мелисса и Дженни.

— Прошу прощения, я немного отвлеклась.

— Ты уже определилась, что наденешь?

Я бросаю взгляд на одежду.

— Да. — На моем лице заиграла слабая улыбка.

Я надену то, что оставил он, а потом переоденусь в мерзкое платье Мэтта.

Звучит как идеальный план.