Самый лучший день для влюблённых

Глава 6. Анастасия

Когда я пришла в себя, мы были уже в лифте и Денис держал меня на руках. В ноздри сразу ударил такой знакомый аромат парфюма, что я в момент забыла, как дышать, говорить, ходить. Моё тело, толи от неожиданности, толи от пугающих мыслей, что я абсолютно точно попала в руки к хищнику, полностью сковало. А вот голос нет.

— Что случилось? — прошептала я. — Куда мы едем?

— Ты упала в обморок, и мы едем наверх. — хмыкнул он в своей манере и даже не глянул на меня. — Я не отпущу тебя домой в таком виде.

— Я не могу оставаться здесь. — Я начала вырываться, но он только крепче прижал меня. — Поставь меня. Апчхи!

— Перестань вырываться. — строго произнёс он и я замираю. — Ты не в том состоянии, чтобы ехать домой. Даже не представляю, как тебе удалось пережить этот день. Ты вся горишь.

Интересно, насколько долго хватит ему сил таскать меня? Лифт издал звонок, оповещая, что мы приехали.

— Отпусти, — шепчу. — Я могу сама идти. — Не обращая внимания на мои слова, он выходит из лифта и шагает по коридору. — Денис, — я сделала ещё одну попытку вырваться. — Я не хочу заразить тебя.

— Я сделал прививку от гриппа. — спокойно отвечает он, всё так же удерживая меня.

— Но это не значит, что ты не можешь заразиться. — возмущаюсь я. — Что, если это другая разновидность гриппа?

— Ну, ты, наверное, заразилась вчера, так что всё равно уже поздно что-либо делать. Вирус ходит везде. И ты не первый человек с гриппом, с которым я сталкиваюсь. — Я вижу, как его брови сходятся, после чего он бросает свой строгий взгляд на меня. — Я так понимаю, ты не делала прививку?

Ну, что тут скажешь? Не делала. Это так глупо. Тот, кто так ненавидит болеть, должен быть первым в очереди на прививку, а я…

— Я хотела сделать, правда, но всё никак…

Он отпустил меня, когда мы подошли к его номеру и, достав карточку-ключ, открыл дверь.

— Прошу.

Я вошла в номер. Мне доводилось и раньше бывать здесь, и всегда номер производил на меня шикарное впечатление. Кремовые и золотистые тона, из окон открывается чудесный вид на горы и долину. Денис подошёл к окну и задернул шторы, пряча от моих глаз всю красоту природы. Потом, повернувшись к комоду, достал шорты и футболку.

— Вот. — он протянул мне их. — Ты можешь переодеться и не упасть в обморок при этом?

Это было сказано с таким беспокойством и с тревогой в глазах, что я невольно теряюсь от чувств, которые он вызывает во мне: обескураженность, грусть и в какой-то степени радость.

— Думаю, я справлюсь. — я прижимаю ладони к своим пылающим щекам.

— Не закрывай дверь. — он вкладывает вещи мне в руки. — Ты напугала меня, когда упала в обморок.

Моё сердце сжалось от его слов. Склонив голову и зажмурившись, я силюсь сдержать слёзы. Это всё неправильно. Я не должна находиться здесь, в его номере. Шмыгнув носом, я прохожу в ванную комнату и, не торопясь, переодеваюсь.

От одежды исходит его аромат. И самое плохое — тот же самый аромат, что и шесть лет назад. Я ничего не забыла, и этот запах неразрывно связан с моими воспоминаниями о Денисе. Неужели всегда будет больно, и это не удастся залечить. Никому и никогда….

Когда я возвращаюсь в комнату, Денис открывал бутылку воды. После чего налил воды в стакан и протянул мне.

— У тебя есть какие-нибудь лекарства? — спросил он.

— Да. — кивнула я, беря из его рук стакан. — В моей сумке. Но они уже не помогают.

— Парацетамол помогает временно, тебе уже нужно что-то посильнее.

Он подал мне упаковку таблеток, и я послушно выпила две штуки, запив стаканом воды. Однако озноб это не сняло, и я продолжала дрожать, а футболка и шорты не особо греют.

— Вот, ложись сюда. — Денис откинул одеяло, и я скользнула на кровать, облегчённо вздохнув, когда он накрыл меня теплым одеялом.

— Какая прелесть, — закрыв глаза, прошептала я. — так хорошо, что можно просто полежать и никуда не надо бежать. — Я глубже зарылась в одеяло. — Боже, эта кровать — божественная.

— Ты должна была уехать домой ещё несколько часов назад. — сделал выговор мне Денис, присев на кровать.

Я не видела, так как глаза мои были закрыты, я просто почувствовала, как прогнулся матрас. Кстати очень удобный и в меру мягкий. Такой, как я люблю. Тихонько вздыхаю, когда чувствую, как Денис осторожно касаясь пальцами кожи, убирает прядь с моего лица и заправляет за ухо. Простое прикосновение, но такое невероятно успокаивающее…

— Ты вернёшься на банкет? — прошептала я, чтоб скрыть своё волнение. — Ты ведь свидетель и просто обязан вернуться.

— Конечно. — его голос звучит как-то приглушённо и далеко. — Не беспокойся. Просто отдыхай.

— Ты не должен заботиться обо мне, — шепчу я под своё ровное дыхание. Эта кровать такая уютная и теплая, всё как я и хотела.

— Это точно. — так же шепотом отвечает он.

Он говорит это таким мягким голосом, что моё сердце начинает тревожно биться от сожаления. Как несправедливо я поступила с ним, так глубоко ранив его тогда. Но на то были веские причины. Вот только имела ли я право так поступать…

— Денис, насчет того, кода я ушла…

— Не сейчас, Стась. — я почувствовала, как шевельнулся матрас — Денис встал с кровати. — Сейчас тебе нужно поспать. Всё потом.

Я услышала, как открылась и закрылась дверь. А потом погрузилась в сон и уже ничего не слышала.

Денис

Я провёл рукой по лицу и заметил, как зашевелилась Настя под одеялом. Она всё ещё спала. Я же провёл ночь на маленьком узком диване в гостиной, взяв из шкафа дополнительное одеяло. Нет. Я на самом деле совсем не против. Ей удобства важнее сейчас. Она и так, несмотря на то, что больна, продержалась на ногах весь день, чтобы выполнить работу достойно. Похвально. Не каждый профессионал согласился бы на такие жертвы.

Правда, когда я увидел, как она упала в обморок в холле, у меня дыхание перехватило, и сердце в пятки ушло. Ухнуло с такой скоростью, что кажется, остановилось. Хорошо хоть успел подхватить её до того, как она упала на пол. А когда поднял на руки и крепко прижал к себе — это оживило воспоминания. Хорошие воспоминания. Когда мы были моложе, глупее и сильно любили друг друга. Она совсем не изменилась за прошедшие годы. И так же, как много лет назад, её так удобно было держать на руках. Так сладко и горько…

На банкет я так и не пошёл, поскольку искренне забеспокоился о ней из-за жара. У неё была такая высокая температура, что она даже потеряла сознание. Несмотря на противоречивые чувства к ней, оставить её одну в таком состоянии я не мог. Поэтому я принял горячий душ, под струями которого я простоял довольно долго. А потом натянул спортивные штаны и постарался уснуть на неудобном диване.

Её кашель несколько раз будил меня ночью, как и невнятное бормотание, которое я не мог разобрать. То, что она разговаривала во сне, стало для меня открытием. Раньше за ней такого не замечалось. Я изо всех сил старался разобрать её слова, но ничего не получалось. Она бормотала что-то бессвязное.

Я так и пролежал всю ночь, думая о нашей встрече. Ведь недаром говорят: «случайные встречи неслучайны». Может, настало время закрыть этот гештальт. Ведь я с тех пор, как она ушла от меня, так и не смог ни с кем построить отношения. Шесть лет… Разве не здорово — получить ответы на свои вопросы и наконец перевернуть эту страницу?

Настя снова пробормотала что-то во сне. И, как собака Павлова, навострил уши, прислушиваясь. Сделав глубокий вдох, пытаюсь собраться с мыслями. Вены от напряжения бешено пульсируют. Это не похоже на завершение. Похоже, всё ещё сильнее запутывается.

Я заказал завтрак в номер и переоделся в джинсы и свитер. Сегодня планировалась небольшая свадебная вечеринка, выездная, совершенно обычная и простая. Своего рода способ завершить празднование, прежде чем Никита и Аня уедут на медовый месяц в свадебное путешествие. Ко времени начала вечеринки я планировал проводить Настю до дома и попрощаться с ней уже навсегда.

Навсегда… Почему-то от этой мысли я почувствовал себя странно одиноким.

Стук в дверь дал понять, что доставили завтрак. Как только официант вкатил тележку в номер, и я дал ему чаевые, Настя зашевелилась. Она проспала почти двенадцать часов.

— Денис, — позвала она хриплым голосом, откинула волосы с лица и села. — Кто-то пришёл?

— Я заказал завтрак. — ответил я, закрывая дверь за официантом.

— Который час? — хрипит она.

— Половина одиннадцатого. — я посмотрел на неё.

Настя сидит в кровати, прижимая к груди одеяло. Заспанная. Бледненькая. Но такая красивая. Она всегда была невероятной. От всех отличалась. В ней было всего чуть-чуть больше, чем у других: чуть больше нежности, хрупкости, воздушности, чуть больше красоты особенной какой-то, еле уловимой.

— Я всё проспала. — смотрит на меня расстроено.

— Именно так ты и сделала. — Я налил ей апельсинового сока, подошёл и сел на кровать рядом с ней. — Вот. Выпей это.

Пока она пьёт, я касаюсь её лба. По-прежнему горячая, хотя не так, как вчера вечером. Сон явно пошёл ей на пользу.

— Как хорошо. — Настя допила сок и вздрогнула. — Не понимаю, почему мне до сих пор так холодно.

— Потому что у тебя всё ещё температура. — рассматриваю её. Макияж размазан, волосы растрепались. Но, по крайне мере, глаза не остекленевшие. — Тебе просто стало лучше.

— Спасибо за всё, но мне пора идти. — она хотела скинуть одеяло, но на нём сидел я.

— Нет никакой необходимости спешить. — остановил я её. — Я заказал тебе чай и тосты. И ещё омлет, если захочешь.

— Снова яйца. — засмеялась Настя, но потом закашлялась.

Я усмехнулся и пожал плечами. В пятницу утром в кафе, вспомнив, как я люблю яйца по утрам, она застала меня врасплох. Меня удивило не только то, что она помнит, но и само упоминание об этом. В её глазах горел прежний озорной огонёк, который я так любил. Мы были вместе со школьной скамьи. Влюбился в неё сразу, как только увидел на линейке старших классов. Она стояла, улыбаясь, и в её огромных карих глазах на пол-лица, обрамлёнными густыми ресницами, горел этот озорной огонёк. Она была какой-то неземной девочкой. Её невозможно было не заметить. Невозможно было не полюбить. За всё то время произошло много событий, которые врезались в мою память. И, которые, я так и не смог стереть, как ни старался.

— Мы можем спокойно поесть, — я подкатил тележку к кровати. — А потом я отвезу тебя домой, если хочешь.

— Сегодня я смогу сама вести машину. — Я заметил, как выражение её лица изменилось. Появилась какая-то неловкость вместо непринуждённости. Блин, она походу, подумала, что я хочу избавиться от неё… — Хотя чувствую себя так, будто по мне проехал каток. Но мне всё равно сегодня лучше, чем вчера.

— Как хочешь, Насть. — я понизил голос, стараясь не нагнетать обстановку. — Но сначала съешь что-нибудь. И выпей чай. — я протянул ей чашку с напитком.

— Клянусь, — Настя взяла чашку и улыбнулась. — За последние несколько дней я выпила столько чая, сколько не пила за всю жизнь.

— И это очень хорошо для тебя. — улыбаюсь ей. — Ещё бы не помешал куриный суп.

— Бабушкины сказки. — прячет улыбку за чашкой.

— Неправда. — Я взял из её рук чашку с остатками чая, поставил на тележку и вложил ей в руки тарелку. — За этим стоит настоящая наука.

— О, малиновое варенье! — радуется она, когда замечает его на тележке рядом с чайником. — Моё любимое.

Да-а, не только у тебя хорошая память. Я помню, что она предпочитает клубнике малину, но истинное удовольствие получает от виноградного желе.

Настя принялась за еду, и разговор прекратился. Я почувствовал себя неловко. От чего сильнее проявляется растерянность, граничащая со смятением. Вчера вечером она была такая больная и уставшая, что я просто уложил её в постель. А сейчас я не имею никакого представления, что сказать и сделать. Через час или около того она снова исчезнет из моей жизни. Мы попрощаемся и всё. Она будет жить своей жизнью, а я — своей. И эти выходные станут одним из тех воспоминаний, типа: «помнишь, как ты столкнулся на нашей свадьбе со своей бывшей»

Так почему всё это кажется таким неправильным? Будто я должен что-то сделать. Вот только, что?

Я подошёл к комоду и взял пульт от телевизора. Показывали сериал «Друзья», и я принялся переключать каналы, пока не наткнулся на какое-то шоу по благоустройству дома и сада. Кажется, «Дачный вопрос»…

— Денис?

Я обернулся, и у меня моментально пересохло во рту. Настя стояла, одетая в мои шорты и футболку. И хоть мешковатая одежда скрывала соблазнительные изгибы, я-то прекрасно помнил, что там прячется. Настя сама по себе невысокая, но при этом кажется, будто её ноги бесконечны.

— Спасибо тебе, — она поставила тарелку на тележку. — Что позаботился обо мне. Ты мог бы посадить меня на такси, но не сделал этого.

— Ты упала в обморок. — напомнил я ей и заодно себе, что она больна. — Я не хотел, чтобы ты оставалась одна.

— Это очень великодушно с твоей стороны. Учитывая…. — она мнётся, всячески стараясь скрыть своё волнение. — … учитывая, как сильно ты, должно быть, обижен на меня.

Я действительно чувствовал себя обиженным. И в то же время, нет. Легко ненавидеть человека, который не стоит прямо перед тобой. Да ещё в одной футболке и шортах…

— Я не обижен и не обижаюсь на тебя. — сказал я полуправду. — Просто очень неловко себя чувствую. Ведь у нас есть прошлое. Целая история.

Неловко… Ещё одна полуправда. Честно сказать, вчерашнее общение с Настей напомнило мне кое-что из прошлого, из того, что мне всегда в ней нравилось. Она нравилась, наверное, всем парням нашего класса: умная, рациональная, способная, весёлая и очень добрая. Она покорила меня своей мягкостью, нежностью. Рядом с ней я чувствовал себя лучше. Единственный её недостаток — нежелание стать моей женой. Возможно, мне надо, наконец, смириться с этим?