Счастливая примета

20

В холле пробили часы. Норман сардонически ухмыльнулся и посмотрел на свой не распакованный чемодан.

— Шесть часов, и все… мрачно.

Это слово, пожалуй, точнее всего описывало состояние Нормана в данную минуту. Определенное взаимопонимание с отцом достигнуто, теперь он мог с чистой совестью ехать на свою авиабазу. Проблема заключалась в том, что Норман не мог заставить себя покинуть город. Он продолжал злиться на Сару, но, с другой стороны, кое-что понял, под ее давлением второй раз встретившись с отцом. Что-то внутри Нормана восставало против того, чтобы он уехал, оставив свои отношения с Сарой в том виде, в каком они оказались на сегодняшний день.

Может, я становлюсь мягче, начинаю чувствовать любовь? — спросил себя Норман и честно ответил: не знаю.

Он терпеливо вздохнул. Ему казалось, что он сидит в кресле бесконечно долго. Подсознательно он, конечно, ждал, когда Сара вернется с работы, чтобы можно было объясниться с ней. Но Норман все никак не мог решиться на это. В авиашколе его учили противостоять противнику, а тут какая-то пигалица так запугала его, что он боится даже встретиться с ней!

Кто-то постучал во входную дверь. У Нормана мелькнула надежда, что это, возможно, Сара, которой каким-то образом удастся разъяснить ему собственный непонятный страх перед ней.

Горбатого могила исправит, ругала себя Сара, стоя с садовыми ножницами у стены кустарника. Она делала вид, что обрабатывает растения, но это был лишь предлог, чтобы выйти в сад. Она не могла оставаться в доме, зная, что машина Нормана стоит во дворе. У нее появилось мазохистское желание увидеть своими глазами, как он будет уезжать из города. Поэтому, переодевшись в шорты и майку, Сара вышла на свежий воздух, чтобы не пропустить этот момент.

В одном месте листва на кустарнике была редкой, поэтому Сара прекрасно видела, что происходит на соседнем участке. Когда до ее слуха донесся стук в дверь, она подалась вперед так резко, что чуть не поцарапала лицо о ветви.

Спохватившись, Сара отошла от зеленой стены, с трудом удержавшись оттого, чтобы не нагнуться и не подсматривать за происходящим на участке Нормана через отверстие в кустах.

Да, милая моя, докатилась, с презрением подумала Сара. Подглядывать-подсматривать за Норманом уже превратилось в навязчивую идею! Если бы на моем месте сейчас оказалась одна из моих бывших клиенток, я посоветовала бы ей обратиться к психиатру.

Но, даже сознавая нелепость своего поведения, Сара не могла заставить себя уйти в дом. И к Норману, чтобы она могла умолять его о любви, ноги ее не несли. Если он не любит ее, то тут уж ничего не поделаешь.

В доме Нормана хлопнула дверь, и Сара услышала, как он спрашивает кого-то:

— Ты зачем пришел?

Не в силах преодолеть любопытство, она наклонилась и просунула голову в дыру — Норман сбегал по ступеням боковой веранды, лицо его было непроницаемым.

— Подожди, Джимми, я хочу поговорить с тобой! — крикнул он на ходу.

В одно мгновение Сара очутилась в недавнем прошлом — сейчас была абсолютно та же ситуация, при которой она познакомилась с Норманом. От волнения у нее перехватило дыхание: может, Бог посылает мне еще один шанс, чтобы я попыталась начать все сначала?

Глядя на Нормана, бегущего по дорожке за Джимми, Сара вдруг встрепенулась и стала действовать. Если уж Норману приспичило на кого-то излить накопившуюся злость, пусть не пострадает невинный.

Она быстро пролезла через дыру — в этот момент Норман уже добежал до ворот своего участка. Сара подумала, что сейчас он вернется к дому, потому что Джимми, очевидно, удалось удрать. Но Норман, продолжая выкрикивать имя мальчика, побежал за ним по улице.

Господи, что я наделала? — ругала себя Сара. Довела Нормана до того, что он ни с того ни с сего гонится по улице за ребенком!

Времени на то, чтобы позвать мать Джимми, у Сары не было, и она подключилась к погоне, удивляясь самой себе. Она, Сара Коул, преследует мужчину, к которому, как она утверждает, не испытывает никаких чувств! Да Мэган просто умрет со смеху!

Нейум Лазарус пересаживал цветы из горшков в грунт перед своим участком, когда мимо на велосипеде пронесся Джимми, чуть не разбив один из горшков.

— Чертовы дети, — проворчал старик недовольно.

Минутой позже мимо него промчался Норман. Лазарус был так ошарашен этим зрелищем, что потерял равновесие и завалился на спину. Глядя вслед убегавшему Норману, он повторил:

— Чертовы дети!

Третьей в череде бегущих была Сара, которая, увидев лежащего старика, остановилась. Она тяжело дышала, лицо у нее раскраснелось.

— С вами… все… в порядке? — в три приема спросила Сара.

— Да, да… — пробормотал Нейум, махнув ей рукой: мол, беги своей дорогой.

Сара кивнула и снова пустилась в погоню. Нейум уже начал подниматься с земли, когда появился еще один стайер — Уильям Колеман. Правда, он не бежал, а быстро шел, напряженно вглядываясь в конец улицы.

— Уильям, что там стряслось, черт побери?! — возопил Нейум.

— Да вот, сам хочу узнать. Не могу остановиться, не то потеряю их, — бросил он на ходу. — Ты чего лежишь на земле-то? Пошли со мной, а то пропустим самое интересное!

Нейум с трудом поднялся на ноги. Джимми на велосипеде — привычное зрелище. Норман Бейкер, с криком бегущий за ним, — даст хорошую пищу для пересудов местным кумушкам. Но обходительная Сара, мчащаяся за Бейкером, — это нечто, на это стоит посмотреть.

Взяв трость, Нейум Лазарус оставил цветы и двинулся по улице, смутно припоминая, что в последний раз в детской игре «полицейские и воры» участвовал лет эдак семьдесят назад.