Счастливая встреча

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Для начала октября этот день выдался теплым, только солнце было низким и дул свежий ветер. По пустынной дороге, петлявшей между деревьями, скользили тени; вот-вот должны были наступить сумерки. У дороги на траве сидела девушка. Зябко вздрагивая, она прижимала к себе большого щенка. На его худой шее еще болталась веревка, которой он был привязан к дереву. Девушка нашла щенка час назад, и, когда попыталась отвязать его, он, испугавшись, дернулся и повалил ее. Неудачно упав, она вывихнула ногу. Превозмогая боль, девушка добралась до дороги и притащила за собой собаку. Теперь было страшно вспомнить, каких усилий это ей стоило. Она присела на обочине дороги в надежде, что кто-нибудь придет им на помощь. Мимо проехало уже две машины; девушка махала рукой, кричала, но ни одна из них не остановилась. Она осмотрела свою поврежденную ногу. Лодыжка сильно распухла, и туфлю снять с ноги не удалось. Ничего другого не оставалось, как сидеть и ждать помощи, хотя девушка и понимала, что по этой пустынной сельской дороге вряд ли кто-нибудь проедет до утра, когда начнут работу фермеры на своих тракторах.

– Возможно, нам с тобой тут придется сидеть всю ночь, – сказала она собаке слабым голосом, – но я обязательно позабочусь о тебе, хотя еще и не знаю, каким образом.

Щенок съежился и придвинулся ближе к ней. Девушка погладила его и ладонью ощутила ребра животного.

– Во всяком случае, хорошо, что ты со мной, – заверила она его.

Сумерки уже начали сгущаться, когда она услышала шум приближающегося автомобиля, вскоре сверкнули его фары – и машина промчалась мимо.

– Вот так, – сказала девушка, – разве можно обижаться на кого-то за то, что он не остановился…

Однако машина, отъехав на небольшое расстояние, дала задний ход и притормозила возле них. Мужчина, вышедший из нее, показался девушке великаном, и ей захотелось убежать, но с больной ногой она не могла тронуться с места. Он подошел и на редкость участливым и ободряющим голосом произнес:

– Могу я вам чем-нибудь помочь? Что с вами? Вы ушиблись? Вам больно?

Он стоял и смотрел на невзрачную, очень худую девушку, отметив при этом ее красивые глаза.

– Я… вывихнула ногу и теперь не могу идти. Видите, лодыжка распухла.

Она взглянула на него, и он ей понравился. Это был молодой мужчина, одетый в костюм спокойных тонов. Вероятно, он выехал на вечернюю прогулку в поисках приключений. На висках его серебрилась седина, лицо было открытым и приятным.

– Вас не затруднит довезти меня до Минтон-Крэкнелла, что в двух милях отсюда по дороге? Я там живу. Была бы вам крайне благодарна…

– Конечно-конечно, нет проблем. Но позвольте мне вначале осмотреть вашу ногу. Я врач, и мне кажется, вы основательно повредили лодыжку.

Он присел рядом с ней на корточки, собака угрожающе зарычала, но мужчина успокоил животное.

– Нужно снять туфлю, – сказал он девушке, вынул из кармана нож и разрезал шнурки. – Сейчас вам будет больно, – предупредил он, и действительно, она почувствовала острую боль, несмотря на все его предосторожности. – Вот умница. Потерпите еще немного, я попробую наложить вам шину, посмотрю, что там у меня есть в автомобиле…

Мужчина отошел и вскоре вернулся – она не успела даже вытереть слезы, текущие по щекам. Девушка терпела, пока он снимал туфлю с ее распухшей ноги, но слез сдержать не смогла. Он молча протянул ей носовой платок, потом сказал:

– С шиной вам станет легче, но завтра непременно сделайте рентген и постарайтесь дать ноге отдых день-другой. – Он выпрямился и спросил: – Это ваша собака?

– Я шла по дороге и услышала жуткий лай. Видимо, собаку специально привязали к дереву, чтобы она быстрее подохла от голода. Когда я ее отвязывала, то споткнулась…

– Несчастное животное… Да это совсем еще щенок, ему, разумеется, повезло, что вы его услышали. Хотите приютить беднягу?

Мужчина говорил без умолку – видимо, давал ей время прийти в себя.

– По правде говоря, я сомневаюсь, что смогу его взять: моя мачеха не любит собак, но я накормлю его и попытаюсь пристроить к кому-нибудь в деревне…

– Ну, хорошо, поедем к вам, – ласково сказал незнакомец и помог ей подняться. Усадив девушку на переднее сиденье, мужчина устроил собаку сзади.

– Боюсь, она вам там напачкает, – извиняясь, заметила девушка. – Это у вас «бентли», да?

– Не думаю, что произойдет что-либо непоправимое, – спокойно ответил мужчина. – Где точно вы живете?

– Когда въедем в деревню, то наш дом будет направо за высокой кирпичной стеной. Он зовется «Олд-ректори». Мой отец унаследовал этот особняк от своего отца. Можно сказать, что дом переходит от поколения к поколению… – Она посмотрела на него сбоку. – Вы так добры…

– Я рад, что оказался тут, мисс?..

– Прис, Крессида Прис. – Она смущенно добавила: – Вы не англичанин?

– Я из Нидерландов. Ван дер Линус, Алдрик ван дер Линус.

Она вежливо заметила:

– Вы прекрасно говорите по-английски. Ну, вот мы и на месте. – Узкая длинная улица маленькой деревушки была безлюдна: в этот час все пили чай. – Вон там, за церковью…

Наконец свет фар выхватил кирпичную стену и открытые ворота, въехав в которые они остановились перед красивым старинным домом. Доктор ван дер Линус вышел из машины и направился к входной двери, но не успел он сделать и нескольких шагов, как из дома показалась суровая на вид женщина в скромном платье и белом переднике, ее седые волосы были собраны на затылке в узел, на худом вытянутом лице выделялись темные глаза. Она настороженно посмотрела на доктора.

– Мисс Прис повредила лодыжку, – пояснил он. – Надеюсь, ничего особенно серьезного нет, но ей придется несколько дней полежать. Если вы мне покажете, где ее комната, я отнесу ее туда. – Доктор выжидательно уставился на женщину.

Ничего ему не ответив, та подошла к машине.

– Мисс Крессида, что с вами случилось? Вам больно? Вы должны полежать в постели?..

Девушка, как могла беззаботно, ответила:

– Могги, дорогая, не волнуйся, я просто растянула связки. Мама еще не вернулась? – В ее голосе чувствовалось беспокойство.

Доктор ван дер Линус, стоявший возле машины, нахмурился.

– Нет, слава тебе Господи… Входите же. – Могги услышала тихое повизгивание на заднем сиденье и всплеснула руками: – А это кто еще, уж не собака ли?

– Щенок, Могги. Я нашла его привязанным к дереву. Мы его спрячем сегодня, а завтра попытаемся где-нибудь пристроить. – Крессида отстегнула ремень безопасности. – Его надо накормить, он голоден.

– Она не позволит взять его. Мы проводим вас в вашу комнату, и я его покормлю, а потом отведу к мистеру Феллоусу и попрошу подержать щенка у него дома, пока мы не найдем ему хозяина…

– Желательно, чтобы мисс Прис как можно скорее легла в постель, – мягко напомнил доктор, – и поскольку я вижу, что щенок здесь явно в обузу, то позвольте, я его возьму с собой. Сейчас я еду в Йовил, там есть хорошая ветеринарная клиника.

– Ветеринарная клиника? – перебила Крессида. – Его не усыпят?..

– Нет, конечно. Но теперь, если не возражаете, я помогу вам. Когда вы окажетесь в постели, щенка покормят.

Крессида с сомнением посмотрела на доктора.

– Даю вам слово, что с ним все будет в порядке, – заверил он ее.

Могги стояла молча и смотрела, как доктор помогает Крессиде выбраться из машины. Когда он взял ее на руки и понес в дом, она сухо сказала:

– Идите сначала наверх по лестнице, потом дальше по переходу за лестничной площадкой.

Доктор не спеша поднялся по широкой дубовой лестнице и подождал, пока Могги открыла дверь в комнату девушки.

Это была маленькая, бедно обставленная комната, и Алдрик ван дер Линус нахмурился. Он подумал, что в подобной комнате пристало жить служанке, но никак не дочери хозяина такого дома. Он осторожно опустил девушку на постель и наклонился, чтобы осмотреть ее ногу.

– Думаю, вам нужно принять перед сном пару таблеток парацетамола, – посоветовал он, – а утром вызовите вашего врача, пусть осмотрит ногу. Возможно, он сделает перевязку и назначит вам лечение. Ноге надо дать покой в течение нескольких дней. – Он взглянул на нее. – У вас есть парацетамол? Выпейте две таблетки как можно скорее. – Он взял руку Крессиды в свою. – Неприятный случай, что и говорить, но очень скоро вы поправитесь. И, пожалуйста, не волнуйтесь за собаку, с ней будет все в порядке. Всего вам доброго, мисс Прис.

Ей не хотелось, чтобы он уходил. Благоразумная девушка, привыкшая принимать от жизни то, что та ей давала, сейчас Крессида очень хотела, чтобы доктор ван дер Линус побыл с ней еще. Но, конечно, это невозможно. Совершенно чужой человек, он просто случайно оказался на ее пути в тот момент, когда она нуждалась в помощи. Крессида поблагодарила его слабым от боли голосом и с сожалением посмотрела ему вслед. По крайней мере ее утешало две вещи: щенок пристроен и мачеха ни о чем не узнает.

Доктор ван дер Линус медленно спускался по лестнице за Могги, шедшей впереди него. В холле он остановился.

– Вы будете ухаживать за мисс Прис? Сейчас у нее особенно сильно болит нога. Нужно, чтобы девушка оставалась в постели. Пусть примет парацетамол и постарается заснуть. Ей полезно теплое питье. Когда придет лечащий врач, он назначит соответствующее лечение. – Доктор улыбнулся, глядя в суровое лицо женщины. – Могу я попросить у вас немного воды для собаки и, может быть, кусок хлеба? – (Она кивнула.) – Позвольте узнать, как вас зовут?

– Могфорд, мисс Могфорд, но мисс Кресси с самого раннего детства называет меня Могги. – Она провела его на кухню. – У меня суп на плите, может быть, собака поест немного, а потом я поднимусь к мисс Кресси? – Могги налила суп в миску и накрошила туда хлеба. – Я вас не задерживаю? – с беспокойством осведомилась она. – Мисс Прис не может держать в доме животных. Счастье, что ее мачехи сейчас нет дома… Был бы такой скандал!..

– Да, я уверен, ваша хозяйка очень бы расстроилась, – мягко поддержал ее доктор.

– Расстроилась? О да, она бы расстроилась! – Могги посмотрела на часы. – Она вернется минут через двадцать, и вам лучше поторопиться.

Брови доктора ван дер Линуса поползли вверх, он очень удивился, но ответил спокойно:

– Я постараюсь. Можно оставить миску в кустах, чтобы вы ее потом убрали? – Его собеседница кивнула. – Спасибо вам за ваши хлопоты, вы очень добры.

Могги закрыла за ним дверь, и доктор, подойдя к машине, подождал, пока собака с жадностью поела, затем усадил ее на заднее сиденье. Он успел отъехать пару миль и был уже недалеко от Темплкомба, когда навстречу ему промчался автомобиль. За рулем сидела женщина. Возможно, это миссис Прис, подумал он, сворачивая с дороги, чтобы кратчайшим путем добраться до Йовила и заехать в ветеринарную лечебницу.

– Алдрик, дорогой, какими судьбами ты здесь? – Навстречу доктору с кресла, стоявшего у камина, поднялся человек, поглядывая на собаку, уныло стоявшую с обрывком веревки на шее.

– Из-за вот этого щенка, Джон. Пришлось забрать беднягу у девушки, которая его спасла, но не имеет возможности оставить у себя. Она нашла его привязанным к дереву неподалеку от Минтон-Крэкнелла.

– Ты хочешь, чтобы я его осмотрел? Щенок плохо выглядит. – Он потрепал животное по голове. – Я не знал, что ты здесь. Живешь у леди Меррилл? До того как соберешься уезжать, обязательно заскочи как-нибудь вечерком. – Они прошли в комнату за кабинетом. – Как поживает леди Меррилл?

– Она в прекрасной форме, не чувствует своих лет. – Алдрик поднял собаку на смотровой стол, погладил ее.

– Ты здесь отдыхаешь или по делам?

– И то, и другое. Неделю провел в Эдинбурге и теперь поеду в Бристоль с лекциями. Затем перед отъездом домой вернусь в Лондон.

– Непременно приходи к нам на ужин до отъезда. Если не придешь, Молли расстроится. Как насчет следующей недели? В любой вечер и без всякого предупреждения, договорились?

– С удовольствием. Но я позвоню тебе, ладно?

Ветеринар склонился над собакой.

– У него ничего не сломано, насколько я могу судить. Просто он голодал, даже более того… За ним плохо ухаживали. Посмотри на эти язвы. Ты хочешь, чтобы я привел его в норму или?..

– Да, пожалуйста, приведи его в норму. Сможешь? Я обещал его спасительнице – этакой замарашке с огромными карими глазами.

Джон взглянул на него.

– Ты говоришь, что щенка нашли возле Минтон-Крэкнелла? Тогда это Крессида Прис. Месяц или два назад она приносила кошку. Животное было в весьма плачевном состоянии. Крессида обещала заплатить за лечение ожогов, очень сильных, которые кошка получила, когда кто-то забавы ради привязал к ее хвосту петарду, и все еще выплачивает долг, каждый раз понемногу.

– Но она живет в таком роскошном доме…

– Верно, однако ее жизнь, по-моему, далеко не такая роскошная. Отец девушки умер несколько месяцев назад. Теперь она живет со своей мачехой. К несчастью, ее отец оставил все второй жене, считая, что она будет содержать его дочь.

Доктор ван дер Линус, гладя дрожащего щенка по голове, сказал:

– Но в наше время девушка в таком возрасте может покинуть дом и устроиться на работу.

– Безусловно, только мне кажется, что у Крессиды нет никакой специальности. Итак, что я должен сделать? Привести в норму этого щенка и сообщить Крессиде?

– Нет, щенка я возьму с собой в Голландию. Можно мне на время оставить его у тебя? Бабушка начнет расспрашивать, где я его нашел…

– Позвони мне утром, и мы посмотрим, как он переночует.

Доктор ван дер Линус сел в машину. Он поехал в северном направлении и вскоре, свернув в лабиринт объездных путей, оказался в маленькой деревушке, расположенной в холмистой местности. Это была в самом деле крохотная деревушка с церковью, несколькими коттеджами, красивым домом викария, магазином и прудом, где плавали утки. Он проехал между колоннами из красного кирпича, увенчанными изображениями львов, и продолжил путь через густой подлесок. Наконец доктор ван дер Линус остановился на покрытом гравием дворе перед кирпичным домом, построенным в стиле эпохи королевы Анны. Из окон дома струился свет. Во дворе росли деревья. Выйдя из машины, доктор подумал, как здесь хорошо. В дверях его встретил благообразный пожилой человек. Поздоровавшись с доктором, он сообщил ему, что леди Меррилл в малой гостиной.

– Я опоздал, Бакстер: пришлось задержаться. Дайте мне, пожалуйста, десять минут и затем можете нести ужин. – Он ласково похлопал старика по плечу и через холл вошел в одну из открытых дверей.

Комната была уютной – маленькая, старомодно обставленная, но светлая, в ней было много воздуха, несмотря на довольно массивную мебель и толстые ковры. Доктор подошел к креслу возле камина, в котором сидела пожилая леди. Она повернула к нему улыбающееся лицо, и два пекинеса поспешили навстречу Алдрику. Он наклонился, погладил их, а потом поцеловал леди Меррилл.

– Извините, что опоздал, дорогая бабушка. Совершенно неожиданная задержка.

– Что-то случилось на лекции? Как она прошла?

– Очень хорошо. Мне пришлось сделать остановку в пути.

– Налей себе чего-нибудь выпить и расскажи все подробно. – Когда он рассказал леди Меррилл, что произошло, она спросила: – А эта девушка хорошенькая?

– Хорошенькая? Если честно, то я уж и не помню, как она выглядит. У нее красивые глаза и приятный голос, – ответил он безразличным тоном, и вскоре они уже говорили о другом. Больше Алдрик ван дер Линус не думал об этой девушке.

Крессида с помощью мисс Могфорд легла в постель. Лодыжка ее все еще болела, но парацетамол уже начинал действовать. Могги устроила в постели подставку для ноги. Они надеялись, что к утру Крессиде станет лучше. Оставаться в постели девушка считала роскошью, которую ее мачеха, конечно же, не одобрит. К счастью, она сегодня должна прийти поздно и до утра ничего не узнает. Крессида выпила чай, который ей принесла Могги, и поспешила лечь спать, как ей было велено врачом. Через полчаса ее разбудил приход миссис Прис. В молодости эта женщина была необыкновенно хороша и сейчас, достигнув среднего возраста, благодаря строгой диете и посещению лучших парикмахерских выглядела прекрасно, в ее золотистых волосах не было и намека на седину. Она пользовалась лучшей косметикой, которая только попадалась ей на глаза в иллюстрированных женских журналах. Миссис Прис носила свободно ниспадающие одежды, в которых производила впечатление беззащитной и очень женственной особы. За всем этим скрывалась натура холодная, жестокая и расчетливая.

– Что за чепуху мне рассказала мисс Могфорд? – ринулась сразу в атаку миссис Прис. – И почему ты в постели? Сейчас ведь только девять вечера. В самом деле, Крессида, как это следует понимать, что такая здоровая двадцатичетырехлетняя девушка бездельничает, а?

Крессида, привыкшая к подобному обращению со стороны мачехи, присела на кровати.

– Я в постели, потому что не могу ступить на ногу. Очень больно. К утру, надеюсь, все пройдет.

– Да, это было бы хорошо. Ко мне на ужин придут Уортингтоны, и нужно срезать цветы, почистить серебро. – Она тяжело вздохнула. – У меня ужасно болит голова, пришлось рано уехать с вечера. Пойду лягу в постель и могу только надеяться, что мисс Могфорд соблаговолит потратить время, чтобы принести мне горячий чай и приготовить ванну.

Мачеха ушла, даже не пожелав доброй ночи, и Крессида вновь легла в постель. Ее нога болела. Принимать вторую порцию парацетамола было еще не время. Она удобно устроилась на подушке и задумалась.

Человек, который привез ее домой, был с ней очень мил. Впрочем, не просто мил, он обращался с ней так – девушка поискала подходящее слою, – как будто она что-то значила… Крессида особенно ценила такое отношение, потому что хорошо понимала, что внешность у нее самая заурядная. Она сразу заметила, как удивила его ее комната, но вряд ли это имеет какое-то значение, ведь больше они никогда не увидят друг друга. Девушка знала, что те несколько друзей, которых она имела, терялись в догадках, почему она остается дома, хотя очевидно, что теперь, когда умер ее отец, она здесь нежеланна. Крессида никому не говорила, что не покидает этот дом из-за Могги. У Могги не было собственной семьи, своего дома: всю жизнь эта женщина работала у родителей Крессиды, не имея возможности скопить денег, потому что помогала своей сестре, у которой был парализованный муж. Его парализовало вскоре после того, как они поженились, и вот уже много лет они так и жили. Он совершенно беспомощен, и Могги, насколько это ей удается, поддерживает их. Теперь Могги пятьдесят восемь лет, через два года она может выйти на пенсию и получать ренту, которую ей завещал мистер Прис, а до этого времени ей ничего не остается, как работать у миссис Прис, так как эта леди объяснила ей, что если она не будет работать у них в доме, то рента, по условиям завещания, аннулируется. И так как мисс Могфорд, несмотря на ее суровую внешность и решительный характер, боялась, что не сможет найти другую работу, и собиралась жить со своей к этому времени овдовевшей сестрой, наслаждаясь заслуженной рентой, она продолжала вести дом миссис Прис с помощью приходящей прислуги и Крессиды. Понимая безвыходность положения Могги, Крессида из солидарности оставалась в доме мачехи. Два года, беспрестанно повторяла она себе, пролетят быстро, Могги поселится у своей сестры, а она сама сможет наконец-то уехать от мачехи. Правда, Крессида не имела ни малейшего представления, что будет делать, ведь у нее не было никакой профессии, но она умела вести домашние дела и считала, что и в наши дни не перевелись пожилые люди, которые нуждаются в компаньонках. Крыша над головой и немного денег на самые необходимые расходы – вот, собственно, и все, что ей нужно, пока она не встанет на ноги.

Конечно, очень жаль, что отец – самый доверчивый из людей – все оставил ее мачехе, считая, что та будет регулярно выдавать Крессиде содержание. Однако миссис Прис сразу дала понять, что ничего подобного она делать не станет; Крессиде полагалось помогать по дому, за что ее будут кормить, одевать и давать деньги на карманные расходы.

Крессида пробовала протестовать и даже хотела уйти из дома, но ее останавливало положение Могги. Она прекрасно понимала ситуацию, но не могла бросить Могги, верно и преданно служившую семье много лет, – особенно теперь, когда эта добрая женщина вот-вот должна получить неплохую ренту.

Девушка никому, даже самым близким подругам, не говорила об истинных причинах, мешающих ей покинуть этот ставший таким неприветливым для нее дом, а так как миссис Прис при людях старалась выглядеть любящей и заботливой, то постепенно все вокруг стали думать, что Крессиду устраивает положение дел в ее доме. Она всегда была спокойной и не завидовала никому из подруг, которые были обручены или нашли работу, уехав из деревни. Никто и не подозревал, что долгие-долгие часы Крессида проводила, строя планы на будущее. Она считала унизительным жалеть себя и старалась не предаваться унынию, но в то же время была уверена, что красивая внешность очень помогла бы ей устроиться на работу, а так шансы ее весьма малы…

Проснувшись среди ночи от боли в ноге, она до самого утра так по-настоящему и не заснула.

Утром Могги пришла ее проведать и, увидев бледное лицо Крессиды, посоветовала оставаться в постели.

– Я не могу, – возразила та, – мне нужно срезать цветы и сделать букеты, а еще почистить столовое серебро.

Говоря это, она спустила ноги с кровати и попыталась встать. И тут с ней случилось то, чего никогда прежде не случалось, – она потеряла сознание.

Могги подняла ее, уложила в постель и спустилась в спальню к миссис Прис. Было еще слишком рано, и до того времени, когда она приносила своей хозяйке поднос с утренним чаем, оставалось два часа, однако Могги решительно вошла в комнату.

– С мисс Прис случился обморок, когда она попыталась встать, потому что вы ей так велели, – резко начала она. – Лучше вызовите ей доктора!

Миссис Прис села на кровати.

– Это из-за какой-то лодыжки? Видимо, она ее неловко подвернула. Да, пожалуй, ей лучше полежать в постели. Какая, однако, досада! А сейчас у меня, конечно, разболится голова, потому что вы меня так рано разбудили! В конце концов, надо же считаться с моими нервами! – Она снова нырнула в свои подушки. – Ступайте и принесите мне чай – только в обычное время!

Мисс Могфорд вышла и, закрыв за собой дверь, тихо пробормотала:

– Так не может дальше продолжаться, что-то нужно делать!..

Но она не знала, что. Она прошла на кухню, вскипятила чайник и отнесла его наверх, в комнату Крессиды, где они вместе попили чаю. Выпив чашку горячего крепкого напитка и приняв таблетку парацетамола, Крессида почувствовала себя лучше.

– Я, пожалуй, могу встать, – сказала она, – если возьму палку.

– Вот глупости! – возмутилась Могги. – Ничего такого вы не сделаете! Тот славный доктор, который вас привез домой, очень бы рассердился, если бы узнал о ваших намерениях.

– Он не узнает, – возразила Крессида, почувствовав, что очень об этом сожалеет. За невзрачной внешностью девушки скрывалась романтическая натура, но она была благоразумной и понимала, что бессмысленно желать того, что получить невозможно. Она умылась с помощью Могги, причесала свои длинные, неопределенного цвета волосы и попросила Могги принести ей столовое серебро.

– И старую газету, – добавила она, – а еще порошок и тряпки. Я могу чистить приборы и в постели, к тому же это займет меня.

– Ладно, – неохотно согласилась Могги, – но только после того, как позавтракаете.

– Я не хочу есть…

– Вы съедите все, что я принесу, – отрезала Могги.

Доктор ван дер Линус поднялся рано. Он вышел с собаками в сад, любуясь светлым солнечным утром. В эту ночь он спал хорошо, но испытывал какое-то странное беспокойство. Теперь доктор понимал, что оно было вызвано мыслями о девушке, которой доктор помог добраться до дома накануне вечером. Хотя он едва помнил ее лицо, его не оставляло чувство, что он должен что-то еще для нее сделать. Ему не понравились волнение и растерянность девушки и той пожилой женщины, что открыла им дверь; его поразила маленькая бедная комнатка, в которой жила девушка. Было странно, что экономка просила его поспешить покинуть дом до прихода хозяйки.

Он вернулся с прогулки и пошел завтракать. Неплохо бы узнать имя местного доктора и позвонить ему… С другой стороны, не будет ли это выглядеть слишком назойливо и неприлично? Он вздохнул и налил себе вторую чашку кофе. Лучше всего самому поехать к этой девушке и справиться о ее здоровье. Он сегодня обедает с друзьями и по пути сможет заехать к Крессиде.

После завтрака он поднялся в комнату бабушки. Она сидела в кровати, перед ней на подносе стояла еда.

– Заходи и помоги мне разделаться с завтраком, – пригласила она внука. – У миссис Уиффик прямо-таки страсть меня перекармливать! Ты собираешься сегодня в Касл-Кэри к Коллиерсам? Дженни дома?

Он улыбнулся.

– Занимаешься сватовством, бабушка? Я понятия не имею, дома ли она. В любом случае… – он помолчал. – Ты права: настало время жениться; я женюсь, но не на Дженни…

– У тебя есть девушка? – нетерпеливо спросила леди Меррилл.

– Не знаю, что и сказать… Она мне очень подходит, ее зовут Никола ван Гермерт, вы встречались как-то с ней. Это дочь профессора Лейденского университета. У нас с ней один круг общения, схожий образ жизни.

Леди Меррилл откусила кусок тоста.

– Ну, это еще недостаточные причины для брака. Впрочем, ты уже взрослый, умный, сам знаешь, что тебе нужно. Большинство мужчин хотят жениться по любви, – добавила она сухо.

Он поднялся.

– Но, к сожалению, не всем удается встретить свою любовь… Вы будете дома к чаю, бабушка? Мы можем, если будет тепло, посидеть в саду и посплетничать. – Он наклонился и поцеловал старую леди в щеку. – Я очень люблю жить здесь и с удовольствием всегда ожидаю встречи с вами.

– И я тоже, дорогой мой. Но ты погибнешь без твоей работы, без пациентов и больницы, ведь так?

– О да! Моя работа – это главное в моей жизни. Без нее я очень тоскую.

– Понимаю: она – часть твоей жизни, Алдрик. Ну ладно, тебе пора, иди к друзьям.

В дверях он улыбнулся.

– По пути я загляну к той девушке, посмотрю, как она. Мне еще нужно справиться о собаке и рассказать ей.

– Это очень благородно.

Леди Меррилл с улыбкой проводила его взглядом до двери. Старая женщина подумала, что если та девушка внешне настолько непривлекательна, что Алдрик даже не запомнил, как она выглядит, то он очень добрый человек, очень добрый…

Доктор ехал на своем «бентли». Минтон-Крэкнелл находился довольно близко, но туда не было прямой дороги. Ему предстояло сделать изрядный крюк, а поскольку до Касл-Кэри оттуда было менее десяти миль, и по хорошей дороге, он все-таки решил навестить Крессиду перед посещением друзей.

Подъехав к дому, Алдрик вновь обратил внимание на то, что особняк выглядит весьма богато. На лице экономки, которая вышла его встретить, казалось, навсегда застыло выражение мрачного раздражения. Однако доктора это не смутило: он привык иметь дело с самыми разными людьми, и его «Доброе утро!» прозвучало дружески-покровительственно.

– Я приехал справиться о здоровье мисс Прис. Направляюсь к друзьям, и это оказалось по пути.

– Она в постели, нога у нее внизу распухла. Не нравится мне все это…

– Доктора вызвали?

Мисс Могфорд покачала головой.

– Миссис Прис сказала, что в этом нет надобности.

– Может быть, мне стоит поговорить с ней? Я понимаю, что вмешиваюсь не в свое дело, но вдруг мне удастся убедить ее?

Суровое лицо мисс Могфорд смягчилось.

– О, сэр, если бы вам удалось, а то просто не знаю, что и делать… – Она проводила его в гостиную и пошла за миссис Прис. Вскоре Могги вернулась. – Пожалуйте за мной, сэр.

Миссис Прис сидела у пылающего камина, перед ней на столике стоял поднос с кофе. Она не поднялась с кресла, когда доктор вошел.

– Простите, что встречаю вас подобным образом, – произнесла она слабым голосом. – Я неважно себя чувствую. Это так мило с вашей стороны, что вчера вы помогли Крессиде добраться домой. Присядьте, пожалуйста… И так мило, что вы навестили ее сегодня. – Миссис Прис резко повернулась к мисс Могфорд, стоявшей в дверях. – Принесите еще кофе. Как холодно…

Доктор сел и, когда Могги принесла кофе, стал его пить, внимательно и с видимой симпатией слушая приятный голос хозяйки дома, которая во всех подробностях рассказывала о своем слабом здоровье. Затем он поставил чашку и мягко прервал ее:

– Мне бы хотелось осмотреть ногу вашей падчерицы. Возможно, понадобится поправить повязку. Сегодня она поедет делать рентген?

Миссис Прис звонко рассмеялась.

– Господи, ну к чему это, доктор? У нее простое растяжение, и все скоро пройдет. Так досадно, что она должна лежать в постели!.. Глупая девчонка, у нее никогда прежде не было и обмороков… А у меня вечером гости…

– Но вы же не будете возражать, если я осмотрю ее? – спросил доктор, и что-то в его голосе заставило ее, пожав плечами, неохотно согласиться.

– Убедите ее встать! Право же, на ногах ей будет лучше, – миссис Прис, немного наклонив голову, подарила доктору очаровательную улыбку. И в самом деле, подумала она, он так красив и обаятелен, что любой согласится сделать то, что он скажет.

– Нет, если больная поднимется, ей станет хуже, – возразил доктор ван дер Линус настолько мягким тоном, что это не было воспринято как категорический запрет.

– Мисс Могфорд отведет вас в комнату Крессиды, – проговорила миссис Прис. – Мне трудно подниматься по лестнице, я должна беречь силы.

Она произнесла это печально, как человек много страдавший, но если она рассчитывала, что доктор начнет расспрашивать о причинах этих ее страданий, то она ошиблась.

Мисс Могфорд молча вела его по лестнице. Только перед дверью в комнату Крессиды она остановилась и взглянула на него. По-прежнему ничего не сказав, экономка открыла дверь и впустила доктора в комнату.

Крессида сидела на кровати. Вокруг нее были разбросаны обрывки газет и лежали столовые приборы, которые она чистила. Девушка выглядела неважно, через плечо у нее была переброшена длинная коса, на лице, не тронутом косметикой, застыло какое-то напряжение, а ее руки и одна из щек были в грязи. Доктор, будучи от природы человеком добросердечным, смотрел на нее, как смотрел бы на котенка или щенка, попавших в беду и нуждающихся в его помощи.

Его «Доброе утро, мисс Крессида!» прозвучало безлико-вежливо. Раскрыв рот от удивления, Крессида уставилась на него.

– Я проезжал мимо и решил заехать узнать, как поживает ваша нога, – объяснил доктор.

Крессида попыталась улыбнуться.

– Вы так добры. Я хорошо себя чувствую. Спасибо вам… Сегодня чудесное утро…

– Да, чудесное… Можно посмотреть вашу ногу? Конечно, я не могу настаивать, но мне кажется, вам необходимо сделать рентген.

– Ну, я не думаю, – начала было Крессида, но Могги не дала ей продолжить.

– Доктор лучше знает! – строго оборвала она девушку. – Полежите спокойно, мисс Крессида, и дайте доктору осмотреть вас.

Внимательно изучив больное место, доктор ван дер Линус выпрямился.

– Я не ваш лечащий врач, поэтому мало чем могу помочь вам, но я посоветую вашей мачехе вызвать к вам врача. Это очень неприятное растяжение, и необходимо его правильно лечить.

– А если этого не сделать? – спросила Крессида бесцветным, упавшим голосом.

– Тогда нога будет долго болеть, и вы будете долго хромать.

– Доктор, очень благородно с вашей стороны было зайти ко мне. Я вам весьма признательна. А что же с бедным щенком?

– Ему требуется хорошее питание и уход. – Ван дер Линус улыбнулся Крессиде. – Я возьму его с собой в Голландию, когда поеду туда.

Ее лицо просияло.

– О, как замечательно! Уверена, он вырастет и станет очень красивым.

Доктор постарался скрыть свои сомнения.

– Конечно, так оно и будет. – Он протянул ей руку и дружески попрощался.

– Вам теперь нужно помыть руки, – участливо сказала Крессида, – смотрите, как я вымазала вас. Надеюсь, ваш путь домой будет приятным, – добавила она.

Когда он ушел, Крессида долго сидела в задумчивости, позабыв о своей работе, чувствуя себя одинокой и покинутой.

Сообщив миссис Прис свое мнение о том, что Крессиде необходимо сделать рентген лодыжки, доктор, сославшись на неотложные дела, быстро уехал.

В деревне он узнал, где живет врач, и зашел к нему. Доктор Бреддок уже собирался уходить.

– Ван дер Линус?.. – переспросил он. – Это имя мне знакомо. В журнале «Ланцет» за прошлый месяц была ваша статья, надо сказать, очень интересная. Входите, входите, очень рад познакомиться с вами.

– Видите ли, я вторгся в ваши владения, начал ван дер Линус. – Сейчас все объясню…

Доктор Бреддок выслушал его и сказал:

– Навещу Крессиду сегодня же. Я знаю, да тут все знают, что в «Олд-ректори» не все благополучно. Она славная девушка, но никто не может вмешиваться… Я постараюсь поместить ее на несколько дней в больницу, чтобы она отдохнула. Дома ей не дадут этого сделать…

– Эта девушка напоминает мне Золушку со своей мачехой, – заметил ван дер Линус.

Доктор Бреддок кивнул.

– Не правда ли, странно в наши дни?.. Наверное, что-то удерживает Крессиду дома, но она никому ничего не рассказывает.

Вскоре доктор ван дер Линус уже продолжал свой путь. Он опаздывал к Коллиерсам, но, когда Алдрик, действительно с опозданием, наконец-то появился, друзья его великодушно простили. Обед прошел великолепно, Дженни оказалась замечательным собеседником. Время от времени ван дер Линус возвращался мыслями к Крессиде Прис и пришел к выводу, что он сделал для нее все, что мог, она уже достаточно взрослая, чтобы самостоятельно устроить свою жизнь.

Вернувшись в дом бабушки, он, однако, нет-нет да и вспоминал о Крессиде. Его удивляло, что девушка будто бы довольна своим положением, будто надеется, что все наладится. Он нахмурился, отгоняя прочь мысли о мисс Прис.

– Какая глупость, – пробормотал он. – И это при том, что я не могу толком вспомнить, как она хотя бы выглядит.