Счастливый момент

3

Первые минуты после ухода Сержа Джун пребывала в состоянии эйфории. Ей казалось, что солнце за окном светит приветливее обычного, а Люси смотрит на нее с каким-то особенным выражением любви и привязанности.

Затем на смену радости пришла растерянность, в конце концов перешедшая в тревогу и страх.

Джун боялась, что вот-вот ввяжется в очередную любовную историю и будет непременно страдать. С опаской думала она о том, что грядущие перемены смогут нарушить ее привычный жизненный уклад, и при этом холодела от ужаса, представляя себе, что Серж ей не позвонит.

События минувшей ночи прокручивались перед ее глазами снова и снова, наводя то на радужные, то на все более и более беспокойные мысли.

Накормив Люси и проделав привычные утренние процедуры, Джун решительно отказалась от завтрака и прошла в кабинет. Там она включила компьютер, открыла нужный документ и уставилась на последнее переведенное предложение.

Интересно, когда он позвонит, подумалось ей. Через час? В обед? Вечером? Или вообще не сегодня? А что скажет? Куда пригласит?.. Черт!

Я должна работать!

Злясь на собственную рассеянность, Джун взяла книгу, открыла ее на той странице, на которой остановилась вчера, и впилась взглядом в первое слово еще не переведенного абзаца. Буквы задергались перед глазами, будто корчась от издевательского хохота.

— Проклятье! — Джун захлопнула книгу, поднялась из кресла, подошла к окну и открыла его, решив немного подышать свежим воздухом.

Из внутреннего дворика, где кто-то из жильцов дома выращивал зелень и цветы, потянуло ароматом флоксов и петуний. Джун прикрыла глаза и постаралась расслабиться. С минуту у нее получалось ни о чем не думать, а потом она вдруг опять очутилась в объятиях Сержа — когда он целовал ее на прощание.

У него был самый замечательный, по мнению Джун, для мужчины рост — около ста восьмидесяти пяти сантиметров. Она ощущала себя рядом с ним хрупкой и маленькой и в то же время не лилипуткой, как с двухметровыми гигантами. А еще он пользовался сногсшибательным одеколоном. Его запах до сих пор стоял у нее в носу.

Вспомнив о нем, Джун встрепенулась, бросилась в спальню, где сразу после его ухода переоделась в халат, взяла и поднесла к лицу оставленную на спинке стула блузку.

Да-да, она так и думала. Тонкая ткань пропахла одеколоном и живо напоминала О его обладателе.

Молодая женщина долго втягивала в легкие сводящий с ума аромат, пока не опомнилась и мысленно не обозвала себя дурочкой. Следовало вернуться в кабинет, погрузиться в работу, хотя бы на время выбросить Сержа из головы.

Но ею все сильнее овладевало пугающее умопомешательство.

Вернувшись в кабинет, она еще раз попробовала сосредоточиться на переводе. Но, убедившись, что работать ее мозг категорически отказывается, выключила компьютер.

Быть может, следует дать себе денек отдыха? — подумала Джун, отправляясь в бесцельное блуждание по квартире. Не от переутомления ли она воспылала столь неуемной жаждой любви? Не от усталости ли лишилась способности здраво мыслить? Надо расслабиться, набраться сил, и тогда все вернется на круги своя. Она сможет оценить произошедшее трезво, а соответственно, и повести себя адекватнее…

Неизвестно, когда прекратился бы ее мысленный монолог, если бы в два часа дня тишину квартиры не нарушил пронзительный телефонный звонок. Джун сразу догадалась, чей голос сейчас услышит. И схватила трубку, не помня себя от волнения, — Привет, детка. Ну, как ты? Работаешь? произнес Серж любовно-ласковым тоном.

У Джун перехватило дыхание. Она несколько раз легонько хлопнула себя по щекам, чтобы прийти хотя бы в подобие нормального состояния.

— Работаю… То есть нет… — пробормотала она, с ужасом ощущая, как лицо заливает багровая краска стыда. — В общем, я как раз решила отдохнуть.

— А-а, понятно, — ответил Серж. — Я вот тоже устроил себе пятиминутную передышку…

Ужасно захотел услышать твой голос.

Джун замерла в сладком волнении. Ее глаза сами собой закрылись, на губах заиграла улыбка. Она с удовольствием навеки осталась бы в этих минутах — и никогда больше не возвращалась бы в свои страхи и тревоги.

— В лабораторию я приехал часам к одиннадцати, — сказал Серж. — Оказалось, дел сегодня невпроворот. Впрочем, после праздников так всегда бывает.

Джун подумала о том, с чем постоянно сталкиваются сотрудники судебно-медицинской лаборатории, и ее сердце заныло.

— Что, вчера произошло много… убийств? — спросила она, внутренне напрягаясь.

— Не то чтобы много, — уклончиво ответил.

Серж. — Не забивай свою хорошенькую голову разной ерундой. — Он усмехнулся. — Но я сегодня весь день вижу перед собой только тебя, ни на чем не могу как следует сосредоточиться. Что ты со мной сделала?

Джун ясно услышала в его понизившемся голосе отнюдь не укоризненные, а нежные, благодарные нотки. И чуть было не выдала ему свой секрет, едва не рассказала о том, что и он сотворил с ней нечто невообразимое, но сдержалась и лишь тихо засмеялась.

— Сегодня вечером мы сможем увидеться? — спросил Серж. — Ты не будешь занята?

В обычные дни по вечерам Джун занималась переводами. В предзакатные часы ее работоспособность почему-то начинала набирать обороты, а в девять-десять часов достигала апогея.

Но сегодня был не обычный день. Со вчерашней ночи в жизни Джун все как будто перевернулось с ног на голову.

— Вечером? — переспросила она, стараясь говорить спокойно и безмятежно. — Пожалуй, вечером я буду свободна.

— Чудесно! — воскликнул Серж обрадованно. — Только о времени давай договоримся позднее.

Мне надо покончить с делами и кое-куда съездить. Я перезвоню тебе часов в семь, идет?

— Идет, — ответила Джун, едва не подпрыгивая на месте от радости.

Его семидесятисемилетний дед жил в восточной части Монреаля, в конце улицы Сен-Доминик. Еще год назад Серж предложил подыскать ему дом поприличнее в каком-нибудь другом, более спокойном районе города. Но упрямый старик напрочь отказался переезжать с насиженного места.

Серж приехал к нему в этот вечер около половины шестого — привез лекарства, кое-что из продуктов и блок любимых сигарет. С полчаса они разговаривали, затем Серж засобирался уходить.

— Посидел бы еще. Только явился и уже бежишь! — проворчал дед с укоризной.

— Честное слово, не могу! — Серж решительно поднялся с видавшего виды кресла и развел руками.

Дед прищурил синие старческие глаза.

— На свидание небось торопишься?

Серж заулыбался, представляя Джун, ожидающую в своей уютной, со вкусом обставленной квартире его звонка.

— Угадал, дед. На свидание.

— Красивая? — полюбопытствовал старик.

— Очень.

— Ну что ж, тогда беги. — По бледным морщинистым губам деда пробежала тень улыбки.

На мгновение он о чем-то задумался, быть может, вспомнил о собственных любовных похождениях. — Беги, беги. Дело молодое.

Серж пожал его высохшую, но все еще крепкую руку и вышел на улицу, к оставленному у фонарного столба на обочине дороги «саабу».

Если бы не громкий крик, он вряд ли обратил бы внимание на группку подростков у соседнего дома — был слишком занят мыслями о предстоящей встрече с Джун. Кричала худенькая девушка в короткой юбке и оранжевом топе.

Кричала неистово, почти истерично.

Уже взявшийся за ручку дверцы Серж медленно разжал пальцы и направился в сторону подростков, намереваясь разобраться, в чем дело.

Один из парней — детина лет семнадцати с выкрашенными в ярко-рыжий цвет волосами — держал мечущуюся девчонку за руки. Второй бросал ей в лицо какие-то грубые, жесткие слова, грозя пальцем и то и дело кивая на дом позади. Еще двое стояли рядом и ржали.

Серж остановился в метрах пяти от странной компании как раз в тот момент, когда девчонка истошно прокричала:

— Никуда я с вами не пойду, твари!

Парень, что стоял перед ней, с размаху ударил ее по лицу.

— Пойдешь, стерва! Не захочешь сама — заставим!

Девчонка взвизгнула, как получившая пинка собака, резко повернула голову и уставилась на Сержа с какой-то исступленной мольбой.

Парни даже ни разу на него не взглянули.

По-видимому, были чересчур уверены в собственных силах или, как многие подростки, вообще не ведали страха.

— Эй, отпустите ее, — спокойно произнес Серж.

Уехать, не вмешавшись в подозрительное разбирательство, он просто не мог.

— Че-его? — нараспев спросил детина, держащий девушку за руку. — Это ты нам?

— Да, вам, — жестче произнес Серж.

Парни расхохотались, а искаженное страхом лицо девчонки озарилось отчаянной надеждой.

— Вали отсюда, пока не схлопотал по шее, — сквозь смех выдавил из себя тот, что ударил пленницу. — Давай, Дизель, тащи ее в дом, — обратился он к огненно-рыжему приятелю.

Серж оказался рядом в мгновение ока. Пара отработанных ударов — и храбрец вместе с Дизелем растянулись на земле, а освобожденная девчонка с визгом отскочила в сторону. В то мгновение, когда Серж повернулся к двум другим парням, в испуге попятившимся назад, из дома выскочили еще четверо.

— Сзади! — закричала девчонка, закрывая руками лицо.

Серж резко повернулся, но кто-то уже успел вцепиться ему в ноги. Он пошатнулся и получил оглушающий удар в висок.

Мгновение — и перед его лицом блеснуло лезвие ножа. Затем наступила кромешная тьма.

Серж очнулся в незнакомой белой комнате, в которой из мебели не было ничего, кроме кровати, на которой он лежал, тумбочки и нескольких стульев. На одном из них, пристально за ним наблюдая, сидел дед.

— Ну, слава богу! — произнес он, старательно прикидываясь спокойным. — Пришел в себя, значит, будешь жить.

Серж хотел повернуть головой, но почувствовал, что шея чем-то стянута и словно объята адским огнем. То же самое творилось и с правой рукой, которой он собрался было пощупать шею.

— Эй-эй, поосторожнее, — предупредил дед, догадавшись, что замыслил внук. — Тебе сейчас лучше не двигаться. И не разговаривать.

— Где я? В чем дело? — с трудом произнес Серж, превозмогая боль в горле.

В его наполненной туманом голове зашевелились неясные воспоминания о каких-то парнях, о верещащей девчонке в оранжевом топе.

Но он знал, что все это не столь важно по сравнению с чем-то другим… глобальным, вечным…

— Джун! — вдруг сорвалось с его пересохших губ. — Который сейчас час, дед?

Лицо старика наморщилось.

— На свидание ты опоздал, дружище. Мне очень жаль, но тут уж ничего не попишешь.

— О черт! — Серж на мгновение закрыл глаза. — Если бы ты только знал, если бы знал…

Дед утешительно похлопал его по здоровому плечу.

— Не переживай, не переживай., - заговорил он торопливо и взволнованно, как будто боялся забыть что-то важное или не успеть поделиться с внуком мудрыми мыслями. — Если у тебя с этой девушкой все действительно серьезно, тогда она дождется тебя, обязательно дождется. Если же ты спешил к какой-нибудь вертихвостке, прости уж старика за грубость, то и думать о ней забудь. Такую ты в два счета заменишь другой, если, конечно, потребуется.

— Никакая она не вертихвостка, — проворчал Серж.

— Тогда, как я уже и сказал, все уладится, вот увидишь, — заверил его дед. — У настоящих женщин сердца чуткие и мягкие. Если хочешь, я пойду и позвоню ей, все расскажу…

Серж напряг не желающий работать мозг. Что дед мог рассказать Джун? Что какие-то придурки нанесли его внуку несколько ножевых ранений?

Серж представил, как помрачнеет милое лицо Джун, как она примчится сюда, в эту безликую стерильную больничную палату, как будет смотреть на него, пытаясь казаться спокойной, как потом, вернувшись домой, еще, чего доброго, расплачется. Нет, подобного он допустить не мог.

Ему в голову пришла другая идея: сообщить Джун, что его на неопределенный срок отправили в командировку. Но, взвесив рее «за» и «против», Серж отказался и от нее. В командировке — хоть на краю земли — ему никто не запретил бы общаться с ней по телефону, а у него не было возможности ей звонить. Разговаривал он с большим трудом, по-видимому из-за раны на шее, даже пошевелить головой не мог. Да что там пошевелить головой — думал он и то через силу.

— Нет, не надо ей звонить, — сказал Серж со всей решительностью, на которую только был способен в своем жалком состоянии.

— Я тоже так считаю, — подхватил дед. — Зачем пугать бедную девушку? Вот выздоровеешь, встретитесь и поговорите. Она все поймет, я нутром чую.

— И маме ничего не… — начал Серж, но дед перебил его:

— Хорошо-хорошо, не скажу. Придумаю что-нибудь. Сочиню, что ты уехал в командировку или что-нибудь в этом духе. Ты только не переживай и поменьше разговаривай. Тебе это вредно, так врач сказал.

Серж впервые всерьез задумался о своих ранах, и дед, взглянув ему в глаза, как будто прочел его мысли:

— У одного из этих чертей оказался нож. Он всадил его тебе в горло. Слава богу, не попал в сонную артерию! А потом еще в плечо и кисть. — Дед сгорбился, виновато шмыгнул носом. — Знаешь, ты, наверное, прав, — произнес он, потупив взгляд. — Мне лучше уехать из этого проклятого района. Слишком уж там стало неспокойно.

Серж хотел было засмеяться, но горло обожгло огнем. В знак одобрения он лишь закрыл и открыл глаза.

— Мне давно следовало решиться, — оживился дед. — Да глупые воспоминания не отпускали. В этот самый дом я привел твою бабушку, сюда же привезли твоего новорожденного отца…

Раньше ведь все по-другому было: никто не обижал на нашей улице девчонок, никто не размахивал ножами.

Он умолк, очевидно перенесшись мыслями в далекие светлые времена.

Потом вновь заговорил — решительно и громко:

— Но бог с ними, с этими воспоминаниями. Они, в конце концов, навсегда со мной останутся. Типов, с которыми ты связался, забрала полиция. Ее моя соседка вызвала. — Он взглянул на внука, и в его покрасневших глазах одновременно отразились любовь, раскаяние и тревога. — Сейчас главное, чтобы ты поправился. Вот поднимешься, окрепнешь, и мы вместе подыщем для меня новый дом. На новоселье придешь вместе со своей невестой, понял?

Дед погрозил сухим, пожелтевшим от сигарет пальцем. Серж слабо улыбнулся, опять закрыл и открыл глаза.

Какое красивое слово «невеста», подумал он.

И очень подходит Джун.

Дед уехал поздно вечером, пообещав, что, как только доберется до дома, тут же позвонит дежурной медсестре. Серж до того самого момента, пока ему не сообщили, что с дедом все в порядке, волновался, опасаясь, как бы дружки тех «героев» не захотели отыграться на старике.

Потом на него внезапно навалилась страшная усталость, и, сломленный ею, он погрузился в тревожный сон. Перед его глазами замелькали на удивление отчетливые образы кричащей девочки-подростка в оранжевом топе, хохочущего парня с ярко-рыжими волосами, сгорбившегося деда, испуганно взирающей на него Джун. Ему хотелось протянуть руку и прикоснуться к ее милому лицу, но он не мог пошевелить и пальцем, а Джун вдруг пожала плечами и куда-то исчезла.

Люди в его воображении сменились мельтешащими точками и полосами, и от их бесконечного движения, от обилия цветов он чуть не закричал. Ему было жарко и хотелось скинуть с себя абсолютно все, высвободить шею, руку, вздохнуть полной грудью и побежать, бежать, оставляя позади этот ад…

Серж открыл глаза, увидел яркий солнечный свет за окном и понял, что всю ночь бредил. Его горло до сих пор нещадно болело, как и рука. Всем его существом владела пугающая слабость, и, казалось, она уже никогда не откажется от своих прав на него.

Он вновь закрыл глаза. Ему померещилась женщина в белом халате, осторожно прикоснувшаяся подушечками пальцев к его запястью, потом лицо склонившегося над ним деда. Быть может, они вовсе и не мерещились ему, а на самом деле появлялись в его палате. Но Серж был не в состоянии отличить действительность от видений.

Потом перед его глазами опять появилась Джун, и на него сошло долгожданное умиротворение. Она что-то пыталась ему сказать, но он не мог разобрать слов, просто слушал певучий голос и с наслаждением рассматривал любимые черты.

Джун исчезла так же неожиданно, как и возникла. И Серж по-настоящему заснул — крепко, без тревожных снов.

И только когда проснулся в очередной раз, почувствовал некоторое облегчение. Тут же появившиеся в палате врач и медсестра осмотрели его и напичкали какими-то лекарствами.

Оставшись один, Серж подумал о Джун.

Он до сих пор не знал, как она к нему относится, не имел понятия, может ли надеяться на взаимность с ее стороны. Для него их встреча в День святого Иоанна была подарком, осуществлением мечты. Как воспринимала ее Джун, он, к сожалению, так и не успел выяснить.

Не исключено, что она лишь развлеклась со мной, позабавилась, размышлял Серж. Правда, в это верилось с трудом, но все-таки… А быть может, у нее кто-нибудь есть или появился за эти дни, ведь он пропал без объяснений, просто не позвонил в тот вечер, и все.

Серж опять подумал: а не попросить ли деда или кого-нибудь из медперсонала связаться с Джун? Но, тщательно все проанализировав, решил, что не стоит. Они слишком давно друг друга знали, чересчур необычным образом сблизились… Если уж судьбе угодно, чтобы они были вместе, тогда еще двух-трех недель разлуки не имеет смысла бояться.

Он закрыл глаза и перенесся в те далекие дни, когда узнал о существовании Джун. Если бы она только могла представить, чего ему стоило набраться смелости и подойти к ней в первый раз! Если бы хоть одним глазком сумела взглянуть тогда на его вспыхнувшую букетом светлых чувств юную душу!

Джун всегда казалась ему созданием неземным, недосягаемым. Сказочным видением, до которого ему не дотянуться. Когда она переехала из дома, в котором до сих пор жила его мать, ему долго не удавалось отделаться от мучительного ощущения — нестерпимой внутренней пустоты…

Услышав шум открывающейся двери, Серж вздрогнул, открыл глаза и покраснел, словно застуканный на месте преступления мошенник.

На пороге появился Люк, один из его давних верных друзей.

— У вас всего десять минут, — предупредил его откуда-то из коридора уже знакомый Сержу голос медсестры. — И пусть поменьше разговаривает.

— Хорошо, — отозвался Люк, проходя к кровати Сержа. — Ну как ты?

Серж криво улыбнулся, повел здоровым плечом.

— Жить, по всей вероятности, буду.

— А это самое главное, — ободряюще произнес Люк.

— Откуда ты узнал, что я здесь? — спросил Серж.

Друг сел на один из стульев.

— Несколько раз позвонил тебе домой и на сотовый. Безрезультатно. Я забеспокоился, звякнул в лабораторию. Там мне и сказали, что ты в больнице. Во что это тебя угораздило вляпаться?

— Да, так. — Серж махнул рукой. — История, по сути, даже глупая. Я навещал деда на Сен-Доминик, уже собирался уезжать. И тут увидел, как какие-то малолетние придурки пристают к девчонке. Вступился за нее…

— И не смог как следует их обработать? удивился приятель.

— Во-первых, их было слишком много, — ответил Серж. — Во-вторых, у кого-то оказался нож.

— Нож? — Люк с ужасом уставился на перебинтованную шею друга. — Ну и дела! — Он встрепенулся, как будто вспомнил о чем-то важном. — Ой, послушай, меня ведь предупредили, что тебе нельзя много разговаривать.

— Это они так, перестраховываются, — улыбнулся Серж. — Мне уже значительно лучше. Я и так молчу большую часть времени.

Люк заметно расслабился, о чем-то поразмыслил и взглянул на приятеля с лукавым прищуром.

— Можно нескромный вопрос?

— Валяй.

— В прошлый четверг… в «Бездне»…

На губах Сержа появилась довольная улыбка. Он догадался, о чем, точнее, о ком, пойдет речь.

— Ты был с одной девушкой, — продолжил Люк. — С ней же и ушел, верно?

— Верно, — светясь от гордости, ответил Серж.

— Ты что, просто взял и подошел к ней? — полюбопытствовал приятель.

— Нет, это она ко мне подошла.

— Да ну?

Серж засмеялся.

— Серьезно.

— Не верю. — На лице Люка отразилось сомнение, он чуть склонил голову набок. — Такие не клеятся к парням, по опыту знаю.

— А она и не клеилась, — ответил Серж, все еще улыбаясь. — Мы давно с ней знакомы, когда-то жили по соседству.

— А-а. — Приятель кивнул, усмехаясь. — Так бы сразу и сказал. А то Жюли, увидев тебя с ней, распсиховалась, побежала в бар, заказала себе виски.

Серж хмыкнул.

— Пусть делает, что хочет. Она меня не интересует, ты же знаешь.

— Зато ты ее интересуешь, — напомнил друг.

Серж вздохнул.

— Я ничем ей не могу помочь.

— Надеюсь, до нее это когда-нибудь дойдет. — Люк помолчал. Вдруг его глаза оживленно заблестели. — Послушай, может, познакомишь меня с той, темненькой? Раз уж вы с ней просто бывшие соседи.

Серж повернул голову, намереваясь категорично покачать ею из стороны в сторону. И в горле будто вспыхнул пожар.

— А черт! — выдохнул он и осторожно приложил к шее левую ладонь. — И когда я опять стану нормальным?

— Да не переживай ты так, — виновато пробормотал Люк. — Я ведь это так спросил, на всякий случай. Подумал, если между вами ничего не…

— Я и сам не знаю, что между нами, — перебил его Серж. — Я должен был позвонить Джун как раз в тот вечер, когда влип в эту безумно глупую историю.

— Джун… — протянул Люк. — Красивое имя. Она англоканадка?

— Да, переехала в Монреаль с родителями из Новой Шотландии.

— Ясно. — Погрустневший Люк кивнул. — Говоришь, ты должен был ей позвонить? Хотел пригласить на свидание?

— Да, хотел, — ответил Серж, и его настроение упало до нуля. — Теперь вот не знаю, как все сложится, Приятель нахмурил брови, задумался.

— Если я в состоянии чем-то помочь, только скажи, — произнес он со всей серьезностью.

— Спасибо, старик, но, наверное, мне никто не в состоянии помочь, — произнес Серж убито. — Я много об этом думал. Пугать Джун я не хочу, пусть ничего пока не знает о моих «боевых ранениях». — Его губы скривились в ироничной усмешке. — Как только поправлюсь, сразу попробую ей все объяснить.

В горле у него опять начало дергать. По-видимому, подолгу разговаривать ему и в самом деле было рановато.

— Тебе виднее, — ответил Люк. — Но если что, дай только знать. Сделаю для тебя все, что в моих силах.

— Спасибо, дружище, — тихо и медленно произнес Серж, протягивая другу левую руку.

Приятель поднялся со стула и крепко пожал ее.

В этот момент отворилась дверь и в палату вошла нахмуренная медсестра.

— Я ведь сказала: у вас только десять минут.

А вы сидите здесь уже все двенадцать! — Она метнула на Люка испепеляющий взгляд.

— Уже ухожу, — ответил тот, примирительно поднимая руки. — Ну ладно, старик, поправляйся. А я побегу, не буду действовать на нервы строгому медперсоналу.

Медсестра даже не улыбнулась, пропустив его шутку мимо ушей.

— И помни: ты можешь во всем на меня положиться, — добавил Люк серьезно, уже делая шаг к двери.

— Спасибо, — пробормотал Серж с чувством искренней благодарности.