Счастливый момент

9

Дом был насквозь пропитан духом Сержа. Его незримое присутствие ощущалось здесь в каждом предмете, в каждой мелочи.

Очень скоро запахло кофе, и Джун, свободно откинувшаяся на ворсистые подушки, вздохнула и прикрыла глаза. Она знала, что их разговор не окончен, и, устав до чертиков от водоворота мыслей и переживаний, решила немного передохнуть, набраться сил.

Если бы Серж пришел несколькими минутами позднее, она бы уже заснула и проспала, наверное, до самого утра. Но он явился раньше, в тот момент, когда мягкие лапы дремы едва коснулись ее утомленного сознания.

Серж подкатил к дивану сервировочный столик из темного дерева и подмигнул Джун.

— Кофе готов!

Он возобновил беседу только после того, как Джун с удовольствием выпила ароматного, бодрящего напитка из розовой керамической чашечки.

— Итак, мы остановились на самом неприятном, — произнес Серж предельно мягко, как будто разговаривал с пережившим тяжелое потрясение ребенком. — Я прекрасно понимаю, что тебе трудно об этом говорить, но, думаю, мне просто необходимо обо всем знать. — Он обнял Джун за плечи и притянул к себе. — Если ты чувствуешь, что не готова поделиться со мной своими воспоминаниями или просто не хочешь этого, то скажи. Я не обижусь.

Джун ощутила себя маленькой девочкой, твердо знающей, что любую ее проблему с легкостью решат родные люди — мать или отец.

Удивительно, но она не только не чувствовала сейчас, что не готова открыть Сержу душу, а желала этого больше, чем чего бы то ни было.

Поразмыслив, с чего начать, Джун вдруг с небывалой словоохотливостью принялась рассказывать ему обо всем, начиная с первых полученных от Филипа тумаков.

Серж слушал ее не перебивая, лишь сильнее прижимал к себе в те моменты, когда на глаза молодой женщины наворачивались слезы или когда ее голос, прерываемый очередным приступом отчаяния, вдруг замолкал. Только по ходящим на его скулах желвакам Джун догадывалась, что он сильно нервничает.

Из нее в этот странный вечер вышла, наверное, без остатка вся та нестерпимая боль, которую два с половиной года она носила в себе, пряча глубоко в душе.

Выслушав до конца ее печальный рассказ, Серж сжал в кулак пальцы здоровой руки.

— Думаешь, твой брат достаточно врезал этому подонку?

Джун вскинула руки и быстро замотала головой.

— Только ничего не затевай, очень тебя прошу! Эта история давно осталась в прошлом. Да и Роланд у меня не из слабаков. — Она доверчиво прильнула к нему, как ласковая кошка к любимому хозяину. Затем немного отстранилась, посмотрела на его шею и едва дотронулась губами до ужасного шрама. — Ты и так уже навоевался, — пробормотала она ласково. — Хватит.

Пусть хотя бы эти раны заживут.

Серж осторожно взял ее за подбородок и произнес, пристально глядя ей в глаза:

— Я не терплю, когда бьют женщин, а твоего обидчика готов в порошок стереть, понимаешь? Плевать мне на мои раны, они в сравнении с твоими не значат ровным счетом ничего.

Джун овладело безумное желание остановить его, оградить от новой беды.

— Умоляю, не делай этого! — произнесла она, задыхаясь от волнения. — Пообещай, что просто забудешь о Филипе, вычеркнешь его из памяти.

— Забыть о нем я не смогу никогда, — произнес Серж жестко.

— Тогда не думай о нем! Выброси из головы мысли о мести! — воскликнула Джун, чуть не плача.

— Хорошо-хорошо, успокойся, — торопливо утешил ее Серж. — А почему ты… — Он замолчал, пытливо вглядываясь в зеленую глубину ее встревоженных глаз. — Почему ты так боишься за него? Все еще… любишь?

В первый момент Джун показалось, что она ослышалась. Ей и в голову не могло прийти, что Серж поймет ее настолько превратно. Она моргнула, затем неожиданно рассмеялась.

— Люблю? Да ты что! Та моя любовь прошла, осталась где-то далеко, в этом я даже не сомневаюсь. А боюсь я вовсе не за Филипа, а за тебя, дурачок.

Они долго смотрели друг другу в глаза не моргая, потом, не сговариваясь, одновременно потянулись друг к другу губами. Соединивший их жаркий поцелуй оказался сродни целительному бальзаму, пролившемуся на раны в их сердце.

Джун подумала, что ради этого перетерпела бы и большие невзгоды, преодолела бы и более серьезные испытания. У нее возникло ощущение, будто она бесконечно долго плыла по бескрайнему бушующему океану в крошечной шлюпке и наконец-то достигла спасительного берега.

Руки словно сами собой обвили шею Сержа.

Но тут воспоминание о его шраме пронзило ее мозг острой раскаленной иглой, и Джун в ужасе отпрянула.

— О господи! Я совсем забыла!

Серж улыбнулся, перевел дыхание и властным жестом привлек ее к себе. Она притихла у него на груди, как нарезвившийся за день и сморенный усталостью щенок.

Несколько минут оба молчали. Серж осмысливал то, что узнал о Джун, преисполняясь решимости окружить ее вниманием, освободить от страха и горьких воспоминаний о прошлом.

На память пришла их совместная ночь накануне, растерянность и испуг Джун. Теперь он отлично понимал, чем они были вызваны.

Его распирало от жгучего гнева, и до ужаса хотелось, вопреки мольбам Джун, отыскать ее бывшего муженька и хорошенько намылить ему шею.

— Больше никто никогда не обидит тебя, детка, — прошептал Серж, почувствовав острее, чем прежде, что обязан печься об этом хрупком чудесном создании до конца своих дней. — Никто не посмеет не то что пальцем тебя тронуть, а косо посмотреть в твою сторону, подумать о тебе плохо. Уж я об этом позабочусь, обещаю.

Джун ничего не ответила, даже не шевельнулась. Серж отметил вдруг, что дышит она размеренно и глубоко, и осторожно приподнял ее голову.

Молодая женщина спала. И выглядела в этой своей расслабленности подобно светлому ангелу.

В первое мгновение Серж растерялся — как папаша, не имеющий представления о том, что делать со своим новорожденным чадом. Потом прикинул, сможет ли целую ночь оставаться в одной позе, но, подумав, что и Джун, сидя, как следует не отдохнет, решил, что нужно отнести ее в спальню и уложить на кровать.

Осторожно, стараясь почти не дышать, Серж взял свою драгоценную ношу на руки, поднялся с дивана и медленно направился к двери. В какой-то момент ресницы Джун дрогнули и с ее полных, чуть приоткрытых губ слетел легкий вздох. Серж замер, в испуге останавливаясь.

Джун продолжала спать.

Он принес ее в спальню, бережно опустил на застеленную покрывалом кровать и, не удержавшись, коснулся губами прозрачного виска. Джун опять вздохнула, сладко причмокнула и, едва заметно улыбнувшись, перевернулась на бок.

Серж долго стоял, любуясь ее восхитительным профилем, не веря, что она в его комнате, в его жизни. Ему до невозможности хотелось раздеть ее, лечь рядом, осыпать поцелуями, замучить в горячих объятиях… Словом, осуществить наконец заветную мечту.

Но он даже больше ни разу не прикоснулся к своей очаровательной гостье. Слишком сильно дорожил ее доверием, слишком долгую совместную жизнь хотел с ней прожить.

Он решил не снимать с нее одежды, чтобы не разбудить. Лишь прикрыл Джун пледом и вышел.

В душе Сержа теснилось много новых и немыслимо приятных чувств. Ему не терпелось дождаться пробуждения Джун и высказать ей все, что он уже начал было говорить, когда она уснула.

Им не имело смысла продолжать жить друг без друга, они друг в друге нуждались. Серж ощущал, что черпает в Джун странные, почти волшебные силы, подвигающие его на благородные поступки.

Он подумал, что может провести ночь на диване в гостиной, но понял, что все равно не уснет, и прошел в кухню, где, мечтая и строя чудесные планы на будущее, просидел до утра.

Серж воображал, как удивится и обрадуется его мать, когда узнает, кто станет ее невесткой.

Представлял сияющую физиономию деда в момент знакомства с Джун и многозначительную улыбку Люка, получающего приглашение на свадьбу. Ему грезились безоблачные дни и жаркие ночи с Джун, совместные поездки, праздники, будни, и на душе от этого пели райские птицы…

Он очнулся, когда раздался телефонный звонок. За окном уже вовсю светило солнце. Часы показывали без четверти девять.

Серж пулей вылетел в прихожую, испугавшись, что трезвон разбудит Джун.

— Слушаю, — выдохнул он в трубку.

— Здорово, приятель! — послышался бодрый голос Люка. — Ты что, вернулся с утренней пробежки? Почему пыхтишь как паровоз?

Серж перевел дыхание и опустился на стул у стены.

— Хотел побыстрее взять трубку.

— Ждешь важного звонка? — полюбопытствовал Люк. — От Джун?

— Да нет, Джун у меня. Она спит, и я побоялся, что звонки ее потревожат, — произнес Серж, выгибая шею и заглядывая в коридор, соединяющий холл со спальней. Дверь спальни была закрыта.

— Ого! — Люк присвистнул. — Быстро ты ее обработал. А еще три дня назад изнывал, забивал себе голову разной ерундой. Что ж, молодец! Поздравляю!

Слова друга показались Сержу настолько не соответствующими его возвышенному отношению к Джун, что он вспылил:

— Поздравлять меня не с чем! И пожалуйста, поосторожнее в выражениях. Никого я не обрабатывал! Джун спит в моей спальне, на моей кровати, но одна, ясно тебе?

— Эй-эй! Потише! — воскликнул Люк оторопело. — Что это с тобой сегодня? Не выспался?

Серж провел по лицу рукой, сознавая, что зря погорячился. Грубоватые словечки в их разговорах с Люком считались почти что нормой.

И он прекрасно понимал, что друг никоим образом не желал выказать своего пренебрежения к молодой женщине. Скорее просто порадовался за них, вот и все.

— Признаться, я вообще сегодня не ложился, — пробормотал Серж извиняющимся тоном. — Просидел всю ночь в кухне, мечтал о прекрасном будущем.

— С Джун, разумеется? — поинтересовался Люк — Угу.

— Ты уже объяснился ей в любви?

Приятель тихо засмеялся.

— Попытался было. Вчера, поздно вечером.

Но она, представь себе, ничего не услышала… заснула у меня на плече. — Серж вспомнил прекрасное лицо спящей Джун и почувствовал, что ужасно соскучился по ней, как будто не видел не несколько часов, а целый год. — Когда она спит, то красива словно ангел, — поведал он.

— Могу себе представить, — ответил Люк. А почему ты просидел всю ночь в кухне? Неужели тебе не мечталось под бочком у Джун?

Серж улыбнулся, сообразив, что приятель не совсем правильно его понял.

— Джун заснула у меня на плече вовсе не в спальне. Мы сидели в гостиной, разговаривали.

Как выяснилось, ей пришлось много чего пережить. Ее бывший муж, какой-то адвокатишка из Квебека, регулярно избивал ее, представляешь?

Его затрясло от злости. Он сжал пальцы в кулак и стукнул по стене.

Люк снова присвистнул.

— Вот это да! А на вид Джун такая жизнерадостная, беспечная, я бы даже сказал! Как будто вообще не знает, что такое проблемы.

— Еще как знает, — ответил Серж, опять насилу усмиряя в себе желание поквитаться с экс-супругом Джун.

Люк словно прочитал его мысли.

— Если хочешь, найдем этого недоделка и начистим ему морду. Навек запомнит, что бить женщин — самое последнее дело.

Серж тяжело вздохнул.

— Спасибо, я и сам бы с ним справился. Да, понимаешь… Джун запретила мне с ним связываться.

— А ты ничего ей и не говори, — посоветовал Люк. — Меньше будет знать, станет крепче спать.

Серж нахмурился.

— До ужаса не хочется ей лгать. Наш роман ведь только начинается. Солжешь раз, второй, запутаешься — и доверия к тебе как не бывало.

А оно — штука тонкая! Завоевать его, однажды потеряв, практически нереально.

— Не знаю, не знаю, — пробормотал Люк. — Возможно, ты и прав. Короче, если что, обращайся. Всегда готов прийти на помощь.

— Спасибо, дружище. Если что, непременно обращусь.

— Так как же Джун очутилась в твоей спальне, — вернулся Люк к более приятной теме, раз заснула, сидя рядом с тобой на диване?

Перед глазами Сержа промелькнули события вчерашнего вечера, и душу наполнили небывало глубокие, яркие, многогранные чувства к женщине, что сладко спала совсем рядом. Он улыбнулся.

— Я отнес ее в спальню на руках. Она легонькая как пушинка.

Люк хмыкнул.

— Неужели ты хочешь сказать, что спокойно положил ее на свою кровать и без единой задней мысли удалился в кухню, где в гордом одиночестве до самого утра предавался идиотским мечтам? Бред! Я не верю!

Серж засмеялся.

— Не скажу, что удалился в кухню без единой задней мысли. Я чуть рассудком не тронулся, когда смотрел вчера на лежащую в своей постели Джун. Так хотел ее, что просто…

— Серж… — послышался за его спиной растерянный голос Джун.

Он резко обернулся, едва не выронив трубку.

— О, ты проснулась…

— Она что, все слышала? — спросил, понижая голос, Люк.

— Знаешь, старик… — забормотал Серж, чувствуя себя полным болваном.

— Все понял. Закругляемся. Удачи! — И в трубке зазвучали короткие гудки.

Серж положил ее на место похолодевшей рукой, встал со стула и шагнул к Джун. Она смотрела на него широко открытыми глазами. В них отражалось столько гнева и отчаяния, что ему сделалось тошно.

— Джун, милая… — начал Серж, протягивая руки и делая вид, что ничего не произошло.

— Ты рассказывал кому-то обо мне! — выпалила она, ее глаза метали молнии. — Говорил какие-то гадости и смеялся при этом! — Каждое ее слово звучало как приговор, согласные выделялись, режа слух и пугая.

Серж поднял руки, словно сдаваясь.

— Да, я рассказывал о тебе. Одному своему другу, человеку хорошему и способному все понять. Что в этом плохого?

Джун на секунду растерялась, потупила взгляд. Потом вновь вскинула голову.

— Ты сказал, что вышел вчера из спальни не без задней мысли! — обвиняющее воскликнула она, игнорируя вопрос.

Серж, к этому моменту успокоившийся и решивший для себя, что не стряслось ничего страшного, отметил, что разгневанная Джун не менее прекрасна, чем спящая.

— Да, я сказал именно так.

Джун недоуменно захлопала ресницами.

— И что чуть рассудком не тронулся, глядя на меня спящую… — произнесла она тоном ниже, видимо уже поняв, что напрасно разбушевалась.

Серж улыбнулся, приблизился к ней вплотную, крепко обхватил за талию и прижал к себе.

— А я и впрямь чуть не тронулся, — прошептал он, поедая взглядом ее светлое, еще хранящее тень сонной безмятежности лицо. — Я до одури хотел тебя вчера, но не посмел и пальцем коснуться.

— Почему? — одними губами спросила Джун.

— Мне нужно, чтобы ты мне доверяла, понимаешь? — Серж прищурился и пристально посмотрел в глаза Джун. — Переспать с тобой один раз, грубо прервав твой сладкий сон… Нет, я совсем не для этого так долго ждал нашей встречи. Ты нужна мне для другого.

Он почувствовал, как высоко вздымается ее упругая грудь, как плоский живот, не полностью прикрытый короткой тенниской, прижимается к его животу, и от прилива желания чуть не застонал.

Серж с удовольствием овладел бы ею прямо сейчас — тут в прихожей или унес бы назад в спальню. Но больше он не хотел откладывать на потом важный разговор. Разговор, к которому готовился много дней, а может, и всю свою жизнь.

Он немного отстранился, взял Джун за руку, повел в гостиную и усадил на то же самое место, на котором вчера она так внезапно заснула. На ее лице отразилось некоторое разочарование, губы чуть выпятились, став до невозможности обольстительными. Но она ничего не сказала.

— Ты нужна мне совсем для другого, Джун, — повторил Серж, садясь рядом.

— Думаешь, я прекрасно подойду на должность мойщицы пробирок в вашей лаборатории? — с оттенком обиды и наигранной насмешливости спросила молодая женщина.

Серж засмеялся.

— Вовсе нет. Я хочу, чтобы ты оставалась самой собой и продолжала заниматься тем, что любишь. Переводи книги, балуй свою кошку, встречайся с друзьями… — Он помолчал и добавил с большим чувством:

— Только будь теперь моей! Навсегда!

Джун уставилась на него так, словно увидела перед собой привидение.

— Ты это о чем?

— О желании стать твоим другом, любовником, защитником, помощником, — произнес Серж твердо. — Одним словом, мужем.

Она несколько секунд смотрела на него не двигаясь. Потом медленно покачала головой, словно не верила, что не спит.

— Ты серьезно?

— Еще как серьезно! — пылко воскликнул Серж. — Это самый серьезный разговор в моей жизни. Самый важный, судьбоносный. Я хочу, чтобы ты стала моей женой, хочу, чтобы у нас появились дети. Я мечтаю заботиться о тебе, охранять тебя от всяческих напастей, исполнять все твои желания!

— Серж, миленький, — пробормотала Джун, опять качая головой, но теперь более быстро, суетливо, как будто совершенно потерявшись, — твои слова для меня полная неожиданность, клянусь…

Он нетерпеливо провел рукой по коротким волосам, громко вздохнул, поднялся с дивана и широким нервным шагом подошел к окну.

— Я прекрасно тебя понимаю, — произнес Серж, останавливаясь вполоборота к Джун. — Ты боишься… новой привязанности, любви и уж тем более брака. Наверняка с тех пор, как рассталась с этим ублюдком… прости, я не могу называть его по-другому, ты старательно внушала себе, что больше не желаешь связывать свою судьбу с кем бы то ни было, что одной гораздо лучше, что главное в жизни — это независимость и самостоятельность. Я угадал?

Джун давно знала, что Серж Дюфрен — человек умный и наблюдательный, но такой необыкновенной проницательности от него не ожидала. Когда-то ей казалось, что лучше Филипа ее не может понять никто, но настолько внимательным тот даже в самые счастливые их времена не был.

Слова Сержа до того поразили ее, что она онемела. Потому и ничего не ответила на его вопрос, только кивнула.

— Я сразу почувствовал в тебе странную настороженность, понял, что в твоем сердце живет страх, — продолжил Серж. — Знаю, что отделаться от него в одну секунду невозможно.

Изменить свои взгляды на жизнь, привычки тоже. Поэтому не собираюсь торопить тебя ни с ответом на мое предложение, ни с чем угодно другим.

Джун слушала его и с трудом сдерживалась, чтобы не разрыдаться от какого-то горько-сладкого, щемящего чувства. Серж учитывал все, принимал во внимание каждую мелочь. А главное, ставил во главу угла не личные интересы или желания, а ее, Джун, проблемы.

Он медленно вернулся и опять сел с ней рядом.

— Знай: я готов приложить все усилия, чтобы помочь тебе распрощаться с воспоминаниями о несчастливом прошлом. И буду считать себя самым удачливым человеком на свете, если однажды ты почувствуешь, что я нужен тебе и дорог, — прошептал Серж, ласково гладя молодую женщину по волосам.

Джун засомневалась, не грезит ли наяву.

Неужели она действительно сидит в гостиной Сержа, рядом с ним, и слышит такие чудесные слова?

Опять затрезвонил телефон.

— Проклятье! Поговорить спокойно не дадут! Даже в субботу! — раздраженно бросил Серж.

Звонки настойчиво продолжались.

— Может, не отвечать? — спросил он. — В конце концов я имею право быть занятым личными делами. Особенно в выходной.

Джун покосилась на надрывающийся аппарат и неуверенно повела плечом.

— А вдруг звонят по важному вопросу?

Серж о чем-то задумался и, хмурясь, протянул к телефону руку.

— Пожалуй, ты права.

Джун сразу узнала донесшийся до нее из трубки бас Фортье, принявшегося что-то громко рассказывать Сержу, как только тот ответил.

На ум пришла запланированная на вчерашний вечер операция по поимке особо опасного преступника, и сердце затрепетало в надежде на ее благополучный исход.

В первые минуты разговора лицо Сержа выражало крайнюю сосредоточенность. Джун вглядывалась в него, ожидая, когда складочки между широких ровных бровей разгладятся. Окунувшись вчера в личные беды, она совсем забыла о безжалостно убивающем женщин чудовище и стыдилась сейчас своей эгоистичности.

Но вот Серж вздохнул с облегчением.

— Отлично! Молодцы ребята. Оперативно сработали… Впрочем, ничего другого я от них и не ожидал, хотя страшно переживал за исход дела.

Джун откинулась на спинку дивана и в непосредственном порыве захлопала в ладоши. Серж бросил на нее быстрый взгляд и подмигнул.

Фортье продолжал басить, по-видимому посвящая в подробности расследования и захвата. Его низкий голос хоть и доносился до Джун отдаленными раскатами грома, но казался ей сейчас очень благозвучным.

Положив трубку, Серж издал победный клич, без предупреждения сгреб Джун в охапку и с легкостью закружил по комнате.

— Поймали! Они поймали его! — прокричал он, прижимаясь к виску Джун щекой.

— Ур-ра! — воскликнула она, счастливо смеясь.

Серж опустил молодую женщину на пол, обхватил ее лицо ладонями и заглянул в искрящиеся от радости глаза.

— Слава богу! Признаться, я безумно боялся за тебя, решил, что, пока не узнаю, что этот мерзавец за решеткой, ни на шаг не отпущу тебя от себя.

— Я не в его вкусе, — напомнила Джун, забавно выпячивая губы. — На меня он и внимания не обратил бы.

— Неизвестно, — ответил Серж, посерьезнев. — Никто не знает, что у этих ненормальных на уме. Случается, что их модель поведения внезапно меняется. — Он порывисто прижал Джун к своей груди. — Но теперь все позади.

Можно вздохнуть свободно.

— Много женщин он убил? — спросила Джун, затаив дыхание.

— Да как сказать, — уклончиво ответил Серж, щадя ее нервы. — Ребята быстро его вычислили.

Молодцы, нечего сказать! — Он встрепенулся. — Ой, ты, наверное, голодна как волк, а я стою и потчую тебя коповскими страшилками. Я сейчас быстренько что-нибудь приготовлю. Посиди пока здесь, если хочешь, посмотри телевизор.

Серж властно взял ее за руку, снова подвел к дивану и чмокнул в губы.

— Не скучай.

Джун не хотела смотреть телевизор, да и голода особого не испытывала. Оставшись одна, она попыталась разобраться во всем, что настолько стремительно обрушилось на нее за такой невероятно короткий срок.

Забота Сержа, его кошмарная история с хулиганами, уродливые шрамы, лабораторный анализ, знакомство с Фортье, поимка маньяка… Перед глазами Джун промелькнул пестрый калейдоскоп образов.

Она остановилась на последнем разговоре с Сержем, и на душе потеплело, как от лучей теплого каролинского солнца. Он хотел, чтобы она стала его женой, но не торопил события, прекрасно понимая, что ей тяжело. Джун вспомнила, как тогда, три недели назад, собиралась позвонить его матери и не сделала этого, побоявшись показаться глупой, навязчивой.

— Как мелочно, как низко, — прошептала она, краснея. — Я полюбила человека и не нашла в себе сил разузнать, не попал ли он в беду, не нуждается ли в моей поддержке…

Ей страстно захотелось реабилитировать себя, исправиться, стать лучше, чище, выше. Джун подумала вдруг, а не пойти ли к Сержу сейчас же и не рассказать ли все-все и о своих чувствах, и о долгой ночи, когда она перечитывала старые дневники, и о колоссальной роли его повторного появления в ее жизни?

Нет, торопиться не стоит, решила она, немного поразмыслив. Лучше дождаться его здесь.

Придет, тогда я и скажу ему все, что должна.

Ее пыл на несколько мгновений остудила мысль о том, что сам Серж при всей своей готовности разделить с ней судьбу еще ни разу не упомянул о любви. Но она тут же прогнала эту мысль прочь, твердо сказав себе, что не желает совершать одну и ту же ошибку.

Серж разбудил в ее сердце любовь, сумев растопить так долго покрывавшую его корку льда.

Она должна найти в себе мужество и признаться в этой любви — открыто, честно, достойно.

Когда Серж вернулся в гостиную, везя перед собой сервировочный столик с завтраком, Джун чувствовала, что полностью готова к разговору, и, как ни странно, ничуть не волновалась.

— Угощение, конечно, не ах, зато от чистого сердца, — шутливо объявил Серж.

Джун увидела колбаски на ярко-фиолетовой керамической тарелке, бутерброды с ветчиной, овощами и сыром на большом блюде, высокие стаканы с апельсиновым соком и поняла, что действительно голодна как волк.

— А я собралась кое о чем с тобой поговорить, — пробормотала она растерянно.

Серж замер, едва отпустив ручку столика.

— Что-то случилось?

— Нет-нет, не волнуйся, — протараторила Джун.

— Помимо муженька-изверга тебя обидел в прошлом кто-то еще? — Лицо Сержа приняло воинственное выражение.

Джун покачала головой.

— Да нет же. Это никоим образом не связано с моим прошлым.

Он сел с ней рядом.

— Тогда, может, сначала перекусим?

Джун не стала возражать — торопиться им и в самом деле было некуда. Она с удовольствием съела горячую колбаску с кетчупом и парочку бутербродов, запив все это соком.

— Очень вкусно. Спасибо.

— На здоровье. — Серж тоже расправился с завтраком, откинулся на заваленную подушками диванную спинку и притянул к себе Джун. А теперь я очень внимательно слушаю тебя.

Она, так добросовестно настроившая себя на эту беседу несколько минут назад, вдруг осознала, что не имеет понятия, с чего начать.

— Видишь ли… В общем… — залепетала она, сильно тушуясь; Признаваться мужчине в чувствах первой ей не доводилось еще ни разу в жизни. — Мне хотелось бы кое о чем рассказать тебе…

Серж молча взял ее за руку, и она, почувствовав прилив храбрости, заговорила менее сбивчиво:

— Я уже призналась тебе в том, что в тот вечер, когда ты мне не позвонил, чуть не сошла с ума…

— Я помню, — прошептал он. — Если бы ты только знала, как я рад, что ты ждала моего звонка!

— Еще как ждала! — подхватила Джун. — И не понимала, что со мной. Ты все правильно почувствовал: после расставания с Филипом я на самом деле дала себе слово, что не сойдусь больше ни с одним мужчиной на свете… — Она взволнованно сглотнула и облизнула пересохшие губы. — Два с половиной года я убеждала себя, что должна жить одна, что любовь меня больше не интересует, все свое внимание сосредоточив только на работе. И, знаешь, как раз перед встречей с тобой уже почти поверила, что выбрала самую правильную дорогу. Вид влюбленных парочек начал нагонять на меня тоску, романтические сцены в книгах и в фильмах — вызывать смех. Я радовалась, что ни от чего и ни от кого не завишу, что иду по жизни смело и гордо. Одна.

Джун ненадолго замолчала, задумавшись, что сказать дальше.

— Неужели за все это время у тебя… никого не было? — осторожно поинтересовался Серж. — Ведь перерывы в работе ты все же иногда делала и куда-то ходила развлекаться, как, например, в тот вечер в «Бездну».

— Да, — сказала Джун, — расслабиться и подурачиться мне время от времени было просто необходимо.

— А ведь ты очень красивая. Наверняка парни вокруг тебя так и вились, — произнес Серж, как будто рассуждая вслух с самим собой.

Джун посмотрела на него, пытаясь угадать, к, чему он клонит.

— Только не подумай, что я собираюсь что-то выпытывать у тебя, — поспешно успокоил ее Серж. — Мне просто интересно все, что в твоей жизни происходило, не более того. И я очень признателен тебе за то, что ты завела этот разговор.

— Конечно, кое-кто из парней пытался ухаживать за мной, — ответила Джун.

— В том числе и тот, с которым ты пришла в «Бездну» в День святого Иоанна, — произнес Серж, хитро прищуриваясь. — Невысокий такой, с каштановыми волосами.

— Ты чрезмерно наблюдателен! — воскликнула Джун с напускной строгостью.

— Разве это плохо? — спросил он, и его лицо осветилось озорной улыбкой.

— Перестань меня дразнить! — потребовала молодая женщина, сдвигая брови и вырывая у него руку. — Или я прекращу этот идиотский разговор и уеду домой… — Она в ужасе расширила глаза. — Моя кошка! Я никогда в жизни не оставляла Люси одну на ночь! Мне действительно надо ехать. Договорим после.

Она подалась вперед, намереваясь встать, но Серж удержал ее, крепче прижав к себе.

— Поверь старому кошатнику: с твоей Люси ничего не случится. Это собака истосковалась бы по хозяину, а кошка спокойно занимается сейчас своими делами. Еды ты вчера вечером ей оставила — значит, она не голодная. Скоро мы поедем к тебе вместе и покормим ее еще раз. Все хорошо, нет причин волноваться.

Джун недоверчиво прищурилась.

— Ты правда так думаешь?

Серж посмотрел на нее теперь совершенно серьезно. От недавнего озорства в его глазах не осталось и тени.

— Конечно, правда. Я не хочу тебя обманывать никогда и ни в чем.

Джун расслабилась и принялась рассматривать свои руки.

— Обещаю, что больше не буду ни дразнить тебя, ни перебивать, — сказал Серж. — Пожалуйста, продолжай. Все, что ты говоришь, для меня жизненно важно, поверь.

Молодая женщина еще немного помолчала, настраиваясь на нужный лад. Высказать Сержу все, что она намеревалась, ей теперь было просто необходимо.

— Тот парень с каштановыми волосами действительно проявлял ко мне интерес, — произнесла она, все еще глядя на свои руки. — И многие другие тоже. Только как мужчины они меня ни капли не интересовали… Я думала, что и ко всем остальным парням смогу всю свою жизнь относиться так же… До тех пор, пока не увидела в ту ночь тебя…

Серж наклонился и прижался теплыми губами к ее рукам. А выпрямившись, уткнулся в ее висок носом и сдавленно прошептал:

— Я не верю, просто не верю в такое счастье…

Ободренная его столь искренним проявлением радости Джун заговорила смелее:

— Это странно, ведь мы знакомы с тобой очень давно. Но как только я увидела тебя там, на дискотеке, сразу почувствовала головокружение.

Она хихикнула, маскируя смущение.

— С того самого момента я и думать-то могла только о тебе. Общалась с друзьями, смеялась, танцевала, а сама все вспоминала и вспоминала о нашей встрече… В ту ночь стены, которые я так старательно возводила вокруг себя, дали трещину. Мне захотелось вдруг хоть иногда чувствовать себя слабой и беззащитной. И еще я поняла, что могу быть нормальной, как все другие женщины…

Чем больше она открывала Сержу душу, тем яснее чувствовала, что поступает правильно, что не поплатится потом за свою искренность.

Серж как будто замер у ее виска. И лишь по его учащенному дыханию Джун догадывалась, что он взволнован едва ли не больше ее.

— Когда ты ушел от меня после той ночи, я не узнала себя. Мне было и страшно, и непривычно, но я ждала твоего звонка как безумная.

Ты позвонил, назвал деткой. Мне очень понравилось — так меня никто еще не называл… Ты спросил, работаю ли я, и я ответила что-то вроде «как раз решила передохнуть». На самом-то деле я и строчки в тот день не перевела — не могла заставить себя сосредоточиться на работе.

Джун тяжело вздохнула, подходя наконец к самому неприятному.

— А вечером я так и не дождалась твоего звонка… Как же мне было больно, если бы ты только знал!

— Девочка моя, — прошептал Серж ей на ухо, — умоляю, прости меня…

Джун медленно повернула голову, с любовью посмотрела в его синие, потемневшие от искреннего раскаяния глаза.

— Тебе не за что передо мной извиняться.

Теперь-то я все знаю. А в тот вечер… — Она отвела взгляд в сторону, задумываясь о сложностях и запутанности жизни. — Как я только ни пыталась привести себя в норму, ничто не помогало.

Мне не хотелось ни спать, ни есть. Знаешь, что в итоге подействовало на меня отрезвляюще?

Серж покачал головой.

— Я решила доставить себе максимальную боль по принципу: клин клином вышибают. Я давно не вспоминала о Филипе, о наших светлых временах, о свадьбе. Думала, разревусь, утону в прошлых страданиях и таким образом освобожусь от нынешних… Так вот в ту ночь я отважилась достать и просмотреть все, что у меня осталось от нашего романа, — фотографии, любовные записочки, дневники…

Серж плотнее сжал губы и немного наклонил вперед голову, глядя на Джун исподлобья.

— Знаешь, что я выяснила, перебирая все эти вещи? — спросила Джун и сама же себе ответила:

— Что давно рассталась со своей старой любовью.

Она помолчала.

— И еще кое-что… Я ясно увидела, что была в те далекие дни совсем другой, готовой разделить свою судьбу с мужчиной, в каком-то смысле приспособиться к нему… За прошедшие два с половиной года во мне это умерло, — добавила Джун совсем тихо. — Этим-то я и объяснила твое странное исчезновение.

— Детка… — расстроенно пробормотал Серж, — я ненавижу себя за то, что заставил тебя страдать.

Я и подумать не мог, не догадывался…

— Ладно-ладно, не будем об этом, — мягко прервала его Джун.

Ее глаза засияли и одновременно наполнились печалью.

— Кстати, в одном из дневников, которые я пролистала в ту ночь, я наткнулась на очень интересную запись. Я сделала ее в девяносто шестом году восемнадцатого сентября. Ко мне в тот день приходил ты… якобы с просьбой помочь перевести текст. На самом деле тебе просто захотелось со мной пообщаться… — Она грустно вздохнула. — Ты прочитал «Лунный свет» Мопассана и получил известие о гибели товарища…

Серж сощурился, медленно взял Джун за руки, опять наклонился и покрыл их нежными поцелуями.

— Ты описала тот вечер в своем дневнике? — не поднимая головы, тихо спросил он.

— Да, не могла иначе. Твой душевный порыв желание прийти и поделиться со мной своими переживаниями — произвел на меня тогда сильнейшее впечатление.

— Я всегда смотрел на тебя как на ангела, с первого мгновения нашего знакомства…