Счастье за грош

ГЛАВА 1

Стылый допотопный вагон пригородной электрички мерно покачивало на, казалось, бесконечном перегоне.

За несколько последних столь же однообразных, как и густые сумерки за окном, лет Настя почти возненавидела эти убийственные, безостановочные километры, скрадывающие время, точно корова языком.

Пассажиров было немного, какие-то старушки с вечным садовым инвентарём, а то бы он им пригодился в феврале, несколько подвыпивших подростков, взахлёб рассказывающих пошлые анекдоты своим чуть более трезвым подружкам, интеллигентного вида мужчина, погруженный в изучение каких-то бумаг, как раз через проход от неё. В углу наркоманского вида небритый парень, перебирающий воздух губами — в тёмных очках, в накинутом по самые стёкла капюшоне. Провода, уходящие тут же вглубь, под куртку, свидетельствовали, что и уши он заткнул, напрочь отгородившись от всего остального мира. И ещё где-то в хвосте вагона уставшие от беспросветной тягучей жизни одинокие «мадамы» и «мамзели».

Почему одинокие? Да кто же в этот час в пятницу возвращается с работы из города?!

Дверцы тамбура разъехались в разные стороны, а в проёме обозначилась торговка, дородная рыжеволосая со старомодной, нелепейшей, но вместительной сумкой на боку.

«Тоже, небось, из НИИ выперли…» — решила Настя.

Не успела она так подумать, как тётка посмотрела на неё через весь вагон, и, что самое странное, их взгляды встретились, словно бы сидели одна напротив другой.

«Какие же из научных сотрудниц коммивояжерки? Много же она тут наторгует…» — участливо продолжила мысль Анастасия, в то же время соображая, какого же цвета у этой женщины зрачки.

— Полезные мелочи к празднику! Сделайте приятное себе и любимым! — провозгласила та, и степенно двинулась вперёд.

С удивлением для себя Настя осознала, что глаза незнакомки бездонны.

— Полезные мелочи! Подарите себе и близким на счастье! — услыхала она уже совсем близко.

— А резинки есть? — громко, чтобы все обязательно услышали, осведомился распальцованный подросток.

Нет, собственно брякнул он совершенно иное слово, и Настя его отчётливо разобрала, и вспыхнуло до кончиков ушей, но смысл вопроса от этого ни для кого не поменялся.

— Вам какие, молодые люди?

— А чтоб намертво держались и не лопались! — хохотнул другой, подмигивая приятелям.

— Мальчики! — попыталась утихомирить своих знакомых одна из наиболее сознательных подруг. — Здесь люди!

— И что? Никто из них не знает, для чего нужны презервативы? Может у меня гормоны из ушей!

— Безобразие какое! — заворчала одна из старушек и стыдливо отвернулась от подрастающего поколения, вперившись в мутное вагонное стекло. «Мадамы» и «мамзели» в конце вагона тоже издали какие-то неодобрительные звуки, но с разбитной молодёжью связываться себе дороже.

— Резинки есть, — неожиданно спокойно, ничуть не смутившись, ответила рыжеволосая незнакомка. Полезла в сумку и достала оттуда красивую, словно конфеты на Рождество, коробку. — Вам с каким запахом?

— Можно и без, — озадаченно проговорил распальцованный. — А точно не лопнут?

— Как сказано, держат намертво, — подтвердила та.

— И почём это счастье?

— Да грош ему цена, — усмехнулась рыжеволосая.

— Грош? Это сколько? — не понял он, полез в карман куртки, выгреб какую-то мелочь и засаленные сторублёвые бумажки.

— Не, этого вполне хватит, — женщина сгребла к себе в суму с его ладони все только что извлечённые на свет божий монеты и вручила покупателю коробочку. — Не забудьте прочитать инструкцию перед употреблением, молодые люди! Полезные мелочи товар штучный и только индивидуального пользования, — напутствовала она.

— Да чего там, дело знакомое, — осклабился озабоченный гормонами. — Инструкции у нас читают только программисты, да и то, если ничего больше не помогает.

— Дело ваше. Другая бы спорить стала, а я всегда, пожалуйста!

— Так что у вас есть и в какую цену? — вдруг спросил сосед Насти, доселе копавшийся в документах, но вот уже с минуту не без интереса наблюдавший всю эту сцену, впрочем, как и она.

— Полезные мелочи к празднику! На счастье и совсем недорого! — отозвалась рыжеволосая, нависая грудью над интеллигентом. — Вы у нас кто по гороскопу? Я думаю, что Рак. Угадала?

— В самом деле. И жена тоже.

— Тогда вот вам сувенир, — моментально отреагировала женщина и, порывшись в старомодной плетёной, как выяснилось при близком рассмотрении, сумке, вытащила оттуда за веерообразный хвост огромную, должно быть с ладонь, золотисто-зеленоватую креветку.

Мужчина отшатнулся, а Настя так вовсе взвизгнула, членистоногое выглядело натурально.

— Да вы потрогайте, он не кусается!

— Изящная работа, — нашёлся Настин сосед, взяв себя в руки, да собственно и рака тоже, поскольку рыжеволосая дама протянула ему поделку, можно сказать, всучила. — Я, пожалуй, возьму на счастье, — улыбнулся он.

— Товар штучный и только для личного пользования, — ещё раз отметила женщина.

— Сколько грошей с меня? — сострил он, давая тем самым понять, что не оставил без внимания предыдущий диалог.

— А выгребайте, сколько есть, не ошибётесь, — усмехнулась та и повторила фокус, отделив монеты от бумажек, все, что наугад потянул из нагрудного кармана «Аляски» покупатель. — Получите коробочку и инструкцию, и ваши рубли обратно.

— Даже техническое описание имеется? — развеселился мужчина.

— А то как же! Фирма!

— Ну, а если на словах? — не унимался тот.

— Нет ничего проще. Берёте этого зверя, поднимаетесь с ним на гору, загадываете желание… Затем рак свистит, и происходит то, что пришлось бы иначе долго-долго и несбыточно ждать.

— Оригинально, — проговорил пассажир, запрятал свою «креветку» в упаковку, убрал всю коробку в сумку и снова погрузился в бумаги, больше на шутки не размениваясь.

— Полезные мелочи! Сделайте приятное себе и любимым! — обернулась «рыжая» к Анастасии, и та сумела окинуть незнакомку взглядом с ног до головы, снова натолкнувшись на ответный взор и… потупившись вслед за этим.

Одета, как оказалось, не по сезону, но, видимо, от этого ничуть не страдала. На женщине был запахнутый на груди длинный до самого пола шерстяной плащ ручной работы. Не то чтобы это выглядело изящно, но, без сомнения, удобно, а главное, не походило ни на одну другую из одежд, какой избалован наш век и вся прекрасная половина. Сапожки, чьи острые мыски Настя успела углядеть, были явно без каблуков. Дама твёрдо стояла средь покачивающегося то и дело вагона, и поднимись девушка с места, почувствовала бы себя рядом маленькой и беззащитной первоклашкой. Роскошные волосы незнакомки, обманчиво рыжие издалека, оказались не знавшими краски огненными.

— Мне, если можно, что-нибудь из косметики? — выдавила, наконец, Настя, в надежде, что как раз этого в казавшейся необъятной суме не найдётся.

— Ну, кремы не по моей части, — сразу оговорила женщина. — А вот губная помада… Пожалуй, это то, что вам нужно, милочка!

Настя облизнула обветрившиеся губы и тем объяснила осведомлённость пытливой продавщицы.

«Нет, эта не из НИИ!» — отбросила прошлые предположения девушка. — «Ишь, как впаривает! Да у неё просто талант! Научные работники так не умеют».

— А сертификат качества у вас есть? — попыталась отделаться Настя.

— Только природные компоненты, экологически чистый продукт! Любых оттенков… — последовал ответ, и хоп! На ладони незнакомки образовалась сама собой малюсенькая яркая коробочка, которую Настины пальчики тут же схватил, причём вопреки всякому голосу разума.

— Я не знаю, но мне почему-то очень хочется купить её у вас, — проговорила девушка и, достав кошелёк, принялась отсчитывать мелочь, даже не озадачившись вопросом цены при всей скудности собственных средств. Словно бы естественно, что всё содержимое странной сумки нынче можно приобрести за сущие гроши.

— Запомните! Это только для вас — лично! — предупредила огнекудрая. — Описание внутри. Перед употреблением прочитайте внимательно! И вот адресок на всякий случай.

Настя машинально спрятала визитку в тот же кошелёк и вопросительно глянула на даму, но как-то рассеянно, встретиться ещё раз с ней взором не очень-то и хотелось.

— Да чего тут непонятного? Губы у вас, милочка, тонкие. Наносить осторожно, круговыми движениями. Потом подвести… Кого только не поцелуете, разомлеет и влюбится без памяти… — проинструктировала женщина, а потом добавила насмешливо, даже подмигнула. — А одноклассники и подавно.

— Но каким образом… — начала было Настя.

Продавщица уже не слышала. В несколько шагов она одолела путь до головы вагона, не удостоив предложением наркоманского вида парня, и оказалась на платформе. За всеми этими рассуждениями о полезных мелочах Анастасия и не заметила, как электричка сделала остановку.

В считанные секунды парень, тот самый, в очках и капюшоне, медитировавший доселе в углу, вскочил, сгрёб вещи с верхней полки для багажа, и выскочил вслед за огнекудрой незнакомкой на перрон. И сделал он это весьма своевременно, поскольку поезд моментально тронулся, набирая ход.

Настя же в полном недоумении разглядывала малюсенькую коробочку, доставшуюся ей за сущие гроши, пытаясь осмыслить произошедшее, насколько ей позволял здравый смысл.

Упоминание одноклассников было, конечно, из разряда обычных совпадений. Ну, кто же из неустроенных тридцатилетних не попался на эту удочку, разбередив напрасные надежды и первые сердечные раны?! Да что там, половина страны, должно быть, записалась в одноклассники, и лишь у немногих хватило ума тут же удалить свои учётные записи в этой заразной, а точнее «заразительной», как дурной пример, социальной сети.

Правда, здравый смысл внёс в это вполне логичное объяснение маленькое «но». Именно завтра, именно в эту субботу Настя собиралась на вечер школьных друзей, под который был зафрахтован целый зал в ресторане с поистине туземным названием «Дежавю».

Она бы предпочла цветущий май, ну, или зелёный июнь. Такие встречи по её мнению надо было всё же как-то связать с последним звонком или окончанием школы. Но впервые за пятнадцать минувших лет они решили собраться, и сделать это по случаю дня рождения Валентина, смазливого и разбитного парня, чьего внимания тогда добивались почти все девчонки класса, восходящей эстрадной звезды ныне. Да и он не пропускал ни одну. Польщённый эдаким вниманием одноклассников, Валентин даже оплатил половину предстоящего банкета и обещал спеть кое-что из хитов на сладкое.

А вот Насте он никогда особо не нравился, иное дело отличник Эдуард. Целеустремлённый, уверенный в себе, из семьи дипломатов. После МГИМО, говорят, он быстро продвинулся наверх и получил хорошее место в этой системе, не без помощи родителей, разумеется.

На одноклассниц взирал снисходительно или покровительственно. Анастасия все ночи по нему проплакала, все глаза проглядела, но Эд оставался к ней совершенно равнодушен, облекая этот холод, впрочем, в мягкие формы и вместе с тем как бы давая понять, что её страдания напрасны и у них никогда ничего не получится.

И вот завтра, спустя уйму времени, когда у всех его хватило на раздумье и переосмысление глупостей, совершённых по молодости лет, они снова встретятся!

Коробочка, нет, уже сам тюбик, просто жёг руку — так не терпелось опробовать покупку в действии.

Шальная мысль о новом шансе, о каком-то волшебном — ни с того ни с сего — перевороте в судьбе, долгожданном, но ускользнувшем когда-то счастье, уже не покидала её до подъезда родной хрущёвки. Засранного, загаженного, исписанного мальчишками, не видавшего полвека капремонта.

Отец и мать давно перебрались ещё дальше, в область, в глушь, в деревню, не смирившись с реалиями новой жизни. А может, просто жалея дочь, предоставили ей эту «двушку» в полное распоряжение, как говорится, для обустройства личной жизни.

Но ни физики, ни лирики давно не были в почёте. С её гуманитарным специалитетом при такой белой коже и ясных очах личную жизнь можно было по сходной цене наладить в восточных странах, если поступиться принципами, а не перебирать пыльные документы в библиографическо-архивном отделении очередного дотационного университета.

Однако Настя ещё сохраняла остатки гордости, и потому возлагала большие надежды и на эту встречу одноклассников, и ностальгические чувства, владевшие Эдом, если судить по его записям в социальной сети, и просто на чудо, как всякий русский — на авось и небось.

А более всего она рассчитывала на шикарное фиолетово-сиреневое вечернее платье, шитое на заказ именно по случаю вечеринки школьных друзей и подруг. И эта косметика, удачно подвернувшаяся ровно накануне торжества, судя по расцветке, идеально подходила к тому несвойственному ей в обыденности образу, что она готовилась примерить на себя завтра.