Сделка с подонком

Глава 41

Макс

Я смотрел на нее.

Она лежала на больничной койке, бледная, слабая, с огромными глазами, в которых теперь отражался чистый ужас.

Аля перепугалась, что ошиблась.

Она разрушила все сама, ведь я не лгал.

Все, во что Аля верила, все те месяцы боли, страданий, ненависти ко мне — были бессмысленными.

Я видел, как ее пальцы судорожно сжимали простыню, как ее губы дрожали, как дыхание сбилось, но я не испытывал облегчения…

Я должен был радоваться.

Должен был думать: «Вот оно, наконец-то она поняла».

Но все, что я чувствовал — это усталость.

Глухую, разъедающую усталость, которая скользила по венам холодом, а не яростью.

Я больше не хотел ничего доказывать.

Больше не хотел бороться за нее.

Я устал любить ее в одиночку.

— Макс… — наконец сорвалось с ее губ.

Я молчал.

Она сглотнула, вцепилась в край простыни так, будто это могло ее спасти.

— Я… я не знала… я…

Я резко поднялся, оттолкнув стул так, что он с грохотом ударился о стену.

Мне не хотелось больше ее слушать.

Не хотелось слышать, как она скажет: «Я не знала», «Я ошиблась», «Я просто поверила».

Мне было плевать.

Все, что мне было нужно — это ее вера.

И она ее мне не дала…

Аля не пыталась меня остановить.

Просто смотрела.

И я понял, что даже сейчас, даже в этот момент, когда вся правда вышла наружу, между нами все равно осталась бездна.

Я чувствовал, как внутри все скручивается в один тяжелый, вязкий комок боли.

— Ты не пыталась услышать меня, — мой голос прозвучал глухо, и я сам себя почти не узнал.

Она всхлипнула.

— Ты не дала мне ни одного шанса, — продолжил я, глядя на нее сверху вниз, и впервые за все это время я не хотел прикасаться к ней. — Ты просто ушла.

Она мотнула головой, ее плечи задрожали.

— Макс…

— Что? — я горько усмехнулся, но в этой усмешке не было злости. Только пустота. — Ты хочешь сказать, что жалеешь?

Она молча кивнула.

Но это ничего не меняло.

Авдей молчал, но я видел, что он чувствовал вину.

Он стоял у стены, стиснув зубы, но не пытался вмешаться.

Не пытался сказать мне что-то вроде «Макс, успокойся», «Не руби с плеча», «Дай ей шанс».

Он видел, что мне уже нечего рубить.

Все давно разрушено.

Я посмотрел на него с ненавистью.

— Поздравляю, — выдохнул я. — Вы с Ирой сделали все, как надо.

Он не ответил. Но я знал, что он чувствовал себя дерьмово.

Но какая теперь разница?..

Я посмотрел на нее еще раз.

На ее измученное лицо, на ее взгляд, полный сожаления, на ее дрожащие руки.

Аля боялась, что я уйду. Но она сделала этот выбор первой.

Я наклонился ближе, так, чтобы она слышала каждое мое слово.

— Теперь уже поздно, Аля.

Она задохнулась.

Я выпрямился и направился к двери.

Я больше не собирался бороться.

Я не собирался страдать.

Я просто ушел.