Секреты, скрытые в шрамах

Глава 10

– Слушай, нам надо было предложить Анне присоединиться к нам, – задумчиво говорит Ракель, с интересом осматриваясь вокруг. – С тех пор как ты вернулась в Нью-Йорк, мы еще ни разу не собиралась втроем.

– Я думала об этом и хотела позвонить ей и предложить приехать сюда, – с грустью во взгляде пожимает плечами Наталия. – Но Анна отключила свой телефон, и я не смогла дозвониться. Наверное, проводит время с Даниэлем…

– Я в этом не сомневаюсь. После его конфликта с Питером она стала уделять очень много внимания Даниэлю и немного подзабыла про своих подружек.

– И это грустно, должна признать… – с грустью во взгляде признается Наталия и скромно улыбается. – Но ничего страшного, мы и без нее прекрасно проведем время. А она, может быть, сможет найти поход к этому человеку и убедить его рассказать о причине конфликта.

– Уверена, что рано или поздно это произойдет.

– Я тоже так думаю.

В этот момент Наталия и Ракель приходят в гостиную.

– Кстати, ты выглядишь очень усталой, – задумчиво отмечает Наталия, пока Ракель кладет свою сумку на диван и взглядом окидывает все помещение. – Был трудный день, так?

– Да, фотосессии были слишком долгими и тяжелыми, – тихо вздыхает Ракель и проводит рукой по своим волосами. – Фотограф был слишком нервный. Да и парочка людей на площадке не излучали радость.

– Слушай… – Наталия присаживается на диван и с задумчивым лицом прикладывает палец к губе. – А это не тот человек, который как раз известен своим несносным характером? На него жалуются почти все модели.

– Да, это тот самый… – Ракель присаживается рядом с Наталией, когда та слегка хлопает по месту возле себя, дабы предложить ей сесть. – Но я узнала о том, что буду работать с ним, в последний момент. Тот, кто должен был снимать меня изначально, попал в больницу. Но редакторы журнала решили не откладывать съемки и заменили фотографа.

– И ты не могла отказаться?

– Нет, не могла же я сбежать со съемок, будучи уже одетой и накрашенной. Конечно, я была не восторге от того, что пришло и мое время работать с ним, но так легко срывать съемки – это не в моих правилах. Пришлось собраться и довести съемки до конца, несмотря на то, как омерзительно себя вел этот мужчина. Грубил, кричал, постоянно критиковал… Еще бы чуть-чуть, и он довел бы меня до истерики.

– Ох, мне так жаль, дорогая… – Наталия с грустью во взгляде мягко гладит Ракель по руке. – Очень жаль…

– Слава богу, эти тяжелые съемки закончены. И чуть позже я скажу своей команде менеджеров, чтобы они сразу же отклоняли все предложения о съемке, если фотографом будет тот тип. Я больше не хочу с ним работать.

– Тем не менее у него получаются потрясающие снимки. Тип он, конечно, гнусный и омерзительный, но свою работу делает безупречно.

– Мне тоже нравится то, как он работает. Но сегодняшних пыток и криков на всю площадку мне хватило по горло. С меня довольно! Я больше не хочу!

– С ним уже и так отказались работать многие модели. Так что еще немного – и ему придется понять, почему его карьера начала рушиться.

– Мне как-то все равно. Я с ним больше не работаю – и точка!

Наталия скромно улыбается и бросает взгляд в сторону, пока в воздухе на пару секунд воцаряется пауза.

– Кстати, а почему же ты не поехала домой, раз так устала после съемок? – интересуется Наталия. – Ты могла бы хорошенько отдохнуть, а завтра мы бы встретились и куда-нибудь сходили. Может, нам удалось бы хотя бы ненадолго оторвать Анну от ее возлюбленного.

– Я устала не настолько сильно, чтобы валиться с ног, – скромно улыбается Ракель. – К тому же, мне сейчас нечего делать дома, потому что там никого нет. Одной как-то не хочется оставаться.

– А разве Терренс куда-то поехал?

– Да… Решил немного прогуляться по городу… Может, потом он заедет к своей матери, которую уже давно не навещал.

– Она сама-то к вам не заезжает в гости?

– Да так, бывала пару раз, но это было давно.

– Ну вы бы сами пригласили ее к себе на ужин. Уверена, она бы с радостью приехала к вам.

– Может, и пригласим… Если Терренс не надумает в ближайшее время поехать к ней.

– Хорошо…

В воздухе на пару секунд воцаряется пауза, во время которой Наталия опускает свой грустный взгляд вниз, а Ракель внимательно рассматривает ее, видя, что ее подруга выглядит усталой и явно чем-то расстроенной.

– Кстати, ты тоже выглядишь какой-то усталой и немного грустной… – задумчиво отмечает Ракель.

– Да нет… – тяжело вздыхает Наталия, отведя взгляд в сторону. – Просто немного грущу из-за того, что родители через два улетают в Мехико. Готовиться к переезду бабушки к нам.

– Твои родители снова едут туда?

– Да, они сказали мне сегодня утром. На самом деле мы могли бы не вернуться несколько дней назад и пробыть там еще пару месяцев. Но у родителей возникли кое-какие проблемы, ради которых им пришлось на несколько дней вернуться в Нью-Йорк. А сейчас у них все вроде наладилось, и они готовы снова улететь в Мексику.

– А ты не поедешь с ними?

– Я предлагала свою помощь, но отец с матерью сказали, что сами справятся. – Наталия пожимает плечами с грустью во взгляде. – Так что я остаюсь здесь и буду ждать новостей о бабушке.

– Ты же сама сказала, что лечение ей помогает, и она искренне верит в свое выздоровление. Не думаю, что у тебя есть причины переживать.

– Я знаю… Просто очень скучаю по ней и жду не дождусь дня, когда она приедет сюда.

– Скоро, дорогая, скоро. – Ракель с ободряющей улыбкой гладит Наталию по руке. – Пока твои родители будут работать, ты не будешь скучать в одиночестве, ибо с тобой будет находиться бабушка.

– Скорее бы уже… – скромно улыбается Наталия. – А то мои подружки не всегда приходят ко мне… Ты занята своей работой и проводишь много времени со своим женихом… Готовишься к свадьбе… А Анна как будто забыла про нас с тобой и все свое внимание уделяет Даниэлю.

– Разве это плохо? – удивляется Ракель. – Да, Анна стала реже встречаться с нами, но она все еще помнит нас.

– Ну в общем-то, ты права, – задумчиво соглашается Наталия и на секунду бросает взгляд в сторону. – Я очень рада, что она нашла свое личное счастье. Но как-то грустно от того, что Сеймур немного отдалилась от нас.

– Уверена, что она все еще любит нас и немного погодя сама захочет пригласить нас куда-нибудь.

– А ты сама давно в последний раз видела ее?

– Вообще-то, да, но недавно мы переписывались в Facebook. Поболтали о том, что происходит у нас в жизни…

– А вчера она приходила ко мне домой. Мы немного поболтали и выпили по чашке кофе. Сказала, что ты сообщила ей про мое возвращение в Нью-Йорк.

– Да, это так, – кивает Ракель. – И она как раз написала мне, что захочет зайти к тебе домой. Я бы тоже пришла, но не смогла, потому что до позднего вечера пробыла у дедушки в гостях.

– Ты была дома у мистера Кэмерона?

– Да. Хотела заехать к нему на пару часов, а в итоге задержалась до двенадцати ночи.

– Здорово, что ты не забываешь про него. Он ведь скучает, пока ты живешь вдали от него.

– Я знаю, – с легкой улыбкой кивает Ракель. – Когда у меня есть свободные пару часов, я всегда навещаю его и помогаю, если это нужно.

– Похоже, ты научилась грамотно распределять свое время. И работаешь, и своему красавчику уделяешь внимание, и дедушке помогаешь, и с подружками время проводишь. Ты просто метеор, подружка! Как тебе удается совмещать одновременно столько дел?

– Сама не знаю! Но как-то же получается, и я рада, что могу планировать свой график так, как мне захочется.

– А может, тебе как-нибудь найти свободный часок и самой съездить к Анне домой? Мы прекрасно знаем, где она живет, и всегда можем приехать к ней и ее возлюбленному, который, однако, ничуть не уступает в привлекательности твоему неотразимому жениху.

– Мысль хорошая… – Ракель прикладывает палец к губе. – А если бы мы встретили там Даниэля, то попыталась бы уговорить его объяснить свое поведение. Узнать, есть ли у нас повод переживать, что он может сорваться на Анне и издеваться над ней так же, как и над Питером.

– Конечно, вмешиваться в их проблемы не стоит, но порой так хочется. Лично мне интересно, что такого могло произойти между двумя людьми, которые раньше были хорошими друзьями и теперь не готовы сделать первый шаг к примирению.

– Если Терренс не разговорит этих двух упрямцев, то мы с Анной и тобой предложим свою помощь и быстро вытянем признания хотя бы из Даниэля, – уверенно обещает Ракель. – Раз с него все началось, то пусть и объясняет, почему так обозлился на своего друга.

– Пусть только подаст знак! – по-доброму усмехается Наталия. – И мы заставим этого упрямца говорить и поклясться, что нашей подружке Анне не угрожает никакая опасность.

– Мы не бросим Терренса в беде и поможем ему хотя бы внести какую-то ясность в эту ситуацию.

– А как Терренс, кстати, переживает разлад в группе? Все еще настроен избегать их какое-то время?

– Да. Он очень расстроен, но старается держаться. Терренс иногда пытается писать песни прямо дома. Говорит, что в последнее время у него появилось слишком много идей.

– Ты уже знаешь, что он написал?

– Пока нет. Терренс хочет, чтобы я узнала это, когда хотя бы одна песня будет готова.

– Чтобы он ни написал, я уверена, что это будет шедевр, – с легкой улыбкой уверенно отвечает Наталия. – Хоть твой красавчик много выпендривается и слишком сильно распушил свой павлиний хвост, но я не могу не признать то, что Терренс очень талантливый человек.

– Только не говори ему об этом. – Ракель хитро улыбается. – Чтобы не слишком выпендривался.

– Не переживай, подружка, мы не дадим ему возвысить себя до небес, – уверяет Наталия, положив руку на руку Ракель. – Поддержка, конечно, очень важна, но в случаем с МакКлайфом лучше быть немного сдержанной в комплиментах.

– Однако мне нравится, что он не теряет своего решительного настроя и делает то, что ему нравится. Терренс говорит, что не расстроится из-за распада группы и использует свой шанс стать сольным исполнителем. На этот раз все должно получиться.

– Ах, подруга… – со скромной улыбкой выдыхает Наталия. – Он делает это потому, что ты мотивируешь его. Ты прекрасно знаешь, что если бы не ты и твоя поддержка, то твой красавчик уже давно бы забил на все свои мечты и самого себя.

– Знаю, но я всегда буду гордиться Терренсом, – со скромной улыбкой отвечает Ракель. – Мой мужчина обязательно осуществит все свои мечты и получит от меня все что он хочет.

Наталия улыбается намного шире, правда смотря на Ракель немного грустными глазами и чувствуя себя грустной из-за того, что она не переживает таких же прекрасных моментов.

– Знаешь, Наталия, иногда я слишком много думаю о том, что было бы, если бы мы не смогли помириться и все-таки расстались, – перестав улыбаться, тихо вздыхает Ракель.

– Не думай об этом, милая, – мягко говорит Наталия, кладет руку на плечо Ракель и гладит его. – Это уже в прошлом. Вы с Терренсом не совершили ошибку и очень скоро станете мужем и женой.

– Сейчас я понимаю, что не смогла бы пережить этого, сошла бы с ума от горя и начала жалеть о расставании. – Ракель тяжело вздыхает, опустив глаза вниз. – Если рядом со мной нет Терренса, то нет и второй половины меня. Я не могу представить свою жизнь без этого мужчины.

– Зачем думать о том, что уже давно осталось в прошлом? Живи настоящем и делай все, чтобы любовь Терренса к тебе становилась сильнее. Чтобы он никуда от тебя не делся.

– Знаешь, подружка, мне хочется вообще забыть обо всем, что пронесло нам столько бед. Но я понимаю, что если бы не те события, мы не поняли, в чем была наша ошибка.

– Вы не расстанетесь, потому что были созданы друг для друга. Вы могли бы не встретиться. Но судьба упорно толкала вас друг к другу. Да, вы с МакКлайфом лаялись как кошка с собакой, но в глубине души уже что-то чувствовали.

– Да уж, – скромно хихикает Ракель. – Если бы кто-то тогда сказал мне, что я выйду за этого человека замуж, то рассмеялась бы этому человеку в лицо.

– В любом случае я была уверена, что вы будете вместе, – скромно улыбается Наталия, выглядя абсолютно расслабленной. – И всегда буду любить вас и желать вам счастья.

– Мы с Терренсом тоже очень любим тебя и Эдварда и всегда будем на вашей стороне, – мягко говорит Ракель. – Чтобы ни случилось, вы всегда можете обратиться к нам за помощью.

И тут Наталия начинает заметно нервничать и напрягает все свои мышцы, пока ее глаза хаотично бегают из стороны в сторону. Она склоняет голову и скрещивает руки на груди, мысленно выругавшись из-за того, что ее не пронесло. Пока Ракель сразу же замечает изменения в поведении своей подруги.

– Д-да, конечно… – неуверенно произносит Наталия, нервно перебирая пальцы.

– Послушай, Наталия, я знаю, что это не мое дело… – осторожно начинает Ракель. – Но мне бы хотелось понять, что происходит между тобой и Эдвардом.

– Э-э-э… – резко переведя взгляд на Ракель и изо всех сил пытаясь изобразить удивление, запинается Наталия. – А что ты хочешь узнать? И… Причем здесь мы с Эдвардом?

– Мы с Терренсом прекрасно видели, как ты и Эдвард начали нервничать при виде друг друга. Вы явно испытывали взаимную неприязнь.

– Боже, Ракель, с чего ты это взяла? – удивленно интересуется Наталия, чувствуя, как ее дыхание от волнения становится все более учащенным. – С чего ты взяла, что у нас с Эдвардом есть какие-то проблемы?

– Наталия, дорогая, я понимаю, что тебе, возможно, тяжело говорить об этом. Но тот ужин, на который мы пригласили тебя и Эдварда, доказал, что в вашей паре есть проблемы. Вы вели себя слишком отстраненно и холодно. Не обнимались, не целовались, не разговаривали друг с другом…

– Тебе показалось, милая… – слегка дрожащим голосом произносит Наталия. – Мы с Эдвардом обнимались и разговаривали.

– Да, но вы делали это без удовольствия. Будто под пыткой или прицелом пистолета. Я прекрасно видела, что ты Эдвард буквально вселял в тебя страх. Как будто боялась что-то сказать или сделать не так. Ты постоянно смотрела на него так, будто ждала одобрения с его стороны.

– Господи, подруга, да это же просто бред! – фальшиво улыбается Наталия, дотронувшись до рта и носа и не замечая, как движения ее рук становятся резкими, а кожа слегка бледнеет. – Почему ты решила, что я боялась Эдварда и как будто ожидала одобрения с его стороны?

– Потому что это правда. Мы с Терренсом не такие глупые, как ты думаешь. Да и дело даже не в этом. Вы с Эдвардом настолько откровенно врете, что любой глупец заметил бы, что у вас есть какие-то проблемы. Кого вы пытайтесь убедить в том, что у вас все хорошо?

– Мы никого не пытаемся убедить в том, что у нас все хорошо, – быстро отчеканивает Наталия. – Потому что у нас и все замечательно.

– Перестань, подруга, я тебя умоляю. По твоему лицу прекрасно видно, что все твои слова – ложь. Тем более, ты никогда не умела врать. Уж лгунья из тебя просто ужасная.

– А я и не лгу. Врать – это очень плохо.

– Однако ты врешь. Точнее, вы с Эдвардом лжете. Хотя я не понимаю, для чего? Какую цель вы преследуйте? Что такого сделал брат моего жениха, раз ты вся дрожала и была белая как снег?

– Он ничего не сделал, Ракель. Ты все себе напридумывала. – Наталия снова фальшиво улыбается, нервно дрыгая ногами. – У нас все замечательно. Я очень люблю Эдварда и рада, что встречаюсь с ним. А он обожает меня и не перестает меня радовать.

– Не держи меня за дуру, Наталия. Можешь лгать кому угодно, даже если тебе все равно никто не поверит. Но я знаю тебя слишком хорошо и не поверю ни одному твоему слову. Я точно знаю, что у тебя и Эдварда есть проблемы, и вы упорно их скрывайте. Если бы все было хорошо, я бы видела это в твоих глазах. Но сейчас я вижу, что ты напугана, расстроена и напряжена.

– Ракель, пожалуйста…

Ракель резко выдыхает с прикрытыми глазами, расслабив плечи.

– Хорошо, я подойду с другой стороны… – мягко говорит Ракель. – Может быть, проблема кроется не в Эдварде и ваших отношениях, а в тебе самой? Ты ведь до сих пор скрываешь что-то, что произошло несколько месяцев назад. Я до сих пор помню, как однажды ты сказала, что есть что-то, что ты не можешь никому рассказать.

– Я… – дрожащим голосом произносит Наталия, начав часто моргать широко распахнутыми глазами и гораздо медленнее дышать. – Я… Я не п-понимаю, о чем ты говоришь!

– Прошло уже около трех-четырех месяцев, но ты до сих пор не сказала, что тогда имела в виду. Мы забыли об этом, потому что нам казалось, что ты счастлива с Эдвардом, и тот случай не был серьезным. Но сейчас у нас причина вспомнить об этом и выяснить, что гложет тебя.

– Прошу, давай не будем об этом говорить… – с глазами, что постепенно становятся мокрыми, жалостливо умоляет Наталия.

– Но что такого произошло, раз тебя сейчас трясет? Какой смысл скрывать все это и заставлять нас гадать, в чем проблема? Уже все знают об этом: я, Терренс, Эдвард, Анна… Уверена, что и твои родители в курсе этой ситуации. Скажу честно, я сама не говорила с ними, но наверняка хотя бы один из этих людей обсуждал это с твоими отцом и матерью.

– Мне и так очень тяжело. Не заставляй меня чувствовать себя еще хуже.

– Прошу, Наталия, доверься мне, – с жалостью во взгляде умоляет Ракель, взяв Наталию за руки. – Мы же с тобой лучшие подруги. Ты можешь рассказать мне что угодно. А если попросишь, то я никому не скажу о твоем секрете. Просто объясни причину своих слез и грусти, чтобы я знала, как помочь тебе.

Наталия не может ничего сказать, а лишь качает головой, изо всех сил пытаясь сдержать подступающие к глазам слезы. Но если сдержать слезы ей еще как-то удается, то куда девать нервозность и боязнь чего-то или кого-то – она не знает.

– Это как-то связано с Эдвардом? – спокойно интересуется Ракель. – Он сделал тебе что-то плохое?

– Нет… – дрожащим голосом произносит Наталия и тихо шмыгает носом, опустив взгляд вниз.

– Тогда в чем проблема? Неужели ему начинает не нравится то, что ты лжешь всем о своей тайне, и злится на твой отказ признаться со всем?

– Нет-нет, все совсем не так… – Наталия, слегка дрожа, прикрывает рот рукой, пару раз шмыгает носом и не замечает, как из ее глаз по щекам скатывается пара слезинок.

– Наталия, пожалуйста, доверься мне и расскажи, что происходит с тобой и твоими отношениями с Эдвардом? – Ракель снова берет Наталию за руки мягко гладит ей плечи. – Куда делась та искренняя любовь, которая была между вами несколько месяцев назад? Почему вы так охладели по отношению друг к другу? Смысл притворяться и убеждать окружающих, что у вас хорошо?

Ракель замолкает на пару секунд, с жалостью во взгляде смотря на Наталию.

– Где моя подружка, которая была так рада, что на нее обратил внимание молодой симпатичный парень? – качает головой Ракель. – Она могла часами говорить о своем любимом человеке и всегда широко улыбалась, когда слышала его имя. Но сейчас я вижу перед собой другого человека, в глазах которого уже нет того яркого блеска и той радости. Ей неприятно говорить об этом человеке. Как будто он уже не ее возлюбленный… Не тот принц, которого она так ждала…

Наталия ничего не говорит и продолжает смотреть на Ракель с грустью во взгляде и часто шмыгать носом.

– Расскажи мне, в чем дело, – мягко просит Ракель. – Если у меня будет возможность как-то помочь тебе, я с радостью это сделаю. Я буду рада поделиться с тобой теми уроками, которые усвоила после того как едва не потеряла Терренса из-за своей глупости.

– Ах, если бы я это знала… – с грустью во взгляде говорит Наталия и с тяжелым вздохом окидывает бездонным взглядом всю комнату. – Я не знаю, что между нами происходит…

– Мне кажется, ты все прекрасно понимаешь, но не хочешь говорить об этом. Ты как будто боишься чего-то или кого-то, что останавливает тебя от признания.

– Просто есть вещи, которые нужно делать для того, чтобы все было хорошо. Если ты не сделаешь их, то у тебя очень маленький шанс сохранить то, что имеешь.

– Я тебя не понимаю, – слегка хмурится Ракель. – О чем ты сейчас говоришь? Какие вещи ты имеешь в виду?

– Не бери это в голову, подружка. – Наталия нервно сглатывает, пока ее глаза бегают из одной стороны в другую. – Я… Я сказала это… Просто так… Да! Просто ляпнула первое, что пришло в голову…

– Хорошо, тогда ответь всего на один вопрос, – задумчиво говорит Ракель, сложив руки перед собой. – Ты поругалась с Эдвардом в тот день, когда мы с Терренсом пригласили вас на ужин? Или гораздо раньше?

– Были ли мы в ссоре? – Наталия несильно поджимает губы и нервно перебирает пальцы. – Я…

– Просто дай краткий ответ: да или нет.

Наталия молчит пару секунд перед тем, как она резко выдыхает с закрытыми глазами и все-таки признается:

– Да, мы поссорились незадолго до ужина.

– Правда? – округляет глаза Ракель. – Незадолго до ужина?

– Только ты не думай, что между нами было что-то серьезное. Обычная ссора, которая может случиться в абсолютно любой паре.

– У вас какие-то претензии друг к другу? Или Эдвард как-то все-таки обидел тебя?

– Иногда мне кажется, что это вовсе не мужчина моей мечты… – неуверенно говорит Наталия. – Эдвард хочет, чтобы все было так, как он скажет… А стоит ему возразить, так он приходит в ярость и говорит мне плохие вещи.

– Боже мой… – ужасается Ракель, качая головой. – Неужели Эдвард и правда ведет себя так ужасно с тобой?

– Он не любит меня, Ракель… – Наталия переводит слезный взгляд на Ракель. – Я так и знала, что Эдвард лгал насчет любви ко мне. И зря я решила поверить ему и дать нашим отношениям шанс. Изначально было ясно, что я была нужна ему только лишь ради его интересов.

– Почему ты так думаешь? Разве те четыре месяца, что вы встречайтесь, он лишь делает вид, что любит тебя?

– Да…

– Да нет, этого не может быть! Я же видела, как этот парень смотрел на тебя! Не думаю, что он пользовался тобой.

– Нет, подруга, если мужчина так не ценит свою девушку и хочет сделать все как он хочет, то это многое говорит о нем.

– Мне кажется, ты наговариваешь на него. По мне Эдвард вполне милый, скромный и порядочный человек. Я очень рада, что у Терренса есть такой потрясающий брат, а у тебя – столь хороший и надежный парень.

– Может, он и правда такой. Но меня этот человек не ценит.

– Прости, но я совсем не хочу в это верить. Брат моего жениха кажется прекрасным человеком, который и мухи не обидит. Может, ты просто слишком близко к сердцу приняла эту ссору? Вдруг ты все преувеличиваешь? Я ведь знаю, как сильно тебя может ранить одна небольшая ссора. Ты же потом всю неделю будешь ходить переживать.

– Не знаю, подруга… – тяжело вздыхает Наталия и фальшиво улыбается. – Может, я и правда все преувеличиваю и раздуваю из мухи слона… Люблю драматизировать… Обычное недопонимание могу выставить скандалом мирового масштаба… Глобальной катастрофой…

– Чтобы у вас ни случилось, я надеюсь, что вы скоро помиритесь и не будете ругаться из-за пустяков, – скромно улыбается Ракель, вроде бы веря Наталии, но понимая, что в ее словах есть что-то, что заставляет ее сомневаться в том, правду ли говорить ее подруга.

– Не беспокойся за нас, Ракель, мы как-нибудь справимся. – Наталия мягко гладит Ракель по руке. – Со временем все обязательно наладится. Не обращай на меня внимания…

– Но, Наталия, как я могу оставаться равнодушной к тому, что у моей лучшей подруги есть какие-то проблемы? – с грустью во взгляде недоумевает Ракель. – Я искренне беспокоюсь за тебя и хочу, чтобы ты была счастлива. Как того заслуживаешь.

– Я и правда счастлива, дорогая, – неуверенно отвечает Наталия. – У тебя нет причин беспокоиться.

– Не только я беспокоюсь за тебя с Эдвардом. Думаю, ты понимаешь, что и Терренс тоже. Он не может оставаться равнодушным к проблемам своего младшего брата и обеспокоен из-за тебя. Для него ты тоже стала очень близкой подругой. Практически сестренкой.

– Я знаю, подруга, – слегка улыбается Наталия. – Нам с Эдвардом приятно, что вам двоим интересно знать, что происходит в нашей жизни. Но вам надо и о своей думать. Если вы опять забудете друг о друге, то снова можете разойтись.

– Нет, дорогая, мы больше не совершим эту ошибку. У нас хватит времени и друг другу внимание уделить, и вам с Эдвардом помочь разрешить свою проблемы.

– Спасибо за заботу, но нам правда не нужна ваша помощь. У нас все хорошо, и мы очень счастливы. А после ссоры мы обязательно помиримся. Люди ведь не могут все время жить в мире.

– Рада, что ты это понимаешь. И все-таки постарайся не воспринимать конфликты так близко к сердцу. Иначе люди могут неправильно тебя понять.

– Я понимаю… Но я буду стараться… – Наталия на секунду бросает взгляд в сторону. – И еще раз скажу тебе: не переживай за меня. Думай лучше о своих отношениях, о своем женихе, о своей карьере… О свадьбе… Терренсу нужно сделать все, чтобы помирить Питера и Даниэля и спасти группу. А тебе надо добиваться еще больших высот в карьере модели и становиться популярной для людей всех возрастов и статусов.

Наталия прикусывает губу и улыбается уголками рта.

– А еще вам двоим надо думать и о будущих детях, – мягко добавляет Наталия. – О маленьких карапузиках, которые однажды у вас родятся.

– О будущих детях? – скромно улыбается Ракель и на секунду призадумывается. – Знаешь, ты уже второй человек за сегодня, кто говорит мне об этом. Когда я покупала себе кофе перед поездкой к тебе домой, то разговорилась с одной девушкой, которая работает в кафе. И вот она тоже спрашивала меня о детях.

– Ты подожди, скоро тебя об этом будут спрашивать все твои поклонники, репортеры и родственники. Сначала все приставала к тебе по поводу того, есть ли у тебя парень, когда ты была свободна, сейчас они ждут твою свадьбу, а скоро будут ждать новостей об ожидании твоего первенца.

– Слава богу, пока что родственники не достают меня с этим вопросом. Я не знала, куда от них деться, когда они постоянно говорили про мою свадьбу. А уж разговоров о детях точно не выдержу.

– А ты сама-то хочешь иметь собственного ребенка?

– Конечно, это было бы здорово.

– Если честно, я никогда не слышала, как ты разговариваешь о детях и планируешь рождение своих собственных.

– Просто пока что я не готова к этому и не вижу себя матерью в ближайшее время. Я не исключаю рождение детей в будущем, но сейчас у меня даже в мыслях такого нет.

– Боишься, что роды могут погубить твою карьеру и испортить фигуру?

– Думаю, моя фигура не испортится после рождения ребенка, и я смогу быстро вернуться в форму. Говорю так, потому что моя мама в свое время практически не располнела и оставалась в форме. Помню, дедушка рассказывал мне, как он удивлялся, что она выглядела так, будто вообще не рожала. Мол когда бабушка Розелла родила моего отца, она уже перестала быть стройной как тростинка.

– Тебе не о чем беспокоиться. Я уверена, что с этим у тебя не будет проблем, ибо твои гены просто шикарны. А еще в твоем распоряжении будет целая куча диетологов и тренеров, которые помогут тебе снова стать стройной красавицей и поразить всех своей фигурой.

– Мне надо оставаться в форме, чтобы быть востребованной, как модель, и не переставать нравиться своему жениху. – Ракель хитро улыбается. – Я обязана быть такому красавчику под стать.

– Если бы ты родила ему ребенка, то Терренс уже никуда не делся от тебя и любил тебя с любой фигурой. Конечно, он и так обожает тебя, но ребенок еще больше сблизит вас.

– Тем не менее я не могу запускать себя. Поэтому буду делать все, чтобы оставаться красивой и желанной и стать прекрасной матерью, когда у нас будут свои дети.

– Мне кажется, он был бы безумно рад стать отцом, – скромно улыбается Наталия. – Ему нравятся детишки… Терренс как-то сказал, что любит наблюдать за тем, как они играют на детских площадках.

– Я знаю, он и мне говорил, что может иногда пойти куда-нибудь, где гуляют дети, и понаблюдать за ними, – с легкой улыбкой отвечает Ракель. – И если честно, он – первый человек среди моих знакомых, который созрел для женитьбы довольно быстро и захотел стать отцом так рано… Все мои знакомые среди мужчин созревали для этого к тридцати годам и после. Но Терренс готов им стать уже с двадцати пяти.

– Наверное, он привык, так сказать, быть для всех нянькой, – со скромной улыбкой пожимает плечами Наталия. – Ведь среди всех его друзей, которых мы знаем, Терренс самый старший. Хоть наши разницы в возрасте с ним не такие уж и большие, это вполне может повлиять на него. Может, есть кто-то старше, кого мы не знаем, но в моем окружении находятся только те, кто младше него.

– Думаю, так оно и есть. И думаю, что когда у него родится ребенок, он сделает все, чтобы стать прекрасным отцом. Ты ведь знаешь, как сильно Терренс ненавидит своего отца… Он до смерти боится, что может стать таким же и изо всех сил старается не допустить этого.

– Да уж, с отцом у него слишком напряженные отношения, – задумчиво отвечает Наталия. – Эдвард тоже не особо ладит с ним. Однако, в отличие от Терренса, не испытывает к нему ненависть. Хотя от его отца ему здорово досталось в свое время.

– Жаль, что ничто уже не изменится. Не думаю, что Терренс когда-нибудь изменит свое мнение и захочет уступить своей матери и все-таки встретиться с отцом.

– Наверное… Или однажды миссис МакКлайф надоест уговаривать его, и она пойдет на обман, чтобы их встреча состоялась. Я почему-то уверена, что все так и будет, ибо МакКлайф и правда не захочет этого.

– А как ты думаешь, у них есть шанс однажды помириться? Сможет ли Эдвард простить его?

– Не знаю, Ракель… – пожимает плечами Наталия. – Этот мужчина сильно обидел и Терренса, и Эдварда. Одного бросил и не вспоминал о нем, когда тот был маленьким, а другого как будто считал своей обузой и буквально ненавидел. Конечно, эта история еще не совсем ясная, но думаю, что дело все-таки серьезное.

– Возможно, есть какие-то причины, которые могли бы в корне изменить ход событий. Но сомневаюсь, что мы когда-нибудь узнаем о них.

– Кто знает, подруга…

В воздухе на пару секунд воцаряется пауза, во время которой обе девушки бросают взгляд в разные стороны и думают о чем-то своем. А затем Наталия быстро проверяет время на больших часах, что висят на стене в гостиной, и переводит взгляд на Ракель.

– Кстати, Ракель, а ты не хочешь остаться со мной на ужин? – дружелюбно предлагает Наталия. – Родители все равно будут дома очень поздно, а мне не хочется оставаться одной. Мы могли бы приготовить что-нибудь, поболтать, посмотреть кино… Просто здорово провести время впервые после моего возвращения.

– Конечно, останусь с большим удовольствием, – с широкой улыбкой отвечает Ракель. – Да и если твои родители вернутся раньше, я буду рада поужинать в их компании.

– Ах, спасибо, дорогая, ты спасла меня от одиночества! – Наталия на пару секунд заключает Ракель в крепкие объятия и отстраняется с широкой улыбкой. – Теперь остаток для точно пройдет великолепно!

– Почему бы не воспользоваться таким прекрасным шансом провести время с лучшей подружкой. Я хоть смогу немного отвлечься от сегодняшнего кошмара на съемках и не убивать время в полном одиночестве, сидя дома, пока мой мужчина где-то гуляет.

– Не беспокойся, Ракель, я сделаю так, что ты забудешь этого наглого, орущего на всю площадку козла и расслабишься, – уверенно заявляет Наталия. – Сейчас мы с тобой найдем что-нибудь вкусненькое в холодильнике, нальем себе выпить и проведем остаток дня в прекрасной компании.

– Ах, Наталия, чтобы я без тебя делала… – Ракель с широкой улыбкой откидывается на спинку дивана.

– Располагайся, снимай куртку и чувствуй себя как дома, – похлопав Ракель по руке, говорит Наталия. – А я пойду посмотрю, что есть в холодильнике, и для начала принесу что-нибудь выпить.

– Хорошо. Только я предупрежу Терренса, что останусь здесь. – Ракель дотягивается до лежащей рядом сумки, раскрывает ее и ищет в ней свой мобильный.

– Мудрое решение, подруга, – отвечает Наталия, встает с дивана и медленным шагом направляется на кухню, по пути поправляя свои собранные наверх волосы.

– Чтобы он не беспокоился и знал, когда меня стоит ждать.

Пока Наталия уходит на кухню проверять еду в холодильнике, Ракель достает из сумки свой мобильный телефон и сразу же видит уведомление, говорящее о том, что ей около часа назад пришло новое сообщение от Терренса.

«Если вернешься домой и не застанешь меня там, то не переживай. Мы с Эдвардом отправились к матери в гости. Я пригласил его поехать со мной, и он согласился. Надеюсь вытянуть из него хотя бы что-нибудь, над чем мы смогли бы поразмышлять. Не знаю во сколько вернусь, но постараюсь не задерживаться.»

Прочитав сообщение, Ракель скромно улыбается, немного думает, быстро набирает текст на телефоне и отправляет Терренсу ответ.

«Прости, только что увидела твое сообщение. Хорошо, я все поняла. Но ты можешь не беспокоиться, ибо я вряд ли вернусь домой в ближайшее время. Я останусь с Наталией на ужин, поддержу ее и попробую подтолкнуть к каким-нибудь признаниям. Мне уже удалось кое-что вытянуть из нее, но нам нужно больше, чтобы знать, что делать. Постараюсь не задерживаться и как можно скорее вернуться домой.»

А как только она видит, что сообщение доставлено, Ракель кладет телефон к себе в сумку и складывает руки перед собой, думая над тем, что ей удалось узнать. Девушка не до конца поверила Наталии и считает, что ее подруга могла сказать первое, что ей пришло в голову, дабы побыстрее закрыть тему. Впрочем, Ракель не собирается сдаваться и намерена узнать еще что-то, чтобы знать, над чем размышлять. Но чуть большую надежду Ракель все-таки возлагает на Терренса. Она надеется, что ему удастся так или иначе разговорить Эдварда и узнать намного больше, чтобы начать строить какие-то догадки и попытаться помочь своим близким людям.

***

Тем временем Терренс и Эдвард приехали в тот дом, где живет их мать Ребекка, неплохо проведя время в дороге за увлекательными разговорами. Вот они уже стоят напротив красивого, но довольно маленького дома со всеми удобствами. Не такой, как у богатых людей, но с хорошими условиями. Он расположен в одном из самых тихих мест в городе, в котором полно густых лесов. А рядом с ним расположены еще несколько скромных и небольших домов по соседству, в которых проживают соседи этой женщины.

Остановив машину неподалеку от ворот дома, Терренс и Эдвард выходят из нее и закрывают за собой двери. И пока МакКлайф-старший закрывает свой автомобиль, его младший брат осматривается вокруг и приходит в неописуемый восторг от той удивительно красивой местности, в которой он находится. Несмотря на то, что Эдвард уже несколько раз бывал здесь после того, как познакомился со своей матерью, он все равно не перестает восхищаться этим домом так, как будто видит его впервые в жизни. Такая красота вокруг заставляет его грустить из-за того, что у него самого никогда не будет такого же милого домика, в которым он жил бы в полном одиночестве. Даже самый малюсенький домик в подобном месте стоит бешеных денег. Эдварду вряд ли удастся заработать такие деньги, даже если он будет вкалывать как проклятый и откладывать все, что получал бы. Иногда ему кажется, что он так и будет жить у женщины по имени Виктория Ричардсон. Но что с ним будет, если она вдруг умрет – мужчина не знает. Хотя и догадывается, что вряд ли сможет остаться в этой квартире, и ему придется покинуть ее.

– Ах, никогда не перестану восхищаться этим домом, – продолжая осматриваться вокруг, с восхищением во взгляде говорит Эдвард.

– Не мог же я позволить своей матери жить в какой-нибудь обшарпанной комнате в общежитии, – положив ключи от машины в карман, отмечает Терренс. – Мне было противно думать, что мои условия намного лучше, чем ее. Вот я и настоял на покупке любого дома, который ей понравится. Выбор был огромный, но она предпочла именно этот.

– Если бы у меня была возможность, я бы тоже жил хотя бы в своем доме. Пусть даже он был бы небольшим, но зато моим собственным.

– Неужели у тебя вообще нет никакой возможности поднакопить денег и купить небольшой домик за городом?

– Ты издеваешься надо мной? Я с семнадцати лет пытаюсь заработать денег, но их мне хватает только на самое необходимое! О покупке своего жилья я даже и не мечтаю.

– Неужели ты получаешь так мало, что не можешь хоть что-то отложить?

– Самый дешевый дом стоит минимум пятьдесят тысяч долларов. Мне в жизни не накопить такую сумму, учитывая, что в неделю за временные подработки я могу получать максимум долларов восемьдесят-сто.

– Ну устройся куда-нибудь на полный день. Там зарплата будет куда получше. Ты смог бы что-то с нее откладывать.

– Куда может устроиться человек, у которого нет никакого опыта и образования? Да и должен признаться, что сидеть на одной и той же работе скучно. Мне больше нравится разъезжать по городу и работать в разных местах. Сидеть на одном месте половину дня – скука смертная.

– Я понимаю тебя, ибо и сам в свое время менял одну работу на другую. Но такими одноразовыми подработками ты никогда не заработаешь много денег.

– Знаю, но если честно, я уже как-то привык к этому. Главное, что я зарабатываю какие-то деньги и могу на них прожить. А жилье у меня пока что есть, пусть даже оно и не мое.

– Но ты не сможешь всю жизнь жить у той женщины. Что ты будешь делать, если она вдруг умрет? Вряд ли ты сможешь остаться в ее квартире, ибо никем ей не приходишься.

– Что-нибудь придумаю. Но я знаю точно, что у меня никогда не будет денег на свое собственное жилье, которое куплю сам лично. Я с семнадцати лет живу буквально на чемодане, и как птичка прыгаю с одной ветки на другую.

– Ты думаешь, все настолько безнадежно?

– Думаю, да. – Эдвард скромно улыбается. – Но я не расстраиваюсь, ведь мне к этому не привыкать. Я уже давно смирился с тем, что никогда не смогу жить в шикарном доме или малюсенькой квартире.

И пока Эдвард с легкой улыбкой и снова рассматривает дом Ребекки, Терренс смотрит на него с грустью во взгляде и понимает, что ему так или иначе жаль этого парня. Мужчина не думает покупать дом еще для своего брата, но ему все равно хотелось бы как помочь этому парню, который совсем потерял надежду на хорошую жизнь.

– Ладно, хватит уже любоваться природой, – быстро прочистив горло, уверенно предлагает Терренс. – Пошли уже к матери.

– Однако здесь очень красиво, – с легкой улыбкой отмечает Эдвард. – И тихо… А я люблю подобные места.

– Ну… – Терренс хитро улыбается. – Если хочешь, я могу оставить тебя здесь. Будешь охранять мою железную лошадку. А я в это время проведу прекрасное время с мамой и съем что-нибудь вкусненькое. М-м-м…

Терренс медленно разворачивается и с хитрой улыбкой собирается подойти к дому Ребекки, но Эдвард резко останавливает его, схватив под руку и одернув со словами:

– Ну уж нет, братец, ты не оставишь меня здесь. Раз уж пригласил, то я не отвяжусь от тебя и не стану охранять твою старую клячу.

– Сам ты старая кляча! – Терренс дает Эдварду легкий подзатыльник. – Моя ласточка еще может дать фору любой новой тачке! А вот твоя старая колымага производства девяностых годов скоро вся развалится. И руль когда-нибудь точно останется у тебя в руках.

– Ну знаешь, хоть эта машина и совсем старушка, но и она на многое способна.

– Пф, да моя малышка сделает твою развалюху в два счета. – Терренс с гордым видом приглаживает свои волосы. – Тем более, что я великолепно умею водить машину и прекрасно чувствую себя, когда скорость запредельная.