Сексуальный наркоман

«Сексуальный наркоман»

Элла Франк и Брук Блейн

книга вне серий

название – «Sex Addict»/ «Сексуальный наркоман»

автор – Brooke Blaine, Ella Frank/Брук Блейн, Элла Франк

переводчик – Наталья Полозова (1-18 гл.), Олеся Левина (19 гл.- эпилог)

оформление – Наталия Павлова

редактор – Олеся Левина

обложка – Врединка Тм

переведено для группы: http://vk.com/beautiful_translation

Аннотация:

Фантазии – они есть у всех нас.

Для одних – это работа мечты, другие хотят выйти замуж, жениться, иметь 2,5 ребенка, белый заборчик.

Мои фантазии немного более…испорченные

Темные и грешные, они разрушили мои отношения и средства к жизни, до сих пор я подчиняюсь им, как раб.

Секс.

Для многих, это естественное проявление любви, заботы или похоти.

Но есть те из нас, кто не может остановиться, попробовав однажды.

Те из нас, кто не хочет останавливаться.

И стыд этого никогда не кончающегося круга съедает нас заживо…

Меня зовут Эван Джеймс, и я помешан на сексе.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.

«Сильнейший наркотик, какой только существует для человека, – это другой человек»

Автор неизвестен

Глава 1.

– ПОДОЙДИ.

Эван Джеймс поманил пальцем блондинку, которая сейчас надевала свое крохотное, тесное, черное платье. То самое, в котором она была вчера вечером, и которое манило его член песней сирены посреди тускло освещенного клуба.

Она изучала его из–под ресниц и задержала ткань платья вокруг своей талии. Его глаза сфокусировались на впечатляющей груди, едва вмещавшейся в прозрачный, тонкий бюстгальтер. Прикрыто, но недостаточно.

Его рот наполнился слюной, и ему захотелось затянуть ее обратно в постель и завладеть ее зрелым соском перед тем, как стянуть ткань платья вниз со своего пути и полностью захватить его снова своим ртом.

После того, как он брал ее так много раз в последние несколько часов, она, несомненно, пахла им, каждый дюйм ее нежной кожи. И ему нравилось это. Раньше, она слабо пахла ванильным мускусом – аромат, который несильно его привлекал. Но он быстро и грязно проделал свою работу, помечая и оставляя свой запах на ее коже своими губами, сексом, спермой, и он полагал, что последняя сессия перед ее уходом подавит его тягу, по меньшей мере, на пару дней.

Он надеялся. Его аппетит был ненасытен.

– Все никак не можешь успокоиться, не так ли? – она наклонилась над кроватью, расположив свои руки на ней и давая ему обширный обзор на то, чего он хотел. Сейчас.

Он прищурился.

– Не играй со мной.

Блондинка цокнула и поставила колени на матрац, подползая к нему на четвереньках.

– О, детка, я же говорила, что ты никогда не захочешь, чтобы я уходила, однажды побывав во мне.

Она была настолько права насчет этого. Если бы он мог жить в киске, он бы жил. Это было его слабостью, его зависимостью, единственным, ради чего он мог бы отказаться от всего. И он почти сделал это.

К счастью, он все еще симпатичный и не должен платить ей – он сомневался, что сотня баксов в его кошельке покрыла бы стоимость даже минета в наши дни. По меньшей мере, не от кого–то ее калибра.

Не то, чтобы она догадалась, – он сыграл свою роль хорошо.

Он прислонился к изголовью кровати, позволяя ей приблизиться. Белая простынь небрежно лежала поверх его бедер, и когда она оседлала одно из них, то нагнулась и стащила ее своими зубами.

Его член увеличивался в объеме по мере того, как она освобождала его, ее длинные волосы легонько щекотали его, делая его твердым лишь касанием. О, да. Он поимеет ее.

Переплетая пальцы с ее светлыми прядями, он сжал рукой ее затылок. Ее рот порхал по его длине, подразнивая, и когда его хватка усилилась, она непристойно улыбнулась и поцеловала кончик его члена.

Отстраняясь, она снова подняла на него взгляд, и он ругнулся, толкая бедра к ее рту. Он нуждался в этих соблазнительных губах, скользящих вниз, принимая каждый его дюйм.

Ей не нужно было больше намекать.

Не тратя больше времени впустую, она схватила его ствол у основания одной рукой, а его яйца другой, вбирая его обратно в рот, ее язык плотно прижимался к уздечке, энергично посасывая.

Проклятье, он жил ради этого. Тугая, влажная хватка рта вокруг члена сопровождалась сжиманием сладкой, мокрой киски. Ничего, блять, не было лучше в этом мире, и ему никогда не было достаточно. Он хотел жить здесь. Умереть здесь.

– Вот так, девочка, – поощрил он, когда она взяла его глубже. – Так чертовски сексуально с этим платьем низко на твоих бедрах… – Он остановился, когда белый жар начал затапливать его, и ему пришлось придержать ее за плечи, чтобы не кончить. Он оставил это для ее вкусной щелки. – Но мне нужно, чтобы ты сняла его. Сейчас же.

Его тон заставил ее со щелчком сорвать с себя бюстгальтер и стянуть платье в рекордное время.

– Ты хочешь меня здесь? – она усмехнулась, седлая его бедра и не дожидаясь ответа, ее обнаженные губки блестели от желания. – Тебе нравится, когда я сверху, объезжаю тебя…трахаю тебя?

Обернув обе миниатюрные ручки вокруг него, она сжала, медленно вращая ими по его длине. Он наблюдал за ней с полуулыбкой, внутри все чертовски пылало, пока он пытался сдержаться и позволял ей дразнить его, ласкать его.

Она переместила руки вперед по его стволу и откинулась назад, подталкивая его к себе. Потираясь членом о свой скользкий жар, покрывая его своими соками, тесно прижимаясь своим клитором к нему, пока удовлетворяла себя на нем.

Боже, она была гребанным видением. Она отправит его через край. И он больше не мог выносить этого.

Его спина выгнулась, и рев вырвался из него. Он схватил ее за бедра немного грубо, приподнял вверх и потянул вниз, полностью заполняя собой.

Она задыхалась от жесткого вторжения и сжималась вокруг него, заставляя его выругаться и сдерживать давление своей страсти. Маленькая искусительница не облегчала для него возможность замедлиться. Он хотел трахнуть ее, завладеть ею, поглотить ее, даже если только в течение следующих нескольких минут.

Он сходил с ума.

Наклонившись, он схватил ее за талию, оставаясь в ней, и положил ее на спину. Ее руки вцепились в его бицепсы, и он потянулся, обхватив ее запястья, прижимая их к кровати над ее головой. С дерзким взглядом в ее темных глазах она попыталась пошевелиться, но он прижал ее и ворвался в нее глубже. Она закрыла глаза и хрипло застонала.

Он вколачивался в нее, и когда ее голова запрокинулась, он склонился и протяжно лизнул ее шею. Он был прав – теперь она на вкус чуть сладкая и соленая, как секс.

Его зубы слегка задели чувствительную точку за ее ухом перед тем, как прикусить там кожу. Она снова ахнула от удивления и начала бороться с его хваткой, но он удерживал ее на месте, используя ее тело, чтобы облегчить боль.

Она смотрела на него через полуопущенные ресницы, сильно сжимаясь вокруг него, подгоняя его, ее вздохи и стоны становились громче, дыхание – быстрее.

Черт, она была самой тесной из всех, в ком он был за эти месяцы – а он был внутри кого–то больше раз, чем мог посчитать. Она была на грани, и не займет много времени столкнуть ее туда.

Он приподнялся, освобождая ее запястья и перемещая каждую длинную ногу на свои плечи.

Твою мать. Под таким углом его сжимало, как в тисках, а дыхание становилось рваным.

Теперь задыхалась блондинка, и он делал мелкие, быстрые толчки снова и снова в точке, в которой, как он знал, она к чертовой матери взорвется. Она кончила с криком, и пульсация ее оргазма вокруг его члена была всем, что нужно, чтобы разлететься на гребанные куски.

– Проклятье, – прорычал он, удерживая ее бедра в карающих тисках, пока оргазм сотрясал его.

Беспокойство, которое он привык сдерживать в себе, покинуло его тело, пока он опустошался внутри нее. Спокойствие не продлится долго. Но он насладится им на несколько мгновений, вспоминая время, когда этого было достаточно.

Эван открыл глаза, чтобы посмотреть в насыщенно карие, те, которые он чувствовал, наблюдали за ним, пока он кончал. Что–то в ее взгляде беспокоило его, но насколько быстро он подумал об этом, так же быстро это ушло, уверенное выражение лица заняло свое место.

– Офигенные проводы, – протянула она с ухмылкой.

– Ты просила этого в этой маленькой, черной штуковине, что называешь платьем, – сказал он, перебирая материал, сбившийся в кучу на ее талии.

Небольшая улыбка играла на его губах, когда он выходил из нее и опускал ее ноги на кровать. Ее руки легли на ее бедра, возвращая к ним чувствительность, и все вопросы, которые были, исчезли. Она делала небольшие круги, надавливая сверху на бедра, и пока он все еще сидел и смотрел между ее ног, она вскользь задела набухший клитор.

Он понимал, что если она продолжит, он снова возьмет ее.

Как будто прочитав его мысли, ее движения прекратились. Потом она привстала на локтях, перекинула ногу через его голову и изящно встала. Ее пальцы ловко закрутили волосы до талии в узел, открывая слабые отметины по всему пространству ее спины цвета слоновой кости. Его отметины.

Зрелище, частично облегчающее жажду глубоко внутри него, – то, которое заставляет протянуть руку и взять. И брать. И брать. Никогда не удовлетворен. Жажда никогда не угасала.

Она снова втиснулась в это крохотное платье, пробегая руками по груди прежде, чем заправить ее внутрь, даже не побеспокоившись о лифчике. Она протянула его на кончике пальца.

– Сувенир, Мистер Высокий, Мрачный и Привлекательный, – сказала она.

Он схватил его до того, как его мозг сказал бы ему отвалить нахер. Это женщина знала, какой властью обладала над мужчинами. Над ним.

Не то, чтобы он позволил бы ей. Или кому–то другому.

Он проводил ее до двери своей квартиры, и вместо того, чтобы открыть, не смог остановить себя, чтобы не прижать ее к двери, сжать ее крепкую задницу в руках и попробовать ее в последний раз.

Это не было похоже на него. Задерживаться, хранить чертов сувенир на память.

Он сожжет этот лифчик позже…после того, как покроет каждый его дюйм своей спермой.

Глава 2.

Выглядел он хреново.

На самом деле, настолько плохо, что избегал зеркал, не желая видеть прогрессирующий упадок его эмоциональных проблем, выматывающий еще и физически. Но этим утром он случайно взглянул в зеркало, и испугался до чертиков.

Он знал, что был привлекательным парнем, и последний раз его вид во время бритья подтвердил, что он еще не утратил эту часть себя, все остальное в его жизни – да…но не это.

Тем не менее, сейчас… изможденный вид, мешки под глазами, длиннее, чем обычно пряди каштановых волос, торчащие в разные стороны, неопрятная щетина вокруг рта… этого не было несколько дней назад.

Блондинка никогда бы не обратила бы на него внимание снова, если бы это было.

Эта женщина…

Прошло два дня, четыре часа и двадцать шесть минут с тех пор, как она ушла.

Он помнил это не потому, что она была самой вкусной киской, которую он поглотил в недавнем прошлом. Нет, он помнил из–за того, столько времени прошло, как он обходился без теплого местечка для своего члена. По крайней мере, это то, что он говорил себе себе.

– Боже.

Он потер щетину, покрывающую его челюсть, и открыл аптечку, оставляя ее широко открытой, чтобы не пришлось смотреть на свое грустное отражение снова. Там должна быть запасная бутылка смазки. Прошлой ночью он прикончил большую бутылку лосьона, которую хранил в прикроватном ящике, и нет ни единой возможности, что его член мог бы справиться с еще одной сухой дрочкой, и это было бы также нежно, как если бы он часами занимался самобичеванием.

Но… черт. Ее там не было. Неужели я уже использовал ее? Он не мог вспомнить, а боль и желание внизу живота начали расти. Если он примет душ, он утратит ее запах…тот, который, по–видимому, позволял ему испытывать нескончаемые, многодневные оргазмы.

Где–то в глубине подсознания, он мог слышать голос разума, который говорил ему прекратить, что он уже наполнен. Его тело говорило обратное.

Звук мобильника выдернул его из мыслей. Он не заряжал его несколько дней и удивился, что тот еще не сдох к этому времени.

Входя в коридор, он нашел его там же, где и оставил – в заднем кармане брюк, которые надевал в ночь, когда Блондинка в спешке рванула его ширинку, чтобы стянуть их с него. Ее руки были слишком нетерпеливы, ее чертовски жадный рот не мог ждать до спальни, чтобы попробовать его.

Хватит. Прекрати думать о ней, пока держишь долбанный член в своих руках.

Он нажал на кнопку ответа, не потрудившись взглянуть на экран.

– Могу я поговорить с мистером Эваном Джеймсом? – спросил оживленный женский голос.

Он посмотрел на определитель, но номер не узнал. Пока еще не нищий, он понял, что это не коллектор.

– Это я, – его голос резкий, хриплый от того, что он долго не разговаривал. Он прочистил горло и ответил снова. – Это Эван Джеймс.

– Мистер Джеймс, я звоню от имени корпорации Келман. Они получили вашу анкету и портфолио и хотели бы назначить встречу с вами на завтрашнее утро, в 9:00.

Он мысленно вернулся к множеству резюме, которые рассылал месяцы назад, пока ему не стало все равно. Название компании помогло ему вспомнить, что они занимались финансовым планированием нескольких компаний их списка «Fortune 500», но он не мог точно сказать, не поднимая свои заметки. Он был настолько сосредоточен на других важных проблемах, что поиск работы отодвинулся в самый конец его списка.

Эван пнул штаны в гору остальных вещей в углу коридора и поморщился. Он знал, что был бы дураком даже рассматривания отказ от их потенциального предложения. Но в последнее время все было намного хуже.

Когда он не ответил сразу, она быстро уточнила:

– Это Эван Джеймс, который отправлял…

– Да, да, – он перебил, потирая лоб. – В 9 утра было бы отлично.

– Хорошо. С вами встретятся мистер Келман и мисс Спенсер. Пропуск будет оставлен для вас на передней стойке безопасности, и вас направят в офис на двенадцатом этаже. Мы ждем встречи с вами.

– Спаси…

Она отключилась до того, как он сумел закончить.

Ах, дерьмо.

Он бросил телефон на диван и начал расхаживать по комнате, сжимая волосы в кулаках. Это было то, чего он хотел. Ведь так? Он пытался вернуться в строй последние восемь месяцев.

Благодарность. Вот что он должен был чувствовать в этот момент. Благодарность за веру, что кто–то хотел его участия, даже зная, как он запутался, как разрушил жизнь. Он должен на коленях благодарить Святую Марию, или что там, блять, делают верующие.

Но благодарность не была его первой мыслью. Нет, первой мыслью, проскочившей в его голове, было – как много раз он успеет кончить перед тем, как ему придется смыть с себя ее запах. Перед тем как ему нужно найти кого–то другого.

Если на чистоту, он нереально измотан. Но он знал, – этого недостаточно, чтобы остановить хождения по кругу.

***

ОН ЖДАЛ, пока не стемнело, до последнего момента, чтобы принять душ. Медленно и легкими движениями по началу. Затем энергичней, растирая мокрую кожу, очищая ее. Ему не нужны следы последней женщины на своем теле, пока искал другую, чтобы пометить себя.

Удовлетворившись, он выключил воду и обернул полотенце вокруг талии. Не потребовалось много времени, чтобы ощущение изоляции окутало его, как ледяной кулак вокруг его сердца. Потом он накинул пару темных джинс и черную рубашку, готовый к действию, и вышел из дома как раз после 22:30.

Ночь была теплая, слабый запах океана витал в воздухе, пока он шел три квартала до поезда по линии «Л», направляющегося в Ист–Виллидж. С изобилием музыкальных баров – это был первый соседский район, куда он отправлялся, если хотел быстро снять кого–нибудь.

Он выбрал последний вагон метро…как делал всегда, когда был на охоте – и пока стоял, держась за верхний поручень, он поймал отражение мужчины, разглядывающего его через покрытые грязью окна.

Его лицо было отчаянным. Отчаянным…и напряженным. Беспокойная энергия начала биться в его венах, готовясь к охоте, готовясь побеждать. Он закрыл глаза, представляя движущуюся голову между его бедер, и почувствовал, как становится твердым.

Это бы не заняло много времени. Он мог бы подождать. Пока…

Его глаза распахнулись, и он осмотрел почти пустой вагон. Может быть, ему не нужно было заходить так далеко, в конце концов. Одинокая женщина, приблизительно за сорок, поглощенная романом, даже не потрудилась взглянуть на него, хотя он был уверен, что она чувствовала его взгляд на себе. Как только поезд подъехал к остановке, она встала, едва взглянула на него и, прошмыгнув мимо, вышла.

Он вздохнул и снова огляделся, надеясь увидеть кого–нибудь нового. Молодой парень в углу поймал его взгляд; он явно наблюдал за его внимательным разглядыванием. Они смотрели друг на друга, и Эван на секунду рассмотрел возможность бросить парню вызов. Он никогда не был с мужчиной, никогда не приходилось, но он не хотел трахаться сегодня. У парня есть руки и рот, и этого больше, чем достаточно, чтобы облегчить боль в его яйцах.

Но как только эта мысль посетила его голову, внутренний хренов голос разума остановил ее. Он был не настолько отчаян. Еще нет. Вокруг целый мир кисок, и будет легко найти женщину, которая встанет перед ним на колени.

Когда поезд достиг остановки, он еле заметно кивнул парню перед тем, как отвести взгляд и выйти.

***

Даже для выходной ночи бар был переполнен. Было одно потрепанное место в углу, да и люди ниже сортом, которые приходили сюда ради двухдолларового пива и местных драк.

Он не пил, алкоголь только туманил голову, а ему нравилось хранить воспоминания, чтобы пользоваться ими позже. Он также был не в настроении тратить время зря. Не будет номера в гостинице и домой он тоже никого не поведет. Сгодятся рот или рука, и в этом ключе, ему было насрать, если это произойдет прямо посреди бара.

Он подошел к старому музыкальному автомату в дальнем углу комнаты, который оправдывал себя, как удачное место для съема. Одинокие женщины любили излить свое сердце в выборе песни, что делало этот угол именно тем, чего он искал.

Там кое–кто стоял сейчас – она была невысокой, идеальной для позы, которую он держал в уме, и сказать, что она была привлекательной, значит, ничего не сказать. Ее черные волосы были уложены в строгую прическу по плечи, и можно было рассмотреть, что она надела вязанный топ и только бюстгальтер под него.

Это женщина просто умоляла о скольжении его члена в своем горле. Он только подумал о том, чтобы найти кого–то, кого было бы сложнее снять, но настойчивая пульсация в джинсах решила, что ее будет достаточно.

Засовывая руки в карманы, он поправил член, перед тем как встать прямо позади нее.

– Интересный выбор, – сказал он, выглядывая из–за плеча и просматривая то, что она выбрала. Романтическая мелодия, которая могла означать только одно. – Болезненный разрыв?

Она резко обернулась с «отвали» на кончике языка, но проглотила ответ обратно, когда взглянула на его лицо. Он смотрел, как она выпрямилась, быстро оглядывая его сверху вниз и неуверенно поправляя уголок топа.

– Может, мне просто нравится эта песня.

– Или, может, какой–нибудь мудак разбил твое сердце.

Румянец появился на ее полных щечках, когда он блеснул, как он надеялся, очаровательной улыбкой.

– Неужели это очевидно?

– Песня называется «Любовь ранит»? Не–а. Вовсе не очевидно.

Когда она рассмеялась, он понял, что заполучил ее. Ему даже не пришлось заморачиваться по поводу таких формальностей, как покупка выпивки, и не разрушая свое амплуа, он мысленно похлопал себя по спине.

– Должно быть, он идиот, тот парень. – Он склонился ближе к ее уху. – Ты чертовски сексуальная, – проговорил он, протягивая последнее слово и позволяя своему носу слегка задеть ее шею перед тем, как отодвинуться, чтобы увидеть ее реакцию.

Ее румянец стал ярче, и по тому, как вздымалась ее грудь, он мог поспорить, что она была уже мокрой.

О, да. Красотка попалась.

В течение последних десяти минут, она последовала за ним в переулок за клубом, крепко схватив его за ремень. Похоть, должно быть, засорила ей мозги, потому что пойти с незнакомцем в этих местах было для нее глупым шагом – но сейчас он был благодарен за это.

Он повел ее дальше, минуя мусорный контейнер, который скроет их от любопытных прохожих на улице. Не то, чтобы ему не было похрен, если кто–то увидит, как кое–кто спустится вниз.

Поставив ее перед собой, он схватил ее пышную задницу и заставил попятиться. Она охнула от удовольствия, пока не подул ветер и не принес с собой вонь от мусора. Она вцепилась в его руки и вгляделась в их окружение, ее лицо скривилось от отвращения. Разбитые пивные бутылки, использованные презервативы и пищевые упаковки заполняли переулок, но он едва взглянул на них, слишком поглощенный утолением своего голода.

– Ты уверен, что мы не можем подождать до… – она начала говорить, но замолчала, когда ее спина ударилась о кирпичную стену, в которую он толкнул ее.

– Я не могу ждать так долго, – сказал он, потираясь о нее, давая ей понять, насколько твердым он был. Ее протесты немедленно прекратились.

– Оо…черт, – она застонала, пока он сосал ее шею и передвинул руку на грудь. Она не умещалась в его ладони, и, хотя он не собирался отдавать сегодня, только брать, он не смог сопротивляться желанию стянуть ее топ вниз и взять твердый сосок в свой рот.

У нее перехватило дыхание, и она взяла его голову одной рукой, поощряя его сосать, но ему не хотелось позволить ей контролировать ситуацию. Хватая ее за вторую руку, он потянул вниз и накрыл ей свою каменную длину, показывая ей, чего именно он хочет. Она двигала рукой вверх и вниз, сохраняя давление, пока он щелкал по соску языком. Когда она закричала и сжала его член, он разорвал контакт и отодвинулся расстегнуть джинсы.

– Засунь руку в трусики, – выдохнул он, вынимая член, чтобы поласкать его.

Она посмотрела вниз на его движущуюся руку и обратно на него в смущении.

Он приблизил свое лицо к ней.

– Я хочу, чтобы твои пальцы были внутри твоей щелки, – произнес он низким голосом. – Сделай их симпатично мокрыми. И потом я хочу их на своем члене.

Ее пальцы дрожали, пока она тянулась, чтобы задрать свою юбку – то ли от нервов, то ли от предвкушения, ему было похер. По мере того, как поднималась ее юбка, он заметил, что ее широкие голые бедра были в татуировках, воробьи начинались на бедрах и оплетали ее ноги.Материал продолжал подниматься, пока не сбился в кучу на бедрах и не открыл розовые, хлопковые трусики. Его не волновало, что это, вероятно, наименее привлекательное белье, какое он когда–либо видел. Его заботило только то, что они были чертовски мокрыми. Ее рука опустилась под ткань, глаза не оставляли его лицо.

Облизываясь в предвкушении, он на мгновение перестал трогать себя, чтобы оттянуть ее трусики вниз. Он хотел смотреть.

Она потерла пальцами киску.

– Тебе… нравится это? – запнулась она.

Он кивнул, соглашаясь.

– Теперь засунь один внутрь.

Погрузив указательный палец так глубоко, как только можно было, она подчинилась.

– И еще один.

Следом, ее средний палец присоединился глубоко в ее влажную дырочку.

Он шумно сглотнул.

– Еще.

Сейчас она тяжело дышала, ее бедра медленно вращались, пока она вставляла третий палец.

– Хорошая девочка, – похвалил он, пылко наблюдая, как она начала трахать себя, ее большой палец кружил на клиторе. Она была настолько возбуждена, что он мог слышать это.

Но он не смотреть на нее пришел.

– Сейчас возьми мой член в руку, – протягивая свой ствол, он едва мог сдерживаться, дико нуждаясь в чужом кулаке, вместо своего.

После того, как вытащила пальцы, она обернула руку вокруг головки скользкими тисками, прежде чем медленно, но твердо двинуть ими вниз. При этом он сильно задрожал, его руки ударили по кирпичу, напротив ее головы. С каждым скольжением, запах ее возбуждения становился сильнее, покрывая каждый его дюйм.

Стараясь изо всех сил продлить свое удовольствие чуть дольше, он держал свои руки там, где они были, прижимая их так сильно к шершавой стене, что мог чувствовать, как она царапает его ладони, пока он раскачивал свое тело вверх и вниз, вперед и назад в ее стиснутых пальцах.

– Блять, блять, блять, – он простонал, опрокидывая назад голову, высоко взлетая и позволяя этому забрать себя.

– Это чертовски сексуально, – он услышал ее голос перед тем, как убрал ее руку.

Он посмотрел вниз на то, как она упала на свои колени, охваченная видом его удовольствия того, что она делала с ним, не думая о мусоре вокруг, на который она опустилась. Ее рот широко открыт для него, сжимая основание его ствола, она взяла его между своих губ.

Она была груба в своем рвении угодить ему, задевая его краями зубов – движение, которое может значить только неопытность – заставляя его бедра дернуться. Хотя он поприветствовал боль. Он знал, что заслужил это и не потрудился переместить свои руки со стены, чтобы направлять ее голову.

Быстрее и до синяков интенсивнее, она сосала, и пока его бедра двигались вперед и назад у нее во рту, он представлял себе светлые волосы, раскачивающиеся напротив его бедер, вместо черных, находящихся сейчас между ними. Визуализация вызвала неожиданный оргазм, вырвавшийся из него.

К ее чести, ее жадный рот испил каждую частицу того, что он отдал ей, вылизывая его дочиста, пока не осталось больше ничего.

***

На поезде, по дороге домой, он снова сел в последний вагон, локти на коленях, обхватив голову руками. Давненько тошнота и отвращение к себе не возвращались. Он взглянул вверх, заставляя себя посмотреть на свое отражение в окне напротив, пока Нью–Йоркская подземка мелькала за ним. Мужчина, которого он видел час назад, не имел ничего общего с ним. Тот парень был уверенным, мотивированным. Ничего схожего с жалким потоком отчаяния, исходящего от человека, смотрящего на него в отражении.

Как долго он будет делать это? Этот нескончаемый порочный круг, который он не мог остановить.

Он снова опустил голову в ладони, не в силах больше смотреть на то, что ненавидел.

Глава 3.

Он ненавидел долбанные собеседования. Они – всего лишь трата времени. Никто никогда не говорил правду о себе, чтобы получить работу, и все сказанное в это отведенное время было ложью. Существовала только одна цель, которой стоило достичь, – стать большим вруном, чем все остальные.

Пока стоял там в своем выглаженном костюме, он понял, что ему это под силу. Он обманывал себя и всех остальных в том, кем он был на самом деле. Нет, его истинное «я» сейчас был животным, которое вытрахало все мозги из третьесортной, доступной киски вчера ночью в переулке отходов и отчаяния.

Выходя из лифта, он застегивал свой пиджак, пока осматривал вестибюль. Сегодняшняя версия Эвана Джеймса попытается вести себя хорошо, и если он сможет держать ширинку застегнутой, а член в штанах, то ему под силу это сделать. Но при одном взгляде на приветливую, молодую регистраторшу, сидящую за стойкой, эти намерения быстро позабылись.

– Доброе утро, – поприветствовала она. – Чем я могу вам помочь?

От яркой улыбки, которую она послала ему, он подумал о нескольких способах, которыми она смогла бы ему помочь, и ни один из них не связан с офисной работой.

– О, я уверен, вы могли бы, но я здесь ради встречи. Эван Джеймс. У меня на 9:00 назначена встреча с мистером Келманом и мисс Спенсер.

Улыбка администратора осталась на месте, но добавилось немного заинтересованности в его намекающем замечании.

– Конечно, одну минуту.

Она встала из–за стола и подошла к закрытой двери, которая, как он предполагал, соединяла их офисы. Когда она исчезала за дверью, его глаза спустились к ее круглой попке, которая была втиснута в юбку по колено.

Прекрати думать членом.

Он оглядел пустой холл перед тем, как поправить свою растущую эрекцию. Ему всего лишь требуется пройти через часовую, в лучшем случае, встречу, не облажавшись. Даже он мог это сделать. Оставалось только надеяться, что мисс Спенсер была дряхлой каргой с куриной шеей.

– Мистер Джеймс?

Он обернулся, чтобы увидеть, как секретарша появилась и ждет, когда он обратит на нее свое внимание.

– Они готовы встретиться с вами, – она кивнула в сторону двери, давая понять, что он должен следовать за ней.

На этот раз он не смотрел на женщину перед ним, а сфокусировался на окружающем, пока шел позади нее через просторные коридоры Корпорации Келман.

Она провела его через коридор из черного дерева, стены были увешаны позолоченными рамками с достижениями компании, мимо ниши, которая представляла собой зону отдыха с маленьким столиком, украшенным элегантными свежими каллами, и кожаным креслом с высокой спинкой.

– Вы можете подождать здесь. Мисс Спенсер скоро будет.

Он кивнул в благодарность и сел, не спуская глаз с пола, а не с ее уходящей фигуры.

Всего один час. Ты, блять, почти получил эту работу.

Было бы хорошо снова иметь работу и не беспокоиться о необходимости продавать свой плохенький Рендж Ровер, который сейчас практически не служил исправно. Это, квартира и несколько презентабельных костюмов – все, что напоминало о его прежней жизни, и он держался за это, как за спасательный трос, нуждаясь в них, чтобы поддерживать свое плейбойское амплуа. Он великолепно турнул себя с любимой работы, и не в хорошем смысле. Это был его последний и единственный шанс, так что ему нужно было ухватиться за него.

В уме он пробежался по основным моментам его карьеры, отбрасывая один за другим, возвращаясь к задаче под рукой. Он вырос в семье финансовых менеджеров, и он хотел эту работу. Ирония нахождения в жопе, когда помогаешь другим с их инвестициями, не обошла его стороной, но он знал, что когда был включен и сосредоточен, то был одним из лучших в бизнесе.

Дверь на конце коридора открылась, и пока его взгляд поднимался, первое, что он заметил, – пара длинных, стройных ног, идущих к нему на дерзко–высоких каблуках. Ног, которые не ассоциировались со словами «дряхлая» и «карга».

Разрази меня гром, если это мисс Спенсер.

Пока его глаза продолжали восходящее разглядывание, они наткнулись на тесно сидящую красную юбку, которая кончалась прямо над коленом и облегала хорошо сложенные бедра, прежде чем затягивалась на ее талии. Черная блузка, надетая на ней, выглядела шелковой на ощупь, и его пальцы покалывало в необходимости…

– И снова здравствуйте, мистер Джеймс.

Ни бархатный голос, который он услышал, ни лицо, что поприветствовало его, не было тем, чего он ожидал. Она смотрела на него с усмешкой, которая говорила, что та совсем не удивлена видеть его здесь. По правде говоря, Блондинка даже казалась…горда собой.

Ну, чтоб меня…

Ее длинные волосы были подобраны сегодня, не оставляя следов от той сексуальной кошечки, которая покидала его квартиру пару дней назад со смазанным макияжем, с прической «только что оттраханная» и покрытая его спермой.

Он мысленно вернулся к той ночи и попытался вспомнить что–то, кроме того как сильно ей нравилось трахать его член, но ничего не приходило на ум. Особенно ничего из того, чем она занималась. Бля, да он даже не знал ее имени, не удосужившись переспросить, когда оно затерялось в шуме на танцполе, пока она представлялась.

Эван встал, держа свое портфолио, и прочистил горло.

– Мисс…Спенсер, я полагаю?

Уголки ее губ дернулись, заставляя его думать о том, как она смотрела на него прямо перед тем, как эти губки обернулись вокруг его члена.

– Да, верно. Следуйте за мной, мистер Келман уже ждет в своем кабинете.

Пока она шла по коридору впереди него, он заметил, как покачивались ее бедра из стороны в сторону, и проклял гребанную удачу. Как, черт возьми, он собирался проходить собеседование, которое он собрался заполучить, перед женщиной, которую он поимел. Неоднократно.

Он тяжело вздохнул и последовал за мисс Спенсер. Проходя через двери, она придержала их в приглашении. Потом она улыбнулась ему, что могло быть истолковано, как вежливый профессионализм, если бы не хренов блеск понимания в ее глазах.

Эван знал, что она играла с ним.

Выпрямляясь, он скопировал ее улыбку, состязаясь с ней, и прошел мимо в комнату. Он тоже мог играть в эту игру.

– Ты, должно быть, Эван, – позвал веселый голос.

Он смотрел, как коренастый мужчина с тонкими, седыми волосами обходит массивный стол, чтобы поприветствовать его. Хромота портила его походку, но не уменьшала энтузиазм, пока он протягивал руку, чтобы пожать ее Эвану. Его хватка сильная, противоречащая его внешнему виду, и его рука прижалась к порезу на ладони Эвана, который он получил, совершая «подвиг» прошлой ночью. Ему, наверное, придется поставить чертову прививку от столбняка.

– Мистер Келман, приятно, наконец, познакомиться с вами. – Время сгустить краски. – Вы легендарный человек в этом бизнесе.

Подмигнув и сердечно хохотнув, мистер Келман наклонился.

– Ох, нет необходимости дурить меня, сынок, но все равно спасибо. И зови меня Кледус.

– Сэр?

Он хлопнул его по спине.

– Не, я просто шучу. Это было имя моего бывшего тестя, храни засранца Бог. Меня зовут Билл, – он указал на зону отдыха перед ним. – Присаживайся, прошу тебя.

Эван взглянул на Блонди…мисс Спенсер, которая сидела на одном из стульев, окружающих сложный стенд с деревянным глобусом на вершине. Когда увидел, как нежно она смотрит на старика, он двинулся занять пустое место на дальней стороне.

Все так чертовски счастливы, особенно так рано с утра, это нервировало его.

– Так я вижу, вы знакомы с Рейган. Она настоящая петарда, так что вам лучше поберечься.

Рейган. Так вот как ее звали. Петарда? Ага. Это он, твою мать, заметил, когда она взорвалась с грохотом на его простынях.

– Спасибо за предупреждение, сэр.

– Ба! Сэр! Зови меня Билл. Могу я предложить тебе выпить? – он подошел к глобусу и поднял его верхнюю половину, доставая бутылку скотча и подходящие стаканы.

Ох, что за нахрен? Мои нервы и так на пределе.

– Конечно.

Если это был тест, то он только что с треском провален.

Билл остановился, повернулся к нему и громко рассмеялся.

– Аа, хороший человек. Хороший. Рейган?

– Я обычно жду, пока не выпью свою вторую чашку кофе, но спасибо, – ответила она.

Билл передал Эвану стакан и схватил свой перед тем, как закрыть шар.

– Верно, верно. Ну, начнем? – он сел рядом с Рейган, и дружелюбное выражение сменилось задумчивым спокойствием и понимающими глазами.

Рейган просматривала файл, находящийся в ее руках, который, как Эван предполагал, был его. Пока она листала, небольшая морщинка пролегла между ее бровями, прежде чем она собрала бумаги и аккуратно сложила их вместе. Когда она скрестила ноги и вернула свое внимание к нему, в комнате, наконец, воцарилось молчание, неловкое молчание, которое обычно предшествует на собеседовании, перед тем как посыплются вопросы.

Он сделал глоток скотча. Давайте уже, наконец, покончим с этим.

– Мистер Джеймс, – начала она.

– Эван.

– Мистер Джеймс. Вы начали свою карьеру в Смитсон Грин, это не так–то просто для того, кто только что закончил колледж. Как вам это удалось?

– Я проходил интернатуру там во время учебы, получил степень, и мне предложили постоянную должность.

Она подняла бровь.

– Это большое достижение. Смитсон Грин обычно не набирают сотрудников уровня колледжа. Вы, должно быть, были довольно впечатляющим.

– Они были бы глупы, если бы упустили меня. Я был лучшим.

Кивая, она протянула:

– Вы и впрямь были.

Что–то в том, как она смотрела на него, пока говорила, заставило его подумать, что она не работу имела в виду.

Она прочистила горло и снова просмотрела файл.

– По крайней мере, в соответствии с вашими ранними рекомендательными письмами.

– Благодарю, – признал он.

– Я вижу, что через пять лет вы оставили Смитон Грин и начали работать на Хэдж&Компани, еще одно весьма завидное учреждение. Оно указанно, как ваше последнее место работы примерно восемь месяцев назад, почему вы взяли такой длительный перерыв?

Не твое собачье дело.

Эван встретился с ней глазами и почувствовал, что она прекрасно знала все о том, почему он уволился. Она не знала бы, если бы это было секрет. Он задался вопросом – собиралась ли она нанести ему удар с позиции власти, которой обладала над ним, но сидя здесь, она не подавала никаких признаков этого.

Вместо этого она играла свою роль с привлекательным, бесстрастным лицом.

Он же начал потеть, стыд за свое прошлое начал ползти по нему как лоза, сжимая в своей почти реальной хватке. Он мог чувствовать злость, гниющую под поверхностью, от ее вопроса.

– Рейган, прекрати допрашивать беднягу, – Билл вклинился в неловкую тишину. – Мы все знаем «что да почему» о подноготной Эвана, так что давайте перейдем к главному. Сынок, ты превосходный менеджер с острым взглядом на этот бизнес. И я мог бы использовать такого как ты в своей команде, и я знаю, Рейган согласится со мной. Сейчас, я должен быть откровенен, потому что полагаю, что единственный способ оказаться тебе на этой работе, – он наклонился вперед и поставил руки на колени, – убедить меня, что ты можешь сосредоточиться на ней, без привлечения своей личной жизни в офис. Полагаю, о том, что я прошу тебя здесь…ты сможешь держать свою змейку, запертой в штанах?

Че за херня?

Старик продолжил.

– Так или иначе, ты не найдешь здесь каких–либо отвлекающих факторов для себя. Никакой женушки, чтобы поразвлечься – хотя, если ты захочешь мою бывшую, которая сгребла половину моего состояния и свалила в Хэмптон, то милости прошу. И Эми, наш секретарь, ну что ж…Она по девочкам, так что вычеркни ее из своего списка. Даже твое милое личико и мальчишеский шарм не моги бы заставить ее взять билет в этот зоопарк.

Это должно быть хренова шутка.

– А она… – Билл указал большим пальцем на Рейган. – Она не будет портить свою карьеру из–за быстрого траха с тобой, так что забудь. – Он посмотрел на Рейган, и Эван последовал за его взглядом. – Я прав?

Выражение ее лица оставалось бесстрастным, когда она протянула.

– Конечно.

Конечно, она уже опрокинула его и возможность получить эту работу, так разве ей есть до этого дело?

– Верно, – воскликнул Билл, хлопая руками по бедрам. – Если нет никаких возражений, Рейган, обсудим зарплату. Что скажешь?

Господи. Могу я переварить все это?

Эван сидел там, не совсем уверенный насчет урагана, в котором его закрутило. Билл был в курсе. Так…это все? Он едва вымолвил два слова и ему уже предложили работу? Он сделал большой глоток своего виски, прежде чем ответить. Если они подносили работу на блюдечке с голубой каемочкой, то он полагал, что может согласиться с этим.

– Полагаю, я в деле.

– Ай да, парень. Я знал, что могу рассчитывать на тебя. – Билл принял предложенную Рейган руку, поднялся с кресла и прижал руку к бедру, потирая его. Потом он заметил, как Эван наблюдает за его движениями. – О, бедро просто становится немного жестким временами.

Его глаза переместились к женщине, протягивающей руку, и он подумал, – Ага, как и мой член. С этим она тоже может помочь мне?

Билл подошел к сидящему Эвану и протянул свою руку. Эван взял ее и встал, пожимая ее в молчаливом соглашении. Острые взгляд мужчины приковал его с «не просри это дело» взглядом, и он еле заметно кивнул.

– Не подведи меня.

Эван заметил, как Рейган приблизилась, прежде чем встать за плечом Билла.

– Если мы закончили здесь, мне нужно, чтобы вы пошли со мной, – сказала она ему.

Хотя слова были сказаны сугубо сухим профессионализмом, до его члена это послание не дошло, потому, как он встал, пока представлял ее, говорящую эти слова – но с вставленным по яйца членом в ее сладкой киске. В этот момент он был благодарен, что Билл не умеет читать мысли.

– Да, иди с Рейган. Она позаботится о тебе, разложит все по полкам.

Он подумал, что не время давать старику понять, что она уже хорошо о нем позаботилась. Несколько раз.

Пока она обходила их по пути к двери, Эван повернулся к ней, размышляя, было ли безопасно находиться с ней наедине с этими мыслями, пробегающими в его голове. Когда она остановилась в дверном проеме и оглянулась на него, он пнул себя под зад, чтобы следовать за ней. На самом деле чертовски быстро.

Из ее офиса был вид на центр города, и в отличие от уютного черного дерева, покрывающего пространство большинства помещений, ее кабинет было гладким и современным. Оформление минималистичное и без излишеств – яркий, белый ковер лежал на всей поверхности пола, и черные светильники украшали стены.

Ее стол был комбинацией двух цветов, и за ним, в дальнем углу, что–то привлекло его внимание. Бархатная, красная тахта – единственная яркая вспышка цвета в кабинете. Она была бы не к месту в этой профессиональной обстановке, но больше было похоже на то, будто сущность сексуальной кошечки прокралась в ее рабочее пространство.

После того, как он зашел внутрь, Рейган закрыла за ним дверь. Когда она повернулась, он встал перед ней, преграждая путь.

– Это очень креативный способ увидеть меня снова, Рейган. Ты могла просто позвонить.

Ее глаза блеснули.

– И что же заставило тебя думать, что я хотела видеть тебя снова?

Эван одарил ее задиристой ухмылкой и немного наклонился.

– Ну, я здесь, не так ли? В твоем кабинете из всех мест, – он бросил взгляд на угол, где стояла тахта, и почувствовал широкую улыбку, растягивающую его губы, прежде чем посмотреть обратно на нее. – Хороша обстановочка здесь у тебя. Твой диван выглядит удобным.

Ее глаза порхнули вниз к его рту, и она придвинулась ближе, наклоняя голову так, что он мог почувствовать ее дыхание на своих губах. Затем ее взгляд вернулся обратно к его глазам, и она провела своим языком по его нижней губе.

– О, он удобный. Очень, – она отступила и обошла его, приблизившись к столу. – Почему бы вам не присесть, Мистер Джеймс, – протянула она, и когда он сделал шаг в сторону тахты, попросила, – один из стульев отлично подойдет для того, что я имею в виду.

Она указала на гостевые стулья перед столом, и пока он шел занять один, заметил, как она следила за ним взглядом по всей комнате. Она была так спокойна, так что все вместе – это нервировало. Ее глаза шоколадного цвета сверкнули, почти подталкивая сказать его что–то, что не следовало. Но он держал свой рот на замке, расстегивая свой пиджак, пока садился и закидывал одну ногу на другую.

Ее глаза метнулись к этому движению, но также быстро, она отвела взгляд, хватая планшет, прежде чем подойти и отдать его.

– Верхняя сумма – это предлагаемая зарплата, а ниже вы увидите список пособий. Если вы принимаете условия, распишитесь и поставьте дату в нижней части, и мы сможем приступить к остальным бумагам.

Взглянув на сумму, он опешил, видя цифру меньше, нежели он привык. Его брови подпрыгнули.

– Я знаю, это выглядит так, как будто мы будем эксплуатировать вас, – начала она, как будто читая его мысли.

– Вы действительно будете эксплуатировать меня.

– Ну что ж, вот что случается, когда начинаешь думать только своими яйцами.

Он вскинул голову на это замечание,

– Что простите?

Она облокотилась на стол и скрестила руки на груди.

– Ваше самое большое последнее достижение не имеет ничего общего с вашими навыками в области финансов и все эта ваша общественная активность тоже – с компанией, на которую вы работали. Не будьте столь шокированы. Вы это знаете, я это знаю, и Билл тоже знает. Цифра, которую вы видите, это всего лишь стартовая зарплата в течение вашего испытательного срока, за которым я буду наблюдать. После него, мы обговорим ваши условия. Это прекрасное предложение, так что не будьте таким заносчивым, чтобы принять его.

Он постучал ручкой по планшету и постарался прикусить язык. Она провоцировала его. Не только своими словами, но и румянцем, который начал покрывать ее щеки, заставляя ее кожу пылать, а его член и разочарование твердеть.

– Так если подпишу здесь, это сделает вас моим боссом, верно? – он перестал стучать и пригвоздил ее пылким взглядом. – Это разве не будет конфликтом интересов?

Его мысли перенесли его к той ночи, он никогда этого не делал – не позволял никому взять бразды. Контроль над другими был чем–то, чего он жаждал так сильно. Но с ней, он не задумывался дважды, когда она забиралась на него верхом, покручивая бедрами, пока он был глубоко в ней, ее ногти впивались в его грудь. Может ему нравилось, что она отвечает за…

– Это только на время испытательного срока…

– А после этого? – он перебил, задумываясь, были ли у нее какие–либо мысли о той ночи.

– По крайней мере, это не будет проблемой. Я не знала вас той ночью, и я не намерена повторять это, так что нет, без проблем.

Точно. Конечно. Он прогнал из головы обнаженную картинку с ней и попытался почувствовать облегчение от ее признания. Он тоже никогда не спал с кем–то дважды – ему не нужно было это в таком большом городе, как Манхеттен с переизбытком желающих. Эта мысль заставила его член ожить снова. Может быть, шило, которое он чувствовал в ее присутствии, было просто его гордостью.

– Тогда отлично. До тех пор, пока мы оба согласны, – он поставил дату, подписал документ и передал его ей. – Когда начинаем, босс?

Глава 4.

В момент, когда зашел внутрь, он осознал, что это ошибка.

Голые, серые стены, казалось, смыкались на нем, пока он следовал за офицером по узкому коридору, и его бросило в пот, несмотря на не очень высокую температуру. Когда волна отвращения пробежала по нему, он протянул руку, чтобы не упасть, прерывисто вдыхая. Воздух был затхлым, краска под его пальцами шелушилась, и он быстро подумал о том, чтобы развернуться и уйти нахрен отсюда. Яркие глаза охранника, который повернулся, когда тот остановился, так или иначе, изменили его решение.

– Проблемы? – его голос прогремел, эхом отлетая от голого кафеля.

Эван пробежался рукой по лицу и покачал головой, отталкиваясь от стены.

Устрашающая фигура впереди наблюдала за ним еще какое–то время, перед тем как снова пойти по коридору, Эван держал себя в руках, пока шел позади него. Он снова глубоко вдохнул и стряхнул болезненное ощущение под ложечкой.

Дом, милый дом. Ну, для его отца, по крайней мере.

Федеральное исправительное учреждение в Отисвилле было более знакомо ему, чем дом, в котором он вырос. Он ходил сюда с тех пор, как бы мальчишкой.

Когда офицер подал ему планшет для подписи, Эван почувствовал легкий укол гордости за то, что получил работу раньше, чем смог разрушить чьи–то иллюзии.

Кого он обманывал? Неважно сколько денег он будет зарабатывать, или на какой машине будет ездить, он все равно останется сыном своего отца.

– Можете подождать там, – охранник указал на большую, прямоугольную комнату с несколькими стульями и столами. – Они скоро появятся.

Эван подошел к дальнему заднему углу, надеясь, стать неприметным, и сел, обращенный к охраняемой двери, через которую придет его отец. Блять, он ненавидел это место. Что бы ни заставило его добираться досюда полтора часа ушло, как только он вошел в стальные двери.

Он смотрел, как еще больше посетителей устремлялось в проход, через который он пришел, выражения на их лицах такие же мрачные, как и его. Теперь, когда был здесь, он хотел, чтобы это дерьмо закончилось. Поглядывая на часы, он нетерпеливо постукивал ногой по полу, ненавидя свою чертову обеспокоенность.

Так было до тех пор, пока он не услышал громкое – А вот и мой парень! – которое дало ему понять, что отца уже ведут к нему. Его всегда поражало что, даже одетый в оранжевый комбинезон, этот мужик умудрялся выглядеть на миллион долларов. Миллион чьих–то долларов.

Он почти не изменился с тех пор, как они виделись несколько месяцев назад. Та же голова, полная седых волос, та же уверенная развязность, как если бы он работал в зале заседания директоров вместо комнаты для посещений в Отисвиллской тюрьме. Похоже, он потерял немного в весе, но это не сделало его присутствие менее значимым, это делало его еще больше похожим на скользкого типа, которым он и являлся.

Эван стоял, пока тот подходил ближе, и когда его отец развел руки, как если бы ждал, что он сделает шаг вперед для объятий, Эван оставался именно там, где стоял. Его старик хотя и был всегда пупом земли, но вместо того, чтобы позволить Эвану удерживать свою позицию, он приблизился и прижал его ближе, прежде чем прошептать на ухо:

– Ты пришел сюда. Так что хотя бы, твою мать, сделай вид, что ты рад меня видеть.

Не заботясь о том, что подумают другие, Эван позволил ему устроить это шоу, зная, что таким образом у него получится быстрее отделаться. Когда его, наконец–то, отпустили, он посмотрел на своего отца, который в свою очередь смотрел на других заключенных в комнате. Как Эван и предполагал, он заботился об их реакции больше, нежели о реакции собственного сына.

Он сел и стал ждать, пока его отец сделает то же, и когда их глаза оказались на одном уровне, засранец посмел нервно улыбнуться.

– Насчет последнего твоего визита. Когда это было? Восемь месяцев назад?

– Девять.

– Точно, – хитрые глаза отца пробежались по нему. – Ты херово выглядишь, сынок. Также как и в последний раз, когда я видел тебя.

Стул Эвана скрипнул по плитке, когда он встал, намереваясь уйти.

– О, да ладно тебе. Не стоит быть таким чувствительным. Сядь.

С колеблющейся рукой на спинке стула Эван смотрел на него.

– Дай своему старику перерыв. Пошути со мной пару минут.

– Я здесь не для того, чтобы играть в твои игры.

– Тогда зачем? Что же привело тебя в мое знаменитое жилище?

После того, как вернулся на стул, Эван скрестил руки на груди.

– Окей, как насчет того, что начну я, поскольку ты кажешься…злым на что–то.

– На что–то? И… – он остановился и огляделся вокруг, перед тем как наградить его раздраженным взглядом. – Что же это может быть, интересно.

Его отец откинулся в стуле и перекрестил лодыжки.

– Как ты можешь видеть, условия до сих пор люксовые. Я занимался электрикой вместо кухни, что видно по моему телосложению, – сказал он, похлопывая крепкий пресс. – На самом деле, я хорош в работе руками, но возможно не так хорош, как ты. – Он подмигнул, и у Эвана скрутило желудок.

– Заканчивай эту херню, а?

– Тогда говори, Эв, и я прекращу.

Эван неохотно сдвинулся вперед и расцепил руки, положив их на стол перед ним.

– На самом деле, я пришел сказать, что нашел работу сегодня.

Его отец, казалось, оживился этой новости.

– Чертовски вовремя. Так где? «L&P»?

– Нет.

– «Райнер–Уоллес»?

Эван покачал головой.

– Нет.

Отец нахмурился.

– Но это финансы, верно? Баумгард?

– Я решил устроиться в Корпорацию Келман.

Несколько секунд спустя, пока отец таращился на него, до того как остолбеневшее выражение его лица сменилось на ошеломленное, он начал ржать.

– Срань господня. На секунду я подумал, что ты серьезно, – говорил он, вытирая слезы.

– Я правда серьезно.

– Нет, – он ответил, разглядывая Эвана, – нет, ты не можешь говорить серьезно. Корпорация Келман? Билла Келмана? Почему?

Чувствуя себя уверенно, Эван выпрямился в своем стуле и свирепо глянул на отца.

– Потому что я их выбрал.

– О, умоляю. Никто бы не выбрал работать на Билла «Хромая Нога» Келмана.

– Ну что ж, а я выбрал.

– Хмм.

Эван почувствовал покалывание кожи от своего быстрого признания. Была одна вещь, которую это человек действительно умел делать – читать людей. Это превратило его в одного из самых успешных финансовых менеджеров в мире – и самого общеизвестного в плохом смысле этого слова.

– Не думаю, что ты их выбрал.

– Прошу прощения?

Его отец наклонился, расцепляя лодыжки и устраивая руки на столе.

– Я думаю, что ты обшарил весь Манхеттен и не нашел для себя больше никаких вариантов, кроме Корпорации Келман.

– Ты не понимаешь, что несешь.

– Я знаю, что говорю, – протянул, как ни в чем не бывало. – Ты пришел сюда разодетый. Ты в костюме, твои волосы уложены, и я уверен, машина, которую ты припарковал на улице, вся сверкает. Но это же все лишь видимость, да Эван? Мешки под глазами, их выражение… Парень, я никогда не видел тебя таким изможденным прежде. Не пытайся скрыть это.

– Для твоего чертового сведения, его «маленький» бизнес представляет несколько компаний из списка Fortune 500…

– Его компания представляет дно бочки, и ты знаешь это, – его отец перебил.

– Знаешь, смешно слышать это от тебя, видя тебя олицетворением этой самой долбаной бочки.

Хитрая улыбка медленно пересекла отцовское лицо.

– А твоя мать? Что она сказала по поводу этой замечательной вести?

Эван неловко поерзал на месте, прежде чем ответить.

– Ее перевели в Северную Каролину. У меня еще не было шанса повидаться с ней.

– Ну, я думаю, ты должен. Уверен, ей понравится видеть, как ее сын стал мягкотелым.

– Я не мягкотелый.

– Тогда ради Мишель будем надеяться, что это правда. Что она подумает обо всем этом?

Эван почувствовал, как его кровяное давление начало расти, пока она сидел там, поджариваемый своим заключенным папашей. Почему он всегда чувствовал себя ниже его, был подвластен ему, когда было очевидно, что единственный, кто должен чувствовать стыд – это его отец.

– Мы больше не вместе.

– О, как печально. Ты оказался в чьей–то постели, и вы расстались?

– Знаешь, после публичного унижения, которое мы пережили по твоей вине и двадцати двух лет, проведенных здесь, не думаешь ли ты, что должен быть менее осуждающим?

Колкие глаза отца сузились.

– Я думаю, ты лучше меня знаешь, что люди никогда не меняются.

– Дедушка говорил так о тебе.

– Вероятно, это единственная вещь, в которой засранец оказался прав.

Разочаровавшись, Эван воздержался от едкого замечания и вместо этого спросил:

– Почему ты говоришь о них так? Они вмешались, когда вы с мамой провалились. Довольно эффектно, стоит отметить.

Его отец фыркнул.

– Если под эффектностью ты понимаешь остаться без гроша и вырастить наркомана…

– Хватит! – Эван хлопнул руками по столу, заставляя разговоры вокруг них смолкнуть. – Хватит уже.

– Прекрати орать, – прошипел отец.

– За десять минут, потраченные впустую, ты оскорбил меня, оскорбил мою работу и оскорбил единственных людей во всем мире, которым не похрен на меня.

Его отец взглянул на него и жестом указал сесть.

– Сын…

– Не называй меня. – Эван чувствовал, как трясутся его руки, он крепко сжал их в кулаки, не позволяя видеть этому человеку какие–либо проявления слабости. – Ты отказался от этого права давным–давно.

Он поднял голову.

– Тогда зачем ты здесь?

Потому что я привык лажать.

– Знаешь что? Я не имею чертового понятия. С меня хватит.

– Как долго тебя не будет в этот раз? Месяцы? Годы?

– Сколько тебе осталось?

– Двадцать, если буду хороши мальчиком.

– Ровно столько.

– Роквелл! – охранник позвал у двери. – Время вышло.

Звук его прежнего имени эхом разнеслось по комнате, Эван смотрел, как его отец встает, но не нашелся, что сказать.

– Увидимся через несколько месяцев, Эван, – сказал он, поправляя рубашку, как если бы он был в сшитом на заказ Шарве вместо дешевой тюремной униформы. Затем он пригвоздил его тяжелым взглядом. – Ты никогда не сможешь остаться в стороне.

Он не сказал ничего, пока его отца уводили от него, но пообещал себе, что не вернется сюда больше.

Когда он вышел из здания к своей машине, то заметил, как парковочные огни отражались от полированной поверхности и вспомнил, что сказал его отец. Забираясь внутрь, он расположился на удобных сидениях своего Рендж Ровера и повернул зажигание перед тем, как опустить окна.

Он наконец–то почувствовал, что может дышать.

Боже, этот человек бесил его. Прошло много времени, с тех пор как он видел его в последний раз, поэтому он уже забыл о своей неприязни к нему. От того ли, что просто не любил отца за его натуру или потому что сам был похож на него, он не хотел думать. В некотором смысле, он чувствовал, что постоянно ищет одобрения этого человека, что было, принимая во внимания обстоятельства, просто смешно.

Ему не нужно было его одобрение – он был уже большой задницей, в конце–то, блять, концов.

То, что было ему нужно, – это помнить о мире, к которому он принадлежал. Тот, в котором он собирался бороться снова и подняться на вершину еще раз.

Он был Эваном Джеймсом, больше не Эваном Роквеллом, который жил в тени позора своего отца, и на этот раз все будет на его условиях.

Глава 5.

Пытаясь стряхнуть с себя тюремную грязь, он привел себя в порядок, останавливаясь постричься и гладко побриться, перед тем как надеть свой лучший костюм. Бар, намеченный им, очень разнился с тем, что он выбрал для своей последней вылазки, но сегодня ему хотелось чего–то другого. Он не хотел грязного перепихона в переулке; он хотел интрижки высокого класса. Кого–то, кто хорошо выглядит, хорошо пахнет, а тем более хорош на вкус.

Я, блять, этого заслуживаю.

Хорошо освещенный интерьер Новы встретил его, полированное дерево и большие подвесные канделябры излучали утонченность, и он помедлил, заходя внутрь, чувствуя сладкую смесь духов, сигар…и денег.

Это было больше похоже на его мир, его жизнь, к которой он привык, перед тем как все покатилось к чертям. Это был мир, в который он намеревался вернуться.

С дерзкой уверенностью он прохаживался по помещению, встречаясь глазами с каждой, мимо кого проходил. Ему нравилась искра интереса, которая освещала их глаза – и тот факт, что ему не было здесь равных.

Проходя мимо всех них, он направился к барной стойке, позволяя им следить взглядом, подогревая их смелость подойти к нему. Он знал, что то, как он был одет, как он выглядел – не облегчало для женщин задачу, сделать первый шаг, но та, кто рискнет, будет стоить потраченного времени. И он сделает так, что она тоже не потратит его впустую.

– Напиток для вас, сэр? – голос бармена возвысился над болтовней в помещении. Она была симпатичной штучкой, несмотря на то, что была полностью скрыта от глаз за широкими брюками и рубашкой. Ее грудь натягивала материал и оказывала давление на пуговицы, чем привлекла и удерживала его внимание.

– Если его сделаете вы? Конечно.

Он направил на нее всю силу своей улыбки, и она мило прикусила губу, что не совсем подходило этому заведению. Она казалась…застенчивой. Оглядев ее во второй раз, он заметил, какой юной она казалась. Немного веснушек покрывало ее щеки, а ее широко открытые глаза не выдавали ни намека на испорченность.

– Что вы хотите?

Тебя на барной стойке с раздвинутыми ногами, ожидающую меня.

– Может вы могли бы сделать что–нибудь особенное для меня сегодня? – он перегнулся через стойку и обернул ее длинный рыжий локон вокруг пальца. – Что–нибудь, что разожжет во мне огонь.

Девушка прочистила горло и глянула вокруг, как будто проверяя, с ней ли он вообще разговаривал, но, когда ее глаза вернулись к нему, а он все еще был сосредоточен на ней, до нее дошло.

Заправляя непослушную прядку за ухо, он сказала:

– Ну, мы можем сделать кое–что быстрое и легкое типа шота виски, который соответствует ваши глазам… – она остановилась, смущаясь и нервно жуя губы. – Или, эмм…может, что–то посложнее…Могу я сделать для вас «Кислый Дым»?

Он придвинулся ближе к ней, и она скопировала его движение.

– Быстро и легко недооценивают, что скажешь?

– О, Бога ради, не пугай бедняжку, – резкий голос послышался справа.

Он повернулся и увидел Блонди…Рейган, которая закатывала глаза. Она обратила свое внимание на бармена, которая отпрыгнула прочь и сейчас была настолько красной, что невозможно было отличить, где начинались ее рыжие волосы.

– Он будет Манхеттен со льдом, но мой вы можете сделать без, – поворачиваясь к нему, она ухмыльнулась. – В поисках?

– У тебя появилась привычка спрашивать то, что тебя не касается.

Когда она села рядом с ним, он заметил, что не единственный приводил себя в порядок сегодня вечером. Ее волосы были распущены, каскадом волн спускаясь к плечам и обрамляя глубокий вырез ее платья, который демонстрировал внушительный бюст. Ее губы были насыщенного темно–красного оттенка, соответствуя тесному платью, которое не оставляло пространства воображению.

– Нет необходимости обороняться. Мы теперь старые друзья, верно? Ой, ты же не против, что я села сюда, да? Не парься. Я не буду мешать попытке подцепить школьницу. Если ты в настроении для бревнышка, каковым она является.

– Просто по–дружески болтаем, – ответил он. – Умение, которому ты, очевидно, не обучена.

– Если я правильно припоминаю, то не мои разговорные навыки ты хотел, чтобы я улучшила.

– Вовсе нет, твой рот выглядит более привлекательно, когда заполнен.

– Я приму это, как комплимент. Ты преподал мне длительные, изматывающие уроки по улучшению этого навыка, – протянула она с широкой улыбкой.

– Сомневаюсь, что они были изматывающие. Ты казалась довольно наслаждающейся, стоя на коленях.

Бармен выбрала этот момент, чтобы поставить напитки на салфетки напротив них, ее руки потряхивало, пока она ставила бокал для мартини, поэтому немного жидкости выплеснулось за край и попало на протянутую руку Рейган.

– О Господи, простите, – девушка извинялась, хватая салфетки, чтобы вытереть беспорядок. – Я сделаю вам другой. – Она умчалась прежде, чем кто–либо из них смог что–то сказать.

Поднеся руку ко рту, Рейган слизала жидкость с большого пальца и подняла на него идеально очерченную бровь.

– Неопытно и грязно. Ты уверен, что хочешь туда?

– Хочу куда? Мы просто разговаривали. Знаешь, поступление в колледж, как много у нее кошек, куда она больше любит: в киску или в задницу…

Не поднимая ресниц, Рейган поднесла ко рту бокал и сделала глоток. Когда поставила его обратно на стойку, она спросила:

– И как же она отреагировала на эти твои…очаровательные вопросы?

– Вандербилт, две, и куда–блять–я захочу засунуть.

– Ну, должно быть она неопытная, потому что ни одна уважающая себя женщина, желающая подцепить мужчину, не признается, что у нее есть две кошки.

Он сделал большой глоток своего напитка.

– Некоторым недостаточно только в киску.

– Черт, я же, как раз, из таких.

– Тебе, вероятно, стоит потрудиться чуть сильнее над разговорными навыками, о которых я упоминал ранее.

– Хмм, – она повернула голову и окинула помещение быстрым взглядом, перед тем как вернуться к нему. – Возможно, ты прав. На самом деле, я вижу кое–кого вон там, с кем бы хотела поговорить, – она встала и допила мартини, как раз когда бармен вернулась с новым коктейлем. Вытаскивая купюру из своего декольте, она бросила ее на стойку, пока смотрела на него. – Этот с меня, – затем взяла свой стакан и начала проталкиваться через толпу к противоположной стороне бара.

Боже, это женщина нечто. Она выглядела породисто и сексуально, аккуратно обтянутая этим соблазнительно–красным трахни–меня платьем. Если бы его член не попутешествовал везде, где только она могла предложить, он был чертовски уверен, что не стал бы злиться на разодетого парня, около которого она только что остановилась. Но как оно и было, он покатался на всех ее аттракционах, и не повторялся. По крайней мере, он пытался себя в этом убедить. Опять.

– Мне так жаль. Я надеюсь, я не, эм… помешала чему–нибудь.

Лицо рыженькой было настолько искренним в своем беспокойстве и желании угодить, что его член дернулся. Он подобрал деньги, которые Рейган оставила на стойке и вложил их в ее ладонь, прежде чем положить свою руку на нее.

– Ты ничего не испортила. Она немного шлюховатая на мой вкус. Ты же, напротив… – он поднял стакан и осушил его, отмечая, как она следила за его ртом и тем, как он языком слизывал каплю с нижней губы. – Чертовски вкусно.

Она сглотнула, глаза широко распахнуты, явно испуганная, но не слишком. Потом она быстро опустила их, прочь от интенсивности его взгляда, и заметила, что у него заканчивалась выпивка.

– Хотите чего–нибудь еще?

– Не сейчас, но возвращайся и когда увидишь, что мой стакан пуст, я скажу тебе, чего именно я хочу.

Она подняла глаза на его неприличное высказывание, а он даже не скрывал свой наглый взгляд, которым окидывал ее, более чем осведомляя ее о своем намеке.

– Хорошо.

По непонятной для него причине небольшая дрожь в ее голосе заставила его член пульсировать. Она была бы отличным вознаграждением за этот длинный, тяжелый день. Здоровые молодые штучки всегда имели узенькую дырочку и рвение учиться.

Да, погрузить член в нее было бы офигенным подарком самому себе, подумал он, пока смотрел, как она уходит обслуживать другого клиента. Она обслужит его член позже, если он настоит на своем. А его член всегда стоял на своем.

Поднимая бокал, он обернулся, чтобы понаблюдать за другими клиентами. Он говорил себе, что просто ждет, но когда его глаза немедленно нашли блондинку, которая ушла всего несколькими минутами ранее, он знал, что именно делал.

Он наблюдал за ней, и блять, это бесило его.

Она была в стороне, смеясь над тем, что сказал этот мудак в дорогущем костюме. Честно говоря, он был привлекательным малым, но потом она дотронулась до него этими длинными, изящными пальцами, теребя его рукав, и Эван подумал, что был бы не против расквасить мужику рожу.

Почему ему волновало это, он не имел понятия, но когда она провела ладонью вверх по руке мужика и легонько, блять, сжала ее, ему пришлось сдерживать себя, чтобы не подойти и не разорвать их руки.

Вместо этого он отвернулся и заставил себя смотреть на кого–нибудь – кого угодно – еще. Рейган в своих поисках была фатальной. Она охотилась, подкрадывалась и затем уничтожала.

Прямо как я, осознал он. Мысль была противоречива. С одной стороны, он уважал ее уверенность и наглость, чтобы получить то, чего она хочет. Но с другой…

Внезапно он услышал ее соблазнительный смех с того места, где он стоял, и это напрягло его тело.

Каждую часть тела.

Нет. Он не будет думать о другой стороне. Он допил свой напиток и повернулся, чтобы уйти.

***

Эван смотрел вниз на голую задницу, пока хватал ее за бедра и вгонял в нее член. Волосы бармена растеклись по ее спине рыжими волнами, и он протянул руку, чтобы взять их в кулак, дергая ее голову назад.

Он пошел за ней в туалет для персонала, когда та ушла на перерыв, и она была той, кто закрыл за ним замок. Энтузиазм был явным преуменьшением – она упала на колени и принялась сосать его член, как будто желая что–то доказать.

Теперь она мягко поскуливала каждый раз, когда он проникал в нее, и он повернул ее голову так, чтобы накрыть ее рот своим, проглатывая ее стоны. Он ощущалась, как гребаный леденец, и он задумался, была ли ее киска такой же сладкой. Он потянулся к ее клитору, чувствуя, как дрожит ее тело в его руках, и надавил сильнее. Когда она ахнула, он ослабил давление, скользя пальцами по ее центру и покрывая себя ее соками, потирая и дразня перед тем, как снова вернуться к чувствительной точке. Он мог чувствовать, как ее мышцы снова сжались вокруг члена.

Поднеся пальцы ко рту, он мог чувствовать запах ее возбуждения, прежде чем вкус окутал его язык. Он облизал палец от основания до конца, перед тем как сунуть другой глубоко в рот. Он застонал, и когда снова открыл глаза, поймал ее за подглядыванием за ним в зеркало. Шок отразился на ее лице, и он развратно улыбнулся.

– Я говорил, – сказал он, – Чертовски вкусно. А теперь держись.

Она приспособила свою хватку на конец раковины, пока он вдалбливался в ее медовую киску. Ее жадное тело стискивало его изнутри, и он был прав – она чертовски подходила. Трахать ее было чистым наслаждением. Ее стенки сжимали его сильнее, чем когда–либо он мог припомнить, и каждый раз, когда он пытался выйти, она льнула к нему, как будто ему никогда не освободиться.

Он не был против. Он хотел оставаться именно там, где был, до тех пор, пока не получит то, зачем пришел, что унесло бы его высоко, пока он взрывался внутри нее.

Как только ее стоны стали громче, прозвучал стук в дверь, и он прижал ладонь к ее рту, встречаясь с ней глазами в зеркале.

– Шшш, – приказал он, его голос, как низкий рык. – Трахай меня.

Она кивнула и толкнула бедрами назад, понукая его. Его пальцы снова коснулись ее клитора, заставляя тело дрожать в достижении освобождения. Потом он закрыл глаза и позволил себе насладиться этими последними моментами его члена глубоко в его призе.

Он вернулся в игру. Он получил работу…Рейган была его боссом…

Рейган. Блять да, вот оно.

Он сильно схватил рыжую за волосы, скручивая их в пальцах, и с мыслями об элегантно одетой профессионалке мисс Спенсер, смотрящей на него сверху вниз в своем кабинете, он кончил как чертов гейзер

***

Он выбросил презерватив и натянул рубашку, пока смотрел, как барменша делает попытки собрать себя в кучу. Ее бледная кожа сейчас была румяной, эффект от секса, который не скрыть в ближайшее время, неважно насколько безупречно она выглядела в остальном.

Легко целуя ее в щеку, он сказал, что скоро увидит ее в баре – очевидная ложь, но быстрый способ облегчить ее вину за эти быстрые потрахушки в туалете. Потом он открыл дверь, готовый убраться к чертовой матери из туалета.

Там стояла, скрестив руки на груди и с всезнающим взглядом, Рейган.

– Боже, везде ты, – бросил он, немедленно раздражаясь от того, что увидел ее там.

Рейган глянула за его плечо на девушку, которая все еще пыталась привести себя в порядок, прежде чем снова посмотреть на него. – Слава Богу, не везде, где был ты.

Ее вид заставлял все чертово удовольствие, которое он получил от этой встречи, превратиться в злость, и да, в гребаный стыд. Она начинала сводить его с ума.

– Должна сказать, я рада, что ты пригласил меня домой. Быстрый трах никогда не находился на вершине моего списка. Я предпочитаю пару часов, по меньшей мере… но ты уже об этом знаешь, не так ли, Эв? – она оглядела его снова и спросила. – Ты почти сдулся? Некоторым из нас, вообще–то, необходимо надлежащее использование возможности.

Он шагнул к ней.

– Не зови меня так, Блондиночка. И не неси чушь по поводу того, что ты слишком хороша для туалетного траха. Если бы я хотел тебя там, я бы взял. Кроме того, ты не персонал, так что нет причин, по которым я мог бы последовать за тобой.

– Этой похоже повезло, – она нарочито понюхала воздух вокруг него и сморщила носик. – О да, она была сладенькой, да?

– Как конфетка.

Рыжая в этот момент вышла из туалета и остановилась, когда поняла, что происходит. Ее лицо было похоже на лицо пойманного в фильмах ужасов.

– Это не то, на что похоже, – заговорила она, запинаясь, пока пыталась объясниться.

Рейган только покачала головой.

– Вообще–то, дорогуша, это как раз то, на что похоже. Не то, чтобы я винила тебя. Он может быть весьма убедительным, – она оттолкнулась от стены, направляясь в уборную, но, когда проходила мимо Рыжей, остановилась и наклонилась так близко, что Эвану пришлось напрячь слух, чтобы услышать, что она говорила девушке. – Также помогает то, что у него большой член, – она подмигнула и вошла в уборную, плотно закрыв за собой дверь, оставив Рыжую в шоке, а его…странно польщенным.

Пока он стоял там, осознавая слова Рейган и ожидания Рыжей, он был раздражен… раздражен на женщину, которая еще раз забралась к нему под кожу. Как будто она получала какое–то извращенное удовольствие от этого, но он не был уверен, что она вообще понимала, как влияла на него.

Она заманивала зверя, того, которого он пытался спрятать и столько раз проваливался в этом. Каждым словом и жестом, она подстрекала голод, боль, которые он чувствовал глубоко в душе.

Она не хотела его, она ясно дала понять.

И если на то пошло, то он тоже не хотел ее. Тогда почему он не мог, твою мать, выбросить ее из головы?

Глава 6.

Следующим понедельником в дверь кабинета Эвана раздался стук, пока он обустраивал свой стол, и Билл просунул голову в проем.

– Обустраиваешь тут все? – поинтересовался он, толкая дверь и проходя внутрь.

– Ага. Этот компьютер дерьмо.

Билл хохотнул.

– Я в этом уверен. Я ненавижу технику. Поэтому я всегда зову программиста, – он облокотился на один из стульев. – Слушай, у нас сегодня встреча с крупными клиентами, и я бы хотел, чтобы ты взял их на себя.

Он прищурился.

– Почему мне кажется, что это подстава?

– Нууу, – заговорил Билл, почесывая затылок, пока растягивал слово. – Я думаю, это компания, с которой ты хорошо знаком.

– Насколько хорошо?

– Ээ…я бы сказал, у тебя были близкие, личные отношения с этим конкретным учреждением. Возможно, ты мог бы взять Рейган с собой. Покажи всем, что ты снова в игре.

При упоминании мисс Спенсер, член Эвана принял это к сведению, и он напомнил себе, Не–а, не вариант.

– Я могу справиться и без мисс Спенсер. Я уверен, у нее и так забот полон рот. Включая хер того ушлепка прошлой ночью.

– Я в этом не сомневаюсь, но я бы хотел, чтобы она поддержала тебя.

– Если вы думаете, что это необходимо.

Билл кивнул.

– Да. Встреча в 11:00. Удачи с твоей, э–э… технической ситуацией. Если понадобится помощь с этим, мне не звони.

Часом позже последовал более небрежный стук в его дверь, и перед тем как он смог сказать «Войдите», она открылась, и Рейган вошла внутрь.

– Готов?

– Мне сказали быть готовым. Я могу следовать простым поручениям.

– Я помню, – сказала она со знающим видом. – Несмотря на это, ты хорошо сопротивлялся.

Он повел плечами в своем пиджаке и схватил портфель. – Знаешь, той ночью, я думал, что ты подарок, посланный облегчить все мои сексуальные нужды. Несколько часов, по крайней мере. Но сейчас я понимаю, что ты порождение дьявола, посланное сделать мою жизнь сущим адом.

– О, ты такой льстец. Я едва попыталась, но уверяю, я вынесу это на новый уровень. Идем? – она не стала ждать его перед тем, как устремилась по коридору.

Идти за этой женщиной стало чем–то вроде привычки для него. Но ему следовало признать, если бы ему приходилось выбирать, Рейган была бы номером один. У дамочки была эффектная задница.

Она нажала нижнюю кнопку лифта, и когда тот открылся, они вошли в него, стараясь оказаться в противоположных сторонах пустого пространства. Когда двери закрылись, воздух вокруг гудел от напряжения.

– Даже не думай об этом здесь, – она сказала, поглядывая на него из угла.

Из–за этого комментария он мог чувствовать, как его ладони вспотели в потребности коснуться ее, что стало упражнением в сдержанности.

– Не думать… например, о чем? О твоих ногах вокруг моей талии? – он шагнул к ней. – О моем теле, прижимающем тебя к стене, пока ты на моем члене? – еще шаг. – Угу, я совсем не думаю об этом.

Рейган повернула голову к нему и опустила ресницы, словно обдумывая его предложение.

– Обычно, я бы сказала «нет» быстрому траху в лифте… – она положила руку на его лацкан, но перед тем, как смогла сделать что–то еще, он протянул и накрыл ее руку своей рукой, перемещая ее к своей груди.

– Просто скажи, и я нажму аварийную кнопку.

Время, казалось, остановилось, пока они стояли там, оба не решаясь сделать первый шаг, и когда он был близок к тому, чтобы сказать «Хер с ним» и потерять себя в ней, лифт зазвонил.

Рейган отдернула руку с почти разочарованным выражением на лице.

– Время вышло.

– Спасена звонком? – спросил он, пока двери скользили, открываясь.

– Спасена от чего? – она направилась в вестибюль и повернулась, когда он не последовал за ней. – Тебе меня не напугать, Эван.

Он думал об этом, пока выходил из лифта и направлялся к ней. Когда их глаза оказались на одном уровне, он произнес:

– Может, мне следует напугать тебя.

***

– Эван Джеймс? – Рон Уайтхед, генеральный директор Whitehead International, спросил, не веря своим глазам, когда встретил их в вестибюле. Выражение его лица показывало презрение к человеку перед ним. – Я думал, вы ушли из этого бизнеса.

Эван опустил протянутую руку и сунул ее в карман. Всего две секунды за дверьми и ему уже приходиться обороняться.

– Я уверен «надеялся» более подходит, – ответил он едко.

– Тот маленький трюк, который вы выкинули, стоил моему вице–президенту половину состояния в разводе.

– И как поживает Эми?

– Ты кусок говна…

– Эван…господа, господа, – вмешалась Рейган. – Мы здесь по делу, а не для того, чтобы ворошить прошлое. Как вы думаете, сможете отложить эти проблемы в сторону, по меньшей мере, на полчаса?

– Если вы думаете, что кто–либо в этом офисе, особенно я, собирается доверить ему наши вложения, вы, должно быть, сошли с ума. И Билл тоже, судя по всему.

Он размышлял над тем же самым дерьмом все утро. Он не ждал, что будет прощен за свои проступки, но была часть его, которая надеялась, что люди начали забывать.

Что было довольно по–ханжески, потому что единственное, что он усвоил с детства, – что никто и никогда не забывает свою обиду.

– Мистер Уайтхед. Рон, – Рейган, умасливая, шагнула к нему. – Келман и Уайтхед замечательно сотрудничали в течение последних лет. Мы всего лишь хотим продолжить это. Эван доказал, что в состоянии предсказать прибыль с точностью до доллара. Ничьи прежние успехи не лучше, чем эти.

Мужчина хранил молчание, но румянец от того, что он злился, начал постепенно тухнуть на лице и шее.

Рейган положила руку на плечо Рона и произнесла с уверенной улыбкой.

– К тому же, я буду работать с ним все время. Вы получите сделку два к одному, – она подмигнула.

Рон выдохнул и похлопал ее по руке, но до сих пор смотрел на Эвана, который выдержал его взгляд, не дрогнув. Спустя некоторое время, Рон коротко кивнул и жестом предложил им следовать в свой кабинет.

***

– Все прошло хорошо, – говорила Рейган, пока они выходили из здания. – Ну, не учитывая комментария «трахал жену вице–президента.

– Ты, блять, серьезно? – он остановился на тротуаре и повернулся к ней лицом. – С этим дерьмом мне придется иметь дело каждый раз, когда я иду на встречу? В смысле, Боже, почему вы с Биллом взялись за это?

– Мы взялись за это потому, что ты хорош в том, что делаешь.

Выпуская вздох отвращения, он пробежал рукой по лицу и волосам.

– Я знал, что это будет не просто, но блять.

– Эй, у тебя есть возможности здесь. Не позволяй никому отпугнуть тебя.

– Они не пугают меня. Они бесят меня. Я не заставлял тех женщин раздвигать ноги. Они, черт возьми, умоляли об этом.

– Да, я понимаю почему, – сказала она, убирая с лица ветром выбитые пряди волос. – Ты так…обаятелен.

– Старался для тебя.

– Не буду это отрицать.

– Тогда слезай с моей задницы.

Она наклонилась в сторону, поворачивая голову, чтобы взглянуть на него сзади.

– Но у тебя такая классная задница.

– В это чертовски трудно поверить, если судить по тебе, – проговорил он, указывая на нее осуждающе. – Так что, поскольку ты не хочешь, чтобы я затащил тебя в ближайшую гостиницу, чтобы освободиться от своего разочарования, я бы отложил флирт в чертову сторону.

– Хорошо, хорошо, – смягчилась она. – Я просто хотела поднять твое настроение.

– Дразня меня? Не намекай на то, что не хочешь продолжить потом.

Она прищурилась.

– Я думаю, мы оба знаем, что у меня нет проблем с продолжением.

– Я заметил, как и каждый мужик, который когда–либо замечал тебя. Трудно не запасть на такую, как ты. Femme fatale. (femme fatale – роковая женщина – от франц.) Вот, что делает тебя такой опасной.

Лисья улыбка появилась на губах Рейган.

– О, тебе стоит закончмть с комплиментами на сегодня. Сначала я демон, а теперь femme fatale? Я начинаю думать, что нравлюсь тебе.

– Мне никто не нравится, – он ухмыльнулся. – По крайней мере, не дольше, чем на одну ночь.

Она громко расхохоталась.

– Ты мешок дерьма, Эван Джеймс. Но я позволю тебе сохранить эту самоуверенность на случай, если кто–то попытается заглянуть за нее.

– Как заботливо, – проворчал он, двигаясь за ней мимо кварталов.

– Слушай, – сказала Рейган, поровнявшись с ним. – Конечно, Рон все еще ожесточен из–за того, что случилось. Его вице–президент ему, как брат, и после всего, что произошло, он взял перерыв – большой перерыв – и их доходы резко упали, – она замолчала, и Эван ждал, пока она выдаст какой–нибудь мудрый совет следом. – Возможно, это может стать твоим моментом, чтобы…искупить свою вину. Я уверена, он будет более всепрощающим, когда ты вернешь вдвое больше, чем он потерял.

Когда она игриво его пихнула, он взглянул на нее со скептическим выражением.

Может быть, она права. Это был шанс искупиться, и в бизнесе, и в личных делах. Он должен был с чего–то начать – почему бы не с чего–нибудь полегче, чем это?

Глава 7.

– Вижу, ты пережил свой первый день.

Эван поднял взгляд от собирания портфеля на стоящую в дверном проеме его кабинета Рейган.

– Почти.

– Правда, ты выглядишь немного хуже, чем потасканный, но зато контракт ты не потерял.

Когда он изогнул брови, она указала на себя.

– Ага. Мой первый день, и я продержались только три часа.

Он смотрел на нее, задаваясь вопросом, почему она беспокоилась о вежливом разговоре с ним. Он не хотел разговаривать. Его глаза сконцентрировались на ее полных, красных губах. Нет, разговоры были переоценены.

Она прочистила горло, так что его глаза метнулись к ней снова.

– Ну, доброй ночи, – она повернулась и вышла за дверь.

Он сделал все, чтобы запомнить картинку, как ее черный, сшитый на заказ, брючный костюм обхватывал ее изгибы.

– Доброй, – сказал он тихо, спустя много времени после ее ухода.

По мере того, как тишина кабинета окутывала его, он сидел там и думал о женщине, которая только что ушла. Рейган Спенсер – она была загадкой.

На работе она представала как безупречная бизнес–леди, а за ее пределами – уверенная лисица, с которой он спал. Он не мог справиться с любопытством, которое пожирало его, какой образ был настоящим – или, может быть, это была их комбинация.

В любом случае, было что–то в Мисс Спенсер, что он не мог выносить.

Может он мог бы, если бы имел представление о том, кто она, откуда взялась… что–то, что угодно, что выключило бы его мозг от одержимости ею.

***

Он добрался домой быстрее, чем ожидал, и после того, как снял пиджак, он ослабил галстук и расстегнул пару верхних пуговиц своей белой рубашки. Чувствуя себя менее стесненным, он направился к бару, где налил себе крепкий напиток.

Он пошел в спальню и сел за компьютер, решив, что, конечно, немного копания не повредит. После глотка алкоголя, Эван поставил стакан на стол, пока вбивал имя Рейган в поисковик. Первое, что появилось, был сайт Корпорации Келман.

Превосходно. Как раз то, что я не ищу. Однако…

Когда он кликнул на изображение под ее данными – идеальные светлые волосы, пухлые губы, изогнутые в сдержанной улыбке, и нить небольших жемчужин вокруг изящной шеи, его член дернулся между ног, и он заерзал на стуле. Он даже не думал об этом, когда сел искать, но один взгляд на ее сочный рот и не было ни единого шанса, что он бы не думал о нем вокруг своего члена.

Решив попробовать и продолжить двигаться в этом направлении, он ушел с сайта. Может быть, если бы он мог найти какую–нибудь информацию о ней, эта навязчивая идея ушла бы нахрен из его головы.

Прокручивая страницу вниз, он увидел статью из Школы бизнеса Леонарда Н. Стерна при Нью–Йоркском университете с ее высветившемся именем. Он кликнул, открывая страницу с фотографиями студентов, которые выезжали за границу, и там, снова, была Рейган. Она стояла перед Тадж–Махалом в великолепном сари цвета сапфира и выглядела так молодо – вероятно лет на двадцать, если бы ему пришлось догадываться.

Он вернулся и просмотрел несколько следующих ссылок. У нее, похоже, не было никаких профилей в соц. сетях, и не было никакой информации о ранних годах, начиная с колледжа. Так что он начал искать в другом поисковике, пытаясь найти хоть что–то об этой женщине. Его поиск стал безумней по истечении нескольких, разочарование росло.

Боже, не было ничего. Как будто она начала существовать в возрасте девятнадцати лет.

Это блять бесполезно, думал он, прижимая ладонь к пульсирующему члену. Он позволил курсору парить над кнопкой, которую пытался избегать, но с тех пор как он ни к чему не пришел, идя по разумному маршруту, он понял, что мог быть получить немного чертового удовольствия от этой тяжелой работы.

После того, как он кликнул на «изображения», он наблюдал, как появляются цветные фото Рейган вместе с несколькими черно–белыми. Его глаза блуждали по ним, как глаза голодного человека, и когда он прокрутил вниз, заметил его – фото, которое наконец заставило его потянуться к пуговице на брюках. Он дважды кликнул по нему, и как только оно заполнило экран, его молния расстегнулась.

Господи Боже, эта женщина отлично сложена.

Он знал это с самой первой встречи, особенно после того, как стянул с нее это маленькое черное платье, но эта фотография была чем–то еще. Она была утонченно сексуальной. Такой, что делала его член тверже, чем что–либо еще.

Ее волосы были убраны с лица, а голова повернута к камере. Он повидал много трахни–меня глаз на своем веку, но то, как ее взгляд манил его через экран, нервировало.

Она была такой женщиной, которую хотелось бы иметь в качестве партнера в бизнесе, но, когда смотришь на нее, есть цель, и эта цель – дождаться ночи, чтобы забрать ее домой и погрузить в нее член, пока она под тобой, умоляет.

Его рука, которой он гладил член, крепко сжала его. Затем он позволил своим глазам осмотреть ее всю, пока терся о ткань.

Ее грудь приподнималась над вырезом платья и ощущение, что она выпрыгнет, и все ее увидят, только наталкивало на мысли о том мужике, который стоял перед ней той ночью и так же смотрел, как смотрит сейчас он.

Блять. Не было смысла притворяться, что это не шло к тому, к чему идет.

Он быстро поднялся со стула и спустил штаны и боксеры вниз до лодыжек, снимая обувь, перед тем как отшвырнуть все в сторону. Он стоял напротив компьютера, свет экрана омывал его, и когда посмотрел вниз на кулак вокруг члена, он мог видеть конец белой рубашки, касающийся его бедер.

Он размазал смазку, которая блестела на конце члена, вниз по напряженной длине и начал грубо ласкать себя. Он не был в настроении медлить. Она сводила его с ума весь день, и сейчас он поимеет ее так как хотел с тех пор, как она исчерпала его терпение на улице несколько часов назад. Она искушала и мучила его намеренно. Он знал это. И не было ничего, что он хотел бы сильнее в тот момент, чем поставить ее на место, клеймя это прелестное личико своей спермой.

Он спустил вниз кулак по напряженной плоти и крепко обхватил яйца, прижимая их к телу. Его голова опрокинулась на секунду, и он закрыл глаза, получая удовольствие от ощущений, которые пробегали через него. Прилив адреналина пронесся в крови, и он открыл глаза и снова посмотрел на женщину на экране – женщину, которая заставила его заниматься этим.

Он шире расставил ноги и начал трогать себя сильнее на этот раз, когда снова посмотрел в ее глаза. Трахни меня, говорили они. Используй меня.

Рычание вырвалось из его тела, когда он подтолкнул себя к оргазму, работая рукой жестче.

– Проклятье, – выплюнул он, напрягаясь для высвобождения, но чувствуя, что оно отступает.

Когда он выпустил член в отчаянии, он подошел к широким окнам во всю стену спальни и распахнул шторы. Он прижал руку к стеклу и посмотрел на город, пока держал свою эрекцию другой. Осматривая соседские здания, он поглаживал себя, желая почувствовать глаза незнакомца на себе, пока он трахает свою руку.

Его взгляд остановился на хорошо освещенной спальне в здании напротив. Внутри была женщина, спускающая платье с плеч, оглядываясь назад. Эван позволил своим глазам двинутся по остальному пространству ее комнаты и увидел мужчину, идущего к ней и на пути выдергивающего рубашку из брюк и расстегивая ее.

О, да блять, вот так.

Он стоял, сосредоточившись на сцене, разворачивающейся перед ним, пока неустанно дрочил. Случайные незнакомцы, трахающиеся для него, было тем, от чего он определенно мог получить удовольствие.

Платье девушки сейчас было на полу, отброшенное в сторону, рубашка мужчины исчезла, а штаны расстегнуты. Потом мужчина спустил лямку ее бюстгальтера и обнажил одну грудь без ее ведома. И когда он наклонился взять в рот ее сосок, Эван издал стон, желая оказаться в той комнате, чтобы почувствовать запах секса, который, как он знал, окружал их. Он продолжал наблюдать за ними с членом в руках, а его яйца были готовы взорваться.

Задыхаясь, он был так заведен, что от его дыхания запотели окна, но не мог достичь точки освобождения. Роняя голову на предплечье, он прижался к окну, выругался, отчаянно пытаясь облегчить боль внутри себя. Пот капал с его лица, когда он снова посмотрел на парочку. Сейчас она была на животе, попкой к верху, а он вгонял каждый дюйм в нее в бешеном темпе. Эван пытался попадать своим толчками в такт их толчков, сжимая свой ствол грубее, наблюдая, как они трахают друг друга до тех пор, пока оба не рухнули в насыщенном истощении. Но он до сих пор оставался неудовлетворенным.

Разочарованный, он оттолкнулся от окна и повернулся, сжимая волосы в руках и оглядывая комнату. Он делал это уже много раз – доводя себя до состояния, когда искал что угодно, что можно было бы использовать, чтобы кончить. И хотя он знал, что это было самым худшим из худшего, его кровать звала его.

Большой, королевских размеров матрац занимал почти все пространство, и компьютер, стоящий на столе напротив стены, отбрасывал слабый свет на белые простыни.

Он знал, это будет чертовски верный способ снять напряжение, накопившееся внутри него, и в этот момент, засунуть член между чем–то, что теснее его кулака, казалось лучшим вариантом.

Он вошел в ванную и взял небольшую баночку вазелина из аптечки, перед тем как направиться на кухню за целлофановым пакетом. Когда он вернулся в спальню, он глянул на экран компьютера, и его член подпрыгнул при виде нее.

Он опустился на колени перед кроватью и открыл баночку, покрывая толстым слоем его полу–эрегированный член и с облегчением вздыхая, когда бальзам успокоил его голую кожу. Потом он обернул полиэтиленовый пакет по всей длине и чуть приподнял матрац. Располагая член в сформировавшемся пространстве между двумя матрацами, он скользнул внутрь на дюйм и затем оперся на верхний слой, давая силе нажатия крепко прижиматься к нему, когда он толкался дальше внутрь.

Он ухватился за край кровати так, что костяшки побелели, и закрыл глаза. Явного облегчения от такого тесного зажима было достаточно, чтобы снова вернуть его в состояние полной эрекции. Когда он медленно отвел бедра назад, тяжелое давление напомнило ему о временах, когда он искал такого чувства удовлетворения раньше.

Будучи мальчишкой, он обнаружил, что если он встанет на колени и будет держаться за кровать, то может трахать себя до неистовства и по–прежнему быть незамеченным, если кто–то войдет. Будучи взрослым, смысл не ощущался в том, чтобы не быть пойманным; он был гораздо более непристойным. Речь шла о необходимости, царапающей под ложечкой, которая тянулась вниз и достигала его яиц, заставляя его трахать что угодно, что он мог найти.

Если так случалось, что это матрац, то он использовал, блять, и его.

Отводя бедра назад, он вдалбливал их у края кровати, его член скользил в гладких вазелиновых тисках, пока он представлял, что это горячая, влажная киска.

Твою мать, как хорошо.

Он толкал бедра сильнее, прежде чем отвести их назад, постепенно ослабляя, и медленное, мучительное скольжение заставляло его дрожать от ожидания. Он оставался там, на одном уровне с кроватью, пока двигал бедрами вперед и назад неглубокими толчками. Интенсивность росла, его голова запрокинулась, открывая его для потока экстаза, который, он знал, приближается. Его взгляд опустел, когда удовольствие обрушилось на его голову, и он моргнул несколько раз, стараясь прояснить их, чтобы взобраться на эту высоту, перед тем как потерять чертово сознание.

Вот когда он увидел ее снова, манящую его сбоку, он на секунду дрогнул, перед тем как снова набрать темп. Изображение на экране насмехалось над ним, пока он продолжал вбиваться в матрац, его ягодицы сжимались с каждым толчком бедер.

Нахер ее, подумал он, пока вдалбливался между плотными матрацами, отводя глаза. Оргазм, за которым он гнался, начал медленно затихать. Встряхнув головой, он вцепился в простыни, пока не стало больно.

Нет, нет, нет.

Пик, который он чувствовал несколько секунд перед спадом и напряжение в его члене, сменился болью, и он застонал.

– Чтоб тебя! – заорал он, когда снова хлопнул бедрами по кровати. Острая боль заставила его вздрогнуть, но он все равно пробовал снова, глядя на нее и ругаясь. – Пошла ты!

Улыбка, которая раньше манила, сейчас казалась усмешкой, когда его эрекция начала спадать. Он отчаянно пытался выбросить ее из головы, чтобы снова вернуться к наслаждению, но оно было упущено. Безвозвратно, блять.

– Черт возьми! – орал он, сжимая простыни в руках и разрывая их, это движение заставило его мягкий член выпасть из отверстия между матрацами. Он встал и содрал остальные простыни с кровати, перед тем как разбросать их по комнате, опрокинув лампу так, что та рухнула на пол. – Блять!

Он задыхался, когда наклонился и положил руки на кровать, промокший от пота и дрожащий от разочарования. Стиснув зубы, он встал и, споткнувшись, отошел от объекта своего саморазрушения. Затем он взглянул на изображение еще раз, пока его спина не стукнулась о стену спальни, и задался вопросом, что она нахер с ним сделала.

Никогда он не был в состоянии не найти то или иное чертово удовлетворение. Никогда постоянно не зацикливался на одном человеке, как зациклился на ней. И пока сползал вниз по стене, удрученный и измученный, он попытался определить точную причину своей растущей одержимости. Его обычные приемы не работали, и он знал, что она была так или иначе источником его неспособности найти удовлетворение.

Она была роскошной женщиной, но у него были такие.

Было ли это вызовом теперь, после ее твердого отказа? Было ли это потому, что он знал, что она должна быть списана со счетов, чтобы он мог сохранить гребаную работу? Или он просто пытался сменить одну зависимость на другую?

От досады он потер затылок. Огни города, казалось, освещали его, как чертов прожектор, когда он прижал колени к груди. Он не сводил глаз с до боли знакомого лица, смотрящего на него, и обернул руки вокруг колен, не в состоянии остановить чувство стыда, которое начало просачиваться в трещины его хорошо–выстроенной брони.

Там, где изначально он жаждал взгляда стороннего наблюдателя, который усилил бы его освобождение, остался взгляд статичного изображения, который он больше не мог выносить..

Глава 8.

Если бы ему пришлось снова наблюдать, как чертовски дерзкая задница Рейган выходила из его кабинета, он бы чокнулся. Он неудобно поерзал в кожаном кресле, слегка морщась от стреляющей боли, которая пробежал от его паха из–за злоупотребления прошлой ночью.

Он взглянул на дверь снова. Она войдет в нее снова через пять минут. Так же, как она делала весь проклятый день, пытая его стертый член каждый раз, как он смотрел на нее – напоминание о том, насколько отчаявшимся она сделала его.

Отвращение каждый раз занимало свое место у него в животе, когда он мельком смотрел на нее, и его натертости начинали гореть. Уже было достаточно плохо то, что ему приходилось выставлять напоказ, прогуливаясь по офису, как будто все в порядке. Но от ее безупречного и профессионального, как всегда, вида ему хотелось проломить стену кулаком.

Размышляя над тем, что это не лучшая идея, он решил, что сейчас подходящее время, чтобы быстренько улизнуть. Если бы он мог собрать все это дерьмо и выбраться за дверь, прежде чем она заметит его, может быть, этот день закончится без…

Рейган распахнула дверь без стука и вошла внутрь, ее глаза опущены вниз на открытую папку у нее в руках.

– Эй, я подумала, мы могли бы заказать что–нибудь на вынос или типа того, поскольку, кажется, будет длинный вечер, – когда он никак не отреагировал, она подняла глаза. – Что?

Эван потряс головой и наклонился взять свой портфель, положил его на стол и начал собирать в кучу бумаги, чтобы взять их домой.

Она заломила бровь.

– Собираешься куда–то?

– Я не думаю, что поздний ужин–свидание в офисе хорошая идея, а?

– Нет, обычно не по вторникам, но как насчет того, чтобы сделать исключение в этот раз?

– Мне так не кажется.

– Эван, – сказала она, подходя, чтобы встать прямо перед столом.

Верх ее бедер прижался к его краю, и первая мысль, посетившая его – она была под идеальным углом, чтобы наклонить и взять…

– Эван, – она произнесла снова, громче на этот раз, заставляя его отвести взгляд от голубой юбки в обтяжку, которая облегала ее стройные ноги, обратно на нее. – Дедлайн. Работа. Ужин. Конец. Какие проблемы?

Эван закрыл портфель с глухим звуком и дернул его со стола сильнее, чем было необходимо. Затем он подошел к ней, смея приблизиться настолько, как не каждый смог бы приблизиться к боссу.

– Проблема в том, что здесь ты и я и все эти плоские горизонтальные поверхности. Думаешь, я забыл, что под этой чопорной и официальной одеждой, которую ты носишь?

Первый раз, с тех пор как она провела с ним собеседование, он подумал, что поймал вспышку притяжения в ее глазах, когда она придвинулась так, что сейчас их глаза были на одном уровне.

– Я бы с трудом назвала вечер с цифрами и графиками и курицей Гунбао свиданием, но…

– Я бы назвал это попыткой подразнить, – сказал он, перебивая. – Это как вывесить красную тряпку передо мной и сказать – не атаковать.

Ее глаза расширились, но она не двигалась, все еще стоя так близко, что он мог чувствовать, как ускорилось ее дыхание. Он подумал, – что бы она сделала, если бы он дотронулся до нее сейчас. Если бы он сказал, о чем именно думал. Блять.

– Может быть, это то, чего ты хочешь, – проговорил он, его голос низкий и соблазнительный, как будто вампир заманивает жертву. Она не двигалась, поэтому он воспринял это как знак к продолжению. – Может быть, тебе нравится идея, как я поднимаю эту тесную до одурения юбку по твоим ногам, нагибаю над моим столом и толкаюсь внутрь тебя, – он замолчал и придвинулся чуть ближе, – Именно так, как я представлял весь день.

Кончик ее языка скользнул по нижней губе, и не было, черт возьми, ни шанса, чтобы он дал ей понять, что заметил это. Он хотел увидеть только то, как далеко он мог подтолкнуть ее…

– Или, может быть, ты в более привычной позиции: ты на коленях с моим членом в этом заигрывающем ротике?

– Эван, – она попыталась вставить, но у нее перехватило дыхание, и он поднял бровь.

– Отрицай это. Давай. Попробуй.

Пока она смотрела на него, ее белые зубы кусали вишневую губу, пока она стояла там, не произнеся ни слова.

– Именно поэтому я не останусь, – сказал он, позволяя себе осмотреть все ее тело, перед тем как выйти за дверь, оставив ее там безмолвную и наблюдающую за ним.

***

Эван постучал в дверь кабинета Рейган и дождался ее реакции. Прошло уже несколько дней с момента их противостояния, и он заметил, что она дала ему больше места, чем обычно. Это было хорошо для него, – с тех пор как он заработал нездоровую одержимость, которая росла каждый раз, как эта женщина появлялась в поле его зрения, и он совсем не гордился этим фактом. Так что, если она хотела держать дистанцию, то делала ему это одолжение. Хотя его член был не согласен.

– Войдите, – она позвала за закрытой дверью.

Открывая ее, он зашел внутрь с информацией, которую она запрашивала.

– Ты была права насчет Штейна, – сказал он ей. – Если они готовы снизить цену на их основной продукт, то это, скорее всего, увеличит их продажи, – останавливаясь за одним из стульев напротив ее стола, он нахмурился. – Сложная часть – заставить их заметить это.

Рейган откинулась в кресле и сложила руки вместе. Она задумалась над его словами на минуту и затем послала ему высокомерную улыбку, когда пожала плечами.

– Я не должна заставлять их замечать это. Я просто покажу им цифры и статистику, и у них не будет лучшего выбора, кроме как снизить цены. Беспроигрышно, если ты спросишь меня.

Он едва заметно кивнул и повернулся, чтобы уйти, но ее голос остановил его.

– Подожди секунду. Присаживайся.

Глядя на нее через плечо, он попытался оценить, что означало изменение в ее голосе.

Она склонила голову.

– Пожалуйста?

Неохотно, Эван повернулся, подошел к одному из стульев напротив нее и сел. Затем уперся локтями в подлокотники стула и сцепил пальцы перед собой, пока ждал, когда она заговорит.

Она положила одну ногу на другую, но он не позволил себе посмотреть. Он не знал, – играет она с ним или нет, но все, что она делала – провоцировала его. Даже ручка, которую она перекатывала между пальцами, наводила его на мысли об ее руках на нем.

– Эван, – сказала она. – Я хотела украсть у тебя минуту и спросить, как твоя работа.

Он не ожидал, что она заговорит в этом направлении, но когда выпрямился и опустил руки, то увидел, как ее глаза опустились на его бедра, перед тем как вернуться к нему.

– Чем дальше, тем лучше, я думаю, – он остановился на секунду и затем осмелился спросить, – Как мой босс, как бы ты оценила мою работу? Это, в конце концов, то, что имеет значение, не так ли? То, что ты удовлетворена?

Он наблюдал, как ручка, которую она покручивала между пальцами, проделала путь к ее рту. Она прикусила колпачок, пока оценивающе смотрела на него.

– Я бы сказала, что у меня нет претензий, – протянула она, улыбка медленно пересекла ее лицо.

Эван нахмурился.

– Это не очень хорошая обратная связь, мисс Спенсер.

Она качалась на стуле, ее улыбка стала шире, когда она провела ручкой по нижней губе.

– Хорошо, – сказала она медленно. – Я бы сказала, что твоя производительность была…достаточной.

– Достаточной? – спросил он, сбитый с толку. – Я думаю, мы оба знаем, что мои навыки намного выше уровня «достаточный».

– Хмм, – она задумалась. – Что ж, твои социальные навыки нуждаются в доработке, но ты действительно кажешься чрезвычайно мотивированным угодить, высокопродуктивным и твоя сосредоточенность на работе непоколебима. Я думаю, я воздержусь от суждения до тех пор, пока ты не закроешь сделку.

У Эвана было отчетливое ощущение, что разговор свернул с профессионального допроса сразу после того, как его попросили сесть.

Он пытался понять, что было в ней сегодня иначе. С тех пор, как он получил работу в Корпорации Келман, она всегда была профессиональной, и каждый день, что он проводил там, она демонстрировала рабочую этику, которой восхищался бы каждый. Хотя сегодня было по–другому. Она была расслабленнее, чем обычно. Ее волосы были прекрасны, макияж безупречен, но ее манера поведения и…ее блузка.

Он не смотрел на нее до этого момента, но когда позволил глазам пропутешествовать вниз к ее ключицам, он увидел, что респектабельная мисс Спенсер расстегнула несколько лишних пуговиц.

Она, вероятно, думала, что он не заметит что–то такое незначительное, но когда ты мастурбируешь до момента, когда уже начинаешь ранить себя, смотря в то время на херовы жемчужины вокруг упомянутой шеи, ты в итоге садишься и начинаешь уделять внимание, когда она расстегивает их.

– Мне не хватает социальных навыков, говоришь?

Она наклонилась вперед в своем кресле и бросила ручку на стол, положив локти на него, заставляя свою блузку раскрыться чуть больше.

– Что ж, это понятно, что ты сопротивляешься открыться.

Его брови изогнулись, когда он посмотрел вниз, чтобы мельком взглянуть на ее бюстгальтер, возвращаясь к ее лицу и заявляя:

– Тогда как, ты кажешься более, чем счастливой, чтобы…

– Чтобы…?

Он покачал головой.

– Ничего, – оглядываясь вокруг, он заметил дипломы, висящие на стене. – Нью–Йоркский университет, да?

Она проследила за его взглядом и кивнула.

– Да, магистратура.

– А перед этим?

– Перед этим что?

– Перед Нью–Йоркским университетом. Какая твоя история?

Она пожала плечами и глубже уселась в кресле.

– Теперь мы играем в двадцать вопросов?

– А ты собираешься ответить на каждый вопрос?

– Это не так уж и важно.

Эван внимательно изучал ее.

– Ну, это хотя бы честно. Ты знаешь обо мне все.

– Да, но мы наняли тебя. Это моя работа знать, что я получу для се… для нашей компании.

– Ну, так, твой любимый ресторан в детстве называется…?

Она рассмеялась и потрясла головой.

– Макдоналдс.

– И имена родителей…?

Рейган закатила глаза и указала на дверь.

– Возвращайся к работе.

***

– А из нас получилась хорошая команда, – сказала Рейган на следующей неделе, когда они выходили из конференц–зала через вестибюль. Они только что закончили представлять свой совместный проект слияния, и все прошло на удивление хорошо. – Если честно, я немного в шоке.

– О да? Сомневалась в моих способностях к выступлению, не так ли?

Когда она открыла двери наружу, то послала ему взгляд, который говорил «Серьезно?» и рассмеялась.

– Хорошо, хорошо. Из нас вышла хорошая команда. Я согласен.

– Так то. Неужели было так сложно?

Прогуливаясь рядом с ней по тротуару, он покачал головой.

– Гордись мной. Я держу свой рот на замке.

Она фыркнула.

– Ага, это единственная вещь, которую ты держишь на зам… – она замолчала прежде, чем успела закончить предложение.

– Эй, я вообще–то стараюсь.

– Ты прав. Прошу прощения.

Ты не просила бы, если бы знала, что я думаю, как трахаю тебя разными способами.

Он почувствовал, как усмешка исказила его рот, пока они продолжили идти обратно в офис в уютном молчании до тех пор, пока ворчание ее желудка не остановило его.

– Обед?

Она прижала руку к животу и посмотрела на него.

– Сейчас день, так что обедать вместе разрешено, да?

Когда он кивнул, она указала на ресторан Тайской кухни через улицу.

– Как тебе?

– Я всегда за что–то остренькое и горячее.

Она закатила глаза.

– Я уверена в этом.

***

Он чувствовал взгляд Рейган на себе, когда уплетал свой второй Пад Тай. Опуская вилку, он поднял взгляд, чтобы встретиться с ней глазами.

– Я думала, что ты любишь горячее и острое? – прокомментировала она, протыкая вилкой кусок цыпленка–карри. – Это ни то, ни другое.

– Я люблю переключаться на другое. Мне становится скучно, если я заказываю одно и то же блюдо все время.

– Хмм, интересно. Это многое говорит о тебе.

– Что я могу сказать? Мне нравятся менять сейчас и потом. Говоря о… – он вытер рот и положил салфетку обратно на колени. Когда он заговорил снова, его голос принял более здравомыслящий тон. – Спасибо. Знаешь, с работой, этим клиентом – это много значит, правда. Многие не дали бы мне и шанса, я и не заслуживаю его. Так что…я ценю это.

Она задумчиво его рассматривала, ее голова чуть наклонилась в сторону.

– Все мы совершаем ошибки, Эван. Важно, как потом справляешься с последствиями.

Вполне уверен, она не согласилась бы ни с одним моим методом.

Потирая челюсть, он проговорил:

– Я не думаю, что хорошо справлялся с работой, ладил с чем–то в последнее время, – он посмотрел на нее обеспокоенным взглядом, его голос упал почти до шепота. – Я просто не знаю как… – он замолчал, робея.

– Ты не знаешь как что? – подсказала она.

Он сосредоточился на ней и решил, что может быть это время, чтобы открыться кому–то.

– Как остановиться. Я просто не знаю, как остановиться.

– Мне любопытно, – сказала она, перед тем как сделать глоток воды. – У тебя здоровый…аппетит, это понятно, но он есть у большинства.

– Включая тебя.

Ее губы приподнялись в полуулыбке, и она кивнула.

– Включая меня. Так каков переломный момент?

– Переломный момент?

– Ага, что заставляет это выйти из–под контроля?

– Не думаю, что ты хочешь знать.

Она послала ему взгляд, который довольно ясно давал понять, что она думала по этому поводу, но на случай, если он пропустил это, она сказала ему.

– Я большая девочка, Эван. Я могу с этим справиться.

Он знал, о чем она просила, но не был уверен, что она сможет справиться с этим. Как мог кто–то понять то, что он делал, когда думал, что никто не смотрит?

Она ждала, выжидающий взгляд на лице, и он почувствовал, как его стены медленно рушились. Двигаясь на стуле, чтобы мог близко наклониться через стол, он понизил голос и скрестил их взгляды, не давая ей никакого шанса избежать той интенсивности, которую сам чувствовал.

– Ты когда–нибудь хотела чего–то так сильно, что сделала бы все, чтобы получить это?

– Конечно.

– Что, если бы это значило поставить на кон все хорошее в твоей жизни? Ради кайфа, которая длится всего минуты, перед тем, как ты погонишься за этим снова. Когда ты опускаешься до нескольких долларов на счете и скорее позвонишь в секс по телефону, чем поешь, потому что твои руки не могут приблизить тебя, а мысль о том, чтобы обходиться без оргазма в следующую минуту – это то, как ты думаешь, убьет тебя. Когда твоя первая мысль после получения работы не о том, что ты сможешь оплатить счета, а о том, что ты теперь можешь позволить первоклассную шлюху с самой узкой киской во всем Манхеттене? Вот он, этот момент. В этом разница.

Глаза Рейган расширялись на протяжении всей его речи, и пока она сидела там, уставившись на него со слегка открытым ртом, он задавался вопросом, о чем она, черт возьми, думала.

– Эй, – он сказал ей и откинулся назад, пожимая плечами и пытаясь казаться равнодушным. – Ты сама спросила.

Спустя несколько секунд, она кивнула и сумела взять себя в руки, чтобы спросить,

– Ты когда–нибудь пробовал остановиться?

Он положил салфетку на стол, и вернул ей взгляд, отказываясь чувствовать себя более униженным, чем уже чувствовал.

– И как, по–твоему, я мог бы сделать это?

– Ты когда–нибудь говорил с кем–то?

– Конечно.

– И, очевидно, воздержание не работает.

– Очевидно.

Ее губы изогнулись в дерзкой улыбке, и она предложила:

– Это может звучать безумно, но как насчет моногамии?

При этом предложении он выдохнул.