Сердце героя

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Дверь легко открылась. По привычке сбросив туфли, Джесс вошла в холл. Сколько воспоминаний! Вот и кухня. Сердце дома, где они с отцом провели за кофе так много времени, обсуждая все на свете.

Все, кроме денежных вопросов, как оказалось потом.

Шон Рендалл считал, что мужчина обязан сам заботиться о своей семье. Поэтому не говорил с Джесс о своих финансовых проблемах.

Но потом он умер, заставив ее пообещать сохранить землю, чего бы это ни потребовало.

– Как ты мог так поступить со мной, папа?

Зарыдав, она опустилась на пол.

Через некоторое время слезы наконец, иссякли. Во рту у нее пересохло, но воды в доме не оказалось. Джесс вернулась к машине, взяла одну из бутылок с водой, всегда лежавших в багажнике, и умылась. Возвращаться в дом ей не хотелось, поэтому она опустилась на колени и начала полоть сорняки. Их сад совсем зарос. А ведь она обещала матери, что будет за ним присматривать.

Где же Джесс? Гейб посмотрел на потемневшее вечернее небо со свинцовыми облаками.

– Она не сказала, куда поехала?

Миссис Крофт покачала головой.

– Ее здесь не было, когда я возвратилась из Кауваи. Я думала, она пошла в гости.

– Если она вернется, пусть ждет меня здесь.

– Хочешь, я позвоню соседям?

– Пока не надо.

Он взял свой сотовый телефон и подумал, что давно надо было купить такой же Джесс.

Выехав на дорогу, Гейб попытался представить, куда могла бы направиться его жена.

Не к Дамону, конечно. Но тогда остается лишь одно место, где она может сейчас быть.

Через несколько минут свет его фар отразился от стоящей у крыльца машины. В ней никого не было, и беспокойство охватило Гейба. А что, если Джесс поранилась и лежит где-то здесь без сознания уже несколько часов? Он подъехал, чтобы поставить свой джип рядом с машиной, и в свете фар увидел на ступенях веранды маленькую фигурку. Его беспокойство уступило место праведному гневу. Выключив фары и заглушив мотор, он вышел из машины.

– Гейб? – Джесс выглядела удивленной. – Что ты здесь делаешь?

– Тебя ищу, вот что делаю. – Он поднял ее на ноги. – Что за детские штучки?

– Детские штучки? – Она ударила его кулаками по плечам. – Я приехала навестить единственное место, которое было мне домом! Побыть ближе к единственным людям, которые любили меня! Ты даже это не можешь мне позволить?

– Остановись. – Он притянул ее к себе и крепко обнял. – Не двигайся, Джесси.

Она изо всех сил пыталась вырваться, но тщетно.

– Черт тебя побери, ты же никого никогда не любил! Как ты можешь понять, что я испытываю? – Он замер, но она не заметила этого, поскольку была ослеплена собственными переживаниями. – Ты даже не носишь цветы на их могилы!

– Замолчи. Замолчи сейчас же!

– Почему? – Она бросала ему вызов, не желая быть запуганной. – Не нравится слышать правду?

Он отпустил ее так внезапно, что она чуть не упала.

– Что ты можешь знать о правде?

В его словах слышался едва сдерживаемый гнев.

– Я знаю, что твой отец изменил название «Дюмон стейшн» на «Энджел стейшн», потому что твоя мать любила ангелов, а он любил ее.

– Как же, всем известна романтичная натура Дюмонов!

Его издевательский ответ ранил ее, но она не подала виду.

– Ты сделан из камня, но это не означает, что у тебя есть право смеяться над их любовью!

– У меня есть на это право! – Его голос впервые сорвался на крик. Засучив рукав рубашки, Гейб показал шрам от ожога. – Я выстрадал это право.

Сила его гнева настолько поразила Джесс, что она забыла о себе.

– О чем ты говоришь? Какое отношение имеют ожоги к твоим родителями?

– Самое прямое.

– Но пожар был несчастным случаем.

Плечи Гейба поникли. Джесс показалось, будто она видит, как на его лицо надвигается непроницаемая маска. Опустив рукав, он кивнул в сторону машин.

– Садись. Мы должны возвратиться до того, как разразится буря.

Она схватила его за руку.

– Гейб! Что ты хотел мне сказать?

Вместо ответа он отнял у нее свою руку и произнес:

– Я поеду впереди. Следуй за мной так близко, как сможешь, – ночью трудно вести машину.

Его ярости как не бывало. Однако Джесс чувствовала, как он напряжен.

– Ты не можешь все время игнорировать меня. – Она предприняла еще одну попытку. – Я твоя жена и имею право знать, что скрыто в твоем прошлом.

– Почему ты все время заставляешь меня напоминать тебе об условиях нашего брака? – спокойно произнес он. – Ты имеешь право знать только то, что я могу обеспечить тебя и ребенка, которого ты согласилась родить для меня. Если у тебя есть какие-то сомнения относительно этого, утром я покажу тебе документы.

Она поняла, что он не хочет отвечать на ее вопросы, но от этого ей не стало легче.

– Уж не считаешь ли ты меня охотницей за деньгами?

– Нет, Джесс. Я всегда знал, что наша сделка справедлива. Где еще я мог найти себе жену, которая согласилась бы не лезть в мою жизнь? Поэтому выполняй свои обязательства. Больше я ничего от тебя не жду.

Ночью Джесс лежала без сна в своей кровати и, как обычно, ждала Гейба. Но шли часы, а дверь между их комнатами оставалась закрытой. Странное ощущение охватило ее. Не разочарование, нет. Конечно, нет. Просто ей хотелось как-то подтолкнуть Гейбриела к разговору.

– Хоть себе-то не лги, – прошептала она. – Разговор – это совсем не то, что у тебя хорошо получается.

Очевидно, Гейб очень рассердился из-за того, что она сказала сегодня вечером. Но раньше их разногласия не мешали ему заниматься с ней любовью.

С пожаром не было связано никакой тайны – его сочли несчастным случаем. Потом Джесс вспомнила, что Гейб начал сердиться, когда она заговорила о любви его родителей друг к другу. Она с детства слышала истории о том, как Стивен Дюмон женился на Мэри Ханна в день, когда она окончила школу. Хотя он был на пятнадцать лет старше, они стали неразлучными.

И у них было четверо детей.

Почему упоминание о трепетных отношениях родителей привели Гейба в ярость?

Она вспомнила приснившийся ему кошмар и поняла, что подошла слишком близко к тому, что мучает его. Настало время узнать наверняка.

Поднявшись, она натянула халатик. Гейб может думать, что напоминанием об условиях их брака сумел заставить ее молчать, но ее не так-то легко сбить с толку.

Однако в спальне Гейба не оказалось. Решив, что муж еще в кабинете, она пошла туда. Свет, льющийся из полуоткрытой двери, подтвердил ее догадку.

Она уже собралась войти, как услышала голос Гейба. И его слова заставили ее окаменеть.

– Она ничего не знает об этом, и все останется, как есть. – Короткая пауза. – Как я обращаюсь с моей женой – это мое личное дело. – Еще одна короткая пауза. – Нет, Сильвия ничего не скажет. Я уже говорил с нею.

Джесс зажала рот рукой, чтобы не закричать. Гейб сообщил свои тайны бывшей любовнице, но не собирается рассказать о них жене?

– Не будет проблемы. Джесс не станет поднимать шум.

Боже, какая она наивная! Джесс начала пятиться от двери, стараясь не шуметь.

В голове пронеслись слова Гейба:

Где еще я мог найти себе жену, которая согласились бы не лезть в мою жизнь? Поэтому выполняй свои обязательства. Больше я ничего от тебя не жду.

Почему она сразу не вняла его словам? Джесс направилась в студию. Там она включила свет и закрыла дверь, но решила не поддаваться желанию плакать.

Так не может больше продолжаться. Единственный способ выжить в этом браке – сделать то, что сделал Гейб, то есть запрятать свои чувства так глубоко, что ничто и никто не могли затронуть их.

Автоматически взяв кисть, она начала добавлять последние штрихи к портрету Дамона. Минуты шли. И Джесс уже совсем овладела собой к тому моменту, когда дверь тихо открылась.

Вошел Гейб.

– Я думал, ты спишь.

Она даже не попыталась завесить портрет. Гейб уставился на него, не говоря ни слова. Джесс сделала последний мазок кистью и отстранилась.

– Вот и все.

– Разумеется, все, – согласился Гейб, и его голос прозвучал напряженно. – Эта часть твоей жизни давно закончена.

Убрав палитру и кисти, Джесс проверила свои руки и не нашла на них ни пятнышка краски.

– Так же, как закончены твои отношения с Сильвией. – Она тут же спохватилась. Когда она научится так хорошо, как Гейб, отключать эмоции? – Забудь о моих словах.

– Я не сплю ни с кем, кроме тебя.

– Я сказала, забудь.

Она уже была готова уйти, но Гейб загородил ей дорогу, медленно поднял руку, накрутил прядь ее волос на указательный палец, потом отпустил.

– Ты ревнуешь, Джесс?

В его голосе было удивление, но в глазах – не насмешка, а желание.

И атмосфера мгновенно изменилась. Его губы уже были возле ее губ. Она еще помнила о своем решении оставаться бесчувственной, но ей уже до боли захотелось поцелуя.

И если бы не резкий звонок телефона, Джесс отбросила бы гордость и упрямство.

Гейб взял трубку и грубо сказал:

– Алло. – Почти сразу его лицо окаменело. – Но ведь уже час ночи!

Джесс каким-то шестым чувством поняла, что звонит Дамон, и протянула руку. Гейб швырнул трубку ей на ладонь.

– Избавься от него, – приказал он.

Она произнесла в трубку лишь одно слово, и Дамон начал сбивчиво говорить. Гейб бросил на нее полный отвращения взгляд, поскольку она не прервала разговор, и повернулся к двери, собираясь уйти. Джесс схватила его за рукав.

– Подожди. – Закрыв микрофон рукой, она посмотрела в сверкающие от ярости глаза мужа. – Что-то не так с Кейлой. Они в клинике с доктором Маккеем, и Дамон в панике. Ему кажется, что врачи не могут спасти ребенка.

Если бы Гейб стряхнул ее руку, она бы не удивилась. Но он взял телефон и спокойно произнес:

– Джесс сейчас переоденется, и мы сразу приедем.