Сердце горца

Глава 16

— Пожениться? Ты сказал, что мы должны пожениться?

Тэсс была так удивлена, что перешла на шепот. Но еще больше ее удивил Ривен. Он и бровью не повел, словно был готов к такому повороту событий. На какое-то мгновение Тэсс показалось, что его молчание означает согласие, и сердце ее встрепенулось от радости. Но вскоре ее мысли приняли совсем другое направление. Он молчит потому, что ему нечего возразить. Они действительно были любовниками, и долг чести Ривена жениться на ней, если се семья настаивает. Но ей хотелось, чтобы Ривен принадлежал ей не по законам чести, а по велению сердца.

— Да, пожениться. Или ты отрицаешь, что вы были любовниками?

— Отрицаю.

Сильвио взглянул на Ривена:

— А вы, сэр Халиард, тоже отрицаете и можете поклясться рыцарской честью?

— Дядя, разве моего слова недостаточно? — поспешила возразить Тэсс.

— Вы не ответили мне, сэр Ривен, — продолжал Сильвио.

Ривен посмотрел в глаза Сильвио и попытался улыбнуться. У ее дяди были такие же огромные карие глаза, как и у Тэсс. И эти глаза требовали правды. Ему следовало бы поддержать непритязательную ложь Тэсс, но это было выше его сил. Тем более после того, как Сильвио воззвал к его чести.

— Да, сэр, мы были любовниками, но вы ведь в этом не сомневались, не правда ли?

— Разумеется. Хотя моя племянница всячески это отрицает. Так вы женитесь на Тэсс?

— Да. Как вы сказали, сэр, этого требует честь. — Взглянув на Тэсс, Ривен понял, что выбрал не лучший способ сообщить о своем решении.

Гнев и обида кипели в груди Тэсс. Да как они смеют решать ее судьбу! Обычай давал право мужчинам ее рода поступать по их усмотрению и не обращать внимания на ее отказ, но самой ей этот обычай казался глупым и никчемным. В конце концов, они могли бы оказать ей внимание, хотя бы спросив ее мнение по этому вопросу.

— Меня не волнует ваше глупое понятие о чести. Оставьте меня в покое! — воскликнула она.

— Что будет со всеми нами, если мы забудем о чести, девочка моя? — Сильвио задумчиво потягивал вино и наблюдал за племянницей.

— Я хотела бы, чтобы все это было как-то по-другому Я не хочу этой свадьбы, если ради этого нам обоим придется наступить на горло собственным идеалам.

— Не хочешь? Но ведь вы оба признали, что последние две недели были заняты не только беготней по пограничным землям. Если мужчина оказывается в одной постели с девушкой, он обязан на ней жениться.

— В таком случае, тебе пришлось бы жениться уже не меньше сотни раз.

— Какая дерзость! Те, с кем я спал до свадьбы с Керстен, не были девственницами. Кроме того, бакалаврам простительны некоторые вольности.

— А почему девственницам они непростительны? — Тэсс вдруг подумала, что связь с Ривеном была настоящим безумием.

— Девственница неопытна и может зачать ребенка. Может быть, ты уже беременна?

— Конечно, нет, — заявила она и тут же засомневалась.

Семейство Теркетлов в отличие от семейства Коминов и Дельгадо было не слишком плодовитым. Но если она пошла в отца, то достаточно было Ривену разок взглянуть на нее с вожделением, чтобы она от него зачала. Впрочем, об этом рано пока беспокоиться. И она отбросила все сомнения.

— Я не хочу выходить замуж по принуждению, — продолжала Тэсс. — Тем более что я не беременна.

— Не слишком ли рано говорить об этом с такой уверенностью? — подал голос Ривен.

Тэсс готова была наброситься на него с кулаками.

— Лучше получить жеребца благородных кровей сейчас, чем жадного мерина потом.

— Где тетя Керстен? Она не позволит вам так со мной обращаться.

— Вряд ли она тебе поможет, малышка, если встанет на твою сторону. Тем более что ее нет в замке. Я отослал ее вместе с наследниками в имение Томаса, к его жене и детям. Оно находится дальше от границ Дугласов, там безопасней. Но она успеет вернуться к твоей свадьбе.

Тэсс вскочила.

— Вы не имеете права тащить меня силой к алтарю и заставлять Ривена жениться, — крикнула она.

— Тэсса, — начал было Ривен, надеясь прекратить разгорающийся скандал.

— Помолчи, Ривен. Не твоего ума дело.

— Извините за дерзость, но разве не я жених?

— И какой замечательный жених — с клинком, приставленным к горлу.

— Я не показывал парню даже столового ножа, — проворчал Сильвио.

Ривен не обращал внимания на ее колкости:

— Я пойду к алтарю из соображений чести. Твой дядя напомнил мне о ней, это его право.

Снова честь. Тэсс поймала себя на мысли, что едва сдерживает желание запустить в Ривена кубком. Надо пойти к себе, успокоиться и все хорошенько обдумать. Ей не нужна честь Ривена, ей нужна его любовь.

— Прошу меня извинить, господа, я вынуждена удалиться, хочу отдохнуть. — И она направилась к двери.

— Решила убежать, не так ли, малышка? — остановил ее дядя.

— Убежать? — Уже открыв дверь, она обернулась. Нет. Для бедного женского сердца слишком много романтики. Боюсь упасть в обморок от восторга прямо здесь в зале.

Закрыв за собой дверь, Тэсс поднялась по узкой виттовой лестнице к себе в спальню. Сейчас она примет горчую ванну, ляжет в постель и что-нибудь придумает. И когда придет Ривен, сможет пошептаться с ним с глазу на глаз

После ухода Тэсс Сильвио обратился к Ривену:

— Извини, дорогой, но боюсь, тебе придется забрать придачу ко всему и этот острый язычок. Я старший из е, родственников, и меня не поймут, если вы оба не окажетесь перед священником.

Ривен слегка улыбнулся:

— Я уже начинаю привыкать к этой мысли. По правде говоря, мне даже этого хочется. А сейчас я, пожалуй, пойду за ней и постараюсь смягчить ее гнев.

— Нет. Посиди еще немного. — Он налил Ривену вина. — Я понимаю, за пять лет она могла измениться, но уверен, эта буря скоро пройдет. Дай ей остыть. Может, она уснет и тебе не придется ее успокаивать.

— Только не этой ночью, — тихо ответил Ривен.

— Я чувствую в тебе внутреннее сопротивление. Ты затащил девушку в постель, а жениться не хочешь?

Сильвио говорил спокойным тоном, но Ривен чувствовал, что он с трудом сдерживает ярость. И Ривен решил сказать все, как есть. Сильвио должен его понять независимо от того, согласится он с Ривеном или нет.

— Она — наследница.

— Да. — Сильвио нахмурился. — Я думал, уж, не по этой ли причине ты решил ее соблазнить.

— Ваши слова как нельзя лучше объясняют мое решение уехать. Это докажет, что я желал вовсе не ее богатства.

— И этим ты меня тоже не удивил. Она очень милая девушка. Хоть и маленького роста, но весьма симпатичная. Значит, тебе мешают се земли и состояние?

— У меня есть своя гордость, сэр. — По реакции Сильвио Ривен понял, что тот понимает его не больше чем Нэрн.

— Ты не сможешь накормить детей гордостью или построить из нее крышу над их головой. И не сможешь обеспечить их будущее.

— Вот почему я решил не жениться вовсе.

— Тогда не затаскивай в постель девственниц.

— Я был тверд в своем решении, пока не встретил вашу племянницу. Поймите, сэр, я не оправдываюсь, но я не соблазнял ее.

— Хочешь сказать, что она соблазнила тебя?

— Нет! — Ривен судорожно пытался подобрать нужные слова.

— Не мучайся. — Сильвио взял его за руку. — Я понимаю, что ты хочешь сказать. Двое молодых людей в силу обстоятельств дни и ночи находятся рядом. Я не настолько стар, чтобы не понять этого. Именно поэтому ты женишься на девушке, как только закончатся все эти неприятности с Дугласами.

— Да, сэр.

— Скажи честно, ты ее любишь?

— Да, сэр.

— Тогда обуздай свою гордыню и не совершай глупостей. Ты ее любишь, желаешь ей счастья, а ее состояние позволит вам устроить вашу жизнь. Многие мужчины дорого бы отдали, чтобы оказаться в твоем положении. Неужели ты готов променять все, что она может дать тебе браке, на никчемную жизнь холостяка?

— Конечно, нет.

— Тогда не вижу причин для беспокойства.

— Точно так же, как мой друг Саймон или мой бра Нэрн.

— Так, может быть, они правы, а ты ошибаешься? Отбрось всякие предрассудки. У тебя еще есть время. А сейчас отыщи моего племянника Томаса, он покажет тебе, где можно помыться. К тому времени как вы встретитесь Тэсс, она уже успокоится.

Дверь за Ривеном закрылась. Сильвио покачал голо вой. Он ждал Томаса, но тот появился лишь через несколько минут. К этому времени Сильвио уже принял решение, Ривен и Тэсс любят друг друга, и что бы они там ни думали, их нужно поженить.

— Ни жених, ни невеста не проявляют особой радости, — заметил Томас, усаживаясь рядом с Сильвио. — Может быть, не стоит настаивать на этом браке?

— Девушка приняла его и отдала ему свою невинность. Законы чести требуют, чтобы они поженились.

— Это верно. Как верно и то, что сказала Тэсс, — она сможет заполучить мужа, как только он ей потребуется.

— Она слишком много берет на себя. Да, это правда. Но сэр Халиард — единственный, кто ей нужен. Иначе она не отдалась бы ему.

— Я готов с этим согласиться… — Томас пожал плечами. — Хотя они не выглядят слишком счастливыми.

— Да, не выглядят. Обоих изводит гордыня. Тэсс не устраивает, что он хочет жениться из чувства долга, а Ривен не желает, чтобы его считали охотником за приданым.

— Ты уверен, что все обстоит именно так?

— Абсолютно. И поскольку она пока не беременна, надо их образумить. Если сведения, которыми располагает Ривен, верны, сражение произойдет примерно через месяц. Сразу после этого должна состояться свадьба. Надеюсь, к тому времени оба поймут то. что я пытаюсь им втолковать.

— Что же именно?

— Что они хорошая пара. Что созданы друг для друга. Что надо переступить через гордость и не позволить ей разрушить их счастье.

Тэсс огляделась, пытаясь понять, что се разбудило. От горячей ванны она так разомлела, что провалилась в сон, едва добравшись до кровати. Увидев Ривена, она нахмурилась, вспомнив разговор с дядей Сильвио. Пока Ривен раздевался, она попыталась привести в порядок свои мысли. После всех этих рассуждений о чести и долге она не станет говорить ему о своих чувствах — вряд ли его обрадуют ее излияния.

— Ну что? Вы с дядей уже решили мою судьбу? — спросила она, когда он лег рядом.

— Мне кажется, твою судьбу решал только Сильвио. А я, как ты могла заметить, просто соглашался.

— Я не стану подчиняться.

— Это твое право. А вот мне придется.

— Я могла бы тебе помочь, если бы ты твердо стоял на своем.

Ривен вздохнул и повернулся к Тэсс. Судя по выражению ее лица, она все еще сердилась.

— Тэсс, ты была девственницей. Мы оба из знатна семей, для которых честь и достоинство — не пустые слева. После того как мы переспали, наша судьба была предрешена. Но мы пытались игнорировать правду, веря, что нас хватит сил победить предрассудки. По правде говоря всего одна ночь, проведенная тобой в моем обществе, уже сделала вопрос о свадьбе решенным.

— Не понимаю, почему все должно быть именно так. Он протянул руку и погладил ее по голове:

— Ты все понимаешь. Родовые узы не позволяют нам вести себя без оглядки на обычаи.

— Но почему так много позволено юношам знатного происхождения?

— Как сказал Сильвио, юноша не может забеременеть.

— Не может, зато может оставлять по всей стране своих незаконнорожденных ублюдков, чтобы было кого навещать от, скуки.

— Вполне справедливое суждение, если речь идет о глупцах. — Он погладил ее по животу. — Боюсь, я вел себя неосмотрительно, милая. Может быть, мы уже зачали ребенка. А теперь перестань сердиться и объясни, почему ты не хочешь стать моей женой.

У нее едва не сорвалось с языка: «Потому что ты не любишь меня». Но она вовремя спохватилась. А вдруг он не станет убеждать ее в обратном и причинит ей еще большую боль?

— Не желаю быть замужем за человеком, которого пригнали к алтарю под угрозой меча.

— Мне никто не угрожал. — Он поцеловал ее в щеку и прижал к себе. — Сильвио просто напомнил мне о долге и чести.

— Честь, долг… — В ее голосе было столько презрения, словно она произносила самые страшные ругательства. — Слишком холодные понятия для супружеской постели.

— Тэсса, — прошептал он, нежно целуя ее и сжимая в объятиях. — Разве постель, которую мы с тобой делили, хоть раз показалась тебе холодной? — Он провел ладонью по ее спине, и ее тело ответило на его ласку. — Мы зажгли пламя, которое заставляло нас идти против нашего долга и чести.

— А если это пламя угаснет? Или превратится в пепел под грузом чести и долга?

— Так вот что тебя беспокоит? — прошептал он.

— Я не могу об этом не думать. — Она пыталась держать себя в руках, не поддаваясь страсти: им еще многое надо было обсудить.

— Ничто не сможет погасить огонь наших сердец, любовь моя. Я всегда придерживался определенных правил в общении с девушками из знатных семей. Но даже это не смогло охладить страсть, которую ты разбудила во мне. Ты тоже забыла обо всех правилах, которым тебя учили в семье. Значит, никакие представления о долге и чести не смогут погасить этот огонь.

— Тогда почему ты отказываешься? Я видела это по твоему лицу.

Ривен поморщился:

— Ты наследница, Тэсс. А у меня ничего нет. Никто меня, не понимает. Но я не хочу приобрести в браке то, в чем мне было отказано по праву рождения и чего я не смог добиться.

— Так, значит, это твоя гордость? — Тэсс встревожилась, понимая, насколько сильным и разрушительным может быть это чувство.

— Да, моя гордость. Я не достоин такого подарка судьбы. Мне будет казаться, что мой брак — сродни продажной любви. Хотя вряд ли найдется мужчина, который думает так же. Пожалуй, я единственный. — Улыбнувшись, он при поднялся на локтях и посмотрел ей в глаза. — Я не могу смотреть на брак как на выгодную сделку. Гордость не позволяет. Ну же, Тэсса, не надо хмуриться. Мы идеально подходим друг другу, и ты знаешь это не хуже меня.

Значит, он согласился на брак не только из соображений чести и долга. Это успокаивало, но тревожило его представление о гордости. Она прижалась к нему, охваченная страстью, стараясь забыть обо всем и прогнать из сердца леденящий страх. Его ласки становились все жарче, возбуждение Тэсс росло с каждой минутой, страх и сомнения улетучились словно дым. Тэсс перевернула Ривена на спину, села на него верхом и стала покрывать поцелуями его сильное, гибкое тело, обхватила пальцами напряженный член, потом начала ласкать его губами. Наконец Ривен не выдержал, привлек Тэсс к себе, и тела их слились в едином порыве к блаженству… Когда они вернулись из заоблачных высей на землю и лежали усталые и счастливые, Ривен, поглаживая волосы Тэсс, спросил:

— Тебе не кажется, что все это мало похоже на холодные цепи чести и долга, о которых ты вела речь?

— Приходится признать, что ты прав. Ривен усмехнулся:

— Думаю, сделать это тебе не легко.

— До чего же ты заботливый!

— Сильвио извинился передо мной за то, что до свадьбы не сможет укоротить твой острый язычок, — рассмеялся Ривен.

— Неужели? Он заплатит мне за это оскорбление. — шутливым тоном произнесла Тэсс.

— Ты непременно должна поспать. Завтра предстоит разговор с Сильвио, а это тяжелое испытание даже для тебя.

— Согласна. А об кого, кстати, я оттачивала свой язычок? — Оба рассмеялись. — Ты прав. Хороший сон мне просто необходим. И дело даже не в разговоре с дядей Сильвио. Ты забыл про Дугласов и Теркетла.

— Уж в этой схватке мы точно выйдем победителями, не сомневайся.

Она кивнула и закрыла глаза. Дугласы. Теркетл и все предательские замыслы теперь не слишком волновали Тэсс. Здесь, в ее родном замке, они с Ривеном в полной безопасности. Главное, чтобы король победил в борьбе с изменниками и никто из близких не был ранен или убит. Гораздо больше ее волновал Ривен и предстоящая свадьба. Как скажется его болезненное самолюбие на их совместной жизни? Ведь он еще не знает об истинных размерах ее состояния. Она успела сказать Ривену о «нескольких тысячах» райдеров и «кое-каких» землях. А ведь «несколько» тысяч — это более тридцати тысяч райдеров, а земли не просто обширны, но и приносят солидный доход. Надо сказать правду, но у Тэсс не хватало мужества. А ведь не исключено, что она получит все имущество Теркетла. Обычно то, чем владели заговорщики, после раскрытия заговора и наказания виновных переходит в собственность короля. Учитывая ее роль в раскрытии заговора, более чем вероятно, что она унаследует все. И когда Ривен об этом узнает страдания его увеличатся во сто крат. А виновницей будет она. Тэсс понимала состояние Ривена. Взяв в жены богатую наследницу, он будет чувствовать себя униженным. Ведь у него за душой ни гроша, ни акра земли. Ее богатство разрушит их счастье. Ривен возненавидит ее. Тэсс с трудом сдерживала слезы.

Но что толку плакать? У нее впереди еще месяц, чтобы найти правильное решение. Если он по-прежнему будет смотреть на их брак как на сделку, она отпустит его, освободит от оков долга и чести. Это причинит ей боль, но другого выхода нет.