Сердце горца

Глава 23

Тяжело вздыхая, Тэсс разглядывала себя в зеркале. На ней было платье из лучшего золотистого шелка. Волосы распущены и украшены золотыми лентами. Выглядела она превосходно, и все впустую. Скоро она окажется лицом к лицу со своими рассерженными родственниками и попытается уговорить их не искать Ривена. Она и сама убежала бы, но это ничего не изменит.

В дверь постучали.

— Ты готова, малышка?

— Да, дядя. — Она впустила Сильвио и попыталась улыбнуться.

— Боже, до чего же ты хороша! — Он поцеловал ее в щеку и взял под руку. — Увидев тебя, Ривен забудет все нужные слова.

— Проблем будет больше, чем ты думаешь, — пробормотала Тэсс, спускаясь с дядей по лестнице.

— О чем ты, милая?

— Так просто. Священник уже здесь?

— Да. Томас привез его из деревни около часа назад. Он в большом зале. Сейчас приведем жениха.

Тэсс отвела взгляд. Этот день мог оказаться самым счастливым в ее жизни, а станет самым страшным воспоминанием. Ей хотелось забиться куда-нибудь в угол и выплакать свою боль. Странно, что исчезновение Ривена до сих пор не обнаружено. Вероятно, охрана боится доложить о случившемся. Это давало Ривену преимущество во времени, он мог оторваться от погони, но ей хотелось, чтобы его побег был обнаружен немного раньше.

В большом зале Тэсс начала исподтишка присматриваться к собравшимся. Она узнала нескольких охранников из тех, что были этой ночью в карауле на крепостной стене. Каждый из них вежливо поклонился ей, не подав виду, что знает, кто опоил их ночью сонным зельем. Это показалось Тэсс более чем странным, но не успела она найти этому объяснение, как Сильвио представил ее священнику.

— Останься со святым отцом, Тэсс, — подмигнул ей Сильвио. — Он прочтет тебе наставления об обязанностях примерной жены, а мы с Томасом приведем жениха. Внимательно слушай святого отца, его наставления пойдут тебе на пользу.

Не дожидаясь ее ответа, Сильвио вышел. Священник воспринял слова Сильвио как прямое указание к действию и начал читать проповедь о послушании жены. Все это показалось Тэсс ненужным и утомительным. А главное — причиняло боль. Ведь она очень хотела стать женой Ривена, но судьба распорядилась по-своему. Как только святой отец в четвертый раз упомянул о долге и в третий — о послушании, она вообще перестала его слушать, нервно поглядывая на окованные железом двери, ожидая криков тревоги.

Позвякивая связкой ключей, Сильвио вошел к Ривену и улыбнулся:

— Невеста ждет тебя.

— Я готов. — Ривен поднялся, поправил богатый свадебный наряд.

Сильвио проверил замок на двери и, пробормотав: «Закрыто», повернул ключ.

— Вы сами его закрывали. — Сильвио открыл дверь, и Ривен вышел из камеры.

Ривен медленно поднял глаза и внимательно посмотрел на Томаса и Сильвио. Оба едва заметно улыбались и тоже смотрели па Ривена, Они все знают. Нет ни малейших сомнений.

— Как себя чувствует моя невеста? — поинтересовался Ривен, когда они поднимались по узкой лестнице.

— Очень хорошо, но напряжена, как натянутая тетива, — ответил Сильвио, следуя за Ривеном.

Ривен легко мог это себе представить. Бедняжка с ужасом ждала, что вот-вот обнаружится его исчезновение. И наверняка растеряется, если поймет, что ее родственники обо всем знали и что он по-прежнему находится в замке. Уже у самого выхода из подвала в голову ему пришла страшная мысль, от которой задрожали колени. А что, если Тэсс не любит его и потому отослала прочь? И никакое благородство и самопожертвование здесь ни при чем? Он встряхнулся и прогнал эту мысль. Хватит сомнений. Тэсс. любит его, он уже не раз имел возможность в этом убедиться.

— У тебя был шанс, Ривен, — тихо произнес Сильвио. — Ты сделал свой выбор.

— Я знаю. — Ривен двинулся вперед.

— Бедняжке станет намного легче, когда ты появишься. Я оставил ее со священником. Он читает ей наставление о том, какой должна быть добродетельная жена. — Сильвио заметил, что Ривен, пряча усмешку, опустил голову.

— Как жестоко! За что такое наказание?

— Дай Бог, чтобы она после этого стала хоть чуть-чуть послушнее.

— Вижу, придется снова ее спасать. — И Ривен ускорил шаг под одобрительные смешки Томаса и Сильвио.

Войдя в зал, Ривен замер от восхищения. Тэсс была прекрасна, такой он не видел ее ни разу. Золотистый шелк как нельзя лучше шел к ее роскошным черным волосам и смуглой коже, но она была мертвенно бледна. И он поторопился к ней, опасаясь, как бы она не потеряла сознание. Тэсс ничего не могла понять, ей казалось, что от горя она лишилась рассудка, к тому же всю ночь она не спала и не переставала лить слезы. Лишь когда Ривен, встав рядом с ней, взял в свою крепкую, теплую ладонь ее похолодевшую руку, она поверила в реальность происходящего. Живой Ривен в свадебном наряде с тревогой смотрел на нес.

— Ривен, — произнесла она наконец. — Ты здесь.

— А где же еще ему быть? — спросил дядя Сильвио. Она едва не сказала: «По крайней мере в пятидесяти милях отсюда, пришпоривая лошадь», но Сильвио приказал священнику начинать церемонию. Они опустились на колени. Лицо Ривена было серьезно и спокойно. Без малейших признаков того, что его силой возвратили сюда. Тэсс еще не окончательно пришла в себя и машинально выполняла вес, что от нее требовалось.

— Выпьем за жениха и невесту! — провозгласил тост Сильвио

Ривен поднял ее на ноги, и Тэсс торопливо взяла свой кубок. Гости за столом встали. Несколько человек ждали, пока Тэсс выпьет. Это показалось ей странным, поскольку тост был в ее честь. Тут она сообразила, что это те самые караульные, которым она ночью подлила сонного зелья, и нахмурилась. Как только все подняли кубки, караульные тоже поднесли их к губам, но с легкой опаской. Они знали. Теперь она все поняла. Ей надо хорошенько выпить, чтобы хоть немного успокоиться. Заметив, что она приложилась к вину, караульные последовали ее примеру. Не станет же она пить вино с зельем. Все сели. Поразмыслив, Тэсс едва сдерживала гнев. Если охранники знают, кто именно их усыпил, значит, дядя и кузен тоже обо всем догадались. Ее попытка освободить Ривена не была ни для кого секретом. Возможно, за ней следили с того самого момента, как она покинула спальню. Сколько она натерпелась, и все впустую. Тэсс перевела взгляд на Сильвио.

— Ты все знал? — набросилась она на дядю. — Вел со мной игру?

Ривен вскочил, схватил Тэсс за руку и потащил за собой.

— Прошу извинить, но мы удаляемся в брачные покои.

— Прямо сейчас? Ведь даже до заката далеко, И я еще не закончила разговор с моим заботливым дядюшкой.

— Закончила.

Тэсс взвизгнула от удивления, когда Ривен поднял ее, забросил себе на плечо и под одобрительные крики гостей унес из зала. Тэсс колотила мужа по спине.

— Отпусти меня, идиот несчастный!

— А я-то думал, священник объяснил тебе, как должна себя вести примерная жена.

— Святой отец нес несусветную чушь. Отпусти же меня! — крикнула она и получила шлепок пониже спины.

Когда они вошли в спальню и Ривен опустил ее на постель, Тэсс вскочила, метнув в него испепеляющий взгляд. Однако он не достиг цели, поскольку на лицо ей упали в беспорядке рассыпавшиеся волосы.

И это еще больше ее разозлило. Она сама не могла понять, почему так сильно рассердилась на Ривена. Впрочем, это было вполне объяснимо. Она провела ужасную ночь, сердце разрывалось от горя, душу переполняли тревога и страх, и вдруг выясняется, что все ее мучения оказались напрасны.

— Они догнали тебя и притащили сюда? — спросила Тэсс, когда он стал раздеваться.

— Нет. Я отъехал всего на несколько миль и вернулся.

— Но я же сделала то, чего ты так хотел.

В этот момент Ривен снял рубашку, и Тэсс умолкла, не в силах отвести глаз от его сильной, мускулистой груди.

— Да, и я понял, чего хочу на самом деле. — Он подошел к кровати и поправил ей волосы.

Тэсс привстала на колени и заглянула ему в глаза.

— И чего же ты хочешь?

Рука Ривена скользнула под ее юбки и начала поглаживать бедро.

— Тебя, Тэсса. И хочу прямо сейчас.

Его прикосновения заставили ее сердце биться чаще, и она тщетно попыталась преодолеть нарастающую слабость. Она уперлась ладонями ему в грудь, пытаясь оттолкнуть, и почувствовала, какая у него гладкая и теплая кожа и как взволнованно бьется его сердце. И когда Ривен стал ее раздевать, нежно целуя в губы, у нее не осталось ни сил, ни желания сопротивляться. Раздев ее и сбросив с себя остатки одежды, Ривен прижался к ней всем телом, и Тэсс затрепетала. Она безумно хотела его, и желание это усиливалось перенесенными прошлой ночью страданиями. Она радовалась каждой его ласке и отвечала на нее с удвоенной нежностью, стараясь продлить наслаждение всеми известными ей способами. Между ласками она говорила ему о своей любви, а он в экстазе повторял ее имя севшим от страсти голосом, все глубже проникая в ее влажное горячее лоно, слившись с ней в едином стремлении к блаженству. И он наступил, этот долгожданный миг. Триумф любви двух любящих сердец… Когда, высвободившись из ее объятий, Ривен направился к ванне, а потом обтирал влажным полотенцем тело любимой, Тэсс смотрела на него словно завороженная, следя за каждым движением, не в силах отвести от него глаз. Все еще не веря, что это не плод ее воспаленного воображения. Ривен убрал смятые покрывала. Тэсс скользнула под пахнущие лавандой простыни и вдруг обнаружила под боком конверт. Он лежал на покрывале, но в своем стремлении поскорее заняться любовью они его не заметили. Тэсс округлила глаза, увидев на конверте имя Ривена и королевскую печать.

— Это тебе. — Она передала письмо мужу и заметила, что оно вызвало у него не меньшее изумление.

— Может быть, какой-то приказ? — проворчал он, вскрыв конверт, вынул письмо и принялся читать. Тэсс старательно отвела глаза, чтобы не показаться любопытной, и это рассмешило Ривена, но вдруг он посерьезнел.

— Мне отдано все, чем владел Маккиннон, — произнес он едва слышно. — Это прекрасное имение, и вполне достаточно денег и продукции ближних деревень, чтобы содержать все в надлежащем состоянии.

— Ривен, какая замечательная весть! Наконец-то король отблагодарил тебя за преданность.

Тэсс поцеловала его. Она была счастлива за Ривена. Благодаря этой заслуженной награде их состояния почти сравнялись. Но Ривен почему-то выглядел несколько озадаченным.

— Что-то не так? — спросила она.

— Нет, все в порядке, Только мне хотелось бы знать, выставлялись ли какие-нибудь особые условия при передаче тебе имущества Теркетла.

— Да, дядя Сильвио говорил о каких-то условиях, но сказал, что пока они не подлежат обсуждению.

— Вот хитрец, — покачав головой, сказал Ривен и рассмеялся.

— Ты о чем?

— Твой дядя наверняка знал о твоем намерении меня отпустить.

— Да, еще до того, как мы уехали из дома Изабеллы.

— Просто мы играли по его правилам, й он не счел нужным рассказать нам об этих условиях. Так вот. Имущество Теркетла принадлежит не только тебе, но и мне. Король передает его безраздельно тебе лишь в том случае, если я откажусь на тебе жениться. Если же свадьба состоится, оно будет принадлежать нам обоим.

Тэсс выхватила у Ривена письмо и дважды перечитала.

— Разве такое бывает?

— На то он и король, чтобы делать все, что ему заблагорассудится. А ты недовольна?

— Довольна. — Тэсс покачала головой. — Но каков дядя Сильвио! Вертел нами, как куклами! Скажи он тебе об этом раньше…

— Я мог бы не уезжать? Думаю, он поступил правильно. Дал мне возможность самому сделать выбор. Хотел, чтобы я преодолел свою гордыню, прежде чем женюсь на тебе.

— И это у тебя получилось, Ривен, — тихо произнесла Тэсс.

Он привлек ее к себе.

— Да. Я понял, что не смогу жить без тебя. И не мог не признаться себе, что в моей гордости есть доля постыдной зависти,

— Зависти? Но почему? Все, что у меня есть, досталось мне по наследству. А ты даже те несколько райдеров, что были в твоем кошельке, заработал сам.

Ривен усмехнулся и посмотрел ей в глаза:

— Ты заслужила этот замок, милая.

— Ну, может быть, — улыбнулась она не без гордости. — В определенном смысле — да.

Он нежно убрал с ее лица прядь волос.

— Я уезжал отсюда с мыслью, что ты права. Хотя мы оба знали, что я женюсь не по расчету.

— Такое мне и в голову не приходило.

— Ведь я мог разрушить наше счастье, совершить непоправимую ошибку. Но вовремя спохватился, стоило мне подумать о том, что я никогда больше не увижу свою ненаглядную' малышку, которая любит меня больше, чем я того заслуживаю.

Эти слова прозвучали для нее словно волшебная музыка, если бы не последняя фраза.

— Я никогда тебе этого не говорила. — Она опустила глаза, боясь, как бы он не прочел в них правду.

— Ну да. Конечно, — усмехнулся он и, приподняв ее лицо, заставил посмотреть ему в глаза. — А кто сказал об этом несколько минут назад? — Он рассмеялся, когда Тэсс прикрыла ему рот ладошкой.

— Это было в порыве страсти, — смущенно произнесла она.

Ривен какое-то время внимательно смотрел на нее, потом тихо спросил:

— Ты не хочешь признаться, что любишь меня? И я в этом виноват?

— Нет! Я просто… — Она прикусила губу.

— Ах, так это просто твоя гордость. — Он слегка толкнул ее, и она снова упала на спину.

— У каждого есть гордость, — пробормотала Тэсс.

— Но нельзя позволить ей двигать всеми нашими поступками.

— А я и не позволяю, — сказала Тэсс, прекрасно понимая, что боится открыть ему свое сердце, пока не дождется от него долгожданного признания.

— Тогда посмотри мне в глаза и скажи, что не любишь меня.

Тэсс впилась в него возмущенным взглядом. Это было нечестно с его стороны. Она не умела лгать, и Ривен это хорошо знал. Если даже эти слова сорвутся в ее губ, глаза выдадут правду.

— Вместо того чтобы мучить меня, занялся бы каким-нибудь полезным делом. Выяснил бы отношения с дядей Сильвио.

Ривен расхохотался и поцеловал ее в шею, а затем снова заглянул ей в глаза:

— Ну так скажи, любишь или нет?

— Ну хорошо, черт бы тебя побрал, люблю. Теперь доволен? — И она ответила на его жаркий поцелуй.

— Великолепное признание в любви, — прошептал Ривен, смеясь. — Ты знаешь, как свести с ума мужчину, милая.

Тэсс ущипнула его за грудь.

— Ну же, Тэсса, что плохого в том, что мы любим друг друга? Почему ты боишься этого?

— Любим друг друга? — повторила она шепотом, — Так ты любишь меня?

— А почему, по-твоему, я вернулся сюда?

— Не знаю. Долг. Честь. Твоя лошадь.

— Ни долг, ни честь не могли заставить меня вернуться, смирив гордыню. Только любовь. — Он заключил ее в объятия, и она прильнула к нему, спрятав лицо у него на груди.

— И когда же ты понял, что любишь меня?

— Трудно сказать. Я противился этому чувству. У меня на то было много причин. И ты это знала. Даже когда ты попала в руки Теркетла и я чуть с ума не сошел, я не хотел себе признаваться в том, как сильно тебя люблю. А ты когда поняла, что любишь меня?

— Тогда, в пещере. В ту самую ночь, когда ты уехал, чтобы отвлечь от нас людей Теркетла, и вернулся целым и невредимым.

— Думаю, что и я тебя тогда полюбил, а может, еще раньше.

Долгое время она сидела, ; жжавшись к Ривену, готовая расплакаться от полноты чувств.

— Надеюсь, все у нас будет хорошо, Ривен? — спросила она, желая еще раз услышать, что его гордость никогда больше не потревожит их сердца.

— Да, любимая. Все будет хорошо. Гордость мне понадобится для других дел, где сможет принести пользу. Все наши беды теперь позади.

Она закрыла глаза и вздохнула с облегчением. Ривен убедил ее в том, что их счастью ничто не грозит.

— Успокоилась, Тэсс? — Да.

— Все твои страхи прошли?

— Fly, ., я бы не стала делать поспешных выводов. — Она слегка улыбнулась, услышав его смех. — Семейная жизнь — дело нелегкое. Надеюсь, у нас все получится и мы будем счастливы.

— Будем, любовь моя. — И он нежно поцеловал ее а губы. — Просто люби меня так же сильно, как люблю тебя я, и все у нас будет хорошо.

— Да, у меня получится. Это, должно быть, очень легко. — Тэсс провела обнаженной ступней по его голени. — Ты уже выбрал имя для коняги?

— Да. Амиго. А вот у тебя вряд ли было время подумать о том, как мы назовем этот дом. — И он начал нежно покусывать мочку ее уха.

— Да. Каса-де-Халиард. Ривен… и еще…

— Что? — спросил он, целуя ее шею и теряя всякий интерес к разговору.

— Я сама буду давать имена нашим детям. — Заметив, как удивленно он посмотрел на нее, Тэсс рассмеялась. — Я прихожу в ужас от одной только мысли, что наших малышей в самые нежные годы их жизни будут называть «девочка» или «мальчик».

Он взял в ладони ее лицо.

— У нас будут самые красивые малыши во всей Шотландии.

— Да, с чудесными серо-голубыми глазами и светлыми волосами.

— Лучше с огромными карими глазами и черными как смоль волосами.

— Это что? Первая семейная ссора?

— Пусть бы все наши ссоры были такими. И пожалуйста, если когда-нибудь я рассержусь или натворю глупостей, не принимай близко к сердцу, графиня Комин Дельгадо Халиард. Помни, что я тебя очень люблю.

— И я тебя тоже, — прошептала она. — Ты и представить себе не можешь, как сильно я тебя люблю. И буду любить до последнего вздоха, до конца жизни.

— А это — для начала, — сказал Ривен, нежно целуя ее в губы.