Сердце ледяного дракона (СИ)

Глава 13

Снайдис

Я молчала, обдумывая, предложение Торина. В нем был смысл, и не только потому, что во мне сейчас проснулась неуемная жажда познать этот мир. Мир, который от меня так долго скрывали. Была еще одна причина. Причина, которую я даже боялась озвучивать вслух и все же она словно маленькая острая льдинка жгла мое сердце на задворках разума. Отец.

У меня не было сомнений в том, что отец меня найдет, особенно если я буду оставаться на одном месте. Это лишь вопрос времени.

А еще я совершенно не сомневалась в том, что он вряд ли будет в прекрасном расположении духа, скорее совсем даже наоборот.

Я бросила быстрый взгляд на Торина.

Мне становилось страшно, от одной только мысли, что будет, если в голову отца придет мысль о том, что эта семья меня тут держит силком, для того, чтобы растить свой хлеб. Ведь ни Торин, ни даже его отец совсем не владеют магией, это я уже успела заметить, что они смогут противопоставить гневу отца? Ровным счетом ничего.

— Думаю, мы можем так поступить, — ответила я, а лицо Торина совершенно неожиданно озарила настолько светлая, озорная улыбка, что я просто не смогла не улыбнуться в ответ.

— Хорошо, я тогда все подготовлю, — торопливо проговорил Торин и поспешил отодвинуться от меня, но мы уже привлекли внимание.

— Вы о чем там шепчетесь? — тут же потребовала отчета его мать, а он сделал такое выражение лица, что стало и без лишних вопросов понятно, что он просит сохранять тайну относительно наших планов. Хотя и так не собиралась ничего говорить. Мать Торина больше вовсе не казалась мне доброй и приветливой, какой я посчитала ее при первой встрече. Нет, я видела в ней все больше взбалмошности и расчетливости и это меня беспокоило. Не потому, что она была плохая, вовсе нет, я уже успела осознать, что эта женщина многое пережила. Просто я все больше понимала, что ради благополучия семьи и их светлого будущего эта женщина запросто, не моргнув и глазом, может рассказать обо мне отцу. И не потому, что желает мне зла, а потому что так будет выгоднее для ее семьи.

— Снайдис обожгла руки крапивой, — поспешил объяснить наше мельтешение в траве Торин, а мать так обрадовалась, что даже всплеснула руками.

— Так это же просто замечательно! Подумать только, свежая крапива!! А ну-ка! Нарви мне поскорее, я сварю суп, после сауны будет в самый раз.

— Я к этому больше и пальцем не притронусь, — категорически оповестила я всех, а Торин только усмехнулся, но не стал меня заставлять, вместо этого, он обернул своим шарфом руку и начал быстро собирать эти противные растения.

— Ты пойдешь в сауну? — поинтересовался Торин, после того как вернулся из дома. Мать, увидев жгучую гадость обрадовалась так, словно ей принесли новое платье и тут же поспешила скрыться внутри дома, для того чтобы заняться готовкой. Радовало одно, моей помощи никто не требовал, а потому я осталась во дворе и просто сидела, смотря на колосящуюся нежную зелень. Было в этом нечто настолько прекрасное и щемящее сердце, что я не могла передать словами. И хотя я точно знала, что никого прежде не видела ничего зеленого, но сердце настойчиво шептало, что это мое, что вся эта жизнь вокруг точно такая же часть меня, как и снег. Странное чувство на самом деле, словно у меня внезапно выросла вторая голова или третья рука.

Наверное, именно поэтому я была благодарна, что Торин выдернул меня из раздумий.

— Наверное, я никогда не была в сауне, — я улыбнулась и развела руками.

— Тогда ты пойдешь вместе с матерью и Суло, — ответил Торин, а я посмотрела на него с недоумением.

— А почему я не могу пойти с тобой? — а парень совершенно неожиданно покраснел, да так, что даже уши его стали ярко-алыми.

— Потому что в сауну ходят голышом, — сообщил он мне внезапно охрипшим голосом, а я так и не поняла причины его неловкости.

— И что такого? — спросила я, чем еще больше смутила парня, сейчас его лицо не только пылало, но он еще и скрывал от меня свои глаза.

— Понимаешь, видеть деву голой, может только ее муж, — наконец, выдохнул он. А я, наконец, поняла. То есть мать Торина может пойти со своим мужем, а мы нет. Но я все равно не понимала почему, однако решила не развивать эту тему далее, видя насколько некомфортно чувствует себя Торин.

— Ты ведь собираешь вещи? — поинтересовалась я.

— Я все подготовлю, твоя задача будет только лечь одетой и встать тихо, так чтобы никто не проснулся!

Я кивнула головой.

— Ты возьмешь мне еще одно платье?

— Зачем тебе еще одно платье? — поразился Торин.

— Как это зачем? Вдруг мы придем куда-то, а там много людей, должна же я выглядеть прилично! — я совершенно не понимала, почему Торин смотрит на меня как на умалишённую.

— Это тебе! — совершенно неожиданно к нам подскочила Суло, а в руках она держала не зеленую травинку, а нечто ярко-желтое и удивительно похоже на солнышко.

— Что это такое?

— Цфиточек! — прошепелявила девочка сквозь пару дырок в зубах. Я ничего не поняла, но протянула руку, надеясь, что в этот раз меня не обожжет. Но этого не произошло, вместо этого мои руки почувствовали невероятную нежность. Это была трава, но немного другая

— Понюхай, — предложил Торин с улыбкой, а я взглянула на него с опаской, а затем поспешила поднести яркое золотое солнышко к носу и вдохнуть. До меня тут же донеслась невероятная сладость, смешанная с легкой горечью и это было по-настоящему волшебно.

На лице расплылась блаженная улыбка, а затем я громко чихнула, видимо, с непривычки, а Торин и его сестра весело рассмеялись.

— Если, погода продержится такой теплой, то их будет еще больше, — просветил меня Торин, а мой мир вновь совершил резкий поворот.

— Они получаются, когда тепло? — поинтересовалась я полушепотом.

— Именно так, сначала, трава, потом первые цветы, а затем и плоды, но у нас это случается редко.

— Плоды? — эхом переспросила я.

— Да, ягоды и всякое такое, не могу объяснить, сейчас подожди!

Торин с хитрым выражением лица поднялся и юркнул внутрь дома, откуда не прошло много времени, как послышалась отчетливая ругань, а еще через мгновение парень вылетел из дома на огромной скорости с довольным выражением лица.

— Вот держи! — он протянул мне руку, в которой было нечто черное и засохшее, а посмотрела на него с сомнением.

— Что это?

Пробовать что-то столь подозрительное на вид без объяснений мне совершенно не хотелось.

— Это черника, только, разумеется, не свежая, а сушеная но все равно это очень вкусно!

Я посмотрела на Торина с сомнением, но все же протянула руку и взяла в нее маленькое черное сухое нечто. Все еще полная скепсиса, я отправила это в рот и замерла. Потому что Торин был прав, это действительно было очень вкусно.

— Свежая еще лучше, — заметил Торин, а я посмотрела на него с сомнением, в то, что что-то может быть еще вкуснее, мне верилось с очень бо́льшим трудом, а точнее, не верилось вовсе. Но этот парень мне не врал ранее, а это был повод задуматься. Я попыталась воскресить те чувства и ту магию, которую использовала, когда растапливала лед и растила траву. Тужилась, напрягалась, но у меня ничего не получилось, и я приказала себе расслабиться и успокоиться. Не все сразу. Вспомнилось, о том, как отец с важным видом рассказывал о том, что магию, особенно молодую и неокрепшую надо использовать с осторожностью, постепенно приручая и позволяя стать частью себя.

Кажется, я по нему соскучилась.

Это осознание было для меня очень непривычным и я тут же поспешила запихнуть его в самый темный уголок своей души. Туда, куда точно никогда не попадает тень. Потому что это чувство тоски по отцу зарождало во мне невероятный стыд за мой побег, который я никогда не испытывала ранее. Успокаивало меня только напоминание о том, что отец никогда бы не позволил мне отправиться так далеко от пещеры делать то, что я делаю сейчас. И все же, как бы я ни скрывала это от самой себя, но мне очень хотелось, чтобы все эти новые ощущения и новые для меня опыты, я смогла бы разделить с родным для меня существом.

— Давайте быстро перекусим, а потом в сауну, — весело крикнула мать, выглядывая из дома, а отец семейства, наконец вышел из второго совсем малюсенького домика, который я раньше даже и не замечала из-за глубокого снега.

— У меня уже все готово, полчаса-час и будет хороший жар, — сообщил он, а мать улыбнулась так ярко, словно в одно мгновение помолодела на десяток лет, а до меня внезапно дошло, каким тяжким грузом на плечах этой женщины лежит забота о ее семье.

— Ну что же, думаю, нам надо идти, — я нерешительно поднялась на ноги, — я заметила, что твоя мать не любит ждать, — сама не знаю, зачем я это сказала, но мне показалось нужным подчеркнуть, что у меня есть веская причина уйти от этих разговоров, которые были для меня непривычными и некомфортными. От них было тепло и светло на душе, и я не могла не сравнивать, как со мной общались тут, и как со мной разговаривал отец.

Это отзывалось тупой, колющей болью где-то под сердцем. Я просто не понимала, почему мой отец и эти люди видели этот мир настолько по-разному. Как это вообще возможно?

Мой отец был уверен, в том, что везде, под каждой горой снега меня поджидает чуть ли не смертельная опасность, а ведь он был великим волшебником, намного сильнее, чем я. И эти люди…

В них не было магии, у них было огромное количество проблем и тревог и тем не менее они открыто относились ко всему, что им приносил каждый день.

Это было удивительно и достойно уважения.

Вскоре все расселись за столом, и хозяйка подала нам перекус, сказав, что более плотный ужин будет уже позже. Я не совсем понимала, чем именно это обоснованно, но все же решила довериться чужому опыту, до сих пор мне еще ни разу не посоветовали что-то плохое.

На столе оказалась похлебка из той самой жгучей травы, а я посмотрела на всех как на сумасшедших. Если она так обожгла мои руки, то я точно не буду пихать это в рот. Вот еще! Однако, пока я в нерешительности смотрела в свою тарелку, все остальные уплетали за обе щеки. Не могут же они меня в самом деле разыгрывать? Про Торина и малышей, я еще могла такое подумать, но его родители точное не стали бы такое делать.

— Попробуй, тебе понравится, — решил подбодрить меня Торин, и я вправду решилась. Не прошло и пяти минут, как я уже весело уплетала похлебку, которая оказалась на удивление вкусной и смеялась, болтая с малышней.