Сердце ледяного дракона (СИ)

Глава 18

Торин

Мои руки тряслись, а глаза застилали слезы, когда я рухнул на мокрую, грязную землю рядом с братом. Коснулся его руки. Она была ледяная. Из горла вырвался настоящий вой.

В мою голову просто не умещалось, то что я видел. Донор, самый сильный после отца, тот на кого я всегда мечтал быть похожим. Он не дошел. Он не смог вернуться. И ведь мы на самом деле совсем недалеко от дома. Тут даже не целый день.

Сам не знаю зачем, но я полез в его рюкзак за спиной. Он был пуст.

Брат возвращался с охоты пустым и не дошел. У него просто не хватило сил.

Я уже не мог сдерживать слез непрерывным потоком, льющимся из моих глаз. Стоило только подумать, о том, что мне придется сообщить матери эту новость, как становилось еще хуже.

Я не сразу понял, как меня обняли руки Снайдис.

— Тише, тише, — шептала девушка, словно баюкая меня своими объятиями, но мне от этого становилось только хуже. Было нестерпимо от одной только мысли, что она видит меня таким слабым. Жалким. Даже несмотря на все то, что я ей наговорил, мне совсем не хотелось, чтобы она видела мои слабости. Мне хотелось, чтобы это самовлюбленная и инфантильная девчонка мной восхищалась.

Сейчас же, когда все внутри буквально разрывалось от боли за брата, я явно был очень далек от предмета восхищения.

— Уйди, — прохрипел я.

— Нет, — твердо ответила Снайдис и сжала меня крепче, словно я сейчас был бы в состоянии вырываться, — я, может, избалованная и взбалмошная, но я знаю, что такое терять, — прошептала она с утешением, а я только и смог, что всхлипнуть.

— Я не знаю, как сказать об этом матери, она не переживет, — после длительного молчания и сдавленных рыданий, я наконец, смог озвучить, то что страшило меня больше всего.

Снайдис, утешительно погладила меня по спине.

— Мы обязательно что-то придумаем, — сказала девушка, а я посмотрел на нее с издевкой.

— Что именно ты вообще можешь придумать? Вырастить вокруг красивый сад?

Но Снайдис не спешила злиться, в ее глазах все еще светилось сочувствие, от которого мне становилось только хуже. Не должен мужчина быть предметом сочувствия. Он должен быть примером для подражания и никак иначе.

— Знаешь, моя мать умерла во время родов, но отцу удалось меня спасти, буквально вырвать из лап смерти…

— Что ты имеешь в виду? — осторожно поинтересовался я.

— Может, я попробую, — нервно начала Снайдис.

— Оживить брата? — я уставился на нее удивленно и недоверчиво.

— Ты не хуже меня знаешь, что душа полностью покидает тело только через несколько дней, а в чертогах богов оказывается и вовсе только через сорок дней, — тихо и очень осторожно начала Снайдис. Я покачал головой. Мне было страшно верить, в то, что я слышал. Ведь если не получится, то мне будет еще хуже.

— Мы не знаем, сколько он, — я не смог продолжить предложение, нестерпимая боль терзала меня изнутри.

— Но мы ведь можем попробовать, даже если не получится, то мы, по крайней мере, будем знать, что попытались, — продолжала настаивать Снайдис.

— Ты хоть знаешь, что делать? — с сомнением поинтересовался я, а это сумасшедшая честно призналась, что понятия не имеет, но все равно хочет попробовать.

— Ну что же! Тогда дерзай, — решил я. В самом деле, что может пойти не так, не будет же в самом деле она рисковать своей жизнью для того, чтобы вытащить моего брата из чертогов богов.

Дракон

Вот только ответа он не дождался, потому что гораздо раньше почувствовал магическую волну, достаточно сильную для того, чтобы у него все чешуйки дыбом встали.

Дракон тут же поспешил грязно выругаться, потому что такая волна не предвещала ничего хорошего. Он даже не знал, на что ему надеяться, на то, что на его дочь напал белый медведь и она пытается защитить себя или же, что никто не нее не нападал, но у нее начался магический приступ из-за новой магии и ее возможной несовместимости с той, что уже есть. Ведь дракон прекрасно знал о том, что его ледяная магия и магия Весны плохо уживаются вместе просто потому, что диаметрально противоположны друг другу.

— Так разговаривать нельзя! Особенно при маленьких, — строго заявила малышка, оторвавшись от кристалла, который она все еще заворожено крутила в своих руках, а дракон дал себе обещание, что как только все устаканится и он посадит свою непослушную и своевольную дочь под замок, он обязательно вернется сюда и подарит этой милейшей малышке не только несколько красивых платьев, но и приличное приданное. Благо с созданием туалетов, даже на требовательный вкус своей дочери у него проблем не было. Опыт давал о себе знать.

— Простите, — пробормотал дракон и, не желая терять времени на лишние разъяснения, тут же поспешил прочь из небольшого дома семьи.

Он успел понять откуда пришла магическая волна, так что сейчас, ему было совсем необязательно понимать, куда отправился отец семейства. Дракон точно знал, что найдет дочь намного быстрее. Главное, чтобы не было слишком поздно.

Пару шагов и дракон огромной тенью взмыл в небо.

— Смотри, мама, какой он красивый и блестящий, — слышался голос снизу, а сердце дракона судорожно сжалось от плохого предчувствия. Сейчас его главной задачей было успеть к той, которая к его сожалению больше вовсе не считала его ни красивым, ни блестящим. Но разве это имело значение?

Главное, чтобы у его сердца все было в порядке, чтобы она была цела и здорова, а с остальным он уже потом, как-нибудь разберется!

Дракон летел вперед быстрее ветра. Торопился, как только мог, а потому заметил одинокую фигуру, которая быстро и уверенно двигалась вперед, уже когда успел порядком улететь вперед.

Скрепя сердце он развернулся и спикировал в фигуре, в которой он без труда узнал, большого, сильного мужчину.

Не имея желания лишний раз церемониться, он просто подхватил тут же заоравшего мужчину своими когтями и поспешил продолжить путь.

— Дракон, ты несешь меня в чертоги богов? — почти спокойно поинтересовался мужчина, а дракон так засмеялся, что чуть было не упал. Все же летать и смеяться одновременно весьма проблематично, даже для такого опытного дракона.

— Я несу тебя к нашим непутевым детям, в надежде на то, что ты поможешь им обоим как следует оторвать уши за их проделки, — поведал дракон мужчине и почти сразу же ощутил, как тот заметно расслабился в его когтях.

Вот только прежде, чем мужчина успел хотя бы что-то ответить вдали показалось ярко-алое марево, а дракона чуть было не снесло от потока накрывшей его магии.

Он зарычал в бессильной ярости. Дракон слишком хорошо знал, что это такое, что именно может породить такую сильнейшую волну магии и такой цвет в небе. Кто-то добровольно отдавал свою магию, свои силы и свою жизненную энергию для того, чтобы вернуть кого-то другого к жизни. Учитывая, что из созданий, обладающих магией в ледяных пустошах, был только он и его дочь было вполне очевидно чьих рук это марево.

Что же творит эта глупая девчонка?

Только бы успеть и остановить это безумие, которое вполне может стоить ей жизни.

Снайдис

Я очень смутно представляла, что мне делать. Вот только я совершенно не собиралась показывать виду, что все обстоит именно так. Только не сейчас, когда Торин смотрел на меня вот так. Словно я была божеством. Источником его надежды.

— Если все получится, то ты меня поцелуешь? — спросила я, а парень тут же покраснел, как будто его вновь засунули в это жуткое место сауну. Даже я почувствовала жар, который хлынул от его тела.

— Если хочешь, то поцелую, — твердо ответил он Торин и посмотрел на меня прямо, а внутри у меня что-то дрогнуло.

Я просто не имею права его разочаровать, я должна приложить все усилия для того, чтобы у меня все получилось. В конце концов, разве это может быть столь сложно? Если у моего отца получилось, то у меня должно получиться и подавно!

Так. Отец говорил, что магия, это энергия, энергия, которая заключена в каждой части твоего тела, и эта энергия подвластна твоим желаниям. Просто у кого-то это получается лучше, у кого-то хуже. Заклинания и магические жесты нам нужны для того, чтобы упростить нашу жизнь, они лишь средство. Помощь для тех, кто не всегда и не сразу понимает собственные желания. Ошибается или же и вовсе не знает, чего именно хочет.

Сейчас я очень хорошо знала, чего именно хочу, а значит, для этого мне и надобно всего-то только сосредоточиться на своем намерение вернуть душу в это тело и заставить сердце вновь биться, а потом просто отдать столько своей магии, сколько смогу.

Я посмотрела на Торина и неловко улыбнулась. Вот только он понял мое промедление по-своему.

— Я пойму, если ты откажешься рисковать собой, — проронил он, как только мог ровно. Но я отчетливо видела этот лучик надежды в его глазах и совершенно не собиралась тут просто сидеть и горевать, когда могла попытаться что-то сделать.

Поэтому я просто положила свои руки на холодную грудь брата Торина и прикрыла глаза.

Сначала ничего не происходило, а затем я словно перенеслась в другой мир. Туда где не было снега или холода, а все вокруг было окрашено в чудесные яркие цвета. И я и Торин буквально переливались яркими цветами и только тело его брата было не только холодным, но и бесцветным.

Я нервно поджала губы. Не может быть, чтобы я совсем ничего не могла сделать. Именно в этот момент я заметила тоненькую ниточку, которая еле горела красным, точнее, даже теплилась, как потухающий уголек. Я глубоко вздохнула и отбросив все сомнения прочь ухватилась рукой за ниточку, держала крепко, но нежно. Ниточка была такой тоненькой, что в любой момент могла оборваться, а моя интуиция подсказывала, что если это случится, то я уже совершенно точно ничего не смогу сделать.

Я медленно потянула ниточку на себя, и она вполне просто подалась вперед.

Прошло совсем немного времени и я с удивлением и радостью заметила, что ниточка становится все толще и толще. Совсем скоро она начала напоминать уже даже не веревочку, а настоящий канат, который медленно, но верно желтел. И все бы ничего, вот только и тянуть его становилось с каждой минутой все тяжелее и тяжелее, когда цвет поменялся на зеленую траву, мне уже приходилось тянуть двумя руками с испариной на лице.

Очень хотелось остановиться и все бросить, потому что мне было очень тяжело. Но я не могла. Просто не могла. Я знала, что стоит мне только вынырнут из этого чудесного красочного мира, как я вновь окажусь посреди ледяной пустоши и просто не смогу объяснить ни себе, ни Торину, почему я не приложила еще больше усилий и не помогла его брату. Тем более, что я отчетливо видела, что все, что я делаю помогает. Медленно, но верно, тело меняется и пускай, оно еще не светится так, как у меня или у Торина, но уже и не такое блеклое и безжизненное, как прежде.

Пот уже вовсю струился по моему лицу, а в моих руках уже давно был не канат, а буквально огромный синий шар, вот только и силы мои были совсем на исходе. Я упрямо сжала зубы и почувствовала во рту противный привкус крови.

Только не останавливаться, только не сдаваться. Я точно смогу, ведь осталось совсем немного.

Голова закружилась, а из горла вырвался дикий крик. Смесь злости и отчаяния. Все вокруг превратилось в ярко-алое марево, руки жгло так, как будто я их засунула в огонь, но я упорно не смела отпускать, ведь я знала, что в моих руках чужая жизнь. Я только и могла, что упрямо продолжать тянуть и тянуть, пока перед глазами не наступила полнейшая тьма.