Сердце Сэмми

14

Сэмми нахмурилась, глядя на собственное отражение в зеркале. Круги под глазами были сегодня еще заметнее, чем вчера. И неудивительно. Разве легко было каждый раз сталкиваться на работе с Ником? Но столкнуться с ним еще и у Генри — это было выше ее сил. Ведь Сэмми расслабилась, потому что считала, что у Генри она застрахована от встречи с Ником.

Она оказалась не права. И заплатила за это еще одной бессонной ночью, которых и так провела уже немало. Впрочем, всякий раз, когда она заезжала к Генри, Ник тоже появлялся там. Почему же она решила, что вчера вечером могло быть по-другому?

Что-то должно произойти. Сэмми понимала, что не может и дальше избегать Ника на работе. Это было глупо, по-детски и к тому же вредило их общему делу. За последнюю неделю Сэмми несколько раз слышала за своей спиной шепот, стихавший, как только она оборачивалась.

Она совершила ошибку. Большую ошибку. Но она ведь не нарочно полюбила Ника, она не хотела, чтобы это произошло. Она была так поглощена своими чувствами, что неправильно оценила происходящее в ту ночь, в Новом Орлеане.

И заплатила за это на следующий день, когда слова Ника чуть не разорвали ей сердце.

Все было кончено. Сэмми понимала, что или должна научиться считать это прошлым и вернуться хотя бы к некоему подобию нормальных отношений с Ником, или же найти другую работу. Но так, как сейчас больше продолжаться не может.

Сэмми знала, что Ник хочет поговорить с ней. И понимала, что, если хочет остаться в «Эллиот эйр», лучше дать ему это сделать. Но, Боже, при одной мысли о том, что она встретится с ним лицом к лицу, заглянет в его глаза и вспомнит то чудовищное обвинение, которое увидела в них тогда, в аэропорту, Сэмми начинала сомневаться, что у нее хватит сил все это пережить.

Наверное, не стоит даже пытаться. Наверное, будет проще для всех, если она просто оставит работу в фирме.

«То есть так будет проще для тебя, не правда ли?»

Сэмми нахмурилась. Чей это был голос? Джима. Она не слышала его уже несколько недель.

«Да, правильно, давай, обвиняй во всем Джима!»

О! Так, значит, это все-таки ее голос. Сэмми чувствовала себя как-то странно. Она прислушалась к себе и услышала все тот же голос:

«Ты обвиняла Джима за то, что ваш брак оказался неудачным. Теперь можешь обвинять Ника за то, что теряешь работу. Всегда виноват кто-то другой, только не ты, правда?»

Сэмми присела на край ванны и закрыла лицо руками. Пора было сказать себе правду. Она так сильно пыталась угодить Джиму, что превратилась в тряпку, о которую он вытирал ноги. Если бы Сэмми хоть раз воспротивилась ему, возможно, он уважал бы ее больше. Если бы у нее были какие-нибудь интересы, кроме желания стать идеальной домохозяйкой, возможно, она казалась бы Джиму более интересной.

Но нет, вместо того, чтобы подумать о себе, самой распоряжаться собственной жизнью, Сэмми делала только то, чего, как ей казалось, хотелось Джиму. Он говорил — она делала. То есть шла по пути наименьшего сопротивления.

И вот теперь она пытается сделать то же самое — избежать конфронтации, избрать более легкий путь. Если Ник действительно был о ней столь низкого мнения, что подумал, будто Сэмми может предложить свое тело в обмен на…

От одной мысли об этом страшном обвинении у Сэмми до сих пор перехватывало дыхание.

Другая женщина залепила бы ему пощечину за столь наглое и оскорбительное заявление. А Сэмми как бы приняла обвинение, взяла себе всю боль, которую причинили ей слова Ника.

Нет, хватит.

Встав с края ванной, Сэмми включила душ. Искать другую работу — не лучший выход. Ей нравится то, чем она занимается сейчас. Она просто скажет Нику, чтобы он оставил ее в покое. Если ему не понравится — пусть уволит ее сам.

Но сможет ли она сделать это и потом вести себя как ни в чем не бывало в его присутствии, если сердце ее до сих пор замирает при одной мысли о Нике? Что ж, придется, никуда не денешься. Тем более что на понедельник назначено очередное совещание руководства, так что в любом случае придется встретиться с Ником.

Хорошо, что на этот раз уведомление о совещании никуда не исчезло. Сэмми не хотелось даже думать о том, какие выводы сделал бы Ник из ее отсутствия на совещании. После того, как она вела себя последнюю неделю, Ник мог бы решить, что Сэмми прячется от него, и имел бы на то все основания. Слава Богу, эту записку она получила.

В последнее время записки перестали исчезать со стола Сэмми. Чего, к сожалению, нельзя было сказать о папках. Вот уже два дня Сэмми перерывала все в своем кабинете в поисках папок с привезенными из Нового Орлеана материалами по «SJ30» и «Ситейшн Джет». Она точно помнила, что в среду вечером оставила обе папки прямо посреди стола. А в четверг утром их там уже не было.

В чем дело? Кто-то решил подшутить над ней или она просто стала более рассеянной, чем ей казалось?

Сэмми не знала ответа на этот вопрос, но твердо решила найти его.

А пока надо было кое-что изменить в своем гардеробе. Чтобы никто не мог обвинить Сэмми в том, что она прибегает к камуфляжу.

В понедельник утром Ник начал кампанию по возвращению Сэмми.

Открыв дверь кабинета, он чуть не упал, наступив ногой на сложенный лист глянцевой бумаги, лежавший на полу. Кто-то, наверное, подсунул его под дверь сегодня рано утром или в выходные. А может, в пятницу вечером, после того, как Ник ушел с работы.

Ник поднял листок и направился к столу. Развернув его, он похолодел. С бумаги на него смотрели корявые печатные буквы какими пишут обычно дети:

«КАРЛМАЙКЛ РАЗОРИТ ФИРМУ — ОНА ДЕЛАЕТ ИЗ ВАС ИДИОТА. ИЗБАВЬТЕСЬ ОТ НЕЕ».

Волна гнева накатила на Ника, его бросило в жар. Если он выяснит, кто написал эту гадость, то вряд ли сможет отвечать за свои действия.

Записку, разумеется, написал один из его сотрудников. Но кто? Кто мог написать такое? Кто мог настолько ненавидеть и презирать Сэмми?

— Ник?

Вздрогнув, Ник поднял голову. Он и не слышал, как в кабинет вошла Мэри.

— Да?

— Вы просили напомнить — через пятнадцать минут совещание.

— Хорошо. — Ник сложил записку и засунул ее в карман. — Спасибо.

Когда Мэри вышла, Ник закрыл глаза и глубоко вздохнул. Надо выбросить эту записку из головы. Позже он займется поисками виновного, и, когда найдет его, этот негодяй пожалеет о том, что вообще научился писать.

Но сначала совещание. Очень важное совещание. Не говоря уже о делах, которые требуется обсудить, Ник собирался привести в исполнение свой план — он придумал наконец, как заставить Сэмми поговорить с ним.

Когда Сэмми зашла в конференц-зал, совещание уже шло полным ходом. Она удивленно посмотрела на Дж. В., на Вика — на каждого, кроме Ника Эллиота. И все же в конце концов не смогла удержаться и взглянула на него мельком. Он выглядел… довольным?

— Что-нибудь случилось? — спросил Ник.

— Нет. Просто меня не предупредили, что вы решили начать раньше.

— Мы начали вовремя, в восемь сорок пять, — сказал Ник.

Сэмми нахмурилась.

— В моем уведомлении было написано: в девять.

Дж. В. засмеялся.

— А в моем — восемь сорок пять.

— Да, — подтвердил Боб Лофлин, — в моем тоже.

— Может, тебе пора завести очки, Сэмми? — улыбнулся Вик.

Сэмми сжала зубы.

— А теперь, джентльмены, если вы собираетесь выжить поблизости от этой женщины, я дам вам один совет, — улыбнулся Ник. — Никогда не нападайте на Сэмми когда на ней новая одежда. Трудно предсказать, чем это может кончиться.

Сэмми покраснела, рот ее чуть не открылся сам по себе.

Что, черт возьми…

— Садись, Сэмми. — Ник встал и отодвинул для нее стул.

Сэмми не сразу смогла сойти со своего места. Она и представить себе не могла, что это произошло вдруг с Ником. Последняя реплика явно содержала намек на ее бирюзовое платье. Что же дальше?

Совещание прошло для Сэмми словно в тумане. Даже если бы от этого зависела ее жизнь, она ни за что не смогла бы потом вспомнить ни единой подробности этого совещания. Кроме одной — Ник все время улыбался ей.

И куда только девался тот кающийся грешник, который вот уже две недели пытался подкараулить ее, чтобы извиниться?

Очнувшись от своих мыслей, Сэмми заметила, что ее коллеги один за другим покидают помещение. Ник стоял у двери и беседовал с Джерри Хэнсоном из отдела контроля качества. Сэмми очень хотелось бы проскользнуть мимо них незаметно и спрятаться у себя в кабинете, но ноги отказывались ей повиноваться. У себя в кабинете она могла бы подумать спокойно и постараться понять для себя, что же задумал Ник.

Как раз в тот момент, когда Сэмми проходила в дверь, радуясь, что смогла незаметно улизнуть, Ник окликнул ее. Сэмми остановилась и медленно повернулась к нему.

— Мне нравится твой новый костюм. — Ник сказал это тоном, намекавшим на их близость, и в то же время достаточно громко, чтобы слышала сидящая за столом в приемной Мэри. Сэмми знала, что Мэри расслышала его слова: девушка смотрела на них во все глаза. А потом Ник сделал совершенно невероятную вещь: он подмигнул Сэмми. У всех на глазах.

— Ты выглядишь в нем потрясающе, — продолжал Ник. — Мы… увидимся позже?

Несколько секунд Сэмми смотрела на него точно пораженная громом. Затем резко развернулась на каблуках и почти побежала к себе в кабинет. Захлопнув за собой дверь, Сэмми упала на стул.

Что он такое делает? Что он, черт побери, делает? Ведь Ник специально ведет себя так, чтобы все руководство поняло: между ним и Сэмми что-то происходит. О, Сэмми заметила лукавые искорки в его глазах! Он сделал все это специально!

Сэмми только не могла понять — зачем?

На следующее утро Сэмми ехала на работу под проливным дождем, который, слава Богу, закончился, пока она ставила машину на стоянку. За ночь Сэмми так и не удалось додуматься, зачем Нику понадобилось так странно вести себя накануне. Все утро Сэмми безуспешно пыталась сосредоточиться на работе. Ничего не получалось — она все гадала и гадала, что же имел в виду Ник.

В отчаянии Сэмми отбросила карандаш. Может быть, лучше не сидеть в кабинете, а сходить проверить последние данные о работе маркера? Выходя из кабинета, Сэмми схватила со стола защитные очки, но, задумавшись, забыла их надеть.

Сэмми опомнилась, только проходя через цех контроля качества, когда Гас крикнул ей:

— Очки для того, чтобы носить их на глазах, а не в руках, Сэмми!

— Ты прав. И как это я… — Чувствуя себя полной идиоткой, Сэмми надела очки.

У дверей ангара Сэмми остановилась и расстроенно посмотрела на огромную лужу, отделявшую ее от цеха покраски. Лужа была диаметром около десяти футов и глубиной не меньше дюйма. У Сэмми было два выхода: испортить новые туфли, чего она вовсе не собиралась делать, или пойти в обход и зайти в ангар через восточный вход.

Резко повернувшись, чтобы идти в обход, Сэмми уткнулась в широкую мужскую грудь. Перед ней стоял Ник.

— Привет! — сказал он, улыбаясь. — Я тоже очень рад тебя видеть.

Сэмми быстро взглянула на него и отступила на шаг назад.

— Извини.

Она хотела обойти Ника, но тот остановил ее, схватив за руку.

— Идешь в покрасочную?

Сэмми не хотела отвечать, не хотела разговаривать с ним, не хотела думать о нем, не то что находиться рядом.

— Пойдем, — сказал он и потянул Сэмми к двери. — Я и сам туда собирался.

— Ник, я… — Но Сэмми не удалось закончить фразу. Подняв на руки, Ник перенес ее через лужу к дверям ангара.

— Что ты делаешь? — сердито зашептала Сэмми ему в ухо.

Глядя прямо перед собой и улыбаясь не хуже Чеширского кота, Ник ответил:

— Изображаю джентльмена. А что, не нравится?

— Нет, не нравится! — отрезала Сэмми, мучительно думая: «Мне не нравится, как бегут по телу мурашки от одного твоего прикосновения, как хочется покрепче обнять тебя за шею. Не нравится!»

У дверей Ник поставил Сэмми на ноги.

— Доставил в целости и сохранности. Можешь не благодарить — мне было приятно.

Сэмми открыла рот, потом снова закрыла, так и не найдя нужных слов. Больше десяти человек прекратили работать и смотрели на нее и Ника. Еще никогда в жизни Сэмми так не хотелось плакать.

Ник снова подмигнул ей, засунул руки в карманы и отправился к следующему ангару, насвистывая: «Какое чудесное утро!»

Сэмми молча сжала зубы. Что ж, Ник снова затеял с ней какую-то игру. Не хотелось бы оказаться в этой игре спортивным снарядом. Надо постараться понять ее цели и правила.

Сэмми направилась к маркеру, но тут кто-то окликнул ее сзади. Это был Гас.

Взяв Сэмми за руку, он увлек ее за собой туда, где было чуть потише, — к правой стене.

— Ты что, девочка, совсем с ума сошла, что позволяешь таскать себя на руках у всех на глазах? Или тебе все равно, что про тебя подумают?

— Конечно, не все равно, — почти закричала Сэмми. — Можешь мне поверить, Гас. Выходка Ника удивила меня еще больше, чем всех остальных.

— Последи за собой, Сэмми. Сплетни распространяются быстро. Сейчас все говорят о том, что скоро истекает твой испытательный срок. А потом они начнут интересоваться…

— Замолчи. Не смей больше говорить ни слова! Ведь ты знаешь меня достаточно хорошо, Гас, как же ты можешь?

— Знаю тебя? Мне тоже так казалось. Но после того, как вы два раза за последний месяц уезжали вместе из города, как странно ведете себя со дня приезда из Нового Орлеана, — не знаю, Сэмми. Теперь мне кажется, что я совсем тебя не знаю. Зато мне ясно видно, что происходит. Надеюсь, и ты отдаешь себе отчет в происходящем.

— Гас…

Но он не дал Сэмми закончить. Ее друг и учитель повернулся к ней спиной и ушел, оставив ее стоять у стены под обстрелом десятков любопытных глаз.

Сэмми забыла о данных, которые пришла проверять, и пошла обратно к себе в кабинет. Следующие два дня она почти не выходила оттуда. И стоило ей только показаться в коридоре один-единственный раз, как это обернулось для нее неприятностями.

Она как раз подходила к столу Мэри, чтобы вернуть папку, которую брала из ее картотеки, когда Дарла окликнула, сказав, что на столе в кабинете Сэмми звонит телефон. Оглянувшись, Сэмми попросила Дарлу:

— Ты не могла бы поднять трубку и попросить подождать? Я подойду через минуту.

Она произнесла эти слова, продолжая двигаться вперед, и нескольких шагов, пройденных вслепую, оказалось достаточно. Сэмми на кого-то наткнулась. Знакомое ощущение прикосновения сильного, мускулистого мужского тела не оставляло сомнений, кто это был.

Ник взял ее за руки.

— Да-да, Сэмми, здравствуй, — смеющимся голосом произнес он.

Сэмми буквально отпрыгнула.

— Извини, я не смотрела, куда иду.

Ник улыбнулся, снова демонстрируя свои неотразимые ямочки на щеках.

— Не извиняйся, мне было приятно.

Краем глаза Сэмми видела, как Мэри смотрит на нее, разинув рот. Сэмми прекрасно ее понимала. Она тоже никак не могла поверить в происходящее.

Ник ласково потрепал ее по щеке. От этого легкого прикосновения Сэмми бросило в жар. Ник хитро улыбался.

— Сейчас у меня назначена встреча, а позже увидимся, — сказал он.

Он говорил достаточно тихо, но так, чтобы их могли услышать. Сэмми не знала смеяться ей или плакать.

Ник же спокойно удалился по коридору, снова что-то насвистывая.

Сэмми всерьез подумала о том, чтобы ударить его по голове, но решила, что скоросшиватель в ее руках — не самое подходящее для этого орудие. Сжав зубы, Сэмми положила папку на стол Мэри и заторопилась в кабинет. В тот день она выходила из кабинета еще только один раз — в уборную.

Но и тут ей не удалось побыть спокойно. Из своей кабинки Сэмми услышала, как открылась наружная дверь. Она сразу узнала голоса Мэри и Дарлы:

— Он просто не сводит с нее глаз. Это отвратительно!

— Не знаю, — ответила на это Мэри. — Я бы вовсе не возражала, чтобы за мной приударил такой мужчина, как Ник.

— Ну да, особенно если бы он был твоим шефом. Можно больше не бояться потерять работу. Я нисколько не сомневаюсь, чем кончится ее испытательный срок!

Сэмми резко распахнула дверь кабинки. К сожалению, она не рассчитала силу, и дверь ударилась о стену, отколов от нее кусок краски.

Мэри и Дарла застыли, пораженные.

— Первое правило для тех, кто любит сплетничать в уборной, — сквозь зубы процедила Сэмми. — Прежде чем начать, всегда надо убедиться, что в кабинках никого нет. В следующий раз не забывайте, мои дорогие!

Проходя мимо них к двери, Сэмми злорадно отметила, что обе покраснели.

В четверг утром, как только Сэмми пришла на работу, произошло событие, оказавшееся последней каплей, переполнившей чашу ее терпения. Посреди стола стояла хрустальная ваза, в ней красовалась одна единственная роза, лепестки которой только-только начали раскрываться.

Рядом стояла карточка, на которой было написано: «Твой Ник».

Сэмми не могла оторвать взгляд от цветка. О, как ей хотелось в тот момент, чтобы все это было правдой! Как хотелось, чтобы Ник действительно принадлежал ей, а она ему! Чтобы он любил ее, а она не боялась признаться, что любит его.

«Если бы за каждое желание давали по доллару, весь свет принадлежал бы мне».

Но Сэмми не нужен был весь свет. Она хотела только… невозможного.

А вот чего она не хотела, так это продолжать ту дурацкую игру, которую затеял Ник.

Сначала он страстно занимался с ней любовью, потом своим вопросом в аэропорту словно вылил на нее ведро холодной воды. А теперь он все время дразнит ее, унижает перед коллегами, делает ее объектом сплетен. Пожалуй, ни о ком на заводе не говорили так много с тех самых пор, как в прошлом году их прежнюю секретаршу застали в чулане голой с одним из рабочих. А теперь вот эта роза.

Это было уже слишком. Она не может, она не будет больше все это терпеть. Сэмми помедлила несколько минут, вспоминая все оскорбительные выходки Ника, чтобы вызвать себе праведный гнев. Когда негодование ее достигло такого накала, что Сэмми начала представлять, как сжимает пальцы на горле Ника, она схватила со стола вазу и вышла в коридор. Каблуки ее решительно стучали по кафельному полу.

— Какой прелестный цветок! — сказала Дарла, когда Сэмми прошла, не замедлив шага, мимо ее стола. — Кто…

Из кабинета Дж. В. навстречу ей вышел Гас.

— Доброе утро.

Сэмми едва взглянула на него и пошла дальше. Ничего не говоря, она прошла мимо стола Мэри прямо в кабинет Ника. Захлопнув за собой дверь, Сэмми остановилась у стола напротив Ника и с силой опустила вазу на полированную крышку красного дерева. Сэмми получила удовольствие, увидев, как вздрогнул Ник, но этого было явно недостаточно, чтобы потушить огонь ее негодования.

Опершись пальцами о стол, Сэмми наклонилась к Нику.

— Я не выйду из этого кабинета и ты тоже не выйдешь, пока не объяснишь мне, что, черт побери, ты вытворяешь!

Ник откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

— Наконец-то, — чуть слышно прошептал он, так тихо, что Сэмми не была уверена, что расслышала правильно.

— Что?

Ник открыл глаза и твердо встретил ее взгляд.

— Я исчерпал практически все средства. Как хорошо, что цветок наконец сработал!