Сердце воина

Глава 9

В неподвижном вечернем воздухе разносились взрывы смеха, перебор струн арф и завывание волынок.

– Поди ж ты, веселятся! – проговорил Тейвис, почесывая в завшивленной голове. – Значит, с них все как с гуся вода.

Грегор потянул ноздрями воздух.

– Чую запах жареного мяса! – Он злобно сплюнул. – Надо бы напасть прямо сейчас, пока у них столько жратвы.

– Верно, – согласился Мердок. – Зачем ждать, пока они все сожрут?

– Терпение!

Главарь стоял, широко расставив ноги, заложив руки за спину и устремив спокойный взгляд на замок Маккендриков.

– Когда нападающие проявляют излишнее рвение, желая поскорее утолить голод, они терпят поражение. Надо дождаться удобного момента.

– Чего там дожидаться? Это же всего-навсего Маккендрики! – фыркнул Грегор. – Нагрянем и унесем все, что удастся, как в прошлый раз.

– Оборона у них никудышная, драться они не умеют, – подхватил Мердок. – Чего проще: набить брюхо и найти девчонку, чтобы согрела холодной ночью. – Он сделал шаг к лошади.

– Погоди!

Приказ прозвучал негромко, но Мердок повиновался.

– Согласен, их нетрудно одолеть, – сказал Родерик, отворачиваясь от замка. – Но ведь они тренировались и усиливали оборону! Вдруг задача окажется сложнее, чем кажется?

– Ты же сам говорил, что ими руководил пьяный калека, – напомнил Тейвис. – Чему он мог обучить кучку акробатов и рифмоплетов?

– Скорее всего ничему, – согласился Родерик. – Ну а как вам их новые ворота и частокол на стене?

– Он еще не достроен, – махнул рукой Мердок. – Мы запросто одолеем стену.

– А когда ворвемся в замок, они испугаются и не окажут сопротивления, – добавил Грегор. – Схватим дочку Маккендрика, заставим ее отдать нам меч – и дело с концом.

– Нет, это будет только начало, – пробормотал Родерик, снова устремляя взгляд на ярко освещенный замок.

Вид недостроенной башни заставил его поморщиться от злобы. Лживая мерзавка, кажется, вообразила, что обвела его вокруг пальца! Сначала она распорола ему кинжалом щеку, навсегда оставив печать уродства на некогда безупречном лице. Потом, когда он уже придумал, как принудить ее вручить ему меч, взяла над ним верх, подпалив башню. Родерик помнил, как был потрясен, взирая на языки пламени, которые вырывались из окон башни и лизали сухие доски ее тюрьмы. В тот момент он почти поверил, что уже никогда не завладеет могучим мечом Маккендриков.

Однако она избежала смерти. Мало того, теперь в ее замке находился Малькольм. Родерик терялся в догадках, с какой стати его бывший командир и лэрд оказывает услуги этому никчемному клану. Великий Черный Волк превратился в жалкую крысу и спасается от своей убогой жизни беспробудным пьянством. Маккендрики жестоко заблуждаются, если полагают, что Малькольм способен чем-то помочь им. Ариэлла ни за что не вручит ему меч. Шпион сообщил Родерику, что она не видит в Малькольме будущего лэрда. Ничего удивительного: девчонка, всегда стремившаяся к совершенству во всем, не польстится на эту развалину! Одно Родерик твердо усвоил, пока она выхаживала его: Ариэлла уверена, что следующий лэрд клана будет верхом совершенства. Хромой пьяница Черный Волк, покрытый шрамами, весьма далек от совершенства.

Поднеся руку к щеке, Родерик машинально провел пальцем по уродливой отметине, оставленной Ариэллой. Однажды Родерик почти убедил ее, что он тот самый человек, которого она ищет. Но тут вмешался дряхлый безумец, якобы ясновидящий, и велел девчонке отвергнуть его. Ариэлла преодолела разочарование и смирилась с приговором Элпина. Как видно, ответственность перед кланом возобладала над чувствами. И тогда Родерик понял, что больше мешкать нельзя.

– В этот раз мы одолеем Маккендриков так же легко, как тогда, – заверил он своих сообщников. – Главное – захватить девчонку. Уж я растолкую ей, что ждет ее клан, если я не получу меча! Давайте дождемся, пока они наедятся и напьются до отвала. Мы нанесем удар тогда, когда их мозги будут затуманены, а ноги утратят прыть.

– А как же жратва? – взвился Грегор.

– Замок будет в наших руках, – напомнил Родерик. – Вы успеете нажраться.

Успокоившись, приближенные разбрелись, чтобы передать приказ главаря своим подчиненным. Родерик снова обратил взор к сияющим окнам замка. Еще немного – и меч будет принадлежать ему. Это волшебное оружие дарует ему власть, и он принудит свою молодую жену к покорности в постели.

И вот тогда он располосует ей личико. Пусть впредь знает, каково прогневить нового лэрда.

Веселье было в самом разгаре. Маккендрики затеяли в большом зале танцы и, взявшись за руки, образовали широкий круг. Мужчины нарядились в выходные рубахи и юбки, женщины вытащили из сундуков лучшие платья, лежавшие там со дня прибытия Макфейна. Столы были уставлены блюдами с жареным мясом, рыбой, огромными караваями хлеба, сыром, сладкими пирогами. Эль и вино лились рекой, так что у танцоров горели щеки и сверкали глаза. Грэм и Рамси, устроившись на деревянном балкончике, дули в волынки с небывалым задором. Брайс и Хью, подкрепив силы доброй порцией эля, решили потешить соплеменников новым фокусом.

– Что за олух этот Гэвин! – Элизабет уже в который раз оправила вырез на груди. – Уселся с Энгусом, Дугалдом и моим отцом и знай себе молотит языком, вместо того чтобы танцевать!

– Почему бы тебе самой не пригласить его на танец? – спросила Ариэлла.

Элизабет просияла:

– Думаешь, такое возможно?

– Неужели у тебя хватит смелости? – ахнула Агнес, придя в крайнее замешательство.

– Гэвин – наш гость, – напомнила Ариэлла. – Возможно, он стесняется пригласить женщину танцевать, боясь, как бы она не приняла это за ухаживание. Если ты пригласишь его сама, никто не задумается о его намерениях. Гэвин будет с тобой отменно любезен, особенно если ты подойдешь к нему, пока он сидит в обществе твоего отца.

– А ведь верно! – Элизабет и в голову не пришло, что Гэвин может счесть ее неподходящей партнершей. Снова поправив вырез, она покинула подруг и пересекла зал.

Гэвин поднял глаза и поставил кубок, поняв, что Элизабет направляется к нему.

– Гэвин Макфейн, ты решил просидеть сиднем весь вечер? Может, встанешь и потанцуешь со мной?

Отец Элизабет был ошеломлен:

– Ты ополоумела, дочка? Разве так ведут себя с мужчинами?

– Гэвин стесняется пригласить меня сам, отец, вот я и взяла это на себя.

– Теперешние девочки так смелы! – Энгус покачал головой.

Гордон уставился на Гэвина:

– Это правда?

– Ты о чем?

– О том, что ты, храбрый воин, стесняешься пригласить мою дочь танцевать?

– Нет, конечно.

– Поняла? – обратился Гордон к дочери. – Вовсе он не застенчивый.

– Так чего же он медлит? – Элизабет кокетливо поглядывала на Гэвина.

Гордон нахмурился:

– Ты находишь мою дочь недостаточно привлекательной?

– Что ты! – воскликнул Гэвин. – Она у тебя Красавица!

Элизабет расплылась в улыбке:

– Ты серьезно?

– Да. Но дело не в этом, – твердо сказал рыцарь.

– Понял! Ты женат, – предположил Дугалд.

– Нет.

– Помолвлен?

– Тоже нет.

– Никудышный танцор? – удивился Гордон.

– Не сказал бы.

– Тогда в чем дело? – взвился Дугалд. Все смотрели на Гэвина, ожидая объяснений.

– Я для нее слишком стар, – пробормотал он. Энгус непонимающе заморгал.

– Повтори!

– Я уже немолод. – Гэвин почувствовал себя глупо.

– Мне послышалось, будто этот юноша утверждает, что уже немолод… – растерянно пролепетал Дугалд.

– Ничего подобного! – отмахнулся Энгус. – Он толкует про голод. Ешь, сынок, вон какое изобилие!

– Не стесняйся, Гэвин! – Гордон шлепнул его по спине. – Мы, Маккендрики, не требуем, чтобы мужчина, один раз потанцевав с девушкой, обязательно женился на ней. Уж я-то знаю свою Элизабет: она от тебя все равно не отстанет, пока ты не согласишься.

Гэвин взглянул на Элизабет. Та уже предвкушала победу.

– Ладно. – Он поднялся из-за стола. – Сделай мне честь, Элизабет, потанцуй со мной.

– С удовольствием, Гэвин, – кокетливо ответила она. – Вот только поспеешь ли ты за мной в столь преклонном возрасте?

Ариэлла наблюдала за ними. Гэвин вывел Элизабет на середину зала и, низко поклонившись партнерше, закружил ее в быстром танце. Девушке оказалось нелегко с ним тягаться. Впрочем, ей очень хотелось перенять его мастерство, и скоро оба уже тяжело дышали и звонко смеялись.

Ариэлла тоже улыбалась. Минуло всего несколько месяцев с тех пор, как она танцевала в этом зале с отцом. Лэрд Маккендрик был красив и умен. Он умел сочинять стихи, охотиться, играть на волынке. Мудрость и милосердие стяжали ему славу и уважение. Этот вождь пользовался любовью всего племени. Его смерть потрясла клан. В один день с ним пало немало Маккендриков, и все же нынче в зале царило веселье, а не печаль.

Одна лишь Ариэлла улыбалась через силу. Как ей недоставало отца, его ободряющих слов, ощущения спокойной уверенности, которым она наслаждалась всякий раз, когда он обнимал ее своей сильной рукой и щекотал седеющей бородой, целуя на сон грядущий! Теперь Ариэлла не только горевала по отцу, но и несла на себе непосильный груз ответственности за благоденствие клана. Как ни впечатляли последние достижения соплеменников, девушка знала, что этим людям не выдержать настоящий штурм. Макфейн, их учитель, тоже не обольщался на сей счет.

– Почему с нами нет Макфейна? – спросил Дункан, приблизившись к Ариэлле вместе с Эндрю и Ниэллом. – Он спустится сюда?

– Не знаю, – ответила Ариэлла. – Ему гораздо лучше, чем три дня назад, но едва ли он к нам присоединится. Лечение тоже утомляет.

– Смотри, как бы он не пристрастился к твоим снадобьям, – бросил Ниэлл. – Вдруг обнаружит, что твои травы действуют на него сильнее вина?

Ариэлла вспыхнула:

– Ты его не выносишь! Почему? Ниэлл бросил на нее суровый взгляд:

– Ты отлично знаешь причину. Разве он нас не предал? Твой отец и много других Маккендриков полегли только из-за того, что он не пришел на наш зов! Господи, да ведь и сама ты была на волосок от смерти! И вот он наконец появляется – но где же его войско? Новым лэрдом Макфейну не бывать, но ты все-таки позволила ему остаться, поселила в отцовской спальне, предоставила право помыкать нами, словно он и есть наш новый предводитель! – Ниэлл ожесточенно тряхнул головой. – Одно его присутствие здесь оскверняет память твоего отца!

Ариэлла, внимательно наблюдая за Ниэллом, видела, что он презирает Макфейна. Но так ли он ненавидит его, чтобы выживать из клана?

– Мне больно слышать от тебя подобные речи, – тихо ответила она. – Тебе ли не знать, что я никогда не совершу поступка, бросающего тень на честь отца?

– Вот и Макфейн! – шепотом предупредил Эндрю, прерывая их спор.

Ариэлла подняла глаза и увидела на верхней ступеньке лестницы Макфейна. Он даже издали казался гигантом. Его спокойный взгляд и величественная поза не позволяли даже заподозрить, что три дня назад он получил тяжелую травму. На нем были новая накидка, стянутая на шее и на запястьях золотыми шнурками, клетчатая юбка, перехваченная на поясе кушаком. Широко расставив длинные ноги, он невозмутимо взирал сверху на веселящихся Маккендриков. Настоящий могучий Черный Волк, гордый своей силой и богатырским духом.

Но едва он начал спускаться, чары рассеялись. Каждое движение стоило ему огромных усилий.

– Ему здорово полегчало! – удивилась Агнес.

– Да, – прошептала Ариэлла, помня, что три дня назад он не мог распрямить спину. – Еще как!

Пересекая зал, Малькольм внимательно следил за своей походкой, зная, что привлекает к себе всеобщее внимание. Он впервые предстал перед кланом после того, как упал с коня, и хотел выглядеть сильным и подтянутым. Ему и впрямь стало несравненно лучше. Настойчивость Ариэллы, которая упорно растирала его, лечила теплом и делала что-то не очень понятное с его спиной – он слышал хруст, но боли не испытывал, – принесла плоды: он возродился к жизни. Девушка терпеливо наставляла его, как упражнять спину, больную руку и ногу, но Малькольм лишь сегодня впервые попытался последовать ее советам. Сначала он не желал присоединяться к пирующим, но смех и музыка, доносившиеся даже сквозь толстые каменные стены, побудили его подняться. Нарядно одевшись, Малькольм почувствовал себя бодрым и почти здоровым.

Приближаясь к Ариэлле, он испытал восторг. Ее стройную фигуру плотно облегало зеленое платье с длинными рукавами. Поверх него была надета накидка в алую и синюю клетку, застегнутая на плече драгоценной булавкой и собранная на талии тонкой серебряной цепью. Волосы ниспадали на плечи девушки медными волнами. В отблесках факелов она казалась ему волшебным видением. Малькольм не верил своим глазам. Как ей удавалось так долго скрывать от него свою красоту? Поведай он об этом тому, кто хоть мельком видел Ариэллу, его сочли бы за слепца или беспробудного пьяницу, ни на мгновение не приходящего в чувство.

– Добрый вечер, миледи. – Он слегка поклонился. – Агнес. – Подруга Ариэллы тоже удостоилась поклона.

Ариэлла приветливо кивнула, удивленная его галантностью. Никогда еще на ее памяти Макфейн не двигался так легко; ясный взгляд его синих глаз убеждал в том, что он ожил, не прибегая к возлияниям.

– Рад видеть, что тебе полегчало, Макфейн, – сказал Дункан.

– Благодарю.

– Трудно поверить, что несколько дней назад ты и стоять не мог! – ввернул Ниэлл. – Ты полагаешь, что окончательно выздоровел, или это лишь временное облегчение?

– Тронут твоей заботой, Ниэлл, – спокойно ответил Малькольм. – На мое счастье, умелая забота сделала свое дело. Уверен: если мне опять станут досаждать боли в спине, Ариэлла поможет своими горячими маслами и целебными прикосновениями.

Так как Ниэлл при этом потемнел от злости, Малькольм понял, что тот влюблен в Ариэллу, и украдкой посмотрел на девушку: может, и она питает к молодому человеку нежные чувства… Впрочем, сейчас в этом было нелегко разобраться.

– Прошу меня извинить, миледи. – Ему не хотелось сердить ее в такой вечер. Малькольм не знал, случайность ли это или результат хорошего самочувствия, но его охватило непривычное желание блеснуть хорошими манерами. Увы, он почти забыл, как это делается.

– Мне следовало бы пригласить вас на танец, – молвил Малькольм, – но, боюсь, мое состояние лишает меня этого удовольствия. Окажите мне честь и позвольте проводить вас к столу. – Он протянул ей руку. Ариэлла не скрыла удивления. Она и не подозревала, что Макфейн способен на такую учтивость, ибо тот проявлял ее впервые. Вообще-то следовало бы удивляться его прежней неотесанности: не всю же жизнь он провел в грязной берлоге, из которой она его извлекла! Макфейн вырос в замке, получил хорошее воспитание. Его, единственного сына лэрда, с раннего детства прочили в вожди клана – многочисленного, сильного, богатого, имеющего большое войско. В былые времена Макфейн наверняка пировал с соплеменниками и, конечно, танцевал… Тронутая, она взяла его за руку:

– Благодарю вас, милорд. Я с удовольствием пойду с вами.

Они медленно пересекли зал, и Ариэлла заметила, что он почти не припадает на больную ногу. Макфейн подвел девушку к столу лэрда, где уже восседал совет клана, выдвинул для нее кресло и, когда она села, занял соседнее место. Они впервые сидели рядом, и Ариэлла чувствовала себя былинкой в сравнении с этим гигантом.

– Сегодня ты выглядишь молодцом, Макфейн, – заметил Гордон. – Тебе очень к лицу рубаха, сшитая женой Ивена.

– Благодарю.

Ариэлла тоже обратила внимание на его рубаху с золотым шитьем. В ней богатырская грудь Макфейна казалась еще шире.

– Это изделие Энни?

– Она подарила мне ее, благодарная за то, что я рассудил спор между Ивеном и соседом.

– История с собакой?

– Откуда ты знаешь? – удивился он.

– Наш клан невелик. Тут слухи разносятся быстро.

– Постараюсь помнить об этом. – Малькольм потянулся за кувшином. – Вина?

Она кивнула. Воин наполнил ее кубок и, поразмыслив, поставил кувшин на место.

– А себе? – спросила Ариэлла.

– Странно, но мне не хочется! – Сняв с пояса кинжал, Малькольм нарезал мясо.

– Значит, ты действительно хорошо себя чувствуешь?

– Да. – Он выразительно посмотрел на нее. – И это твоя заслуга!

Его глаза, хоть и не затуманенные хмелем и болью, были непроницаемы, как глубины горного озера. Взгляд Малькольма поверг девушку в трепет. Казалось, она увидела в нем то, о чем он сам давно позабыл. Черный Волк оживал у нее на глазах. Он держался не только как могучий воин, но и вельможа, привыкший к хорошему обществу. Прежде ему явно удавалось обуздывать свои дурные привычки. Боже, как же низко пал Макфейн!

– Мы соскучились по занятиям с тобой и надеемся, что завтра они возобновятся, – сказал Энгус.

– В твое отсутствие мы с Энгусом выбивались из сил, помогая Гэвину, но наши голоса не долетали до его ушей. Боюсь, этот молодой человек глуховат, – изрек Дугалд.

– Неужели? – Малькольм улыбнулся. – Странно, как я раньше этого не замечал.

Внезапно сквозь музыку и смех прорвался истошный крик. Весь клан замер в немом ужасе.

– Неприятель! На нас напали!

– Родерик! – крикнул, задыхаясь, Колин. – Он и его люди штурмуют стены.

Маккендрики застыли в растерянности. Но уже в следующую секунду все пришло в движение: опрокинув столы и стулья, мужчины побежали в разные стороны. Женщины бросились к детям. Наталкиваясь друг на друга, люди отдавали беспорядочные приказы. Однако кое-кто по-прежнему сидел, прикованный к месту страхом.

Большего смятения и паники Малькольм в жизни не видывал.

– Тихо! – взревел он, обрушив на стол свой мощный кулак. – Всем встать!

Маккендрики мгновенно повиновались.

– Чтобы отразить нападение, прежде всего сохраняйте спокойствие, – продолжал он, поднимаясь. – Колин! Сколько людей он ведет на штурм?

– Точно не знаю, – растерянно проговорил юноша. – Человек сорок, наверное.

– А сколько мужчин и женщин в этом зале?

– Около двухсот пятидесяти. Но…

– Значит, у нас огромное преимущество перед бандой грабителей! – Малькольм спокойно оглядел ошеломленных Маккендриков. – Вам предоставляется прекрасная возможность проверить приобретенные навыки на настоящем противнике. На сей раз не бойтесь причинить ему вред. Ясно?

Бледные Маккендрики закивали головами.

– Гэвин и Дункан! Ведите своих людей на стены и сбросьте неприятеля вниз. Эндрю, поставь людей над воротами на случай, если враг вздумает их таранить. Элизабет и Агнес, отправляйтесь с женщинами в башни и стреляйте во все, что движется. Хелен, спрячь детей и стариков в вырытом нами потайном ходе. Захвати c собой лук и стреляй в любого, кто устремится туда за вами. Все прочие должны принести оружие и щиты, занять свои позиции во дворе, а также в коридорах на случай прорыва. За дело!

Простые и быстрые команды привели Маккендриков в чувство, и они бросились выполнять их.

Ариэлла собиралась присоединиться к соплеменникам.

– Ты куда!? – спросил Малькольм.

– Сначала я спрячу Кэтрин, потом переоденусь в Роба и поднимусь на стену.

– Он уже знает, что ты жива, потому и вернулся.

– С чего ты взял?

– Даже если это еще не так, в клане есть предатель, который поспешит поставить его в известность. Сбегай за Кэтрин и бегите вместе с ней и Хелен в потайной ход. Оставайтесь там, пока я за вами не приду.

– Не могу! Я должна сражаться вместе с кланом.

– Слушай меня внимательно! – Малькольм шагнул к ней. – Не знаю уж зачем, но Родерику нужна именно ты. Ты – самое слабое наше звено. Как только тебя поймает и начнут угрожать смертью, клан сложит оружие. Поэтому береги себя, Ариэлла.

Макфейн требовал невозможного! Как остаться в стороне, когда над кланом нависла опасность?

– Не могу!

– Тебе придется подчиниться мне! Иначе я сам стащу тебя вниз и запру! – разъярился он.

– Ты не понимаешь, Макфейн. – Девушка снова обхватила себя руками. – Он будет убивать одного за другим, пока я не выйду.

Ее голос дрожал от ужаса. Малькольм, поняв ее чувства, утратил прежнюю решимость. Эта девушка любила свой народ так, что была готова умереть за него. Она не желала отсиживаться в темном углу, пока люди будут сражаться за нее. Но Малькольм счел необходимым настоять на своем. Если Родерик найдет Ариэллу, трагедию не предотвратить. Да и сам Малькольм не сможет биться с врагом, зная, что ее жизнь под угрозой.

– Я не позволю Родерику убивать Маккендриков, – поклялся он. – Слышишь меня? Никто в этот раз не падет, как баран на заклании, а если уж и умрет, то в бою. Но, возглавляя оборону, я должен быть уверен, что ты в безопасности. Рисковать тобою нельзя. – Он приподнял ей подбородок, заставив посмотреть на него. – Понимаешь?

– Да, – неохотно согласилась она, – понимаю.

Ее прекрасное бледное лицо выражало спокойствие, но в огромных серых глазах застыл страх. Малькольма охватило неодолимое желание заключить ее в объятия, прижать к себе, успокоить, прошептать ласковые слова.

– Все будет хорошо, Ариэлла, – только и сказал он, понимая, как глупо давать несбыточные обещания.

Она ловила его взгляд, страстно желая верить каждому его слову. Увы, Макфейн лишь держался уверенно, а душу его разъедали сомнения.

– Ты сам в это не веришь, Макфейн! – крикнула она, высвобождаясь.

Он схватил ее за плечи.

– Я убежден в одном, Ариэлла: Родерик не причинит тебе вреда. Я сам убью его. – Эти слова прозвучали как торжественная клятва.

Малькольм стиснул ее так крепко, что она поморщилась от боли. В его глазах пылал гнев. Девушка попыталась оттолкнуть Малькольма, но он сам ее отпустил. Искаженное злобой лицо внезапно смягчилось, и Макфейн нежно провел пальцами по ее щеке. От этой ласки у девушки дрогнуло сердце.

– Ступай вниз, Ариэлла, – тихо сказал он. – Мне пора в бой.

Малькольм, почти не хромая, поднимался по лестнице. Ариэлла проводила его взглядом, охваченная мучительными сомнениями.

Услышав крики и поняв, что сражение в разгаре, она кинулась наверх. Прежде всего следовало позаботиться о Кэтрин.

– Получай, жирная лохматая свинья! – крикнул Рамси, переваливая вместе с Дунканом огромный камень через парапетную стенку.

Выглянув, они увидели, что старались не напрасно: камень угодил в детину, добравшегося почти до верхних ступенек лестницы. Инстинктивно выставив вперед руки, он потерял равновесие и полетел вниз, увлекая за собой всех, кто взбирался следом за ним.

– Один готов! – обрадовался Дункан.

– Не один, а целых четверо! – уточнил Рамси, хлопая его по спине. – Смотри, двое уже удирают!

– Они приготовили таран! – крикнул Гэвин защитникам ворот. – Кипяток на месте?

– Да! – отозвался Эндрю. Грэм выплеснул в окутанный паром котел последнее ведро.

– Сейчас… – Гэвин наблюдал, как люди Родерика, вооруженные тараном, разбегаются. – Еще чуть-чуть… Давай!

Эндрю и его помощники наклонили котел, окатив врагов крутым кипятком. Крича от боли и ярости, те бросились врассыпную.

– Отлично! – воскликнул Гэвин. – Готовьте следующий котел.

– Они карабкаются на заднюю стену! – заорал Малькольм, выбежав из замка с обнаженным мечом. – Первый и второй отряды, немедленно туда! Отбросить неприятеля!

Часть Маккендриков оставила прежние позиции и кинулась в указанном направлении.

– Рассыпаться! – скомандовал Малькольм оставшимся. – Заполнить бреши!

– Пожалуйста, Гэвин, встань чуть правее! Иначе моя стрела угодит прямо в тебя.

Гэвин отскочил. Стрела просвистела у самого его носа и вонзилась в грудь разбойника, собиравшегося проткнуть его мечом. Гэвин ошеломленно уставился на него, потом перевел взгляд на Элизабет.

– Спасибо! – Его поразили ее меткость и спокойствие.

– Прошу тебя, будь осторожнее! – взмолилась она.

– Постараюсь, Элизабет, – улыбнулся Гэвин.

– Лучницы, цельтесь в тех, кто бежит к стене с лестницей! – крикнул Малькольм.

Женщины, расположившиеся у бойниц в башнях и у амбразур в парапетной стенке, тут же осыпали градом стрел воинов, начавших было взбираться по лестнице. Несколько человек упали, другие бросились врассыпную.

– Отличный залп! – похвалил лучниц Малькольм.

– Макфейн! Мы не можем сдержать их сзади! – крикнул Гордон, сражавшийся мечом с огромным детиной, который перелез через низкую парапетную стенку.

– Еще несколько человек – назад! – приказал Малькольм, устремившись на помощь к обороняющимся. – Лучники-мужчины, сюда!

– Вот тебе, собака! – С этими словами Гордон всадил меч в брюхо врагу.

Поверженный разбойник вытаращил глаза.

– Господи! – пролепетал он. – А мы-то думали, что Маккендриков ничего не стоит перебить…

– Мы приготовили вам хороший сюрприз. – Гордон, отдуваясь, смотрел, как его противник испускает дух.

– Ниэлл! – гаркнул Малькольм. – Сзади! Молодой человек обернулся и нанес удар мечом в плечо противника. Тот выронил оружие.

– Если хочешь жить, – прохрипел Ниэлл, приставив острие меча к горлу врага, – сиди и не шевелись.

Раненый, зажав ладонью рану на плече, затих.

– Спасибо, Макфейн! – крикнул Ниэлл, но командир уже не слышал его.

Ариэлла бежала по коридору к лестнице, ведущей на гребень крепостной стены. Внезапно она заметила, что кто-то лезет в окно комнаты Макфейна. Прижавшись к стене, девушка вытащила из колчана стрелу и вложила ее в лук. Она уже прицелилась, но тут увидела, что к первому врагу присоединился второй. Ариэлла замерла. Застрелить одного она могла, но не успела бы вложить в лук новую стрелу, чтобы прикончить второго. Впрочем, она рассудила, что лучше разделаться хоть с одним, чем упустить двоих. Ариэлла уже натянула тетиву, как вдруг с потолка упала сеть, в которой тут же запутались враги.

– Попались! – крикнул Энгус, выскочив из темного утла и взмахнув древним мечом. – Думали застать нас врасплох, мерзавцы?

– Энгус! – изумилась Ариэлла.

– Побереги стрелу, дочка. Никуда они не денутся.

Из другого темного угла появился Дугалд со своим тяжелым мечом.

– Мы охраняем покои Макфейна, – гордо сообщил он.

– Но откуда…

– Макфейн догадался, что его окно соблазнит врага: оно большое и расположено близко к земле, – объяснил Энгус. – Вот он и велел нам вооружиться сетью. Мы успели вчера сплести ее.

– Работаем по очереди, – вставил Дугалд. – Брайс и Хью приходят за пленными и запирают их в подвале. Мы сцалали уже шестерых.

– Замечательно! – Ариэлла видела, как гордятся старики своей удалью. Судя по всему, задание не представляло для них опасности. Ее восхитила предусмотрительность Макфейна, который приспособил к полезному делу даже дряхлых старцев.

– Старые ослы! Вы еще пожалеете об этом! – крикнул враг, угодивший в сеть.

– Неужели? – насмешливо отозвался Энгус. – Сдается мне, сынок, ты будешь кусать локти, когда за вас примется сам Черный Волк.

– Ваш Черный Волк – всего лишь пьяная развалина! – завопил второй пленник. – Даже клан Макфейнов отверг его за то, что он напился и не пришел на помощь, когда убивали женщин и детей…

– Клянусь Всевышним, я не желаю слушать такую подлую ложь – разозлился Дугалд, силясь приподнять меч. – Откажись от своих слов, иначе я вырежу твой поганый язык.

– Что здесь происходит? – спросил от дверей Брайс.

– Эта грязная жаба оскорбляет Макфейна, – Дугалд кипел от негодования.

Брайс нахмурился.

– Давайте послушаем, что они еще наболтают, прежде чем их бросят на долгие годы в подземную темницу.

Враги, испугавшись, умолкли. Ариэлла знала, что угроза Брайса пустая, но все же ей было приятно, что она произвела впечатление.

– Я спешу на помощь к своим, – спохватилась девушка. – Поосторожнее здесь.

– Не волнуйся за нас, дочка, – сказал Энгус ей вдогонку. – Мы с Дугалдом воюем уже… – Он замялся и запустил пальцы в седую бороду. – А вообще-то мы воевали прежде, Дугалд?

Дугалд оперся на меч, припоминая.

– Помнится, в молодости у нас с тобой была распря из-за Бесси. Не знаю только, можно ли это засчитывать.

– Можно, – успокоил его Энгус. – Тем более что я тогда вышел победителем.

– С чего ты взял? – удивился Дугалд. – Ведь это я на ней женился…

Ариэлла улыбнулась и бросилась дальше.

На гребне стены мужчины и женщины Маккендриков противостояли воинам Родерика, не позволяя им взобраться на стену. Того, кто все же поднимался сюда, встречали меч, меткая стрела, а на худой конец ловкий пинок, сбрасывавший его вниз. Ариэлла отыскала глазами Макфейна, возглавлявшего оборону задней стены. Сейчас он сражался с великаном под стать ему. Малькольм поражал своей мрачной, неистовой яростью. Однако противник, сильный и ловкий, лихо отражал все удары. Ариэлла вложила стрелу в лук, но мужчины перемещались по стене так стремительно, что она опасалась выстрелить и попасть в Макфейна. Уголком глаза девушка увидела спешащего на выручку Гэвина.

В следующее мгновение через парапетную стенку перелез белокурый воин и приставил меч к горлу Гэвина.

– Бросай оружие, храбрый Гэвин! – приказал Родерик.

Гэвин выпустил меч.

– Жалкий червяк! – прохрипел он.

– Гэвин! – взвизгнула Элизабет. Родерик удивленно уставился на нее:

– Что с тобой, Элизабет? Я очень огорчусь, узнав, что ты неравнодушна к этому старому рубаке. Как печально! – Родерик загораживался Гэвином, как щитом. – Довольно, Грегор! – обратился он к сопернику Макфейна. – Теперь он мой.

Гигант оскалился, выставив напоказ гнилые зубы, и опустил меч. Малькольм, едва сдерживая ярость, смотрел на бывшего соратника.

– Приветствую тебя, Малькольм! – обратился к нему Родерик. – Признаюсь, ты выглядишь лучше, чем я ожидал. Однако странно: неужели ты так и не понял, что уже не способен никого защитить?

– Чего ты хочешь, Родерик? – спокойно осведомился Малькольм.

– Того же, что и каждый настоящий мужчина. – Родерик пожал плечами. – Мне нужен замок, который я назову своим. Красивая женщина, согревающая мою постель. Я хочу повелевать людьми. Вот и все мои желания. – Он перевел взгляд на Ариэллу: – Рад тебя приветствовать, моя красавица! Ты очаровательна как всегда. Не смею упрекать тебя и за то, что ты укоротила волосы: тебе это идет.

Ариэлла по-прежнему целилась в Родерика, но не могла выстрелить, так как он прикрывался Гэвином.

– Сдавайся, Родерик! – проговорил Малькольм. – Ты лишился половины своих людей: одни ранены, другие захвачены в плен. А ведь Маккендрики только начали обороняться. У тебя нет ни малейшей надежды захватить этот замок.

– Возможно, – согласился Родерик. – Наверное, сегодня это не удастся. А ты опусти лук, милая, – обратился он к Ариэлле, – иначе мне придется перерезать глотку бедняге Гэвину.

Ариэлла нехотя подчинилась.

Родерик улыбнулся:

– Так-то лучше. А теперь я сведу личные счеты с вашим увечным предводителем. Прикажи им не встревать, Малькольм, а то как бы Грегор не отрубил башку твоему Гэвину. – Он передал Гэвина своему могучему подручному, и тот сразу приставил меч к горлу пленника.

– Нет! – в ужасе вскрикнула Ариэлла. Малькольм медленно поднял меч.

– Всем стоять смирно, – хрипло распорядился он.

Родерик осклабился.

– Отлично, дружище. – Он тоже поднял меч. – Посмотрим, какой из тебя противник.

Ариэлла, замирая, наблюдала за поединком. Оба дрались с мрачным упорством. В напряженной тишине слышался звон мечей. Родерик был моложе и гибче, зато Малькольма охватила всепоглощающая ярость. Его огромный меч мелькал в воздухе как молния, прорезающая темное небо, и высекал искры из меча Родерика. Малькольм держал рукоятку обеими руками и так тяжело дышал, что все понимали, каких усилий стоит ему этот поединок. Ариэлла боялась, что Родерик будет играть с ним, пока он не лишится сил, после чего прикончит. Но Малькольм хоть и медленно, но умело и решительно оттеснял врага к парапетной стенке.

– Понятно… – прохрипел Родерик, отражая удары Малькольма. – Она не отдала его тебе.

Малькольм, приняв его слова за отвлекающий маневр, промолчал. Внезапно Родерик отскочил и вспрыгнул на парапетную стенку.

– Все, хватит на сегодня, – сказал он. – Уходим, Грегор.

Гигант выпустил Гэвина, перевалился через стенку и начал спускаться по одной из штурмовых лестниц.

– Прощай, красавица Ариэлла. – Родерик сунул меч за пояс, ухватился за веревку, перекинутую через зубец стены, и прыгнул.

Маккендрики подбежали к краю. Часть расстояния до земли Родерик пролетел, остальную преодолел, скользя по веревке. Вскочив на коня, он поднял его на дыбы и крикнул:

– Отходим!

Люди Родерика с облегчением отступили, устремившись к своим коням, и последовали за уносящимся в темноту главарем.

Маккендрики издали ликующий крик.

– Победа! – завопил Дункан и так хлопнул Эндрю по спине, что тот едва не свалился со стены.

– Боже, мы победили! – Гордон хотел обнять дочь, но та отбросила лук и поспешила к Гэвину.

– Ты цел? – спросила она задыхаясь.

Гэвин с удивлением заметил, что в ее огромных синих глазах стоят слезы, а губы дрожат.

– Что со мной сделается, Элизабет? Смертельно побледнев, девушка не отрывала от него глаз и, казалось, ждала совсем других слов, но Гэвин не знал, каких именно.

– Ничего со мной не сделается, – повторил он.

Элизабет молча кивнула и отвернулась. Через мгновение она с криком бросилась к нему на шею и разрыдалась, прижимаясь лицом к его щеке.

Гэвин растерялся, но наконец обнял ее.

– Хватит, хватит… – Он гладил девушку по волосам. – Опасность миновала. Все будет хорошо, Элизабет.

Малькольм молча наблюдал, как побежденный отряд Родерика скрывается в ночи. Его смутила легкость, с которой бывший соратник отказался от поставленной цели. Он посмотрел на Ариэллу и понял: девушка уверена, что коварный враг скоро вернется.

– Да здравствует Макфейн! – воскликнул Рамси, подняв меч над головой. – Если бы не он, мы бы ни за что не одолели этих трусливых свиней.

Все вторили ему, радостно крича:

– Макфейн, Макфейн, Макфейн! Несколько мужчин подбежали к нему и, не дав опомниться, подняли на руки и стали качать.

– Слава Черному Волку!

Люди скандировали его имя как одержимые. Малькольм, давно отвыкший от поклонения, приказал отпустить его, но слова потонули в шуме.

– Поднимем чаши в честь Черного Волка и блестящей победы, к которой он привел нас этой ночью! – крикнул Дугалд с молодым рвением.

– Макфейн, Макфейн, Макфейн!

Ариэлла смотрела на радостных соплеменников. Они донесли Малькольма до дверей замка, потом поставили на ноги и распахнули перед ним дверь. Крича, люди увлекли его в зал, где было решено восславить его воинское искусство.

Победа не оставила Ариэллу равнодушной, но она не находила в себе сил, чтобы присоединиться ко всем. Задержавшись одна на гребне стены, девушка размышляла, когда Родерик вздумает вернуться.

Черное бархатное небо было усеяно звездами. Замок наконец затих после долгого пира. Ариэлла встала со скамьи и оперлась о низкую ограду, с наслаждением ощущая холод камня. Здесь парапетная стенка еще не достигла положенной высоты, поэтому именно с этой стороны замок был особенно уязвим, но зато отсюда по-прежнему можно было любоваться пейзажем. Перед ней раскинулся темный спящий лес. На западе поблескивало в серебряном лунном свете озеро, изобилующее рыбой. Должно быть, в его глубинах обитал и водяной.

За озером возвышались горы. Больше всего девушка любила их великолепные загадочные вершины, закрывающие горизонт. Благодаря этой естественной защите ее клан много лет был отрезан от мира. Теперь этому пришел конец.

Как наивны, как простодушны Маккендрики! Клан провел в дремоте целое столетие, укрывшись за вершинами, поросшими вереском. Что они все знали об окружающем мире? Да почти ничего. Конечно, их просвещали странники, изредка забредавшие в замок, и Элпин, знакомивший соплеменников с легендами, именами вождей и хронологией войн. От него они узнали и о Черном Волке. Но Маккендрикам всегда казалось, что все события происходят где-то за тридевять земель и не имеют к ним никакого отношения. Имея собственных вождей, они блаженствовали, уверенные, что бесчестие и жестокость и впредь будут обходить их стороной. Эти люди мечтали об одном – научиться понимать окружающую красоту и приумножать ее. Потому они и сложили низкую каменную ограду, не загораживающую вид. Маккендрики не ведали, что рано или поздно нагрянет беда и их попытаются лишить всего их достояния. Появятся люди, считающие, будто они обладают правом присваивать чужое, захватывать власть по праву сильного, владеть древним мечом, которого недостойны.

Вот к этому и стремился Родерик, мечтавший получить не только Ариэллу, но и ее земли, замок и людей. Но больше всего он желал стать непобедимым. Родерик верил, что древний меч дарует ему власть, хотя никто не знал доподлинно, правдива ли старая легенда.

Значит, Родерик обязательно вернется.

Девушка услышала какой-то звук и, быстро обернувшись, увидела Малькольма. Вероятно, он давно уже стоял здесь и ждал, когда Ариэлла заметит его.

– Я не хотел тебя беспокоить, – тихо молвил он.

– Мне казалось, все уже спят, – отозвалась она так же тихо.

– Так и есть. – Малькольм приблизился к ней. – Люди опьянены победой больше, чем элем и вином. Я не жду Родерика так скоро, иначе посоветовал бы им не увлекаться выпивкой.

Она улыбнулась.

– Что в этом смешного?

– Меня позабавило, что ты укоряешь других в невоздержанности к вину.

Малькольм кивнул, оперся на ограду и устремил взгляд на пейзаж, озаренный луной.

– Какая красота! – прошептал он, удивляясь, что не замечал этого прежде.

Ариэлла не ожидала, что Макфейн восприимчив к прекрасному. Ведь он смотрит на все глазами воина. Неужели в нем сохранилась способность восхищаться великолепием звездной ночи?

– Спасибо тебе. Ты защитил все это. Он покачал головой:

– Благодари не меня, а свой клан. Я лишь показал людям, как это делается, остальное они взяли на себя.

– Нет, ты привел нас к победе, – возразила Ариэлла. – В первый момент, узнав о штурме, люди ударились в панику. Но ты успокоил всех, вселил в нас уверенность, что мы сумеем нанести поражение Родерику и его сообщникам.

Некоторое время Малькольм молчал, погруженный в свои мысли. Неужели он и впрямь привел Маккендриков к победе? Ему очень хотелось поверить в это, особенно после похвал, расточаемых Маккендриками. В короткое, но невыразимо сладостное мгновение, когда они подняли его на руки и начали качать, Малькольм вспомнил пьянящий вкус славы. Он снова ощутил прежнюю силу, целеустремленность, бесстрашие, опять почувствовал себя нужным. Но сейчас, ночью, у него опять заныли раны, и он с отвращением понял, что не прочь погрузиться в пьяное забытье. Раз так, какой он воин?

– Родерик не ожидал встретить сопротивление, поэтому его удалось без труда одолеть, – проговорил он. – В следующий раз он прибегнет к хитрости. И проявит гораздо больше жестокости.

Ариэллу поразили эти трезвые и безжалостные слова.

– Вдруг он больше не вернется? – предположила девушка, сама не веря этому.

Малькольм пристально посмотрел на нее:

– Он вернется, Ариэлла. Когда-то Родерик был Макфейном. Я сам учил его боевому искусству, как и других своих воинов.

– Он – твой ученик? – Ее охватил ужас. Малькольм кивнул:

– И прежде Родерик не скрывал, что желает властвовать. Он попытался свергнуть меня и был с позором изгнан. Думаю, этот человек по-прежнему ищет клан, которым можно управлять. Сила, внезапно обретенная твоим кланом, неприятно поразила его, но он все равно не оставит вас в покое. Однако меня беспокоит другое: что он имел в виду, сказав, будто ты чего-то мне не отдала?

Она потупилась:

– Не знаю.

В свете луны ее лицо походило на портрет, написанный замечательным художником. Девушка держалась так же спокойно, но Малькольм сразу догадался, что она прекрасно знает, о чем говорил Родерик. Черный Волк пожирал ее глазами, восхищаясь высокими скулами, длинными ресницами, упрямым подбородком Ариэллы. Ночной ветерок чуть шевелил ее золотисто-каштановые волосы. Щеки девушки зарделись. Она казалась ему совершенством. Однако за этой женственной внешностью таились беспредельная отвага и несокрушимая воля. Дочь лэрда, выросшая в роскоши, Ариэлла обрезала себе волосы, вымазала лицо золой, надела лохмотья грязного мальчишки – и все ради того, чтобы защитить свой клан! Перед Малькольмом стояла женщина, которую нельзя покорить без борьбы, даже если под угрозой ее собственная жизнь. Сейчас, наблюдая, как она любуется лесом и далекими горами, Малькольм понял, почему Родерик непременно вернется.

Если бы он сам хоть на минуту мог вообразить, что достоин этой девушки, то отдал бы все, чтобы завоевать ее.

Эта мысль испугала его. Малькольм ведь давно решил, что забыл о женщинах раз и навсегда. Это произошло на поле битвы, среди потоков крови, когда прежний непобедимый воин исчез, а вместо него за жизнь уцепился калека, неспособный и дня протянуть без выпивки. Если в нем тогда и сохранилась крупица гордости, то он утратил ее в ту роковую ночь, когда спьяну увел своих воинов из замка, оставив женщин и детей на растерзание Родерику. С тех пор на его душе лежал такой тяжкий груз вины, что Малькольм не мог распрямиться. Он и не мечтал замолить свой главный грех. Ни одна женщина на свете не проявит благосклонности к мужчине, сотворившему со своими соплеменниками подобную низость. И уж тем более Ариэлла Маккендрик, питающая отвращение к подлости и уродству.

– Необходимо найти для вас лэрда с обученным военным отрядом, – сказал он неожиданно для самого себя. – Я уже не могу здесь задерживаться.

– Почему? – испугалась она.

Как объяснить ей, что ему все труднее оставаться здесь, в чужом клане, и принимать незаслуженные похвалы людей? День за днем подниматься чуть свет и лезть из кожи вон, невзирая на боль и похмелье. Приносить пользу вместо того, чтобы влачить бессмысленное существование. Чувствовать, что необходим другим. Страдать всякий раз, видя перед собой совершенную девушку, которая никогда не сочтет его достойным. На все это существовал только один ответ: бежать без оглядки, и скорее, пока он еще в силах принудить себя к бегству!

– Я обещал остаться с вами до тех пор, пока не исчезнет угроза нападения, и выполню свое обещание. Беда в том, что в клане есть предатель. Он сообщил Родерику, что ты жива. Теперь, увидав тебя своими глазами, негодяй не станет мешкать и нанесет новый удар. Твои соплеменники теперь несравненно сильнее, чем прежде, но этого мало, чтобы одолеть Родерика. Необходимо мощное войско во главе с лэрдом, а также соглашения с другими кланами, что придаст вам уверенности.

Девушке нечего было возразить ему. Но почему мысль о скором отъезде Макфейна вселяла в нее такую тоску? Разве она когда-нибудь сомневалась, что рано или поздно простится с ним? Три месяца – вот срок, о котором они условились с самого начала. Надо вручить меч новому хозяину до следующего нападения, иначе клан снова подвергнется истреблению. Когда она найдет нового лэрда, Макфейну будет незачем оставаться с ними. Разве его дом здесь? Но ведь у Макфейна вообще нет дома. Что ж, она расплатится с ним золотом, после чего все это закончится.

Ариэлла обхватила себя руками. Ей вдруг стало холодно.

– Завтра я поговорю с Элпином. Надеюсь, он поможет мне найти человека, достойного стать вождем моего народа.

– Человека огромной силы, неукротимой отваги, безупречной честности и благородства, – подхватил Малькольм. Так она представляла себе будущего лэрда. «А ведь прежде ты воображала, что я обладаю всеми этими качествами», – подумал он.

Она кивнула.

– Да, таков настоящий лэрд, – заключил Малькольм. Был ли он сам когда-нибудь таким? – А что скажешь ты сама, Ариэлла? Каким ты хотела бы видеть своего будущего мужа? Ведь тебе придется разделить жизнь с этим человеком, рожать от него детей, стариться вместе с ним.

– Мои желания здесь ни при чем, – ответила она, глядя в темноту. – Мало ли, каким я его вижу! Главное, чтобы он подходил клану и оберегал его от бед.

Казалось, Ариэлла не видит здесь темы для обсуждения, однако Малькольм сомневался в ее искренности. Она обхватила себя руками, а этот жест означал неуверенность и страх.

– Нет, Ариэлла, – возразил он – твои желания – закон. Твой будущий муж должен быть храбр и честен, как ты и говорила. – Малькольм не удержался и дотронулся до ее нежной щеки, хоть и знал, что не имеет на это права. – Еще он должен уважать и боготворить тебя, – продолжил он ласково. – Заставь его поклясться, что он всегда будет бесконечно нежен с тобой…

Ариэлла смотрела на него, боясь пошевелиться. Прикосновение Малькольма обожгло ей щеку. Рука воина, разившая врагов в бесчисленных битвах, была не только сильной, но и трепетно нежной, горячей, как огонь. Синие глаза Макфейна прожигали ее насквозь и выражали горькое сожаление. Его пальцы, скользнув по щеке, взяли ее за подбородок. Девушка догадывалась, что в душе Макфейна совершается непривычная борьба. Его терзали раскаяние и желание. Она вспомнила, что видит его таким уже не в первый раз, и ее сердце неистово забилось. Конечно, Ариэлла знала, что ей не следует позволять ему трогать ее подбородок. Она должна возмутиться и оттолкнуть этого человека, прильнувшего к ее губам.

«Перестань, Макфейн!»

Но Ариэлла, обхватив его шею, припала к могучей груди, отвечая на его поцелуи с невообразимым и непонятным отчаянием.

«Пожалуйста, не надо!»

Но нет, он не слышал Ариэллу, а со стоном впирался в ее рот, заставлял раскрывать губы, упивался ее языком.

«Прошу, умоляю! Пора остановиться!»

Мольба звучала у нее в душе, сама же девушка прижималась к Малькольму все теснее, словно искала защиты, спасения от Родерика, от незнакомого мужа, от страшной ответственности за весь клан.

«Мы не должны так забываться!»

Этот крик тоже не вырвался наружу. Она отчаянно цеплялась за Малькольма, позволяя ему гладить ее по волосам, плечам, спине, прикасаться к ней с неутолимым голодом, похожим на страдание. Казалось, он давно мечтал об этом мгновении и знал, что оно уже на исходе.

«Я имею право отдать себя только следующему лэрду Маккендрику!»

Почему он не слушает ее? Задавая себе этот вопрос, она исступленно запускала пальцы в его густые волосы, вбирала всем телом его тепло и силу, изнемогала от нежности. Никогда в жизни она не чувствовала себя в такой безопасности, как сейчас.

Целуя Ариэллу, Малькольм сгорал от нестерпимого желания. Он наслаждался прохладой и сладостью ее рта, вдыхал упоительный аромат девушки, торжествовал, ощущая под ладонями волнующие изгибы ее тела, обтянутого зеленым бархатом. Он убеждал себя, что происходит невозможное, но не мог положить этому конец. В ее ответных поцелуях Малькольм ощущал отчаянный голод – такой же, как у него. Она тоже стонала и прижималась к нему, словно желая слиться с ним в одно целое. Она пробуждала в нем вожделение, какого он не испытывал еще никогда в жизни. Да, все это безумие, безнадежная нелепость, но как оторваться от нее? Разве можно снять с неба освещающую их луну? Он гладил как одержимый трепещущую девушку, скользил ладонями по ее тонкой талии и изгибам бедер, прижимал Ариэллу к себе все сильнее, запоминая все, чтобы потом, вернувшись к одиночеству и безнадежности, тешить себя воспоминаниями. Она вызывала в нем такое желание, что ему делалось страшно. Будь на то его воля, он сорвал бы с нее платье, опустил на гладкие каменные плиты и овладел ею под черными небесами в окружении того, что она так любит, – гор, озера, леса! Но разве одна ночь принесла бы ему желанное насыщение? Нет, владеть ею всего раз, зная, что никогда больше не сможет к ней притронуться, было бы невообразимой пыткой. Лучше сдержаться, тeм более что и Ариэлла отдалась бы ему только сейчас и никогда потом, какими бы страстными ни были ее объятия.

Собравшись с духом, Малькольм отстранил девушку.

– Прости меня, Ариэлла, – хрипло прошептал он, сам не зная, за что просит прощения. За свою страсть или за то, что не соответствует ее представлению об идеальном воителе? Да, этой девушке нужен Черный Волк, а Малькольм чувствовал себя побитым псом.

Ариэлла ошеломленно глядела на него. Его лицо было сурово, но она знала, что причина этого не злоба. Мгновение – и девушка вспомнила все: и кто она такая, и какая тяжкая ответственность гнетет ее. Опомнившись от безумия, Ариэлла испытала ужас и сделала шаг назад, словно надеясь погасить пламя страсти.

– Я… Мне надо идти… – пролепетала она, желая поскорее удрать, избавиться от чар, преодолеть унизительное желание, лишившее ее сил. Раньше она считала Макфейна слабым, сломленным физически и духовно, много претерпевшим и продолжающим топтать землю только по привычке. Но сейчас он возвышался как скала, и, озаренный светом луны, взирал на нее с неприкрытым вожделением. Макфейн оказался не просто могучим, но и опасным! Она подумала, что это иллюзия, но на сей раз ей не удалось убедить себя в этом.

– Спокойной ночи, Ариэлла, – властно сказал он.

Гордо подняв голову, девушка пошла прочь. «Он не тот, кого мы ждем! – внушала она себе, все еще потрясенная своим поведением. – То, что произошло сейчас, не в счет. Он все равно не достоин нас».

Повторяя эти безжалостные слова, Ариэлла обрела силы и не бросилась снова в его пламенные объятия.