Серебристый призрак

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Свадебное платье, конечно, от Диора. Невеста — стройная, само очарование. Ее букет — из белоснежных роз, самолетом доставлен из Орегоны. Жених ждет по ту сторону алтаря. Поворачивается к ней и…

Мечты со звоном рассыпались. Вполне реальным звоном.

Джессику Кинг бросило на руль. Некоторое время она ошарашенно смотрела на изуродованный капот машины, взятой напрокат только сегодня утром. Прямо за парковочным столбиком, в который она удачно вписалась, маячила вывеска «K&B Auto».

Из-под капота повалил пар, начала собираться толпа.

Домечталась, резюмировала Джессика про себя.

Она выбралась наружу. Разница между кондиционированным воздухом в салоне и изнуряющей жарой снаружи ошеломила ее. Но еще больше удручали все прибывающие зеваки. Оказаться центром внимания для Джессики было худшим из зол. А ведь сама же только что воображала день своей свадьбы — даже забыла следить за тем, что делает.

— Дожила, — пробормотала Джессика, обозревая масштабы повреждений. А такая красивая была машина! — Я не хотела, — промямлила она в сторону зевак. — Я просто не заметила столба. За капотом. Обычно я не вожу машин с таким огромным капотом…

Пока она оправдывалась, дверь в здание, где располагалась «К&В Auto», распахнулась, пропустив выходящего мужчину.

Остатки свадебных фантазий померкли. Вся прошлая жизнь померкла.

Мужчина был высоким, шесть футов или даже выше, и необычайно подтянутым и мускулистым. Все линии его поджарого тела, облаченного в джинсы и белую футболку, говорили о прекрасной физической форме. Чеканные черты лица — четко обозначенные скулы, черные брови, сходящиеся у переносицы, поджатые губы. Этот человек явно обладает излишней жесткостью характера. И как это можно, чтобы губы одновременно казались настолько чувственными — в противовес явно дурному характеру? А черные глаза просто прожигают насквозь.

Он решительно протолкался через толпу и остановился напротив нее.

— С вами все в порядке?

Сочувствия в вопросе не ощущалось. Скорее, человек сгорал от нетерпения убрать с дороги внезапную помеху. И все равно она стояла, будто парализованная, вроде бы даже дышать не могла.

— Все за… замечательно, — с запинкой произнесла Джессика.

— Джессика Кинг?

— Откуда вы знаете?

— Счастливая догадка. — Не почудилась ли ей некоторая сухость в его тоне?

Внезапно он поднял руку и коснулся уголка ее рта.

Умом Джессика понимала, что жизнь может измениться за долю секунды. Знала, что самые продуманные планы внезапно рушатся из-за какой-нибудь малости. Слышала она и о таких вещах, как решение лететь вместо того, чтобы ехать на автомобиле, о правом повороте вместо левого, — и все, жизнь из-за этого может пойти иначе!

Но то, что такое может произойти с ней, — этому она не верила. Жизнь может меняться сколько угодно, но у других, тех, кто склонен к спонтанным решениям, способен положиться на подвернувшийся случай. А она все годы хранила счастливую иллюзию, что судьба намерена играть людьми менее организованными, не столь подверженными привычкам и точности, как она, Джессика Кинг.

Его палец наконец убрался восвояси, и она с трудом вернулась на землю. Нельзя с уверенностью утверждать, что на ее щеке не осталось пылающей метки. Шутки дьявола, сказала она себе. А этот тип — дьявол во плоти, так свободно владеющий своим телом, поражающий самоуверенностью. Он определенно сознает свою омерзительную сексуальность. И уверенно ею пользуется.

Но Джессика Кинг не станет повторять ошибок своей матери, снискавшей дурную репутацию. Никогда. Она презирает женщин, склоняющихся перед определенного сорта мужчинами.

Как раз вот такого сорта.

— Держи свои грязные руки при себе! — возмущенно прошипела она. Он вышел из здания «К&В Auto»? Должно быть, это здешний механик. И пальцы у него наверняка грязные. Ее глаза остановились на его руке. Здоровая ладонь, костяшки содраны. Кольца нет. Грязи тоже.

Механик никак не среагировал на ее возмущение, если только вообще способен был его заметить. Вместо того он изучал палец, коснувшийся ее рта. С непонятно откуда взявшейся дотошностью она отметила, что на пальце-то грязь есть.

— Я думал, что у тебя кровь на губах, — сказал он. — Но я ошибся, а?

Их глаза встретились, и она заметила мелькнувший веселый огонек. Он ухмыльнулся. И улыбка все изменила. Словно солнце проглянуло из-за туч. Суровое лицо вмиг стало мальчишеским и еще более неотразимым, чем раньше.

Она помотала головой. Вот теперь все стало на место. Мужчины типа его смеются над такими, как она. Над девушками, что носят очки, никогда не могут привести волосы в порядок и страдают излишним весом.

— Шоколад, — бросил он, и по толпе пробежал смешок. Поскольку машина только шипела и явно не собиралась взрываться, народ начал потихоньку расходиться.

— Так кто ты? — требовательно спросила она, подавляя желание одернуть юбку, словно бы прилипшую к бедрам.

Сколько она набрала после свадьбы сестры? Семь с половиной фунтов, как будто сама не знаешь!

— Гарнер Блейк.

Она закрыла глаза, молясь о ниспослании ей силы. Это и есть тот человек, на которого она должна работать?

— Ой, нет! — вырвалось у нее.

— В точности мои ощущения, — усмехнулся он.

Джессика открыла глаза и посмотрела на него внимательнее.

— Тогда почему я здесь?

— Потому что так пожелал твой отец.

Отец сказал ей, что он владеет частью какого-то жалкого, крохотного дела, называемого «К&В Auto», куда требуется на лето офисный клерк. Сказал, что хочет, чтобы она ощутила вкус реального мира.

Отец никогда ее ни о чем не просил. А ей так часто этого хотелось! И когда он обратился к ней с просьбой, Джесси подумала, что тут есть какая-то тайна, куда более значительная, чем скромный гараж, где отец начинал свой бизнес. Исходя из здравого смысла, ей следовало бы потребовать подробностей, но на тот момент здравый смысл ей отказал. И, судя по нынешней ситуации, то было дурное предзнаменование.

Вместо того чтобы задавать нужные вопросы, она думала, что наконец-то отец ее заметил. Понял, что она не просто одна из его маленьких принцесс, а образованная женщина, ценный работник. Она даже предположила, что он решил доверить ей решение одной из неотложных проблем Автоимперии!

— Тебе ведь нужен офисный клерк, да? — спросила она, злясь, что голос неуверенно дрожит.

Он, несомненно, тоже услышал эту дрожь, потому что вздохнул, сердито провел рукой по волосам.

— Леди, офисный клерк мне нужен необычайно. Проблема в том, что работа требует некоторых знаний. Знаний, которые трудно получить на балах дебютанток или во время охоты на лис.

Джессика напряглась. Словно ей не приходилось всю жизнь сражаться с подобными предубеждениями!

— Возможно, тебе будет интересно знать, что я никогда не посещала балов дебютанток, — резко сказала она, — и на лошадях я тоже не езжу. — Боюсь их, если честно!

Балами занимается Челси. А лошадьми — Брэнда. Не перепутал ли он Джессику с ее сестрами?

— Ты поняла, о чем я, — ответил он.

Да, конечно. Она поняла: бесполезная, богатая, распущенная.

— Случайно у меня имеется степень магистра, — сообщила Джессика натянуто. И решила, что сейчас не лучший момент уточнять, какой именно научной работой занимается. Все равно тот, кто два года посвятил исследованиям влияния пестицидов на структуру скелета луговых собачек, как-нибудь справится с конторской работой.

Прищурившись, он оглядел ее.

— Степень магистра, — повторил он медленно. — Вот так сюрприз…

— Разве отец ничего обо мне не рассказал?

— Нет. А я не стал спрашивать.

Ей показалось, что ее выбросили в зону боевых действий безоружной.

— Можешь войти и сама посмотреть, на что себя обрекаешь. — И вновь ей послышалась нотка удовлетворения в его голосе.

Он повернулся и пошел от нее, даже не оглянувшись. Должно быть, привык, что женщины бегают за ним по пятам. Но с ней такое не пройдет!

— Эй, а что с моей машиной?

Он соизволил повернуться.

— Ты выбрала удачное место, чтобы ее разбить. Нечто типа сердечного приступа в коридоре больницы. Оттащу ее в гараж и решу, что с ней делать.

Слегка смягчившись, Джесси последовала за ним внутрь. Перейдя со света в полумрак помещения, она постаралась не потерять ориентацию. Магазин был столь же скромен внутри, как и снаружи. Никаких украшений. На полу — черно-белый линолеум, белые квадратики давно посерели. Стеклянная стена отделяла рабочее пространство от помещения для клиентов. По обе стороны регистрационной стойки — старые кухонные табуретки, чья серая обивка кое-где залеплена черными заплатками. На стенах — подборка календарей с машинами, машинами и еще раз машинами. Слава богу, никаких обнаженных красоток.

Лучшее во всем интерьере — громадное окно с видом на главную улицу Фаревелла. Здание фасадом выходило на центральную площадь города — прелестный маленький сквер, огороженный кованой решеткой. Несколько деревьев, зеленый газон, две скамьи и фонтан. Вдали проглядывались горы — холодные и таинственные.

Но, судя по всему, любоваться видом ей будет некогда. Помещение было буквально завалено расползающимися стопками бумаг. На полу — ящики. В них тоже бумаги и какие-то железки, похожие на автозапчасти.

— Думаю, произошла какая-то ошибка, — покачала она головой. Это место похоже на свалку. Компьютеру лет сто, не меньше. Телефон, разрывающийся от звонков, больше напоминает предмет антиквариата. Черный, с круглым диском для набора. Красная лампочка автоответчика яростно мигала. Из двери, ведущей в гараж, слышалось металлическое клацанье.

— Ошибка, — повторила она.

Насколько здешний хаос далек от опрятного маленького кабинета в ее квартире, строгого порядка аудиторий, выездов в поле…

— Ошибка, — согласился он вкрадчиво, скрестив руки на своей широкой груди. Эта девица все-таки начала соответствовать установленным для нее рамкам: богатая, бесполезная, легкомысленная, сбегающая прочь от малейших трудностей. — Готова уехать назад? В десять секунд уложились, рекорд!

Джесси распрямила плечи и вздернула подбородок.

— Никуда я не уеду, — сказала она, хотя долю секунды назад именно так и намеревалась поступить — повернуться и удрать. Чувствуя на себе его пристальный взгляд, она поискала место, куда можно пристроить сумочку. Нашла маленький кусочек чистого пола под столом. При наклоне ее юбка угрожающе натянулась, и она поспешила выпрямиться.

— Катастрофы — моя специальность, — заявила она с уверенностью, которой не чувствовала. — Могу справиться с недоразумением типа этого, — обвела контору рукой, — за… неделю.

— Неделю? — с сомнением повторил Гарнер. — Золотко, если ты продержишься больше, чем полдня, я съем мои трусы.

— Короткие или «боксеры»? — спросила она. И быстро прибавила: — И не называй меня «золотко». Это распущенность.

— Распущенность, — эхом откликнулся он.

— Есть что-то такое в этом беспорядке, что следует исправить в первую очередь? — спросила она, стараясь побыстрее сменить тему.

Они стояли сейчас лицом к лицу. Было ясно, что она является для него чем-то вроде сюрприза, причем не совсем приятного.

Ох, и почему она не развернулась и не ушла сразу, пока еще было можно?

— Мисс Кинг, магистр экономики, выбор за вами.

Следовало бы поправить его. Она ничего не говорила об экономике.

— Хорошо, — начала она решительно, — тогда начну с…

— Нет, погоди. Думаю, неплохо начать с приготовления кофе.

— Кофе?! — Относительно ее обязанности готовить кофе ничего не говорилось.

Некоторое время он насмешливо взирал на растерянную физиономию девицы, потом покачал головой. Мрачно ухмыльнулся.

— Я тебя переоценил. Два часа. Дольше ты не задержишься.

— Надеюсь, что это «боксеры», — огрызнулась Джесси в ответ. — Тебе придется основательно их пожевать.

— И на будущее, когда ты устроишься на другую работу… Вообще-то для всех рабочий день начинается в семь, а не… — он взглянул на часы, — без пятнадцати девять.

Ей захотелось оправдаться. Не всем приходится ехать из Харизонбурга. Но при данных обстоятельствах ее оправдания пропадут втуне.

Гарнер подобрал с пола пачку бумаг, еще раз поглядел на нее, уныло покачал головой и направился к двери. Телефон снова начал звонить, и он дернулся было взять трубку. Остановился.

— Эй, — сейчас его голос прямо-таки сочился сарказмом, — теперь это твоя работа. — И мотнул головой в сторону телефона.

Дверь за ним захлопнулась.

Джессика прошлась, прикрыв глаза и пытаясь сосредоточиться. Выдохнула, сняла трубку и произнесла:

— «K&B Auto».

Ее немедленно засыпали вопросами относительно никудышного карбюратора. Причем речь звонившего оставляла желать лучшего.

Она любила машины. Всегда. Любила их вид, запах и звуки, издаваемые хорошо отлаженным мотором. Сейчас она поняла, что любила машинную косметику, потому что с трудом представляла, что такое карбюратор. Возможно, опрометчиво было заявлять этому несносному человеку, что она наведет порядок в его хаосе.

— Перезвоните попозже. А лучше завтра. — Она повесила трубку и упала на стульчик перед заваленным бумагами столом.

Дверь в гараж распахнулась.

— Как там кофе? Мне нравится крепкий.

Он переодевался на ходу — очень бесцеремонно — в линялую спецовку.

Тактически верным ходом было бы посоветовать ему сварить кофе самому, но ее глаза просто прилипли к застегиваемой молнии.

Дверь снова закрылась, прежде чем Джесси пришла в себя.

Кофе? Крепкий? Самое время отправиться в гараж — разъяснить, что он принимает ее за кого-то другого. Предположим, что она сможет вести конторскую работу. Но становиться девочкой на побегушках? Это ниже ее достоинства. Не для того она столько училась, чтобы подавать кофе с пончиками в каком-то гараже! И о чем только отец думал? Сразу же было ясно, что она предназначена не для такой работы. Тут явно какая-то ошибка.

— Катастрофы — моя специальность, — сказала она, передразнивая саму себя. — Исправлю все за неделю.

Отодвинув бумаги в стороны, Джессика расчистила местечко, чтобы поставить локти. Оперлась подбородком на руки и приказала себе думать. Думать — вот ее специальность. Но почему-то присущий ей интеллект на этот раз не спешил себя проявлять. В результате, вместо того чтобы формулировать план атаки на царивший вокруг чудовищный беспорядок, не обращая внимания на здоровенную кофеварку, мрачно поблескивающую в углу, Джесси углубилась в сожаления относительно выбранного сегодня наряда.

Ужасно. Классический костюм, жакет и прямая юбка, темные колготки и простые черные туфли. Обычно, одеваясь так, Джессика чувствовала, что у нее вид деловой, уверенной в своих профессиональных способностях женщины. Мич, ее жених, одобрял одежду именно такого плана. Именно такая одежда подходила для того, кто нацелен на карьеру.

Но эта одежда полнит тебя! — жалобно причитал внутренний голос. Кроме того, становилось слишком жарко. Контора начинала походить на сауну.

А ее прическа! Джесси казалось, что она напоминает воронье гнездо. Безнадежно пытаясь придать своим волосам хоть какую-то форму, она намочила их, да так и оставила. Даже не глядя в зеркало, она знала, что на голове у нее этакое растрепанное безобразие.

А макияж? Сегодня она позволила себе самую малость, о которой даже упоминать не стоит. И что в результате? Уродина. Уродина. Уродина!

Прекрати, велела себе Джесси. Ее задача — не производить впечатление на Гарнера Блейка, вовсе нет. Она уже помолвлена, недоступна для игр кокетства. Джессика всегда находила правила этих игр несколько туманными и непонятными. Отношения с противоположным полом у нее не слишком ладились, так что ей здорово повезло с Мичем, который ценит ее за ум. Нет, это же надо было так влипнуть! Всего год до получения докторского звания — а она ухитрилась разыграть из себя полнейшую идиотку. И зачем она только упомянула о степени магистра? В этом заведении нужны не магистры.

— Нечто среднее между уборщицей и машинисткой, — сварливо выдала она вслух.

Сидя за захламленным столом в здании, пахнущем бензином и другими, исключительно мужскими запахами, чувствуя, что жара усиливается с каждой секундой, она запоздало подумала, что следовало расспросить отца поподробнее. Да он и не дал ей такой возможности. Отослал к Джеймсу узнать, как доехать. Джесси вспомнила, что отец выглядел слишком болезненно — настолько, что ей захотелось угодить ему. И пусть ей не нравится эта работа, но она не может не оправдать доверия отца. Не позволит она высокомерному ослу, который оказался ее боссом, взять верх!

И конечно, не позволит победить себя кофеварке, решила она, поднимаясь со стула.

Полностью сосредоточившись на своей задаче, Джесси игнорировала захлебывающийся звонками телефон. Когда контора начала наполняться ароматом кофе, Джессика Кинг почувствовала небывалое удовлетворение собой.

— Нет проблемы, которую не могли бы решить хорошие мозги, — процитировала она Мича. С окрепшей уверенностью в себе она сняла телефонную трубку.

Ладно, пусть она стоит в тени своей роскошной младшей сестры Челси. Пусть не выделяется рядом со старшей, Брэнди, такой храброй и предприимчивой. Но и у Джесси имеются свои таланты. Она — принцесса с мозгами, и «К&В Auto», a также Гарнер Блейк скоро это поймут. Этот невежа решил, что она не справится? Доказать обратное показалось Джесси высшим наслаждением.

— Ну, Гарнер, что ты думаешь?

Ему не надо было спрашивать «о чем». Клайв, лучший механик автомастерской, излучал радость жизни, как сурок, вылезший из норы на солнышко.

— Она готовит отвратительный кофе, — сказал Гарнер, облекая ответ в дипломатическую форму. А думал о том, что ненавидит этих богатых девиц.

Всего за несколько минут знакомства она успела обозвать его грязным и распущенным. Бизнес, которому он отдал всю свою жизнь, принижен до «недоразумения» и «ошибки». Эта девица даже не осознавала, что оскорбляет. Вот оно, непроизвольное высокомерие очень богатых.

— А мне кофе понравился, — с налетом упрямства отозвался Клайв. — Гарнер, попробуй для разнообразия быть поприветливее, иначе она сорвется и удерет, как все прочие.

О чем можно только мечтать. Гарнер решил не сообщать ребятам, что она из тех Кингов. Иначе посыплются вопросы, на которые он не знает ответов.

— Я здесь и недели не останусь, если ты не перестанешь пытаться сам справиться со всеми обязанностями, включая счета, ведение учетных книг и выдачу справок по телефону.

Гарнер попытался сдержать стон. Клайв решил принять сторону этой девицы?

— Слушай, ты что-то путаешь, я тут хозяин.

— Мне недостает твоей тетушки, — мрачно заявил Клайв.

Тетя Гарнера Мэтти много лет вела дела в автосалоне. Она была старой, многоопытной и никогда не путалась под ногами. Вообразите, что тетя Мэтти предпочла бросить «К&В Auto» ради сомнительного удовольствия выйти замуж за Арнольда Хефлингера и переезда в Аризону! Конечно, она заблаговременно предупредила Гарнера, но он не воспринял ее заявление серьезно, да и не понимал тогда, как много она делает и как трудно будет найти ей замену.

— Последние две девицы покинули нас в слезах, — Клайв осуждающе посмотрел на Гарнера.

Остается надеяться, что подобная практика позволит легко избавиться и от этой соискательницы. Пусть даже Гарнеру и не хотелось, чтобы огромные зеленые глаза Джессики Кинг наполнялись слезами.

— А вторая чертовски привлекательно смотрелась в мини-юбке, — тоскливо вспомнил Клайв.

Гарнер вздохнул. Вот чего не следует опасаться в случае с Джессикой Кинг. Такая мини не наденет. По правде сказать, выглядела она так, словно ошиблась дорогой. Но эти богатые детки прекрасно справляются с любыми задачами — этакие волки в овечьей шкуре.

И все же он ожидал, что на правах принцессы империи Кингов она будет выглядеть более яркой. Маникюр, макияж, дорогие тряпки, прическа, бриллианты… Волосы Джесси приятного цвета, но какая-то она непричесанная, что ли… И квадратный, напоминающий холодильник костюм успешно скрывает любые имеющиеся под ним формы, что, впрочем, и к лучшему. Ногти короткие. А единственное украшение — кольцо. Зато гонору в избытке.

— Надеюсь, она будет угощать нас домашней выпечкой, — мечтательно протянул Клайв.

— Эта девица в жизни ничего не пекла, — усмехнулся Гарнер.

— Откуда ты знаешь? — невинно поинтересовался Клайв, но тут же избавил босса от необходимости озвучивать свое мнение, удалившись к развалюхе, принадлежащей миссис Фанни Клиппенхоппер и давно ожидающей очередного возрождения.

Тетя Мэтти, конечно, печеньем их обеспечивала. Печеньем и удобствами. К несчастью, достойной замены ей нет. Можно поклясться, что дочка Джейка Кинга не только не умеет печь. Она также не знает, как открывать банки с персиками, ездить на городском транспорте и беспокоиться по поводу неоплаченного счета. Несмотря на познания в науке, обычная работа — типа той, что требуется от нее тут, — ей неведома. Для нее вполне нормально разбить очень дорогую машину и выйти из нее, лишь удивленно пожав плечами.

Внезапно Гарнер вспомнил ее лицо, когда он появился перед ней, застегивая молнию. Непредубежденный человек назвал бы ее взгляд «голодным». И какой миленький язычок показался при этом между ее губ. Пухленьких и чувственных еще до того, как она их облизала…

— Ш-ш-ш, — одернул он себя.

Исходя из дороговизны ее кольца, занята она на веки вечные. Скучная девица — плохо, но непонятная — гораздо хуже. А ее понять невозможно. Как девушка, надевшая такое кольцо, может смотреть таким взглядом не на жениха? Плюс сегодняшний шоколад на ее губах… Эта женщина несчастлива.

Впрочем, богатые женщины никогда не бывают счастливыми..

Первой этот урок преподала ему собственная мать, но он предпочел повторить его еще несколько раз, совсем недавно — с Кэти-Энн.

Джессика Кинг пробыла тут всего ничего, а он уже взялся перебирать самые неприятные моменты своей жизни. Дурной знак.

Гарнер Блейк умел обращаться с машинами. Читал их, словно книги. Мог восстановить старую машину так, что ее мотор начинал мурлыкать, как котенок. Чуял самые неуловимые дефекты. Если подходящих запчастей не было, мог сам их изготовить. Но, насколько можно судить, для отношений с женщинами не существует подобных технологий.

Он потратил два дня, вытаскивая из всех шкафов и закоулков на свет божий всевозможные коробки и папки, чтобы напугать Джессику Кинг и заставить ее смотаться сразу же. Но она и глазом не моргнула! Гарнер тяжело вздохнул.

Шуршание под ее столом придало ему оптимизма. Мыши! Ну как же он сразу не догадался!

Гарнер свалился на стул, сделал глоток кофе и содрогнулся. Пусть Клайв — неблагодарная свинья, но Гарнер ощущал ответственность за его ребенка, то есть за то, чтобы отец этого малыша имел возможность зарабатывать средства для жизни. Гарнер не упустил и скрытой угрозы в голосе старика Джейка Кинга при последнем звонке. Что же делать? Но если эта девица, его дочь, уберется сама, по собственной воле…

Он вздохнул. И зачем только Джейку Кингу захотелось перетряхивать старое белье? Годы назад, только приступив к собиранию обломков того, что осталось после отца, Гарнер хотел выкупить долю Джейка и стать полноправным хозяином. Старик Кинг ответил отказом без всяких объяснений. И что теперь надо старому дьяволу? Зачем он прислал сюда свою дочь?

Может, он ее просто не любит? — предположил Гарнер. Но Джессика Кинг вовсе не похожа на нелюбимого ребенка. Скорее, ее обожают.

И тут он вспомнил про ее разбитую машину. Если эта девица пробудет здесь еще — он посмотрел на часы — час и сорок девять минут, у нее не должно быть никаких помех для отъезда. Оставив кофе остывать, Гарнер, забравшись под капот, даже начал посвистывать.