Серебряная мечта

Глава 4

Подниматься в гору было трудно: ноги вязли в сугробах, от резкого холодного ветра было так трудно дышать, что казалось, легкие вот-вот разорвутся. Даже Сабрина, привычная к подъему, задыхалась. Уж сколько ураганов она пережила, но такого давно не помнила, он словно решил доконать ее. Казалось, природа, судьба и даже папин маленький народец сговорились против нее.

Ко всему прочему она так устала, что даже проспала утром. Как она сейчас раскаивалась, что привезла раненых домой. Наверное, надо было просто оставить отца там, где он погиб, и позабыть о серебре. Звучит жестоко, но, если бы у него был выбор, он и сам не пожелал бы лучшей могилы.

Может, отказаться от серебра, что засыпано вместе с отцом? Но папе бы это не понравилось. «Ты просто пытаешься оправдать свой страх, девочка. Думай о сестрах. И о серебре». Она словно слышала его голос.

«Сделай Серебряную Мечту реальностью. Помни о городе Александере».

Сабрина глубоко вздохнула и двинулась дальше. И тут с новой силой подул ветер и зазвучал в ущелье знакомой мелодией. Папе она напоминала звуки волынки.

– Что это? – спросил капитан, останавливаясь и вслушиваясь.

– Вы тоже слышите? – Она удивилась. – Папа говорил, что это гномы играют на волынке, но я думаю, что ветер попадает в какую-то расщелину и получаются вот такие звуки.

– Гномы? – Капитан бросил на нее изумленный взгляд. – Ирландец недавно рассказывал что-то похожее. Он слышал волынку и чувствовал, как содрогается земля.

Сабрина подозрительно взглянула на него, пытаясь понять, шутит он или нет. В глубине, души она не верила в байки отца, а потому всегда отрицала, что слышала эти странные звуки. А теперь и совершенно чужой человек утверждает, что слышит их.

– Ну, так он же ирландец. А они мастера плести небылицы.

– А вы не верите в легенды?

– Я верю в реальность. Это единственное, на что можно положиться.

Капитан кивнул. Он и сам думал так же. Странно… Для двух союзников поневоле у них на редкость совпадали взгляды на жизнь. Принимать жизнь такой, какая она есть, и защищать тех, кто тебе дорог, и заботиться о них. Она – о сестрах, он – о своих парнях.

Рассмотрев ее при свете дня, он просто поразился, до чего же был слеп раньше! Мешковатые мужские брюки и пиджак скрывали фигуру. Но сердце его вдруг бешено заколотилось при мысли, какие мягкие женские формы прячутся под этим камуфляжем. А-а, к дьяволу, он просто слишком долго был без женщины, так что даже эта сварливая девчонка начала казаться хорошенькой.

– Куда мы идем?

– Туда, наверх.

– А подождать нельзя, чтобы не лезть по таким сугробам?

– Нет.

– И вы объясните, почему?

– Чуть позже.

Остаток пути прошли молча. Коултер понял, что Сабрина не привыкла общаться с незнакомыми людьми и не умела поддерживать беседу просто ради удовольствия и приличия. Только суровая необходимость вынудила ее привезти сюда незнакомого человека. Скоро он все поймет. Эта хрупкая женщина знала, чего хотела, у нее была цель, и она неуклонно продвигалась к ней, преодолевая превратности судьбы.

Коултеру стало даже любопытно, как это она не свихнулась в этой дыре. Очевидно, что семья жила здесь с рождения Рэйвен. Пятнадцать лет без друзей и соседей! А в каких условиях! Колодца нет, в доме одна-единственная комната. Да-а, а вот он с начала войны нигде не задерживался надолго.

Когда-то он думал, что возвратится на плантацию и начнет управлять ею, если позволит отец.

Но ни отца, ни семьи, ни плантации уже не было. Все и вся погибли в огненной пучине войны. А сам он, как вольный ветер: сегодня здесь, а завтра там. Но так ему было легче. Легче забывать. А вот Сабрина явно копила в себе свою боль.

Сабрина остановилась у входа в рудник, где громоздились кучи земли и обломков камней. Она замерла у входа, словно совершенно забыла, что не одна. Девушка явно боролась с собой. Он постарался помочь ей:

– Что-нибудь не так, мисс Александер?

– Да! Нет! О Боже, прежде чем я объясню, дайте мне обещание…

– Обещание? Но я не знаю, о чем речь! Вы требуете слишком многого, вам не кажется?

– Я очень рискую. Вряд ли вы когда-нибудь так сильно рисковали. Будущее моих сестер зависит от вас, и да поможет мне Господь!

– Да в чем же дело?

– Обещайте, что бы вы ни увидели, все останется между нами. И вы не воспользуетесь ситуацией во вред моей семье. И сделаете то, о чем я попрошу.

Он молчал, внимательно глядя на нее. Если она ожидает, что он начнет торговаться или задавать вопросы, то будет разочарована. Он уже понял: она не притворяется. Если бы она была мужчиной, то ее рукопожатие было бы лучшим скреплением любого договора. Она – человек слова. Очевидно, приняв его молчание за согласие, она решительно вошла внутрь и подождала его.

Он шагнул вслед за ней. Его взору предстала гора земли и обломков, из которой торчали две лопаты, рядом стояла тачка, наполненная землей.

– Вот почему я привела вас сюда. Мой отец попал в этот завал. Мне нужна помощь, чтобы откопать его.

– Боже праведный, когда же это случилось?

– Пять дней назад. Он заложил взрывчатку, а туннель обвалился. Я… мы не смогли его вытащить.

– Так вот почему вы нам помогли.

– Да, отчасти. Так вы сделаете это? – В голосе женщины прозвучало отчаяние.

Коултер внимательно осмотрелся:

– Куда он заложил взрывчатку?

– В стену справа, она ведет в глубину.

– Тогда он должен был бежать к выходу, так что будем искать его здесь.

Он подобрал лопату и начал кидать землю на тачку. Сабрина помогала, выбирая камни и вывозя полную тачку. В полдень к ним пришла Мэри. Она принесла жаркое, хлеб и воду.

– Передохните и поешьте, – сказала она. – Еще не хватало, чтобы и вы свалились. У нас и так хватает больных.

– Ну и как там… пленники? – спросила Сабрина.

– Никакие они не пленники. Они рассказали, как все произошло. Они просто солдаты, взятые в плен такими же солдатами, с которыми воюют из-за того, что им и не нужно.

– Ого! – Коултер явно забавлялся. – И что же это, мисс Мэри?

– Истощенная земля, которая все равно никогда не будет им принадлежать, что бы они ни делали. По крайней мере так объяснял папа.

– Что ж, это не худшее объяснение происходящего, – согласился капитан, налегая на жаркое.

– Мистер ирландец сделал себе костыль. А мистер Арнстин наконец очнулся, хотя еще очень слаб.

– А Тайлер?

От Сабрины не ускользнуло смущение Мэри.

– У Тайлера, извините, мистера Курца, огромная шишка на голове и жуткая головная боль. Но он уже ходит, не теряя сознания. А что новенького здесь?

– Никаких следов пока что.

И капитан, и Сабрина напились воды и снова принялись за работу.

– Может, вам помочь? – предложила Мэри. Сабрина покачала головой. Места было мало, и Мэри стала бы только мешать.

– Правда не нужно? Но у тебя, наверное, все руки в мозолях?

– Со мной все в порядке. Иди домой и присмотри за пленниками.

– Солдатами, – поправила ее Мэри, собирая посуду. – Они тебе даже понравятся, когда узнаешь их поближе. Мистер Курц был профессором. Он очень милый человек.

Сабрина хотела было отругать сестру. Нельзя верить всему, что наплели в свое оправдание эти люди. Но промолчала: вот сделают все, как задумали, мужчины уедут, и тогда они с сестрами заживут, как прежде.

Подняв тяжелый камень, Сабрина застонала и выронила его. Коултер решительно вонзил лопату в землю и повернулся к Сабрине. Достав из ботинка коробок спичек, он зажег фонарь на стенке туннеля. Поставил его рядом с Сабриной и протянул руки.

– Дайте-ка мне посмотреть ваши ладони.

Сабрина оторопела и от внезапной близости мужчины, и от его командного тона.

– Что вы делаете? Продолжайте работу!

– Дайте мне взглянуть!

Взяв ее за запястье, он поднял руку к свету. Осторожно стащил перчатку и снял повязку.

– Боже, женщина, это же кровавое месиво!

– Отпустите сейчас же! Это мои руки, капитан, и я займусь ими, когда закончим дело.

Ей не хотелось признаваться самой себе, что его прикосновение было нежным. Не обращая внимания на ее слова, он высвободил и вторую руку. То, что он увидел, поразило даже его. Ну кто мог ожидать такого мужества от этой малышки? Значит, она стерла ладони в кровь, пытаясь откопать отца. И только потом, отчаявшись, поехала за помощью, наткнулась на их фургон и всю ночь прошагала, ведя их к дому.

Господи, как же ей должно быть больно! А она и виду не подала. Да еще столько времени помогала ему сегодня.

Приподняв ее подбородок, он заглянул в глаза девушки. И в тусклом свете лампы ее не то карие, не то зеленые глаза пристально взглянули в его серо-голубые.

С чего он взял, что в ней мало женственности? Просто она на грани полного нервного истощения и двигается за счет силы воли. Да, видно, что она привыкла выполнять тяжелую мужскую работу.

Он представил ее у себя дома, в Южной Каролине: лицо полуприкрыто чепчиком, и кожа бледного алебастрового оттенка, какой обычно бывает у рыжеволосых. Здесь же обдувал холодный ветер и жгло солнце. Коултер увидел, как в эти минуты под его пристальным взглядом зарделось лицо девушки. Ему бы отвести взгляд, отпустить ее руку и отойти. А он смотрел и смотрел не отрываясь.

И, удивляясь сам себе, сорвал ее поношенную шляпу, так что темно-рыжие локоны рассыпались по плечам. Женщина была прекрасна, именно эти слова и сказал он себе. Сабрина зачарованно смотрела на него, как бы раздвоившись. Она и стояла рядом с ним, и видела себя со стороны, как в каком-то волшебном трансе, в который иногда приходят индейцы из племени Рзйвен.

– Вы, наверно, очень любили отца, – произнес он, пытаясь избавиться от наваждения и неожиданной реакции своего тела на вид ее роскошных волос.

– Да. Пожалуйста, отпустите меня! – Ее голос понизился почти до шепота, который она и сама едва расслышала.

– Вам нужен врач.

– Врач?! Странная мысль! Четырех мужчин лечат индейскими снадобьями простые женщины, а вы говорите о враче.

Он поморщился и выдохнул:

– Будь проклята эта война и все, что она вытворяет с невинными людьми.

– Не война унесла моего отца. Он сам… Так получилось, потому что… – И она замолчала, все еще не решаясь сказать капитану правду. Слишком многое зависело от ее решения. – …Потому что не всегда был осторожен. Иногда был импульсивен, как Изабелла.

– У нас такой Карл. С ним надо постоянно быть настороже.

– Карл? Это тот, кто ранен в плечо? Кажется, именно он пациент Изабеллы?

– Да. Странно, правда, что они выбрали друг друга, даже не подозревая, что так похожи?

– Не смейте говорить такие вещи!

У входа в рудник послышались шаги.

– Капитан!

Коултер отпустил руку Сабрины. Он даже обрадовался, что кто-то пришел. Такие мгновения просто недопустимы. Как это он совершенно потерял контроль над собой? Этого бы не произошло, если бы он не увидел ее руки. Он уже видывал подобное, правда, то были руки и спина раба My после наказания плетью. Он страдал молча, как и Сабрина.

– Тайлер? Как ты сюда поднялся?

– Мэри, э-э, я имею в виду, мисс Мэри Александер, послала меня. Мы решили, что я уже достаточно окреп и могу помочь. А эту баночку она прислала для наших рук.

– Что это? – спросил Коултер. Сабрина открыла баночку, понюхала:

– Одно из снадобий Рэйвен. Вероятнее всего, медвежий жир с лекарственными травами.

Она начала втирать мазь, и тут руки по-настоящему заныли. До сих пор они были словно заморожены, пока Коултер не взял их в свои огромные ладони и не заставил оттаять. Эта боль раздражала ее, потому что, как ей казалось, была связана с только что пережитыми минутами, неизведанным до сих пор ощущением прикосновения мужской руки.

Да, она спасла его, а он помогал ей теперь. Теперь они квиты. Как говорится, ты мне, я тебе. Но обманывать себя тоже не годится: что-то возникло между ними, и этого надо во что бы то ни стало избежать. И лучше бы ей не касаться его, да и ему не позволять.

Она смотрела, как сильные руки легко поднимали лопату. Мышцы ног напряжены, тело словно высечено из камня. Ясно было, что и ему страданий выпало сверх меры. Встреть она его где-нибудь в другом месте, и тогда бы обратила внимание на его волевое сдержанное лицо. Сабрина вдруг представила его в компании с папой. Они пьют ирландское виски, и он даже рассказывает несколько собственных баек.

Коултер. Она старалась не называть его по имени. Но вопреки ее стараниям это имя, жесткое, четкое, прекрасно подходившее к его чеканным чертам лица, звучало в ее голове.

Мужчины копали до вечера: Коултер – без передышки, а Тайлер часто отдыхая. Вдруг Коултер прекратил работу:

– Тайлер, помоги мне. А вам лучше не смотреть, мисс Александер. Кажется, это ваш отец. Убери землю сверху, Тайлер.

Медленно и осторожно они высвободили сплющенное тело Каллена.

– Идите домой, Сабрина, и подготовьте место, мы принесем его. Он мертв. Судя по шишке на затылке, он упал, когда бежал к выходу, ударился и потерял сознание. Думаю, он даже не почувствовал, как все произошло.

– Он уже не мог быстро бегать, – прошептала Сабрина.

До сих пор в ней теплилась тайная надежда, что отцу удалось выжить. Ну что ж, хоть не мучился, утешала она себя, спеша к домику.

Каллена положили в сарае, убранном девушками к приезду «мужа» Сабрины. Надо было разогреть землю, чтобы выкопать могилу. Выбрали место, разгребли снег. Коултер разобрал армейский фургон и поджег его.

Сабрина, необычно притихшая и покорная, сидела у камина, а Рэйвен занималась ее руками. В комнате было тепло, а тихий разговор женщин создавал необычный уют, пока его не нарушил ирландец.

– Что? Опять бульон? Святые угодники, женщина, мне нужно что-нибудь посущественнее. Отрежьте-ка мне кусок мяса и дайте хлеба.

– Это именно то, что вам нужно, мистер Макбрайд. И питательное, и жидкое. И вы немедленно выпьете все до капли. А я посижу возле вас.

Сабрина редко слышала, чтобы Лорин повышала голос и была поражена, как та командовала этаким гигантом. Он мог бы отшвырнуть ее одним мизинцем. Сабрина даже приподнялась, готовясь защищать сестру.

Но ирландец неожиданно улыбнулся и выпил содержимое чашки одним глотком.

– Ну, а теперь, дорогая, будьте так добры и не пожалейте для меня кусочек мяса, а? Мне бы это очень пошло на пользу, – умоляюще произнес он.

Лорин улыбнулась и нарезала мясо. К нему она подала кашу из мамалыги и хлеб из последних запасов муки. Проголодавшиеся мужчины ели с аппетитом, включая Карла, которому разрешили пока только бульон.

– Ну, как он? – поинтересовалась Сабрина.

– Пуля прошла навылет, как и у ирландца. Просто чудо какое-то. Крови потерял много, но легкие в порядке.

– И никакого воспаления? – спросил Коултер.

– Ничего такого, чего не смогла бы вылечить Рэйвен.

– Рэйвен? – Ему уже говорили о лекарствах Рэйвен, но такая уверенность в ее знахарских способностях поразила капитана.

– О, Рэйвен многому научилась у индейцев. Пока вы работали в руднике, она сбегала к ним и принесла коренья и мох.

Коултер подошел к Карлу, которого кормила Изабелла. Свет огня падал на ее волосы, превращая. их в золотую корону. Видя, как Карл смотрит на девушку, Коултер понял, что у Сабрины есть все основания для тревоги. Карл любил женщин, а те любили его. А эта была такой чувственной и так нежно ухаживала за раненым.

– Я подменю вас, – сказал Коултер, втискиваясь между нею и Карлом. – Ну, как себя чувствуешь? – спросил он друга, набирая полную ложку бульона.

– Кажется, я заслужил новое имя – Везунчик, – слабо ответил тот. – Слушай, твоя кислая рожа не так способствует пищеварению, как то ангельское личико, что только что было рядом.

– Оставь ангелов в покое. Твоя задача – выздороветь. Не в том ты состоянии, чтобы бегать за юбками. А уж эта и подавно не должна тебя интересовать.

– Боюсь, ты опоздал со своими указаниями. Я уже влюбился.

Коултер до упора засунул ложку в рот Карлу:

– Когда только успел? Ты же был без сознания. Да ты и не знаешь, что это такое – любовь.

Слабая улыбка исчезла с лица Карла:

– Только дурак бросит игру, вытащив козырного туза.

Сабрина резко встала, схватила пиджак с вешалки и вышла. Она слышала каждое слово, заметила и взгляды, бросаемые Изабеллой на Везунчика. Ей это совершенно не нравилось. Ситуация выходила из-под контроля. Ее сестры вели себя как вполне взрослые женщины с собственными потребностями и желаниями.

А тут еще одно осложнение: ведь чтобы вырыть могилу, Коултер спалил фургон, на котором можно было вывезти мужчин!

И она почувствовала себя маленькой и беспомощной, как Пандора – женщина в одном из рассказов из маминой книжки.

Сегодня она, кажется, открыла свой ящик несчастий.

Три дня спустя они сами провели поминальную службу и похоронили Каллена на маленьком холме под деревом. Цветов не было, только пучок вербы с набухшими пушистыми почками. Тайлер Кура прочитал сонет, а ирландец поразил всех, запев красивым баритоном ирландскую колыбельную, убаюкивая Каллена в его вечном сне. Чужому взгляду все это могло показаться странным, но Сабрина была уверена, что папа был бы доволен. Крест соорудили из трех крепких веток, и Тайлер вбил его в землю. Затем все пошли к дому, оставив Сабрину одну.

– Не могу поверить, что тебя уже нет, папа, – прошептала она. – Казалось, ты здесь навечно. Не важно, что ты часто уезжал, ты ведь всегда возвращался. А сейчас оставил меня одну с уймой нерешенных проблем.

– И когда же вы расскажете мне все остальное?

Сабрина резко повернулась:

– Я думала, вы ушли вместе со всеми, капитан.

– Об этом я и собирался поговорить. Я хочу на рассвете уйти.

– Уйти? Куда?

– Животным нужно зерно. Ваши сестры уже сварили последнего цыпленка. Муки нет, а фасоли – на донышке. Мы полностью истощили ваши запасы.

– Вы помогли с мясом.

– Ни корова, ни лошади не едят мяса. Нужен овес. А мне не хочется, чтобы вы подумали, что я попросту удрал. Вот и пришел сказать вам.

Сабрина опустила голову, вспыхнув от проницательности капитана. Именно эта мысль первой пришла ей в голову: вдруг он не вернется? Об этом не хотелось даже думать. Да и не может она отпустить его прямо сейчас. Столько еще нужно сделать, чтобы расчистить завал, прежде чем начинать добычу серебра.

Поехать и найти замену капитану? Старая проблема: кому нужна такая жена? Еще никогда она не была так уверена в собственной непривлекательности: Нет, нельзя позволить Коултеру уйти.

– Я поеду с вами, – заявила она, сама удивившись своей решительности.

– Вряд ли это мудро, мисс Александер. Ведь ехать придется наедине с беглым преступником.

– Я рискну. Кроме того, если кто меня спросит, я всегда могу сказать, что вы мой пленник.

– А… Ну так если кто-нибудь меня спросит, я всегда могу сказать, что вы сбежали со мной.

– Не издевайтесь, Коултер. Никто из знакомых не поверит в эту чепуху.

– И сколько же мы встретим таких знакомых?

– Практически никого, если только не наткнемся на племя Рэйвен. Папа чаще всего ездил на факторию Уайли, а иногда в Баулдер. Но там мы никого не знаем, и нас никто не знает, и пусть все остается как раньше.

– Прекрасно понимаю вас. Имея таких сестер, я бы рассуждал так же. Если мужчины в Колорадо хоть разок увидят их, то Сухопутная Тропа изменит направление прямо к вашему дому. Впрочем, мы отвлеклись… Я хотел бы позаботиться о припасах.

– Каким же образом? У вас нет ни денег, ни товаров на обмен.

– Не спрашивайте и не вынуждайте меня лгать.

– Вы собираетесь украсть?

– Если придется. Мне не привыкать. Разве что у вас есть идея получше?

Сабрина подумала о свертке с самородками и серебром. Пока о них лучше не упоминать. Но если Коултер собирается за едой для ее семьи, то она просто обязана ехать с ним.

– Нет, идей у меня нет. Но я поеду с вами, нравится вам это или нет. Я знаю эту местность лучше вас.

– Согласен.

– А вас будут разыскивать?

– Янки-то? А как же. Капитан обшарит и землю, и небеса, чтобы найти убийцу хоть одного из его людей.

– Но вы же не убивали их!

– Будем надеяться, что и он так думает. Правда, не уверен, что это имеет значение, ведь мы теперь беглые преступники.

– Тем более лучше ехать вдвоем. Они ведь будут искать мужчин. А если наткнутся на нас, то подумают…

– Что мы муж и жена? – Он чуть заметно улыбнулся. Ясно, что жена ему нужна, как собаке второй хвост. – Вот, дьявол, а почему бы и нет? К каким только уловкам я не прибегал, чтобы меня не узнали. Но женатым еще не притворялся!

Может, ее идея не так уж и плоха. Коултер собирался именно в факторию Уайли, но кто может быть уверен, что она не под наблюдением? Но ему нужно туда, чтобы послать весточку генералу Ли. К тому же пропал Дэйн.

– Хорошо, поедем вместе. Я как раз подумывал о женитьбе. Думаю, мне не мешает попрактиковаться, пока не решусь окончательно.

Кроме того, сказал он сам себе, если он будет один, к нему могут присмотреться и узнать. А вместе с девушкой – вряд ли. Кому это придет в голову? Неплохой тактический ход. Но что касается его чувств…

Его начало тревожить, что мисс Сабрина с ее большими загадочного цвета глазами стала для него уж слишком привлекательной и неотразимой.