Сестры

Эпилог

Джейн медленно подошла к краю обрыва. Здесь, высоко над сияющим огнями городом, опутанным запахами ночи, было спокойно. Сухой ветер на бесконечном пути по залитому звездным светом небу из пустыни к берегу океана, подобно дыханию любовника, мягко касался ее щек.

Над ней в небесах застыла луна, сказочным светом превращая склоны холмов в океанские волны, а перед ней, утопая в собственной сумасшедшей важности, молчаливый и сияющий, лежал город ангелов, овладевший ее сердцем. Там, внизу, в сияющем храме наслаждений, в неоновом рае реальных и несбыточных надежд, свершалась реальная драма. Ее мать боролась за жизнь, которую Билли Бингэм почти уничтожил.

Мать. Это слово казалось таким странным, лишенным смысла в эмоциональной буре, захлестнувшей ее. Но в то же время оно обращалось непосредственно к ее крови, отзывалось в самых глубинах сердца. Сводящий с ума факт, который исторг из себя Роберт Фоли, растворил всю ненависть и жажду мести в простом чувстве любви к дочери.

Джейн вдыхала ночной воздух, наполненный запахом жасмина, а глаза ее скользили по сияющему бриллиантами огней ковру, которым отсюда казался Лос-Анджелес. Мерцающие огни действовали успокаивающе.

«Мы знаем все о печали, о жизни и смерти, о страдающих сердцах», – казалось, говорили они.

Она вытерла навернувшиеся на глаза слезы, и печальная улыбка появилась у нее на губах. Да, Лос-Анджелес знал все о людских драмах. Он не сочинял их, но он знал, как превратить их в славу и богатство. Даже бедная Джули воздала бы ему должное.

Вдоль каньона по дороге, ведшей к дому, карабкалась вверх машина; она знала, что это Роберт. Внутри боролись чувства: желание вновь очутиться в его объятиях и боязнь услышать страшную весть.

Она обернулась, склонив голову набок, прислушалась к звуку шин по гравию.

Наконец появился он, быстро шагая через ярко освещенный дом, через террасу, по направлению к ней.

Джейн внимательно всматривалась в его лицо, стараясь прочитать правду по мере его приближения. Не в силах больше ждать, она бегом бросилась ему навстречу, протягивая руки к возлюбленному, за которого выйдет замуж, и погрузилась в успокаивающий комфорт его сильных рук.

– Любимый, о, мой любимый, – прошептала она.

Он крепко обнял и прижал ее к груди, его пальцы гладили ее волосы и нежно касались мягкой кожи на шее.

– Я люблю тебя, Джейн. Я так сильно люблю тебя.

Она заглянула в его глаза, и душа ее устремилась к этому извечно печальному человеку, который наконец-то познал страсть любви.

Он посмотрел сверху вниз на нее, его рука смахнула слезы с ее щек.

Голос был тих:

– Билли умер.

Боль, отразившаяся на ее лице, не стерла вопроса, застывшего во взгляде.

– Джули?

– Пока неясно.

Джейн посмотрела в сторону и вновь увидела мерцающие огни Лос-Анджелеса – молчаливого, влекущего города, где произошли все ее триумфы, где она пережила страшное отчаяние. Там Джули боролась за свою жизнь.

Она может выжить. В самом деле ее мать может выжить.

Когда вдвоем они молча глядели вверх на темную загадку, которую являло собой бархатное небо, Джейн еще плотнее прижалась к Роберту в поисках поддержки и утешения и еще потому, что так самозабвенно любила его.