Сейчас или никогда

ГЛАВА 4

Кэтрин медленно ехала по тихим улицам Тампы, то и дело вздрагивая от звуков глушителя своего старенького «форда». Улицы в субботнее утро были пустынны, но ей казалось, что тысячи глаз наблюдают за ней. Она понимала, что это ерунда: в восемь часов город еще крепко спал, отдыхая от удушливой августовской жары. Тем не менее, лишь миновав последние несколько домов и выехав в открытую сельскую местность, девушка вздохнула с облегчением.

Дэв сказал, что будет ждать ее на парковке завода, которая наверняка окажется пустой в этот ранний час. Как всегда смущаясь, Кэтрин упросила его согласиться на столь тайное место встречи. По быстрому прищуру глаз Дэва и напряжению челюстей она поняла, как это его рассердило.

— Когда ты собираешься рассказать своей матери, что мы встречаемся? — спросил Дэв и затем, как будто почувствовав ее смущение, взъерошил ей волосы. — Эй! — быстро добавил он. — Я не выражаю недовольства. Видеться с тобой подобным образом все же лучше, чем не видеться совсем.

Кэтрин решила не говорить ему о своей одной-единственной нерешительной попытке рассказать матери, что она встречается с Дэвидом Хэррингтоном. Она попыталась подойти к этой теме с некоторой хитростью, упомянув вначале, что какое-то время замещала секретаршу Дэвида Хэррингтона. Но мать сразу же перебила ее и принялась повторять все свои предыдущие обвинения в адрес Дэва, закончившиеся следующим заявлением: если Кэт не может избежать встреч с ним на работе, она не должна видеться с ним в неофициальной обстановке.

— Не указывай мне, что я должна делать, пожалуйста! — рассердилась Кэтрин.

Ее злой ответ раздул пламя тлеющего между ними в последнее время непонимания, и они поссорились. Но ссора не привела к разрешению конфликта, и, как это всегда бывало, мать, с маской обиды и недоверия на лице, оставила последнее слово за собой.

— Я люблю тебя, детка, — произнесла она обычную для таких случаев фразу, как будто это объясняло ее право командовать жизнью дочери. — Все, что я ни делаю, — это только для твоей пользы.

И решимость Кэтрин защищаться тут же разбилась вдребезги.

Она сбавила скорость и свернула на парковку завода «Хэррингтон». Дэв должен ждать ее здесь. Его машина, скрытая от любопытных глаз, наверняка уже стоит между складскими навесами и погрузочными доками, как всегда, когда они встречались в прошлом месяце. И каждый раз, видя его, Кэтрин ощущала такое счастье, которого вполне хватало, чтобы смыть вину, отягощавшую ее душу. Девушка въехала на задний двор завода и улыбнулась, заметив Дэва. Он стоял, привалившись к своему «корветту».

— Доброе утро, — сказал Дэв, наклоняясь к открытому окну ее машины и улыбаясь. — Нет, подожди, — добавил он, когда Кэтрин собралась выйти. — Я хочу кое в чем убедиться.

Улыбка на его лице сменилась сосредоточенным выражением. Он смотрел на нее так серьезно, что девушка покраснела.

— Что? — спросила она, испытывая неловкость. — Ну же, Дэв, в чем дело?

Кэтрин автоматически пробежала рукой по волосам, приглаживая выбившиеся пряди. Может, на щеке грязь?

Наконец Дэв покачал головой.

— Нет! — решительно заявил он. — Я не сумасшедший. Я сидел здесь, ждал, тебя и размышлял, не вообразил ли я себе это лицо. Но ты и утром каждой черточкой так же хороша, как и вчера вечером.

Кэтрин ударила его слегка по руке.

— Ты прекратишь меня дразнить? — спросила она, распахивая дверцу. — Дэв, ты постоянно заставляешь меня смущаться.

— Я не дразню, — ответил он, помогая ей пересесть в его машину. — Правда не должна вызывать смущение.

Она вздохнула и покачала головой:

— Пожалуйста, давай не будем говорить обо мне и правде одновременно. Моя мать уже проснулась, когда я уходила. Я сказала ей, что собираюсь встретиться с подружкой из Нью-Йорка, и она посоветовала мне хорошенько развлечься. Я ненавижу себя за вранье! Но мне меньше всего хочется уворачиваться от шаровых молний.

— Мы могли бы решить эту проблему, ты знаешь. Все, что от меня требуется, — это подъехать к твоему дому и позвонить в дверь. — Дэв взял руку Кэтрин в свою и слегка сжал ее. — Твоя мама откроет дверь, и я скажу ей: «Доброе утро, миссис Кортни. Я заехал за вашей дочерью...»

— И мама ответит: «Вы здесь нежеланны, мистер Хэррингтон!» В этот момент я сбегаю по лестнице и говорю ей, что она не права. И прежде чем ты поймешь, что происходит, мы с ней будем уже в середине скандала на тему: какое право она имеет вмешиваться в мою жизнь. — Кэтрин откинула назад прядь длинных белокурых волос, упавших ей на лицо, и печально улыбнулась. — Ну что, идея заехать за мной все еще звучит заманчиво?

— Может быть, настало время решить этот вопрос раз и навсегда? — предложил он, выводя «корветт» задним ходом с парковочной стоянки. — Ты же не хочешь, чтобы она вечно учила тебя жить?

— Нет, конечно, но она этого сейчас не поймет. — Кэтрин покачала головой и вздохнула. — Я знаю, ты прав, Дэв, но я все, что у нее есть. И все, что у меня есть, дала мне она.

— Чувство вины — не лучшая основа для родственных отношений, Кэтрин, — мягко возразил он. — Любить — это одно, но заставлять тебя думать, что ты ей всем обязана, — это совершенно другое.

— Она не заставляет меня так думать, — быстро возразила Кэтрин. — Я просто не хочу ее обижать, вот и все.

Машина мягко вырулила с площадки и довольно заурчала, набирая скорость.

— А ты не думала, что этим вредишь себе? Ты имеешь право жить собственной жизнью...

— Я так и живу, — твердо заявила Кэтрин. — Думаю, тебе это трудно понять, Дэв, но я не могу повернуться к ней спиной. У нее больше никого нет.

— Я не прошу тебя поворачиваться к ней спиной, боже упаси! — раздраженно воскликнул он. — Я просто хочу объяснить тебе, что мы с тобой достаточно взрослые, чтобы не встречаться вот так, тайком, как два подростка.

— Мы можем вообще не встречаться, — напряженно произнесла Кэтрин. — Это была ваша идея, мистер Хэррингтон. Не я предложила встречаться, не я настаивала на наших встречах. Не я...

Он резко вывернул руль вправо и остановил м' шину на узкой обочине дороги.

— Послушай меня, — сказал Дэв, хватая девушку за плечи. — Ты сама хочешь видеть меня каждую секунду так же сильно, как и я хочу видеть тебя. Ты это знаешь. Но с готовностью позволила твоей матери встать между нами еще до того, как мы начали встречаться. — Он отпустил ее и тяжело вздохнул. — Все, что я пытаюсь тебе объяснить так это то, что мне хотелось бы иметь с тобой старомодное свидание. Когда я смогу подойти к твоей двери, позвонить и протянуть твоей маме коробку шоколада...

— Ты не сделаешь этого, если, конечно, не хочешь, чтобы ее надели тебе на голову, — с улыбкой отозвалась Кэтрин. — Ты уверен, что никогда не ссорился с ней?

Дэв пожал плечами и вновь выехал на дорогу.

— Я говорил тебе, что работал в ее отделе пару месяцев, когда учился бизнесу. Мы с ней не обмолвились ни словом больше, чем «привет» и «до свидания».

— Она сказала: единственное, что ты там выучил, был телефон одной из ее сотрудниц.

Они свернули на извилистую дорогу, которая бежала вдоль берега, опасно примыкая к огромным скалам, возвышающимся над океаном. Тонкие рваные клочья молочного тумана еще висели над ней.

— Я не помню никаких сотрудниц, — беспомощно произнес Дэв. — А что, она была достойна внимания?

— Как насчет маленькой, рыженькой, на погрузке?

— Ради бога, Кэт, все это было так давно! — раздраженно воскликнул он, вздохнул и пробежал рукой по пряди черных волос, упавших ему на лоб. — Кроме того, с тех пор, как мы встретились, я был воплощением пристойности, не так ли?

— Не нотка ли недовольства послышалась мне, Мистер Хэррингтон?

— Совершенно верно, — весело откликнулся он. — Мне не терпится преуспеть в моих похотливых планах. Видишь ли, у меня есть одна безумия сладострастная мечта: я забираю тебя из твоего дома на виду у твоей матери и везу в гостиницу Тампы на ужин. На следующий день весь город гудит, распространяя грязные слухи о Кэтрин Кортни и Дэвиде Хэррингтоне, назначивших свидание открыто и поправших Священный Моральный Кодекс Джулии Кортни.

— Ты ненормальный! — засмеялась Кэтрин.

— Может быть, — согласился он с улыбкой. — Но ты должна признаться, что это отличная идея.

Действительно, подумала она, устраиваясь поудобнее на сиденье. Кэтрин совсем не ожидала, что так увлечется Дэвом. В первый раз, согласившись встретиться с ним за ужином, она сказала себе, что это будет их первое и последнее свидание. Единственный способ справиться со своим чувствами — убедить себя, что это всего лишь слепое увлечение, которое умрет естественной смертью, как только они проведут вместе несколько часов. В конце концов, лунный свет и фейерверк не будут каждодневным фоном, впрочем, как их импровизированный пикник под дубом. И ложь об ужине с подругой из Нью-Йорка, успокаивала она себя, — это совсем не ложь, а просто уклонение от прямого ответа.

Она умышленно попросила Дэва отвезти ее в ни чем не примечательный небольшой итальянский ресторанчик Таллахасси, и по ее же настоянию они заглянули в местный театр, посмотреть глупую пьесу. На спектакле, украдкой бросая взгляды на Дэва, Кэтрин окончательно поняла, что вечер удался. От его присутствия ресторанчик, казалось, преобразился, мрачная обстановка стала романтичной, а меню — больше заманчивым, нежели предсказуемым. Пьеса блистала остроумием, и они оба смеялись над нюансами, которых больше никто в полу пустом театре почему-то не заметил. После финального занавеса они аплодировали с таким энтузиазмом, что в конце концов остальная часть зрителей, сбитых с толку их восторгом, присоединилась к ним, и удивленная труппа вышла на поклон.

А прошлым вечером они просто приехали в Таллахасси и побродили по улицам. Потом втиснулись в переполненную кофейню и выпили по чашечке ароматного капуччино, слушая, как молодой человек с желтоватым лицом читает свои стихи не слишком внимательной аудитории. Затем прогулялись по набережной, любуясь созвездиями в яркой вышине над черной водой, и, беседуя обо всем на свете, обнаружили, что у них есть одна общая страсть к старым научно-фантастическим романам и кинофильмам.

И каждый раз, когда Дэв привозил ее домой (или близко к дому, насколько она ему это позволяла), он говорил ей только «спокойной ночи», и ничего больше. Ее мать никогда бы в это не поверила, думала Кэтрин, бросая взгляд на него. Дэв Хэррингтон казался ей теперь еще более красивым, чем в тот вечер, когда они впервые встретились. Он был очаровательным и сексуально привлекательным. Более того, он был остроумным и Деликатным и совсем не похожим на других мужчин, которых она знала.

— Держу пари, я точно знаю, о чем ты думаешь, — внезапно сказал Дэв.

Кэтрин почувствовала, что краснеет.

— Надеюсь, что нет, — произнесла она добродушно-поддразнивающим тоном. — Мне не хотелось бы думать, что я выдала все мои тайны.

Он окинул ее взглядом и хихикнул.

— Интересная перспективка, а? Будь я проклят, мисс Кортни, да вы покраснели! Так о чем это ты, черт возьми, задумалась?

Кэтрин заерзала на сиденье.

— Сам скажи! — лукаво ответила она. — Разве не ты только что заявил, что знаешь это?

— Я просто подумал, что тебе стало интересно, почему это мы едем в сторону города, хотя я говорил, что мы отправимся на пляж. — Озорная улыбка изогнула уголки его губ. — Почему-то у меня создалось впечатление, что именно об этом ты и размышляла, а не о чем-то более запутанном, так?

— Так, именно об этом я и размышляла, — ответила Кэтрин, умышленно проигнорировав последнюю часть ремарки Дэва. — По-моему, мы направляемся к Сент-Питерсбергу.

— Разве я говорил, что мы едем туда? — таинственно поинтересовался Дэв.

— Нет. Но ты велел мне прихватить купальник.

— И ты прихватила?

— Я надела его под одежду. Но...

— Отлично! — Он посмотрел на нее и улыбнулся. — Ты не беспокоишься, что тебя могут увидеть в местечке, так близко расположенном от Тампы? Во всяком случае, я знаю места и получше, чел Сент-Питерсберг.

— Правда? Мне на ум не приходит ничего, что…

— И у тебя появится шанс познакомиться с леди, являющейся центром моей жизни последние не сколько месяцев.

Глаза Кэтрин недоверчиво расширились.

— С кем? — медленно переспросила она.

— Я отменил встречу с ней вчера вечером, чтобы увидеться с тобой. Предупреждаю тебя: она, вероятно, будет этим очень недовольна.

«Должно быть, он шутит!» — подумала Кэтрин изумленно глядя на бесстрастный профиль Дэва. Но он продолжал говорить, уверяя ее, что все они проведут вместе восхитительный день. Он улыбался, и его голос оставался таким же приятным и небрежным, как и всегда, но Кэтрин не понимала, о чем он говорит. Его слова были лишь непостижимым фоном для все возрастающего в ее душе гнева. Дальше слушать она не могла.

— Почему, черт возьми, ты считаешь, что мы с ней хотим познакомиться друг с другом? — холодно задала она вопрос.

— Ну же! — насмешливо произнес он, протягивая руку и ероша ей волосы. — Признайся, что тебе любопытно. Хочешь увидеть соперницу, которую ты вытеснила?

Кэтрин дернулась от его прикосновения и отодвинулась.

— Не знала, что участвовала в конкурсе, — натянуто произнесла она. — Уверяю тебя, мне это совершенно неинтересно.

Дэв улыбнулся ей успокаивающе.

— Не глупи, — произнес он таким тоном, которым обычно утешают детей. — Вы понравитесь друг другу.

Кэтрин еще дальше, насколько это было возможно в ограниченном пространстве узкого салона спортивной машины, отодвинулась от него и уставилась вперед на дорогу. Как это похоже на мистера Великолепие! — думала она. Что за неслыханная самонадеянность! Неужели он действительно думает, что ее беспокоит его старая подружка? Что, он ожидает, они станут делать, когда он их познакомит? Обменяются рукопожатиями? Подерутся из-за него? Кэтрин расправила плечи и выпрямилась на сиденье. Что он там говорил насчет того, что они все вместе прекрасно проведут время? Один Бог знает, что он под этим имел в виду! Они свернули на узкую дорогу, ведущую к воде, обогнув рукав запруды, оказались в небольшой гавани. Туман под палящими лучами солнца уже успел рассеяться, и темно-голубая во мерцала, преломляя свет. Лоснящиеся красивые, белоснежные яхты спокойно качались на якорях у берега, пронзая высокими мачтами безоблачное небо. Картинка для рекламного проспекта, приковывающая взгляд. Но все, что Кэтрин заметила, было движение на одной из яхт. Она застыла, когда высокая загорелая брюнетка в белом бикини томно поднялась с шезлонга и улыбнулась в их сторону.

— Отлично! — отрывистым тоном произнесла Кэтрин. — Я увидела твою подружку. А теперь отвези меня домой!

Дэв удивленно взглянул на нее, и его улыбка поблекла, когда он увидел вспыхнувшее от злости лицо девушки.

— Эй! — тихо сказал он, протягивая руку и дотрагиваясь до ее щеки. — В чем дело?

Проследив за ее взглядом, он увидел брюнет и внезапно залился смехом.

— Не думаю, что это смешно! — заявила Кэтрин с едва сдерживаемой яростью.

— Кэт, милая ты смотришь не на ту даму! — Он нежно взял девушку за подбородок и повернул ее голову влево. — Кэтрин Кортни, познакомьтесь с «Прекрасной леди».

Глаза Кэт расширились от удивления. Впереди на тихих волнах океана покачивалась и мерцала в солнечных лучах белоснежная парусная яхта. Золотые буквы ее названия с трудом читались в ярком свете.

. — Ты имел в виду... лодку? Это и есть та леди, о которой ты... — Она закрыла глаза и покачала головой. — Дэв, ты ужасный человек! Как ты мог так поступить со мной?

— Откуда мне было знать, что моя соседка появится так не вовремя? — Он крепче взял девушку за подбородок и повернул лицом к себе. — Ты на самом деле думала, что я собирался представить тебя какой-то женщине, с которой был раньше связан?

— Нет... да... Но ты говорил так серьезно, — несчастно пролепетала она. — Я не знала, что и думать.

Дразнящая улыбка осветила его лицо.

— Будь я проклят! — тихо произнес Дэв. — Ты ревновала, да?

Кэтрин покачала головой и попыталась отвернуться, но он не дал ей этого сделать.

— Ревновала! — настаивал он. — Признайся! Она глубоко вздохнула:

— По-моему, ты собирался познакомить меня с «Прекрасной леди». Я не могу сделать этого, не выходя из машины.

Несколько секунд Дэв пристально смотрел на нее, затем улыбнулся.

— Ты права, — спокойно сказал он. — Ладно, идем на борт.

Кэтрин робко поднялась на палубу, вцепившись в руку Дэва, как будто это был спасательный трос. Лодка — тридцатифутовый шлюп, как объяснил он ей, — показалась ей смесью из лежащих кругом свернутых канатов и блестящего дерева. Заслонив от яркого света глаза, она вгляделась в мачту. Дэв Рассказывал ей о парусах и потом заявил, что ей придется отдать швартовы. Когда девушка удивленно выгнула брови, он засмеялся и указал на тяжелый виток каната, сложенный на палубе рядом с двумя столбиками.

— Вот и швартовы, — терпеливо объяснил он, — а это шкоты — канаты, которые управляют парусами.

Кэтрин с сомнением смотрела на все это, приглаживая растрепавшиеся на ветру волосы.

— Ты уверен, что хочешь это сделать?

— Следуй моим инструкциям, и ты отлично справишься.

Она склонила голову набок и вздохнула.

— Только потом не говори, что я тебя не предупреждала, Дэв. Я ничего не смыслю в парусном жаргоне.

— Скоро заговоришь на нем, — засмеялся он. — Только помни: я капитан, а ты команда. Мое слово — закон!

— Есть, сэр! — ответила Кэтрин. — Но постарайся все-таки говорить по-английски, по возможности.

Следуя его инструкциям, она протиснулась дальше, чтобы отдать швартовы, и Дэв медленно вывел яхту из эллинга на открытую воду. «Прекрасная леди» шустро заскользила по тихим волнам залива, берег начал постепенно удаляться. Свежий бри благоухал морем и солнцем.

— Это потрясающе! — счастливо воскликнула Кэтрин.

— Но это еще не все. Как только мы пройдем немного дальше, я подниму паруса и выключу мотор. Тогда ты на самом деле поймешь, как это прекрасно.

Кэтрин с опаской посмотрела на него:

— Разве кто-то не должен управлять рулем? Дэв плутовато усмехнулся, и она покачала головой:

— Ой, Дэв, я не смогу! Я не знаю, как...

— Просто положи обе руки на рулевое колесо... вот так.... и держи твердо. Правь против ветра, как сейчас. Все верно, Кэт. Будь тверда, но не воюй с ней, просто покажи, кто в доме хозяин.

Под ее руками лодка казалась живым существом, готовым подчиняться, но стремящимся все же обрести свободу. Дэв вышел из кубрика и успокаивающе заговорил с девушкой, объясняя свои действия. Он принялся разворачивать парусину и с помощью лебедки поднимать главный парус. Парус схватил ветер и величественно развернулся. Как только он наполнился, лодка, мгновенно отреагировав, рванула вперед.

— Легче! — крикнул Дэв, и руки Кэтрин крепче сжали штурвал. — Правь по ветру. Я подтяну кливер и заменю тебя... Отлично! — победоносно воскликнул он и, подойдя к девушке, обнял ее. — Не так уж и трудно, правда?

Глаза Кэт сияли от удовольствия.

— Трудно? Да я была напугана до одеревенения, как бы чего сделать не так. Но я ведь справилась, да? О, Дэв, это замечательно!

«Прекрасная леди» стремительно продвигалась вперед. Ее острый нос разрезал воду, паруса скрипели над их головами, волны тихо шлепали по ее бокам.

— Такая тишина, — прошептала девушка. Дэв кивнул:

— Это самое лучшее в плавании. Вот почему я люблю это дело.

Он все еще обнимал ее, положив руки поверх ее на штурвал. Спокойные покачивания яхты вынудили Кэтрин слегка отклониться назад и опереться спиной на грудь Дэва. Сейчас они были ближе, чем в тот день, когда ездили в Эверглейдс-Сити, и она судорожно вздохнула от этого неожиданного прикосновения. Он тоже чувствовал это, Кэтрин знала. Она ощутила, как напрягся Дэв, и его ладони крепче сжали ее руки.

— «Прекрасная леди» — твой старинный друг? нервно спросила Кэт, пытаясь преодолеть напряженную тишину.

Дэв тихо хохотнул.

— Очень старинный друг. Она была моей первой любовью.

Он еще крепче сжал ее руки, и девушка тяжел сглотнула.

— Это слишком большая лодка, чтобы одно управлять ею, да?

— Именно так сказал и мой отец, когда я ее купил.

Кэтрин закрыла глаза, пытаясь не обращать внимания на гулкие учащенные удары своего сердца

— Разве твой отец не одобрил «Прекрасну леди»?

Дэв опустил руки.

— Она не его, чтобы одобрять или не одобрять, — решительно ответил он, отодвигаясь от Кэтрин. — Уверен, он предпочел бы, чтобы я купил судно побольше, этакую газолиновую вонючку, которую можно было бы использовать для развлечения важных клиентов. Но я купил ее на свои собственные деньги и плаваю на ней в свое свободное время. — Он посмотрел на Кэтрин и криво усмехнулся. — Мы с отцом редко сходимся во мнениях.

— Но вы ведь вместе работаете?

— Мы работаем на компанию, — быстро пояснил он, — но не вместе. На самом деле я не согласен с его политикой. Я хочу, чтобы «Хэррингтон» рискнула, попыталась завоевать рынки созданием новых форм отдыха для людей, а он считает, что нужно просто продолжать следовать по накатанному пути, как было в течение многих десятилетий, укрупняясь и расширяясь периодически, овладевая все большими землями, строя новые отели и подминая под себя мелких хозяев. Ему важнее всего династия. Так, дай мне на время штурвал, — внезапно потребовал он, и Кэтрин послушно отошла в сторону. — Бухточка, которая нам нужна, как раз за этим мысом.

— Значит, ты совсем не похож на твоего отца? Дэв покачал головой:

— Он говорит, что я больше похож на мать, что она была мечтательницей вроде меня.

— А она была? Дэв пожал плечами:

— Я едва помню ее, Кэт. Она умерла, когда я был совсем маленьким. Но отец, вероятно, прав, — добавил он и сжал губы. — Наверное, они действительно были совсем разными. Я помню, как они спорили все время. Собственно говоря, он спорит со всеми, и больше всего — со мной. Вот почему я так люблю уходить в плавание — здесь он не может указывать мне, что я должен делать. И мне не приходится держать ответ ни перед кем, кроме самого себя. — Его глаза встретились с глазами Кэтрин. — Вот почему я никогда никого не брал с собой... до этого дня.

Она почувствовала, что краснеет под его напряженным взглядом.

— Я это поняла, — заметила Кэтрин с притворной веселостью. — Ты взял меня с собой потому, что я новичок в морском деле. Как я могу спорить с тобой, если даже не знаю, о чем ты говоришь?

Их взгляды встретились и задержались. Послание в его глазах было только для нее одной и не имело ничего общего с плаванием. Внезапно девушку охватило сильное желание броситься в объятия Дэва и умолять его поцеловать ее.

— Ты знаешь, что я имел в виду, — решительно сказал он.

Кэт смущенно покачала головой и отвернулась.

— Я знаю лишь одно: ты заморишь меня голодом, — весело проговорила она. — Разве не ты обещал мне пикник на пляже?

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она дождалась от него ответа.

— На самом деле, обещал, — согласился Дэв наконец. — Раз пикник, я пошел наверх. Все, что тебе нужно делать, — это вновь взять штурвал. Я спущу паруса и брошу якорь. Ну, давай, женщина! Команда должна научиться быстро исполнять приказания капитана.

Она засмеялась и сделала то, что он сказал. Они вошли в спокойную, в форме полумесяца, гавань, где тихие волны ласково лизали песок уединенного пляжа. Дэв закрепил яхту и вытер пот со лба.

— Боже, какая жара, — пожаловался он, стягивая спортивный свитер и отбрасывая его в сторону. — Ты не запарилась в джинсах?

Кэтрин кивнула, испытывая неловкость при взгляде на его загорелый торс.

— Почему бы тебе не раздеться до купальника, пока я буду опустошать камбуз и готовить ленч?

Не дожидаясь ее ответа, он спустился по трапу вниз. Кэтрин нерешительно расстегнула блузку, и та соскользнула с ее плеч. Почему ей так не хотелось снимать одежду? Если бы они были на общем пляже, ей ничего не стоило бы раздеться, она даже не задумалась бы об этом, но здесь, у спокойной воды в уединенной бухточке, простое, казалось, дело — остаться в одном купальнике — почему-то нервировало и лишало ее присутствия духа. Они ведь будут совсем одни на пикнике. Кэтрин потрясла головой и спустила джинсы. В них она будет выглядеть на пляже совсем уж нелепо, решительно сказала она себе. Скоро вернется Дэв, и они будут есть сандвичи с ветчиной, запивая их лимонадом, и...

— Кэт? Ленч готов!

Она повернулась на звук его голоса и вгляделась вниз, в каюту. С ярко залитой солнцем палубы помещение внизу казалось совсем темным, и она едва различала фигуру Дэва, стоявшего у трапа в ожидании ее.

— Я думала... — Голос девушки зазвучал слабо и неуверенно, и она покашляла, прочищая горло. — Я думала, ты принесешь ленч на палубу...

Он покачал головой:

— Нам будет гораздо удобнее внизу, Кэт. Здесь прохладнее.

— Но... — Она оглянулась через плечо на спокойный пляж. — А мы не можем сойти на берег и устроить пикник там?

Дэв улыбнулся и протянул руку.

— Мы спустимся на берег после ленча, — пообещал он, — если ты захочешь. Подожди, пока не увидишь, что я выставил на стол. Тогда у тебя наверняка пропадет желание тащить все это в корабельную шлюпку.

Кэтрин нерешительно спустилась по трапу вниз, игнорируя протянутую руку Дэва, и скользнула мимо него на камбуз. Небольшой столик был заставлен сырами, фруктами, сандвичами и хрустящим хлебом. В серебряном ведерке со льдом стояла, охлаждаясь, бутылка вина. Рядом с ней — ваза, полная салата. Кэтрин нервно засмеялась и указала рукой на стол, пытаясь не замечать, что Дэв стоит сзади, заполняя собой почти все помещение.

— Да здесь еды достаточно, чтобы накормить небольшую армию! — запротестовала она. — Не думаю, что смогу все это съесть. Вообще-то я вовсе не голодна. Может, мы лучше возьмем лодку и...

— Чего ты боишься, Кэт?

— Боюсь?— Она засмеялась. Смех, даже для ее собственных ушей, прозвучал неестественно и хрупко. — Я боюсь, что разочарую тебя, Дэв. Я имею в виду, что ты так хлопотал, а у меня, оказывается, совсем нет аппетита...

Он медленно шагнул в ее сторону, загораживая свет, падающий из открытого проема.

— Ты никогда не сможешь разочаровать меня, — прошептал Дэв.

— Смогу, если откажусь от всей этой вкуснятины, — пролепетала она, отступая от него все дальше, пока не почувствовала спиной прохладу переборки. — Может быть, если мы пойдем на палубу и немного сначала поплаваем...

Он был так близко к ней, что Кэтрин могла видеть, как пульсирует жилка на его горле. Завитки мягких темных волос на его груди суживались в тонкую линию в районе пупка и прятались под полинявшими голубыми джинсами. Она поспешно подняла глаза и тут же отвернулась, увидев, какими напряженными и потемневшими стали глаза Дэва.

— Кэтрин, — тихо произнес он, протягивая руку, чтобы поправить прядь ее выбившихся из-за уха волос, — не бойся ты так. Я дал тебе обещание и пока еще ни разу его не нарушил, правда? — Она кивнула, и он улыбнулся. — Я признаю, что испытываю большое искушение...

— Неужели? — выдохнула она хриплым шепотом.

Он серьезно кивнул:

— Ты знаешь, что да. Не было момента, когда мы были вместе, чтобы мне не хотелось обнять тебя. — Его голос упал до шепота, звучавшего как нежная ласка. — Ты не представляешь, что это такое, Кэт, — быть с тобой рядом и не сметь прикоснуться к тебе, поцеловать тебя...

Они стояли почти рядом в полутемной каюте, и Кэтрин вдруг почувствовала, как качнулась в его сторону. То ли это была качка, то ли испытанное ею головокружение от его слов, она не была в этом уверена. Почувствовав запах Дэва, смешанный с резким соленым привкусом океана, она закрыла глаза, как будто могла таким образом спрятаться от него за густыми крыльями своих черных ресниц.

— Я знаю, — услышала она его тихий голос, — для меня это тоже тяжело. Когда мы были на пляже прошлым вечером, я надеялся, что ты нарушишь мое обещание... — Его руки оказались на ее плечах, пальцы гладили ее кожу.

— Я говорил тебе, Кэт: тебе придется просить меня поцеловать тебя.

Девушка покачала головой, не смея открыть глаз и взглянуть на него.

— Это нечестно, — прошептала она.

— Ты сама сказала, что я тебя совсем запутал, — прорычал Дэв. — Ты мне не доверяешь, помнишь? Нет, Кэт, следующий шаг твой. — Она почувствовала, как его пальцы берут ее за подбородок и запрокидывают ей голову. — Открой глаза и посмотри на меня, — приказал он.

Она нехотя подняла ресницы. Дрожь пробежала по ее телу, когда Кэтрин встретила его пристальный взгляд.

— Скажи мне, что ты хочешь, — настаивал он, продолжая держать ее за подбородок.

— Пожалуйста, Дэв...

— Пожалуйста — что? — тихо спросил он, его рука переместилась ей на затылок и запуталась в густом ливне ее волос. — Скажи мне, Кэт. Скажи мне!

— Поцелуй меня, — выдохнула она, наконец, умоляющим шепотом.

В глазах Дэва мелькнуло выражение триумфа, он обнял девушку и прижался губами к ее губам.

Кэтрин знала, что ее поцелуй скажет ему больше, чем любые слова. Скажет все, что она пыталась отрицать даже себе самой последние недели. Ей недостаточно было чувствовать его тело так близко со своим, ощущать сладкий вкус его губ. Она хотела раствориться в нем так, чтобы ничто больше не стояло между ними. Кэтрин поднялась на цыпочки и крепко обняла Дэва за шею, удивляясь его горячей коже и тому, как естественно сплетались в объятиях их тела. Дэв поднял ее на руки и бережно понес к койке, стоящей у правого борта.

Он шептал ее имя, покрывая поцелуями колонну шеи и оставляя дорожку пылких поцелуев на спуске к ее груди. Кэтрин молча пробежала рукой по жестким волосам на его груди, чувствуя твердые мускулы под ними, и его губы вновь оказались на ее губах, требуя теперь больше, чем прежде, и она дала ему то, что он просил, приоткрыв свои губы и положив ладонь на его руку, завладевшую холмиком ее груди. Теперь не было поворота назад, она это знала, не было возврата к безопасным и спасительным моментам, что были до того, как она попросила его поцеловать себя. Он был центром ее вселенной. Без него она всего лишь обреченная звезда, бесполезно горящая в холодной пустоте. Он был предметом всех ее желаний. Внезапное осознание этого вызвало трепет во всем ее теле.

— Не бойся меня, — хрипло прошептал Дэв, почувствовав, как она дрожит в его объятиях.

— Я не тебя боюсь, — тихо призналась она. — Я боюсь себя... Я боюсь всего, что со мной происходит. Все так быстро, так странно...

— Таков путь любви, — мягко заметил Дэв. — В ней нет никакого практицизма и упорядоченности.

Он вновь завладел ее ртом, и этот поцелуй вызвал в ней почти такой же трепет, как слова, что он произнес. Это правда, думала она, трепеща от счастья. Она его любит. Она отрицала это дни, недели... Но больше нельзя этого отрицать. Она любила его, хотела его, и ничто не могло встать между ними, ничто...

Внезапно каюту заполнил резкий пронзительный звук, и Кэтрин вздрогнула от испуга.

— Что это было? — прошептала она, и ее лицо побелело от страха. — Дэв?

— Черт побери! — проворчал он в ярости. — Это гудок. Должно быть, у нас появилась компания. Какой-то чертов дурак хочет убедиться, что мы знаем о его присутствии. — Он поцеловал кончик ее носа и направился к трапу. — Попробую избавиться от него. Жди меня здесь.

Кэтрин спустила ноги на пол и села. Она быстро пробежала рукой по волосам и затем прижала ладони к пылающим щекам. Жди здесь, он сказал, но она внезапно решила, что глупо сидеть вот так на краю кровати и ждать его. Быстро подойдя к трапу, девушка выбралась из каюты. На якоре, в нескольких ярдах от «Прекрасной леди», качалась огромная яхта. Три пары стояли на палубе, смеясь, жестикулируя и крича что-то Дэву, сердито смотревшему на них.

— Привет! — крикнул один мужчина заплетающимся голосом. — У нас вечеринка. Почему бы вам, люди, не присоединиться к нам? — Он помахал бутылкой в воздухе и чуть не упал при этом за борт. — У нас полно еще этого добра!

— Это уже слишком для нашего мирного денька! — прорычал Дэв. — Только взгляни на этих клоунов! Пьяны как скунсы... У меня большое желание преподать им несколько уроков!

Кэтрин положила ладонь на его руку.

— Пожалуйста, не надо, — быстро попросил она. — Давай просто уплывем.

Дэв удивленно уставился на нее, как будто она сошла с ума.

— Ты ожидаешь, что я позволю этим дурака выгнать нас отсюда?

— Этот день должен был быть особенным, ты помнишь? — умоляла она. — Пожалуйста, Дэв, ради меня... давай поднимем якорь или выберем его... — Она заметила, как начинают дергаться его губы, и поспешила дальше, надеясь, что ее ненамеренное искажение мореходной терминологии смягчит напряжение: — Давай, в общем, вытащим его из вод и уплывем, ладно?

— Поднимем якорь — вот фраза, что ты ищешь, сказал он и затем улыбнулся. — И ты права: это на день, и мы не позволим этим неотесанным грубиянам испортить его.

Кэтрин улыбнулась в молчаливом одобрении. Ничто не сможет разрушить воспоминаний о тех моментах, которые они провели в каюте «Прекрасной леди». И еще она знала, без всяких сомнений, что ее жизнь никогда уже не будет прежней.