Сезон испытаний

ГЛАВА 4

Солнечный свет заливал комнату, когда Сэнди открыла глаза. Внутренний будильник и положение солнца на небе подсказали, что уже довольно поздно — вероятно, около десяти. Она любила спать на животе, обхватив руками подушку. Ночью, как правило, скидывала с себя простыню. Несомненно, и сегодня дала возможность Тони налюбоваться собой.

Несколько секунд она не двигалась, пытаясь припомнить сон, но он вылетел из головы. Зато осталось ощущение, будто во сне они с Тони были вместе...

Повернувшись удобней, Сэнди обратила внимание, что диван пуст, хотя пара примятых подушек свидетельствовала — Тони пытался коротать ночь на старых, продавленных пружинах. Заметила красную лампочку включенной кофеварки. Значит, приготовил для нее кофе, а сам, наверное, кружку уже выпил.

Укусы насекомых почти не чесались, хотя красные точки еще виднелись на ногах и руках. Поднявшись и прошлепав босиком по некрашеному деревянному полу в одном лифчике и трусиках, Сэнди нашла на кухонной полке кружку для себя и наполнила ее до краев. В маленьком холодильнике, естественно, не оказалось сливок. Впрочем, девушка не огорчилась. В доме у болота, когда сам Тони находится где-то рядом, можно и так обойтись.

Кофе оказался очень горячим. Поджидая, пока тот остынет, Сэнди рассматривала рисунки, сделанные мужем ночью. Они были лишь набросаны, но уже сопровождались текстом. «Прошлой ночью я нечаянно настроился на какую-то новую радиоволну, думал, расслаблюсь. Но дикторы, женщины, вещали такими злыми голосами, будто прошли для этого спецтренировку...»

Сэнди не удержалась от улыбки. Все же Тони Тернер не лишен наблюдательности, все подмечает. Может, он прав, феминисткам не хватает чувства юмора или способности посмотреть на себя со стороны, как, впрочем, иногда и ей самой. И если она это признает, значит, время, проведенное в одиночестве, без Тони пошло ей впрок.

Сэнди подошла к шкафу, погрузила лицо в мужнины рубашки. Некоторые из них, поношенные и несвежие, пахли так же, как наволочка на кровати, где она провела ночь.

Несмотря на постоянные между ними сложности, жизнь с Тони уже не казалась Сэнди сущим наказанием. А вот без него являлась именно такой. Ах, если бы у нее хватило смелости сказать ему об этом. Она закусила губу, почувствовав, как закипают слезы.

В этот момент Тони изнурял себя зарядкой. Из-за того, что ночью Сэнди спала на кровати за его спиной, он так и не смежил глаз и сейчас вышел на пробежку. Покрытие проселочных дорог было вязким, песок полз под ногами, так что мышцы испытывали дополнительные нагрузки. Он порядочно устал.

Стряхнув пот со лба тыльной стороной ладони, Тони завернул во двор своей хижины и вбежал на крыльцо, стараясь не шуметь, дабы не разбудить Сэнди.

Сквозь металлическую сетку от комаров на двери он увидел поразительную картину: Сэнди, прижимавшую к лицу его рубашку. Ах, Рыжик, подумал он, пытаясь унять заколотившееся сердце.

Ей бы не понравилось, если бы она заметила Тони. Пригнувшись, он отступил на несколько шагов, потом снова приблизился к двери, на этот раз насвистывая. Когда же вошел в дом, Сэнди уже сидела на диване и скромно пила кофе, выставив на обозрение длинные, стройные ноги.

— Ну как укусы? — спросил он, оглядывая ее.

— Гораздо лучше. Джо Браун отличный фармацевт, можешь ему передать, — сказала Сэнди и отвернулась.

Уж не плакала ли она, раз прячет глаза, догадался Тони. Меньше всего ему хотелось видеть ее расстроенной. Фактически он два года назад отступился от Сэнди, так как чувствовал — их союз не приносит ей счастья.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга.

— Хочешь позавтракать? — спросил, наконец Тони.

Обнаженный по пояс, с блестящей от пота кожей, сложенный как атлет, тот представлял собой приятное зрелище. Что же касается скрытного, подспудного желания, сразу вспыхнувшего в ней, то вряд ли нечто подобное было в утреннем меню Тони.

— Позавтракать было бы здорово, — ответила она. — Тебе помочь?

На кухне Сэнди никогда не проявляла особых способностей. Даже чайник не могла вскипятить без того, чтобы весь не выкипел, но зато красиво, со вкусом накрывала на стол. Из них двоих Тони был лучшим поваром.

— Спасибо, я справлюсь сам.

Он приготовил яичницу и овсянку, хрустящие тосты, кофе, отыскал где-то банан.

— Придется разделить его на двоих. Думаю, мы не подеремся из-за него? — пошутил Тони.

Именно такие шуточки-подначки во время их совместной жизни приводили иногда к ссоре. Сейчас это показалось Сандре просто забавным, и она лениво улыбнулась.

— Если только мне достанется большая часть, обороняться тебе не придется.

Поглощая яйца и овсянку, хрустя поджаренной хлебной корочкой, Сэнди решила, что выглядит довольно вызывающе в кружевном лифчике и трусиках. Однако и не подумала прикрыться. В глазах закона формально они с Тони все еще супруги, значит, ей нечего стесняться. Были бы разведены — другое дело.

До сегодняшнего дня о предстоящей вскоре судебной процедуре ни один из них пока не заикался. И, пожалуй, окажись они в одной постели, даже тогда гордость того и другого не позволит им отказаться от принятого когда-то решения расторгнуть брак. Будут спасать, как говорится, свое лицо...

Мысли же Тони работали совсем в другом направлении. Как, черт возьми, себя вести, если она вертится передо мной в таком виде? Неужто не знает, сколь соблазнительно торчат ее груди?

В те годы, когда они жили вместе, он обожал приникнуть губами к твердым соскам прямо сквозь кружево лифчика или ткань тонкой, внатяжку блузки. Он хмелел от вожделения, срывая с нее трусики, за что ему тоже влетало, поскольку зашить их уже было нельзя. Теперь он тоже испытывал едва сдерживаемое желание. Воспоминания только подхлестывали его. Он хотел ее сейчас, немедленно!

Хорошо, что Сэнди решила умыться и почистить зубы, иначе он повалил бы ее прямо на пол.

Когда она вернулась, одетая уже в шорты и майку, они вместе перемыли посуду. Протерев губкой металлическую раковину, Тони сел, за свой рабочий стол.

— Насколько я понимаю, у тебя ко мне еще куча вопросов, — решительно сказал он. — Бери стул и спрашивай. Матьюс будет недоволен, если ты как следует не выпотрошишь меня. Я готов.

— Хорошая мысль, — отозвалась Сэнди. — А главное, очень своевременная. Сейчас возьму записную книжку.

И она стала исписывать страничку за страничкой. О чем только они не говорили! К своему удивлению, Сэнди узнала, что рисовать Тони пристрастился в начальных классах школы. Училки ему попались на редкость противные, несправедливые, обожавшие девочек-паинек и ненавидевшие за постоянные проказы мальчишек. Вот он и стал изображать на бумаге их злые, искривленные гримасами лица, утрировать фигуры, позы и т.д. На попечительском совете, где Тони в очередной раз прорабатывали, гневно потрясая многочисленными листами из альбома, один из присутствовавших там известный в Брансуике рекламный художник заинтересовался его рисунками. Он фактически и предопределил судьбу будущего карикатуриста...

Был уже полдень. Тони и Сэнди не заметили, как за беседой пролетело время. Стало невыносимо душно, и они решили пойти поплавать.

Сэнди не привезла купального костюма. Тони подсказал, что такой предмет можно приобрести даже в местной лавке. По размеру ей подошло недорогое ярко-зеленое бикини, потрясающе сочетавшееся по цвету с рыжими волосами. Когда Сандра вышла из примерочной, Тони не удержался и восхищенно присвистнул. То, как он продолжал пожирать ее глазами, когда они улеглись на пляжных полотенцах, свидетельствовало о правильности выбора.

Днем часть того пляжа, что Сэнди проезжала во время ночной экспедиции, изменилась до неузнаваемости. Тут все кишело людьми. В бурунах бултыхались хозяева собак вместе со своими любимцами, дети плескались на мелководье, пока их родители копались в переносных холодильниках, подростки носились по волнам на серфингах, поражая ловкостью. Влюбленные обнимались на махровых полотенцах, словно на пляже никого, кроме них, не было.

Сэнди невольно им позавидовала. Или я уже не кажусь ему привлекательной, или холостяцкая жизнь пришлась Тони по душе, или не может забыть обиды... Во всяком случае, лежат, почти касаясь друг друга, а... чужие.

Внешне Тони казался спокойным, расслабленным, хотя на самом деле его тоже снедали многочисленные вопросы. Рыжик... Рыжик... Что мне с тобой делать? — размышлял он. Ты такая сексуальная и кажешься такой доступной в этом бикини. Но держишься столь холодно, словно мы всего лишь шапочные знакомые.

Зачем на самом деле ты забралась в Джорджию? Только ли чтобы написать статью для «Виндоу»? Или у тебя другое на уме? Если так, дай мне хотя бы намек.

Отложив тюбик с кремом для загара, Сэнди вытянулась на спине и закрыла глаза. Тони последовал ее примеру. Со стороны могло показаться — дремлют. На самом же деле между ними шел напряженный диалог. Не такой, какой бывает обычно во время ссоры между супругами, когда, не выбирая выражений, мужчина и женщина сгоряча кидают друг другу обвинения. А мучительный, тяжелый, где каждое слово дается с трудом, будто после продолжительной и опасной болезни, унесшей все силы.

Почти одновременно, не сговариваясь, они пошли к воде, словно желая смыть живительной океанской водой непосильный груз, копившийся годами.

— Хочешь выпить чего-нибудь холодного? — спросил Тони, когда они снова улеглись на жаркий песок. Подросток с переносным холодильником как раз остановился рядом.

Сэнди молча кивнула. Хотя выбранный ею лимонад и был ледяным, он отнюдь не утолил жажду. Пожар, бушевавший в душе, не давал ей покоя. Она проклинала себя за то, что даже не попыталась дать мужу возможность оправдаться, выгнала, не выслушав объяснений, да Сэнди в тот миг и не поверила бы ему, какие бы доводы тот ни приводил. С детства она поняла, сколь коварны мужчины. Ведь именно таким — обманщиком, фантастическим лгуном и неверным мужем — был ее отец... Впрочем, сейчас Сэнди знала, как опрометчиво и глупо тогда поступила...

Поглощая пиво большими, жадными глотками, Тони испытывал те же муки сожаления. Он забыл обиды, как бы велики они ни были, и снова оценивал Сэнди по достоинству и был готов на компромисс. Если бы ему удалось задержать ее на Фрисколе еще на несколько дней! Вместе отправляться в ночные экспедиции, потом спать в одной постели. Как знать, надежда на примирение могла бы и сбыться...

В морозилке у него есть несколько отличных бифштексов и хорошая бутылка вина — он вообразил себе романтический вечер, сулящий возможность все в их отношениях раз и навсегда поправить. Но тут Тернер вспомнил о памятной записке, пришпиленной к его «доске объявлений» над столом. Еще две недели назад он обещал Долли Клинф пойти с ней на фестивальный концерт, ежегодно проводившийся в Брансуике.

— Проклятье, — пробормотал он, в отчаянии раздавив банку из-под пива.

Удивленная, Сэнди тут же спросила:

— В чем дело?

— Ничего такого, с чем бы я сам не справился...

Поддавшись собственной слабости, Тони согласился сопровождать Долли Клинф на фестивальный концерт. И совсем забыл об этом. Отчасти провал в памяти объяснялся его равнодушным отношением к скрипичным квартетам, да и сама Долли была тому причиной. Хотя мужскому самолюбию и льстило, что эффектная девушка увивалась за ним, он не желал попасться в расставленные сети.

Значит, придется позвонить и отказаться, принести извинения. Если Долли рассердится и охладеет к нему, тем лучше.

Тони предложил Сэнди вернуться домой. Рассеянно бормоча что-то о необходимости срочно позвонить в Брансуик, быстро собрал пляжные принадлежности. Во дворе протянул Сэнди мыло и полотенце.

— Ты знаешь, где у меня здесь душ? Побереги, пожалуйста, воду, у меня нет артезианской скважины, поэтому я собираю дождевую. А дождя не было уже пару недель.

Душ был частично прикрыт деревянной загородкой. Укрывшись за ней, Сэнди стянула с себя мокрые бикини и сполоснулась. Обнаружив бутылочку с остатками шампуня, вымыла и волосы. Они по-африкански закручивались мелкими спиральками, придав Сандре экзотический вид.

Обтеревшись полотенцем, Сэнди завязала его под мышкой. Потом прошлепала босиком в дом, чтобы одеться. Тони в это время прижимал к уху телефонную трубку, ему явно не отвечали, видно, абонент отсутствовал.

Что за срочность, подумала Сэнди. Не успел выполнить очередной заказ на рисунок или еще что-нибудь?..

В ее присутствии Тернер уже не стал перезванивать, еще решит, будто он и Долли... и все опять рухнет... Разве пойти на хитрость и уговорить Сэнди соснуть?..

— Неприятно признаваться в этом, — сказал он, зевком скрывая внутреннее напряжение, — но я здорово притомился. Собираюсь ненадолго прилечь.

Не вдаваясь в дальнейшие объяснения, он вытянулся на постели. Сэнди пыталась сообразить, чего Тони от нее добивается. Уж не следует ли ей выйти на воздух, освободив от своего присутствия? Или прилечь на диван? Я тоже ведь устала.

Сэнди выглядела очаровательно с этими мелкими мокрыми завитками на голове. Казалась бесхитростной и открытой. Когда она не контролирует себя, то ее чувства отражаются на лице, как у ребенка, подумал с нежностью Тони.

— Я не кусаюсь. Можешь прилечь рядом, если хочешь, — мягко предложил он.

Невозможно было устоять перед таким приглашением. Невероятно, но через несколько секунд они уже лежали бок о бок. Совсем как бывало когда-то в Нью-Йорке. Правда, стоило нам принять горизонтальное положение, как мы тут же отдавались любовным утехам, усмехнулась про себя Сэнди... Я идиотка, что захватила с собой этот пакетик.

Дрема овладевала ею. Сказывались предыдущая бессонная ночь, которую они провели в поисках черепах, мучения из-за безжалостных москитов. Постепенно ее дыхание стало еле слышным и ровным, лишь не тронутые тушью ресницы слегка трепетали.

Было мгновение, когда ей показалось, будто Тони встал и опять набрал телефонный номер. Но это могло и причудиться. Он так ни с кем и не поговорил. Когда же вернулся на кровать, сонная Сэнди повернулась набок и примостилась к родному плечу.

Спустя два часа она зашевелилась и открыла глаза. Тони все еще лежал рядом, явно наблюдая за ней.

— А ты отлично вздремнула, — сдержанно сказал он. — Уже почти шесть. Я собирался будить тебя.

Тернер ведет себя так, словно у него назначено свидание, подумала она. Непонятно. Экспедиция предстоит поздней ночью, а он нервничает.

— Чем займемся сейчас? Могу я задать тебе еще несколько вопросов? Мой блокнот далеко не полон. Или попросим доставить нам на обед пиццу? — Сэнди давала ему свободу маневра.

На Фрисколе и в помине не было подобного сервиса. Но это не имело существенного значения. Тони так и не удалось связаться с Долли Клинф. И меньше всего он теперь думал о еде.

— А сейчас вот что, — отозвался он, проклиная судьбу, — я оденусь и поеду в Брансуик.

Сэнди широко раскрыла глаза.

— Но почему? Я думала, мы сегодня пойдем в ночной патруль.

Тони скривился.

— Мы и пойдем.

— Тогда... я не понимаю.

Он неохотно пояснил:

— У меня свидание... Видишь ли, сегодня в городе открывается фестиваль и я...

Сэнди показалось, будто ее окатили ушатом холодной воды. А она-то размечталась!

— Извини, — пробормотала Сандра и принялась торопливо собирать свои вещи, избегая его глаз. — Я не сообразила, что у тебя и без меня хватает забот.

Так он и знал! В его ответе сквозило отчаяние.

— Тебе незачем уезжать! — уговаривал Тони. Вдаваться в подробное объяснение его отношений с Долли не имело смысла, ибо он и сам был не в восторге от них. — Ты должна остаться здесь. Я вернусь, как только смогу... не позднее полуночи. И мы отправимся в экспедицию, ведь тебе необходимо сделать фото!

Черта с два, подумала Сэнди. Джеймс Матьюс пусть посылает сюда кого-нибудь другого, если хочет иметь в газете снимки черепах!

Могу спорить, что свидание у него с Долли. Расправив плечи, Сэнди приняла гордый и независимый вид.

— Что Бог ни делает — все к лучшему. Мне все равно нужно побеседовать с твоей матерью, сестрами. А если самой не удастся еще раз выбраться на остров до отъезда в Нью-Йорк, попрошу кого-нибудь из местных фотокорреспондентов поработать на «Виндоу».

Она отметала саму возможность поправить ситуацию. Но Тони не мог винить ее. Каково было бы мне, если бы в моем присутствии Сэнди назначила свидание другому? Следовало оставить Долли с носом, упрекал он себя. Конечно, это некрасиво, но когда речь идет о всей оставшейся жизни...

Сэнди молчала, решив, что и так слишком разговорчива. Не приведи, Господи, если Тони догадается, как ей сейчас больно.

Тони пытался разговорить Сандру. Однако всю дорогу до Брансуика она упорно помалкивала.

— Не сердись на меня, Рыжик, — умолял Тони, высаживая ее у дома матери. — Это свидание... Ничего особенного. Да и не я его придумал.

Уязвленная Сэнди сделала вид, что не слышит.

— Я тебе позвоню, — бодро сказала она. — Выберу время и позвоню... Желаю тебе всего хорошего, повеселись сегодня от души...

Когда Сэнди вошла в гостиную свекрови, по ней расхаживал Роджер Рид, щегольски одетый в шелковый костюм с галстуком.

— А вот и ты! — воскликнул он, беря Сандру за руку. — Я пытался дозвониться до тебя на Фрискол, но никто не отвечал. Бетси сказала, что сегодня вечером Тони приедет в город и, возможно, привезет тебя с собой. Признаться честно, я не собирался на фестивальный концерт, много работы накопилось, но если ты согласишься составить мне компанию, я был бы счастлив.

Сэнди не колебалась ни мгновения. Вместе с наслаждением первоклассным концертом ей вдруг представился случай увидеть Тони со своей пассией. Плюс, призналась она себе, возможность заставить его хорошенько покорчиться. Такой шанс нельзя упускать.

— С удовольствием, Роджер, — ответила она. — Дай мне пару минут на переодевание.

Редактор городской газеты Роджер Рид, разумеется, прекрасно знал местную историю. И по дороге на концерт успел рассказать, сколько было в Брансуике споров, вкладывать ли средства в строительство нового зала или использовать старый отель, ставший невыгодным для владельцев. Победили приверженцы старинной архитектуры. Здание отреставрировали, теперь это одна из достопримечательностей, а зал, как оказалось, с великолепной акустикой.

Успели они вовремя. Поднимаясь по лестнице, Роджер не удержался от комплимента в адрес спутницы. Пожалуй, он не льстит, выглядит она неотразимо. С помощью лака Сэнди привела в порядок непокорные кудри. Бледно-голубое легкое платье, захваченное ею из Нью-Йорка, выгодно обрисовывало фигуру. Изящные туфли на шпильках подчеркивали стройность ножек.

Так почему у нее все дрожит внутри? Не совершаю ли я ошибку, идя с Роджером на концерт? Я не должна показать Тони, как тяжело мне видеть его с другой, думала она, стараясь сдерживать нервную дрожь.

Тони и Долли Клинф они увидели в тот момент, когда капельдинерша указала им нужные места.

— Вот так совпадение, — прошептал Роджер, пробираясь вслед за Сэнди по ряду.

Доставшиеся им кресла оказались непосредственно перед местами Тони и Долли.

Твоя очередь удивляться, подумала Сэнди, внутренне кипя, пока Роджер дружески приветствовал парочку. В эту игру можно играть и вдвоем. Она даже испытала определенное удовлетворение: Долли просто позеленела при ее появлении, а на лице Тони появилось прямо-таки идиотское выражение. И, правда, тот не на шутку разволновался, увидев Сэнди в сопровождении мужчины.

Первой пришла в себя Долли Клинф.

— Как приятно снова видеть вас, Сэнди, — протяжно произнесла она, по-хозяйски опираясь на руку Тони, лежавшую на подлокотнике кресла.

Он пока еще тебе не принадлежит, зло заметила про себя Сэнди. И не будет принадлежать, если это хоть в какой-то степени зависит от меня. Я постараюсь тянуть с разводом хоть до Страшного суда!

— Я подумала то же самое, — ядовито ответила она. — Что вы скажете, если мы позавтракаем вместе перед моим отъездом в Нью-Йорк?

Тони захотелось зажать ей рот ладонью. Или, еще лучше, перекинуть через плечо на манер пещерного человека и отнести в свое убежище. Но он же цивилизованный человек и должен соблюдать приличия. Как только они останутся наедине, он выскажет Сэнди все, что у него наболело на душе, и извинится, извинится, извинится...

Огни в зале пригасли, спасая Тони от самого себя.

Восторженные аплодисменты встретили музыкантов, вышедших на сцену.

Первым номером программы был «Квартет» Гайдна. Очень тонкое, с прозрачной лирической мелодией произведение. Однако оно отнюдь не умиротворило Сэнди. Положив руки на колени и уставившись на сцену, она чувствовала взгляд Тони у себя на затылке. Надеюсь, ты доволен, что проводишь вечер с Долли?

Учти, мне плевать, через несколько дней я уеду, втолковывала она ему мысленно. Смотри, глаза сломаешь, глядя на меня...

Исполнение квартета заняло не так много времени, но он показался Сэнди нескончаемым. Наконец прозвучала заключительная часть. Музыканты были виртуозны и заслужили продолжительные овации. Вновь в полную силу зажегся свет — наступил антракт.

Как и многие другие, Сэнди и Роджер встали, чтобы размять ноги.

— В вестибюле вроде подают прохладительные напитки, — сказал Роджер.

Что угодно, лишь бы не беседовать с Тони и его красоткой, подумала Сэнди. Чего доброго, поведу себя как мегера или дам ему основание понять, какие чувства все еще испытываю к нему.

Поскольку ряд освободился быстрее со стороны бокового прохода, они с Роджером направились туда, не подозревая, что Тони вознамерился как-то загладить вину перед Сэнди. Когда они почти поровнялись, тот протянул было руку к ее плечу, неловко зацепив при этом замочек ожерелья сидящей впереди пожилой дамы. От рывка нитка с искусственным жемчугом затянулась на ее шее, дама громко вскрикнула.

Тони не сразу сообразил, кто стал виновником происшествия. Поняв же, смутился, смешался, залился краской.

— Бог мой... мадам, извините! Разрешите мне помочь вам!

Люди стали обращать внимание и перешептываться.

Тони пытался отцепить рукав, ожерелье порвалось, жемчужины посыпались, защелкали по полу, закатываясь под сиденья. Без конца извиняясь, Тони старался собрать их, Долли Клинф тоже, но поскользнулась на одной из жемчужин и неуклюже хлопнулась на стул.

— Может, пойдем? — предложила Сэнди спутнику.

От нелепого вида Тони и его подруги ее мутило. Взяв Роджера Рида под руку, Сэнди направилась в вестибюль.

— Да что такое происходит с Тернером? Похоже, твое присутствие странным, образом действует на него. Забыть не могу банкет, где тебе вручали премию. Помнишь, как он опрокинул торт со взбитыми сливками прямо в декольте солидной женщины...

Еще бы не помнить, подумала Сэнди. Его поведение в тот вечер стало катализатором их разлуки... А теперь было нестерпимо больно, что Тони нарушил тонкое равновесие, которое, казалось, начало устанавливаться между ними на Фрисколе. Когда они с Роджером вернулись в зал, она едва взглянула в сторону Тони и его подружки.