Сезон охоты на недотрогу

Глава 10 Алина

Мы открываем вторую бутылку вина и перемещаемся в баньку. Жаль, что я заранее не подумала о будущем отдыхе и не набрала в бассейн воды. Можно было бы после парилки нырнуть в прохладную водичку, поплавать. Но в следующий раз обязательно так и сделаю, а сейчас довольствуемся тем, что есть.

Мы располагаемся на шезлонгах возле бассейна без воды. Пьём вино, закусываем мандаринками и обсуждаем будущую сессию.

Жасмин впервые парилась, выглядит совсем разморенной и вялой. Ещё и раскраснелась вся, как бы ей плохо не стало.

— Лучше не совмещать алкоголь и баню, — менторским тоном замечает Света, косясь на нашу восточную красавицу.

— Ты в порядке? — спрашиваю, отодвигая подальше бокал с вином.

— Да, всё супер. Там, наверное, мясо наше запеклось уже, — пряча зевоту, замечает Жасмин.

— Я проверю, а вы закругляйтесь. Будем ужинать, — подскакиваю, подтягиваю съезжающую с тела простыню и выхожу в предбанник.

Баня соединена с домом, поэтому лишь ноги прячу в старых уггах и толкаю дверь, что ведёт в коридор под лестницей.

Носом бьюсь о каменную грудь и, отшатнувшись, испуганно таращусь в серые, словно сталь, глаза Аверина. Крик в горле застывает, мысли бешено скачут в пустой черепушке.

Мужчина же жадно меня разглядывает. Холодными пальцами поправляет съехавшую материю с плеча. Стирает капельки пота с разгорячённой кожи.

— Что ты тут делаешь? — стараясь подавить дрожь в голосе, отступаю. Упираюсь в закрытую за спиной дверь.

— Другу помогаю жену завоевать, — криво улыбается он и показывает на улицу.

Перевожу взгляд в окно, вижу, как Натан заходит с другого входа в пристройку.

— Как вы нас нашли? — во мне возмущение растёт на этих двух наглецов. Мало того приехали, так ещё вломились без спроса.

— Вы не особо прятались, — Илья продолжает нависать, не давая пройти. А простыня совершенно ничего не скрывает, лишь подчёркивает.

— Пропусти меня, — сжимаю руки на груди, вздёргивая голову выше.

— Иди, — соглашается он и двигается в сторону, оставляя очень маленький зазор между собой и стеной.

Пихаясь локтями, протискиваюсь и быстро сбегаю на второй этаж. Переодеваюсь в максимально закрытый спортивный костюм, волосы в пучок собираю и спускаюсь. Илья к моему приходу вытащил мясо из духовки и снял верхнюю одежду.

— Придурки, — бубнит Светка в гостиной. Заглядываю к ней, она тоже возмущённо переодевается.

— Где Мина? — спрашиваю, бросая взгляд на неразобранную сумку второй подруги.

— Парится ещё, — машет рукой девушка. — Устроили, блин, девичник.

— Угу, ты мою сумочку не видела?

— Не-а, — Света выпрямляется и тоже осматривает комнату.

— Аль, — зовёт из коридора Илья.

— Что? — огрызаюсь раздражённо и выхожу к нему.

— У тебя есть какие-нибудь мужские вещи?

— Ты тут не останешься, Аверин!

— Не для меня. Там Жасмин плохо стало, Натану нужно что-то сухое. — мужчина сейчас совершенно серьёзен и спокоен как удав.

— Сейчас, — волнуясь за подругу, отталкиваю здоровяка и бегу опять наверх. Теперь на чердак.

Там много папиных и дедушкиных вещей. Вытягиваю пару вещей, даже галоши нахожу. Подхватив одежду, возвращаюсь. К моему приходу Света Минины вещи вытаскивает и передаёт мне.

Игнорируя Илью, иду в пристройку. Осматриваю хмурого и мокрого Натана и дрожащую Жасмин.

— Ты как? — волнуюсь за подругу, так как выглядит она неважно.

— Уже лучше. Прости, — вымученно улыбается девушка.

— Не парься, — отмахиваюсь, кладу на скамью вещи. Бросаю злобный взгляд на её мужа и возвращаюсь в дом.

Мечусь по первому этажу, ищу свою сумочку с телефоном. Позвоню сейчас Мише и всё расскажу. Пусть этого Вадима увольняет. Явно ведь он сдал все пароли и явки.

— Позвони мне, Свет. Не могу найти телефон, — злюсь сильнее. Так как уже догадываюсь, что один хитросделанный забрал средство связи.

— У меня аппарат разряжен, — вздыхает тяжко подруга, показывая на выключенный телефон. — Я же у тебя зарядку спрашивала, помнишь?

Помню. У меня не было шнура с нужным разъёмом.

Чёрт.

— Где мой телефон⁈ — врываюсь на кухню.

Аверин как ни в чём не бывало достаёт из двух пакетов закуски. И это не наши пакеты. Похоже, мужчины основательно подготовились и вознамерились тут остаться. Если Натана я ещё готова терпеть ради Жасмин, то вот Илью видеть вовсе не хочу.

— У меня. Получишь после того, как мы поговорим, — хмыкает он, грохнув об стол вискарём.

— Я не намерена слушать тебя. Хочешь кому-то что-то доказать — делай это без меня!

— А колу взяли? — заходит на кухню Светка.

— Взяли, — Илья вытягивает из пакета двухлитровую баклашку и передаёт подруге.

— В принципе, не такая уж и плохая компания. Да, Аль? — улыбается девушка.

Поджимаю губы и гашу раздражение. Не при подругах же выяснять отношения.

Мы со Светой сервируем стол, перекладываем готовое мясо по тарелкам. Стругаем салат. Илья развлекает подругу, легко отвечая на все каверзные вопросы. Он умеет обольщать. Умеет быть милым и забавным. Умеет шутить и флиртовать.

С каждой минутой с этой парочкой во мне растёт и ширится гнев. Мне хочется всю посуду переколотить об одну русую голову.

К нам, наконец, присоединяются Жасмин с мужем, и градус напряжения спадает. Я просто переключаю всё внимание на молодожёнов. Мне нравится смотреть на них. Нравится наблюдать, как мужчина ухаживает за своей женщиной. Как в ответ Мина трепетно и нежно заботится о муже. Их любовь настолько искренняя, аж в моей пустой груди отдаёт легкой завистью.

Ужин проходит вполне неплохо. Я не замечаю, как напиваюсь. Просто подливаю себе вино, а когда оно заканчивается, переключаюсь на напиток мужчин. Мне просто нужен допинг, чтобы пережить эти посиделки в компании Аверина.

— Может, хватит? — Илья отбирает пустой стакан и смотрит грозно.

— Я сама решу, когда хватит, — огрызаюсь я.

— Уже совсем поздно, — Жасмин деликатно сползает с колен мужа и, подхватив под локоть Свету, тянет её из комнаты.

— Да, спать пора, — пьяно соглашается вторая подруга и хлопает Аверина по плечу. — Давай, Жеребчик, не подведи.

Натан, не стесняясь, хохочет над новой кличкой друга. Подмигивает мне и уходит с подругами.

Спрыгиваю с высокого стула. Оставаться наедине с Ильёй не планирую. Меня шатает, но мужские руки успевают перехватить и не дают свалиться.

— Не трогай меня, — дёргаю корпусом и гордо удаляюсь за друзьями.

Аверин идёт за мной. Я чувствую его взгляды, они вполне осязаемые. Спотыкаюсь на последней ступеньке, и опять мне не дают упасть. Разворачиваюсь, упираюсь ладонями в каменную грудь.

Сейчас, когда он стоит на пару ступеней ниже, мы одного роста. И можно не задирать голову, чтобы в глаза заглянуть.

— Я ненавижу тебя, — шепчу прямо в губы. — Ты разрушил мою жизнь.

— Я не хотел этого, — тоже тихо замечает Илья, удерживая за талию.

Тепло от его горячих ладоней растекается по всему телу. Мужской парфюм вперемешку с дорогим алкоголем насыщает воздух вокруг и мои лёгкие. Я сильнее пьянею в его объятьях.

Мои ладони перемещаются выше, на плечи, добираются до открытой кожи. От моих прикосновений у мужчины мурашки появляются. Пальцы покалывает, веду выше, к подбородку. Зарываюсь ногтями в лёгкую поросль. Касаюсь его пухлых губ. Он не мешает мне, смотрит жидкой сталью. Удерживает.

— Ненавижу, — шепчу вновь, будто самой себе напоминаю.

И,качнувшись, прижимаюсь губами к его губам. Поцелуй — словно глоток воды в жаркой пустыне. Желанный, но короткий. Илья отстраняется первым.

— Пожалеешь, Принцесса, — чувствую горечь в интонации.

— Тогда уходи. Убирайся, Аверин! — толкаю в грудь и, развернувшись, поднимаюсь на этаж.

Преодолеваю расстояние и заворачиваю в свою комнату. Скидываю на пол толстовку, штаны летят в том же направлении. Со злостью, с агрессией срываю одежду и, оставшись в нижнем белье, ныряю в холодную постель.

Ёжусь и смотрю на полоску света, струящуюся из коридора. И на Илью, что замер на пороге моей комнаты. Такой большой, монументальный. Родной и в то же время чужой. Опасный. И желанный. Смаргиваю слёзы обиды, в очередной раз напоминаю пьяному мозгу, что ненавижу его.

Давлю всхлип, но слёз не остановить. Илья, рывком оттолкнувшись, преодолевает расстояние и взбирается ко мне. Сгребает в горячие объятья.

— Не плачь, — шепчет, стирая большими пальцами слёзы с щёк. — Не рви в клочья сердце.

— Его у тебя нет, — заикаясь, выдаю.

— Ты права, оно у тебя, — отвечает он.

Фырчу злобно и отворачиваюсь к стенке. Аверин не уходит. Держит крепко, гладит ручищами. И дышит в затылок. Тяжело и горячо. А я затихаю и, пригревшись, отключаюсь.

Мне снится Илья. Мне снятся наши переплетенные голые тела. Его жадные поцелуи и развратные прикосновения. Его руки везде. Он гладит меня нагло и нежно. Сама тянусь к нему. Жадно цепляюсь. Желаю большего. Трусь, словно похотливая кошка. Между ног влажно и тянет.

— Аля, — слышу сквозь марево сна шипение. — Чёрт, детка, не ёрзай.

Всё кажется таким правильным. Таким простым. Есть он и я. Есть наше общее желание. Оно горит и ширится. Жидкое пламя по венам течет. Жар разливается и концентрируется пульсацией между ног.

Илья толкает на спину и наваливается всем своим немаленьким весом. К матрасу придавливает, в губы жарко дышит. Обнимаю за шею, в короткий ёжик волос зарываюсь, корябаю и тяну на себя.

Ладони скользят по голым бёдрам к бокам. Губы опаляет чужое дыхание. И нечто боевое утыкается прямо в промежность. Выгибаюсь, трусь и, охнув, распахиваю веки.

— Ты охренел⁈ Что ты себе позволяешь⁈ — выпаливаю, съезжая с его торса.

— Я? — удивляется Илья и шипит, когда моя нога нечаянно задевает его колом стоящую плоть.

Ну да, это я на нём полуголая распласталась, тёрлась, трогала и стонала. Он же вообще полностью одет во вчерашнюю одежду. Аверин злится, теперь и вправду роняет меня на спину и нависает.

— Понравилось, принцесса? — цедит сквозь зубы. — Стонала ты громко и сладко.

— Уйди!

— Нет уж. Я охренел, помнишь? — почти рычит и вгрызается в губы в голодном поцелуе.

Его пальцы уверенно дёргают в бок трусики и давят на чувствительную точку. Меня коротит в его руках. Вскрикнув, выгибаюсь. Впиваюсь ногтями в лицо.

— Не надо.

Протест в стон превращается, а ноги неосознанно расходятся в стороны, давая больше пространства для манёвра одному наглецу.

Илья одобрительно хмыкает, языком губы раздвигает и толкается. Целует жадно, жарко, развратно. Пальцы скользят по влажной промежности, давят на дырочку, но отступают обратно к клитору. Дрожь возбуждения по телу проносится и вибрирует. Он давит и трёт, сильнее, быстрее. Стоны выпивает и смотрит со сжатой челюстью.

Я слепо шарю ладонями по его шее, плечам. Отстранить пытаюсь или, наоборот, прижать к себе.

Оргазм быстрый, яркий накрывает вспышками.

— Илья! — кричу его имя, жадно глотаю кислород и умираю в его руках.

— Вот так, Принцесса, — шепчет он, осыпая короткими быстрыми поцелуями лицо. Щеки, губы, шею. Носом зарывается в сгиб шеи и дышит тяжело. — Вот так я охренел.

Соскочив с кровати, дёргает джинсы в районе паха и выходит.

Переворачиваюсь на бок, колени к груди подтягиваю и закрываюсь одеялом. Дышу с надрывом, пытаясь восстановиться. И злюсь на мерзавца.

Недолго полежав, прячусь в ванной и яростно тру себя мочалкой. Пытаюсь стереть его прикосновения. Только ничего не получается, они, кажется, под кожу въелись.

Выхожу дико злая. Переодевшись, направляюсь вниз. На кухне Светка сидит, за голову держится и воду пьёт.

— Привет, — останавливаю себя и смотрю в окно.

— Привет, воды? — подруга протягивает бутылочку, но я её не замечаю.

Залипаю на мужчине, что дрова рубит на улице. На то, как перекатываются мышцы под тонкой рубашкой. На то, с каким остервенением он размахивает топором. На то, как летят в разные стороны щепки.

— Выяснили отношения с Жеребчиком? — хмыкает девушка.

— Нет, — отрывисто выпаливаю и отворачиваюсь.

К нам спускается Жасмин. Улыбается, целует в щёки и спрашивает, что приготовить на завтрак.

— Кофе, да покрепче, — бурчу, падая на стул и отбирая бутылку с водой из рук Светки.

— Ты не обидишься, если мы вернёмся в город? — смущённо спрашивает Мина, заваривая крепкий напиток и доставая сковородку.

— Нет, наоборот, вам лучше уехать и забрать с собой этого, — даже не стараюсь быть милой. Хватит с меня Аверина и посиделок.

Жасмин кивает и отворачивается к плите. Она готовит омлет и гренки для всех. Как раз к завтраку спускается Натан и уходит курить на улицу к Илье.

Завтрак проходит в тягостном молчании. Света с похмельем мучается. Я принципиально не разговариваю. Жасмин с Натаном на своей волне. Илья напряжён и смотрит со злобой.

Выхожу провожать ребят. Минуты считаю, когда останусь одна. Дам волю слезам и жалости к себе. Останавливаюсь у калитки. Тепло прощаюсь с девчонками. Вымученно улыбаюсь Натану.

— А Илья? — спрашивает Жасмин, когда её муж занимает водительское кресло.

Верчу головой, ища Аверина. Мужчина стоит за моей спиной и наблюдает, как в его машину садятся друзья.

— Какого чёрта? — разворачиваюсь.

— Поезжай! — рявкает Илья.

Не успеваю дёрнуться. Белая глыба с громким рёвом срывается с места. Аверин подхватывает меня на руки. Легко вздёргивает и, закинув на плечо, идёт в дом.