Сезон охоты на недотрогу

Глава 12 Алина

В голове не укладывается вся эта история. Я четыре года жила с ненавистью к отцу и к Илье. Сама себя прятала от всего мира. Боялась, что он найдёт меня, заберет в счёт долга. Долгими одинокими ночами проклинала Аверина и строила воздушные замки.

Что было бы, если бы я не подслушала тот разговор? Что было бы, если бы Илья меня забрал и сам спрятал от бандитов? Мы бы были вместе все эти годы. И с папой отношения не разладились.

А теперь…

Есть ли у нас будущее?

Поднимаю взгляд на мужчину. Он пытливо смотрит прямо в глаза. Серьёзный. Строгий. Напряжённый.

— Веришь мне? — спрашивает, обходя кухонный островок. Медленно и грациозно. Словно дикий кот на охоте.

Часть меня, влюблённая в него восемнадцатилетняя дурочка, верит. Другая же часть упрямо держится за прошлое. За четыре года одиночества. Какой бы ни была правда, из-за него я потеряла несколько лет вдали от родственников.

— Нет, — задираю выше голову.

Илья не слушает, приобнимает и властно накрывает мои губы своими. Упираюсь кулаками в каменную грудь. Пытаюсь остановить чувственный натиск. Прервать. Оттолкнуть. Влепить пощёчину и прогнать. Только ничего из этого не делаю. Я безвольной в его руках становлюсь. И это дико бесит.

Всхлипнув, плачу. Прямо во время поцелуя реву.

— Тише, — шепчет в губы Аверин, поглаживая по волосам. — Всё хорошо, Принцесса. Я тебя никогда не обижу.

— Почему? Почему ты не приехал тогда? — задыхаюсь от слёз.

— Я связан обязательством с федеральным агентством. И даже сейчас не должен был тебе рассказывать о работе под прикрытием. Да и считал, что лучше будет тебя отпустить. Был уверен, что ты меня забыла и живёшь полной жизнью.

— Я и жила! — бурчу упрямо. Не хочу, чтобы он думал, что я по нему страдала.

Аверин головой качает и криво улыбается. Будто прекрасно знает, что вру ему нагло.

— Не отталкивай, Аля. Если потребуется, буду воевать со всем миром, но тебя не отпущу. Больше не отпущу.

— Из-за этого Буйного? — закусив губу, в глаза заглядываю.

— Нет, — Илья хмурится, заправляет прядь моих волос за ухо и прижимается лбом к моему лбу. — Из-за тебя. Ты уехала и забрала все краски мира. Забрала всё светлое с собой. Оставив меня в беспросветной тьме. Я люблю тебя, Алина. Влюбился в шестнадцатилетнюю капризную девчонку. И смотрел, как она превращается в прекрасную девушку. Смотрел, не смея прикоснуться. Не смея даже надеяться. Я себя терял во лжи и грязи, но ты меня вытягивала к свету. И только из-за тебя я не свихнулся, не потерял себя.

Опять плачу. Смаргиваю дурацкие слёзы. И, потянувшись на носочках, сама целую его в губы.

Поцелуй солёный, но желанный. Сразу бьёт под дых, вытягивая весь воздух из лёгких и наполняя жаром.

Я будто скидываю сдерживающие меня оковы, за которые все эти годы держалась. Царапаю могучую шею, тянусь ещё ближе, ещё теснее. Наши языки сталкиваются в безумном танце. Губы покалывает от колючей бороды Аверина. А в солнечном сплетении вспыхивают миллиарды фейерверков.

Меня в какую-то параллельную вселенную выбрасывает. Есть только он и я. Есть общее желание, эти прикосновения, поцелуи до саднящих губ и нехватки кислорода. Страсть, что туманит сознание и отключает мозг, оставляя лишь животную похоть.

— Моя малышка, — жарко шепчет Илья, оставляя дорожку поцелуев до самой шеи и прижимаясь к бешено бьющейся артерии.

Задираю выше голову и хватаю ртом прохладный воздух. Нужно прерваться. Остановиться. Я ведь не простила его. Я всё ещё обижена. Он всё ещё виноват в моём одиночестве.

Но вместо этого я комкаю в руках рубашку. Задираю и стягиваю через голову. С наслаждением скольжу пальцами по стальным, безумно горячим плечам. Давлю, оставляя следы от ногтей.

Илья подхватывает на руки и сажает на стол. Вклинивается между ног и тянет мою толстовку. Поднимаю руки, избавляясь от ненужной вещи, и, охнув, выгибаюсь. Его губы продолжают исследовать моё тело и добираются до груди. Смыкаются на чувствительной вершинке. Язык ласкает и бьёт по моим натянутым в тугую спираль нервам.

Горячая волна, что сконцентрировалась в солнечном сплетении, растекается и жаром наполняет низ живота. Я пытаюсь удержаться за него и себя теряю от этих порочных поцелуев. Откровенных прикосновений.

— Илья! — вскрикиваю, когда он прикусывает сосок и тянет на себя.

Оторвавшись от одной вершинки, он не забывает о второй и вновь меня топит в неизведанных доселе ощущениях. Рычит моё имя. Шепчет что-то неразборчиво.

Я же с ума схожу. В волосы короткие зарываюсь. Стискиваю их в кулаке. Ёрзаю и вскрикиваю. Мужские пальцы легко проскальзывают через спортивные штаны и трусики и проезжаются по мокрой плоти. Сама ёрзаю, усиливая контакт. А он трёт и касается так же, как этим утром. Но мне этого мало. Хочу большего. Хочу его.

— Илья, — зову с тихим всхлипом.

— Уже кончаешь, — оторвавшись от груди, в глаза заглядывает.

— Нет, я!.. — вскрикиваю на полуслове и жмурюсь, потому что и вправду чувствую приближение освобождения.

— Посмотри на меня, — он усиливает давление.

Распахиваю веки и тут же закрываю. Меня будто током прошибает. Илья накрывает мои губы своими, выпивает все стоны и всхлипы. Возится со своими брюками и, перехватив мою руку, тянет вниз.

Ладонь шпарит от жара каменной плоти. Стискиваю его, вырывая глухое шипение. Дрожу вся. Лихорадочно двигаю кистью. Илья чуть приподнимает меня и стаскивает мои штаны вместе с бельём.

— Стой, я не хочу так, — упираюсь ладонью в грудь, прерывая поцелуй. Мы оба заведены и на грани, дышим с надрывом. Но он останавливается.

— Как, Алина? — цедит. Челюсть до желваков сжимает. Старается сохранить самообладание.

— Не здесь. Это мой первый раз, — слова даются тяжело, а на губах Аверина расцветает чарующая улыбка.

Рывком подхватывает на руки. Вскрикнув, обнимаю за шею, а он идёт. Словно атомный ледокол, без напряга несёт меня. Легко по ступенькам перепрыгивает. Добирается до моей спальни и укладывает на незаправленную кровать. Нависает на вытянутых руках. Смотрит с хищным оскалом. Любуется.

Судорожно втянув воздух, притягиваю его ближе. Наши губы вновь сталкиваются в жадном поцелуе. И реальность окончательно рассыпается. Есть только он, его жаркие прикосновения. Он осыпает меня жгучими поцелуями. Покрывает всё тело. Ласкает. Гладит. Стискивает.

Сама тянусь навстречу. Выгибаюсь, желая большего. Втягиваю живот, чувствуя горячую плоть между ног. Он собой накрывает и рывком соединяет нас. Крик застревает в горле. Дышу надрывно, широко распахнув веки. Смотрю в серую сталь его глаз. Ногтями впиваюсь в его плечи, оставляя белёсые лунки.

— Расслабься, — шепчет он, целуя в губы и щёки.

Придавливает весом, не давая сдвинуться. А мне тесно. Не больно, но дискомфортно. Всю распирает и тянет.

— Давай, малышка, доверься мне, — прикусывает мочку, с шумом выдыхая горячий воздух в ухо.

Илья опять целует. В шею зарывается. Прикусывает и лижет. Ручищами грудь сжимает до лёгкой боли. Выкручивает напряжённые вершинки.

Я плавлюсь в его руках. Прикрываю глаза и вздрагиваю от прикосновений. Вбирает в рот сосок. Дует слегка на разгорячённую и чувствительную кожу. Срывает с моих губ стон удовольствия.

— Вот так, малышка, — урчит он и плавно отстраняется, лишая тяжести его тела.

Хнычу, притягиваю обратно, ноги дрожат, но тянусь и выгибаюсь навстречу.

Илья медлит. Плавно толкается, снова вызывая во мне странные ощущения тесноты. Он большой. Везде большой, и нужно привыкнуть к его размерам.

— Не больно? — шепчет, перемещая ладони на бёдра и шире разводя мои ноги. Мотаю головой и, охнув, выгибаюсь.

Аверин двигается, задаёт ритм. Ускоряется. Толкается глубже. И полностью меня размазывает. Я могу лишь держаться за него и подстраиваться.

Постепенно желание вновь накрывает сознание. По венам вместо крови возбуждение циркулирует, разнося удовольствие. Сама двигаю бёдрами, желая получить необходимую разрядку.

— Тише, — тормозит мужчина. Улыбается в губы. — Не торопись.

— Не останавливайся, — всхлипываю, стискивая шею. — Мне не больно. Илья!

Движения усиливаются. Аверин толкается резко, с оттяжкой. Распахиваю веки, смотрю, как он запрокидывает голову назад и стонет вместе со мной. Склоняется вновь, напряжён весь. Аж вены вздуваются на шее и руках.

— Чёрт, детка. Ты нереальная, — рычит он тихо, вколачиваясь быстро и мощно.

Громкие пошлые шлепки перекрывают мои стоны. Меня подбрасывает на волнах наслаждения. Я чувствую, как подхожу к краю пропасти. Ещё один толчок и полечу вниз. Прямо на твёрдую землю. Но Илья удерживает. Двигается размашисто. Толкается вновь и вновь. Смотрит сталью в глазах. Крепче обнимает.

Его пальцы пробираются между нами и накрывают заветный бугорок. Меня вновь коротит электрическими разрядами.

— Илья! — выкрикиваю.

— Давай, Аля, со мной, — мужчина дрожит весь. Тоже на грани.

Меня изнутри разрывает. Распыляет на атомы. Судорожно цепляясь за него, я теряю связь с реальностью и содрогаюсь в чистом экстазе. Илья хрипло стонет и тоже кончает. Падает сверху, окончательно придавив, и продолжает двигаться глубоко внутри.

Отдышавшись, на локтях приподнимается. В ладонях голову держит, целует в припухлые саднящие губы. Шепчет что-то неразборчивое. Нехотя распахиваю веки. Моргаю часто-часто, потому что его лицо перед глазами расплывается.

— Почему ты плачешь? — спрашивает, стирая большими пальцами дорожки из слёз. Напрягается всем телом и хмурится.

Ответить не успеваю, внизу с грохотом срывается дверь с петель. Раздаётся грубая брань и топот ног. Вздрагиваю и испуганно жмусь теснее.

Илья рывком вскакивает, лишая своего тепла. Хватает джинсы и, бросив на меня тяжёлый взгляд, выходит из комнаты.