Шампанское

ГЛАВА 24

Палаццо фон Арпсбургов в предместьях Рима было одним из последних грандиозных архитектурных сооружений, оставшихся почти нетронутыми со времен буржуазной революции. Дом, больше похожий на дворец, занимал центральную часть тех двухсот пятидесяти акров ухоженной земли, где прежде цвели необозримые сады. Границы этого земельного участка были обнесены кирпичной стеной высотой в двенадцать футов. Из ста пятидесяти комнат в шестидесяти располагались спальни. Штат прислуги насчитывал шестьдесят четыре человека, в обязанности которых входило выполнение всех работ в доме, конюшне, гараже и в саду. Всем этим хозяйством управляли сестры фон Арпсбург.

Накануне брачной церемонии тетушки приютили принца Тэйлона, отдавая дань давней традиции, в соответствии с которой жениху не полагалось видеть невесту до свадьбы. Баффи тоже «заключили» в один из просторных домиков для гостей, спрятанных в густой зелени. Ей очень понравился этот домик, напоминавший коттедж с не такими, как во дворце, немыслимо высокими потолками. Кроме того, он напоминал Баффи какое-то сказочное, волшебное место, где лягушки превращались в царевен. Впрочем, на этот раз в принцессу превращалась не лягушка, а девчушка из Техаса.

Стоя перед позолоченным зеркалом семнадцатого века, Баффи слегка распахнула полы халата и внимательно оглядела свое тело.

— Очень даже своевременно, — пробормотала она, проводя рукой по слегка округлившемуся животу. — Причина бракосочетания становится явной…

В этот момент Баффи услышала стук в дверь, и одна из молоденьких служанок-итальянок, присланных баронессой, поспешила открыть.

Через минуту она вошла в спальню Баффи.

— Синьора…

— Что там такое, милая? — улыбнулась Баффи.

Служанка вздрогнула, услышав столь демократичное обращение к себе женщины, которой вот-вот предстояло стать принцессой.

— Синьора, пришел ваш отец…

— Так проводи его сюда, — вздохнула Баффи. Она уже знала, что вся семья спешно прилетела на самолете отца в Италию, чтобы принять участие в торжественной церемонии бракосочетания. Должно быть, предстоящая свадьба вызвала неслыханную шумиху в прессе и даже на телевидении. В Рим были направлены журналисты почти от всех крупных газет, а также съемочная группа одного из национальных каналов телевидения.

— Должно быть, папаша получает от всей этой суеты колоссальное удовольствие, — пробормотала себе под нос Баффи.

Клетус Сарасота в точности соответствовал классическому образу техасского нефтяного магната. Когда-то ярко-рыжие густые, непокорно вьющиеся кудри теперь поседели, кустистые брови резко выделялись на красном от постоянного пребывания на солнце и долголетнего злоупотребления бурбоном лице. Этот высокий и статный человек носил ковбойские сапоги вместе с костюмом от Неймана — Маркуса стоимостью в три тысячи долларов. В отличие от братьев и сестер, более похожих на мать, Баффи была физически и эмоционально почти точной копией отца.

— Привет, куколка! — прогрохотал Клетус Сарасота.

— И тебе привет, старый сукин сын! — в тон отцу низким голосом проговорила Баффи. — Что это ты явился ко мне? Неужели твой бизнес настолько плох, что ты решил отлучиться из Техаса?

— Детка, — улыбнулся Клетус, — я очень спешил, потому что, если помнишь, сообщение о твоей свадьбе прогремело как гром среди ясного неба. И потом, если помнишь, я так и не получил на нее никакого приглашения.

— Помню, папочка, помню.

— Должен признаться, я весьма польщен. — Клетус подкрепил свои слова выразительным жестом широко разведенных рук. — И знаешь, что мне больше всего тут нравится? — Он слегка понизил голос, словно собирался поделиться с дочерью каким-то секретом. — Мне не нужно ни за что платить! Видишь ли, твой благоверный даже предложил прислать за нами свой самолет, вернее, один из своих самолетов, но я сказал, что воспользуюсь своим! Однако, признаться, я потрясен! Не то что твой Джонс, как его там?

— Зак Джонс, — подсказала Баффи.

— Вот именно! Тот самый милый парень, за которым ты была замужем минут десять, да и то несколько месяцев назад. Тот краткосрочный брак обошелся мне в кругленькую сумму. Да ты еще настояла на том, чтобы оставить тот роскошный чердак ему!

— Но он действительно принадлежал ему.

— Ну да, только ты успела вбухать в него около миллиона долларов! Он того не стоил. До сих пор не понимаю, дочка, что ты в нем нашла такого. Может, у него член длиной в десять дюймов? Или еще что-нибудь эдакое?

— Все равно не поймешь, папочка…

— А ты попробуй объяснить!

— Я любила его.

— Любила? Что такое любовь? Ты любила — боюсь соврать, потому что давно сбился со счета, — чуть ли не несколько десятков парней! Ну и что с того?

— Ты не имеешь ни малейшего представления о том, что такое настоящая любовь, — почти прошептала Баффи. — И никогда не имел…

— Ну уж это ты слишком, юная леди! Я всегда горячо любил женщину, с которой прожил всю свою жизнь…

— Ты имеешь в виду свою секретаршу?

— Нет, — покривился Клетус, — я имею в виду твою мать. Она была моей единственной любовью.

— Бедная мама, — вздохнула Баффи.

— Сделаю вид, что не слышал этого, — сурово заметил Клетус.

— Ты всегда так делаешь.

— Ладно, не стану ссориться с дочерью в день ее свадьбы с принцем фон Арпсбургом, — добродушно проговорил Клетус.

— Папочка, я хочу тебе еще кое-что сказать. — Баффи бросила на отца пронзительный взгляд. — Мне известно, что ты нанял лучших детективов, желая все разузнать о Тэйлоне. В результате ты выяснил, что он гомосексуалист.

— Ничего я не выяснил… — попытался возразить Клетус.

— Тебя это, разумеется, мало волнует, поскольку он очень богат. Даже богаче тебя. Но поверь мне: Тэйлон самый умный, заботливый и порядочный мужчина, какого я только встречала в жизни, и я счастлива выйти за него замуж.

— Ну зачем ты так, дочка…

— Но я не люблю его. У меня есть веские причины стать его женой, но я все же не люблю его. А вот Зака я любила, да и до сих пор, наверное, люблю…

— Но ты же не собираешься, я надеюсь…

— Нет, я не собираюсь сделать ничего такого, что бы тебе не понравилось. Я выйду замуж за человека, еще более богатого, чем мой богатый отец, но пойми одно: Зак Джонс был для меня лучше всех на свете. Просто он не сумел справиться с твоей дочерью…

— Ты хочешь сказать, что в этом виноват я? Это я тебя плохо воспитал, так, что Ли? — взорвался Клетус. — Ты ведешь жизнь шлюхи, а виноват в этом, оказывается, я! Когда же ты, юная леди, станешь винить себя в своих грехах?

— Знаешь, папа, — тихо сказала Баффи, — сейчас впервые за всю нашу совместную жизнь ты сказал то, что дошло до моего сердца.

— И что же такого я тебе сказал?

— Ты все равно не поймешь.

— Великий Боже! — завопил Клетус. — Похоже, я тебя никогда не понимал и не пойму!

Плюхнувшись в кресло в углу спальни, он замолчал. Потом, немного успокоившись, спросил:

— Значит, ты всерьез полагаешь, что питала настоящую любовь к этому Джонсу? Тогда вот что я тебе скажу! Зря он связался с тобой! Ты была ему не по зубам! И нет такого мужчины, который мог бы справиться с тобой! Бог свидетель, мне это никогда не удавалось.

— Ну конечно, — ядовито подтвердила Баффи, — если уж тебе не удалось справиться со мной, то и ни одному другому мужчине на свете не удастся это сделать.

Она твердо посмотрела в разъяренные глаза отца.

— Правильно, дочка! — рявкнул он. — Абсолютно правильно!

— Синьора! — раздался робкий голос служанки. — Пора одеваться. Прошу прощения, синьор, но вы должны покинуть синьору…

— Я с радостью отпускаю синьора. — Баффи сатанински улыбнулась. — К тому же синьору тоже необходимо переодеться.

Клетус молча направился к выходу и уже у дверей обернулся.

— Дочка, я хочу для тебя только самого лучшего.

— Знаю, папочка, — ответила Баффи. — Я знаю, — шепотом повторила она, когда дверь за высоким статным стариком закрылась.