Шампанское

ГЛАВА 5

Кованные серебром ковбойские сапоги Клетуса Сарасоты, решительно шагающего по натертым паркетным полам новых апартаментов своей дочери, издавали звонкие цокающие звуки. Не снимая своей излюбленной широкополой ковбойской шляпы, Клетус остановился посередине огромной гостиной и стал медленно поворачивать голову, внимательно разглядывая все детали убранства.

— Ну и притон! Тоска зеленая, — пробормотал он с сильным техасским акцентом.

— Привет, папочка! — сказала Баффи.

— Зачем понадобилось тратить кучу денег на превращение в бордель заброшенного фабричного цеха посреди трущоб Нью-Йорка? — недовольно пробурчал Клетус, не отвечая на приветствие дочери. — Окажись такой ангар где-нибудь у нас, в Техасе, я бы хранил в нем изношенное бурильное оборудование. Ни на что иное этот барак не годится.

— Зачем ты явился сюда, папа? — неожиданно сурово осведомилась Баффи. — Если только для того, чтобы посмеяться над моим домом, то лучше бы тебе пойти в другое место! — В ее голосе не было гнева, но звучал он очень твердо. — Лично мне этот, как ты изволил выразиться, «притон» очень нравится.

На Клетуса суровые слова дочери не произвели ровным счетом никакого впечатления.

— Никак не возьму в толк, почему ты отказалась жить в тех вполне приличных апартаментах, которые я снял для тебя в отличном отеле? Боже правый, к чему тебе вообще эта жизнь в Нью-Йорке, в этой огромной свалке стекла и бетона? Почему бы не переехать в родной Техас?

— Теперь я замужняя дама, папочка, — чуть нараспев протянула Баффи и демонстративно взяла под руку Зака. До этого момента тот находился в спальне, но ему пришлось поспешить на помощь жене, вступившей в шутливую борьбу с отцом, его тестем.

— Ах да! Про мужа-то я и забыл, — усмехнулся Клетус, бесцеремонно разглядывая новоиспеченного зятя. — Парень, ты, кажется, из Огайо? Я знаю об этом штате одно: что компания «Стандард ойл» недавно заключила весьма выгодную сделку, получив контракт на строительство нефтепровода.

— Папочка, Зака не интересуют нефтепроводы, — вмешалась Баффи.

— Нефтепроводы должны интересовать всех и каждого. Держу пари, никто не останется безразличным к этому делу, когда коммунисты доберутся до арабов, и нам, американцам, придется платить три доллара за галлон бензина. — Клетус на секунду замолчал, и на его лице застыла полуулыбка. Очевидно, эта мысль доставляла ему удовольствие. — Ну, куколка, есть у тебя что-нибудь выпить? — обратился он к дочери.

Баффи направилась к бару, по опыту зная, что отец попросит налить рюмку виски «Дикая индейка» и откажется от содовой.

— А ты что будешь пить, парень? — обратился Клетус к зятю.

— Бокал белого вина, — рассеянно отозвался Зак.

— Вот это да! — воскликнул Клетус. — Белого вина? Черт побери, девочка, ты прямо-таки создана для того, чтобы рожать детей, и при этом вышла замуж за мужика, который пьет белое вино! Черт меня побери! Если так пойдет дальше, то скоро вы заведете себе одну из этих недавно появившихся тварей, что-то вроде расплющенной волосатой лягушки… Забыл, как называется эта чудовищная порода собак?

— Тибетский терьер, — подсказал Зак.

— Вот-вот! — кивнул Клетус. — Он уже и породу знает. Я не доверяю человеку, который имеет такую псину да вдобавок еще и пьет белое вино! Нет уж, увольте, сэр!

— Вы были бы обо мне лучшего мнения, если бы я предпочитал пиво «Одинокая звезда»? — усмехнулся Зак.

— Неужели в этом городе найдется настоящее техасское пиво?[2] — недоверчиво спросил Клетус. — Ну, тогда твои дела не так уж плохи, парень!

Он неожиданно добродушно улыбнулся Заку, и тот сразу понял, что старый техасец всего лишь испытывал на прочность своего новоиспеченного зятя. Внешне Клетус Сарасота производил впечатление человека вспыльчивого и грубого, на самом же деле этот нефтяной магнат сумел нажить баснословное состояние благодаря тонкой интуиции и умению сразу распознать истинную суть сидевшего перед ним человека. Вот и сейчас Клетус Сарасота вел себя с зятем так, словно нанимал себе служащего. Таков уж был этот человек.

— Детка, — сказал он дочери через плечо, — почему бы тебе не заняться штопкой или какими-нибудь другими домашними делами, а мы с твоим благоверным пока что потолкуем по-мужски.

— Я не умею штопать! — засмеялась Баффи. — И никто в нашей семье никогда не штопал! Этим занимались слуги, дорогой мой папочка!

— Пора тебе понять, что ты теперь не вольная пташка, а мужнина жена! — недовольно возразил Клетус, раздраженный легкомысленным поведением дочери. Он привык, чтобы ему подчинялись без лишних слов. — Тогда пойди займись чем-нибудь, что умеешь делать, например, покупками. Все эти годы именно я оплачиваю твои счета; мне ли не знать, что ты настоящий чемпион в этом деле!

— Вот это я действительно умею делать, — сухо отозвалась Баффи. Накинув пальто и взяв сумочку, она мгновенно исчезла за массивной стальной дверью, оставив мужчин в тишине и одиночестве.

Клетус первым нарушил молчание.

— Я навел о тебе справки, парень.

— Полагаю, так заведено в вашей семье, — равнодушно откликнулся Зак.

— Пожалуй, ты получше многих других проходимцев, за которых моя дочь уже не раз собиралась замуж. Впрочем, ты тоже не лучший вариант, хотя много и упорно работаешь, а к тому же происходишь из хорошей богобоязненной семьи.

Зак молчал.

— Меня всегда интересовало, чего именно тот или иной мужчина хочет от моей дочери. Она невероятно глупа, поэтому, полагаю, тебя в ней привлекает отнюдь не острый ум.

— Она гораздо умнее, чем вы думаете, — возразил Зак, уже начиная испытывать к тестю лёгкую неприязнь.

— Сынок, мы оба отлично знаем, что на земле существуют гораздо более умные женщины, — вздохнул Клетус и понизил голос. — Послушай, Баффи очень красива и, как я слышал, чертовски хороша в постели. Она действительно любит заниматься сексом. Это мой тяжкий крест, и мне придется нести его до конца жизни. Баффи переспала с доброй половиной мужчин штата Техас. Впрочем, тебе, наверное, известна эта особенность твоей молодой жены?

— Известна.

— Так вот, сынок, должен тебя предупредить: моя дочь всегда твердила о том, что по-настоящему хочет лишь одного — иметь свой дом, семью и детей. Не знаю, насколько у нее серьезно насчет семьи и детей, но если она хочет этого, ты должен ей это дать, сынок! Бог свидетель, я мечтаю увидеть Баффи хоть немного остепенившейся и повзрослевшей. Ты готов дать ей то, чего она хочет? — проницательно глядя на притихшего зятя, спросил Клетус.

— Я тоже хочу детей, — слегка занервничал Зак. — Только не сразу…

— Почему не сразу? — спросил Клетус и, не дожидаясь ответа, уже более строго продолжил: — Ты что же, собираешься спеть мне песенку о том, что пока не можешь позволить себе такую роскошь?

— Отчасти это правда, — замялся Зак.

— Сколько ты зарабатываешь в год, сынок? — требовательно осведомился Клетус.

— Около шестидесяти тысяч долларов.

— Шестьдесят кусков? Разрази меня гром! — завопил Клетус. — Да я больше трачу только на замену обивки сидений моего личного самолета! Да, зарабатываешь ты действительно не густо, но многие люди растят детей, имея куда меньшие доходы. К счастью для тебя, сынок, я считаю своих будущих внуков и внучек отличным вложением капитала, поэтому позабочусь о том, чтобы у тебя и Баффи были деньги на детей.

— А что, если я не возьму ваших денег? — Зак начинал закипать.

— Тогда я скажу, что моя дочь вышла замуж за глупца… к тому же нищего глупца. Впрочем, такой поворот событий не кажется мне реальным. Ты честолюбив и прекрасно понимаешь, что деньги и влиятельные знакомства помогут твоей карьере. — Клетус сделал глоток виски. — Оглянись, сынок. Мне, разумеется, известно, что этот сарай принадлежал тебе еще до того, как ты женился на моей дочери, но именно она потратила почти миллион долларов, стараясь сделать его таким, как сейчас. — Клетус выразительным жестом обвел рукой вокруг себя. — Как по-твоему, сынок, где Баффи взяла этот миллион?

— У вас, сэр, — мрачно ответил Зак, открывая бутылку пива «Одинокая звезда».

— Значит, ты считаешь, что брать у меня деньги на обои и мебель — это вполне нормально, но вот брать деньги на обзаведение ребятишками — это позор. Так? — На лице Клетуса появилась хитрая полуулыбка. — Похоже, ты становишься слишком щепетильным, когда чего-то не хочешь. Тебе приятно иметь роскошные апартаменты, поэтому ты не считаешь зазорным брать у тестя деньги на ремонт и просто стараешься смотреть в другую сторону, когда моя дочь подписывает чеки. Но ты вовсе не хочешь связывать себя детишками, поэтому возмущенно задираешь подбородок, когда я предлагаю деньги на внуков. Тебе не кажется, что это дурно пахнет?

— Я скажу вам, сэр, что действительно дурно пахнет. — Зак уже с трудом сдерживал гнев. — Дурно пахнет от богатого тестя, полагающего, что он, делая денежные вливания, имеет право навязывать дочери и ее мужу свою волю и указывать, когда им следует заводить детей. Потом, надо думать, вы потребуете, чтобы их было столько-то и столько, такого-то пола и такого.

— Лично я предпочитаю мальчиков, — невозмутимо отозвался Клетус. — С ними меньше хлопот.

Мужчины какое-то время помолчали и сделали по глотку из бокалов со спиртным. Зак чувствовал себя разъяренным и загнанным в угол зверем, пока еще не готовым к драке. На лице Клетуса играла самодовольная улыбка. Заку и в голову не приходило, что на самом деле Клетусу Сарасоте нравился его новоиспеченный зять. Старику пришлось по душе, что в Заке очень мало показного, что у него большие амбиции и он стремится к хорошей жизни. Именно такими качествами обладал и сам Клетус, и будь у него такая возможность, он непременно воспользовался бы деньгами богатой жены.

— Не суетись, сынок, — миролюбиво сказал старик. — Папаша Клетус вовсе не собирается перекрыть для тебя кран с денежками. Но моя дочь хочет иметь детей, к тому же, по-моему, это именно то, что ей сейчас нужно. Трать сколько угодно на свой маленький фотобизнес, живи в ангаре стоимостью в миллион долларов, все чеки будут беспрепятственно оплачиваться моим банком. Но если моя дочь хочет иметь детей, ты должен дать их ей, сынок.

На лице Клетуса появилось жесткое и непреклонное выражение, какое бывало, когда он произносил финальную речь на заседании совета директоров.

— Я сделаю так, как мы с Баффи сочтем нужным, — твердо сказал Зак.