Шелковый рай

Глава 8

За день я устала, издергалась, нахваталась впечатлений выше собственной головы. Еще и Марк влил в меня почти два бокала вина. Я думала, лягу и отключусь до утра. Но не тут-то было.

Флигель давно окутала тихая ночь. В открытую дверь балкона вместе с ночной прохладой просачивался едва слышный шепот ветра, качающегося на ветвях многочисленных деревьев в саду, по-домашнему уютное стрекотание местных цикад, иногда долетало едва слышное из-за расстояния журчание фонтана.

Марк и сагур, которого зовут, оказывается, Сашер, давно утопали вниз, в комнату, отведенную для мужчин. И если поначалу с первого этажа доносились какие-то невнятные звуки, то уже почти два часа была тишина.

Сменив позу, я поудобнее пристроила подушку и опять задумалась о том, что меня ждет.

— А каким образом ты сможешь помочь мне с телохранителями? Особенно, если просишь свободы? — Я снова оглянулась на сидящего в углу сагура. — Подойди, пожалуйста, разговаривать неудобно.

Мужчина поднялся на ноги с такой текучей, хищной грацией, что я невольно им залюбовалась. Было такое ощущение, что принятие вертикального положения от него не требовало вообще никаких усилий. Словно это не живой человек, а марионетка, которую кто-то дернул за нити.

Сагур приблизился ко мне и остановился, не став ни кланяться, ни заискивать. Но и вызова в его поведении не было. Просто он общался со мною, как равный.

— Присядь, пожалуйста. Неудобно с тобой разговаривать, когда ты стоишь. У меня шея болит.

Мужчина послушно оглянулся по сторонам, нашел небольшую скамеечку и устроился возле ванной так, чтобы наши лица были напротив. А я глотнула вина и вдруг подумала о том, насколько я изменилась за эти жалкие дни на Эренсии. Вот уже и беседовать с сидящим у ванной посторонним мужчиной в то время, как я сама лежу в ней с бокалом вина, для меня не кажется чем-то из ряда вон выходящим. В эту минуту Марк особенно сильно нажал на какую-то чувствительную точку у основания моей шеи и тихо извинился:

— Простите, моя госпожа, но у вас тут ущемление. Нужно поправить, чтобы не болела потом голова.

Не вдаваясь в подробности, я махнула рукой, показывая, что все понимаю, и обратилась к сагуру:

— Как тебя зовут?

Мужчина склонил голову набок:

— Сашер.

— Сашер… А дальше?

— Пусть будет пока только имя. У меня нет причин не доверять вам или эренсийке, которая тут всем заправляет, и тем не менее, я предпочту пока оставаться безымянным.

Тогда я впервые заподозрила, что сагур далеко не так прост, каким хочет казаться. Но настаивать на своем и требовать фамилию или имя рода не стала. Успеется.

— Хорошо, Сашер, — я специально выделила голосом имя сагура, — так каким образом ты можешь мне помочь?

Серебристо-серые глаза мужчины смотрели пристально и открыто:

— Если вы гарантируете свободное возвращение наемников домой, минуя чужие гаремы, я вам их предоставлю столько, сколько попросите. Хоть маленькую армию. У меня на родине достаточно веса и влияния, чтобы это осуществить.

Я не вытаращилась на мужчину. Хоть и слов для ответа не было. Только глотнула немного вина. Голова уже чуть-чуть кружилась. Но я все равно прекрасно осознавала, что сидящий передо мной инопланетник может оказаться миной замедленного действия, и опрокинуть Эренсию в пучину политического скандала. Хорошо, если он просто какой-то богатый коммерсант. Это одно. А если это политически известная фигура, то это совсем другое. И что-то мне подсказывало, что верен последний ответ. Чертова Рамина! Хоть и знаю, что о мертвых не принято плохо говорить, но ее мне хочется воскресить и тут же прибить. Желательно особенно извращенным способом. За ту подставу, что она устроила для меня.

В голове теснилось множество разных мыслей. Но самой яркой была одна. Ее я и озвучила:

— Сашер, ведь на твоей планете сильно развиты клановые отношения. Как получилось так, что свои тебя не выкупили, бросили гнить в гареме на матриархальной планете?

Вот теперь сагур отвел глаза в сторону. И молчал не меньше минуты перед тем, как ответить. Но все же ответил.

— Так получилось, что дома не знают, куда я подевался.

— Ты мог потребовать возможность связаться со своими.

Сагур нехорошо усмехнулся:

— Вот та блондинистая стерва, по приказу которой меня одурманили и приволокли к ней в дом, никогда и ни с кем не считалась. В отличие от вас. Поэтому, что просить у нее, что требовать, было одинаково бесполезно. Для нее была важна только она сама.

Я невольно горько усмехнулась. Похоже, сагур действительно хорошо разобрался в происходящем в доме Рамины.

— А я, значит, считаюсь?

Новый наклон серебристой головы к плечу и проникновенный взгляд прямо в душу:

— Не знаю, кто вы, Энжелин, — от такого обращения с моей драгоценной персоной у меня за спиной зашипел Марк — но чувствую, что с вами можно и нужно договориться по-хорошему. Больше пользы будет для обеих сторон.

Вот теперь я была абсолютно уверена, что передо мной какая-то важная шишка сагурской расы. И это давало мне шансы договориться с Алиарной и местным Советом, чтобы отпустить сагура домой по-хорошему. По-моему, куда полезнее для политики и экономики полюбовно договориться, а не развязывать войну. Хотя, с войной я, конечно, перегнула. Особенно, если родичи не знали где Сашера искать. Но и гарантии того, что уже не ищут, я бы тоже не стала давать. Оставалось только придумать из каких средств оплатить себе охрану. Можно было, конечно, залезть в активы фирмы. Но я считала это ниже собственного достоинства. Это — как воровать у самой себя. Следовало срочно что-то придумать с доходом. Но в голову, как назло, лезли сплошные глупости. А еще нужно было что-то решать с эренсийскими шелками. Чем больше я думала, тем больше убеждалась — переправлять ткани на фабрики, а затем уже развозить готовые изделия — попросту меня разорят. Белье придется отправлять в продажу по заоблачным ценам, чтобы окупить расходы и получить хоть кроху прибыли. А это совсем не вариант. Я сама понимаю, что цены нужно снижать, где только можно. Чтобы коллекция была доступной если не всем, то большинству. Чтобы можно было получить хорошую прибыль.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Со вздохом допив остатки вина, я вынесла вердикт:

— Я переговорю завтра с Алиарной, и потом дам тебе, Сашер ответ. Пока не могу ничего сказать. Кроме того, мне нужно знать, сколько стоят услуги наемников. Чтобы понимать, что я могу себе позволить, а что нет. Марк, заканчивай. Идите, ребята, вы отдыхать.

Марк встревоженно заглянул мне в лицо:

— А как же…

Выслушивать желания не возникло. И я впервые порадовалась тому, что на Эренсии мужчины находятся на ступеньку ниже, чем женщины:

— Все потом, Марк.

Мальчишка не стал спорить. Покорно подал мне полотенце и помог выбраться из скользкой емкости. Терпеливо дождался пока я оботрусь и так же покорно, глядя в пол, подал новоприобретенный халат.

Завернувшись в пушистую кремово-золотистую ткань, я сделала себе мысленную пометку, что нужно еще изучить то, что он мне приобрел. Да еще и встретиться с портнихой. Дел было невпроворот.

Сашер с отстраненным видом стоял на пороге спальни и наблюдал, как Марк хлопочет вокруг меня, устраивая на ночлег. То и дело взбивая подушки и поправляя мне одеяло. И медленно доводя меня до белого каления.

Как ни странно, но первым терпение утратил именно сагур. Двумя широкими шагами он достиг кровати и Марка, и ловко ухватил того за воротник:

— Достаточно. Уходим. Ты что, не видишь: твоя хозяйка желает остаться одна!

Марк попробовал трепыхаться в стальном захвате сагура. Но очень быстро сник и покосился на меня. Я постаралась улыбнуться как можно мягче:

— Да, Марк, вам обоим пора отдыхать. Я тоже хочу спать. Так что идите.

Парни вышли. Вот только сон ко мне так и не пришел.

Устав пролеживать без сна бока на кровати, я выскользнула из постели и направилась на балкон. Подышу воздухом, может тогда удастся заснуть.

Скрип, раздавшийся в ночной тишине, совпал по времени с моим вторым шагом. Сердце замерло. Это подо мной пол скрипит? Или…

Поначалу я застыла в испуге на месте, напряженно прислушиваясь к тихим звукам. Цикады вовсю стрекотали под окнами и по-прежнему шептал ночной ветерок. Их никто не вспугнул. Но скрип повторился. Кто-то поднимался наверх. И это было бесспорно. Цепочка последних событий заставляла меня предполагать самое худшее. Тем более, что я уже отчетливо различала тихие крадущиеся шаги на лестнице. Замершее было в груди сердце, мощно бухнуло о ребра, впрыскивая мне в кровь сумасшедшую дозу адреналина. Оцепенение спало. И я заметалась по темной, плохо знакомой комнате в поисках того, что сойдет за оружие, проклиная себя за то, что отослала парней. Можно было оставить хотя бы Марка. И ничего бы с ним не сталось, поспал бы ночь или две на тахте. Я видела ее углу комнаты, довольно уютная.

Как на грех, под руку попадалась лишь какая-то мелочь: книга, маленькая, не больше мыльницы, шкатулка, которой воров можно было лишь насмешить. Хватаясь за вазу с роскошным букетом, я дала себе зарок завтра же обзавестись каким-то оружием, чтобы не быть совсем уж легкой добычей.

Вынув цветы и осторожно пристроив стебли на стол, я подхватила вазу с водой и прикусила губу. Надеюсь, ее тяжести будет достаточно, чтобы вырубить того, кто сейчас войдет. Проклятье! Что за система безопасности в поместье у Алиарны, если по ее саду шляется любой, кто захочет?

Мгновения тянулись, как бесконечность. Недаром на Земле говорят, что ожидание — худшее, что может случится с человеком. До предела напрягая слух, я прислушивалась к едва слышным шагам. Вот уже легкий звук под самой дверью. Тихо и медленно опускается вниз старинная ручка. Закусив губу почти до крови, я подняла вазу над головой. Надеюсь, он там один. Иначе, у меня проблемы.

Никогда бы не подумала, что я на такое способна: хладнокровно и молча ударить вошедшего по голове. Видимо, последние события настолько на меня повлияли, что я невольно начала меняться не в лучшую сторону. Ничем другим свой поступок оправдать я не могла.

Едва только незваный гость открыл дверь и вошел в комнату, совершенно точно глядя в сторону кровати, я с силой опустила ему на затылок емкость, полную воды. Вошедший рухнул, как подкошенный. Во все стороны полетели брызги воды. Я невольно пискнула от ужаса. Но тут же сама себе закрыла ладонью рот. Некогда истерить. Нужно сначала запереться, потом связать пришельца, а потом…

Я метнулась к открытой настежь двери и осторожно выглянула наружу. В маленьком коридорчике царила тьма и вроде бы посторонних не было. Неужели один? Неужели в этот раз мне тоже повезло? К счастью, тело лежало так, что закрыть и запереть дверь удалось без труда. Вторым обязательным пунктом моего плана было связать вломившегося ко мне негодяя.

Уже не таясь, я включила в комнате свет и, припомнив, что у брошенного возле кровати халата имеется довольно длинный пояс, я бросилась к нему. За спиной раздался тихий стон. Быстро очухался, мерзавец! Трясущимися руками я вцепилась в пушистую ткань халата. Жаль, что пояс махровый. Такой, при должной сноровке, можно и развязать. Но ничего другого у меня сейчас не было. Как и не было времени что-то искать.

Выдернув наконец пояс из петель, я повернулась к налетчику. И онемела. На полу сидел, потирая пострадавшее место… Марк! Пояс вывалился у меня из разом ослабевших пальцев. И хорошо, что я все еще стояла у самой кровати. Потому что ноги враз стали ватными, и я тяжело опустилась на край постели:

— Ты… — Мысли путались, воздуха в груди не хватало. — Ты что здесь делаешь? Ты же должен был давно спать внизу!

Под моим взглядом мальчишка виновато опустил глаза:

— Я подумал…

Выслушать оправдание у меня не получилось. Откуда-то из самых глубин моей души неожиданно на поверхность всплыл огромный, багровый и горячий шар злости. И лопнул, выпуская наружу все то, что скопилось внутри. Все мои эмоции, все, что со мной случилось на этой мерзкой планете, начиная с той секунды, как команда меня попросту бросила перед запертой дверью, не сказав ни слова о том, что меня ждет внутри, переплавилось в какую-то бурлящую страшную лаву, что рванула из меня, сжигая все на своем пути.

— Ты подумал?! Ты в этом уверен?! Уверен, что вообще умеешь думать?! — Я вскочила, неосознанно сжимая руки в кулаки так, что ногти до крови ранили кожу. — А как по мне, то ты вообще не умеешь думать! Глупый, избалованный, эгоистичный мальчишка! Я, как человека тебя попросила: оставь меня одну, я хочу отдохнуть! А ты?! Зачем ты приперся ко мне в спальню в… — я метнула быстрый взгляд на часы, — половине второго ночи?

Марк втянул голову в плечи и съежился. Но промолчал. А меня это уже не устраивало. Мне хотелось хотя бы ответов. Хотя, если честно, проснувшийся внутри монстр требовал крови. И самое странное — меня это не только не пугало, меня это почти воодушевляло!

В два прыжка я покрыла расстояние от кровати до двери и, вцепившись Марку в волосы, заставила его смотреть мне в глаза:

— Зачем. Ты. Пришел. Посреди. Ночи. В мою спальню?

На этот раз у парня не получилось опустить глаза вниз. Но смотреть на меня он избегал тоже. Как бы ни было ему больно от того, что я за волосы тянула его голову вверх, он все равно упрямо отводил взгляд в сторону.

— Я хотел… Я мог бы…

— Что ты мог бы?

Парень тяжело сглотнул. И наконец посмотрел мне в глаза. Там, в этой серо-зеленой глубине, дрожало что-то непонятное мне, робкое и одновременно дерзкое, вызывающее во мне волну непонятных эмоций. Эмоций, которые я поначалу приняла за злость.

— Я пришел, чтобы утешить тебя. Ты признала меня своим мужем, и вполне можешь провести со мною ночь.

У меня перехватило дыхание. В голове зазвенела какая-то странная пустота. Не помня себя от того коктейля эмоций, что бурлил у меня в груди, я подняла руку…

Заснуть в эту проклятую ночь мне так и не удалось. События дня и вечера, выходка Марка, и моя собственная безобразная вспышка привели к тому, что рассвет я встретила на кухне флигеля. Я так и не удосужилась поинтересоваться, кто готовил коттедж для моего проживания, но кухня была полностью укомплектована не только посудой и продуктами длительного хранения. В холодильнике я нашла масло, сыры, яйца, что-то похожее на молоко, какие-то куски мяса, вроде буженины, и массу овощей и фруктов. Кстати, то, что я по привычке назвала холодильником, скорее было похоже на холодную кладовую. И наткнулась я на него случайно.

Выгнав Марка и велев ему не показываться мне на глаза пока я не остыну, я вернулась в постель. Но теперь не то, что уснуть, даже лежать спокойно не получалось. Меня трясло от злости и возмущения и от пережитого ужаса. Бесило потребительское отношение Маркиаля ко мне. Где-то в глубине души я понимала, что за какие-то сутки мальчишка просто не мог не то, что привязаться ко мне, но и даже проникнуться хоть какими-то чувствами. Но в тоже время я как-то не ожидала, что рожденный и выросший на глубоко матриархальной планете паренек тоже попытается подмять меня под себя. Мне его поступок виделся именно в такой плоскости. И сразу же возникала ассоциация с Дином. Тот тоже был не прочь воспользоваться мной в собственных целях.

Не удивительно было что, промучившись еще с полчаса, я выползла из кровати и села работать. Кипящие во мне эмоции требовали выхода. И я его нашла.

Когда ночная тьма рассеялась, а первые лучики дневного светила окрасили заглядывающее в окно дерево в золотистый цвет, я устало подняла голову от планшета. Состояние крайней злости помогло мне отбросить жалость и ненужные сомнения. Черновой план адаптации на Эренсии был готов. А я зверски хотела кофе и что-то съесть.

Очутившись на кухне и обследовав ее, я задумалась. Это сейчас мне хочется только кофе. Позже захочется чего-нибудь посущественнее. А ведь в доме кроме меня еще два мужика, за которых, как ни крути, а я в ответе. И как бы я не злилась на дурость Марка, без еды его оставлять нельзя. А Сашер и вовсе не заслужил подобного отношения. Хмыкнув над тем, какие мысли бродят у меня в голове, я взялась за дело.

Сагур появился на кухне спустя полтора часа, напугав меня почти до икотки. Я помешивала уже почти готовое жаркое, когда, случайно подняв взгляд от плиты, заметила в дверях движение. Так и развернулась в ту сторону с крышкой в одной руке и ложкой, испачканной подливой, в другой. Наверное, я представляла собою грозное зрелище, потому что Сашер замер, поднял руки вверх ладонями вперед, демонстрируя свою лояльность. И все бы было ничего, но он был абсолютно обнажен, как вчера на смотринах у Рамины. Пробежавшись взглядом по шикарной фигуре с мощными плечами, пресловутыми кубиками на животе и узкими, поджарыми бедрами, я задержалась взглядом на гнезде серебристо-белоснежных кудряшек в паху. Щекам стало жарко. Оснащен Сашер был так, что у меня перехватило дыхание. Почему-то в голове мелькнула дурацкая мысль: «Если он в спокойном состоянии имеет такой размер, то, что будет, когда возбудится? Да он же попросту не поместится во мне!»

Сашер внимательно следил за моей реакцией. Поймав его взгляд, я торопливо отвернулась к плите, делая вид, что мне интересно только булькающее на сковородке жаркое.

— Оденься. И не подкрадывайся больше ко мне! А то вы с Марком на пару быстро доведете меня до инфаркта. Врагам и прикладывать усилия к моему уничтожению не придется. Вы все сделаете за них.

Преувеличенно тщательно помешивая еду, я судорожно прислушивалась к звукам. За спиной стояла полная тишина. В конце концов я не выдержала и обернулась. На пороге никого не было. Словно голый сагур мне примерещился.

Сашер вновь появился на кухне спустя десять минут, когда я уже закончила с готовкой и медленно, растягивая удовольствие, пила кофе с местным остреньким сыром. На это раз я услышала тихие шаги в коридоре, и его появление не стало для меня шоком. Зато он сумел огорошить меня вопросом:

— У Маркиаля синие следы пальцев на щеках и расцарапаны лицо и шея. Что случилось?

Я поперхнулась не дожеванным куском сыра. Неплохо так я Марка отделала. Может, хоть теперь до него дойдет? И не придется изучать искусство порки?

Сагур стоял посреди кухни в обманчиво спокойной позе и ждал ответа. Продышавшись и запив все это дело хорошим глотком кофе, я желчно поинтересовалась у блондина:

— А тебе не кажется, что мои отношения с Марком тебя не касаются? Если мне не изменяет память, ты просишь свободы и на место в моем гареме не претендуешь. Так в чем дело?

Сашер вновь примирительно поднял руки ладонями вверх. Кажется, это его любимый жест:

— Мне не интересны ваши сексуальные игры. Но я пообещал той эренсийке, что сопровождала тебя вчера, что буду беречь твою жизнь. Поэтому и интересуюсь. Если имело место нападение, то я…

Я не выдержала и перебила сагура:

— Имела место глупость Марка. А то, что ты увидел, последствия моего нервного срыва. Теперь доволен?

Лицо блондина неуловимо окаменело. Он склонил голову передо мной в поклоне и сухо ответил:

— Да, госпожа. Простите меня, я забылся.

Разница между тем почти обычным обращением и теперешней ролью раба была столь разительна, что меня передернуло. Застонав, я устало опустила голову на скрещенные на столе руки:

— Че-е-ерт! Как вы меня уже достали со своими тараканами!

Сагур никак не отреагировал на мою реплику, продолжая молча стоять. Мне пришлось сделать несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться и взять себя в руки. Не время ссориться. У меня было к нему дело:

— Сашер, я приготовила жаркое. Хочешь, бери его на завтрак. Если ты, как и я, не завтракаешь, есть кофе, сыр, и можно сделать тосты. Возьми, что хочешь и сядь. Есть разговор.

Вот теперь в серебристых глазах мелькнула настороженность. Несколько секунд поизучав меня в упор, инопланетник с кошачьей грацией двинулся к плите.

Я наблюдала, как он аккуратно накладывает себе еду, ставит на стол приборы, как садится напротив меня, и думала: неужели я ошиблась? Неужели он воин, а не политик? А ведь я делала ставку на то, что он известен на родине, важен и нужен своему народу. Если ошиблась, то все мои ночные наработки пойдут псу под хвост. Давить на Сашера мне будет нечем.

Сагур уселся напротив меня и взял в руки ложку:

— Я слушаю вас, Энжелин. О чем вы хотели поговорить?

Спокойный, взвешенный голос без тени эмоций и официальное обращение. Обиделся? Или заподозрил подвох? Ну ладно, сейчас узнаем, правильно ли я сделала ставку. Я глубоко вздохнула и начала речь:

— Этой ночью мне не удалось уснуть. Днем перенервничала, потом Марк со своей выходкой… Чтобы занять хоть чем-то голову, я провела ночью небольшое исследование, поинтересовавшись твоей родной планетой, — рука, держащая ложку, сжалась в кулак до побеления, но мужчина, казалось, этого не замечал, — и теперь я знаю, почему ты не хочешь сообщать своим о себе с просьбой выкупа, Антальер Сашеран.

Если бы взглядом можно было убивать, я бы уже валялась трупиком.

Несчастная ложка в кулаке сагура согнулась дугой. А мне под его взглядом сделалось жутко. Показалось, я в клетке с бешеным зверем, и в любую секунду он может напасть. Я замерла, не дыша, не моргая, и проклиная себя за беспечность. Ошеломила и дезориентировала, называется! Прогнула под себя! А сейчас, кажется, ошеломят меня.

Секунды текли, складываясь в минуты, но ничего не происходило. Сашер не мигая смотрел на меня, а я на сагура, терпеливо дожидаясь, когда он наконец возьмет себя в руки и будет в состоянии говорить. Инопланетник отмер тогда, когда у меня уже заболели глаза смотреть, не мигая, в одну точку.

— Мда. — Он с отвращением осмотрел испорченный столовый предмет и отбросил его. — Бывшая хозяйка в нетрезвом состоянии несколько раз очень резко отзывалась о попытках некоторых особ модернизировать планету и приблизить ее к внешнему миру. И какое счастье, что они тут все такие — безмозглые курицы, не видящие дальше собственного носа. Если бы хоть одна из тех, кто видел меня, хотя бы попыталась сопоставить факты, я бы лишился родины. Ведь в первый день в доме хозяйки, — это слово Сашер выплюнул с отвращением, — я был под завязку накачан какой-то дрянью, и в полубреду многое выболтал. А вам, Энжелин, хватило лишь моего имени. Мда… Расслабился я тут, в этом женском царстве. — Он поднял голову и посмотрел мне в глаза: — На чем я прокололся?

Я выдохнула с облегчением. Зверь успокоился и нападать не будет. Кажется.

— Поведение. Слишком уверенное поведение того, кто привык приказывать, и точно знает, что приказ будет выполнен. Потом, ты явно привык дозировать выданную информацию, чтобы ненароком не проболтаться. В какой-то момент я засомневалась в твоей принадлежности к политическому миру, подумала, что ты военный. Но все равно, у тебя манеры лидера. Поэтому я решила проверить на удачу. Удовлетвори мое любопытство: как ты тут оказался?

Сашер грустно усмехнулся:

— Я, как и эти курицы с Эренсии, хочу для своей планеты модернизации экономической модели. Однако, если у Эренсии есть шелковые нити и есть производство очень ценной ткани, то с моей родной Сагурией все намного сложнее. У нас нет ничего, что мы могли бы предложить межпланетному обществу. Я решил попробовать устроить на поверхности планеты тренировочные лагеря для наемников других рас. Начал искать по сети тех, кому подобная услуга могла бы быть интересна. Сагуры — воины по крови, и мы многое могли бы дать курсантам других рас. Очень скоро со мною связались заинтересованные лица. И попросили встречу на нейтральной территории. Так, чтобы за спиной не было ни их соотечественников, ни моих. Мол, у них на родине идет гражданская война, и им требуется обучить спецов. Я согласился. — Сашер поморщился. — Идиот. Все, что помню со встречи, это то, что мы заказали обычный кофе. И все. Следующее воспоминание: блондинистая стервь с плеткой в руках надо мной. Вот так и оказался наследник Великого Имара в гареме эренсийской курицы. Простите, Энжелин.

Сашер опустил голову. А я хмыкнула:

— Показательно. Видимо, охотились именно за сагуром, или нужен был блондин.

— Нет. Моя «хозяйка» меня просветила — ей захотелось экзотики. Это ловцы, в сети которых я угодил, сочли меня экзотичным. Они эренсийку не видели.

— Понятно. А почему вы не захотели построить на поверхности планеты горнолыжный курорт? Насколько я помню географию вашей планеты, на ее поверхности есть совершенно шикарные горы. Думаю, при грамотной организации процесса, вы бы очень быстро вернули себе вложения.

На меня снова уставились глаза очень голодного хищника. Сагур смотрел пристально и жадно, словно только что впервые увидел.

— Горнолыжный курорт… Великий Темриз! И почему эта мысль не пришла мне в голову раньше?..

Я усмехнулась и одним глотком допила уже порядком остывший кофе:

— Лучше поздно, чем никогда. И, возможно, раньше ты просто не был готов к восприятию этой информации.

— Возможно… — Неожиданно глаза Сашера засияли, как два алмаза: — Энжелин, я, к сожалению, уже женат. Но титул «архази» — моей любимой женщины, вакантен…

Я поперхнулась последним кусочком сыра и отчаянно замахала руками. Продышавшись, просипела:

— Нет, спасибо! От хозяйки гарема к роли гаремной одалиски — слишком страшная карьера, не находишь?

Сагур рассмеялся:

— Ты не поняла: если не сможешь решить свои проблемы и тебе снова придется бежать, то я буду рад предоставить тебе убежище и прикрытие.

Я хмыкнула:

— Спасибо. Но будем надеяться, что я все же найду того мерзавца, который планомерно пытается разрушить мою жизнь. Хотя, если честно, я пока слабо представляю, с какой стороны подступиться к этой проблеме. Мне гораздо проще провести модернизацию Эренсии и получить прибыль уже от первой партии шелкового белья, чем обнаружить своего врага.

— Ты все-таки решила помочь местному курятнику?

С моих губ сам собой слетел смешок:

— Зря ты так. Тут не все так безнадежны. Есть и очень умные женщины. Правда, традиции и законы Эренсии сильно их тормозят…

— Думаешь, тебе будет легче?

— Почти уверена в этом. Они все прекрасно понимают, что им нужно финансовое вливание. Поэтому яростно сопротивляться будут единицы.

— Что ты задумала?

Я заглянула в серьезные серебристые глаза и усмехнулась:

— Я задумала уговорить Алиарну расширить производство шелков и открыть фабрику по пошиву белья прямо тут, на Эренсии. Это бы значительно удешевило процесс, а значит, позволило бы получить хорошую прибыль. Потому что транспортировка ткани с планеты, затем ее хранение и охрана, будут стоить немалых средств. Соответственно, белье из эренсийского шелка будет доступно лишь единицам в Галактике, что напрямую повлияет на мой доход.

Сагур задумчиво рассматривал меня так, словно перед ним сидела не девушка, а какой-то неведомый зверек.

— Ты ведь изначально собиралась шить свое белье на Эренсии? И не планировала вывозить ткань с планеты?

Широкую улыбку удержать не удалось:

— Да, это было в планах с самого начала, когда Эренсия только-только согласилась на переговоры и еще о заключении контракта не было даже и речи. Но тогда я собиралась открыть небольшой цех и шить белье для элиты. Теперь же я думаю, что есть смысл расшириться. От этого выиграют все. Главное, чтобы мой враг не сунул сюда свой нос. И еще заманить на Эренсию какого-нибудь дизайнера.

Сашер сморщил нос:

— С дизайнером не помогу. Я, честно говоря, не знаю даже где эти звери водятся. — Я невольно рассмеялась. — А вот с врагом можно попробовать разобраться. Сагуры все, как один, воины. Но все воины разные. И среди нас есть и те, кто прошел подготовку для шпионажа.

Я замерла. Неожиданно передо мной открывалась совершенно новая возможность для попытки вычислить противника. Я собиралась выторговать себе у сагура охрану для сопровождения готовых коллекций белья в бутики. Но неожиданно получила от него невероятный подарок. Вцепившись пальцами в край стола, я подалась вперед:

— А можно такого шпиона внедрить в мою фирму? У меня работают инопланетники. Сагур не должен вызвать особого ажиотажа вокруг своей особы.

— Хмм… Пойми, Энжелин, мы — воины…

— А у меня есть служба безопасности!

Лицо Сашера посветлело:

— Да, в СБ можно вполне. Блестящие рекомендации гарантирую. Остается только придумать, под какой легендой заслать агента.

Я невольно фыркнула:

— Тут и думать нечего. Я своему начальнику уже рекомендовала взять себе заместителя на время моего отсутствия. Но пока Джеймс ни одной кандидатуры не прислал. Как только у тебя будет все готово, я просто потребую взять нового человека властью хозяйки. И все. Твоему агенту останется только понравится Джеймсу. Он сам служил в горячих точках и довольно придирчив к персоналу.

Сашер расплылся в широкой и наглой ухмылке:

— Твой Джеймс будет молиться на моего агента!

Я рассмеялась:

— Охотно верю! И это здорово. Остается теперь найти дизайнера белья. Боюсь, что заманить на закрытую матриархальную планету стоящего кутюрье будет очень непросто. Но мне нужен кто-то принципиально новый, и живущий тут, чтобы иметь доступ к ткани.

— Я могу нарисовать для тебя коллекцию.

Я подняла глаза. В дверях кухни стоял бледный и напряженный Марк.