Шестая свадьба

Глава двенадцатая

Тамми хорошо повеселилась во время обеда, который организовала Дженнифер перед своей свадьбой девять месяцев спустя. Возвращаясь домой, она вспоминала шумные разговоры, забавные шутки. Хорошо, что Дженнифер объявила запрет на детей, поэтому их не отвлекали крики младенцев. Селин вручила свою обожаемую дочурку матери. Бабушка Тони Андретти потребовала привезти ей внука. А Тамми без колебания оставила Джона с Флетчером.

С тех пор как малыша привезли из роддома, Флетчер хлопотал без устали. Даже раньше. Он рьяно принимал участие во всех предродовых хлопотах: постоянно интересовался ее здоровьем, посещал тренинг для беременных, вместе с Тамми учился правильно дышать, держал ее за руку во время родов, и все это время был нежным, заботливым, предусмотрительным. О лучшем спутнике жизни она не могла и мечтать.

И о лучшем партнере в постели.

Она сильно сомневалась, что сможет долго удерживать влечение Флетчера. К ее удивлению, он, казалось бы, не замечал ее обычной, без ухищрений косметологов, внешности. Изменения в фигуре тоже не оттолкнули его, наоборот, он находил ее животик очень сексуальным, и каждый раз занятия любовью были необыкновенно чувственными. Она даже думала, такой интерес вызван скрытым в животе ребенком, но после родов Флетчер остался таким же нежным и ласковым.

Что касается Тамми, ее чувства к мужу крепли день ото дня. Особенно когда она видела его отношение к маленькому Джону. Он определенно был способен на любовь. Хотя, наверное, только невинный младенец мог пробудить в нем это чувство. Иногда ей казалось, его любовь к малышу проецируется и на нее, но любит он ее не как человека, а как мать его ребенка.

Не то чтобы она была недовольна Флетчером. Во многих смыслах он являлся чудесным мужем. Но иногда он замыкался в себе и закрывался в своем кабинете. Он не посвящал ее ни в какие аспекты своей работы, отказывался от любых мероприятий, организованных ее друзьями.

— Все эти развлечения не для меня, — его неизменный аргумент. — Я совсем не возражаю, если ты пойдешь, Тамалин. Я знаю, как ты любишь компании.

И она отправлялась одна, но всегда чувствовала себя неловко, ведь ее подруги приходили с мужьями, радостно сопровождающими своих жен. Обычно она переживала, но не расстраивалась, однако его отказ прийти на свадьбу Дженнифер и Адама до глубины души обидел ее. Она пока не признавалась ему в этом, словно тут было что-то постыдное, унизительное.

Припарковавшись, она направилась к лифту с твердым намерением в очередной раз поднять эту тему, попытаться объяснить Флетчеру, что подобного рода уступки она оценит выше всего. Их пока уютное партнерство может пошатнуться, если он будет продолжать чураться близких ей людей.

Войдя в дом, она не сдержала улыбки, услышав, как на кухне Флетчер серьезным тоном перечисляет Джону ингредиенты, из которых собирается приготовить ужин. К огромному удивлению Тамми, оказалось, что Флетчер любит готовить и делает это превосходно.

— Я дома, — крикнула она.

— Иди сюда, — позвал он. — Я готовлю ужин. Наткнулся в Интернете на превосходный рецепт — запеченная треска, легкое блюдо, в самый раз после твоего обеда.

Тамми вздохнула, не желая охлаждать его энтузиазм. Решив отложить разговор, она отправилась на кухню. Сначала проверила Джона, сосредоточенно рассматривающего морковку, которую Флетчер вручил ему поиграть.

Затем взгромоздилась на барный стул и принялась наблюдать за тем, как Флетчер кружит по кухне, достает вино, разливает его по бокалам.

Будь благодарна за все хорошее, что ты имеешь благодаря этому мужчине.

— Хорошо провела день? — поинтересовался Флетчер; поставив перед женой бокал.

— Да, спасибо.

— Все готово к свадьбе?

Зря он спросил. Слова вылетели прежде, чем она успела остановить свой язык:

— Все, кроме тебя.

Он уставился на нее:

— И что это значит?

Отступать было некуда:

— Я хочу, чтобы ты был там, Флетчер. Ты присутствовал на свадьбах остальных трех подруг. Если ты не приедешь к Дженнифер; это расценят… как оскорбление.

— Чушь какая! — высокомерно воскликнул он. — Я должен был присутствовать на свадьбе Селин. Она моя сестра! А на остальные две я приезжал ради тебя. Это никакого отношения к твоим подругам не имело.

Гнев захлестнул ее:

— Значит, связав меня своим контрактом, ты больше не хочешь прикладывать усилия для того, чтобы удержать полученное с таким трудом, да?

Его глаза превратились в две маленькие щелочки:

— Хочешь сказать, я потеряю тебя, если не пойду?

Он не верил, что она может встать и уйти от него, рискуя безопасным будущим их ребенка. Она чувствовала, как его уверенность подавляет ее волю. С неимоверным трудом Тамми заставила себя произнести со спокойным достоинством:

— Я прошу тебя, сделай мне одолжение… пожалуйста… пойди на компромисс в этот раз.

— Я не нужен тебе там, Тамалин, — прямо объяснил ей он. — Ты будешь занята свадебными хлопотами.

— Как и на предыдущих свадьбах. Однако мы все равно проводили время вместе.

— Тогда только там я и мог проводить время с тобой, — возразил он. — Обстоятельства изменились. Ты уйдешь, но потом вернешься ко мне. И Джону.

— Не принимай меня как само собой разумеющееся, Флетчер, — предупредила Тамми и, взяв ребенка на руки, бросила через плечо: — Готовь для себя. Я позабочусь о нашем сыне.

— Ты хочешь, чтобы я присутствовал там в качестве декорации! — прорычал он ей вслед. — Черт побери, я не пойду, мне есть чем заняться!

Проигнорировав его, она прошла в детскую и закрыла за собой дверь.

Проснувшись утром, она обнаружила Флетчера, мирно спящего рядом. Лишь парой часов позже он присоединился к ней на балконе, где она грелась на солнышке вместе с Джоном.

— Привет! Поздно лег спать вчера, — объяснил он свое позднее пробуждение.

Она кивнула, обрадованная, что на ней солнечные очки, скрывающие от него ее чувства. Он сел рядом с чашкой кофе в руках, абсолютно расслабленный и беспечный.

— Я убедил Ганса приехать в Австралию, — объявил он.

Немецкий супермозг.

— И Гай тоже приезжает.

Американский коллега.

— Макс тоже подъедет, как только они подтянутся.

Четверка, создавшая систему всемирной транспортной сети.

— Я тут подумываю над новой концепцией, нам нужно все обсудить вместе.

Позаниматься чем-то важным, но не тем, что важно для меня.

— Тогда нам надо найти няню, — решила она.

Флетчер нахмурился:

— Зачем? Ты же посидишь с Джоном, пока я будут занят с ними.

— Я предупредила тебя вчера, Флетчер. Не относись ко мне как к своей собственности. Мой декретный отпуск практически закончился, я собираюсь выходить на работу на три дня в неделю.

Его лицо замерло в сердитой маске.

— Я имею столько же прав заниматься тем, что я люблю, сколько и ты, — спокойно продолжила она.

С этим аргументом он не мог поспорить, и ради сохранения брака им пришлось пойти на некоторое перемирие. Скорее даже не перемирие, а холодную войну, от которой Тамми с удовольствием убежала, когда настал день свадьбы Дженнифер.

— Веселись, — кинул ей Флетчер перед уходом.

Тамми твердо намеревалась так и поступить.

По крайней мере, теперь она могла воспользоваться его предстоящим совещанием как объяснением его отсутствия на свадьбе. Подруги с пониманием отнеслись к этому — все, кроме Селин.

— Он свинья! — бушевала она. — Надо его проучить! Если я придумаю, как, то обязательно это сделаю!

К счастью, свадебные хлопоты быстро заставили их забыть о Флетчере.

Дженнифер захотела сказочную свадьбу, поэтому выбрала в качестве места очаровательный замок, построенный эксцентричным миллионером в прошлом веке. Костюмы гостей были созвучно парадны: мужчины в строгих фраках, дамы в пыгш ных бальных платьях.,

В партнеры на вечер Тамми достался брат Адама, Джейсон. Он был явно выраженным гомосексуалистом, поэтому, как многие подобные мужчины, был красив, остроумен и очарователен. Он весь вечер шутил, доводя Тамми до слез, его задорные поздравительные речи были приправлены забавными анекдотами и вызывали приступы смеха у гостей. К тому же он оказался превосходным и неутомимым танцором. В общем, Тамми замечательно провела время..

И только оказавшись в своей старой квартире, куда они по предварительной договоренности приехали вместе с Ханной, и повесив праздничное платье в шкаф, Тамми загрустила. Три остальных платья подружки невесты висели в ряд, являясь своеобразной историей их отношений с Флетчером. Вот сиреневое, со свадьбы Селин — там она впервые увидела его. Вот нежно-синее со свадьбы Кирсти, где она не смогла скрыть свое влечение к нему. А вот пурпурное одеяние — в тот вечер уже он не смог сдержать своей страсти. И наконец, сегодняшний абрикосовый бальный наряд, в котором она поняла, что ждет хэппи-энда напрасно.

Это не Флетчер попался на удочку, не он находился сейчас в ловушке, а она. Он получил, что хотел. А у нее нет выхода. Она может уйти от Флетчера, но не в силах покинуть своего сына. И она не сумеет забрать его у отца. Ее подруги расширили круг родни своими мужьями, а она обречена на одиночество среди них. Если бы Флетчер понял, насколько это важно для нее, если бы он мог проявить интерес к близким для нее людям…

Вернувшись на следующее утро домой и взглянув на Флетчера, Тамми поняла — он, как никогда, далек от желания понимать. У него был сердитый вид, нахмуренные брови, он упруго вышагивал по квартире, размахивая какими-то листами, в его глазах, направленных на нее, горели гнев и упрек.

— Где ты была?

Требовательный и сердитый вопрос ошарашил Тамми.

— Ты знаешь, где. Я предупреждала, что проведу ночь в своей квартире с Ханной.

Его губы скривились в циничном недоверии:

— Действительно? Или это лишь прикрытие тайных радостей?

— В чем ты меня обвиняешь, Флетчер? — удивилась она.

Он потряс перед ее лицом конвертом:

— Вот, Селин прислала мне это сегодня утром.

Фотографии… вот Тамми смеется над шуткой Джейсона, вот они танцуют… На всех фотках Тамми явно наслаждалась компанией молодого человека.

Селин. Она придумала способ, как проучить своего братца.

— Ты мог пойти, со мной. Танцевать со мной и веселиться. Ты отказался. Ты даже пожелал мне хорошо развлечься перед уходом. Разве не странно сейчас упрекать меня в том, что я отлично провела время?

— И насколько хорошо ты развлеклась? — грозно вопросил он.

— Если бы взял на себя труд сопровождать меня, ты бы прекрасно знал — у твоих глупых подозрений нет никаких оснований!

— Глупых?!

— Да, глупых. Джейсон Пирс — голубой. Очень явно. Даже ты, с твоей привычкой не обращать внимания на других людей, не смог бы этого не заметить.

— Голубой… — выдохнул он. — Как только увижу сестру, сверну ей шею.

— У вас двоих наблюдается единение помыслов. Она тоже готова убить тебя.

— Я никогда не пытался вмешаться в их отношения с Эндрю.

— У них брак, Флетчер. Надежный, счастливый брак, дающий чувство эмоциональной защищенности. А это сильно отличается от партнерства по родительским обязанностям, отношений, которые Селин находит недостойными меня.

Он уставился на нее, едва сдерживая ярость:

— А ты? Ты тоже считаешь их недостойными себя?

— Да, — Тамми гордо вскинула голову. — Я предпочла бы иметь партнера, которого заботит то, что важно для меня, но ради Джона я научилась не замечать стену отчуждения, которую ты выстроил между нами. Тебя не интересует моя жизнь, мои друзья, и тебе не нравится делиться со мной своими делами и интересами.

— Я не думал, что сложные технологии могут тебя заинтересовать, — попытался он защититься.

— Я в состоянии уловить смысл вашей высокотехнологичной транспортной системы. Ты мог бы хотя бы попытаться объяснить мне новую концепцию, прежде чем заключать, что я слишком глупа, чтобы понять ее.

— Я никогда не считал тебя глупой.

— Тебе просто не нравится делиться, обмениваться мнениями, Флетчер. Ты отталкиваешь меня от себя, — вздохнула она устало. — Единственная причина, по которой я здесь, — это наш сын. И знаешь, на что я надеюсь, Флетчер? Что он не унаследует ни одного твоего гена, ведь тогда, я надеюсь, ты потеряешь к нему интерес и он будет только моим. И я сама буду учить его, и он поймет — каждый человек важен и ценен, и не нужно отвергать людей только потому, что они не такие, как ты. Я научу его быть хорошим, заботливым человеком. И, возможно, я попрошу его, чтобы он попытался понять своего отца, который так ничему и не научился!

Это была не просто пощечина, это был настоящий сокрушающий удар. Тамми чувствовала злорадное удовлетворение, видя, как с лица Флетчера медленно сползают его высокомерная надменность и уверенность. Он замер в растерянности, его гениальный мозг, возможно впервые в жизни, отказался работать.

Она гордо проследовала в детскую.

Джон спал, мирно посапывая в колыбельке, не подозревая о войне, которую вели его родители. Ему всего четыре месяца, слишком рано, чтобы делать вывод, проявит ли он необычайный талант.

Пусть он будет мой, взмолилась Тамми.

Пусть он будет только мой!