ШИКанутые девчонки

Кадр 11 Укрощение Тарасика

Суббота. Слишком рано, чтобы понять, сколько сейчас времени.

За свою спасенную от dead line’a жизнь мне придется платить слишком большую цену. Два лучших дня в неделе провести со сводным братом — это не так приятно, как кажется. Или никому не кажется?

Полчаса назад позвонил папа, разбудил Лику и заявил, что мне пора приезжать за Тарасом. Лика в шоке. На мой невнятный лепет о том, что любимый папочка пожертвовал свой цифровой фотоаппарат, заявила, что купила бы мне фотостудию, если бы знала об угрозе появления в доме Тарасика.

Будем иметь в виду.

У бабушки еще вчера сработала интуиция, и она в очередной раз укатила на дачу — общаться с природой. Честное слово, лучше уж с природой в ноябре, чем с братишкой-оболтусом в период полового созревания. В прошлом году Тарас вступил в сию беспокойную пору, и житья от него совсем не стало.

8.00.

Что все эти люди делают в метро так рано утром? Почему они не спят? Или сегодня не суббота? Или они все должны забрать откуда-то сводных родственников? Пожилая женщина нависла надо мной в такой опасной близости, что из соображений вежливости и самосохранения пришлось уступить ей место. Садиться она и не подумала, а я получила за свою гипертрофированную заботу по заслугам.

— Я похожа на инвалида?! — бушевала она. — Вам только дай повод поиздеваться!

Вот так и делай добрые дела.

8.20.

Все еще слишком рано, чтобы начать соображать.

Тарасик, очень бодренький, несмотря на раннее утро, сказал мне: «Привет, детка». Убить бы сто, да так, чтобы помучился как следует. Все-таки я очень агрессивна, когда не высплюсь. В метро он вытащил из рюкзака явно не детский журнал и стал увлеченно рассматривать картинки, от которых разволновался даже сидящий рядом дедушка. Интересно, маленьким мальчикам это на пользу?

Лика встретила нас дружелюбно, но журнал отняла сразу.

— Мне папа разрешил! — заверещал Тарасик.

— Не сомневаюсь, — съязвила в ответ она.

Мы завтракали здоровой детской овсянкой с фруктами, Лика даже мне кофе пить не разрешила. Back to детский сад! Как маленькие дети умудряются просыпаться так рано без кофеина?

10.00.

Позвонила Варежке. Сейчас мы встретимся в кофейне, и мне станет получше. Сводим Тарасика в кино, что ли? Или в зоопарк — и оставим там, в клетке с бабуинами? Они отлично уживутся!

10.30.

Варежка улыбается моему милому братишке, как будто он младенец в голубых пеленочках. Ох, наивная!

— Я Варя, а тебя как зовут? — чуть наклонившись к нему, просюсюкала Варя.

Не иди на сближение, он не понимает нашего языка и может покалечить! Но было уже поздно.

— Привет, я Тарасик, у меня в трусах карасик! — улыбнулся он Варе бесстыжей отцовской улыбкой.

— На что это он намекает? — озадаченно спросила она.

Тарасик галантно пододвинул ей стул и шепотом пояснил:

— На СЕКС!

Варя испуганно шарахнулась в сторону, а мой излишне развязный братец получил подзатыльник и среагировал в том же стиле:

— Да, детка! Ударь меня еще!

— Может, дать ему валерьянки? — задумчиво предложила Варя.

13.00.

Мы совершили непростительную ошибку и сходили с Тарасиком на фильм про вольную и разгульную жизнь вампиров. Теперь он раздобыл где-то кусок доски, утверждает, что это осиновый кол, и постоянно норовит нас с Варежкой уничтожить. Мы сняли темные очки, чтобы убедить его в том, что не боимся света, но, кажется, Тарасик нам не поверил.

— Вы могли мутировать! — заорал он на всю улицу. — Отвратительные вампирши-мутанты!

Мне кажется или у меня растут клыки?

14.00.

Терпение кончилось. Этот уродец вместе с Трюфелем всухую сожрал три коржа для торта. Черт, я собиралась отметить счастливый понедельник — день избавления от Тарасика! По-моему, Трюфелю от бисквита стало не по себе…

Лика побила все рекорды объективности и наорала на меня за то, что я несчастного ребеночка морила голодом, да так, что он даже мою сомнительную выпечку съесть не побоялся.

— Она ж вампирша, крови напьется и кушать не хочет, — объяснил ей Тарасик.

— Конечно, деточка! Пойдем, я дам тебе супчику…

Ну почему она со мной так не сюсюкала, когда я в десять лет сама жарила себе яичницу на завтрак, обед и ужин, потому что Лика боялась испортить маникюр?

15.30.

Приходил участковый милиционер за двумя антиобщественно настроенными девочками, которые кидаются презервативами, наполненными водой, в бабулек у подъезда. Сейчас я покажу Тарасику антиобщественных девочек! И откуда у него презервативы?

Явился Гоша с цветами и был милостиво оставлен играть с Тарасиком. Их уже минут пятнадцать не слышно. На радостях пригласила к себе Варю — обсуждать Гошину влюбленность в присутствии объекта.

17.00.

У Варежки случилась истерика: братишка порезал ее любимый черный шарфик от Hermes на плащ Бэтмена. Услужливый Тарасик тут же вызвал ей «скорую», а приехавшего врача с трудом уговорили не звать второй раз участкового милиционера.

21.00.

Интересно, когда ложатся спать тринадцатилетние мальчики? Лика подозревает, что в десять. Еще целый час, убейте меня! На самом деле я их с Гошей с шести вечера не видела, но из моей комнаты доносится такой грохот, что начинаю сомневаться в присутствии там не то что целой мебели, а просто стен.

22.30.

А счастье было так возможно!

Ну как мы могли надеяться, что сможем уложить его спать без хлороформа? Тарасик уже полчаса прыгает на кровати и орет дурным голосом: «И снится нам не рокот космодро-о-ома…».

23.00.

Все еще суббота.

Он устал прыгать и, стоя на кровати, распевает что-то абсолютно нецензурное.

— Как ты думаешь, он вырубится, если стукнуть его чем-нибудь тяжелым? — поинтересовалась Лика, выпивая третью таблетку от головной боли.

— Скорее всего, заорет еще громче, — вздохнула я. — Может, выбросим его в окно?

И тут произошло что-то странное, чудесное и явно неземного происхождения. Непонятно что, но что-то прекрасное.

23.05.

До нас дошло, что случилось. В квартире наступила ТИШИНА. Какое забытое чувство…

Даже игрушечный паук и два дохлых таракана в постели не смогли испортить мне настроение.

Воскресенье — день тяжелый.

10.00.

Первый раз в жизни мне искренне хочется, чтобы поскорее наступил понедельник. Тараса за завтраком вырвало прямо в овсянку. Не думаю, что он смог бы так реалистично шутить. Лика уже десять минут пытается уговорить «скорую» приехать. Кажется, они занесли нас в черный список после вчерашнего, когда Тарасик пригласил их для «истеричной» Варежки.

11.00.

Не знаю, чем лечили Тарасика, но он на удивление спокойный. Сидит на кровати и искоса поглядывает на Трюфеля.

14.00.

Он не так прост, как кажется. Даже больной умудрился напакостить. Пока Лика уговаривала врача, юный химик, мужественно сдерживая приступы рвоты, умудрился выяснить, чем именно отравился, и проверить свою догадку на безропотном Трюфеле. А знаете, как сложно заставить ветеринара в воскресенье лечить понос у собаки? И мой любимый пушистый ковер можно теперь выбрасывать…

15.00.

Пришел Гоша. Я уже обрадовалась, что ему вчера понравилось возиться с Тарасом, но он с пугающим выражением лица заявил, что нам надо срочно поговорить. Только не это! Столько дел: брат отравился, собака тоже, а мама собирается последовать их примеру, если я ее брошу…

— Нам нужно поговорить.

Мы вышли на улицу и остановились около подъезда. Терпеть не могу серьезные разговоры. Он еще вдохнуть не успел, как я уже заговорила:

— Ты мне очень нравишься, честное слово, просто я никак не могу разобраться в своих к тебе отношениях, но ты же понимаешь, все это так сложно. (Какой бред!) Знаешь, кажется, меня тошнит… Может, я тоже ела этот йогурт, которым отравился Тарасик? Ты об этом хотел поговорить? В смысле, не о йогурте… Ой, ну ты же видишь, что я не готова к серьезным разговорам?

— Да, — Гоша улыбнулся. — Но я совсем не об этом собирался говорить. Я о ручке. Тебе она понравилась, правда?

— Нет! То есть да, но не вздумай ее оттуда брать.

— Да я и не собирался, просто спросил, — это звучало как-то неестественно.

— То есть ты меня вытащил на улицу, чтобы об этом спросить?

— Ну да! — безмятежно ответил он. — Пока!

— Не вздумай брать ручку! — максимально доходчиво повторила я.

— Что я, дурак?

Ничего не понимаю.

17.00.

Лика говорит, Тарас уснул. Чудесный день. Жалко, Варежка никак не может оправиться после потери шарфика и отказывается приходить в гости. Рассказала ей про Гошу, она считает, что он просто постеснялся говорить о любви, после того как я заявила, что меня тошнит. Логично.

18.00.

Мрак.

Тарас не уснул, он куда-то утек. И если бы у Лики не проснулся материнский инстинкт и она не пошла бы поправлять ему одеяло, мы бы до сих нор думали, что он дома. Я понятия не имею, где его искать, а завтра приедет папа и спросит, куда исчез его сынуля, не вылечившись от пищевого отравления. Между прочим, уйти он мог, только когда Гоша отвлекал меня своей бредовой беседой, а я стояла спиной к подъезду. Может, они даже сговорились? Бестолковая мужская дружба. Хуже не бывает.

18.15.

Бывает и хуже.

Он объявился. Запыхавшийся, промокший до нитки под дождем, но без серьезных повреждений. Я уже собиралась нанести ему эти самые серьезные повреждения за безответственность, когда он отдышался и сказал что-то совсем непонятное:

— Его схватили. А я успел удрать. Вот, — и достал из рюкзака серебристую ручку в пакете и восемь целехоньких заклепок в виде луны и солнца. — Гоша говорит, это поможет тебе превратиться из вампирши обратно в человека.

Я охнула и сползла вниз по стене.

— Ого! Помогает! — обрадовался Тарас.

— Что случилось? — заволновалась Лика. — Кто его схватил?

— Вампиры, — удивляясь нашей непонятливости, отвечал Тарас. Его послушать, и, правда, начнешь верить во всякое такое, в упырей и вурдалаков.

Лика облегченно рассмеялась.

— Пойдем, переоденешься. Вампиры. Жень, надо же было головой думать, когда на этот фильм его вела.

И тут меня осенило:

— Тарас, эти вампиры… Они были одеты как охранники или как милиционеры?

— Как милиционеры! — дружелюбно улыбнулся Тарасик.

19.00.

Долго искать этого оболтуса не пришлось. Его отвезли в ближайшее от магазина отделение милиции. Я решила разведать обстановку и зашла в первый попавшийся кабинет. За столом сидел кругленький лысый милиционер и смотрел на меня круглыми глазами. На столе перед ним стояла тарелка с картофельным пюре и соленым огурцом.

— Скажите, пожалуйста, как наказывают за порчу городского имущества? — мило улыбнувшись, спросила я.

Милиционер поперхнулся пюре и схватил в одну руку огурец, а другой прижал к сердцу клавиатуру компьютера, как самое дорогое.

— Штрафуют и привлекают к административной ответственности, а что?

— Да так, для общего развития.

Я выскочила из кабинета, а он озадаченно захрумкал огурцом у меня за спиной.

21.00.

Наша страна куда больше приспособлена для жизни симпатичных девушек, чем сошедших с ума мужчин. Надеюсь, во временном помешательстве Гоши виновата осенняя депрессия, а не любовь ко мне.

Штрафы у нас довольно низкие, особенно если доказательств нет (кусок городского имущества был унесен в неизвестном направлении неустановленным Тарасом). Гоша был против, но я убедила его, что, заплатив государству, успокаиваю собственную совесть, и он сдался, клятвенно пообещав вернуть деньги.

03.08.15.

Я уже секунды считаю, но уснуть никак не получается. Гложет совесть за Гошино безрассудство. Неужели, он мог так влюбиться? Или это нормальное поведение для взрослого мужчины?

8.00.

Кажется, понедельник.

Папа не забрал Тараса вовремя (кто бы сомневался), а у меня сил не было вставать в шесть утра, чтобы везти его через весь город в школу. В восемь неутомимый разрушитель проснулся, разбил стеклянную полочку в ванной и врубил телевизор на полную громкость.

Лика сказала, что если я срочно не эвакуирую Годзиллу из дома, то она найдет еще один испорченный йогурт, чтобы его обезвредить. Надо было доставлять Тараса в школу лично.

8.15.

Несемся по переходу метро со скоростью курьерского поезда. Кажется, несколько человек спутали нас с электричкой и решили покончить с собой, под нас бросившись. Единственное, что я еще помню о школе, это то, что занятия начинаются в восемь тридцать. А это значит, что мы катастрофически опаздываем.

9.00.

Это не школа, это неприступная крепость. Пришлось объяснять сначала одному охраннику, а потом другому, по какой именно уважительной причине мы опаздываем. Если бы не это, опоздали бы всего на пятнадцать минут. А теперь на первый урок идти Тарасу вообще смысла никакого (тем более что это геометрия).

9.10.

Иду домой спать. Хотя, возможно, это мне уже снится.