Шоу для завистницы

Глава девятая

У меня нет мужчины… уже семь месяцев! Это я к тому веду, что мой старый друг Сеня Гурамов, с которым мы еще… лет десять назад ездили на соревнования как по всей России, так и за рубеж, вдруг стал мне названивать с предложением посидеть с ним в ресторане, «повспоминать»!

Везет мне на женатых мужчин. Чем-то я их устраиваю. Скорее всего не только собственным жильем, где можно чувствовать себя вполне вольготно, не боясь, что тебя застукают, но и тем, что я никак не претендую на руку и сердце своих любовников, так что их семьи остаются в неприкосновенности, а душа получает необходимое разнообразие.

Но мне-то что от этого? Трата времени, которое, по словам Кати, приближается медленно, а уходит быстро. Не знаю, кого из великих она цитирует, но что есть, то есть.

Хочу ли я завести какой-то серьезный роман, не знаю. У меня и так все в жизни есть. Разве что кроме любви. А связь с мужчиной не всегда есть любовь. Так, приятно вместе, вот и все. Разошлись, и каждый своим делом занимается.

Мой бывший, первый и пока единственный муж нанес мне такую серьезную психологическую травму, что я вот уже шесть лет ни одного мужчину из тех, с кем встречаюсь и имею интим, не представляю в роли своего мужа. А ведь среди них были и очень достойные люди…

Но вот что странно, все эти годы я так и вспоминаю не того, с кем мы прожили почти одиннадцать месяцев, а его мать, которую видела всего два раза в течение двух дней.

Всякая навязчивая идея рано или поздно во что-нибудь трансформируется. Сегодня мне опять приснилась моя свекровь. Что же это во мне говорит: уязвленная гордость, что ли? Теперь мне постоянно снится то самое неуловимо презрительное выражение, с каким она смотрела на меня когда-то.

Впрочем, нет, сегодняшний сон отличается от всех других снов, оттого я просыпаюсь какая-то ошеломленная. Как так получается, что бывшая свекровь просила у меня помощи? Пусть и во сне.

В этом самом сне, правда, в ее глазах все равно не было униженности, о которой я подспудно мечтала, не было и мольбы. Просто она стояла в проеме двери — за ее спиной почему-то был свет, как если бы и там было что-то открыто — и смотрела на меня. Этот свет мешал рассмотреть выражение ее лица во всех подробностях, но губы, несомненно, произносили:

— Ванесса, мне нужна твоя помощь. Больше мне некого просить.

— У вас есть сыночек, который женился на американской миллиардерше! — должна была я крикнуть, но не успела.

Как раз в этот момент мне в бок тычется что-то мягкое и пушистое — сын пришел ко мне в кровать со своим любимым плюшевым щенком — и совсем несонный голос Мишки спрашивает:

— Мама, а я сегодня в садик не пойду?

С тайной надеждой.

— Как не пойдешь?

Меня будто пружиной подбрасывает. Давно я не просыпала. Наверное, потому, что вчера долго не могла заснуть. Все вспоминала бывшего Катиного мужа, пошедшего на такую аферу. Вроде серьезный человек, врач со своей клиникой…

— Мишка, мы проспали!

Я соскакиваю с кровати, на ходу натягивая джинсы и лифчик — остальное потом. Легкое омовение…

— Ты умывался, зубы чистил? — спрашиваю я.

— Я тоже проспал! — говорит он сердито. — Думал, может, сегодня суббота.

В голосе сына явственно звучит разочарование.

— Зато сегодня пятница, — успокаиваю я, — и завтра мы будем спать сколько влезет. Тогда ты беги в ванную, умывайся, а я на кухню — ставить чайник и делать бутерброды, потом я побегу в ванную, а ты пока будешь одеваться…

Что-что, а быстро собираться я умею. Одной рукой как кошка умываю лицо, обтираю грудь мокрыми ладонями и опять застегиваю бюстгальтер. Даже перечислять и то дольше, чем времени у меня на это уходит.

Однако когда я выскакиваю из ванной, то слышу, как мой сынок кому-то докладывает:

— Мама сейчас чистит зубы и умывается, а потом мы будем завтракать и везти меня в детсад…

— С кем это ты разговариваешь? — на бегу удивляюсь я. — С тетей Катей?

— Нет, с каким-то дядей. Он сказал, что ты ему нужна по работе.

— Скажи, пусть на работу мне и звонит.

— Мама сказала… — начал не спеша объяснять Мишка, но я, не выдержав, выхватила у него трубку.

— Простите, кто это звонит?

— Меня зовут Анатолий Викентьевич Караван, — ответил незнакомый мужской голос. — Я — начальник службы безопасности господина Найденова.

— Найденов — это тот, кто недавно купил два канала местного телевидения? — проявляю я осведомленность.

— Господин Найденов занимается строительством благоустроенного жилья, — сухо информирует трубка.

Изящный кувырок в сторону. Вроде и не промолчал, и на вопрос не ответил.

— И что хочет от меня прославленный строитель?

Мишка подходит ко мне, и я, прижав трубку к уху, помогаю натянуть ему свитер, в котором ребенок застрял.

— Ему нужен телохранитель-женщина.

Вот оно! Заказы достают меня даже дома!

— Вы знаете мои расценки?

— Цена роли не играет.

— Послушайте, — говорю я, чувствуя, что в руки плывет выгодный заказ, — а не могли бы вы созвониться со мной несколько позже? Мне надо отвезти сына в садик, и мы уже опаздываем.

Мгновенное колебание.

— Этот вопрос нужно решить срочно.

— Но хотя бы пятнадцать минут у меня есть?

— Пятнадцать есть, — нехотя отвечает этот серьезный господин.

— Вот и славно. За пятнадцать минут я сдам своего отпрыска воспитателям, и вы можете позвонить мне на мобильник.

Я диктую номер.

А потом мы с сыном мчимся по лестнице, ввиду того, что где-то застрял лифт. Я даже забываю поздороваться с консьержкой, чему она, видно, не удивляется, потому что кричит мне вслед:

— Доброе утро, Ванесса Михайловна!

— Доброе-доброе! — откликаюсь я, придерживая для сына тяжелую дверь.

У самой машины я ухитряюсь выронить ключи — хорошо, что мой глазастый сынок сразу их находит.

— Влетит нам с тобой от Вероники Родионовны! — вздыхаю я, выруливая на трассу.

— Вероника Родионовна в отпуске, — снисходительно успокаивает меня Мишка.

— Все равно опаздывать нехорошо, — облегченно выдыхаю я; откровенно говоря, суровой заведующей нашего детского сада я побаиваюсь. Она держит нас, родителей, в ежовых рукавицах, а дети ее почему-то совершенно не боятся.

— Чего это она отпуск взяла среди зимы? — бормочу я, но Мишка слышит.

— У нее младшая дочь замуж выходит, — сообщает он мне.

— Все-то ты знаешь, — не могу не съехидничать я. — В сыщики, что ли, готовишься?

— Я буду олигархом, — говорит Мишка, но спотыкается на этом слове, и у него получается — оригалхом.

— Научись вначале название своего будущего социального статуса произносить!

— Научусь, — ничуть не смущается он.

И в кого мой сын такой серьезный и рассудительный? Может, в моего папу? Вариантов нет, потому что дедушку по отцовской линии мне видеть не довелось.

Неужели он и не вспоминает об этом? Неужели ни разу ему не пришла в голову мысль, что где-то в далеком южном городе растет его родная кровиночка?..

Машинально я отвожу сына в раздевалку, машинально переодеваю в костюмчик, подталкиваю его к столовой, где как раз рассаживаются дети, и иду к своей машине, осторожно прикрыв за собой двери.

Едва я сажусь за руль, как тут же звонит мой мобильный телефон. Я взглядываю на дисплей — ровно пятнадцать минут. Да что же это за спешка у них такая?

— Это Анатолий Викентьевич.

— Слушаю вас.

— Это я слушаю вас. Когда ваша работница может приступить?

— Надеюсь, вы в курсе, что мои девушки — это специалисты высокого класса? И их ни в коем случае не следует рассматривать как эскорт или девушек по вызову.

— Обижаете, Ванесса Михайловна! У нас серьезная фирма.

— Догадываюсь. Но вдруг вы надумаете отдыхать?

Ответом мне служит недоуменное молчание.

— Ну и что же? Разве это дело телохранителя знать, чем занимается его клиент?

— Ладно, будем считать, что вы этого не слышали. Просто в последнее время средства массовой информации все чаще рассказывают, как веселятся наши олигархи… В таком случае им нужны не телохранители, а гвардия типа королевской и девушки типа тверских девчат… Я могу предложить два варианта встречи: вы или тот, кто уполномочен подписывать юридические документы, подъедет для заключения контракта в мой офис, или я подъеду к вам.

— Лучше уж вы к нам, — шутит начальник службы безопасности.

— Хорошо, скажите мне адрес вашего офиса, и я сейчас подъеду.

Офис компании располагается на первом этаже здания, которое занимал когда-то научно-исследовательский институт. К своему стыду, я не помню, какой именно, но вскользь успеваю подумать, что же делал здесь коллектив, занимавший двенадцать этажей огромного здания, после расформирования рассеявшийся по другим организациям без ущерба для народного хозяйства? Риторический вопрос.

Строгий охранник у входа вопросительно взглядывает на меня.

— Моя фамилия Павловская.

— Проходите. Вам — третья дверь направо.

На турникете загорается зеленый свет. Да, красиво жить не запретишь!

Когда я посещаю такие шикарные офисы, у меня возникает чувство, что я и моя фирма — всего лишь детский букварь по сравнению с энциклопедией.

Но тогда… Чем же я могу гордиться, встреться мне, например, моя бывшая свекровь? Ну скажу я ей, что защитила диссертацию. В двадцать шесть лет стала кандидатом наук. У меня своя фирма. Иномарка…

— И это все? — спросит она спокойным ледяным голосом.

— Нет, — скажу я, — у меня есть сын. Прекрасный, хорошо воспитанный мальчик. Он никогда не позволит себе бросить в беде девочку…

Я уже перестала бороться с фантомами из прошлого. Ну разговариваю я мысленно, как говорит Катя, с мадам Лавровой, кому от этого холодно или жарко? А она обо мне даже никогда и не вспоминает…

А если бы вспоминала, было бы мне от этого легче? Ничуть!.. Что, эти Лавровы в чем-нибудь нуждаются? Наверняка нет. Уж если сто тысяч долларов для них выложить как чихнуть, то и с деньгами у них нет проблем. В крайнем случае могут обратиться к своему сыночку — мужу миллиардерши!

Неужели и это меня задело? Подумаешь, богачка! «Ну а если б видел кто портрет принцессы той, не стал бы он завидовать Луи!»

Подхожу и стучу в эту самую третью дверь.

— Войдите, — откликается молодой женский голос.

В своей обычной задумчивости я даже не прочитала то, что было написано на табличке, и потому не знаю, что за человек ждет меня за дверью.

— Моя фамилия Павловская, — говорю на всякий случай и секретарше.

— Пожалуйста, подождите, Михаил Иванович вас сейчас примет.