Сильнее ненависти

Глава 7

Сандра не оборачивалась: знала, что это Клайген вернулся с прогулки. Невольно прислушивалась к звукам: вот он что-то поставил на стол, затем шумно расстегнул замок-змейку и зашелестел паркой, повесив ее на вешалку; вот звякнул ключ, водруженный на соседний крючок, затем он разулся и прошел в комнату — его тяжелые шаги, хоть и смягченные ковролином, все равно гулко отдавались по полу номера.

— Все-таки холодно снаружи, — констатировал он, — даже руки замерзли.

Сандра не обернулась, слушая, как шаги затихли в ванной комнате — он открыл кран над раковиной.

— Какое счастье: горячую воду не отключили, — продолжал он комментировать сквозь открытую дверь, грея руки под краном.

Сандра молчала, не оборачиваясь. На ее губах блуждала легкая улыбка.

— Я попросил на кухне фруктов и коктейль для тебя, — шум воды стих, и скрипучий голос зазвучал уже в комнате, а шаги приблизились к окну. — Будешь лежать в кровати вместо шезлонга, есть фрукты, пить коктейль и представлять себя на южных островах. Могу даже посветить свечкой в глаза — сделаем тебе солнце.

Улыбка Сандры стала шире, но она все еще не оборачивалась, продолжая наблюдать за медленным танцем снежинок за стеклом.

— Спасибо.

— А я уж было подумал, что ты решила поиграть в молчанку, — сказал он уже над самой ее макушкой и бесцеремонно положил руку ей на бедро. — Скучала без меня?

Сандра на миг застыла, как перед прыжком со скалы в неизведанные морские глубины, но все же решилась сказать то, чего точно не должна была произносить порядочная леди:

— Да.

Рука на бедре вначале замерла, а затем начала осторожное путешествие вверх, огибая выступающую бедренную косточку под шерстяной тканью юбки, оглаживая изгиб талии поверх мягкого свитера, скользнула на живот.

— Неожиданно, — он понизил голос, склоняясь над ухом, — и надеюсь, что честно.

— Да, — выдохнула Сандра, схватившись за оконную раму и даже не думая убирать бесцеремонную ладонь.

А рука Клайгена, не встречая сопротивления, поползла еще выше по трепещущему животу, разливая внутри благословенное тепло. Упершись в нижнюю часть груди, рука остановилась, скользнула за спину и прошлась вверх по позвоночнику до шеи, спрятанной за высоким воротом свитера, стиснула в сильном захвате плечо.

— Останови меня, — шепнул он ей прямо в ухо, щекоча его горячим дыханием, — пока я могу остановиться.

Сандра с трудом подавила стон: низкий хриплый шепот и едва ощутимое прикосновение губ к уху, такое откровенно-дразнящее и возбуждающее, сделали тело неподвижным и слабым. Она слегка качнула головой, втайне надеясь, что он не остановится.

Рука, сжимающая плечо, вновь прогулялась вниз по спине, достигла края свитера, а затем скользнула под него. Сандра невольно вздрогнула, ощутив прикосновение жестких пальцев к голой коже. Вторая рука Клайгена заскользила по напрягшемуся под свитером животу.

— Боишься? — раздалось над ухом.

Сандра не знала, что ответить. Она боялась, это правда, но… боялась и того, что он прекратит эти чудесные прикосновения, от которых она млела уже сейчас. Поэтому Сандра закусила губу и снова легонько качнула головой, коснувшись при этом щекой его губ.

Он сжал большими теплыми ладонями талию Сандры под свитером — видимо, все-таки отогрел их под горячей водой. Неторопливо провел ими по коже, ощупывая каждое ребро и каждый позвонок и заставляя дыхание сбиваться. Одним движением Клайген стянул с нее свитер через голову и обнял сзади, прижавшись к обнаженной спине сильным телом, положил ладони на чашечки бюстгальтера и склонился над плечом — она ощутила на нем прикосновение шершавых губ. Кожа мгновенно покрылась мурашками, не столько от холода, сколько от того, что она стояла, наполовину обнаженная, в объятиях мужчины, который пугал ее и манил одновременно. Сандра откинула голову ему на грудь, чувствуя, как большие пальцы очертили мягкую выпуклость над кружевным краем чашечек. Алекс согревал дыханием ее плечо, покрывая его до самой шеи легкими скользящими поцелуями, а затем, слегка отстранившись, принялся медленно распускать узел волос на затылке. Когда волосы водопадом рассыпались по спине, он перекинул их ей на грудь, открывая спину. Руки Клайгена мягко массировали ей плечи, а губы прикасались к открытой шее, легонько прихватывая кожу и заставляя каждый волосок на теле становиться дыбом. Неторопливо расцеловали боковую часть шеи и поднялись к уху — горячий язык лизнул мочку. Сандра задрожала. Развернув ее лицом к себе, Клайген устремил потемневший взгляд в ее глаза, хрипло выдохнул и уже без колебаний поцеловал в губы, заставляя их раскрыться ему навстречу. Сандра подчинилась, послушно запрокинув голову и наслаждаясь каждым сладким мгновением этого долгого, откровенного, пьянящего поцелуя. Никогда прежде Джефф не целовал ее так.

— Птичка… — выдохнул он у самых ее губ, прижавшись на мгновение лбом к ее виску.

Его руки, ласкавшие спину, добрались до поясницы. Сандра услышала звук расстегивающейся молнии — и юбка свободно упала к ногам. Клайген легко приподнял ее вверх — она застонала, уже не пытаясь сдерживаться, и обвила ногами его бедра. Губы и язык Алекса ласкали ее шею, осторожно скользя между царапинами, которые она в страхе нанесла себе ночью. Сандра нетерпеливо потянула ткань его футболки наверх, с жадностью прикасаясь к великолепному телу — как в недавних смелых фантазиях. Алекс уловил намек и, не прекращая дарить поцелуи, уложил ее на постель, помог снять с себя футболку. Сандра тут же притянула его к себе, скользнула по обнаженным плечам, обняла за спину, чувствуя под пальцами напряженные, налитые силой мышцы. Застонала, когда он зарылся лицом в ложбинку между ее грудей, отодвинул кружевной край чашечки бюстгальтера и заскользил языком по напрягшемуся соску.

Он не спешил: сначала долго ласкал одну грудь, потом так же долго другую. Раздразнив Сандру до предела, спустился губами вниз. Сандра жалобно застонала, вцепившись пальцами в мощные плечи, его руки в это время медленно, нарочито медленно стягивали колготки с ее бедер, одновременно оглаживая ноги.

Покончив с колготками, Алекс с нежностью поцеловал полусогнутое колено Сандры и слегка отвел в сторону. Она лишь ахнула, когда ощутила его губы у внутренней стороны бедра. Тонкое белье все еще оставалось преградой между ними, но он не торопился ее преодолевать, медленно покрывая поцелуями чувствительную кожу бедер, скользя дразнящими движениями языка рядом с кружевом трусиков. Затем вернулся ко вздрагивающему от прикосновений животу, слегка развел коленями ноги Сандры и навис над ней, находя губами ее нервно искусанные губы.

— Готова прокатиться, птичка? — оторвавшись от нее на миг, выдохнул Алекс, и она уловила в его дыхании приятный аромат кофе вместо привычного запаха виски.

Вместо ответа она запустила пальцы в темные волосы и притянула его голову ближе. Он хмыкнул, ловко нащупал застежку бюстгальтера, освободил от тонких лямок плечи, накрыл ладонью вздымающуюся грудь, провел пальцем по соску.

Несколькими прикосновениями Алекс начисто лишил ее разума. Он играл с податливым телом Сандры так мучительно долго, что она готова была сама взмолиться о большем, когда его рука наконец спустилась вниз и забралась под край белья.

Сандра судорожно всхлипнула, млея под осторожными, но уверенными движениями его пальцев, проникших под кружево. Он на миг отстранился, внимательно вглядываясь ей в лицо, и она жалобно застонала, невольно разводя ноги шире и позволяя трогать себя, как ему хочется. Больше он не колебался — ловким движением сдернул остатки белья и с грацией хищника переместился между ее бедер. Сандру просто разрывало от мучительного желания, но когда он заполнил ее собой, время и пространство потеряли для нее всякий смысл: она лишь ловила телом его быстрые, размашистые движения, дрожа и хватая ртом воздух. На пике она застонала, выгибаясь, но он не остановился, не дал передышки. Вторая волна удовольствия захлестнула ее, как цунами: впившись зубами в плечо Алекса, она изо всех сил прижала его к себе.

— Еще, — взмолилась она, разжав на мгновение зубы, — не останавливайся…

— Не дождешься, — прохрипел он ей в ухо и скользнул языком по нижней губе, — не отпущу, пока не запросишь пощады.

Сандра улыбнулась ему в губы и отпустила себя на волю, растворяясь в его крепких объятиях, подаваясь бедрами навстречу его движениям, впитывая хриплые стоны и возвращая протяжные вздохи в ответ, чувствуя, как испарина с его тела увлажняет ее разгоряченную кожу, умирая от наслаждения, когда широкая твердая грудь в движении касалась ее напряженных сосков. Она в беспамятстве ногтями рисовала полосы на его спине, а он безжалостно впивался в ее нежную шею и плечи страстными, требовательными поцелуями, от которых наверняка останутся синяки. Но ей было все равно, лишь бы это отчаянное, неприкрытое, долго сдерживаемое безумие продолжалось.

Кажется, она вскрикнула от захватившего ее очередного оргазма, а он погасил губами ее крик. Но не отпустил: перевернул лицом в подушку, и дикий танец продолжился снова, пока через целую вечность оба они в изнеможении не упали на постель.

Тело, прижавшее ее к постели, было тяжелым, но Сандре вовсе не хотелось двигаться. Казалось, после пережитого вихря эмоций она исчезла, превратилась в ничто, и стоит ей шевельнуться, мир вокруг снова превратится в унылую обыденность, а сама она вновь вынуждена будет носить вросшую в нее корнями и ужасно надоевшую маску благопристойности.

Восстановив дыхание, Клайген отодвинулся, лег рядом и принялся лениво поглаживать ее затылок, плечи и спину.

— Я знал, что ты не такая ханжа, какой кажешься, — нарушил он молчание хриплым скрипучим голосом.

Сандра вздохнула, все еще лежа на животе и уткнувшись лицом в подушку. Разговаривать вовсе не хотелось. Рука Клайгена ласкала ее волосы, пропуская их между пальцев, роняя шелковистые пряди ей на спину, — Сандре нравилось это легкое щекочущее ощущение.

Впрочем, пора было признать: ей нравились любые его прикосновения.

А его рука уже убрала волосы, оголив спину и продолжила прохаживаться по обнаженному телу, ощупывая лопатки, ребра, массируя поясницу, стискивая и сминая округлости бедер и ягодиц. Сандра с трепетом ощутила на спине горячее дыхание: к гуляющей по телу руке добавились губы и язык. Она застонала в тихом блаженстве, пока он мял ее, словно упругое тесто, гладил, ласкал, целовал, не пропуская ни единого дюйма на коже. Не хотелось сравнивать его с Джеффом… потому что Джефф никогда не мог, а может, и не умел доставить ей подобное удовольствие.

— Птичка, — шепнул Алекс, разворачивая ее податливое тело и вглядываясь в расслабленное лицо, — скажи хоть что-нибудь… ты злишься на меня?

Сандра улыбнулась этому глупому предположению и ласково коснулась рукой его обожженной щеки.

— Нет, — сказала она тихо, — блаженствую.

— Блаженствуешь? — зачем-то переспросил он и принялся медленно, прядь за прядью, убирать волосы с ее лица. — Не думал, что услышу это от тебя.

— Мне еще никогда в жизни не было так хорошо, — шептала она, лаская подушечками пальцев его лицо.

Алекс склонился над ней и поцеловал в губы, нежно и чувственно, без той животной страсти, с которой накинулся на нее в самом начале. Насладившись поцелуем, он оторвался от ее губ и заскользил взглядом по обнаженному телу.

— Ты прекрасна, — сказал он с неожиданной грустью в голосе.

Сандра улыбнулась и закрыла глаза, чтобы не смущаться под столь откровенным взглядом. Этот невыносимый мужчина, казавшийся грубым мужланом, превратился вдруг в прекрасного принца, потрясающе нежного любовника, способного на ласковые слова и комплименты.

Он притянул ее ближе к себе и принялся поглаживать спереди, очерчивая каждый изгиб, прослеживая пальцами каждую впадинку и выпуклость, заставляя Сандру дрожать и подставлять уверенным ищущим рукам те точки, прикосновения к которым доставляли особенное удовольствие. Она сладко застонала, запрокинув голову и закусив губу, когда его рука слегка развела целомудренно сжатые бедра и проскользнула внутрь.

— Ну ты еще замурлыкай, как кошка, — ласково прошептал он, приподнимаясь на локте, — ленивая женщина… заставляешь меня снова делать всю работу.

Она почувствовала прикосновение его губ к соскам и выгнулась навстречу, будто натянутая тетива лука.

— Красивая, — хрипел он, заводя ее руки ей за голову и безжалостно зацеловывая грудь медленными влажными поцелуями, — и сладкая… так бы и сожрал тебя всю.

Сандра улыбалась и стонала под его губами, опять ощущая в теле нарастающее возбуждение. Алекс навис над ней, его дыхание начало сбиваться, теряясь где-то у ее шеи, губы то скользили по ее губам, то путались в рассыпавшихся по подушке волосах. Ноги сами собой обвились вокруг его бедер, а тело повиновалось лишь инстинктам, минуя разум, и льнуло навстречу его мощному телу, принимая его, подчиняясь ему, признавая над собой его власть.

— Алекс, — стонала она, забывая обо всем на свете и наслаждаясь его медленными, размеренными движениями, — Алекс…

Спустя бесконечность он снова рухнул с ней рядом, совершенно выбившись из сил, и по-хозяйски подгреб под себя огромной ручищей. Сандра улыбалась припухшими от неистовых поцелуев губами, а по щекам ее катились слезы. Она чувствовала себя одновременно и опустошенной, и странно наполненной, и никогда еще не была настолько счастлива, как теперь. Она была желанна ему… она была красива для него. А еще ей казалось, что эта неожиданная близость между ними имела под собой какой-то более глубокий смысл, чем просто плотская страсть и желание обладать телом. Она прислушивалась к хриплому дыханию над своим ухом и снова улыбалась, мысленно воздавая молитвы небесам за то, что заперли ее в этом затерянном в горах мотеле, в этом номере вместе с Алексом Клайгеном — иначе она бы никогда не испытала подобных эмоций.

Вскоре он безмятежно заснул и даже начал слегка похрапывать ей в ухо. Все еще улыбаясь, Сандра выползла из-под его руки, поежилась от прохлады, накинувшейся на обнаженное тело, и включила экран телефона. К ее удивлению, близилось время обеда. Куда же они умудрились подевать столько времени?

Сорванное криками и стонами горло требовало воды. Сандра открыла дверцу мини-бара и достала первую попавшуюся бутылку минералки, в один присест осушив добрую ее половину.

На подгибающихся с непривычки ногах зашла в ванную комнату и посмотрела на себя в зеркало. Лицо преобразилось: щеки покрывал легкий ровный румянец, губы стали намного полнее и приобрели более яркий, насыщенный цвет, а глаза излучали голубоватое сияние, их совершенно не портила размазавшаяся вокруг темная тушь. Еще раз улыбнувшись своему отражению в зеркале, Сандра включила воду и подставила успевшее слегка озябнуть тело под теплые струи душа. Мылась она с некоторым сожалением — не хотелось смывать с себя следы их с Клайгеном недавнего безумия, но все-таки ощущение чистоты, к которому она привыкла с детства, требовало принести их в жертву.

Когда она вернулась в комнату, закутанная в полотенце, Алекс спал, вольготно раскинув огромное тело по всей кровати. Сандра юркнула под смятое одеяло, примостившись рядом на самом краю. Спать не хотелось — видимо, она хорошо выспалась за ночь, в отличие от него. Спал ли он ночью? Она так и не спросила его. В любом случае, если и спал, то недолго — вон как его разморило. Сандра приподнялась на локте и позволила себе рассмотреть этого странного мужчину получше. Его лицо было отталкивающим из-за грубых рубцов от старого ожога с левой стороны, и в то же время удивительно привлекательным с правой, здоровой стороны. Она склонила голову ниже, стараясь рассмотреть его профиль справа: высокий лоб с залегшей между густыми черными бровями глубокой складкой, крупный нос с горбинкой, жестко изогнутые губы, крутой подбородок, уходящий в резковатую линию челюсти. Даже сейчас, во сне, его лицо не выглядело расслабленным. Взгляд Сандры скользнул вниз: на мощной шее отчетливо проступала вена, часто отбивая пульс, а широкая грудь мерно вздымалась и опускалась в такт спокойному дыханию. Сандра не удержалась и положила на нее ладонь — туда, где глубоко под грудной клеткой гулко билось сильное сердце. Кожа на ощупь была гладкой и теплой, а мышцы под ней — твердыми, и Сандра легонько проследила пальцами впадинку на груди, линии ребер, плоский живот с тонкой полоской жестких темных волосков, уходящей в пах.

Его безвольная рука слегка дернулась во сне, и Сандра позволила себе прикоснуться к его пальцам, очерчивая их контуры, погладила тыльную сторону ладони — всю покрытую мозолями и едва зажившими царапинами. Сандра легонько потрогала их кончиками пальцев, думая о том, как он мог их получить. Скользнула вверх по предплечью, переплетенному выпуклыми линиями вен. Склонилась вниз и прикоснулась губами к внутренней стороне его локтя, вдохнув терпкий мужской запах. Погладила мускулистое плечо, обведя красные следы от собственных укусов на его коже. Мечтательно вздохнула и уложила голову рядом, невесомо касаясь теплой кожи губами.

Закрыв глаза, вновь улыбнулась: так непривычно и странно лежать рядом с мужчиной — чужим и в то же время близким, пугающим и добрым, диким и страстным, грубым и ласковым. Тепло и уютно. Она придвинулась еще ближе и уткнулась носом в плечо Алекса, не желая сопротивляться накатившей на нее сладкой дреме.

Через какое-то время, вынырнув из сонной неги и еще не открывая глаз, она ощутила на себе пристальный взгляд. Клайген лениво играл ее волосами, пропуская длинные локоны между пальцев. Ее губы шевельнулись, складываясь в легкую улыбку, и к ним тут же прикоснулся мужской палец, обводя контур нижней губы.

— Проснулась, птичка? — спросил он тихо, продолжая пальцем гладить ее губы. — Мы проспали обед и рискуем проспать ужин.

Сандра состроила недовольную гримаску и проворчала:

— Не хочу.

— Не хочешь чего? — ей показалось, что за нарочито насмешливым тоном промелькнули тревожные нотки.

— Просыпаться не хочу… вставать не хочу… одеваться не хочу… идти никуда не хочу… ужинать тоже не хочу.

— Тысяча чертей, — услышала она над своим лицом, — понятно, что ужинать не хочешь, — ты же меня всего изгрызла до костей. А есть что-нибудь, чего ты хочешь, девочка?

Сандра кивнула, и ее губы вновь расползлись в улыбке. Она услышала над собой сдавленный смех Алекса.

— Проклятье… Ты меня пугаешь. Твой красавчик Джефф держал тебя на голодном пайке?

Сандра открыла глаза. Ей не хотелось вспоминать о Джеффе сейчас, когда каждый миг рядом с Алексом казался прекрасным. Но он был прав: Джефф заботился только о собственном удовольствии, совершенно не думая о том, чтобы в постели с ним Сандре было хорошо. С Алексом она неожиданно почувствовала себя по-настоящему желанной. Он настолько умело играл с ее телом, что оно отзывалось на каждое прикосновение, пело как инструмент в руках музыканта-виртуоза. Казалось, он чувствовал ее так, как даже она не чувствовала сама себя.

— К черту Джеффа, — ее голос получился хрипловатым после сна, и Клайген снова засмеялся ее словам, будто удачной шутке.

— И то правда, — согласился он, — и все же, маленькая хищная птичка, если я сейчас не съем хороший кусок мяса, мне придется сожрать тебя.

— Я согласна, — вздохнула Сандра, позабыв о приличиях, и сладко потянулась под одеялом.

Поймав на себе взгляд Алекса, она с удивлением обнаружила, что в нем нет привычной насмешки. Он казался странно сосредоточенным, будто он решал в уме сложную задачу.

— На что ты еще согласна, птичка? — спросил он тихо.

Сандра вдруг поежилась, ощутив пробежавший по позвоночнику холодок. Теперь глаза Клайгена снова пугали ее.

— Я… не знаю… А чего ты еще хочешь? — осторожно спросила она, стараясь не отводить от него взгляда и от всей души надеясь, что он снова переведет их разговор в шутку, пусть даже пошлую.

Он некоторое время молчал, внимательно изучая ее лицо, а потом обожженный уголок его рта дернулся.

— Значит, ты уже готова исполнять мои желания?

Сандра ответила не сразу, не понимая, что кроется за его вопросом.

— Для начала хотелось бы их услышать. Мне казалось, твое желание сегодня исполнилось. Или я не права?

— Права, — кивнул он, не сводя с нее глаз, — я этого, кажется, не скрывал.

— Ты хочешь чего-то еще? — спросила Сандра без тени кокетства и замерла в ожидании, почему-то страшась услышать ответ.

— А ты думала, я настолько примитивен, что мои желания ограничиваются только сексом с красивой женщиной? — грубовато ответил он вопросом на вопрос.

Сандре стало нехорошо.

— Так чего же ты хочешь? Мести?

Почему-то лишь сейчас ей пришло в голову, что она отдалась человеку, который еще недавно ненавидел ее. Который целый год таил на нее обиду, взращивал ее, лелеял. Который настолько хотел отомстить ей, что готов был оставить ее одну на заметенной снегом горной дороге. Что еще может прийти ему в голову? Удовлетворится ли он фактом того, что переспал с Сандрой Ларсен? Или этого ему мало, и ее ждет очередная порция унижений?

— Вообще-то прямо сейчас я хотел спуститься вниз и чего-нибудь съесть, — наконец ответил он и сел на кровати к ней спиной, разыскивая на полу разбросанную одежду, — а ты поступай как знаешь.

Натянув на себя джинсы, он обошел кровать и подобрал футболку, валявшуюся на полу со стороны Сандры. Она ничего не понимала: только что все было хорошо, а теперь Клайген снова зол и раздражен. Почему? Что она сделала не так?

Он не сказал больше ни слова и не взглянул на нее. Натянув поверх футболки тонкий свитер, обулся и вышел из комнаты. Лишь тогда Сандра и сама выползла из-под одеяла, собрала белье, одежду и задумчиво оделась.

В чем она сейчас виновата перед ним? Во время их последнего разговора ей показалось, что он уже не держит на нее зла за тот случай. Она уже неоднократно предлагала ему восстановить контракт, но он упорно отказывался. Более того, она отдалась ему совершенно искренне, с желанием и страстью. Так что же ему еще надо?

Взгляд упал на тумбочку под зеркалом возле входной двери. Там стояла корзинка с фруктами, как он и говорил, а также высокий стакан с коктейлем, из которого торчала трубочка и декоративный зонтик. Вероятно, когда он принес его, там был лед, но теперь он растаял, и коктейль выглядел таким же унылым, как и ее теперешнее настроение. На глаза навернулись слезы, когда она увидела этот коктейль и фрукты. Ведь когда он нес их ей, он едва ли рассчитывал на то, что случилось после. Если бы она тогда не дала ему понять, что ждет продолжения, если бы убрала его руку с бедра, остановила бы его, как он просил… Ведь не стал бы он брать ее силой?

Значит, он просто хотел сделать ей приятное?

Сандра смахнула слезинки с ресниц и взяла коктейль. Села в кресло, потянула из трубочки все еще прохладную разноцветную жидкость. В напитке ощущалась толика алкоголя, но даже так, с алкоголем и безо льда, он показался ей вкусным. Взгляд остановился на маленьком зонтике, и ей тут же вспомнились его слова о южных островах. Он всерьез воспринял ее глупую мечту и постарался осуществить ее хотя бы так.

Допив коктейль, Сандра подошла к зеркалу, расчесала и заплела волосы, взяла сумочку и спустилась в ресторан.

В ресторане царил почти такой же полумрак, как и в номере. Светильники по-прежнему не работали, зато на каждом столике горела свеча, создавая в зале некий ореол романтичности.

Клайген сидел на своем излюбленном месте, за столиком у окна, и задумчиво потягивал виски, а его заказ — большой стейк на подушке из листьев салата — стоял перед ним нетронутым и, похоже, остывал. Сандра невольно нахмурилась: слишком уж много виски в его жизни. Неужели он пьет каждый вечер?

Впрочем, почему это должно ее волновать?

Она присела напротив, и Клайген поневоле поднял на нее глаза, оторвавшись от созерцания стакана.

— Снова пьешь? — зачем-то спросила она, хотя это было очевидно.

— А что? — он демонстративно сделал глоток, предварительно встряхнув кубики льда на дне. — Что-то не так?

— У тебя проблемы с алкоголем? — напрямик спросила она.

— Даже если и так — ты мне не мать, чтобы тревожиться о моих проблемах.

— Твоя мать едва ли будет рада узнать, что ее сын спивается.

Алекс спрятал в стакане горькую усмешку.

— Ей уже все равно.

Сандра на миг умолкла в нерешительности. Неужели…

— Она умерла?

Ох, только бы он не счел ее бестактной!

— Да, и уже давно, — ответил Клайген и со скучающим видом бросил взгляд за окно.

— Мне очень жаль, — искренне сказала Сандра.

Ее родители были живы — оба — и она даже представить не могла вероятность того, что кто-то из них мог умереть. Мать с рождения дарила старшей дочери безграничную любовь, а отец окружал неизменной заботой, словно каменной стеной. Оба пеклись об ее благополучии и звонили едва ли не каждый день, чтобы справиться о делах. С братьями и сестрой Сандра не была так уж близка, но выросла с ощущением, что ее большая семья — это некий клан, в котором каждый встанет за другого горой, если возникнет необходимость.

Каково это — рано остаться без матери?

— А отец? — теперь это было уже откровенной бестактностью с ее стороны, но она не могла удержаться от вопроса.

— Он умер, когда мне было двенадцать.

— Святые угодники… — поразилась Сандра, — это ужасно! И кто же тебя воспитывал после этого?

Алекс криво усмехнулся.

— Старший брат. Во всяком случае, пытался. Но воспитатель из него хреновый, скажу я тебе. Так-то, птичка. Жил как мог. Законов не нарушал. Денег у меня, конечно, немного, зато они заработаны честным трудом. Их мне хватает на то, чтобы снимать этот долбаный номер и пить виски по вечерам, сколько влезет.

К столику подошел официант и осведомился, будет ли леди что-либо заказывать. Клайген будто вспомнил о том, что на его тарелке остывает стейк, и взялся за нож и вилку.

— Как называется тот коктейль, который ты мне принес? — спросила Сандра.

— «Летний бриз».

— Мне, пожалуйста, «Летний бриз» и лимонный чизкейк.

Алекс бросил на нее странный взгляд, но тут же вернулся к стейку.

Когда официант ушел, Сандра решила сменить тему:

— Ты говорил, что твоя компания разорилась…

— Да, твоими стараниями, — буркнул он, не поднимая глаз.

— Глупо с твоей стороны думать, будто я хотела этого.

— Хотела или нет, но добилась именно этого.

— Извини, — она помолчала, — я только хотела спросить, чем ты теперь занимаешься. Ведь у тебя есть какие-то заказчики, партнеры…

— У меня своя мастерская.

— Какая?

— Столярная.

Сандра задумалась. Значит, он все-таки не бросил свое дело даже после разорения бизнеса.

— И ты… работаешь там один?

— Да. Беру частные заказы.

Взгляд Сандры невольно упал на его руки — мозолистые, покрытые застарелыми шрамами и свежими царапинами. Да, работа с деревом объясняла их состояние… Некстати вспомнилось, какими ласковыми могут быть эти руки, и она с сожалением вздохнула.

— А от меня заказ примешь?

— Нет.

— Почему? — она все-таки не понимала его упрямства. — К чему эта твоя принципиальность?

— Предпочитаю не повторять своих ошибок, — мрачно ответил он, поглощая стейк.

Сандра закусила губу, не зная, что ответить. Официант в этот раз обернулся быстро и поставил перед ней заказ.

Она сама не знала, чего хочет от Клайгена. Зачем засыпает его вопросами? Зачем стремится вернуть его в качестве подрядчика? Почему ей хочется стереть с его лица это задумчиво-мрачное выражение?

Но было и то, что она страшилась узнать еще больше — его истинное отношение к ней. Чем был для него сегодняшний секс? Просто приятной неожиданностью, которая разнообразила его скучное пребывание в мотеле или…? Или — что? Почему она решила, что это должно стать для него чем-то большим?

Но даже это было лучше, чем гадкая мысль о том, что он просто воспользовался ее слабостью, чтобы цинично отомстить…

А чего она, собственно, хотела? Неужели она и вправду думала, что он добивается ее из-за… чего?

Нет уж, лучше не задавать вопросов, иначе можно окончательно увязнуть в грустных мыслях и подозрениях. Клайген тоже молчал: доел, расплатился с официантом и вышел, оставив ее одну, даже не пожелав приятного аппетита.

Сандра долго сидела за столиком и без энтузиазма ковыряла чизкейк. За окном уже совершенно стемнело. «Летний бриз» придал мыслям некоторую расплывчатость, и она решила повторить, чтобы заглушить плескавшуюся в душе горечь. Третий за сегодня коктейль ударил ей в голову, но вместо ожидаемой легкости и спасительного забытья она вдруг расплакалась, сидя в одиночестве за столиком.

— У вас что-то случилось, мисс? — участливо поинтересовалась невесть откуда возникшая администратор ресторана.

— Нет… простите… все в порядке. Можно попросить у вас свечу? Я бы хотела подняться в свой номер, а в коридоре наверняка темно.

— Конечно, мисс. Подождите минуту.

Сандра аккуратно вытерла глаза салфеткой и положила на столик деньги в счет оплаты заказа. Администратор вскоре вернулась со свечой и участливо спросила:

— Может, вас проводить?

— Нет, спасибо… все нормально, я справлюсь сама.

Но по дороге в номер Сандра пожалела, что отказалась от помощи администратора — ноги на высоких каблуках то и дело подворачивались, и она вынуждена была держаться за перила, а потом и за стены, чтобы добрести до своей двери. Пытаясь ее открыть, она чуть не уронила свечу. Когда же она закрывала за собой дверь, несколько капель расплавленного воска капнули на пальцы, и Сандра все-таки выронила злополучную свечу. Зашипев от боли, она принялась шумно дуть на обожженные пальцы.

В номере не было темно, как она опасалась. Клайген исполнил свое обещание, расставив горящие свечи повсюду: на подоконнике, на тумбочке у зеркала, на прикроватном столике и даже на раковине — огонек слабо трепыхался в проеме приоткрытой двери в ванную. Когда она вошла, Алекс лежал на кровати, закинув руки за голову, но когда она с шумом и шипением исполнила свой неуклюжий кульбит со свечой, он сорвался с места и подскочил к ней быстрее ветра.

— Что, обожглась? — с тревогой в голосе спросил он, пытаясь в полумраке рассмотреть ее пальцы.

— Ничего серьезного, — она шмыгнула носом, вынимая руки из его ладоней.

Язык заплетался, но она ничего не могла с этим поделать.

— Эй… да ты пьяна, птичка? Это тебя так от одного коктейля развезло?

— От трех, — поправила она и икнула, тут же стыдливо прикрыв рот ладонью.

Боже, как только она уже не опозорила себя перед ним…

— Тысяча чертей! Теперь мне еще нянчиться весь вечер с пьяной женщиной? — буркнул он, приподнимая ее лицо.

Она неловко отмахнулась от его руки и наклонилась, чтобы разуться, но от резкого головокружения вынуждена была схватиться за тумбочку, пошатнув на ней свечи и корзинку с фруктами. Взглянув на фрукты, Сандра почувствовала, как к глазам вновь подступают слезы, и всхлипнула.

— Ты и сам нетрезв, — пробормотала она в ответ.

— Это ты так думаешь, — сказал он, подхватив ее на руки. — И лучше ничего не трогай, грациозная ты лань, а то спалишь номер. Не хотел бы я потерять и вторую половину лица. После того, как я потерял первую, она мне стала особенно дорога.

Он осторожно усадил Сандру на край кровати, а сам встал перед ней на колени и один за другим расстегнул и снял с нее сапоги, вызвав у Сандры чувство дежавю. Она положила руки ему на плечи, медленно переведя их на затылок. Он замер, все еще обхватывая горячими ладонями ее ногу.

— Я… чем-то обидела тебя? — спросила она, прикасаясь лбом к его лбу.

— Нет, — услышала она хриплое. — С чего ты взяла?

— Ты изменился.

— Ты ведь меня совсем не знаешь. Как же ты можешь об этом судить?

— Я чувствую, — возразила Сандра, ощущая себя ужасно глупо.

Одной рукой прикасаясь к его затылку, она осторожно провела пальцами свободной руки по лицу Клайгена и убрала со лба черные пряди волос.

— Алекс, — она икнула и обняла его руками за шею, прижала упрямую голову к груди, — если я что-то сделала не так… прости меня.

— Глупая, — проскрежетал он чуть слышно, — глупая птичка. Что ты могла сделать не так?

Она и сама не поняла, как получилось, что ее ноги оказались у него на бедрах, а руки заскользили по широкой спине. Слезы капали прямо ему на макушку, которую она покрывала поцелуями. В следующий миг ее свитер уже пополз куда-то вверх, к голове, а жадные губы Алекса прижались к ямочке на ее шее. Потерявшись в эмоциях и снова отдаваясь ему без остатка, Сандра ненадолго вынырнула из беспамятства, лежа на кровати под тяжестью его тела, рассеянно глядя на замысловатый танец теней на потолке и чувствуя, как его руки ласкают обнаженную грудь, а жесткий мужской рот ищет ее податливые губы.

Она тихо плакала, сама не понимая, почему, чувствуя, как слезы скатываются по вискам и теряются в волосах. И снова лихорадочно искала его губы, как только он отрывался от нее для короткого вздоха…

Потом снова провал — она впала в забытье, бездумно лаская руками его плечи, спину, ощупывая перекатывающиеся под кожей твердые мышцы, зарываясь пальцами в волосы на затылке.

В какой-то момент она опять вернулась в реальность и поняла, что улыбается, а потом снова и снова тонула в прикосновениях, в жарких поцелуях, сходила с ума от наслаждения, которое дарил горячий дерзкий язык, бесстыдно заглядывая в самые потаенные уголки ее обнаженного тела.

В голове помутилось уже не в первый раз, а когда вновь пришло очередное озарение, она обнаружила себя сидящей на нем сверху; ее тело билось в конвульсиях, извивалось, чувствуя на себе его горячие мозолистые руки, дарящие ласку, а губы шептали в экстазе его имя…

Сколько времени длилось это безумие, и сколько раз брал ее Алекс — то быстро и жестко, то тягуче-нежно, покоряя и подчиняясь, выпивая ее до дна и наполняя собой до краев, лишая ее возможности говорить и дышать, заставляя забыть обо всем, — она не могла бы сказать, но когда с трудом разлепила красные от бессонницы и слез глаза, свечи уже догорели, а за окном занимался рассвет. Услышала над ухом хриплое дыхание обессиленного Алекса, улыбнулась, прижалась к нему крепче, поцеловала в солоноватое от пота плечо и снова заснула.

Из глубокого сна Сандру выхватил яркий свет, бесцеремонно проникавший между неплотно сомкнутыми веками. Она недовольно застонала, повернулась на другую сторону и уткнулась лицом в обнаженную мужскую спину, которая тут же шевельнулась от ее прикосновения.

— М-м-м, — замычал Алекс, видимо, тоже пробуждаясь от сна, — святая срань…

— Что? — сонно спросила Сандра, просовывая руку ему под мышку и обнимая его грудь.

— Душу бы демонам продал за глоток воды…

Сандра хмыкнула.

— И мою заодно продай — у меня даже горло болит от жажды.

Алекс хрипло хохотнул и потянулся огромной ручищей к дверце мини-бара, не вставая с кровати.

— Это не от жажды. Ночью кто-то слишком уж громко стонал.

— Святые угодники… — пряча мигом покрасневшее от стыда лицо в подушку, пробормотала Сандра, — все соседи слышали?

— Даже в стенку стучали, — добил ее Алекс, извлекая из мини-бара бутылку.

Обжигающе-ледяное прикосновение к коже заставило ее взвизгнуть и едва не подпрыгнуть на кровати.

— С ума сошел!

Алекс рассмеялся, будто школьник-хулиган, подложивший отличнице в пенал паука, и протянул ей бутылку, предварительно открутив крышку.

— Пей, падшая женщина.

Сандра жадно припала к вожделенной влаге, чувствуя, как холодные капли скатываются по подбородку на шею и грудь, и остановилась лишь когда опустошила бутылку наполовину.

Алекс лежал, приподнявшись на локтях, и внимательно наблюдал за ней. Во взгляде прищуренных серых глаз отчетливо читалась нежность.

— Почему это я падшая? — возмутилась Сандра, когда обрела возможность говорить, осторожно вытерла распухшие от поцелуев губы и передала ему бутылку.

Он осушил ее до дна несколькими большими глотками. Любуясь его дергающимся при каждом глотке кадыком, Сандра испытала жгучее желание прикоснуться к нему губами. Она уже почти приблизила к нему лицо, но Алекс отпрянул, шумно выдохнул и снова посмотрел на нее.

— Как это почему? Напилась вчера и отдалась… первому встречному.

— Ты не первый встречный, — обиделась Сандра, передумав его целовать.

— А кто же? — спросил он, с интересом разглядывая ее лицо… и не только лицо.

Сандра с запоздалым целомудрием натянула на грудь одеяло и задумалась.

Казалось бы, совершенно простой вопрос… но она не могла на него ответить. Неужели он прав? Неужели она и правда легла в постель с первым встречным?

Но если он не первый встречный, то тогда кто? Было бы слишком опрометчиво думать, что их случайная встреча перерастет в отношения… Хотя — бог свидетель — Сандра была бы не против. Только вот сказать ему сейчас, что ждет от него чего-то большего, чем просто секс, она была не готова. Он все-таки мужчина. Это он должен дать ей понять, что она ему небезразлична.

Но небезразлична ли?

— Не ломай себе мозг, птичка, — сказал Алекс, как ей показалось, с сожалением, и пропустил сквозь пальцы прядь ее искрящихся в солнечных бликах волос. — Ты видела? Снегопад закончился.

Сандра повернулась к окну и только сейчас осознала, что разбудил ее именно солнечный луч, ярко осветивший комнату и заставляющий Алекса щуриться. Солнце стояло уже довольно высоко в абсолютно чистой голубизне неба.

Алекс сполз с кровати, потянулся, хрустнув сразу несколькими суставами, и, абсолютно не стесняясь наготы, подошел к окну. Великолепное обнаженное тело ослепило Сандру похлеще солнца.

— Ветряки работают, — сообщил он, заглянув в окно. — Наверняка вот-вот включат электричество.

В этот миг, будто по волшебству, пикнул получивший питание телевизор, в открытой ванной зажегся свет, а возле кровати вновь загорелся ночник, так и оставшийся в розетке.

— Я и вправду всемогущ, — хмыкнул Алекс, бросив короткий взгляд на ожившую комнату. — Быстренько загадывай мне свои желания, пока я не передумал их исполнять.

Сандра улыбнулась.

— Тогда сделай так, чтобы по дорогам снова можно было ездить.

— Думаю, это произойдет без божьего вмешательства. Бьюсь об заклад, дорогу скоро расчистят, и наша блокада закончится.

Сандра должна была бы радоваться такой перспективе, но почему-то радости не ощутила. Если блокада закончится, это значит, что она вскоре доберется до аэропорта, сядет в самолет и улетит на север.

А Алекс уедет своей дорогой.

И что дальше? Встретятся ли они еще когда-нибудь? Захочет ли он этой встречи?

А хочет ли она? Может, для них обоих было бы лучше, чтобы эта странная история завершилась вместе со снегопадом? Отчего же ей тогда так грустно? Почему не радуют яркое солнце и чистое небо?

Она жадно, с наслаждением рассматривала красивое переплетение мышц, игру света и тени на мужском теле, идеальные пропорции, блеск смуглой кожи… и ей вдруг страшно захотелось прикоснуться к этому великолепию снова, положить руку ему на грудь и ощутить биение сильного сердца… Ведь они все еще здесь, вдвоем, в одном номере.

Но Алекс уже отошел от окна и, не говоря больше ни слова, скрылся за дверью ванной комнаты. Вздохнув, она разыскала пеньюар вместе с халатом, кое-как оделась, собрала свои вновь разбросанные повсюду вещи и села на кровати дожидаться, пока он освободит душевую.

Тело ныло от его неистовой любви, но уже отчаянно жаждало новых прикосновений. У нее теплилась робкая надежда на то, что он сейчас выйдет, скажет какую-нибудь очередную колкость, взглянет на нее так, будто собирается съесть, и вновь сожмет в своих объятиях. Но когда он вышел, обернув вокруг крепких бедер полотенце, то сразу же принялся одеваться, взглянув на Сандру лишь мельком и тут же отведя глаза. Ей ничего не оставалось, кроме как занять освободившееся место в душе.

Свободных мест в ресторане не оказалось, и им пришлось завтракать в компании молодой пары, обменивающейся друг с другом счастливыми улыбками. Молодожены рассказали, что ремонтная служба уже успела восстановить оборванные линии электропередач, и даже телефонная связь местами работает. Проверить это тотчас же у Сандры не было возможности, так как телефон остался в номере.

— Ничего не слышно о том, когда расчистят дорогу? — поинтересовался Алекс.

— Говорят, несколько бригад дорожной службы начали работать еще с ночи, сразу же, как прекратился снегопад. Есть шанс, что завтра мы наконец уедем отсюда, — воодушевленно ответил парень-молодожен.

Сандра заметила, что Алекс занервничал. Он наскоро покончил с завтраком, но все-таки терпеливо дождался, пока доест она, а затем вместе с ней вернулся в номер. Там он торопливо подключил к зарядному устройству телефон, а Сандра проверила свой.

Связь действительно появилась, хоть и слабая. На дисплее отобразился целый миллион пропущенных звонков от родителей и два звонка из офиса.

И ни одного от Джеффа, подумала Сандра с неожиданным равнодушием.

Она видела, что Алекс набирает чей-то номер, и не стала ему мешать, выйдя в коридор.

Первым делом она позвонила матери.

— Мам?

— Сандра?! — услышала она ее взволнованный голос. — Сандра, девочка моя, это ты? С тобой все хорошо? Мы все здесь с ума сходим от тревоги!

— Мамочка, все хорошо.

— Почему ты отключила телефон? Я звонила Джеффу, но он сказал, что ты уехала еще три дня назад!

— Мам, ты понимаешь… Я ехала через горы и попала в снегопад, связи не было…

— Горы? Снегопад?! Мы думали, ты поехала домой! Сандра, с тобой все в порядке? Где ты?

— Мамочка, говорю же тебе, все хорошо. Я в мотеле. Погода уже наладилась, скоро расчистят дорогу, я доберусь до аэропорта… и сразу к вам.

— Благословение богородице! — выдохнула мать в телефонную трубку, и Сандра будто бы вживую увидела, как она осеняет себя крестным знамением, — ты приедешь домой? Как же я рада! Ты так давно не навещала нас. Что там у вас с Джеффом? Почему ты не с ним?

— Мам, я приеду и все расскажу, — пообещала Сандра, чувствуя невесть откуда взявшуюся усталость, тяжким камнем навалившуюся на плечи, — думаю, ждать осталось недолго. Если повезет, то уже завтра увидимся. Передавай привет папе.

— Пусть господь будет к тебе милостив, — благословила ее мать, — мы все ждем тебя, дорогая. Только не пропадай!

Сандра пообещала не пропадать и отключилась.

Затем перезвонила в офис. Секретарь, многократно извиняясь за то, что тревожит ее в отпуске, задала несколько вопросов по грядущей арт-выставке, которая вскоре должна была состояться в их новой галерее.

Звонить больше было некому.

Она вернулась в номер и застала Алекса сидящим на краю кровати спиной ко входу — похоже, свой разговор он тоже закончил. Рядом лежал раскрытый блокнот с брошенной поверх ручкой. Алекс не пошевелился, не обернулся на открывшуюся дверь, на звук ее шагов; казалось, он был всецело поглощен разглядыванием горного пейзажа за окном, благо чистое небо и солнце позволяли рассмотреть его в мельчайших деталях на мили вокруг.

Впрочем, кроме как на горы, от предгорий до вершин укрытые снегом, смотреть было не на что.

Сандра подошла вплотную и встала у него за спиной, почти касаясь широких плеч.

— У тебя неприятности? — спросила она тихо, желая и не решаясь прикоснуться к нему.

— Почему ты так решила? — бесцветно отозвался он.

— Ты выглядишь расстроенным.

— Нет, все в порядке.

— Твой клиент…

— Он сказал, что дождется меня, и мы встретимся, когда я выберусь отсюда.

— Отличная новость.

— Да. Отличная.

В наступившей тишине она слышала собственное дыхание и дыхание Алекса. Прикусив губу, рискнула положить руку ему на плечо. Он едва заметно вздрогнул. Сандра подождала немного, готовая к тому, что он уберет ее руку и отстранится, но он продолжал сидеть неподвижно. Тогда Сандра вновь отпустила себя на волю и поддалась желаниям, а они буквально вопили о том, что этого слишком мало — чувствовать его тело всего лишь одной ладонью сквозь ткань тонкого реглана. Она положила вторую ладонь на другое плечо и принялась легкими нажатиями пальцев прощупывать напряженные до предела мышцы его плеч и шеи.

— Ты твердый, как камень, — шепнула она.

— Я тебе говорил — я железный, — ответил он тихо, не поворачивая к ней головы. — Смотри не обломай об меня свои коготки.

В его голосе прозвучала угроза, и Сандра не поняла, почему. Пожалуй, впору было обидеться, но ей не хотелось тратить последний день их совместного пребывания в мотеле на глупые ссоры. Она снова скользнула пальцами по развороту плеч, затем вверх по шее, зарываясь в густые черные волосы. Отвела их назад, открывая уродливый шрам от ожога на левой половине лица. Осторожно коснулась губами виска, спустилась ниже, покрывая легкими поцелуями грубую вязь рубцов на скуле и то, что осталось от уха.

— Ты так и не рассказал мне, что с тобой случилось, — прошептала она, спускаясь поцелуями ниже, на открытую часть шеи.

— Я слишком… трезв для этого, — ответил он хрипло и сбивчиво.

Сандра вздохнула — этот мужчина невыносимый упрямец. Он не шевелился, никак не реагировал на прикосновения и поцелуи, и невозможно было понять, нравятся ему ее ласки или он хочет, чтобы она оставила его в покое. Тогда она отстранилась, встала прямо перед ним, взяла его лицо в свои ладони и заставила посмотреть себе в глаза.

— Алекс… что с тобой?

Он смотрел на нее не мигая, а губы слегка шевельнулись, но не издали ни звука. Сердце Сандры тоскливо заныло: она была бы счастлива увидеть в его серых глазах ядовитую насмешку, так раздражавшую ее в первые дни их общения и казавшуюся теперь такой родной… но то, что она видела в них сейчас, вселяло в нее страх.

— Мне уйти? — спросила она тихо, собравшись с духом.

— Уходи, — проскрипел он чуть слышно, не сводя с нее глаз.

Руки дрогнули и опустились, а сердце затопила внезапная горечь. Но едва она сделала движение, чтобы отстраниться, как он, вопреки словам, схватил ее за талию и притянул к себе, заставляя упасть к нему на колено.

— Для начала попробуй вырваться, — успел шепнуть он, перед тем как закрыл ей рот поцелуем.