Сиреневая весна

10

— Ну вот, Мишель, теперь ты все знаешь. Далласа я с тех пор больше не видела… Потом я сбежала к бабушке в Калифорнию, после — сюда, к тебе. Мама говорила, что кто-то звонил и даже приходил, но она не стала спрашивать имя и давать мои координаты, ты же знаешь мою маму… — Шерли грустно потягивала свежевыжатый сок, потому что официант проснулся, принес им напитки, чистую пепельницу и убрал пустые чашки. — А еще вчера нью-йоркский врач сказал, что я беременна, значит — курить вредно… Вот такая грустная история. Если хочешь — сама придумай для нее конец повеселее.

Мишель была в шоке:

— То есть как — беременна? То есть как — повеселее?

— Вот так.

— Шерли, ты с ума сошла! Ты — беременна?!!

— А почему бы нет?

— О господи! Ну так иди к нему! Ты же приехала в Нью-Йорк вовсе не ко мне, я же вижу! Почему ты боишься его найти?

— А что я ему скажу? «У меня от тебя будет ребенок»? Он имеет полное право не поверить: я же лгунья и воровка. И потом, может, его отец уже скончался, а перед мертвыми обещания надо выполнять! Это живых еще можно уговорить передумать… Он обещал жениться на Луизе, и, наверное… что у нас сейчас? Июнь? Наверное — женится где-нибудь в сентябре… Ну что ты на меня так смотришь, Мишель?.. Может быть, Луиза оказалась тоже беременна? И у них все хорошо!

Мишель молчала, широко раскрыв глаза.

— Ну что стряслось?!! Ты увидела нимб над моей головой?

— Шерли! Шерли! Вот сейчас у меня родилась ПОТРЯСАЮЩАЯ концовка! Издатели, конечно, меня убьют, потому что сроки уже все вышли, но… я перепишу несколько глав! Бог ты мой! Ты будешь в шоке, когда прочитаешь! Все будут в шоке!

Шерли махнула рукой:

— После того шока, который я пережила у гинеколога, мне уже ничего не страшно в этой жизни.

Мишель снова покачала головой:

— Шерли, но что ты будешь делать? С ребенком?

— А что мне с ним делать? Пусть растет. Зимой я уже стану мамашей.

— Ужас какой!

— Синди тоже беременна.

— Но у нее есть муж.

— А у меня — нет. И что с того?

— Ну… Денег у тебя, в принципе, много… После Далласа.

— Да. Сам того не зная, он обеспечил своего ребенка как минимум на пару лет.

— А ты когда-нибудь ему об этом скажешь?

— Не знаю. Может быть.

— Ужас какой!

— А что там будет в концовке? — улыбнулась Шерли. — Скажу я ему или нет?

— В какой концовке? А! — Мишель заулыбалась. — Скоро прочитаешь! Думаю, уже осенью книжка выйдет.

— Ну и хорошо, — кивнула Шерли, вставая со стула. — Мне пора. Звони, когда вернешься в Чикаго.

— Все-таки, сходила бы ты к нему!

Не глядя на подругу, Шерли покачала головой и ушла. Официант грустно посмотрел ей вслед и отправился варить себе кофе.

По мокрому стеклу барабанили капли дождя. Над Чикаго навис октябрь. А Шерли казалось, что дождь не переставая идет с того дня, когда они уехали с моря. Каждую ночь Даллас снился ей: родной, близкий, любимый. Он целовал ее глаза и как будто просил прощения. Она кричала, что он не виноват, наоборот — это она должна просить прощения. Но Даллас уходил, растворялся в ночи, после этого она видела какого-то старика, наверное — его отца. А потом сон обрывался, и Шерли долго лежала в постели, глядя в потолок. Так повторялось почти каждую ночь.

Еще летом ей пришлось вернуться на работу к мистеру Белли, тот простил ее и взял обратно, хотя шел «мертвый сезон» — ни одного заказа. Она сделала это ради будущего ребенка — лишние деньги и социальные гарантии не помешают. Мистер Белли только потребовал, чтобы она больше ни на кого не работала, кроме него. Шерли согласилась: открывать свое дело в ее теперешнем положении было бы несколько неосмотрительно.

Мистер Белли все время хихикал, покачивая головой, потому что знал о ее беременности и по-отцовски жалел молодую дурочку. Но ругать за опоздания почему-то перестал. Даже радовался и выгонял гулять в обеденный перерыв.

Время летело, Даллас не появлялся и не звонил, Шерли тоже его не искала. В августе она встретила знакомого управляющего из ресторана, и тот сообщил, что Даллас похоронил отца, а в Чикаго последний раз прилетал в июне, всего на один день.

Шерли в это время не было в городе. А мама сказала, что ничего не знает, ничего не помнит. Может, кто-то и звонил, может, и приходил…

Впрочем, никто не виноват: ни мама, ни Луиза, ни, тем более, покойный отец Далласа. Просто им не суждено быть вместе. Судьба странно свела их и тут же развела в разные стороны. Каждого — в свою жизнь. Шерли вздохнула. Только в ее жизни теперь навсегда останется частичка Далласа — их сын. Она почему-то была уверена, что будет сын.

И это хорошо! — Она с улыбкой погладила живот, который только-только стал заметен, если она надевала узкое платье.

Мишель не вылезала из Нью-Йорка, где у нее готовилась выйти книжка. Гордая и важная, она уже вообразила себя литературным гением. Она постоянно звала Шерли к себе в гости, на скорую презентацию, и, чтобы не обижать подругу, Шерли пообещала, что непременно купит книжку в Чикаго и тут же прочтет. Но быстро забыла об этой истории…

Синди тоже звала ее к себе на озера и даже заявила, что теперь, как «беременные хором», да еще и с одинаковым сроком, они непременно должны жить вместе.

— И вообще, тебе давно надо переехать к нам, тут свежий воздух, тут такие места!.. А когда у нас родятся дети, им будет интересней играть вместе! Да и жить ты будешь здесь, я думаю.

— Где это «здесь»? Ты что, присмотрела мне домик миллиона за три со всеми удобствами и решила дать денег?

Шерли с болью в сердце вспомнила, как Даллас собирался строить на озерах гостиничный комплекс.

— Да при чем тут три миллиона? Ты будешь жить у нас. То есть у меня. Пока не выйдешь замуж.

— Теперь уже я не выйду замуж, — вздохнула Шерли.

— Да ну брось! Забудь ты этого подлеца! Вот вечно ты выбираешь таких!

— Он не подлец. Это Антуан был подлецом.

— Да перестань. Тут — пруд пруди классных парней. Не бог весть каких образованных, но добрых и славных.

— Спасибо, Синди. Но мне никого не надо.

— Ты это брось. Приезжай немедленно. Я тебя мигом вытащу из депрессии.

— У меня нет никакой депрессии.

— Ага. Только ты стала — хуже, чем была при Антуане. Эти две истории просто раздавили тебя морально. Тебе надо на природу!

— Ну… не знаю. — Шерли заколебалась. — Если только на выходные.

— Ты ведь так и не получила мою шкатулку?

— Какую шкатулку?

— Для золота и украшений. Которую я тебе на день рождения посылала! Вместе с телефоном, ты что, забыла эту историю?

— О господи. И что, ты собираешься купить мне еще одну?

— Может быть. Просто за мной — подарок.

— Еще один классный местный парень? Не бог весть как образованный… И так далее.

— Ну перестань, я просто по тебе соскучилась! Надо было тебе с нами в Европу ехать, а не на Багамы! Тогда все было бы хорошо.

— Я ни о чем не жалею, Синди, — проговорила Шерли бесцветным голосом. — Меня все устраивает. К тому же… Как я уеду? У меня работа.

Подруга зарычала:

— Ну все! Если ты немедленно в эту пятницу не явишься ко мне в гости, я сама за тобой поеду! И тогда — не сомневайся — увезу вместе со всеми вещами, и пропади он пропадом, твой мистер Белли с этой чертовой работой!

В общем, в пятницу вечером Шерли сидела в поезде, который глубокой ночью должен был доставить ее в Висконсин. Происходящее было ей глубоко безразлично. Ей теперь все на свете было безразлично.

Спокойствие, граничащее с равнодушием, накрыло ее сердце и лишило всяких эмоций. Только по ночам она часто плакала, увидев Далласа во сне. Ничего. И это пройдет. Вот скоро у нее родится маленький Даллас, и в жизни будет много радости. Шерли непроизвольно улыбнулась этой мысли, она всегда улыбалась, когда думала о будущем ребенке…

Три дня они с Синди бродили по окрестным лесам, собирали красные листья и молчали. Шерли не рассказывала о Далласе, подруга только знала, что у нее был еще один мужчина сразу после Антуана и роман закончился плохо. Синди ни о чем не спрашивала. А Шерли было больно выговорить хоть слово на эту тему.

Хуже всего — обижаться на себя. Ведь только она во всем виновата. Это был некрасивый, мелочный и глупый поступок, Даллас в ней просто разочаровался, вот и все. А может, решил смириться с судьбой. В любом случае — уже октябрь, а значит, свадьба с Луизой давно состоялась.

В понедельник мистер Белли разрешил ей задержаться у подруги до конца следующих выходных. Потом — еще на недельку. Потом воскликнул:

— Да оставайся ты уже насовсем! Приедешь в ноябре, оформим отпуск, сроки-то уже подходят. Шерли, я уже понял, что ты — мой крест. И сколько бы ты ни убегала к посторонним клиентам, все равно потом вернешься в родную контору. Будешь опаздывать… — мечтательно добавил он.

— Приятно, когда хотя бы один мужчина готов принять меня в свои объятия, — сказала она Синди.

Больше никто не звонил им, только мама иногда любила посокрушаться, что дочка упустила такого выгодного жениха, как Антуан. Но, когда своими переживаниями она уже доводила Шерли до критической точки, в действие вступала Синди и быстро забалтывала Элеонору Бертли так, что та забывала, зачем звонит.

Грета и Алиса ничего не знали об ее беременности: Шерли умоляла маму не рассказывать подругам, правда, учитывая ее обычную болтливость, каждый день опасалась, что информация просочится. Однако мама, неприятно удивленная и немного стыдившаяся такого решения дочери, сама не желала посвящать знакомых в эту историю. Особенно — свою сестру, у которой все в жизни получалось лучше!

За Мишель можно было не беспокоиться, она еще ни разу не предавала. Если только… Шерли непроизвольно схватилась за голову. Нет, только не это!.. Можно представить, какой сенсацией станет ее книга для большинства друзей! И, кстати, для Антуана, ведь там половина — про него. Впрочем, этот мужчина ее больше не интересовал.

…Ей действительно становилось лучше на природе, она даже повеселела и стала улыбаться местным парням, не бог весть каким… И так далее. А они, прослышав, что у Синди и ее мужа поселилась красивая одинокая девчонка, сразу стали находить массу поводов для визита. Тот факт, что девчонка беременна, абсолютно никого не смущал. Действительно, добрые деревенские парни готовы были жениться на ней хоть сейчас.

А Шерли все бродила по лесу, дышала сыроватым холодным воздухом и вспоминала… Где та сиреневая весна? Где закаты над свежими изумрудно-зелеными лужайками парка, по которым они с Далласом почти каждый вечер прогуливались, целомудренно держась за руки? Где тот апрель, полный смятения, печали и вместе с тем — солнечных, зовущих надежд?

Вокруг — осень, серое небо и печаль. Только маленький Даллас вселяет надежду на скорую весну и уже легонько толкается внутри… А может, и правда — выйти замуж за первого попавшегося из этих славных, добрых и — каких там еще? Шерли со злостью поддала ногой сноп листьев. Вон и машина опять чья-то стоит у крыльца. Опять свататься приехали. Она сжала зубы и резко выдохнула: в общем, хватит! Если это очередной ухажер, она тут же виснет у него на шее и соглашается на все!!!

Только машина какая-то подозрительно знакомая.

Шерли остановилась. Словно ученая собака, наклонила голову набок. Потом — на другой бок. А сердце в груди вдруг больно-больно прокололо.

И, схватившись левой рукой за грудь, она прислонилась к старому вязу. Глаза ничего не видели за пеленой слез. Это была машина Далласа… А вот и он сам.

Он спускался с крыльца и оглядывался по сторонам. Но как он ее нашел?!!

Шерли продолжала молча смотреть на него, а слезы текли по ее щекам ручьем. Наконец он заметил ее и тоже остановился с испуганным видом.

Она молчала. Даллас тоже молчал. Только холодный ветер шуршал листвой под ногами. Шерли не выдержала первой.

— Даллас! — Она подбежала к нему и заплакала, уткнувшись носом в его куртку. — Прости, прости, прости меня! Даллас, я люблю тебя, я безумно соскучилась, я…

— Ну что ты… Успокойся. — Он целовал ее мокрые щеки и аккуратно, бережно обнимал. — Девочка моя любимая. Не плачь, я вернулся к тебе…

— Ко… мне?

— Конечно. А разве могло быть иначе?

— А как же Луиза? Ты женился на ней?

— Мы расстались сразу… после смерти отца.

— Даллас, мне очень жаль.

— Жаль, что у нас с тобой все так вышло. Мы могли бы все лето быть вместе.

Она замотала головой, глотая слезы:

— Я боялась тебя.

— Почему?

— Ну… Из-за того случая в номере.

— Глупости!

— Даллас, я просто хотела увезти тебя! Я просто хотела быть с тобой…

— Шерли, Шерли, не надо плакать!

— Я просто уже тогда… просто я не хотела признаться самой себе, как сильно люблю тебя…

— Я уже все понял.

— Я хотела устроить тебе сюрприз. Потом — случайно залила ванную. Потом…

— Я знаю.

— Потом — позвонила Луиза, и я поняла, что могу тебя потерять. И тогда я придумала этот трюк…

— Я все знаю, Шерли, не волнуйся так.

— Откуда?

— Не важно. Только зачем ты сбежала из города в июне?

— Я уехала к бабушке, — глупо моргая, ответила она.

Он улыбался, глядя на нее:

— Понятно, что к бабушке. Ты сбежала, твоя мама не захотела тебя выдавать, сказала, что у тебя скоро свадьба с Антуаном…

— Что?!!

— …и чтобы я оставил тебя в покое.

— Что?!! Мама!!!

— Я решил, что у вас все вернулось на круги своя и мне лучше убраться в Нью-Йорк.

— Какой, к черту, Антуан!

Даллас смотрел с сожалением:

— Мама ничего не рассказывала тебе?

— Говорила, что приходил какой-то тип и она выставила его вон. Но имени не назвала.

— Этот тип был я.

— Даллас, но про Антуана — неправда! Мы с ним ни разу не виделись после вашей драки!

— Успокойся, я верю тебе. Я же здесь.

— Даллас… — Шерли потерлась головой о его плечо. — Как хорошо, что ты приехал ко мне!

— К вам…

— Что?

— Шерли, неужели это правда?

— Что правда?

— Вот. — Он восхищенным взглядом указал на ее живот. — У нас будет… У меня будет… Это наш ребенок? Это ПРАВДА?

Она кивнула и снова непроизвольно улыбнулась сквозь слезы, погладив живот. Даллас обнял ее и привлек к себе.

— Дурочка! Господи, ну какая дурочка! Почему ты мне ничего не говорила? Почему ты сразу не примчалась ко мне?

— Ты бы не поверил.

— Поверил бы! Дурочка моя маленькая. Счастье ты мое…

— Это тебе Синди рассказала?

Он рассмеялся:

— Да она даже не знает, что мы знакомы!

— Как не знает? Но ты же приехал ко мне? — Она похолодела. — Или… случайно?

— К тебе, к тебе. Ну а узнал я об этом из другого источника. Шерли… Я как раз хотел у тебя кое-что спросить. — Он подошел к машине и что-то достал оттуда. — Это как понимать?

В его руках была книжка. Шерли нахмурилась, прочитала название «Сиреневая весна» и вздрогнула. На обложке значилось имя Мишель. Она отступила на шаг назад и снова прислонилась к спасительному вязу.

— Ой, мне сейчас станет плохо.

— Не волнуйся! — Даллас подошел к ней. — Тебе нельзя.

— Ой.

— Шерли, успокойся. Тут все написано очень доходчиво. — Он усмехнулся. — И ты знаешь, после прочтения мне многое стало ясно. И в тебе, и в себе.

— Ой. Я Мишель — убью.

— Ну зачем ты так? Мы потеряем хорошего автора.

— Ты читаешь женские романы?

— Нет. Я нашел его у Луизы, когда приходил за вещами. Девушка на обложке показалась мне похожей на тебя. Я ждал такси, делать было нечего, присел в прихожей почитать. Когда я дошел до нашего с тобой знакомства, то, мягко говоря, остолбенел. Это очень мягко говоря. Пришлось забрать книжку с собой. Когда я дочитал до конца, то понял, каким был идиотом. Тогда я поехал искать тебя и узнал, что ты сейчас отдыхаешь у Синди. Теперь мне важно узнать последнее: эта шкатулка действительно предназначалась тебе?

Он заглянул в багажник и вытащил оттуда маленькую антикварную шкатулочку, чуть потертую, с железными углами. Точь-в-точь как описывала Синди.

Шерли прижала ладонь к губам:

— Не может быть!

— Да, в тот день, когда мы познакомились благодаря весенней луже, я вез тебе подарок от Синди.

Она изменилась в лице:

— Ты и есть тот Подарок, чей телефон я потеряла! Подожди, откуда ты знаешь Синди?

— Ее муж — мой старый приятель. Я часто бываю здесь, у них в гостях.

— Мама дорогая!

— А что тебя удивляет? Твоя подруга в своей книжке уже рассказала об этом. Она знала, а ты — нет?

— Мишель! — завизжала Шерли и начала хохотать. — Вот это да! Так вот о какой ПОТРЯСАЮЩЕЙ концовке говорила она тогда! Ай да Мишель! Ай да умница! Но я действительно ничего не знала, Даллас.

— Правда?

— Это была ее фантазия. И представь: она совпала с реальностью. Ай да Мишель!

На крыльцо вышла Синди.

— О, я смотрю, вы уже познакомились. Шерли, это и есть тот самый мужчина, который на твой день рождения… Подождите, что вы смеетесь? Я пропустила что-то важное?