Система Альфонса в Мире Боевых Искусств 4

Глава 59 Популярность

С одной стороны, Сима Фэя называли героем, причём не только общественность, в которую, благодаря недавним стараниям Храма Тысячерукой Бодхисаттвы, входила добрая половина грандиозного Восточного плато, но даже собственные ученики Небесной фракции; с другой, своей неожиданной победой он разрушил помолвку; с одной стороны, юноша был безродным, а с другой у него был покровитель в лице настоящего Короля Ван Ганле.

Гремели споры, звучали аргументы. Дошло до того, что Небесные руки и Семнадцать пальцев собрались на Совет Верховной Мудрости, который случался едва ли каждые несколько сот лет.

Достопочтенная Цинь Цзи предложила принести извинения Чёрной династии и немедленно выгнать мальчишку и Вторую Бодхисатву, которая, по её словам, всё равно была не достойна своего титула.

Достопочтенный Хао Жун забавы ради предложил сделать юношу Третьим Бодхисаттвой.

Его брат Хао Дун предложил лишить своего брата права голоса (просьба, которую он вот уже пару сотен лет делал на каждом совете независимо от темы последнего)

Достопочтенный Ву Сан воздержался.

Достопочтенная Динь предложила оставить всё как есть и заметила, что едва ли горделивая Чёрная династия примет извинения.

Девушку поддержала её ученица Цзинь Суаньмо.

И всё это, все эти споры, аргументы, дискуссии, — всё не имело ни малейшего смысла, ведь на самом деле судьбу Сима Фэя давно уже решили Короли…

…

Через несколько дней после дуэли Сима, лёжа на шезлонге посреди дворика своей пещеры, прочитал в газете, как же «на самом деле» ему удалось победить Шестнадцатого принца.

Оказывается, в тот самый момент, когда его высочество собирались использовать родословную и, разумеется, обратить Сима Фэя в прах (ведь именно это был исход всякого, кто смеет бросить вызов Чёрной династии), они потеряли контроль над своими силами; после этого в битву незамедлительно вмешался Король Белой Маски Лао Шуань, спас принца, а вместе с ним и Сима Фэя, который тоже немного пострадал, но всё же определённо вышел победителем.

Так было написано в официальной газете Храма Тысячерукой Бодхисаттвы и именно такой была история, на которой Сима, мастер Лао и Шестнадцатый принц в итоге условились.

Во-первых, она звучала достаточно правдоподобно, а потому даже Король Туманной Бодхисаттвы не мог усомниться в последней; во-вторых, таким образом никто не станет принижать силу Чёрной династии, только нерадивого принца, а значит Императору, человеку действительно весьма высокомерному, не придётся заранее начинать свою завоевательную компанию (мастер Лао между делом поведал Сима, что в ближайшие несколько лет Чёрный юг собирался начать великую войну).

Сима понимал, что это немного подпортит образ великого гения, которым его называли на протяжении последних пары дней, но и славно: опасно, если тебя считают сильным, когда ты на самом деле «не». К тому же в первую очередь люди хвалили его храбрость и решимость, которая позволила ему выйти на битву против Шестнадцатого принца, и когда Сима выбросил газету, спустился с горы и отправился в срединный регион, его встретили вовсе не презрительные, как это было раньше, но доброжелательные возгласы:

— Доброе утро, старший Сима!

— Когда вы и Вторая Бодхисаттва собираетесь жениться? Можете пригласить меня на свадьбу?

— М-можете взять меня как наложницу?..

— Не глупи! Старший Сима и госпожа Инь — союз, скреплённый на небесах. Им не нужны третьи колёса… Кроме меня, разумеется. Старший Сима! Я свободна! Свободна!..

— Ах, вот бы мой парень был таким…

— У тебя нет парня.

— Цыц!

И так далее.

Особенной популярностью он пользовался среди юных девушек; ученики великого Храма тоже смотрели на него с уважением, но именно ученицы при виде него улыбались и махали своими белыми ручками.

…Сима был не против.

Он, конечно, мог терпеть оскорбительные возгласы и так далее, но мазохистом тоже не был и особого удовольствия от них не получал, а потому лишь изредка выходил на прогулки; теперь же он как будто вернулся в свои первые дни в Секте Жемчужного Истока, когда его любили и почитали.

Это была приятная отдушина после утомительных нескольких недель, на протяжении которых стрессовые ситуации сменяли друг друга, как вагончики в метро, набитые тротилом. Наконец он мог расслабиться и отдохнуть; собственно, именно этим он и занимался: сегодня у него было назначено свидание с Лу Инь — обыкновенное свидание без стрессовых прорывов на следующую ступень культивации (хотя девушка и собиралась в ближайшее время сотворить псевдо-Ядро), смертельных схваток, монструозных Святых и так далее.

Отдых.

Обыкновенной (ещё раз, это надо подчеркнуть) отдых.

Сима набрал полную грудь воздуха, который казался немного слаще, чем ещё пару дней назад, с лёгкой улыбкой посмотрел на голубые небеса и, поддерживая возвышенный образ, направился к небесному лифту…

…

— Понимаешь, что тебе нужно сделать?

— Да. Но…

— Зачем?

Небесные чертоги.

Горное поместье Юной Бодхисаттвы.

Хэнь Шань сидит на резном деревянном стуле на краю балкона и разглядывает бесконечные зелёные просторы небесного острова. На столе перед ней маленькая белая тарелочка с кусочком красного мяса.

Хэнь Фяо смотрит на неё, отворачивается, кусает губы.

Действительно, она хотела спросить зачем, но делать этого нельзя.

— Иди, — говорит Хэнь Шань.

Хэнь Фяо кивает, поворачивается и уходит.

Спускаясь по широкой каменной лестнице, она пытается понять, чего именно добивается её сестра, хотя и знает, что это бессмысленно; постепенно её мысли обращаются на них.

Лу Инь.

Сима Фэй…

Прямо сейчас они были в городе, а значит у неё было немного времени на подготовку, и всё же, что они… Он подумает, когда она это сделает?

Хэнь Фяо глубоко вдохнула; она знала, что её чёрная вуаль была непроницаемой, однако в данный момент последняя казалась едва ли не прозрачной, так сильно у неё от смущения пылали щёки…