Скандал на миллион

Глава 12

Эйприл внимательно осмотрела макияж и прическу. Вблизи слишком ярко, но романтично издали. На сцене она должна смотреться великолепно.

— Спасибо, Шерон, Джоди, — тепло поблагодарила она.

Эти женщины всегда занимались ее сценическим образом, но с завтрашнего дня они больше не будут работать с ней.

Эйприл встала и вышла в коридор, ее взгляд упал на афишу. Концерт был заявлен как прощальный, однако она планировала через пару лет возобновить выступления. Почти шесть недель прошло с тех пор, как Эйприл покинула отель «Маяк». Покинула Сета. Рана в сердце не заживала. Ей казалось, что она больше не сможет быть прежней. Быть счастливой без него.

Ее адвокаты были согласны с Сетом — нет смысла продолжать борьбу за признание договора с Джессе действительным. Тем не менее Эйприл распорядилась работать над этим, хотя исход не вызывал оптимизма.

Она открыла дверь в гримерную, надеясь немного побыть в одиночестве. На столике лежало письмо, адресованное ей. Буквы на конверте напоминали почерк Сета, и она улыбнулась. Ей все напоминало о Сете — яхты, луна, черничные кексы, маяки, Новая Англия, финансовые разделы в газетах, фортепиано…

Особенно фортепиано — сверкающее, черное.

Эйприл взяла конверт и открыла его. Письмо выпало вместе с толстой пачкой документов. Она отложила бумаги и раскрыла письмо.

Эйприл внимательно просмотрела документы, вчиталась в каждое слово. Все верно. Она схватилась за переносицу, чтобы сдержать слезы, которые могли испортить макияж.

Какой милый, безрассудный человек! Он отдал ей свой отель.

Сет занял свое место в заднем ряду, внутренне сжимаясь, как перед прыжком с большой высоты. Прекрасный голос Эйприл заполнил зал, проникая глубоко в душу. Глубоко в сердце. Мучая его.

Концерт близился к концу. Купив билет, он не был до конца уверен, что пойдет на него. У Сета даже были планы на этот вечер. Но, как наркоман в погоне за дозой, он пришел сюда.

Сет затаил дыхание, глядя на Эйприл, сидящую за роялем. Кровь стремительно побежала по жилам от нестерпимого желания приблизиться, прикоснуться к ней. Вот и причина того, что им не следует быть вместе.

Его чувства к ней слишком сильны.

Теперь Сет понимал, почему мать позволяла отцу годами дурачить себя. Если бы они с Эйприл были вместе, она крутила бы им как хотела, и он перестал бы быть собой, не контролировал бы свои поступки и перестал бы отличать верные решения от неверных.

И хотя Сет отдал ей отель, отдавать всего себя он не планировал.

А что было бы, если бы она бросила его? Тошнота подкатила к горлу Сета от одной только мысли об этом.

Он насладится в последний раз и затем оборвет все это.

После он найдет милую девушку для необременительных отношений, к которой не будет испытывать столь сильные чувства. Ее все устроит, и она не станет вмешиваться в его жизнь.

И это будет не Эйприл…

Песня закончилась, и зрительный зал взорвался аплодисментами. Улыбаясь, Эйприл встала и подошла к краю сцены:

— Спасибо. Я бы хотела закончить концерт песней, которую не планировала исполнить. Это новая песня, мы ее не репетировали, поэтому мне придется аккомпанировать себе самой.

Сет поднялся. Он уже увидел достаточно, чтобы удовлетворить свое нездоровое любопытство. Даже слишком. Пора уходить.

— Я написала эту песню для человека, который однажды помог мне. Когда я столкнулась с невероятно сложной ситуацией, он оказался рядом и дал мне приют и необходимую поддержку. Эта песня посвящена ему.

Сет замер, сердце бешено застучало в груди. Что она имеет в виду? Он снова сел.

Эйприл сыграла вступление. Затем он услышал свое имя. Оно прозвучало тихо-тихо, и зрители ничего не услышали, но это, несомненно, было оно.

Сет покрылся холодным потом. Эйприл написала песню для него. Исполняет ее перед тысячей незнакомых людей. Обнажает свою душу без особых на то причин. О чем она думает?!

Эйприл начала петь, и тихая мелодия заполнила зал.

Сет не видел никого, кроме Эйприл. Дистанция между ними испарилась, зрители исчезли, остались только он и она. Ее голос был прекрасен, слишком прекрасен. Он этого не заслуживает. Не осознавая, что делает, Сет поднялся и вышел из зала.

Эйприл допела песню, и, когда затихли последние аккорды, зрители встали и громко зааплодировали.

Это была прекрасная песня. Эйприл чувствовала, что она станет хитом. Получается, она обрекла себя петь о Сете еще много раз, не давая ранам на сердце затянуться.

Эйприл кивнула музыкантам, и они заиграли мелодию, под которую она обычно уходила со сцены. Она помахала на прощание зрителям и упорхнула. Ее мать, с которой Эйприл старалась наладить отношения, ее агент и Эмерсон Скотт с нетерпением ждали за кулисами. Эйприл упала в медвежьи объятия Эмерсона.

— Поздравляю, милая.

Молодая женщина обняла его в ответ, благодаря за поддержку, но не в объятиях Эмерсона она хотела бы оказаться. После исполнения песни, посвященной Сету, Эйприл была не силах спокойно отвечать на поздравления людей, столпившихся вокруг. Ритм пульса был по-прежнему бешеным, и если бы кто-нибудь спросил ее, о ком была последняя песня, она бы разрыдалась.

Эйприл тихо прошептала Эмерсону:

— Мне нужно выбраться отсюда. Можешь отвести меня в гримерную?

Понимающая улыбка появилась на его лице. Он ловко проложил путь через толпу. Когда они добрались до гримерной, Эмерсон повернулся к ней и поцеловал в макушку:

— Ты была великолепна сегодня.

Она посмотрела на него с удивлением. Обычно Эмерсон приносил на концерт бутылку шампанского, чтобы распить с ней после представления. Возможно, он понял по ее виду, что сейчас ей нужно побыть одной.

— Ты не зайдешь? — спросила Эйприл.

— Не в этот раз, — сказал он, улыбаясь, развернул ее, открыл дверь и втолкнул Эйприл внутрь.

Она была потрясена. Вся комната была заполнена розами, лилиями, герберами и шариками. Так часто случалось после концертов — фанаты и друзья присылали цветы, подарки, шоколад. Но — чего, как правило, не происходило — в гримерной был мужчина.

Эйприл зажмурилась, потом открыла глаза, но Сет все еще был там, в глубине комнаты, и, не шевелясь, наблюдал за ней. Ее сердце замерло, а потом забилось с удвоенной силой.

— Привет, — наконец пролепетала она.

— Привет, — хрипло ответил он, затем откашлялся. — Я был на концерте.

Он пожирал ее глазами, но выражение его лица было настолько непонятным, что она не могла определить, что означает этот взгляд. Ее грудь словно заполнили бабочки. Слышал ли он новую песню? Сет очень скрытный человек, и ему могло быть неприятно, что она поведала зрителям о своих отношениях с ним.

Чувствуя, как пересохло у нее в горле, Эйприл взяла стакан воды и залпом выпила. Затем обернулась к нему:

— Тебе понравилось представление?

Он кивнул, но не сдвинулся с места:

— Я слышал твою новую песню.

Ее желудок будто совершил сальто.

— Ты не возражаешь? — Она прикусила губу. — Я должна была сначала посоветоваться с тобой…

— Я не против, — сказал он, все еще не двигаясь и не показывая ни единой эмоции.

Эйприл с облегчением выдохнула, но полностью расслабиться не смогла — ее тело отчаянно стремилось к нему. А она все еще не знала, зачем он здесь.

— Ты отдал мне отель, — выпалила она.

— Да, — согласился Сет, переминаясь с ноги на ногу.

Эйприл взяла документы, бросила на них последний взгляд и протянула Сету:

— Я не могу принять это.

— Конечно, можешь, — возразил он.

— Разве это не повлияет на твое положение в совете директоров?

— Нет. — Сет пожал плечами.

— Нет? Но ведь ты отчаянно пытался отобрать его у меня.

— Ваш договор с Джессе предусматривал продажу отеля по стоимости в несколько раз ниже рыночной. А я купил его у «Бремсон холдингс» по справедливой цене. Вот в чем разница. И я по-прежнему собираюсь стать председателем совета директоров.

Эйприл долго не могла произнести ни слова.

— Ты сам купил для меня этот отель? — наконец спросила молодая женщина. — Это, должно быть, обошлось в целое состояние, — заметила она с трепетом.

— Это было правильное решение.

— Спасибо, но я все же не могу принять подарок. Кроме того, «Маяк» мне не нужен. Я решила прекратить выступления в любом случае.

Сет явно хотел подойти к ней, но сдерживал себя:

— Ты была великолепна сегодня. Когда я увидел тебя на сцене…

— Я найду какое-нибудь другое занятие, которое будет мне по душе.

Сет протянул руку и коснулся пальцами лепестков розы, лежащей рядом. Затем он поднял голову и посмотрел на молодую женщину:

— Могу я задать тебе Личный вопрос?

— Задавай.

— В твоей песне была строчка…

Эйприл сразу поняла, о какой строчке идет речь.

— О том, что под звездами ты отдала свое сердце…

— Тебе, — прошептала она.

Он кивнул с непроницаемым лицом:

— Значит, ты любишь меня?

Не было смысла отрицать очевидное. Эйприл на мгновение закрыла глаза:

— Да.

— И ты поведала об этом всему миру, — произнес он напряженно.

Она все еще не разгадала выражение его лица, и это сводило ее с ума.

— Мне нужно было не скрывать ничего, чтобы песня получилась.

— Это был храбрый поступок. — Его синие глаза прожигали ее насквозь.

— Храбрый?

— Люди поймут, что песня обо мне. Многие видели нас вместе и без труда обо всем догадаются. И ты призналась им, что любишь меня.

— Мне жаль. — Эйприл была смущена его выводами.

Сет подошел ближе:

— Не извиняйся. Я наблюдал, как мой отец всю жизнь унижал мою мать. Он говорил, что любит ее и нас, но, когда ему было удобно, уезжал к законной жене и Райдеру.

— Твой отец был бесчувственным и жестоким человеком.

— Мама говорила мне, что любовь того стоит, но я считал, что она не права, и решил, что никому никогда не позволю контролировать себя подобным образом. Там, в отеле, я начал испытывать что-то, но противился чувствам — они были опасными для меня.

Сет прикоснулся к ее щеке, нежно провел по ней пальцем.

— Это заставило меня сопротивляться еще больше, — продолжал он.

— Но ты купил мне отель! — воскликнула Эйприл.

— Как я уже говорил, это был правильный поступок. Но он не означал, что я решил быть рядом с тобой.

— Зачем же ты пришел сегодня на концерт?

— Я не мог удержаться. — Он смущенно улыбнулся. — Мне очень хотелось вновь увидеть тебя.

— Но ты пришел и в гримерную.

— Это из-за песни. Она просто переполнила меня. Ты обнажила свою душу, зная, что люди могут понять, о ком идет речь. Для меня твой поступок стал настоящим откровением.

— Это было непросто, — призналась Эйприл.

— Но ты нашла в себе силы и сделала это. Я понял, что должен сделать то же самое.

Комната поплыла перед глазами Эйприл, когда смысл его слов начал доходить до нее.

— Что ты имеешь в виду?

— Я люблю тебя, Эйприл Ферчайлд, и мне наплевать, сколько людей знают об этом. Меня не волнует реакция прессы и общества. Все, что важно, — это твои чувства.

Слезы полились из ее глаз, ком встал в горле. Это были именно те слова, которые она надеялась когда-нибудь от него услышать. Эйприл не верила своим ушам, она боялась, что все это — игра воображения.

— Любишь… меня?..

Сет сжал руки любимой, глядя ей в глаза:

— Клянусь, если ты решишь отдать мне свое сердце, я всегда буду беречь его. Я защищу его от любых напастей.

Эйприл нежно обвила его шею руками, желая показать то, что невозможно выразить словами, и он застонал, прижимая ее к себе.

Она ожидала, что Сет немедленно продемонстрирует всю силу своей страсти, но его поцелуи были нежными, едва ощутимыми. Колени молодой женщины подогнулись, она покачнулась, но он крепко держал ее за талию, целуя уголки губ.

А ей хотелось настоящего поцелуя… Она разомкнула губы и проникла языком в глубь его рта.

Сет прижался лбом к ее лбу:

— Этот поцелуй означает «Я люблю тебя» или «Ладно, я сдаюсь»?

Эйприл улыбнулась:

— Этот поцелуй означает «Я люблю тебя больше всего на свете».

— О, мой любимый вид поцелуя, — засмеялся Сет и крепче обнял ее.

Его губы стали жадными и требовательными, и Эйприл отвечала не менее жарко, пока он не отстранился, задыхаясь.

— Сет, клянусь, я тоже буду беречь твое сердце. Я сохраню его, как свое самое драгоценное сокровище.

— Так и будет.

Он бережно обнял Эйприл за плечи, и они пошли навстречу новой жизни.