Скверная голубая кровь (ЛП)

Глава 13

Лыжная база представляет собой беспорядок из спортивных сумок, рюкзаков и снующих студентов. Все одеты по погоде: шапки, шарфы, лыжные штаны и ботинки. Миранда выглядит просто великолепно в лавандовом наряде с головы до пят, в то время как я потрясаю розовым нарядом, который она купила для меня в качестве сюрприза. У меня даже не было слов сказать ей, как я благодарна; если бы она не купила его для меня, я была бы одета в джинсы и толстовку с капюшоном.

Джесси и Эндрю потягивают горячий шоколад на большом диване, пока персонал регистрирует нас и начинает распределять по номерам. Что касается меня, то я слишком занята, наблюдая за двойными дверями с вырезанным на них оленем. Зак, кажется, понимает, что я кого-то жду, но ничего не говорит, низко натягивая шапочку на уши и наблюдая за мной. То, как его глаза следуют за мной через всю комнату, заставляет моё тело ныть и пульсировать при воспоминании о нашем поцелуе и его твёрдости между моих бёдер.

Интересно, каково было бы протянуть руку и взять его в ладонь?

Мои щёки пылают, и я поправляю свою бледно-розовую шапочку, когда воющий смех Зейда заполняет всю комнату с её высокими потолками и деревянными балками. В камине потрескивает огонь, он такой большой, что в нём с комфортом могли бы разместиться пятеро студентов. Здесь должно быть по-домашнему уютно, но трудно наслаждаться этим, когда вокруг Голубокровные.

Я сажусь в кресло, пока Миранда рассказывает историю Джесси и Эндрю, так бурно жестикулируя руками, что через несколько минут добрая дюжина людей слушает её и посмеивается. Крид наблюдает за своим близнецом как изголодавшийся мужчина, отчаянно нуждающийся в её привязанности и всё ещё отрицающий это. Это моя постоянная месть ему. Пока он продолжает вести себя как придурок, его мама и сестра на моей стороне.

Тристан, с другой стороны, вот-вот получит сильную пощёчину.

Я так занята наблюдением за дверью и ожиданием, что не замечаю, что Зак ушёл, пока он не возвращается, предлагая мне чашку горячего шоколада и улыбаясь.

— Вот, — говорит он, протягивая его мне, сверху намазывая взбитыми сливками и посыпая шоколадом. Я обхватываю его руками, благодарная за тепло после пребывания на улице. От парковки до входной двери коттеджа было далеко идти. — В конце концов, месть требует средств к существованию.

Я улыбаюсь ему, делая глоток, его огромное тело примостилось на подлокотнике кресла, в котором я сижу. Меня так и подмывает положить руку ему на колено, но зачем? Что бы это вообще значило? Поэтому вместо этого я держу чашечку горячего шоколада в ладонях и медленно потягиваю его.

Миссис Эмбертон вручает мне ключ от комнаты 301 и говорит, что мы с Мирандой будем жить в одной комнате. Вся академия уже знает, что Миранда и Джесси встречаются, поэтому Джесси помещают в комнату со случайной девушкой из Плебеев, которую я никогда раньше не видела. Эндрю и Зак стоят в паре, и мои ладони начинают потеть, когда я замечаю, что Тристан поднимается по лестнице в свою комнату. Я ещё не готова к тому, что он уйдёт. Не сейчас…

Как будто она посещала уроки того, как сделать парадный вход (насколько я знаю, возможно, так оно и было), двойные двери распахиваются с вихрем снега, и входит Лиззи, одетая с ног до головы в дизайнерскую спортивную одежду, её красно-чёрная клетчатая куртка слегка расстёгнута, виден намёк на декольте.

Она сразу замечает меня, и я встаю, протягивая пустую чашку с горячим шоколадом Заку, прежде чем она обвивает руками мою шею и крепко обнимает меня. Прошлой ночью я отправила ей сообщение, чтобы помириться. На самом деле, я добавила её имя в свой список и вычеркнула его таким же образом.

Судя по разговору, который у меня был с Лиззи прошлой ночью — большая часть которого состояла из её пространных извинений передо мной и просьб о прощении — она не знает, что Тристан помолвлен. По тому, как она говорит о нём, я могу сказать, что она по-прежнему влюблена в него. Когда я оглядываюсь через плечо и вижу, как он застыл на лестнице, вцепившись одной рукой в перила с побелевшими костяшками пальцев, его взгляд устремлён на неё, я знаю, что он тоже в неё влюблён.

С ней несколько подруг Лиззи, все они одеты в одинаковые шапочки школы Ковентри, сбоку пришит школьный герб. На мой вкус, это немного банально, но приятно видеть, как в комнату влетает рой пчелиных маток, которые на самом деле на моей стороне. От моего внимания не ускользнуло, что Голубокровные ощетинились.

Опекунша Лиззи подходит к стойке и заводит разговор с кем-то из персонала Бёрберри, обнимая мисс Фелтон. На моих губах появляется улыбка, прежде чем я поворачиваюсь к самой Лиззи.

— Наша академия не организует поездки для второкурсников, так что для меня было приятным сюрпризом получить твоё приглашение, — говорит она, её собственное обручальное кольцо сверкает, когда она тянется, чтобы заправить свои чёрные локоны за ухо. Она переводит свой янтарный взгляд на Зака, и они оба застенчиво улыбаются, прежде чем снова обратить своё внимание на меня.

В последний раз, когда я была с ними в одной комнате, моё сердце было разбито надвое. Сейчас намного лучше, потому что на этот раз эту боль почувствуют Тристан и Лиззи. Часть меня болит при мысли о том, что Лиззи может пострадать; она такая милая и искренняя. Невозможно представить, что давным-давно именно она заключила то пари с Заком. Либо они оба сильно изменились с тех пор, либо они так же полны дерьма, как и остальная Голубая Кровь.

— Я рада, что ты здесь, — говорю я ей, и я говорю это серьёзно, даже если всё это часть моего заговора. Фу. Мне не должно быть так трудно мстить. Я бы предпочла просто быть наивной, счастливой цыпочкой без вендетт. Я решаю, что, как только закончу подготовительную академию, навсегда покончу с заговорами о мести. — Я не катаюсь на лыжах, и я слышала, что учиться не так-то просто. Мне нужно, чтобы вы, ребята, по очереди присматривали за мной.

Лиззи хихикает, и это такой нежный, культурный смех. Она тоже хорошенькая и приятная. Я чертовски уверена, что она настолько близка к совершенству, насколько это вообще возможно для любого человека. То есть, если не обращать внимания на пари, которое она заключила с Заком,

Как гадюка, Харпер подползает к нам, сверкая собственным кольцом перед лицом Лиззи.

— Что… ты здесь делаешь? — Харпер скалится сквозь свои идеальные, белые зубы. Она бросает на меня взгляд, полный чистого яда, который я притворяюсь, что не замечаю. Лицо Лиззи вытягивается, как только она видит это кольцо, и в воздухе витает напряжение, которое не имеет ко мне никакого отношения. Я даже не причастна к тому, что они в результате видят.

— Меня пригласили, — говорит Лиззи, умудряясь сохранять довольно нейтральное выражение лица. Впечатляет, учитывая, что за тот же промежуток времени Харпер превратилась в уродливого монстра. Как раз вовремя, слева от Харпер появляется Тристан, его серые глаза сосредоточены на Лиззи. Но только на секунду… Затем он переводит своё внимание на меня, и я почти поражаюсь этому.

— О, милый, — мурлычет Харпер, вцепляясь в руку Тристана. То, как его рот кривится в усмешке, когда она прикасается к нему, говорит мне всё, что мне нужно знать. Она ему не нравится и никогда не понравится. Не то чтобы это имело значение. Он всё равно женится на ней, если это даст ему больше денег и власти. Мой желудок скручивается в узел в форме бесконечности. — Работяжка пригласила твою старую подружку покататься с нами на лыжах. Я не впечатлена.

— И что ты хочешь, чтобы я с этим сделал? — рявкает он на неё с бесстрастным лицом. — Я же не могу вышвырнуть Лиззи и Черити на улицу, так ведь? — Харпер уставилась на него, прищёлкнув языком в уголке рта и устремив свирепый взгляд на Лиззи. С таким же успехом я могу быть невидимкой. В конце концов, её жених влюблён не в меня.

Во всяком случае, пока.

Однако в глубине души я задаюсь вопросом, смогу ли я когда-нибудь вытеснить Лиззи из этого особого места в груди Тристана. Я вполне могу проиграть пари из-за неё. Я резко выдыхаю, и Зак наклоняется, чтобы взять мою руку и сжать её.

— Вы помолвлены? — шепчет Лиззи через секунду, глядя на Тристана обиженными глазами маленькой лани. Мне кажется, я сейчас заплачу из-за неё. Чёрт возьми. Чёрт, чёрт, чёрт. Что ж, я рада, что уже вычеркнула её имя из списка. Это уже слишком. — Ты… мог бы сказать мне об этом…

— Публично? На вечеринке? Как ты рассказала мне? — рявкает Тристан, его ноздри раздуваются. Он пытается сохранить самообладание, но терпит неудачу. Харпер сейчас выглядит радостной. Я хочу избить её за них обоих. — С чего бы мне это делать? Кто мы друг для друга? Очевидно, что не друзья.

Глаза Лиззи затуманиваются слезами, и я морщусь, сжимая руку Зака в ответ для утешения.

— Ты прав, — шепчет она, — мы не друзья. Но всё хорошо: я пришла сюда не ради тебя. — Она наклоняется, чтобы взять меня за руку, замечает, что Зак сжимает её, и поднимает брови. Я быстро стряхиваю его с себя и хватаю её, вытаскивая из толпы и поднимая по лестнице.

Я думаю, этого достаточно для мести нам обеим.

На этот раз, однако, вкус у неё не такой сладкий.

Лиззи засыпает на моей кровати, поэтому я ложусь на её, а Миранда остаётся с Джесси. Мне интересно, спят ли они, эм, вместе, но я слишком нервничаю, чтобы спросить, поэтому ничего не говорю. Следующее утро мы проводим, сидя в домике и поедая блюда из буфета, потягивая горячее какао и разговаривая о лете.

У большинства Голубокровных есть дома в Хэмптоне, и они проводят там большую часть своего лета. Лиззи и её друзья исключили их из большинства важных светских мероприятий и отказали им в посещении любых своих вечеринок. Даже когда она описывает свои мрачные поступки, она пытается быть милой по этому поводу.

— Я имею в виду, мы никому не причинили вреда… — добавляет она, но я уже улыбаюсь, представляя лица Крида, Зейда и Тристана, когда они появляются на месте предполагаемой вечеринки со своей свитой и не находят ничего и никого. Удивительно.

В дверь входит Тристан, весь в снегу и потный. Когда он видит Лиззи и меня в сторожке, он хмурится, взлетает по лестнице и хлопает дверью. В то время как дискомфорт Лиззи не приносит мне никакой радости, мне очень нравится видеть, как Тристан закатывает истерики, словно ребёнок.

Хотя в воскресенье, когда появляется его отец, становится немного странно.

Я узнала, что это место принадлежит мистеру Вандербильту. Фантастика.

Теперь, когда он видит Лиззи, меня, Эндрю, Миранду и Зака, обедающих в ресторане на следующий день, на его лице появляется такое выражение, которое пугает меня до чёртиков. Уильям Вандербильт мог бы устроить моё убийство, а потом всё это скрыть. Вот насколько он чертовски богат. И совершенно очевидно, что я ему не нравлюсь. Почти уверена, что Лиззи ему тоже не нравится, судя по тому, как его взгляд скользит по нашей группе, отметая всех, кроме нас двоих.

На ужин в этот вечер установлены уличные обогреватели, а блюда подаются во внутреннем дворике. Окружённый снегом и сверкающий мерцающими белыми огнями, он волшебен. Я не случайно надеваю мерцающее чёрное платье, которое Тристан прислал мне на выпускной бал в прошлом году. И… украшения, которые я так тщательно подбираю.

Поправляя часы на правом запястье, я уверенно выхожу на улицу и прохожу прямо мимо столика Уильяма. Его взгляд сразу же падает на красно-чёрные Ролексы, который он подарил Тристану. Если бы я могла описать выражение его лица только одним словом, это было бы уничтожение. Я взорвала его мозг.

Мгновение спустя Тристан замечает меня, и на его лице появляется тень страха, когда он переводит взгляд с меня на своего отца. Либо Уильям подумает, что часы мне подарил Тристан, либо ему придётся признаться в том, что он выбросил их в мусорное ведро.

Он хватает меня за запястье, когда я прохожу мимо, и жар пробегает по моей руке и огнём пронзает грудь. Я без страха смотрю в его серые глаза.

— Во что, чёрт возьми, ты играешь? — спрашивает он, переводя взгляд с ожерелья на часы, а затем обратно на моё лицо. — Чего ты хочешь?

— Я хочу, чтобы вы поняли, что то, что вы сделали со мной, было неправильно. Я хочу, чтобы вы в целом лучше относились к людям. Я хочу, чтобы вы знали, что ваши деньги не означают, что вам может сойти с рук убийство. — Я сбрасываю его хватку и протискиваюсь мимо него, направляясь к столику Лиззи. Она наблюдает за тем, как я сажусь, слегка нахмурив брови.

— Ты в порядке? — спрашиваю я, и она кивает, крутя на пальце обручальное кольцо.

Эндрю тоже наблюдает за ней, и в выражении его лица сквозит мрачная меланхолия, которую я хотела бы стереть. Он вообще не хочет быть помолвленным, не говоря уже о девушке. Меня тошнит от тоски по нему.

— Я в порядке, — отвечает Лиззи с долгим выдохом. Мы обе наблюдаем, как Уильям подзывает своего сына к себе. Произносятся резкие, тихие слова, прежде чем мистер Вандербильт протягивает руку и хватает Тристана за запястье с такой силой, что его сын съёживается. Моё сердце бешено колотится, и я почти встаю. Лиззи накрывает мою руку своей. — Если ты пойдёшь туда, то сделаешь только хуже. — Её голос срывается почти на шёпот, когда Уильям тащит своего сына в сторожку.

Я ничего не могу с собой поделать.

Я заставляю себя подняться со стула и пробираюсь сквозь толпу к двери, проскальзываю внутрь и мельком вижу двух мужчин, направляющихся в сторону VIP-комнаты на противоположной от бара стороне ложи.

Не уверена, что именно я делаю, но всё равно подкрадываюсь. Дверь закрыта, но я слышу голоса, доносящиеся изнутри.

— …простолюдинка, носящая твои часы.

Тристан хранит гробовое молчание.

— А Лиззи Уолтон? Я запретил тебе видеться с ней. Неужели ты думаешь, что эти твои тайные свидания приведут к чему-то, кроме внебрачного ублюдка-наследника и малолетней шлюхи, от которой мне придётся откупиться? Что, чёрт возьми, с тобой не так?

— Ты имеешь в виду такого ублюдка, как я? Неужели я такое чёртово разочарование? — мой рот приоткрывается от язвительности в голосе Тристана. Раздаётся резкий треск плоти о плоть, и я съёживаюсь, берясь за дверную ручку. Она заперта.

Повисает долгое молчание, как будто, возможно, они ждут, не попытается ли тот, кто стоит по мою сторону двери, сделать это снова. Наконец, Тристан заговаривает, его слова смягчаются.

— Этого больше не повторится, — говорит Тристан низким и хриплым голосом. — Марни, должно быть… подумала, что это нормально — носить мои часы после того, как мы переспали. — Переспали?! Гадость. Но я думаю, что это такая же правдоподобная ложь, как и всё остальное.

— Ты помолвлен, сынок, с Дюпон. Нужно ли мне напоминать тебе, насколько это важно? Компания разоряется. Без их денег мы потеряем всё. Если ты хочешь жить в трейлере по соседству со своей шлюхой, тогда, во что бы то ни стало, продолжай бросать мне вызов. — Уильям делает паузу и вздыхает. — И чтобы я больше не видел тебя рядом с Лиззи Уолтон. На этот раз я делаю тебе предупреждение. Тебе не понравится то, что я сделаю в следующий раз.

Я ухожу, прежде чем они вдвоём вернутся.

На этот раз я не радуюсь крови на губах Тристана.

Когда я возвращаюсь в комнату той ночью, я вычёркиваю его имя из своего списка, и меня от этого чертовски тошнит. Я никогда больше не буду использовать Уильяма Вандербильта против его сына. Никогда.

Но в моём телефоне есть запись с его голосом.

Испытай меня, придурок. Попробуй и посмотри, что получится.

Остальная часть зимних каникул проходит без происшествий. Папа больше не приглашает Дженнифер в гости, хотя несколько раз заговаривает о ней. Зак заезжает на Рождество с подарками для меня и папы. Чарли получает пару новых ботинок, пиджак от Кархарт и новый блестящий галстук. Что касается меня, то я кладу ключи в конверт и бросаю взгляд на Зака. На другой стороне есть адрес хранилища.

— Что это? — спрашиваю я, но он просто пожимает плечами, желает нам счастливых праздников и уходит.

На следующий день мы с папой едем на склад, находим место, указанное Заком, и открываем его ключами. Внутри находится золотая педальная арфа.

Мой телефон падает на землю, и я прикрываю рот рукой.

Инструмент, который находится в этом месте, стоит более тридцати тысяч долларов.

— Как мы доставим её домой? — я задыхаюсь, как только наконец справляюсь со слезами и восстанавливаю дыхание. Присаживаясь на деревянный стул рядом с ней, я перебираю пальцами по струнам и вздыхаю от прекрасных нот. — Куда мы её поставим?

— Мы разберёмся с этим, Мишка-Марни, — отвечает Чарли с мягкой улыбкой. А на следующий день он показывает мне милый маленький домик с двумя спальнями в Гренадин-Хайтс, который он снял для нас.

Почти уверена, что это лучшее Рождество, которое у меня когда-либо было.