Сквозь Лица На Время (СИ)

Глава 8. Фифи. Настоящее и Воспоминания. Тридцатые годы ХХ века. Чикоко

Настоящее.

— Ну зачем, Алькет?! — надрывно вопрошает Сенемда, умело накладывая швы на рану друга. — Мы же договорились, что ты не станешь рисковать понапрасну!

— Вот я и пошел на оправданный риск, — хмыкает наш верзила.

— А ты?! — корит меня Сенемда, обернувшись за бинтом, который я ей протягиваю. — Ты должна была остановить его. А вместо этого и сама полезла в мышеловку!

— Не всё же на других работать, — пожимаю я плечами. — Можно разок и для себя поиграть в карты с Удачей.

— К тому же мы теперь точно знаем, к кому из Тазрнов ведут все ниточки, — довольно подмигивает Алькет. — Остается только подобраться поближе и установить мотылек-передатчик.

— И к кому же? — не выходит у Сенемды удержаться от вопроса. — Вы его имя выяснили? Того самого, кто напрямую контролирует ситуацию с детьми??

— Их, — поправляет Алькет. — Их имена. С Сандвигом ты уже знакома. А вот о миздере Варге, владеющем половиной активов страны, если не больше, ты вряд ли слышала. Потому как лошадка он темнее самой Тьмы! — продолжает бородач под заинтересованным взглядом Сенемды, а я не мешаю другу наслаждаться его звездным часом.

— Но есть еще один, из самого Треугольника Правления, — заговорщическим становится его глубокий бас. — Имя мы пока не расшифровали, — с досадой Говорит Алькет и тут же добавляет, — мерзавцы такие скрытные! Однако на хвост мы уже сели, — завершается его рассказ победным прищуром.

— Не знала, что Тазрны пользуются шифровкой, — недоумевающе переводит Сенемда глаза с Алькета на меня.

— Что-то похожее на древнюю форму письменности, — ответила я, прикидывая стоит ли им говорить о своих подозрениях касательно давности проживания Тазрнов на планете.

— Не хватало только, чтоб они этими кружочками наши алфавиты заменили! — с гадливостью смотрит Сенемда на листок в блокноте, куда Алькет по старинке переписал найденные нами записи.

— Фифи, а где артефакт? — спрашивает он вдруг.

— М-м? — тяну, насупившись. — И вправду, эти знаки же и на артефакте сверкали!

— Сверкали? — выгибает Алькет бровь. — Когда это? Я только выковырянные на его каменной стороне помню.

— Да наверное, это пятки твои сверкающие отсвечивали, Алькет, когда ты от Тазрна удирал! — хохочет неожиданно вошедший Джейзен, который, видимо, слышал большую часть разговора. — Вот девочке и привиделось!

— Ну я, по крайней мере, не отсиживался за компом, пока за остальными гонялись, — возвращает Алькет выпад. — Как обычно.

— Почему же за компом? — хмыкает Джи, бросая на стол разноцветные пластиковые карточки овальной формы.

— Что это?

— Наши пропуска в святая святых этих недоносков, — говорит парень. — Прикладывае-е-ем карточку к запястью-ю, — показывает он на себе. — И вуаля: кью-ар код статуирован на кожу!

— Надолго? — с сомнением облизывает Сенемда пухлые губки.

— Навсегда, — ровно отвечает Джи.

— Что?! — выхватыет Алькет опасную штуковину из рук любимой.

— Да шучу я, — лыбится Джейзен. — На сутки. Максимум. Это же что-то вроде билета на званый вечер в среде Высших Тазрнов. Такое точно не станут раздавать без срока годности.

— Где достал? — спрашиваю я, сцепив руки на груди.

— Знаешь, малыш, — слащаво выдыхает Джи, подбираясь ко мне, — в парне иногда тоже должна быть загадка.

— Ты не загадка, Джейзен, — сочувственно гладит Сенемда его по лопатке, — ты головоломка со сломанным механизмом. Но за пригласительные СПА-СИ-БО! — жеманно выдыхает она в ухо Джи, передразнивая его манерность и давая мне время ускользнуть от нежеланных приставаний.

«И что он во мне нашел?» — рассматриваю я себя перед зеркалом тем же вечером, прежде чем вырядиться в очередной чарующий образ чужого лица.

Джейзен же знает меня настоящую. Как ему могло понравится это?? — непонимающе изучаю я свое отражение.

Ну, допустим, грудь у меня объемная, полноценная троечка. Но с моим невысоким ростом это, скорее, минус, чем плюс. Как бы я ни изводила себя диетами и сколько бы ни подкачивала пресс и бедра, из-за выдающейся верхней половины туловища я всё равно выгляжу полненькой! — с досадой прикусываю пышную щечку.

Вот, кстати, еще один неистребимый недостаток — щеки! Они упрямо не поддаются никаким методикам похудания. И какой бы тонкой не становилась талия, с лица я так и остаюсь круглолицым смайликом. Ничего женственного, — убеждаюсь я в который раз, продолжая недоумевать — чем я могла приглянуться Джейзену?..

С виду — самая обычная девчонка, ничего примечательного. Таких, как я — миллионы, отличающихся лишь цветом волос, глаз, да тараканами в голове…

Но именно я сегодня собираюсь на званый вечер в логово Тазрнов.

Моя задача: понравиться теневому боссу города — миздеру Варгу. Алькет часами рыскал в социальных сетях и даже на сайтах желтой журналистики, но так и не нашел его фоток. Разве что со спины или мутный снимок в профиль, сделанный второпях особо ретивым папарацци.

Но зато Ал собрал на него полное досье. И даже если представлять гостей нам никто не собирается, мы знаем, как вычислить этого Варга среди остальных. По окружению. Ва-а-рг… Такое знакомое имя, будто я его уже слышала где-то. Но попробуй вспомнить с таким количеством прожитых жизней, что и когда доносилось до твоих проворных ушек!

Однако как бы он ни выглядел, таким, как он, подавай всё самое лучшее: частый самолет, дорогущие напитки, апартаменты люкс… И моя неприметная наружность в этот список точно не входит.

Но я прекрасно умею становиться той, от кого никому еще не удавалось отвести глаз!

Момент, и из зеркала на меня смотрит соблазн в чистом виде: стройная шатенка модельной внешности. Она — моя полная противоположность. Только волосы те же. У девушки из зазеркалья мои завивающиеся каштановые локоны. Почему-то сегодня мне захотелось оставить свой цвет.

Короткое золотистое платье, сплошь покрытое мелким бисером, струится по тонкому телу, напоминая одну из красиво прожитых в прошлом эпох.

Воспоминания. Тридцатые годы ХХ века. Чикоко.

Это было в Америго. Тридцатые годы ХХ века запомнились искрометной яркостью обрезанных жизней людей, окружавших меня тогда. Словно мотыльки-однодневки возникали из ниоткуда красотки, украшенные перьями и нарядами со стразами. И так же внезапно исчезали. Чикоко был городом опасных мужчин и обворожительных женщин.

А я, как и всегда, шла проторенной дорожкой — то есть незаметно стучала каблучками в ногу со временем.

Я в те годы — это миленькая певичка, которой повезло обрасти влиятельным покровителем. Ресторан, где я пою, пропах роскошью и парами запрещенных напитков. Залов тут несколько, они разные для обеда и ужина. А прямо передо мной — бар.

Его облюбовали завсегдатаи заведения. Те самые, к которым подсылает меня покровитель, работающий на крупную мафию. Поручения у меня несложные — потанцевать, охмурить, выкрасть какую-то бумажку или наоборот подбросить чего-то там и мгновенно испариться…

Я стою на сцене. Перед толпой заинтересованных слушателей. Привычно зажигаю песней и обаянием, исполняя потрясающий репертуар, позаимствованный у моей предшественницы.

Пока внезапно сердце ни начинает биться сильнее. Оно отбивает ритм, перекрывающий громкостью джазовый оркестр за моей спиной. Я всегда смотрю на посетителей у бара, ведь флирт лучше начинать прямо с момента выступления. Обычно я заранее нахожу глазами объект и пою будто бы для него одного.

Однако сегодня там нет человека с показанного мне утром фото. Или есть, но я его не вижу.

Никого больше не вижу. Потому что там, на высоком крутящемся табурете, сидит Он! «Не мой Илиск».

Тот, кто умеет затмевать в моих глазах всех и везде.

И я чувствую, как начинают дрожать руки, грозясь выронить микрофон.

«Соберись!» — приказываю в сознании.

Все силы уходят на то, чтобы напомнить себе: ему меня не узнать.

Моя внешность кардинально изменилась с тех пор, как мы встречались в последний раз. Илиск не видит во мне сейчас ни отчаянной однодневки, соблазнившей его десятки лет назад, ни тем более позабытую им «Пышку».

Пытаюсь не отвлекаться на него больше. Нужно продолжать свое выступление. Но как бы я ни старалась, все мои мысли теперь сосредоточены на том, заметит ли он меня в этом обличье?

Пульс зашкаливает. Кажется, я всё же сбилась с ритма пару раз. Но мне плевать. Я думаю лишь о том, что будет дальше, если Он оценит меня новую?

Ничего не могу поделать с собой. Мозг подкидывает дровишек в огонь моего смятения: нескончаемые картинки, пылающие нашими прошлыми встречами.

Я забыла о цели. Передо мной лишь Илиск.

Под последние аккорды своей песни я спускаюсь на танцплощадку. Микрофона уже нет в руках. Я успела его кому-то всучить по дороге.

Отпускаю себя в свободное плавание по волнам музыки. Мой взгляд кажется отрешенным, но боковым зрением я продолжаю следить за высоким красавцем, скучающим в одиночестве.

Я чувствую его взгляд, время от времени задевающий и меня, как и всех в центре зала. Но лишь на меня он действует электризующе. Учащая сердцебиение, звонко отдающееся в ушах.

Илиск поднимается с места. Цепляю глазами его поджарую фигуру, устремившуюся ко мне. Есть!

В его зеленых радужках на секунду мелькает интерес. Это во сто крат лучше восхищения, в котором купают меня остальные мужчины. Они бы с радостью присоединились ко мне на танцполе. И не только там.

Однако желание Илиска подойти — это круче оваций и льстивых излияний. Это значит, я смогла! Вновь привлекла его пресыщенное внимание!

И я с ликующей раскрепощенностью бросаюсь в омут ритмичной музыки. Иду ва-банк. Теперь наши тела движутся на встречу друг другу. Всё так волшебно. Будто мы созданы для этого мгновения. Для одного-единственного танца вдвоем.

Словно магический разряд, полыхает меж нами неистовая тяга — соприкоснуться телами. Короткие вдохи и долгие взгляды. Я в прострации. Мы танцуем до упаду, не обращая внимание на окружающих. Только безумие момента и взаимная страсть остаются с нами. До тех пор, пока я ни наталкиваюсь глазами на злобный оскал своего босса…