Сложности любви

Глава 6

Единственный человек, который мог помочь в такой ужасной ситуации, — это маркиз. Алексия сжала письмо Летти и бросилась из комнаты вниз по лестнице в холл.

— Где его светлость? — спросила она у лакея.

— Его светлость отправился на конную прогулку и вернется через час или полтора, — ответил тот.

— А мистер Дадждейл?

— Мистера Дадждейла тоже нет дома — он обещал вернуться к обеду.

Алексию охватил ужас. Надо что-то делать, перехватить Летти по дороге в Дувр, — словом, любым способом помешать ей выйти с герцогом на яхте в море. А что, если вдруг изощренный негодяй придумает еще одну очередную ложь и убедит Летти, что они никак не могут пожениться на суше и для этого непременно надо попасть на корабль?..

Отчаяние охватило Алексию, мозг ее словно парализовало, в голове был сплошной туман.

«Да что же это я? Ведь нельзя терять ни минуты, иначе может случиться непоправимое…»

Она решительно направилась в библиотеку, села за письменный стол, взяла листок бумаги и ручку. Время шло, а нужные слова все никак не приходили ей в голову. Уверенная, что он все поймет без объяснений, она быстро написала: «Мне надо срочно ехать в Дувр. Пожалуйста, помогите мне, прошу вас. Алексия».

Она взяла конверт и вложила в него свою записку вместе с письмом Летти. Потом побежала к себе, выхватила из шкафа первую попавшуюся шляпку, накинула легкий шелковый дорожный плащ и спустилась в холл. Никто в доме, кроме маркиза, не должен знать, что произошло, решила она и сказала одному из слуг:

— Если ее светлость будет спрашивать обо мне, передайте ей, что я поехала навестить подругу. И скажите его светлости, что я оставила для него записку в библиотеке.

— Хорошо, мисс, — ответил тот, — приказать подать экипаж?

— Нет, я сама сейчас пойду на конюшню и распоряжусь.

Сидеть здесь без дела даже несколько минут было для нее невыносимо. Она вернулась в библиотеку, вышла в сад и побежала через лужайку тем же путем, которым в тревожную ночь маркиз привел ее к дверце в стене.

«Он нашел Питера, и он поможет мне спасти Летти, я уверена!»

Она добежала до конюшни, увидела Сэма, и из ее груди вырвался вздох облегчения.

— Сэм, мне надо как можно скорее попасть в Дувр! — Старый конюх с удивлением посмотрел на нее. — Понимаете, это очень срочно. Нам надо догнать герцога Глениглса.

В глазах старика Сэма мелькнуло понимание. И он сказал:

— Если я точно помню, у герцога Глениглса экипаж, запряженный парой славных лошадок. Конечно, они хороши, но все равно кони его светлости лучше.

— Пожалуйста, Сэм, пусть запрягут самых резвых! — взмолилась Алексия.

— Ну не знаю, мисс, что скажет его светлость? — с сомнением покачал головой Сэм. Потом, увидев, что девушка в полном отчаянии, решился: — Ладно, мисс, не беспокойтесь, догоним мы герцога.

Он громко щелкнул пальцами, и тут же вокруг забегали, засуетились молодые конюхи. В мгновение ока они запрягли вороных в легкий удобный двухколесный экипаж. Тем временем Сэм успел надеть свою ливрею и высокую шляпу с кокардой. Он выехал из ворот с таким гордым и неприступным видом, будто сам был хозяином этого роскошного выезда.

Они быстро достигли дуврской дороги, и, когда миновали Нью-Кросс и Блэкхит, Сэм дал волю лошадям. Они понеслись во весь опор к Охотничьему холму. На такой огромной скорости трудно было разговаривать, поэтому ехали молча. Когда, по расчетам Алексии, миль десять остались за спиной, она спросила:

— Нам, наверное, придется сменить коней?

— Конечно, мисс, чтобы не терять скорость, — отозвался Сэм, — к счастью, у его светлости есть собственные подставы на всех основных дорогах.

Алексия с облегчением вздохнула. Она знала, что среди богатых путешественников принято держать лошадей вдоль обычных путей следования, но не была уверена, что маркиз регулярно ездит в Дувр. А не то им пришлось бы загнать своих коней до смерти или сменить на каких-нибудь жалких кляч, которые обитают только на почтовых станциях.

Они миновали Гаддс-Хилл, где до сих пор сохранились виселицы с останками разбойников в кандалах, и сделали остановку в Рочестере. Алексия знала, что Сэм быстро управится с лошадьми, поэтому мигом взбежала по ступенькам старой придорожной гостиницы, смыла пыль, что уже успела осесть на лице и руках, и, прежде чем снова двинуться в путь, выпила чашечку кофе. Она совсем не чувствовала голода, хотя пришло время обеда. Тревога и волнение охватили ее так сильно, что от ощущения надвигающейся беды перехватывало дыхание и порой сильно щемило сердце. Она все пыталась просчитать, сколько времени пройдет, прежде чем маркиз вернется домой, прочитает ее записку и потом решит, что делать. Уверенность в том, что он не оставит ее и обязательно поможет, ни на минуту не покидала Алексию. «Он отправится следом за мною в Дувр скорее всего верхом, ведь это значительно быстрее, чем поездка в коляске. Он замечательный человек, — твердила про себя Алексия, — он придумает, как спасти Летти, ведь он всегда выручал нас…»

И тут ей стало ясно: с мольбой о помощи она обращалась к человеку, которому не только безгранично доверяет, она любит его. «До чего же смешно и глупо, — убеждала она себя, — влюбиться в такого важного и неприступного мужчину. Ведь он совершенно равнодушен и ко мне, и к Летти».

И все же отрицать было невозможно — эта любовь давно поселилась в ее сердце. Она еще раньше заметила, когда маркиз был рядом, ей непременно надо было смотреть на него, разговаривать с ним. С мыслью о нем она просыпалась и о нем же думала, засыпая после трудного дня. Она пыталась убедить себя, что вела себя так лишь из чувства благодарности за его редкую доброту и внимание. Но она лукавила. «Вспомни, — говорила себе Алексия, — что ты думала, когда примеряла все те чудесные платья, о ком ты вспоминала, чьих восхищенных взглядов ждала и от кого надеялась услышать похвалу? Все это пустое, глупость, недостижимые мечты… Хотя чему тут удивляться? Разве можно не полюбить такого замечательного человека? Только вот непонятно, как Летти могла обратить внимание на герцога Глениглса, да и вообще, как можно замечать кого-нибудь еще, если рядом с маркизом все мужчины становятся бледными и незначительными?! Правда, Летти всегда считала его высокомерным и непонятным. Но я-то хорошо помню его добрые слова, понимающий взгляд, его сильные руки и Питера, который доверчиво уснул у него на груди. Я люблю его!..»

И колеса экипажа отстукивали снова и снова: «Ты любишь, ты любишь, ты любишь…» Они проехали Мидвей, и Сэм сказал: — Мне кажется, что вам, мисс, не мешало бы чего-нибудь поесть. Скоро станция, мы будем менять коней. У вас будет время.

— Я не голодна, — ответила Алексия, — я успела выпить кофе на предыдущей остановке. А вы сами?

— Я, мисс, не ем и не пью в поездках, — с усмешкой сообщил Сэм, — ас утра я плотно позавтракал. Моя старуха всегда следит за этим.

— Насколько нас опередил герцог? — дрожащим от волнения голосом спросила Алексия. Наверняка Сэм расспросил народ на предыдущей станции и все узнал.

— Зачем вам, мисс, забивать себе голову? Конечно, герцог Гениглс хорошо начал гонку, да мы все равно его настигнем.

— Вы уверены?

— Абсолютно, мисс. Мы догоним их при подъезде к Дувру.

Алексия надеялась, что они перехватят герцога и Летти в Бархаме или каком-нибудь другом небольшом городке, во всяком случае, раньше, чем те доберутся да самого порта. В Дувре слишком много гостиниц, думала она, придется потратить немало времени, чтобы разыскать в одной из них Летти. А еще хуже, если герцог решит ехать прямо на причал, чтобы как можно скорее подняться на корабль и выйти в море. Тогда им ни за что не удастся спасти Летти. Но герцог вряд ли решится на такой рискованный вариант. Ведь прежде чем ступить на яхту, Летти пожелает привести себя в порядок, умыться, переодеться, чего-нибудь поесть. И самое главное, она собирается выйти замуж! Так что герцогу придется придумать некое правдоподобное объяснение, если только он не вознамерился стать двоеженцем.

«Мамочка, я должна успеть! Я обязана спасти ее! Ну почему это случилось именно с нашей славной Летти?!»

Ответ на этот вопрос Алексия знала сама. Ведь Летти такая добрая, неопытная, ее так легко сбить с толку, она привыкла, что за нее всегда думают другие. Поэтому герцогу и не составило особого труда уговорить ее пуститься в эту безумную авантюру. Наверное, он расписал ей все необыкновенно яркими красками, представив этот побег как романтичное и радостное приключение. К тому же Летти говорила, что он полон решимости идти до конца.

Как же можно быть таким лживым и жестоким? Единственное объяснение — необыкновенная красота Летти. Мужчины сходят с ума, теряют голову настолько, что стремятся заполучить ее во что бы то ни стало, невзирая ни на какие препятствия.

Они мчались вперед, и вот уже показался город Дувр. Но экипаж герцога, казалось, настичь невозможно.

Алексия так волновалась, что совсем не чувствовала усталости, а ведь они уже много часов были в пути. Она лишь боялась, что может опоздать.

— Как вы думаете, где мы можем найти герцога Гениглса, в какой гостинице? — обратилась она к Сэму. Бедняжка ни за что не призналась бы ему, что ее любимая сестра сейчас с герцогом, но почему-то была совершенно уверена, что тот и сам обо всем догадался. Хоть он и не приставал с расспросами, отчего такая спешка и зачем им нужно так срочно попасть в Дувр, наверняка во время остановок ему рассказали, что герцог путешествует не один.

— Пожалуй, «Королевская голова» здесь самое приличное место, да и его светлость всегда там останавливается, — неторопливо ответил Сэм.

— Тогда поехали сначала туда, — решила Алексия.

С холмов открывался чудесный вид на город и гавань. Морская гладь была усеяна многочисленными судами. «Только бы яхта герцога оказалась среди них! — горячо взмолилась Алексия. — Только бы он не вышел в море! Мне надо успеть!..»

Они быстро ехали по узеньким улочкам и довольно скоро добрались до гостиницы «Королевская голова». Перед большим зданием стояли экипажи, дорожные кареты, повозки. Вокруг бурлила толпа, сновали слуги, расхаживали кучера в ливреях, входили и выходили посетители. Алексии стало неловко и боязно идти в многолюдную гостиницу и расспрашивать про Летти. А вдруг герцог записался под вымышленным именем? И что делать, если он просто не пустит ее к сестре, не позволит с ней поговорить?

Она думала, что они остановятся на улице, но Сэм направил экипаж прямо в открытые ворота заднего двора. Здесь стояло несколько нарядных повозок. Конюхи занимались лошадьми.

— Его светлость герцог Гениглс здесь, мисс. Вот его экипаж, — уверенно заявил Сэм, указав кнутом на пустой экипаж и на двух взмыленных коней, которых выводили конюхи. Потом, словно отгадав мысли девушки, предложил: — Подождите-ка меня здесь, мисс. А я уж сам схожу и узнаю, где его светлость.

— Спасибо, Сэм, вы меня просто выручите, — благодарно откликнулась Алексия.

Сэм отдал поводья двум конюхам и не спеша направился в гостиницу. Всего несколько минут прошло, как он скрылся в боковой двери, как оттуда же вышел на улицу высокий красивый мужчина. Он прошел через двор и сел в тот экипаж, на который показывал Сэм…

У Алексии перехватило дыхание. Вот он, герцог Глениглс! Значит, Летти осталась сейчас одна в гостинице!.. Алексия увидела, как герцог взял поводья, подстегнул лошадей, и экипаж двинулся к воротам. Возле старого и, похоже, главного здесь конюха, который стоял у ворот и следил за въезжавшими и выезжавшими экипажами, он немного задержался и повелительно произнес:

— Я скоро вернусь. Позаботьтесь, чтобы для моих лошадей были подготовлены места на конюшне.

Старший конюх почтительно поклонился:

— Все будет готово, ваша светлость.

Как только экипаж герцога выехал со двора, Алексия соскочила на землю и поспешила ко входу в гостиницу. На пороге она столкнулась с Сэмом. Он шел ей навстречу.

— Мисс Летти в комнате номер шесть, — сообщил он.

— Спасибо, Сэм.

Алексия быстро прошла через вестибюль, полный народа, и, не задавая лишних вопросов, словно проживает здесь в гостинице, стала подниматься по лестнице. Никто не обратил на нее внимания. Она оказалась в узком коридоре с расположенными по обеим его сторонам номерами. Летти, должно быть, занимает самый лучший, с видом на море…

Она не ошиблась. Комната номер шесть располагалась посередине длинного коридора, и Алексия без стука вошла в дверь.

Летти лежала на кровати полностью одетая с закрытыми глазами. Лишь шляпка валялась на столике. Алексия плотно закрыла дверь и только после этого окликнула сестру:

— Летти!

Та открыла глаза и пронзительно вскрикнула:

— Боже мой, Алексия! Что ты здесь делаешь?

— Я приехала за тобой, дорогая, — спокойно произнесла Алексия, подходя к кровати. — Летти, как ты могла так поступить?

Летти села и протянула руки к сестре, словно маленькая девочка, которую надо пожалеть и успокоить.

— Алексия, как я рада тебя видеть! Как хорошо, что ты приехала! А вот я вела себя как последняя дурочка. Теперь-то я понимаю, что не должна была убегать, не поговорив с тобой.

— Ты вообще не должна была убегать, — серьезно сказала Алексия. — Послушай меня внимательно, Летти: герцог уже женат!

На лице Летти появилось выражение ужаса, а не просто удивления, недоверия или негодования. Потом она тихо попросила:

— Забери меня отсюда, Алексия. Я больше ничего не хочу. Какая же я дура! Раньше мне казалось таким романтичным и бегство с любимым, и тайное замужество… но я устала до слез. У меня нет сил.

Мы мчались, почти не останавливаясь, и я чувствую себя просто больной…

Алексия крепко обняла сестру, прижала к своей груди. Она не могла сердиться на нее — ведь та была ребенком, маленьким и несмышленым, которому нужна опека и который всегда прибежит за помощью, если попадет в беду.

— Куда ушел герцог?

— Он отправился посмотреть, готова ли яхта к выходу в море. Но я не хочу уезжать с ним. Я раздумала. Перед уходом он поцеловал меня, Алексия, и знаешь, он сделал мне больно… — жалобно прошептала Летти и еще крепче прижалась к сестре. Тонкими пальчиками она потрогала губы. — Мне он не нравится, совсем не нравится. Я хочу уехать вместе с тобой…

— Конечно, дорогая.

И тут Летти расплакалась.

— Не позволяй ему вернуться сюда, Алексия! Останови его! Закрой двери на замок, пусть он больше никогда не появляется здесь!

Алексия поднялась с кровати.

— Так мы и сделаем, — решительно сказала она. — А скоро, я в этом уверена, приедет маркиз.

— Маркиз? Ты что, сказала ему, что я сбежала?

— Конечно, я должна была это сделать. Мне пришлось оставить ему записку, потому что его не было дома, когда я обо всем узнала. А терять время было нельзя.

— Мне страшно, Алексия, спаси меня! Все равно я не хочу выходить замуж за герцога! Он сделал мне больно. — Она снова дотронулась до губ. — Он так сильно прижимал меня к себе. Я… боюсь, Алексия…

— Все уже позади, дорогая, — успокаивающе сказала Алексия. — Он больше не будет тебя обижать.

Она закрыла дверь на ключ, а потом еще и на деревянную задвижку. Правда, сама дверь показалась ей какой-то ненадежной, и, осмотревшись по сторонам, она предложила: — Летти, давай-ка вставай и помоги мне передвинуть этот комод к двери. Вдруг герцог вздумает ее сломать? Летти в испуге ойкнула и быстренько соскочила с кровати. Вместе с Алексией они придвинули тяжелый дубовый комод к двери и закрыли им вход.

— Теперь ему не так просто будет войти сюда, — удовлетворенно отметила Алексия. Потом она подняла кресло, взгромоздила его на комод и лихорадочно стала шарить глазами по комнате: что бы еще можно было добавить к этой баррикаде? — Нам надо выиграть время, — наставляла сестру Алексия. — Когда герцог вернется, скажи ему, чтобы подождал внизу и что ты выйдешь к нему, как только будешь готова.

— А если он мне не поверит?

Летти была напугана, но, несмотря на усталость и пережитые волнения, была трогательно хороша. Понятно, что рядом с ней герцог вел себя как лишенный рассудка, подумала Алексия. Но главное — соблюдать спокойствие.

— Дорогая, тебе надо умыться, у тебя лицо просто серое от дорожной пыли, да и прическу нужно привести в порядок.

Алексия надеялась, что это отвлечет Летти от грустных размышлений. И она не могла придумать ничего лучшего: когда Летти подошла к зеркалу, то в ужасе воскликнула, увидев собственное отражение:

— Какой кошмар! Алексия, принеси, пожалуйста, щетку для волос. Она в саквояже.

У двери стоял саквояж, Алексия сразу узнала: с ним они приехали в Лондон. Он был старый, но очень легкий и удобный. Она открыла его и увидела несколько не слишком аккуратно сложенных платьев, белье, ночную сорочку и щетки для волос…

— Иен сказал, что купит мне все, что только я захочу, — виновато объяснила Летти, — поэтому я взяла лишь то, что могло бы понадобиться в первую ночь…

Алексия лишь сжала губы. Она взяла из саквояжа щетки и положила на туалетный столик перед сестрой. Летти посмотрела на нее и взяла за руку:

— Не сердись на меня, Алексия, ладно? Я не хотела тебя обманывать.

— Мне просто больно и обидно, что ты мне совсем не доверяешь, — ответила Алексия.

— Прости меня, пожалуйста, я не хотела этого, честное слово. — И слезы полились из ее прекрасных голубых глаз. Летти всхлипнула и заговорила снова: — Иен так красиво обо всем рассказывал, он говорил, что это будет восхитительное приключение. Еще он уверил меня, что маркиз ни за что не позволит нам пожениться, потому что он злобный и несговорчивый субъект. А откуда ты знаешь, что Иен уже женат?

— Мне сказала об этом маркиза. Он и его невеста, причем он давно был с нею обручен, поженились сами в Шотландии. Так они подшутили над своими родственниками. Порядочные люди считают этот старинный обычай довольно неприличным, но все это вполне законно и накладывает определенные обязательства.

Летти сидела, словно окаменев. Потом, глядя на собственное отражение в зеркале, сказала тусклым от ужаса голосом:

— Значит, если бы он увез меня на своей яхте, как и собирался, то я стала бы его любовницей?! — Она снова всхлипнула и прижалась к Алексии. — Прости меня, милая моя, хорошая Алексия, прости, пожалуйста! Теперь я понимаю, как глупо и неосмотрительно вела себя! Ну почему я не рассказала тебе про Иена с самого начала?!

Летти плакала все сильнее и сильнее, и Алексия, прижав ее к себе, утешала сестру.

— Успокойся, дорогая, все будет хорошо, — ласково шептала она ей, — я все понимаю, и давай забудем обо всем.

— А вдруг он не отпустит меня? Вдруг заставит поехать с ним?

— Он не станет этого делать, к тому же скоро приедет маркиз, — уверенно сказала Алексия, а сама подумала: он наверняка сейчас чувствует, где бы ни находился, как нужна здесь его помощь.

Обе сестры, как младшая, так и старшая, были совершенно неопытными и не знали, как поведет себя мужчина в подобной ситуации. Но Алексии казалось, что герцог не будет устраивать громкий скандал, особенно в таком многолюдном месте. И она точно была уверена, хотя старалась и не думать про то, что если хоть одно словечко из этой истории просочится наружу и станет известным светским сплетницам, то репутация Летти будет бесповоротно погублена. Естественно, что ее редкая красота и то, что она вышла в свет с помощью маркиза, дали немалую пищу для сплетен и кривотолков. И соперницы не упустят возможности уничтожить более удачливую дебютантку.

— Все будет хорошо, — громко и уверенно произнесла Алексия скорее для себя, чем для Летти, — хватит плакать, милая. Лучше умой свое лицо.

Летти послушно отправилась умываться. Алексия взяла кувшин с холодной водой и помогла ей вымыть руки и лицо. Потом Летти причесалась.

— Ну вот, теперь мне гораздо лучше, — улыбнулась она.

И тут за дверью послышались шаги. Глаза Летти расширились от ужаса.

— Не бойся и говори, как я тебя учила, — шепотом сказала Алексия.

Раздался стук в дверь.

— Кто… кто там? — дрожащим голосом спросила Летти.

— Это я, Иен.

— Я… я сейчас переодеваюсь, — лепетала Летти, — подожди меня внизу… пожалуйста… я… я постараюсь собраться побыстрее.

— Можно мне войти?

— Нет! Нет! Что ты!

— Но почему же?

— Я… я же сказала, я переодеваюсь…

— Позволь, я помогу тебе.

— Н-нет! Я сама, я недолго.

— Тогда поторопись! Мы должны выйти в море с отливом. — Герцог подождал ответа, но Летти молчала. Тогда он снова заговорил: — Позволь мне войти, Летти. Мне надо кое-что тебе сказать.

— Я н-не могу, я не совсем одета.

— Ну что ты, не надо меня так стесняться. — Летти вновь ничего не ответила, и он сообщил, немного понизив голос: — Я обо всем договорился. Нас поженит капитан моего корабля, так что подготовься как следует к этому важному событию. Жду тебя, моя красавица. — И пошел прочь по коридору, потом они услышали, как он спускается по дубовой лестнице.

Летти глубоко вздохнула.

— Лжец! Бессовестный обманщик! — с негодованием воскликнула она. — Ведь если бы не ты, я бы точно поверила ему. — Она подбежала к сестре, и та заметила, что Летти вся дрожит.

— Все хорошо, дорогая, успокойся, — уже в который раз повторила Алексия, — он не сможет тебя обидеть. Давай наберемся терпения и будем молить Господа, чтобы маркиз поскорее приехал.

Они уселись рядышком на кровати, Летти крепко держала Алексию за руку. Время, казалось, остановилось.

— Он сейчас вернется! Он может прийти в любую минуту! — Панический ужас охватил Летти. — И начнет ломать дверь!

— Если он и решится на такой шаг, то ему придется приложить немало усилий, — заметила Алексия. — К тому же в гостинице поднимется переполох. Не думаю, что он захочет устроить скандал.

— Он говорил, что всегда добивается того, чего захочет! — страшным шепотом сообщила Летти.

— Что ж, придется ему на этот раз остаться ни с чем, — уверенно заявила Алексия.

Внезапно в коридоре снова послышались шаги. Летти вскрикнула и еще сильнее прижалась к Алексии. Раздался стук в дверь. От страха Летти не могла вымолвить ни слова, и Алексия подумала, что нет никакого смысла и дальше разыгрывать этот спектакль.

— Кто там? — откликнулась она.

— Алексия, вы здесь?

Отстранив Летти, девушка вскочила, бросилась к закрытой двери и стала поспешно разбирать баррикаду. Сняла кресло, кое-как без помощи сестры отодвинула в сторону тяжелый комод, потом открыла задвижку, повернула ключ в замке и распахнула дверь…

На пороге, элегантный, словно только что вышел из Карлтон-Хауса, стоял маркиз.

— Вы приехали! — выдохнула Алексия.

— Разве вы ожидали чего-то другого? — поинтересовался маркиз, входя в комнату. Усмехнувшись, он взглянул на комод, на кресло и подошел к кровати, на которой сидела Летти и смотрела на него испуганными глазами.

— Из-за вас у окружающих возникло слишком много хлопот, голубушка, — весьма резко заметил он.

Летти не смогла ничего ответить, глаза ее наполнились слезами.

— Она не хотела… и просит у вас прощения, — заступилась за сестру Алексия, — герцог был слишком… настойчивым.

Маркиз промолчал.

— Что… что вы с ним сделали? — беспокойно спросила Алексия.

— Я отправил его обратно в Лондон, — отрывисто сказал маркиз, — при этом настоятельно посоветовал держать рот на замке.

— А он… сдержит обещание?

— Если он нарушит уговор, я не только вызову его на дуэль, а он, надо сказать, не слишком умело обращается с пистолетами, но и расскажу о его поведении графу Бервику.

Алексия вздохнула с облегчением:

— Я была уверена, что вы все устроите так, чтобы репутация Летти не пострадала…

— Надо сказать, это довольно непросто, — заметил маркиз, — но смею надеяться, что нам удастся сохранить эту историю в тайне.

— А теперь что нам делать?

— Отправимся обратно в Лондон, но прежде перекусим чего-нибудь, — спокойно ответил маркиз. — А если Летти не нравится такой вариант, потому что она слишком устала, что ж, ничем помочь не могу. Придется ей винить в этом только себя!

— Простите меня, пожалуйста, я не хотела… Мне очень стыдно, — дрожащим голоском пролепетала Летти.

— Ничего удивительного. — Маркиз был сердит. — Сейчас я отправлюсь вниз и прикажу подать еду. Вам следует поторопиться, приведите себя в порядок и поскорее присоединяйтесь ко мне.

— Мы недолго, — ответила Алексия.

Она смотрела на него, и ее сердечко трепетало от радости: ведь он приехал и решил все проблемы! Теперь не о чем беспокоиться, нечего бояться, потому что маркиз все взял в свои руки. Он все знает и все умеет, и, значит, Летти в безопасности.

Не говоря больше ни слова, маркиз вышел из комнаты.

— Давай скорее, Летти! — скомандовала Алексия. — Надо переодеться в чистые платья.

Нельзя выглядеть замотанными и грязными, ведь мы будем обедать с маркизом.

— Он сердится на меня, — совершенно несчастным голосом проговорила Летти.

— Значит, тебе тем более надо быть красивой, но держаться скромно. Надо дать ему понять, как ты раскаиваешься, тогда он скоро простит тебя, — посоветовала Алексия.

Она быстро пересекла комнату, вынула из саквояжа платья Летти, аккуратно разложила их, старательно расправляя складки. К счастью, сестры носили одежду одного размера, поэтому уже через десять минут они спускались по лестнице вниз. На Летти было прелестное платье небесно-голубого цвета, выгодно подчеркивающее цвет ее глаз; Алексия надела нежно-зеленое. Саквояж они упаковали и закрыли, чтобы портье мог в любую минуту отнести его в карету.

Как только они появились в холле, хозяин гостиницы бросился к ним и услужливо проводил в отдельный кабинет. Он распахнул перед ними дверь, и девушки увидели маркиза, стоящего у камина с бокалом шампанского в руке.

— Вот уж никогда не думал, что женщины могут так быстро собраться! — несколько насмешливо воскликнул он, но Алексия с радостью отметила, что он больше не сердится.

— Теперь можете подавать, — бросил он хозяину.

— Как прикажете, милорд, — поклонился тот. Дверь кабинета уже почти закрылась за ним, когда маркиз, смотревший поверх его головы в вестибюль, заметил молодого господина, беседовавшего с портье. Быстрым шагом он вышел из комнаты.

— Как ты думаешь, он все еще сердится на меня? — шепотом спросила Летти.

Алексия покачала головой:

— Нет, надеюсь, все в порядке. Держись с ним любезнее, дорогая, и я уверена, все забудется.

Прошло несколько минут, и в кабинет вернулся маркиз. Следом за ним в комнате появился еще один джентльмен, примерно такого же возраста, очень привлекательный и изящно одетый.

— Позвольте представить вам моего старого друга — графа Картье! — обратился маркиз к Алексии. Потом с улыбкой повернулся к графу: — Джеймс, это мои кузины, Алексия и Летти Минтон.

Граф пожал руку Алексии, внимательно посмотрел на Летти. Несколько мгновений он не мог прийти в себя, не мог пошевелиться и, кажется, потерял дар речи. Такое часто случалось с мужчинами, когда они впервые видели Летти, так что Алексия не удивилась. Но тут она заметила, что и Летти не может отвести глаз от графа и смотрит на него с таким же изумлением, как и он на нее…

Много позже, вспоминая этот день, она подумала, что на ее глазах два человека полюбили друг друга с первого взгляда и на всю жизнь.

Маркиз сделал вид, что ничего не заметил. Он подошел к подносу, на котором в ведерке со льдом стояла бутылка шампанского.

— Тебе надо немного выпить, Джеймс, у тебя был трудный день. — Он разлил шампанское по бокалам, добавил немного в свой, а когда Алексия подошла к нему, чтобы помочь, сообщил: — Мой друг находился в Дувре по поручению адмирала с проверкой военного флота его величества короля и кораблей, которые охраняют пролив.

— Как интересно! — воскликнула Алексия.

— Я рассказал ему, — продолжал маркиз, — что мы приезжали сюда, чтобы проводить одну из наших родственниц, которая отправилась морем в поездку вдоль побережья до Плимута. — Он пристально посмотрел на Алексию, желая убедиться, что она правильно поняла его. — Мы бы, конечно, уехали обратно в Лондон пораньше, но хотели удостовериться, что наша кузина благополучно сядет на корабль и выйдет в море. Но теперь все в порядке, и мы отправимся домой сразу после обеда.

— Да, конечно, корабль уже отплыл, и нам здесь нечего больше делать, — громко сказала Алексия и благодарно подумала: маркиз сочинил очень правдоподобную историю. Она взяла с подноса один из бокалов и подала его Летти. Та, похоже, не слышала ни слова из их беседы и все еще как зачарованная смотрела на графа.

Это был весьма странный обед. Алексия и маркиз беседовали, иногда к ним присоединялся и граф, но он не мог оторвать от Летти глаз. Она же то смотрела прямо на него, то стыдливо опускала взор. Летти была так хороша, что граф никак не мог собраться с мыслями, все время терял нить разговора, переспрашивал и просил маркиза повторить сказанное.

Наконец обед закончился, и девушки поднялись наверх, чтобы надеть шляпки и накинуть дорожные плащи.

— Мне показалось, что тебе очень понравился граф Картье, Летти? — заговорила Алексия.

— В жизни не встречала таких мужчин. Красивый, приветливый, а какие у него глаза!.. — томно проговорила Летти. — Как ты думаешь, Алексия, я ему понравилась?

— Конечно, я уверена в этом.

— А как бы мне снова его увидеть? Пожалуйста, прошу тебя, попроси маркиза пригласить его в Осминтон-Хаус.

— Мне кажется, он обязательно это сделает, даже без моей просьбы, — ответила Алексия, уверенная в том, что вряд ли маркиз упустит такой случай и помешает развиться этому внезапному и сильному чувству. И она нисколько не удивилась, услышав, как граф, долго не отпускавший руку Летти, на прощание сказал хрипловатым от волнения голосом:

— До встречи завтра.

В глазах Летти засветились огоньки счастья.

Воздух огласился приветственными радостными криками, облака розовых лепестков сыпались с неба, когда Летти и граф Картье поднялись в открытый экипаж и отъехали от Осминтон-Хауса. Они были так счастливы, так любили друг друга, что казалось, будто весь мир стал светлее, а свадьба была радостной и веселой. Даже пресыщенные, все всегда знающие великосветские сплетники не злословили об этом событии, словно околдованные такой великой любовью.

Летти шла к алтарю, ведомая под руку маркизом. Алексия смотрела на сестру с нежностью и нисколько не удивилась, когда граф нетерпеливо обернулся и, как только невеста приблизилась, крепко взял ее за руку, словно не верил своему счастью. Их лица сияли такой любовью, что некоторые дамы прослезились.

Площадь перед церковью св. Георгия[6] благоухала ароматом лилий, и Алексии показалось, что к чистым голосам мальчиков из хора присоединились голоса ангелов. Она была уверена, что матушка сейчас находится здесь, с ними, все видит и безмерно счастлива оттого, что сбылись ее мечты, желания и надежды. За будущее Летти можно быть спокойной…

Граф Картье был женат: он вступил в брак очень молодым, но его жена умерла, не оставив ему детей. Тогда он решил, что больше никогда не женится. Но Летти, искренне признался граф, оказалась воплощением его грез…

Граф Картье был как раз таким мужем, какой нужен Летти. Красивый, статный, занимающий видное место в обществе, к тому же надежный и обходительный. Он станет заботиться о ней и беречь от всех неприятностей.

У Летти не было подружек, поэтому с ней была только Алексия, а Питер и маленький племянник графа несли шлейф ее платья. Молоденькие племянницы и кузины жениха, одетые в розовые платья, были похожи на букеты прекрасных роз, и они тоже провожали Летти к алтарю.

Это было не просто значительное событие, это была, без сомнения, счастливая свадьба. И у Алексии не нашлось ни единой свободной минутки, чтобы подумать о себе, о своем будущем, о том, что с ней будет, когда закончится сезон. Граф спешил со свадьбой потому, что хотел провести медовый месяц в своем поместье в Оксфордшире. Все разъезжались из Лондона после вступления регента в должность и торжеств по этому поводу, и не было никаких причин откладывать свадьбу до осени.

Но все эти торжества, о которых говорили все вокруг и которых ждали с нетерпением, не могли сравниться по важности — по крайней мере так считала Алексия — со свадьбой Летти, так что даже не произвели на нее должного впечатления.

Как когда-то говорила миссис Фитерстоун, было разослано две тысячи приглашений. «Некоторых, похоже, уже и нет на белом свете», — не без иронии заметил маркиз.

Гостей принимали девять часов подряд, но добраться до Карлтон-Хауса было практически невозможно: Пэл-Мэл, Сент-Джеймс-стрит и Хай-маркет были запружены каретами.

Маркиз сначала проследовал в холл, где расположились члены семьи, затем направился к самому регенту, в зал, стены которого были декорированы голубым шелком и золотыми лилиями[7]. Официально прием давался в честь высланной из Франции королевской семьи. Алексия была представлена герцогам де Берри, де Бурбону и герцогу д'Ангулемскому, принцу Конде и испуганному ребенку Людовику XVI, а также герцогине д'Ангулемской.

Трудно было, однако, остаться равнодушным к великолепию виновника торжества, который затмил всех своих гостей. Он был одет в мундир фельдмаршала. На нем были все его награды, кроме ордена Подвязки.

Маркиз и его матушка как близкие ко двору были приглашены на обед вместе с двумя сотнями самых знатных приближенных регента.

Вокруг было столько интересного, столько знатных и именитых людей, что Алексия не могла потом вспомнить, что подавали на стол, хотя все кругом говорили, что обед был отменным, даже маркиз высказался одобрительно.

Ее совершенно очаровал маленький фонтанчик, что стоял на столе перед регентом. Вода стекала по серебряным канавкам с небольшой горки, мшистые камушки лежали по краям бассейна, и крошечные золотые и серебристые рыбки плавали под миниатюрными мостиками.

Так что все, конечно, было весьма внушительно и впечатляюще, но Алексия ни на минуту не забывала про тысячу дел, с которыми надо будет управиться до свадьбы Летти, а это событие должно состояться всего через два дня. Ведь только она сама могла справиться с ними, потому что Летти витала в облаках на крыльях любви.

И вот теперь Летти стала графиней Картье. Глаза Алексии застилали слезы радости, когда она бросила вслед новобрачным последнюю горсть лепестков.

— До свидания! До свидания! — крикнула, обернувшись, Летти. Ее глаза стали совсем синими то ли из-за перьев, какими была украшена шляпка, то ли от радости, переполнявшей ее.

Алексия стояла и смотрела им вслед, пока они не скрылись из вида.

«До чего же это прекрасно! Словно в волшебной сказке!» — подумала она. Потом новый воспитатель Питера, славный и образованный молодой человек, пришел за ним и забрал из толпы ребятишек. Один за другим подходили гости и прощались, казалось, их невероятно много…

Наконец Алексия оказалась в библиотеке вместе с маркизом и его матерью. Это была, пожалуй, единственная комната, которую не использовали для приема гостей. Маркиз вошел последним и закрыл за собою дверь.

— Бокал шампанского, мама? — предложил он. — Похоже, тебе надо прилечь.

— Именно это я и собиралась сделать, — ответила маркиза. — Чудесная свадьба. Ты все организовал наилучшим образом, дорогой, а вот я действительно немного устала.

— Это и неудивительно, — ласково заметил маркиз, — но теперь, когда Летти в надежных руках, тебе осталось решить одну-единственную задачу.

— Что мне еще надо решить? — удивилась маркиза.

— Надо назначить день нашей с Алексией свадьбы…

В комнате воцарилось молчание. Обе женщины с изумлением смотрели на него. Потом, словно не веря услышанному, маркиза переспросила:

— Ты хочешь… О, Хилтон, мой дорогой мальчик, ведь я молилась об этом каждый вечер! — Она протянула руки к сыну, он наклонился и поцеловал ее в щеку.

— Мне показалось, мама, тебе понравится мой выбор.

— О чем ты говоришь! Лучшей невесты и представить невозможно! — Она повернулась к Алексии. — Я всегда хотела, чтобы у моего сына была именно такая жена. А у меня… дочь, — добавила она со слезами на глазах.

— А теперь, мама, — как всегда спокойно предложил маркиз, — ступай к себе и отдохни немного. Потом мы поднимемся к тебе и обсудим планы на будущее.

— Никогда в жизни я не была так счастлива! — воскликнула маркиза.

Она поцеловала Алексию, а маркиз предложил ей руку и проводил до лестницы, где ее уже дожидалась верная служанка.

Алексия стояла не шелохнувшись, когда они выходили из комнаты. Ноги ее словно приросли к полу, все вокруг кружилось и вертелось.

«Не может быть! Этого просто не может быть! Наверное, мне все это приснилось!..»

С тех пор как они вернулись из Дувра, Алексия почти не виделась с маркизом. Она была занята с утра до вечера и с вечера до утра предстоящей свадьбой Летти. Но в глубине души была уверена: он — рядом. Еще она знала, что он крайне доволен собой: ведь он помог Летти найти достойнейшего супруга и решил эту проблему раз и навсегда.

Иногда вечерами Алексия вспоминала о том, что все ближе и ближе то время, когда придет пора возвращаться в Бедфордшир. И эти мысли печалили ее, ведь придется навсегда расстаться с маркизом. Но зная, что этот момент неизбежно наступит, она бережно запоминала каждый его взгляд, каждое слово, а потом, оставшись одна, перебирала в памяти эти счастливые мгновения.

«Я люблю его! — в отчаянии повторяла она снова и снова, лежа без сна в темноте. — Я люблю его, мама! Что же мне теперь делать? Как быть?»

Маркиз вернулся в библиотеку, закрыл за собою дверь и остановился, глядя на Алексию. Она тоже смотрела на него, не в силах оторваться.

Он, не говоря ни слова, протянул к ней руки.