Сломанные Крылья

— Засранец! — бросил Джек, сдерживая дрожь, его яички опасно поджались. — И не называй его «ребристым стержнем». Звучит нелепо.

— Ну уж прости, — закатил глаза Майка. Его кожа теперь сияла темным румянцем. — А как ты хочешь, чтобы я его называл? Моя волшебная палочка? Мой сказочный фэйри-фаллос? Мое потрясающее ши-древко?

Джек фыркнул, закусив губу, чтобы удержаться от смеха. Майка снова посмотрел на него, но все равно казалось, что он не видит Джека. Да, глаза его перестали быть стеклянными, как раньше, но в них все еще стояла какая-то муть. Он выгнул спину, резко втянул в себя воздух, и тело его стиснуло Джека. Джек подавился стоном. Майка вдруг потянулся и дотронулся до его лица — рука фэйри дрожала.

— Не двигайся, — прошептал он, и Джек охнул, стоило Майке шевельнуть бедрами, приподняв их, вбирая его еще глубже.

— Милостивый Маэле, — простонал Джек. — Майка, ты меня убиваешь.

— Не шевелись… не шевелись… — выдохнул тот, склонив голову набок, с приоткрытых губ срывались восхитительные стоны, пока он продолжал двигать бедрами. Он крепче обвил ногами талию Джека, движения его руки на члене стали короткими, почти резкими, мышцы сократились, и он, вскрикнув, забрызгал семенем свои грудь и живот.

Джек закусил собственный вскрик, все его тело было так напряжено, что, казалось, вот-вот лопнет, как струна — он сдерживался, не шевелился и ждал.

Прошло несколько секунд — Майка задыхался и стонал, медленными движениями руки выдавливая из себя последние капли спермы, и они вульгарно блестели на коже, — когда он наконец поднял на Джека мутные глаза.

— Майка… — умоляюще прошептал Джек. Тот просто смотрел на него, его лицо стало мокрым от пота, покраснело и светилось удовлетворением. Джеку вдруг представилось, как Майка внезапно смеется ему в лицо, отталкивает и говорит, что он недостаточно хорош…

— Давай, — сказал Майка, снова погладив Джека по щеке. — Все нормально.

Джек наклонился, завладев его ртом в отчаянном поцелуе, запутавшись пальцами в этих длинных, шелковистых белых волосах, обхватив голову Майки ладонями. Все его тело жаждало разрядки, так же, как от прикосновений Акитры, и Джек начал бешено вбиваться в тело Майки. Тот застонал в рот Джека, выгнулся, впившись пальцами в его спину, и Джек углубил поцелуй, скользнув своим языком по Майкиному. Майке не удастся приказать ему остановиться, если он не сможет говорить.

Джек знал, что мысль нехорошая, как только она пришла ему в голову, но к тому моменту он слишком далеко зашел, чтобы беспокоиться еще и об этом. Ему хватило всего нескольких грубых рывков. Он прервал поцелуй, уткнулся лицом Майке в изгиб шеи и, вскрикнув, кончил.

Задыхаясь и содрогаясь от отголосков недавнего оргазма, Джек обессиленно повалился на Майку.

— Прости, — прошептал он. — Я не хотел быть таким грубым.

— Все о'кей, — отозвался тот. — Больно не было.

Долгое мгновение никто из них не двигался, а потом Майка медленно опустил ноги, и член Джека выскользнул из него. Джек прикусил губу, ожидая, что Майка отпихнет его, встанет и уйдет, но изящные руки фэйри продолжали лежать на его спине, а тело под Джеком оставалось теплым и расслабленным. Его накрыло волной облегчения и эндорфинов, и он нежно поцеловал Майку в шею.

— Я люблю тебя, — прошептал он, прежде чем успел остановиться. Майка не ответил, и Джек почувствовал, как начинает гореть лицо. — Прости, — тут же добавил он, — я не собирался это говорить. Не знаю, о чем я думал.

— Я мог бы сказать тебе то же самое, — предложил Майка.

Джек закрыл глаза, Майкины слова эхом звучали в пустоте, затопившей грудь.

— Нет, — покачал он головой, осторожно выпутав пальцы из волос Майки. — Я знаю, что это будет неправдой. — Он хотел встать, но Майкины руки крепко сжались вокруг его плеч, удерживая его на месте. Джек растерянно нахмурился.

— Ты же говорил мне то, что не имел в виду, когда думал, что мне надо это услышать, — сказал Майка. — Разве то, что ты притворяешься, что танцуешь со мной, чем-нибудь отличается от того, что я скажу, что люблю тебя? Главное — не слова, а то, что нам достаточно не все равно, чтобы вообще тратить на них силы.

— Наверное, в чем-то ты прав, — признал Джек. Может, Майка и соврал бы, но Джек небезразличен ему, если фэйри готов сказать это ради него.

Джек подвинулся, свернувшись у Майки под боком, положив голову тому на плечо, и на этот раз Майка ему это позволил. Какое-то время они молча лежали, обнявшись: Джек прислушивался к тиканью часов, тихому царапанью Майкиной ящерицы в аквариуме, звуку дыхания. Он знал, что все дело в гормонах счастья, вырабатывавшихся после оргазма, но не смог сдержать улыбку.

В животе вдруг забурчало.

— Надо сходить в столовую, пока она не закрылась. И ты идешь со мной, — сказал Джек, а потом добавил: — Тебе нужно что-нибудь съесть.

— Знаю, — без энтузиазма ответил Майка. — Ты ведь не ждешь, что на людях я начну лезть к тебе с объятиями и поцелуями?

Джек расхохотался.

— Я не жду этого от тебя, даже когда мы одни. — Он вздохнул и, отодвинувшись от теплого тела Майки, сел и пригладил волосы. Они стали мокрыми, а на затылке свалялись в колтун. — Фэйри не любят показывать свои чувства… или что там у вас вместо них. Я понял. Я не собираюсь просить тебя со мной тусоваться.

— Я думал, мы уже, — заметил Майка, встав и стерев скинутой футболкой сперму с живота.

— Когда? — нахмурился Джек. — Мы всего лишь один раз вместе читали про вампиров.

— И завтракали, — вставил Майка. — Я стащил твой тост, помнишь?

— Точно, — медленно кивнул Джек. Он следил, как Майка натягивает чистые трусы и серебристо-серую рубашку, а потом встает перед комодом и начинает расчесывать длинные высветленные волосы, и выражение его глаз снова становится стеклянным. Он как будто был не здесь. Джек посмотрел на пузырек с таблетками, а потом снова на Майку. — Ты думаешь пока остаться на лекарствах, что тебе прописали?

— А что? — спросил Майка. — Тебе нравится, когда я как зомби из-за этих таблеток? С ними я гораздо более покладистый, да?

— Нет, мне это совсем не нравится. — Джек покачал головой. — Ты разговариваешь, но в твоем голосе нет выражения, даже твой сарказм какой-то вялый и безжизненный.

— Как мои волосы, — пробормотал Майка, затягивая конский хвост. — Наверное, надо их обрезать.

Джек посмотрел, как он застегивает рубашку.

— А с тобой все будет в порядке, если ты перестанешь их принимать?

Майка пожал плечами.

— Это не первый раз. — Он шагнул к кровати и поднял с пола джинсы, многозначительно посмотрев на Джека, когда их натягивал. Джек не двинулся с места, продолжая голым валяться в постели. — Так ты в этом пойдешь ужинать?

Глава 44

Сережка в Майкином пупке подсказала Джеку одну идею — напомнила о парне, которого он встречал в школе, у того был проколот член. У Джека в то время была девушка, и ему так и не выдался шанс замутить с тем парнем, но друзья без устали пели тому дифирамбы, повторяя, что Джек многое теряет. Кажется, на пирсинг у него были наложены чары, усиливающие чувствительность, что группе сексуально озабоченных подростков казалось просто обалденной примочкой.

Джек пришел на языки рано, проскользнул в тихий лекционный зал, поднялся по ступенькам и занял привычное место в шестом ряду от конца аудитории. Вытащив тетрадь, ручку и старую книгу заклинаний в черной обложке, он стал листать пожелтевшие страницы, один раз остановившись, чтобы полюбоваться иллюстрацией к увеличивающим чарам. Нет, искал он не это.

Магическая формула усиления чувствительности оказалась почти в самом конце, короткий список ингредиентов и несколько строк инструкции. Проще простого. Проблема заключалась лишь в том, чтобы собрать все реагенты. Вернее, это было проблемой, когда Джек учился в школе. Вериграй относился к третьему классу запрещенных веществ — то есть его не продавали несовершеннолетним — но Джеку уже восемнадцать, а в оранжерее номер один как раз зацвел вериграйный вьюнок. Ухмыляясь, Джек переписал себе список и запихнул книгу обратно в сумку.

— С добрым утром! — Голос Зэйдена звучал чересчур бодро для середины недели. Он плюхнулся рядом с Джеком, закинув ноги на спинку переднего сидения, демонстрируя новенькие блестящие красные туфли. Он ухмыльнулся, и алая кожа какого-то пресмыкающегося скрипнула, когда он, видимо, пошевелил пальцами.

— Классные туфли, — заметил Джек. — Еще один подарок от дедули?

Зэйден громко рассмеялся, его голос эхом разнесся по залу.

— Он бы съел твои яйца на завтрак, если бы услышал, как ты его называешь, но да. Их прислали вчера. Я ходил к тебе, чтобы показать, но твой «дозорный» меня прогнал.

— Какой еще дозорный? — спросил Джек, нахмурившись, и вырвал лист из тетради.

— Акитра. — Зэйден потянулся и выхватил лист из его руки. Застигнутый врасплох, Джек не успел помешать ему. — Он слонялся у твоей двери и сказал мне исчезнуть, потому что ты занят. Ты был занят домашкой или чем поинтереснее?

Джек не ответил. Акитра был за дверью. Что он слышал?

Зэйден взглянул на список ингредиентов.

— Что ты готовишь?

— Ничего, — ответил Джек, отобрав свой лист. — Это просто для амулета.

— Домашка?

— Не совсем, — пояснил Джек. — Это для… друга. — Вранье. Но Джеку не хотелось вдаваться в подробности.

— Для меня? — улыбнулся Зэйден. — Джек, не стоило.

— Не для тебя, — сказал Джек, не понимая, шутит тот или нет.

— Оооо, — протянул Зэйден, многозначительно покивав. — Это для особого друга. Того самого, с которым ты был занят прошлой ночью?

— Эмм… нет, — отозвался Джек. Он сложил лист и засунул в карман. — Для Акитры, за то, что постоял вчера на стреме. — Достаточно безопасная ложь.

— В самом деле? — Зэйден искоса посмотрел на него и пожал плечами. — Ну ладно, но в следующий раз попроси меня. Я сделаю это бесплатно.

— Я запомню, — улыбнулся Джек.

Всю лекцию мысли Джека витали вокруг двух фэйри. Оба были загадкой для него, оба неимоверно бесили. Он жалел, что вообще с ними связался. А Майка — последний, в кого стоило влюбляться. Раздражительный и холодный. На таблетках он как зомби, а без них подавлен и режет себя бритвой или зол и плюется ядом. И все же с ночи вечеринки Джек не мог находиться с ним в одной комнате или слышать его голос, или слышать, как кто-то произносит его имя, не чувствуя необъяснимого влечения к нему. Как будто галлюцинация, приключившаяся с ним, когда он трахался с Зэйденом, пустила корни в его мозг, и теперь он никак не мог их выкорчевать.

Он надеялся, что, если узнать Майку получше, что-то изменится. Либо он поймет, почему находит этого фэйри привлекательным, либо разрушит эти странные чары, околдовавшие его, но, наоборот, все это лишь еще больше сбивало Джека с толку. Ему казалось, что этому притяжению есть причина, но как он ни старался, не мог ухватиться за нее, она таяла как туман на солнце. Единственное, что он знал наверняка — при мысли о том, чтобы потерять Майку, на душе становилось холодно и пусто.

С Акитрой было другое. Поначалу Джеку хотелось возненавидеть его. После всего, что тот сделал, он это заслужил. Но книга открыла для Джека окно в культуру фэйри, помогла заглянуть в голову Акитре. Да, несомненно, он ублюдок с садистскими наклонностями, но эти издевательства и подколки — часть его природы; так фэйри относятся друг к другу. Пожалуй, Джек должен быть польщен, что тот его домогается, хотя, нет, это был бы уже перебор.

— Эй, — вдруг прошептал Зэйден, пихнув его локтем, — ты что, не записываешь?

Джек опустил глаза на пустую страницу.

— Похоже, нет, — удивился он, взглянув на часы Зэйдена. Лекция почти закончилась. — Я думал кое о чем другом.

— Ну нехило! — присвистнул тот. — Как мне переписывать твой конспект, если ты ничего не писал?

Джек пожал плечами.

Когда профессор Сашенти их отпустил, Джек запихал вещи в сумку, перекинул ремень через плечо и, покачиваясь на пятках, стал ждать Зэйдена.

— Так о чем ты так глубоко задумался? — спросил Зэйден, наконец собрав рюкзак и сбегая по ступенькам.

— О фэйри, — помедлив, ответил Джек. Ему нравился Зэйден, но у легкомысленного мага имелась привычка говорить, не думая. Джек сомневался, что Майка готов к тому, чтобы их… ну, что там у них, он сомневался, что Майка хочет, чтобы кто-нибудь об этом узнал. — Я задолжал Акитре не только амулет.

Зэйден медленно кивнул.

— И чего он хочет?

— Секса, — хмыкнул Джек, и Зэйден удивленно вскинул брови.

— За то, что постоял на стреме? — изумился он. — Я бы послал его.

— Нет, не за это, — возразил Джек, замедлив шаг, когда оказался в толпе студентов, поваливших в главный коридор из аудиторий. Он подождал, пока они с Зэйденом выберутся и свернут в первый же пустой коридор. — Мне нужна была информация о фэйри, и он согласился помочь. — Голос Джека разлетелся эхом.

— И как? — поинтересовался Зэйден. — С Майкой есть прогресс? Я слышал, его вчера выписали.

— Выписали, и… не знаю. — Он вздохнул. — Часть меня задается вопросом, зачем мне вообще все это надо.

— Эта часть явно не твой член, — хихикнул Зэйден, — потому что этого фэйри до зубовного скрежета хочется оттрахать. Готов поспорить, у него узкая маленькая задница.

Джек не ответил. Сказать по правде, Майка мало чем отличался от тех, кто был до него, но Джек не собирался признаваться в этом Зэйдену.

— Эй, а тебя когда-нибудь трахал фэйри? — внезапно спросил Зэйден. Джек покачал головой. — На вид члены у них не абы что… странные, все в складках кожи, можно подумать, они слишком тонкие, чтобы их хотя бы почувствовать… но твою мать… — Он замолчал, как будто дыхание перехватило. — Клянусь Маэле, никогда не испытывал ничего подобного.

— Ты такая шлюшка, — засмеялся Джек. — Так что в тебе такого особенного? — Зэйден выгнул бровь. — Я думал, фэйри слишком хороши, чтобы трахать людей.

— О! — Зэйден усмехнулся. — Ши — да, но феи куда больше похожи на нас, они сунут в любую дырку, которую подставишь. — Джеку захотелось попросить его, чтобы говорил за себя, но он смолчал. Зэйден — неплохой друг, пусть и сексуальный маньяк. — Кстати о феях, сегодня утром я столкнулся с Айзери, и он на меня так посмотрел. Не знаешь, в чем дело?

— Нет. — Джек нахмурился. — Я не видел его со вчерашнего вечера. Попробую выяснить за обедом.

— Да ладно, не парься, — отмахнулся Зэйден, открыв дверь и придержав ее для Джека. — Наверное, он все еще злится на меня за то, что я притащил вас на вечеринку. Кстати о вечеринках…

— Нет, — отрезал Джек, а потом рассмеялся, чтобы смягчить резкость тона. — Прости, у меня много домашней работы, и я обещал Майке помочь с его заданиями, к тому же надо закончить с этим амулетом…

— Нужна помощь? — спросил Зэйден.

Джек замешкался.

— Нет, спасибо. Я и сам справлюсь. Чары очень простые.

Идя сквозь туман к оранжереям, Джек поймал себя на том, что прислушивается, пытаясь уловить тихий стук шагов по каменной плитке. Он вздохнул и покачал головой. Майку освободили от занятий до конца недели, чтобы он мог нагнать пропущенное и написать заданные эссе.

— Так… — начал Зэйден, когда они уже подходили к оранжереям — искусственные солнца сияли даже сквозь туман. — Секс с Акитрой, да? Готов поспорить, что ты ждешь не дождешься.

Джек пожал плечами. Он пытался об этом не думать, частично — потому что боялся того, что мог придумать Акитра, но большей частью — потому что воспоминания об Акитре, лежащем на спине, извивающемся и стонущем, пока Джек играл на нем, как на гитаре, вызывали у Джека непроходящий стояк.

— Эй! — Голос Зэйдена заставил его вздрогнуть, — вы оговаривали какие-нибудь дополнительные условия, позы или еще что? — Джек покачал головой, и Зэйден фыркнул. — Плохая идея. Ты ни черта не понимаешь в том, как надо торговаться с фэйри. Что если он будет ждать тебя с дюжиной друзей? Что если решит мучить своей силой всю ночь? Проклятье, да он может даже просто связать тебя и трахнуть какой-нибудь дохлой рыбиной, откуда тебе знать. Некоторые фэйри по-настоящему больные, Джек. Ты не представляешь, чего он может захотеть.

— Сомневаюсь, что чего-то из вышеперечисленного, — сказал Джек, подавив дрожь.

— Я тоже, — согласился Зэйден, остановившись у первой оранжереи и дернув щеколду. — Суть в том, что это все равно может быть что угодно, а ты не сумеешь остановить его, потому что согласился на любые условия. — Он толкнул дверь, но замер и с ухмылкой обернулся. — Хотя… мы могли бы обратить это в свою пользу.

Джек вошел следом за ним, и оба сняли верхнюю одежду, но сумку он оставил на плече. Нужно же куда-то засовывать краденые реагенты.

— Что ты задумал? — спросил Джек, знаком показав Зэйдену следовать за ним, небрежным шагом идя через оранжерею, и стал обрывать липкие розовые соцветия с куста кинсу.

Зэйден заслонил его от профессора Цикаты, на случай если тот поднимет глаза. Профессор был занят разговором с каким-то темноволосым молодым мужчиной — магом, если судить по оберегам у него на шее.

— Я подумал, — тихо продолжил Зэйден, — почему не отплатить Акитре его же монетой? Готов поставить свой член, что он у него на уме не только секс, так почему не нанести упреждающий удар, прежде чем ему выдастся шанс поставить тебя в компрометирующее положение?

— И что именно ты предлагаешь сделать? — спросил Джек, засунул руку в сумку и, вытащив пустой шелковый мешочек, ссыпал в него цветы. — Вырубить его, связать и изнасиловать дохлой рыбой? Нет уж, спасибо. — Он направился к лотку с низкорослым папоротником.

— Да далась тебе эта рыба, — отозвался Зэйден, идя за ним. — Но почему не связать его? Ты же читал книги, ты знаешь, что фэйри ненавидят, когда ситуация выходит из-под контроля. Ну чего ты! — Он пихнул Джека локтем. — Это будет месть за все, что он тебе сделал, чтобы он понял, что с тобой шутки плохи.

Джек спрятал листья папоротника в другой мешочек и глянул на профессора, прежде чем скользнуть к вериграю.

— Классная идея, — натужно-саркастически протянул он. Мысль об Акитре, привязанном к кровати, голом и беспомощном, вызывала у него такой стояк, что им в пору было заколачивать сваи. Джек откашлялся и повернулся к листьям вериграя. — Думаешь, если я хорошенько попрошу, он просто ляжет и позволит мне его связать?

— Конечно, нет, — криво усмехнулся Зэйден, — поэтому тебе и придется подсыпать ему немного вот этого… — Он протянул руку через стол и вырвал несколько листиков рифленой вербены из глиняного горшка с отколотым краем. — Оно отлично работает, если добавить в ромашковый или розовый чай — отрубает на пару часов без каких-либо побочных эффектов.

— Не знаю, — сказал Джек, но потянулся и взял листья у Зэйдена. — Звучит очень похоже на… изнасилование.

Зэйден фыркнул.

— Очнись, Джек. Этот мудак сам напросился.

Джек задумался, а потом вытащил еще один пустой мешочек из сумки. Листья уже вырваны, глупое расточительство выбросить их. Это не значит, что он обязан их использовать, только не для этого.

С помощью Зэйдена он обошел всю оранжерею, собрав ингредиенты для шести или даже восьми амулетов чувствительности. Он понятия не имел, сколько потребуется, чтобы довести Акитру хотя бы до подобия нормальных ощущений — если это вообще сработает, — но запасные не помешают. Все занятие, однако, его мысли возвращались к вербене. Вырубить, связать и делать что пожелает. Он не мог отрицать, что это звучало очень заманчиво. Пожалуй, даже слишком.

Глава 45

— Мунсингера все еще нет, ммм? — спросил профессор Дэй, постучав тупым концом карандаша по списку группы. — Он просто прогуливает мои занятия или отчислен? Кто-нибудь в последнее время его видел?

Джек оглядел класс — несколько парней покачали головами.

— Он отчислился, — наконец сказал кто-то. — Его сосед несколько дней назад пришел с занятий, а все вещи Сингера пропали.

— Очень жаль. — Профессор вздохнул и вычеркнул имя Мунсингера из списка. — Фрэйвен, надеюсь, вы не против продолжить работу с Эллисом и Клыком.

— Совсем нет, — ответил тот, коротко улыбнувшись сидевшей рядом с ним парочке. Они работали вместе, с тех пор как Мунсингер не явился после вечеринки.

Джек покачал головой. Вот тебе и «стая» Шадорака. Джек не удивился бы, если бы выяснилось, что Мунсингер сбежал из-за переусердствовавшего с заботой лося.

— Ну хорошо, — кивнул профессор Дэй, закончив перекличку. — На прошлой неделе мы помогали магам понять своих партнеров и почувствовать себя увереннее рядом с ними, когда те в звериной форме. Сегодня мы посмотрим, как поведут себя веры, если расклад поменяется.

Джек нахмурился и взглянул на Чариаса, со скучающим выражением лица развалившегося на стуле, закинув ноги на спинку переднего.

— Маги могут вытягивать энергию из других живых существ, главное при этом сохранять физический контакт, — продолжил Дэй, вытащив коробок спичек из кармана и встряхнув его.

По-видимому, удовлетворившись, профессор отошел в свободную часть класса и потер ногой плиточный пол.

— Все живые существа вырабатывают энергию какого-либо вида, — сказал он, подняв глаза и оглядев аудиторию. — Эта энергия резонирует на разных частотах, отсюда разные цвета силы, которые можно ясно видеть, когда маг касается поднятой защитной сферы.

Он замолчал, вытащил спичку и чиркнул, смотря, как пламя танцует в его ладони. Мгновение спустя он медленно вздохнул, закрыл глаза и щелкнул пальцами.

По коже Джека пробежал озноб от прикосновения силы, и он поежился, комната наполнилась скрипом стульев и шелестом одежды, потому что почти половина студентов неуютно заерзала. Находиться рядом с чужой магией, даже если это всего лишь поднятая сфера, было неприятно.

— Фрэйвен, Эллис и Клык… выйдите сюда, пожалуйста, — попросил профессор, задув спичку и бросив ее на пол. Все трое направились к нему, Джек смотрел, как дымок от спички поднимается в воздух, застывая над головой профессора. — Остальные, возьмите тетради и ручки, я бы хотел, чтобы вы записывали цвета других студентов.

Джек вздохнул и стал рыться в сумке. Опять работа из оперы «лишь бы чем-нибудь заняться», пока они ждут своей очереди. Их очередь. Он поглядел на Чариаса.

— Ты же не собираешься вставлять мне палки в колеса, а? — спросил он.

— Ты же забрался в бассейн, — хмыкнул акула.

— Да, но ты ждал, что я обделаюсь от страха, — возразил Джек, опустив глаза в свою тетрадь и записывая фамилии Фрэйвена и Эллиса. — Ты предложил эту сделку, думая, что тебе не придется выполнять ее условия.

— Еще раз намекни, что я не держу свое слово, и очнешься в больничном крыле, — отозвался Чариас вкрадчивым, полным угрозы голосом.

Джек передернулся.

— Я просто хотел проверить, — сказал он, наблюдая, как Фрэйвен вытягивает руку и касается края сферы, поднятой Дэем.

Послышался треск, энергия полыхнула сиреневым, и Джек сделал пометку. Эллис тоже потянулся к сфере, и с кончиков его пальцев слетел сноп желтых искр.

— А теперь ты, Клык, — предложил профессор, и Джек выгнул бровь, а все в классе замолчали, когда вер дотронулся до сферы.

Крохотные жилки небесно-синего и оранжевого разбежались во все стороны по поверхности энергетического барьера, у многих вырвав изумленные охи.

— Что это? Как такое возможно? Ни у кого не бывает два цвета…

Профессор Дэй поднял руки, прося тишины, и подождал, пока шепот умолкнет, прежде чем прижать ладони к внутренней поверхности сферы. На него дождем посыпались серебряные и зеленые искры, внутри сфера была открыта для силы, а потому более неустойчива.

— Кто-нибудь догадывается, почему у веров два цвета? — спросил профессор Дэй. Несколько человек нерешительно подняли руки. — Да, Каллум?

— Потому что у оборотнического духа своя энергия? — предположил он.

— Именно, — кивнул профессор. — Духи — могущественные источники энергии, поэтому они мешают магии. Если вы заслужите доверие духа и научитесь действовать с ним сообща, вы сумеете выкачивать энергию из него, но это гораздо проще сказать, чем сделать.

Джек взглянул на Чариаса.

— Я так понимаю, она…

— Нет, — покачал головой тот, не поднимая головы от своего блокнота.

Джек вздохнул и откинулся на спинку стула. Да, глупая идея.

— Сегодня, — продолжал профессор Дэй, — я хочу, чтобы каждый маг взял энергию у партнера. Это требует физического контакта. Но не сексуального, увижу, что кто-то валяет дурака, и он получит незачет. Понятно? — Джек кивнул вместе со всеми. — Отлично. Кто хочет снять рубашку, снимайте, но прошу, штаны оставьте.

По классу разнесся тихий смех.

Джек выпрямился и начал снимать куртку, но остановился из-за холодного взгляда, брошенного Чариасом.

— Что? Ты же сказал…

— Я сказал, что не буду портить твою отметку. Я не говорил, что разденусь и стану с тобой обниматься.

Джек раздраженно вздохнул.

— Я не смогу сделать это без физического контакта, — сказал он, махнув рукой туда, где, прижимаясь грудью к груди, стояли Фрэйвен и Клык — последний обнимал мага за талию.

Фрэйвен хмурился, от сосредоточенности на лбу его выступила испарина. Он поднял руку, и сфера замерцала бледным сине-фиолетовым светом. Джек опустил глаза в тетрадь. Сила Фрэйвена была сиреневой, Клыка — небесно-голубая… Их энергия смешалась?

— Отлично, — воскликнул Дэй, стоя прямо по другую сторону барьера от них. — А теперь попытайтесь забрать свою энергию обратно, Фрэйвен. Отделите ее от силы Клыка.

— Я… я не могу… — выдавил тот, совсем побледнев.

— Можете, — заверил его профессор. — Сконцентрируйтесь. Его энергия другая. Нащупайте ее и вытолкните из себя. Клык, дайте ему еще немного. Магия питается эмоциями. Найдите воспоминание, фантазию, почувствуйте ее, позвольте ей завладеть вами.

Клык, дрожа, приник к Фрэйвену еще сильнее и лег щекой на плечо высокому магу. Джек видел его руки, видел, как его пальцы впиваются в спину Фрэйвена.

Внезапно тот тихо вскрикнул, и энергия, пляшущая на поверхности барьера, полыхнула ярко-синим, а потом Фрэйвен отшатнулся, хватая ртом воздух, его колени подогнулись.

— Отличная работа, — воскликнул профессор. — Присядьте и передохните, Эллис, вы не против встать в конец очереди, чтобы у Клыка была возможность придти в себя?

— Нет, профессор, — отозвался тот, явно обрадовавшись, что не он следующий.

— Хорошо. — Дэй потер руки и оглядел класс. Джек застонал, когда его глаза остановились на Чариасе. — Джек и Чариас… Вы не возражаете? — Он знаком попросил их подойти.

Вставая, Джек скинул куртку, не обратив внимания на мрачный взгляд Чариаса. Они остановились в футе от барьера, определенного кругом, нарисованным на плиточном полу, Джек нервно вытер руки о брюки.

— Простите, что выбрал вас, Джек, — сказал профессор Дэй, — но я хочу продемонстрировать, что такое полярная энергия. Надеюсь, вы не против. — Он показал на сферу. Джек потянулся вперед, внутренне приготовившись к холодному неприятному ощущению чужой магии. Барьер полыхнул золотисто-зеленым, и комната наполнилась скрипом ручек. — Благодарю, Джек. — Джек отступил, пальцы покалывало, как будто рука онемела и только-только отходит. — А теперь, Чариас, если не возражаете.

Чариас явно возражал, но все же вытянул руку, и с кончиков пальцев сорвалось несколько серо-голубых искр. По классу прошел шепоток, несколько рук взлетели в воздух.

— Спасибо, — кивнул профессор. — Рад, что вы обратили внимание. Для тех, кто не заметил, у Чариаса всего один цвет энергии, хотя он и вер. Есть предположения почему?

— Его дух оборотня недостаточно силен? — попытался угадать кто-то, и Чариас вызверился в ту сторону. Джек не понял, кто говорил, и если парень — везунчик, Чариас тоже.

— Нет, — покачал головой профессор Дэй, — хотя догадка логичная. У Чариаса всего один цвет, потому что его энергия совпадает с энергией духа. Это происходит процентах в двадцати случаев, и только с избранными верами. Согласно самой распространенной теории, дух может ощущать частоту и выбирает ту, которая больше всего резонирует с его собственной. Десять лет исследований в Университете Сива Дельта позволили нам считать, что чем больше дух похож на своего носителя, тем легче проходит изменение. — Он посмотрел на Чариаса, словно надеясь, что акула подтвердит или опровергнет его слова, но тот просто стоял со скучающим видом, засунув руки в карманы.

— Ладно, — кивнул профессор после минуты неловкого молчания. — Джек, Чариас, продолжайте.

Джек взглянул на сердитого акулу, который вытащил одну руку из кармана и протянул ему. В классе послышались смешки.

— Этого недостаточно, — пробормотал он, сжав ладонь Чариаса, его кожа оказалась теплой и шершавой.

— Мне казалось, магия питается эмоциями, а не обнаженными телами, — ответил Чариас.

— Да у тебя вообще они есть, эмоции-то? — спросил Джек, вздрогнув, когда Чариас крепче стиснул его руку. — Может, тебе просто представить, как ты кого-нибудь убиваешь… Ай!

Прежде чем Чариас сломает ему руку, Джек вытянул вторую вперед и коснулся барьера, пропуская гнев Чариаса сквозь себя, как кипящую реку, трещины золотисто-зеленого и серо-голубого цвета разбежались по поверхности сферы. Джек удивленно отпрянул. Их цвета не смешались.

Глава 46

— Вот, что мы называем полярной энергией, — сказал профессор Дэй, когда Джек вырвал кисть из руки Чариаса, чтобы спасти пальцы. — Это просто значит, что один или оба партнера не слишком уютно чувствуют себя друг с другом, или им просто не по душе данная ситуация. Я сталкивался с подобным, когда приходилось работать с близкими друзьями над очень специфичными, скажем так, чарами. Джек, Чариас, спасибо за демонстрацию. А теперь продолжим. Здесь становится душновато. — Сфера защищала мага, сдерживая все физические и магические силы — но воздух, увы, тоже не пропускала.

Джек потянулся и снова взял Чариаса за руку, на этот раз не давая акуле схватить его. Он затолкал собственные эмоции поглубже и сосредоточился на энергии Чариаса, горячей и острой. Он не мог сказать, что именно испытывает акула, но вполне представлял.

Джек снова коснулся барьера, стиснув зубы, когда золотисто-зеленые и серо-голубые волны побежали по поверхности. Он попытался вытянуть свою силу обратно, но цвета не давались. Силы Чариаса не хватало, чтобы перебороть блок.

— Еще… Чариас, пожалуйста, — попросил он, стиснув зубы, набрал воздуха и уже открыл рот, чтобы выдать какую-нибудь гадость и вывести того из себя, но слова застряли в горле, когда волна холодной сосущей энергии накрыла его. Серо-голубые молнии заплясали по барьеру.

— Молодцы, ребята, — похвалил профессор Дэй, явно удивленно.

Джек уронил руки, отстранившись от акулы, дрожа и пытаясь сжать свою магию в маленький тугой шар. Когда они вернулись на места, Джек все еще ощущал пустоту внутри, как будто кто-то украл его сердце, пока он не видел. Джек взглянул на Чариаса.

— Прости за то, что я сказал, — попросил он, надевая куртку, прежде чем снова сесть. Ему вдруг стало холодно. — Я знаю, что у тебя есть чувства. Я просто сомневался, что сумею сделать что-нибудь без контакта и хотел разозлить тебя, чтобы получилось. Прости.

Чариас промолчал, просто взял карандаш и уткнулся в свой блокнот.

Какое-то время Джек наблюдал, как другие подходят к кругу, записывая их имена и цвета, но мысли его витали где-то еще. Наконец он повернулся к акуле.

— О чем ты думал? — спросил он. — Я знаю… это не мое дело… но энергия, исходящая от тебя, была совсем не такая, как я ожидал…

— Потому что у акул не может быть таких сильных чувств, да? — хмыкнул Чариас, не поднимая глаз.

— Нет, — отозвался Джек, взглянув на руку Чариаса, которая аккуратно двигалась по листу бумаги. Он не писал, он рисовал! — Потому что она была такая… печальная. Это пустое, сосущее чувство…

Чариас вскинул голову, и Джек вздрогнул, когда пристальный взгляд черных глаз остановился на нем.

— Никто не говорил, что ты сможешь ощутить то, что я испытываю, — процедил Чариас.

Джек покачал головой:

— Я и не смог. Просто… у этой энергии была иная текстура… или что-то в этом роде. Когда ты злился, она обжигала. А потом стала холодной. И мне стало грустно… одиноко… поэтому я и спросил…

— Это не твое дело, — огрызнулся Чариас, отвернувшись. — И если ты расскажешь кому-нибудь о том, как мне «грустно и одиноко», я тебя в океане утоплю.

— Проклятье, да почему каждый здесь считает, что я не умею держать язык за зубами? — пробурчал Джек.

— Может, потому что ты водишь дружбу с этим подлым огненным магом, — подкинул идею Чариас.

Джек рассмеялся.

— Зэйден — болтушка, признаю, но он не подлый. Ты его даже не знаешь…

— Как и ты, Джек. Он тебя использует…

— Мы используем друг друга! — Джек покраснел, потому что половина класса обернулась и посмотрела на него. Он потупил глаза и сгорбился над тетрадью, притворившись, что что-то пишет. Подождав минуту, он снова посмотрел на Чариаса. — У нас с Зэйденом очень открытые, свободные отношения. Мы, что называется, друзья с привилегиями.

— Точнее он хочет, чтобы ты так думал, — пробурчал Чариас.

Джек повернулся на стуле.

— Мне жаль, что ты несчастный, одинокий, озлобленный мудак, — прошептал он, поджав губы, — но мне не нравится, что ты пытаешься настроить меня против моих друзей. Никто из них не шепчется за моей спиной и не строит козни, так что просто оставь меня в покое.

Чариас внезапно потянулся к нему, сбив свой блокнот со стола, и схватил Джека за ворот рубашки, чуть не сдернув его со стула, а потом заглянул ему в лицо.

— Однажды, — сказал он, — ты пожалеешь, что не послушал меня.

Профессор Дэй откашлялся.

Чариас посмотрел на Джека еще немного своими черными непроницаемыми глазами, а потом разжал пальцы. Джек упал на стул и огляделся, заливаясь краской, когда осознал, что теперь на них пялится весь класс.

— Вы закончили? — поинтересовался Дэй.

— Да, профессор, — кивнул Джек. — Простите.

Все снова развернулись к кругу, движение сбоку от Джека заставило его вздрогнуть, но Чариас просто наклонился за своим блокнотом. Джек краем глаза увидел лист, но ошибиться не мог — в нижнем углу его Чариас нарисовал бабочку.

Остаток занятия Джек записывал имена и цвета. Несколько он пропустил, но на зачет как-нибудь хватит. Чариас ничего не делал, только рисовал. Наконец, когда к кругу снова подошли Эллис и Клык, Джек повернулся к молчаливому акуле.

— Прости за то, что я сказал. Я зря так на тебя напал. Но я все равно думаю, что знаю своих друзей лучше, чем ты. — Чариас не ответил. — Послушай, — продолжил Джек, — если я могу что-нибудь сделать… если тебе нужно с кем-то поговорить…

— О чем? — чуть ли не зарычал Чариас.

— О том, что тебя беспокоит, — ответил Джек. — Это должно быть что-то серьезное, чтобы выработать столько энергии. Может, я сумею помочь…

— Не сумеешь, — отрезал Чариас, схватив блокнот и запихнув его в ранец.

Джек открыл рот, чтобы возразить, но профессор Дэй перебил его:

— На сегодня все. Пожалуйста, прочитайте главы шестнадцать и семнадцать и ответьте на вопросы с первого по шестой и еще на девятый на странице сто двадцать.

Джек записал задание, а когда снова поднял глаза, Чариас уже направлялся к двери. Собрав вещи, Джек побежал за ним.

— Чариас, подожди! — позвал он, схватив акулу за руку. Тот вырвался, чуть не ударив впереди идущего парня, и обернулся, уставившись на Джека сверху вниз своим холодным жестким взглядом.

— Я знаю, что вам, магам-целителям, на роду написано исправлять несправедливости, но отвяжись от меня. Я не желаю, чтобы ты вмешивался в мою жизнь. Я не одинокий, не несчастный, и нам больше не о чем с тобой разговаривать. — Он вышел из опустевшего класса, и Джек последовал за ним.

— Ну что-то же с тобой не так, — крикнул Джек ему в спину, — и пока ты не скажешь мне что, я от тебя не отстану.

Чариас развернулся так резко, что ранец соскользнул с его плеча и повис на локте, стукнув по ноге. Джек напрягся и весь подобрался, когда акула преодолел разделявшие их десять футов.

— Я хочу то, чего не могу получить, — процедил Чариас, наклонившись к Джеку. — Еще раз поднимешь эту тему, и я тебе все кости переломаю. Усек?

Джек молча кивнул и проводил взбешенного Чариаса взглядом. Сердце бухало, во рту пересохло, он запоздало осознал, как глупо было угрожать такому, как Чариас. Ему повезло, что остался цел.

Идя через сквер к столовой, он пытался понять, что же не так было в реакции Чариаса. По сути тому следовало бы съездить ему по морде или просто сразу уйти. Он не должен был рассказывать все Джеку, если только… Либо Чариасу действительно нужна была помощь, и он не знал, как о ней попросить, либо он так испугался, что Джек узнает правду, что сдался, стоило только надавить на него. Но чего мог так хотеть веракула, что его энергия казалась такой холодной? Может, Айзери знает. Он же сосед Чариаса как-никак.

Серебряноволосый фей уже взял обед и в одиночестве сидел за столом. Он поднял глаза, когда Джек бросил сумку на пол и плюхнулся на скамью, прислонившись спиной к краю стола.

— У меня только что был интересный разговор с Чариасом, — заметил Джек, оглядываясь, чтобы проверить, нет ли того поблизости. — Ты, случаем, не знаешь, почему он может говорить, что хочет чего-то, чего не может получить, а?

Айзери покачал головой и проглотил то, что жевал.

— Нет. А он сам не сказал, чего хочет?

— Неа, — протянул Джек, — но у меня такое ощущение, что это не новая куртка и не зачет по Конструктивному Взаимодействию. На занятии нам пришлось делиться энергией, и мне показалось, что это что-то серьезное, что-то, что он и правда отчаялся когда-нибудь получить… как например, нормальная жизнь?

— Или девушка, — усмехнулся Айзери.

— О, ага, уверен, ты прав, — закатил глаза Джек. — Нет, он бы мог легко найти себе девушку или парня, если бы перестал постоянно ходить таким мрачным.

— Нет, я имел в виду не девушку — или парня, не знаю, кого он там предпочитает — вообще, а кого-то определенного. — Айзери отложил вилку и вытер рот салфеткой, прежде чем продолжить: — На прошлой неделе я проснулся посреди ночи, настольная лампа Чариаса была включена и повернута к кровати. Он сидел так, что свет падал ему через плечо, и я видел только его спину, но он точно мастурбировал. — Черные щеки фея залились розоватым румянцем. — А еще он держал блокнот. Я видел его лишь мельком, прежде чем закрыть глаза и притвориться спящим, но там была изображена девушка — длинные волосы, огромные глаза, тонкие руки…

— Спорим, он сам ее нарисовал. Он сегодня весь урок этим занимался… правда там была бабочка.

Айзери поднял брови, сложив губы буквой «о», и медленно кивнул.

— Это все объясняет, — сказал он. — Девушка, которую он не может получить, крылья бабочки… она фэйри, Джек! Наверняка, это же логично.

Джек рассеянно почесал в затылке, пытаясь представить Чариаса пускающим слюни на девчонку-фэйри… Какой бред!

— Не знаю, — протянул он, — но предположим, ты прав. Думаешь, надо помочь ему, или он просто медленно прикончит нас за вмешательство?

— Он прикончит тебя, потому что мне хватит мозгов в это не лезть, — возразил Айзери, — и он прав… Он хочет то, чего не может получить. Мы, фэйри, слишком хороши для вас, жалких людишек. — Он рассмеялся, а Джек игриво ударил его в плечо.

— Я бы не был столь в этом уверен, — подмигнул он Айзери.

— О, в самом деле? — Тот выгнул бровь. — Успехи с Майкой?

— Хорошие мальчики не рассказывают о своих победах, — ухмыльнулся Джек.

— Повезло мне, что ты не из таких, — отозвался Айзери. — Так что, победа все-таки была?

— Нуу… — Потянувшись, Джек стащил виноградину из миски с фруктовым салатом Айзери. — Удивительно, как это ты не слышал наших криков.

— Теперь я точно знаю, что ты все придумал, — вздохнул Айзери, хлопнув его по руке, когда Джек потянулся за клубничиной. — Это мое. Так он разрешил тебе довести его до оргазма?

— Нет, — покачал головой Джек. — Не в этот раз.

— Вполне возможно, что этого никогда не будет, — вставил фей, внезапно становясь серьезным, — а до тех пор он просто тебя использует.

— Использует меня… — пробормотал Джек, наклонившись и спрятав лицо в ладонях. — Неужели я настолько наивен, что все считают, что все меня используют? — Он поглядел на Айзери, который странно посмотрел на него в ответ. — Забей. — Он тряхнул головой. — Просто Чариас мне сегодня тоже кое-что сказал. Он почему-то считает, что Зэйден меня использует. Серьезно, какого…

— Зэйден! — внезапно воскликнул Айзери, чуть не подавившись макарониной. Он дожевал, проглотил и откашлялся. — Илия, чуть не забыл.

— Это имеет какое-то отношение к тому, что утром ты на него как-то косо посмотрел?

— Вообще-то, да, — нахмурился Айзери. — Он сказал тебе об этом? — Джек кивнул. — А не сказал почему?

— Он не знал, — пожал плечами Джек. — Подумал, что ты все еще злишься из-за вечеринки…

— Почти угадал. Когда мы были на вечеринке и я побежал искать помощь, то нашел Зэйдена на втором этаже, он сосался с феем, которому нравится носить женскую одежду — Дарике — и когда я рассказал Зэйдену, что произошло, он показал мне ту пустую комнату и велел запереться. Я решил, что он тут же побежал тебя спасать, но вчера наткнулся в коридоре на Дарике, и он спросил, как ты, а когда я ответил, что с тобой все о'кей, что Зэйден остановил Акитру, он обрадовался, что все обошлось, потому что переживал, что что-нибудь могло случиться, ведь Зэйден решил трахнуть его, перед тем как «спешить» тебе на помощь.

Несколько секунд Джек тупо пялился на него.

— Ты имеешь в виду, что сказал Зэйдену, что я вляпался, он оставил тебя в той комнате, а сам пошел трахаться с Дарике?

— Ага, именно это я и имею в виду, — кивнул Айзери. — А когда Дарике спросил его, почему тот не торопится, Зэйден ответил, что я все слишком драматизирую, а тебе пойдет на пользу повзрослеть, и может, когда ты привыкнешь, то даже получишь удовольствие.

Джек не знал, что сказать. Это звучало настолько не похоже на Зэйдена, но если это правда… Я убью его. Неужели член может быть дороже друга? Это непростительно… если правда.

— Айзери, а как хорошо ты знаешь этого Дарике? — спросил Джек.

— Не слишком. — Тот слегка нахмурился. — Мы вместе ходили в школу.

— И все же ты ему веришь.

— Конечно. Зачем ему врать?

— Может, потому что он злится на Зэйдена за то, что тот сбежал во время секса? Ну, такое ведь возможно?

Айзери пожал плечами.

— Может быть. Но с Зэйденом с самого начала было что-то не то. Я не верю ему и тебе не советую.

— Ну ладно, хорошо, — вздохнул Джек. — Я послежу за ним, не покажется ли мне его поведение подозрительным. — Он вспомнил Зэйдена на столике в душевой со своими трусами на голове и чуть не расхохотался. Зэйден, подлец, лжец и интриган — ага, конечно.

оставить свою «спасибу»

Глава 47

Джек сидел за столом с домашней работой по конструктивному взаимодействию, наспех отвечая на некоторые вопросы. Он не знал, много ли сил понадобится на приготовление одного амулета обострения чувствительности, но прикинул, что таких потребуется по меньшей мере четыре, а может и пять, чтобы перестраховаться, и времени категорически не хватало. Его три дня истекали меньше чем через сутки.

Зато сегодня ему как-то удавалось весь день не встречать Акитру. Хотя он подозревал, что в этом заслуга Майки. Джек вытаскивал из сумки учебники и мешочки с травами, когда вошел Майка, и Джек услышал из коридора Акитру, прежде чем дверь захлопнулась. Он не разобрал, что говорил фэйри, но довольным голос его не звучал.

— Наконец-то, — пробурчал Джек, захлопнув тетрадку и отбросив ее вместе с конспектом на кровать. Он достал книгу заклинаний в черном переплете и открыл на заложенной странице. Один за другим он сверил ингредиенты, подержал мешочек с вербеной в руках, а потом запихнул в ящик стола. Может, еще понадобится, зачем-нибудь, когда-нибудь.

— Что ты делаешь? — спросил Майка.

Джек поглядел на него — тот сидел на кровати спиной к стене рядом со стопкой тетрадей и учебников.

— Амулеты, — ответил Джек. — Ничего особенного. Если понадобится помощь с чем-нибудь, просто попроси, если только у меня руки не будут светиться, тогда значит, я пытаюсь сконцентрироваться.

— Ага, как будто ты хоть немного разбираешься в древней истории ши или квантовой физике, — фыркнул Майка, утыкаясь в книгу.

Джек не обратил внимания на сарказм, но скользнул глазами к столу Майки, где больше не стоял пузырек с таблетками. Это, конечно, не его дело, но он сомневался, что Майка сделал правильный выбор. Он же говорил, что таблетки успокаивают крики, что бы это ни значило.

Отвернувшись к своему столу, Джек снова пробежал глазами по списку.

— Вот дерьмо, — пробормотал он и краем глаза заметил, как Майка вскинул голову. — Забыл найти что-нибудь, на что можно наложить чары. Тут нужно что-то твердое.

— Вроде камней, костей или ракушек, которые вы, маги, постоянно на себе таскаете? — Джек кивнул, вскинувшись и проведя пальцем по кулону на шее. — Как насчет той испорченной рубашки, которую ты так и не выкинул? — спросил Майка, махнув рукой в угол, где стояла сумка с грязной одеждой Джека — порванная и окровавленная рубашка с синим драконом на спине валялась рядом на полу.

— Она не испорченная, — возразил Джек. — Я думаю, что смогу починить ее.

Майка закатил глаза.

— Ну конечно. Или ты мог бы снять с нее пуговицы и сделать из них свои амулеты. Они же из камней, так? Или тебе нужно что-то пооригинальнее?

— Нет, думаю, они подойдут, — отозвался Джек, встав со стула и подняв рубашку с пола. Она заскорузла от крови и начинала вонять тухлятиной. Он так и не донес ее до прачечной, потому что решил, что ее просто выкинут или придут арестовывать его за убийство кого-нибудь. Пуговицы были из простого черного камня, который Джек никак не мог опознать, но и так сойдет. Если это не драгоценный камень, то заклинание прекрасно наложится. На драгоценные схватывались не все чары.

Вернувшись к столу, он взял из пенала острые ножницы и начал срезать пуговицы.

— То, что надо, Майка! — воскликнул он, улыбаясь, когда в голову пришла еще одна идея. — Ты гений.

— То, что я умнее одного идиота, не делает меня гением, — пробурчал Майка, и Джек чуть не резанул ножницами пальцы, но так и не поднял глаза от рубашки.

Это была просто игра, фэйри всегда такие, но насмешки Майки звучали так искренне, что по-настоящему задевали Джека. Он продолжил срезать пуговицы, не желая этого показывать. Ему не хотелось, чтобы Майка считал его недостаточно сильным для танца с фэйри.

Когда пуговицы лежали горкой на столе, Джек осторожно отрезал манжеты с коротких рукавов, так что получились две полудюймовые тесьмы примерно по футу каждая. Идеально. Он бросил то, что осталось от рубашки, в корзину между кроватью и столом и, подойдя к комоду, выдвинул верхний ящик. Взяв пакетик соли и бутылочку тюльпанового масла, он закрыл ящик, нахмурился и открыл снова. Тот не скрипел. Джек выдвинул один из нижних ящиков, тоже абсолютно бесшумно. Воск на одной из свечей, лежавших в верхнем ящике, был местами сильно потерт. Закрыв все ящики, Джек посмотрел на Майку.

— Ты должен мне новую свечу, — бросил он, сообразив, что простое «спасибо» Майка все равно не примет.

— Я не брал твои свечи, — отозвался тот, нахмурившись.

— Нет, но ты втер воск с одной в мои ящики, чтобы они не скрипели.

— Ничего я не втирал.

Джек уставился на него, пытаясь решить, что за игру затеял Майка.

Наконец тот покачал головой:

— Джек, я правда этого не делал.

Джек повернулся и посмотрел на комод, в желудке появилось неприятное ощущение. Кто-то был в его комнате, трогал его вещи…

— Акитра! — воскликнул Джек и рывком снова выдвинул верхний ящик. Все флаконы со смазкой пропали. Сукин сын.

Джек закрыл ящик и, подойдя к столу, поставил на него пакетик с солью и бутылочку с маслом. Если Акитра хочет играть вот так, Джек более чем готов ответить на вызов. Он выдвинул ящик стола и вытащил мешочек с вербеной, а потом разложил ее под ярким горячим светом настольной лампы, чтобы высушить листья.

— Все в порядке? — спросил Майка, когда Джек уселся на стул и начал вытаскивать обрезанные нитки, застрявшие в пуговицах. — Хочешь, я заберу у него то, что он взял?

— Я сам заберу, позже. Сейчас я занят.

— Что он взял? — поинтересовался Майка и, закрыв книгу, начал подниматься с постели.

— Я сам, — отрезал Джек резче, чем следовало. — Мне нужно сделать это самому. Я должен постоять за себя.

— Он ведь тебе не обычный школьный хулиган, — перебил Майка, опять прислонившись к стене и подняв учебник. — Сила его не пугает, он только начинает еще больше стараться.

— Знаю, — отозвался Джек, выкладывая пуговицы в ряд. Восемь штук. Он смотрел на них, думая, что сделают с Акитрой восемь амулетов усиления чувствительности и хватит ли ему ингредиентов, но вдруг понял, что Майка все еще разглядывает его. — Я знаю что делаю, Майка, — сказал он. — На этот раз Акитра откусил больше, чем может проглотить.

— Ты ведь не собираешься делать так, чтобы его отчислили? — нахмурился Майка. — Мудак или нет, он пять лет был моим другом, когда никто больше не желал иметь со мной дела. — Джек кивнул, пытаясь скрыть удивление такой искренностью. Однако долго оно не продлилось. — Дружбу не меняют на первую попавшуюся подстилку.

Джек лишь вздохнул и покачал головой:

— Я не собираюсь подставлять его. Я просто преподам ему урок.

— Хорошо. — Хотя Майку ему явно убедить не удалось. — Но не жди, что я стану спасать тебя, когда твой план провалится. Даже представить не могу, что Акитра с тобой сделает.

— Просто не говори ему ничего об этом, и все будет в порядке. — Джек снова уставился в книгу заклинаний.

— Буду нем как могила, — ответил Майка, прежде чем вернуться к домашней работе.

Глава 48

Джек снова перечитал заклинание, проверил компоненты. Довольный, он высыпал содержимое всех мешочков на стол, собрав их аккуратными горками, так чтобы было легко дотянуться до чего угодно. Вытащив из нижнего ящика стола самую маленькую медную мисочку, он поставил ее рядом. Местами погнутая и прожженная, она помещалась у Джека в ладонях и служила ему верой-правдой всю школу.

Из глубины ящика он достал маленькую деревянную коробочку с латунными весами. Осторожно взвесив все ингредиенты, он сложил их в миску — одуряюще чувственный запах наполнил воздух, когда Джек добавил в смесь тюльпановое масло. Вытащив из кармана платок, он протер одну черную пуговицу и бросил и ее в миску, пальцами размазывая по ней масляные кусочки листьев и лепестков, зачерпывая жирную массу. От нее слабо пахло мускусом, напоминая о сексе.

Закрыв глаза, Джек накрыл одну ладонь другой и глубоко вдохнул, расслабляя метафорические магические мышцы, позволяя силе свободно циркулировать в теле. Его губы дрогнули в улыбке при воспоминании о прошлом вечере, член возбужденно напрягся, пока Джек перебирал в уме каждую секунду, проведенную с Майкой, сосредоточившись на каждом вздохе, каждой дрожи, каждом стоне.

Энергия внутри него забурлила, рождая теплое покалывание в груди, и он пустил ее по рукам — прямо в ладони, ощущая, как она пульсирует в кончиках пальцев в такт сердцу. Она хотела высвободиться, вырваться из оков, избавиться от поводка и ошейника, но Джек сдерживал ее. Именно теряя контроль над силой, люди чаще всего оказывались жертвами несчастных случаев.

Он чувствовал, как дрожит, как учащается дыхание, как по затылку бегут мурашки. В книге говорилось, что это заклинание требует не слишком много магии, но чем больше ее вложить в амулет, тем дольше будет продолжительность чар и тем сильнее — действие. Конечно, нужно быть осторожным, чтобы не переборщить и не испортить носитель, но камень — материал прочный. Он не так охотно впитывал магию, как дерево или кость, но и не был таким хрупким.

Открыв глаза, Джек увидел, как его кожа начинает светиться золотисто-зеленым. Этого должно быть достаточно. Он медленно вдохнул и выдохнул, высвобождая магию в сложенные ладони. В груди засосало, каменная пуговица поглощала магию, пытаясь высосать из Джека побольше, но он, закрывшись, отстранился. Тяжело дыша, он раскрыл ладонь и увидел, что амулет весь покрыт пеплом.

Пепел испачкал руку, и Джек вытащил пуговицу и обтер ее уголком платка. От прикосновения по пальцам пробежал ток, но это была остаточная энергия чар, а не действие амулета. Джек открыл мешочек с солью и посыпал пуговицу, запечатывая магию и освобождаясь от ее избытка. Несмотря на задумку, пуговица казалась совершенно обыкновенной. Чтобы она заработала, ее нужно было активировать каплей крови.

Если она вообще заработает. Вполне могло статься, что Джек что-нибудь напутал и теперь держит в руках какой-нибудь сильный амулет чесотки или простуды. Он посмотрел на пуговицу и рассеянно постучал по краешку. Нужно проверить ее, чтобы убедиться, что он все сделал правильно, прежде чем вкладывать в эти чары еще время и силы.

Джек открыл верхний ящик стола и, порывшись, вытащил набор принадлежностей для зачарования. Для немага он походил на набор для рукоделия, правда, с необычными примочками — вроде серебряной и золотой нити, костяных бусин, перочинного ножа, кетгута[1], волос из гривы единорога и драконьей чешуи — в добавление к привычным иголками и ниткам. Сейчас ему нужны были только они.

Пришив пуговицу к середине тесьмы, отрезанной от рукава рубашки, Джек проколол иглой палец и, стиснув зубы, выдавил яркую каплю крови на поверхность.

— Это нечестно, — внезапно пожаловался Майка. Джек посмотрел на него и нахмурился. — Когда я пускаю себе кровь, это психическое расстройство на почве посттравматического стресса, но когда ты, это просто ваши «магические штучки».

Джек открыл и закрыл рот, застигнутый врасплох, но тут Майка искоса глянул на него, слабо улыбнувшись, и Джек понял, что его дразнят.

— В следующий раз я резану себе запястье, и мы оба будем с одинаковым диагнозом сидеть на таблетках, — пообещал Джек, размазывая кровь по пуговице, пока она не засохла. — Можем даже быть соседями по палате с обитыми стенами и носить одинаковые смирительные рубашки. — Джек сунул палец в рот, чтобы слизнуть кровь и увидел, как по липкой поверхности остывающей крови пробежало слабое золотисто-зеленое свечение. Он отложил пуговицу на стол, чтобы сохла.

— Кстати об одежде, — заметил Майка чуть погодя, — ты выяснил, кто пришил эти крылья к твоей куртке? — Джек моргнул, нахмурил лоб и уставился на темневшую на столе пуговицу. — Знаешь, когда фэйри хотят одного и того же человека, обычно спор разрешается боем до смерти. Так что лучше бы ему быть каким-нибудь очкастым замухрышкой-ботаником, к примеру, из музыкальных фэйри, или придется отдать тебя ему.

Джек рассмеялся от облегчения.

— Блин, Майка. Надо нам изобрести какой-нибудь тайный знак, чтобы ты давал мне понять, когда шутишь. Я уже испугался.

— Чего? — фыркнул тот. — Что я правда позволю какому-то парню надрать мне задницу из-за тебя?

— Нет, — ответил Джек. — Я подумал, что ты правда не знаешь, откуда эти крылья.

— Не знаю, — подтвердил Майка, и Джек, раздраженно вздохнув, отодвинул стул от стола. — Что?

— Я не против шуток, когда мы просто треплемся ни о чем, но это не смешно. А теперь скажи мне правду. Это ты подарил мне эти крылья или нет? — Он схватил куртку со спинки стула и ткнул ею в Майку, заплатка-бабочка заблестела в ярком свете лампы.

— Нет, не я, Джек, — покачал головой тот. — Зачем мне это? С какой стати мне давать тебе то, чего у меня самого нет?

— Я не знаю! — воскликнул Джек. — Я не понимаю ваших фэйри-заморочек. — Он посмотрел на заплатку. — Если это не ты, то кто тогда?

— Где ты взял куртку? — спросил Майка.

— У Зэйдена… — Джек замолчал — его накрыло озарение. Айзери был прав. И Чариас тоже. — Зэйден дал ее мне. Сказал, что ты просил передать. Зачем ему это?

Майка пожал плечами.

— А откуда она у него?

— Нашел, наверное. Акитра сказал, что выбросил ее… — Акитра. Вот уж кому Джек абсолютно не верил, так это этому гребаному фэйри. Джек встал. — Мне надо побеседовать с Зэйденом. — Он опустил глаза на куртку у себя в руках и бросил ее на кровать.

Промчавшись по коридору, Джек без стука распахнул дверь и ворвался в комнату Зэйдена. Вот уж сюрприз, тот оказался не один. Джека больше удивило то, с кем он был. Дарике — фэйри-транс, лежал на спине, согнувшись чуть ли не пополам, сцепив ступни за шеей Зэйдена. На Джека он не обратил внимания, погруженный в экстаз, в то время как Зэйден с силой вбивался в него. За спиной мага, обхватив того за бедра, стоял Липки, вергеккон и партнер Джека по химии — раскрасневшийся и мокрый от пота, он трахал Зэйдена.

Джек встал, сложив руки на груди, и откашлялся. Все трое замерли, Липки и Дарике выглядели испуганными и сбитыми с толку, а вот Зэйден послал ему широкую глупую улыбку.

— Приветик, Джек. Ты не мог бы зайти… минут через десять? Я вроде как немного занят.

— Мне нужно поговорить с тобой о моей куртке, — низким, ровным голосом произнес Джек.

— Я ее не брал, — отозвался Зэйден, снова возвращаясь к Дарике и начиная двигать бедрами. — Ты смотрел под…

— Майка не приделывал те крылья, — сказал Джек, в тоне его проступил гнев.

Зэйден остановился, внезапно посерьезнев, ноги Дарике соскользнули с его плеч:

— Веселье закончено, ребят. Простите.

Те ничего не сказали, просто собрали одежду и ретировались.

Джек подождал, пока не закроется дверь, и взорвался.

— Какого хрена ты, по-твоему, делаешь? — закричал он, и Зэйден поморщился, сидя на кровати в одних носках и сложив руки на коленях. — За что? — потребовал ответа Джек. — Зачем тебе так поступать со мной?

— Как поступать? — спросил Зэйден, все еще кося под дурачка.

— Брать мою куртку! — воскликнул Джек. — Приделывать к ней крылья. Говорить, что она от Майки. Или ты об этом забыл? — Если бы Зэйден сказал еще хоть одну глупость, Джек бы ударил его.

— Прости. Это было… Это было глупо, прости. Я просто… после того как ты ушел с вечеринки, я все думал о том, как ты выкрикнул имя Майки, и снова разозлился. Мне было больно, Джек. И я захотел сделать больно тебе, так что, увидев, как Акитра выбрасывает твою куртку… — Он замолчал и замер, уставившись в пол. — Я просто хотел подшутить над тобой, — добавил он. — Я думал… думал, если Майка тебя пошлет, унизит, тогда… тогда ты вернешься ко мне…

— Я не могу вернуться к тебе, — процедил Джек, — потому что мы с тобой никогда не были вместе. Мы трахались. У тебя талантливый язык и узкая задница… этим мой интерес к тебе исчерпывается. — Зэйден поднял голову, горящие оранжевые глаза блестели от слез, но Джек слишком разозлился, чтобы переживать из-за этого. — Чариас был прав насчет тебя, — выплюнул он, повернувшись и направившись к двери. — Ты лживый, подлый, эгоистичный урод, такой же, как все. — Он открыл дверь и оглянулся. — Только еще и слишком тупой, чтобы не облажаться.

Джек вышел, хлопнув дверью, и хмуро глянул на Липки, проходя мимо сконфуженного полуголого оборотня, все еще стоявшего в коридоре.

— Прости, Джек, — сказал вер, подстраиваясь под стремительные злые шаги Джека. — Я не знал, что вы двое…

— Между нами ничего нет! — отрезал Джек. — Этот ублюдок для меня ничего не значит.

— Что он такого натворил? — спросил Липки, остановившись в нескольких футах, когда Джек добрался до двери в свою комнату.

— Ничего особенного, — отозвался Джек, уставившись в закрытую дверь. — Просто заставил меня влюбиться в того, кто ко мне абсолютно безразличен.

Глава 49

Майка поднял глаза от домашней работы, когда Джек проскользнул в дверь. От взгляда этих ярких бирюзовых глаз у него вдруг заныло сердце. Он пересек комнату и тяжело упал на деревянный стул, уставившись в окно, на золотистую завесу тумана, подсвеченного фонарями.

— Так что? — наконец спросил Майка. — Поговорили? — Джек кивнул. — И? Что он сказал? — В голосе его появились нотки раздражения.

— Он разозлился на меня, поэтому вытащил мою куртку из мусора, пришил заплатку и сказал, что она от тебя, в надежде, что я получу по носу и приползу к нему на коленях.

— Вот тебе и человеческая логика, — пробормотал Майка, снова утыкаясь в книгу.

— Скажи мне правду. — Внезапно она Джеку понадобилась даже больше, чем воздух. — Без всякого этого фэйри-дерьма, или клянусь Маэле, между нами все кончено… Ты что-нибудь ко мне чувствуешь?

— Ты имеешь в виду, помимо раздражения на всю эту драму? — Они уставились друг на друга. Майка отвел глаза первым. — Да, — тихо ответил он. — Будь я человеком, я мог бы сказать, что люблю тебя. — Это было много больше, чем Джек надеялся услышать, и явно еще больше, чем Майка собирался признавать. Ему явно стало не по себе. — Но только чтобы ты заткнулся, — добавил он, не выдержав неловкого молчания.

— Конечно, — кивнул Джек, но ничто сказанное теперь не могло стереть того, что уже было произнесено. — И на том спасибо.

Майка снова перехватил его взгляд — они оба поняли друг друга. Главное не то, что они говорят, а то, что им достаточно не все равно, чтобы тратить силы на слова. Он был Майке небезразличен, насколько можно быть небезразличным фэйри.

— Я рад, что это оказался огненный маг, — вздохнул Майка, снова утыкаясь в домашку. — Я уже начал думать, что это Акитра дал тебе эти крылья.

— Пожалуй, если он — моя альтернатива, я тоже рад, что это был Зэйден. — Джек посмотрел на куртку, валявшуюся на кровати. — Так что мне делать с этими дурацкими крыльями? Сорвать их? — Тогда на куртке снова будет здоровая дыра. Наверное, можно ее заштопать, но выглядеть будет по-уродски.

— Можно и сорвать, — согласился Майка. — Тебе их дал не фэйри, так что социального статуса в нашем обществе они тебе не прибавляют, однако я слышал о людях, которые сами сделали себе крылья и заслужили положение в обществе фэйри своими словами и делами. По сути, если ты из тех, кто может подкрепить слова делом, никто не станет оспаривать твое право носить их.

— Это, конечно, здорово, — начал Джек, — но… Зэйден дал их мне просто назло…

— Подарок (неважно, зачем его дарят) — собственность получателя, и он горазд делать с ним что пожелает, — ответил Майка, словно цитируя какую-то книгу. — Теперь они твои. Кто и зачем дал их тебе, не имеет значения.

Несколько минут Джек разглядывал крылья, а в конце концов тяжко вздохнул.

— А тебя это не задевает? — спросил он. — Ну, то есть это же как-то неправильно, когда у меня есть крылья, а у тебя нет.

— Просто не думай, что ты лучше меня, и все будет тип-топ, — буркнул Майка. — Это просто ткань и нитки, в конце концов.

— Тогда я, пожалуй, их оставлю, — кивнул Джек. — По крайней мере пока не найду что-нибудь еще, чтобы спрятать дыру. — Удрученный, он повернулся обратно к столу, по которому все еще были разбросаны ингредиенты. Желание возиться с амулетами пропало. Глаза остановились на мешочке с вербеной, Джек стиснул зубы, а потом схватил его и бросил в мусорную корзину. Еще одна идиотская затея Зэйдена.

Джек поднял полоску ткани с пришитой посередине пуговицей и обвел большим пальцем камень, стирая высохшую кровь. Когда чары активировались, она больше не требовалась. Не зная, что может сделать с ним действующий амулет чувствительности, Джек подождал, накрыв пуговицу большим пальцем. Ничего не происходило. Проклятье.

Джек разочарованно вздохнул… и вздрогнул, выронив амулет, когда его собственное дыхание прошлось по тыльной стороне ладони теплым влажным шелком, щекоча нежные волоски на костяшках и посылая по руке мурашки.

— Сработало! — улыбнулся Джек, подняв амулет с пола. Он зажал его в кулаке и поводил указательным пальцем второй руки по ладони, закрыв глаза, проверяя границы действия. Сильнее всего оно ощущалось под запястьем, но Джек также чувствовал странное покалывание до самой середины предплечья. Неплохо.

— Так… — протянул Майка, когда Джек отложил пуговицу, — для чего, ты сказал, этот амулет?

— Я не говорил, — отозвался Джек, подняв свою медную миску, и встал. Он бросил на Майку многообещающий взгляд и вышел в коридор. Это же не совсем обман, тем более если один из амулетов оставить для Майки. Джек улыбнулся и вздрогнул от предвкушения. Интересно, разрешит ли Майка надеть амулет ему на член, а потом отсосать — не до конца, конечно. Или приложить пуговицу к его мошонке, а потом помассировать пальцем простату. Или вылизать его дырку. Главное — остановиться до того, как Майка кончит… И конечно, всегда остается возможность, что он попросит Джека не останавливаться.

В душевой было пусто. Выдавив побольше жидкого мыла, Джек смыл масло и листья с миски. Скорее всего того, что там оставалось, не хватило бы на еще один амулет, но он не хотел рисковать. Как когда-то написал на школьной доске его учитель по чарам «Небрежный маг — мертвый маг».

Вытерев миску бумажным полотенцем, Джек направился к двери, по пути бросив влажный бумажный комок в мусорную корзину. Он уже потянулся к ручке двери, но отпрыгнул, когда она распахнулась, чуть не ударив его. Затаив дыхание, Джек уставился на Акитру — удивление на лице фэйри мгновенно перетекло в злую ухмылку.

— Ну и ну, — протянул тот, входя в душевую и захлопывая дверь. — Давно не виделись, сладенький.

— Акитра… — начал Джек, но тот бросился к нему, схватив за грудки, и дернул на себя. Сильные пальцы обхватили Джека чуть повыше локтей, придавив его руки к бокам, и развернули, так что теперь Джек оказался спиной к двери. — Акитра, у нас уговор…

— И я отвечу на любые твои вопросы, — улыбнулся тот.

— У меня есть еще один день, — возразил Джек, пытаясь вырваться.

Акитра придавил его к двери и высвободил силу. Джек вскрикнул и выгнулся; желание потекло по венам.

— У тебя есть день, прежде чем помочь мне кончить, — прошептал Акитра ему на ухо. — Я же могу заставить тебя кончить, когда захочу. — Джек не мог вдохнуть, тело скрутило — Акитра наклонился и коснулся губами его шеи. — Я видел, что ты сделал с Майкой, — сказал он, и от его дыхания по спине Джека побежали мурашки. — Классный засос. Я так понимаю, ты теперь думаешь, что он твой? Тогда, наверное, это сделает тебя моим.

Джек вскрикнул, потому что Акитра впился зубами прямо туда, где плечо переходило в шею, боль и наслаждение сплелись воедино, пульсируя внутри. Он застонал, колени задрожали — Акитра еще сильнее присосался к его шее. Да, засос останется знатный, но сейчас Джеку было плевать. Наконец отстранившись, Акитра выпрямился — прядь фиолетовых волос упала на глаза — и заглянул Джеку в лицо.

— Я буду ждать тебя, Джек, — прошептал он, наклонив голову так, что их губы почти соприкасались, словно они вот-вот поцелуются. — Не разочаруй меня.

Он не знал, кто из них двинулся, но судя по изумлению Акитры, должно быть он сам. Джек поцеловал его, и Акитра отшатнулся. Они стояли, тяжело дыша, и долго смотрели друг на друга. В конце концов Акитра провел кончиком языка по нижней губе и выпустил руки Джека.

Освободившись от хватки Акитры, первым делом Джеку захотелось оттолкнуть его подальше и сбежать, но что-то в лице фэйри заставило его засомневаться. Джек медленно поднял ладонь к шее — поставленный Акитрой засос пульсировал болью — и провел пальцами по следу зубов. Акитра чуть не прокусил кожу.

— Он хочет тебя, — прошептал фэйри. — Разве этого мало? Неужели так необходимо растравливать раны?

Джек покачал головой:

— Я не собирался. Я… я просто увлекся. Я не хотел… делать тебе больно.

Акитра пристально уставился на него.

— Да, похоже, что нет, — наконец пришел он к выводу. — Это было бы слишком в духе фэйри, но, видно, ты еще не дочитал до нужной главы. Отлично… — Он шагнул назад и махнул рукой. — Можешь идти. Когда тебя завтра ждать?

Джек задумался.

— Одиннадцать подойдет? — спросил он. — Я хочу сделать домашку.

— Договорились, — ухмыльнулся Акитра. — Я подберу приятную музыку, разолью шампанское, принесу меда, клубники и сливок, немного жидкого шоколада, приглашу друзей…

— Нет, — оборвал его Джек. — Только ты и я, или можешь забыть об этом.

— Ууу, какой ты зануда, Джек. Ну хорошо… мы вдвоем… на всю ночь…

— Только пока ты не кончишь, — отрезал Джек. — А потом я ухожу.

— Как я сказал, на всю ночь, — возразил Акитра. — Даром ты ничего не получишь.

Джек открыл рот и сразу закрыл. Сукин сын просто напрашивался.

— Ладно, — кивнул он, — но я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал.

Акитра подозрительно прищурил глаза.

— Что?

— Я приготовлю тебе чай. Мне надо, чтобы ты его выпил.

— Даже не думай. Кто знает, что ты можешь со мной сделать.

— Этот чай для того, чтобы твоя сперма не была такой мерзкой на вкус, — пояснил Джек. — Мне понравилось тебе отсасывать… пока ты не кончил. Я могу выпить немного первым, если ты боишься, что я попытаюсь тебя отравить.

Акитра откровенно ощетинился от предположения, что он может чего-то бояться.

— И это все? Мне не стоит ждать чего-то наподобие «упал, очнулся — члена нет»?

— Драконья мята и мирра нейтрализуют кислотность, а семена алэфии придают сперме вкус миндаля, — сказал Джек. — Для лучшего результата его надо пить дважды в день за три дня до сексуальной активности. — Он улыбнулся и перестал изображать из себя рекламщика, — но я могу принести его тебе сегодня вечером, завтра утром, после обеда и сразу после занятий, чтобы чай успел подействовать. — Акитра все еще явно сомневался. — Что? — спросил Джек. — Тебе не нравится, когда тебе отсасывают? Ну хорошо, это только твоя потеря. — Он хотел отвернуться, но Акитра схватил Джека за руку, от его силы кожу защипало.

— Это нечестная сделка, — хмыкнул Акитра. — Ведь это тебе нравится сосать, и тебе же не по душе вкус моей спермы… я почти ничего при этом не чувствую, так зачем мне рисковать и верить, что ты не траванешь меня каким-нибудь магическим варевом?

— Не доверяешь мне? — охнул Джек, притворившись удивленным и изобразив обиду. — Ну так это взаимно. Но хорошо… я готов немного подсластить пилюлю. Я буду делать все, что ты прикажешь, с одиннадцати часов вечера завтра до шести утра послезавтра. Семь часов я буду твоим рабом… если, конечно, к нам не заявятся гости.

— Само собой. — Голос Акитры звучал хрипло, будто тот запыхался. — Я не захотел бы делиться таким подарком с кем-то еще. — Он отвернулся, пройдясь до стены и обратно. — Дай-ка уточню — если я выпью твой чай, ты станешь моим рабом?

— Все, что пожелаете, господин, — ответил Джек, пытаясь сдержать недобрую усмешку. Ни один помешанный на контроле фэйри не устоит перед таким предложением.

— Хорошо, я согласен, — кивнул Акитра. — Приноси свой отвар и готовься делать такое, о чем никогда даже не мечтал.

Джек подавил дрожь от обещания в голосе Акитры, даже хотя вовсе не собирался выполнять его приказы. Может, Зэйден и тупой мудак, но это не причина отказываться от этой его идеи. Да, это аморально и опасно, за такое его вполне могут и убить, но этот жадный фэйри с садистскими наклонностями заслужил расплату.

Глава 50

К тому времени когда Джек добрался до комнаты, к нему вернулся здравый смысл, его затошнило, захотелось надрать себе задницу за то, что вообще открыл свой глупый рот. Какого хрена он думал? Он повалился на деревянный стул и со стуком поставил миску на стол.

— Ты что, заблудился? — протянул Майка, не отрывая глаз от книги у себя на коленях. Он выглядел по-другому — волосы заплетены в косу, джинсы валяются в изножье кровати — и сидел, подобрав голые ноги. Классные, чтоб их, ноги. — Ты что, снова на меня пялишься? — удивился Майка, и Джек почувствовал, как краснеют щеки.

— Это что, так заметно? — отозвался он, наклонившись в сторону, чтобы лучше видеть. Взгляд скользнул по бедру Майки к голой ягодице, выглядывавшей из-под футболки. Джек выгнул бровь. — Что за странное белье, если я вижу почти всю твою задницу? — спросил он. — Не говори мне, что на тебе стринги.

— Не скажу, — отозвался Майка, не спуская глаз с книги. — Чары усиления чувствительности, да? — хмыкнул он, и Джек резко повернулся к столу — к все еще открытой книге заклинаний. — Это может быть весело.

— Я… я хотел сделать тебе сюрприз.

— Забавно, — вздохнул Майка, закрывая книгу и вытягивая ноги, — я подумал о том же. — Ниже пояса он был абсолютно голым, если не считать тесемку из рубашки Джека, завязанную бантом вокруг основания твердого ребристого члена.

У Джека отпала челюсть, сердце вдруг заколотилось. Майка перехватил его взгляд, чувственно засунул указательный палец себе в рот и вытащил — мокрый от слюны. У Джека пересохло во рту, когда Майка провел влажным пальцем по головке своего члена, так что темно-красная кожа заблестела.

— Что скажешь, Джек? Хочешь попробовать?

Джек застонал и посмотрел через комнату на комод. Все ингредиенты для чая у него имелись — его прошлый бойфренд на вкус напоминал средство для мытья полов, но прежде чем что-то смешивать, надо взвесить листья, нагреть воду и дать чаю настояться… Да пофиг, это подождет.

— Ага, хорошо, — ответил он, скидывая обувь и принимаясь за рубашку.

— Ну, ты же для этого сделал амулет, разве нет? — спросил Майка, едва заметно нахмурившись. — Если нет, то так и скажи, у меня полно домашки…

— Нет, нет, — спешно отозвался Джек. — Для этого. Я хочу, просто… — Он замешкался, не зная, сколько стоит рассказывать Майке. — Я обещал кое-кому приготовить один чай. Но они могут и подождать. Я лучше проведу это время с тобой. — Он закончил расстегивать рубашку и повесил ее на спинку стула, прежде чем забраться на постель к Майке.

Рот Майки плавился под его губами, их языки сплелись. Когда Джек наконец отстранился, оба раскраснелись и тяжело дышали.

— Так… что ты хочешь, чтобы я сделал? — спросил Джек, опустив глаза на твердый член Майки и погладив его снизу кончиком пальца.

Майка застыл и охнул.

— Пососи мне, — попросил он, и у Джека поджались яйца. Облизнувшись, он наклонился и взял головку в рот. Майка вскрикнул, ухватившись за плечо Джека. — Нежно! — просипел он — дыхание у него перехватило.

— Вот и ответ на вопрос «Работает ли амулет?», — пробормотал Джек, прежде чем снова открыть рот.

Он будто не член сосал, а ел мороженое, лаская губами и языком твердую горячую плоть, медленными чувственными движениями вырывая у фэйри гортанные протяжные стоны.

Исследуя каждую складочку и выступ, Джек опустил руку и расстегнул штаны, чтобы высвободить собственный напряженный член. Джек чувствовал, как дрожит Майка, как сокращаются мышцы его живота, поджимаются пальцы ног, зарываясь в матрас. Он был близко. Впустив тонкий член Майки глубоко в горло, Джек напрягся, готовый в любую секунду отстраниться, если Майка попросит.

Тот вскрикнул, впившись пальцами в плечо Джека, и Джек отпрянул. Хватая ртом воздух, он ждал, что Майка доведет себя до оргазма рукой, но тот лишь изумленно уставился на него. Джек хотел спросить, в чем дело, но Майка наконец опустил глаза на свой член и, быстро отдрочив, кончил. Вытащив платок из кармана и протянув его Майке, Джек опустился на пятки, наблюдая, как тот сидит, разглядывая забрызгавшее грудь семя.

— Ты не сказал мне остановиться, — заметил Джек несколько секунд спустя. — Тебе повезло, что я понял, что ты сейчас кончишь.

— Я… — Майка тупо посмотрел на платок в собственной руке, будто не знал, что с ним делать, а потом начал стирать белесые потеки. — Я… я не собирался просить тебя остановиться, — медленно сказал он.

— Н-нет? — Джек нахмурился. — Ты хотел кончить мне в рот?

Прикрыв глаза, Майка покачал головой и потер лицо рукой.

— Нет, — каким-то звенящим голосом ответил он. — Нет, не хотел. Я бы так разозлился на тебя… Я хотел разозлиться… — Он прерывисто вздохнул, и Джек изумленно поднял брови, поняв, что Майка плачет.

— Все нормально… — Джек не знал, что сказать. — Должно быть, дело в таблетках.

— Я их не принимаю. — Майка убрал руку от лица. Его глаза блестели, щеки были мокрыми. — С тех пор как меня выписали.

— Ну, наверняка эта дрянь не сразу выходит из организма, — предположил Джек. — В любом случае я же остановился, прежде чем ты кончил, так что ничего плохого не случилось, так? — Он задумался, а потом протянул руку и, обхватив щеку Майки, вытер дорожки слез.

Тот отшатнулся и потер лицо тыльной стороной ладони:

— То, что я позволяю тебе меня трахать, не отменяет того, что я парень, поэтому не надо обращаться со мной как с девчонкой.

— Хорошо. — Джек выпрямился и вытер ладонь о джинсы. — Я буду обращаться с тобой как с мудаком. Устроит? — Он знал, что с чокнутым фэйри нельзя быть добрым или милым, правда почему-то каждый раз забывал об этом.

Он уже начал вставать, но Майка схватил его за руку и потянул вниз.

— Мы не закончили, — сказал он, снимая амулет с мягкого сморщенного члена, и потянулся к Джеку.

— Подожди. — Джек перехватил его запястье. У него голова шла кругом. — Ты хотя бы понимаешь, насколько неадекватно себя ведешь? В одну минуту ты хочешь трахаться, в другую — плачешь, потом злишься, а теперь снова со мной заигрываешь. Может… может, тебе лучше поговорить с кем-нибудь из врачей о таблетках…

— Нет, — покачал головой Майка. — Все будет в порядке. Это скоро прекратится.

— Так это нормально? — удивился Джек.

— В целом да, — кивнул Майка и повторил: — Это скоро прекратится.

— Может, тогда нам подождать, — предложил Джек. — Я не против дождаться, пока тебе станет лучше.

— Я в порядке, — заверил Майка. — Джек, я ненормальный… ты знал об этом, когда все это начинал… но мне не нужны твоя жалость, или участие, или сострадание. Мне просто надо, чтобы ты смотрел в другую сторону, пока та дрянь, которой меня нашпиговали, не выйдет из организма, и я не смогу снова себя контролировать.

— Хорошо, — согласился Джек, хотя все это шло против его природы целителя, — давай притворимся, что этого не было. Так ты сделаешь мне минет или как? — В глазах Майки читалось облегчение, но Джек не мог избавиться от ощущения, что игнорирование проблемы ее не решит.

Майка помог ему снять джинсы и ловко завязал тесьму вокруг члена и яичек Джека, как специальное кольцо, так что пуговица легла прямо под мошонку. Сначала Джек не понял зачем — не лучшее место, ведь головка члена оказывалась вне зоны действия амулета, но потом сообразил, что там, где теперь магия ощущалась сильнее всего, находилась простата.

— Твою мать, — прошептал он.

Майка криво, понимающе улыбнулся, наклонился и взял его член глубоко в рот. Удовольствие было нереальным, нервы Джека отзывались на каждое ощущение, ласку губ, движение языка. Он откинулся на спину, дыхание перехватило, Майка взвесил его яички в ладони, осторожно помял в пальцах. Джек зашарил рукой по стене, пытаясь найти, за что ухватиться, а Майка скользнул ладонью дальше, медленно поглаживая нежную гладкую кожу между яичками и анусом. Он подождал, пока Джек не нащупает медное изголовье кровати, а потом принялся тереть эту точку.

Джек выгнулся и вцепился в медную перекладину, так что побелели костяшки. Из горла вырвался хриплый, задушенный крик, тело пронзило удовольствием. Майка чуть отодвинулся, давая ему вдохнуть, а потом начал осторожно покусывать нижнюю сторону члена. Он пробежался языком вдоль кожного шва на мошонке, отчего яички налились тяжестью. Майка всосал одно, потом другое, что-то промычал, посылая сладкую дрожь по телу Джека. Долго он так не продержится.

Майка поднял голову, чувственно облизал свой палец и поймал взгляд Джека. Вытащив мокрый от слюны палец, он опустил руку и размазал слюну по анусу Джека.

— О-о, Маэле, Майка, — выдохнул он, беспокойно перебирая ногами, пока внутри скапливалось наслаждение — ледяные и огненные бабочки порхали в паху. Майка надавил на кольцо мышц, и Джек, закусив губу, передернулся. — Да! Мать твою, да… Трахни меня, Майка, пожалуйста! — Он почувствовал, как тот снова наклоняется, как член скользит в теплой влажности его рта, а потом Майка проталкивает в него палец.

Ощущение проникновения оказалось невыносимым. Джек кончил, внезапно и сильно, прямо в рот Майке, закричав, когда его скрутило судорогой. Он отстранился и свернулся на боку, подтянув колени к груди, содрогаясь, пока пытался отдышаться.

— Слишком… — прохрипел он. — Это было… слишком.

— Ты в порядке? — спросил Майка, склонившись над ним.

Джек выдавил слабую улыбку.

— Да, — ответил он. — Никогда не думал, что можно кончить слишком сильно.

— Ну, лучше тебе не забывать об этом, дорогуша, потому что это ничто по сравнению с тем, что я собираюсь с тобой сделать. — Джек застыл, похолодев при звуке голоса Акитры. Он почувствовал, как Майка встает, в то время как он сам пытается унять дрожь и разогнуться, но каждый раз когда он пробовал пошевелить ногами, ему казалось, что что-то все еще трется о простату, пытаясь выдавить из него еще один оргазм.

— Выметайся из моей комнаты, — мрачным голосом приказал Майка, голым встав рядом с кроватью, между Акитрой и Джеком.

— А ты заставь меня, — отозвался Акитра, делая шаг к ним.

Джек стиснул зубы и сунул руку себе между ног, задохнувшись, когда случайно задел собственный член. Он с трудом нащупал концы тесьмы, потянул за них, и узел развязался. Облегченно вздохнув, Джек убрал пуговицу и почувствовал, как действие амулета проходит. Больше никогда.

Он выпрямился и потянулся к руке Майки, чтобы тот помог ему встать, но в этот момент Акитра шагнул еще ближе, и Майка, отбросив руку Джека, стиснул кулаки.

— Майка, не надо… — начал он, но тот уже рванулся вперед и саданул Акитру кулаком под дых, выбив из него воздух.

Акитра охнул и согнулся пополам, и Майка тут же заехал коленом ему в лицо. Заляпывая пол кровью, Акитра качнулся, споткнулся и повалился на пол у стены. Джек думал, что этим все и кончится, но Майка снова кинулся на него и, схватив за волосы, двинул в челюсть. Акитра поднял руки, пытаясь заслониться, но даже не думая отвечать. Майка выпустил его, сделал шаг назад и ударил Акитру ногой по ребрам.

— Майка, хватит. — Джек вскочил на ноги, увидев, что тот выпрямился и приготовился еще раз пнуть Акитру.

Джек схватил его и оттащил от упавшего фэйри, спасая того от удара ногой в лицо.

— Отвали, Джек! — закричал Майка, пытаясь вырваться. — Ты представить себе не можешь, на что он способен. Ты не представляешь…

— Он ничего не сделает, — отрезал Джек, встав перед Майкой и не выпуская его запястий. — Он просто играет… ты же знаешь, какой он. Хватит уже.

Майка все еще свирепо смотрел на Акитру, тщась высвободиться из рук Джека, несколько капель крови попали ему на лицо.

Джек оглянулся на Акитру, который лежал на боку у стены, заливая кровью из носа пол:

— Проклятье, Акитра, скажи ему, что ты просто пошутил.

— Думаешь, я стал бы шутить о подобном? — спросил тот, еле ворочая языком. Он застонал и попытался разогнуться. — Ты будешь кричать… умолять… и истекать кровью… — Он замолчал, чтобы отдышаться, прежде чем встать на ноги. — И когда я с тобой закончу, ты вообще ничего больше не будешь чувствовать, даже если сумеешь выдержать чужие прикосновения.

— Сукин сын! — закричал Майка, чуть не сбив Джека с ног, когда снова бросился на Акитру.

Джек обхватил Майку обеими руками, подняв над полом и схлопотав локтем в челюсть.

— Акитра, выметайся отсюда, пока я его не отпустил и не помог надрать тебе задницу, — бросил Джек, отворачивая лицо, когда Майка снова попробовал вырваться и заехал ему в висок.

— На твоем месте, Джек, — протянул Акитра, — я бы волновался о своей заднице. На твоем месте я бы бежал, не оглядываясь, потому что мне плевать, на какую планету ты отправишься, в какой окажешься галактике, какой части вселенной… я тебя найду.

— Но ты не на моем месте! — отрезал Джек, пошатнувшись и отшвырнув Майку на кровать.

Тот тут же попытался вскочить, но Джек придавил его к матрасу, выкрутив руку. Он смотрел на Майку, стараясь успокоить колотящееся сердце, притвориться, что стоять спиной к Акитре ему совсем не страшно, но все же вздохнул с облегчением, только когда услышал, как захлопнулась дверь и, обернувшись, увидел, что Акитра ушел.

Выпустив Майку, Джек неловко шагнул назад, но, споткнувшись о Майкину одежду, плюхнулся на пол посреди комнаты. Он сидел там, хватая ртом воздух, когда Майка наконец встал на ноги и вызверился на него.

— Зачем ты остановил меня? — прорычал он. — Ты же слышал, что он говорил: он хочет уничтожить тебя, забрать тебя у меня. Он всегда все у меня забирает. Он хочет, чтобы я был одинок и несчастен, чтобы ему было перед кем бахвалиться и злорадствовать. — Он поднял джинсы и замешкался, пытаясь попасть ногами в брючины. — С меня хватит, — сказал он, резко натягивая джинсы до пояса. Он ухватился за аметистово-ониксово-стальной пирсинг в пупке и, так и не сумев открутить нещадно трясущимися руками застежку, вырвал его прямо так. Джек поморщился, когда на его голую грудь и ногу брызнула кровь. — Хватит. Он не может забрать тебя у меня. Ты мой. Мой! — Он схватил рубашку и вылетел из комнаты, оставив Джека одного.

Глава 51

Пока он поднялся и надел штаны, Майки и след простыл. Джек оглядел коридор — в желудке похолодело от дурного предчувствия — и уперся взглядом в дверь Акитры. Если Майка пошел за ним…

Джек побежал туда и толкнул дверь, но в комнате оказалось пусто. Разрываясь между облегчением и разочарованием, Джек направился вниз по коридору, постепенно перейдя на бег, и резко затормозил перед душевой — при виде измазанной в крови дверной ручки к горлу подступила тошнота. Дрожащей рукой Джек открыл дверь и шагнул внутрь.

Он услышал шум воды и, обойдя разделительную перегородку, увидел Акитру — тот стоял, согнувшись над раковиной, и смывал кровь с распухшего лица — Джек раздосадованно вздохнул.

— Ты его видел? — спросил он, задержавшись у двери.

Акитра вскинул голову — красная от крови вода текла по его лицу и капала с подбородка — и его отражение уставилось на Джека заплывшими глазами. Одна сторона лица уже начинала багроветь, а губа в двух местах лопнула, но это не помешало Акитре угрожающе улыбнуться Джеку.

— Я вижу только нас с тобой, — отозвался он неразборчиво, по подбородку потекла кровавая слюна. — Не слишком умно с твоей стороны, приходить сюда одному…

— Ну сколько можно, а? Я знаю, почему ты злишься — ты любишь его — и мне жаль, что ты нас вот так застал, но я тут ни при чем. Научись, мать твою, стучать.

— Ни при чем? — зарычал Акитра, забрызгав кровью зеркало. Он сплюнул в раковину и повернулся к Джеку. — Ты, дрянь, все подстроил. Сначала заключаешь дурацкую сделку, а когда я прихожу, чтобы выполнить условие и выпить гребаный чай, то вижу твой член у него во рту!

— Я говорил, что принесу тебе его, — поднял голос Джек. — И это была не моя идея, Майка сам это начал. Он не принимает таблетки и ни хрена не соображает, и я не знаю, где он, мать его, и мне совсем, совсем не хочется выслушивать сейчас твои претензии! — Джек развернулся и выбежал в коридор, чуть не сбив с ног парочку парней, стоявших у двери. Один из них пробормотал что-то про очередь в душ, но Джек лишь промчался мимо них в другой конец коридора.

Без рубашки и босиком, Джек толкнул двойные двери и вырвался в тихий туманный сквер. Не обращая внимания на холодный бетон, обжигавший ступни, Джек побежал вдоль лужайки к больничному крылу и заглянул в комнату с белыми, будто стерильным, стенами — но здесь было спокойно и пусто. Ну конечно, Майки тут нет. Крутанувшись на пятках, Джек бросился наружу, по коже побежали мурашки — он обежал взглядом сквер и задумался. Куда Майка мог пойти? В столовой в это время обслуживают только вампиров. Майка мог бы быть в центре отдыха или просто бродить где-нибудь в темноте.

Ноги замерзли и ныли, пока Джек шел между общагой и столовой. Но еще даже не открыв дверь, уже понял, что Майки и там нет. Джек остановился, уставившись на двух вампиров, играющих в баскетбол и пытаясь отдышаться. Это глупо. Кампус огромен. Тут сотня мест, где он может быть, и Джек просто не сумеет обойти их все. Зато сумеет администрация. У них ведь не просто так есть комендант общежития. Она может обратиться к ректору, к профессорам, да даже к гребаным уборщикам, и Майку отыщут, прежде чем он совершит какую-нибудь глупость.

Промчавшись по общаге, Джек остановился у своей комнаты, чтобы взять рубашку и обуться, и обнаружил Майку, сидящего на кровати, подтянув колени к груди, с пузырьком таблеток в руке. Он тупо посмотрел на Джека — лицо его было бледным и безжизненным. Все внутри завязалось в узел, глаза сами собой скользнули к пузырьку. Джек закрыл дверь и, подойдя к кровати, облизнул пересохшие губы.

— Где ты был? — спросил он. — Я искал тебя.

— Гулял. — Майка отвернулся и уставился в окно.

Джек нерешительно присел на край его кровати.

— Майка… — мягко начал он, — сколько таблеток ты принял?

— Я хотел убить его, — сказал тот без выражения. — Думал, он собирается отнять тебя у меня. Я обвинил его в том, что у меня нет друзей. Решил, что он следит за мной, наблюдает, чтобы лишний раз убедиться, что я не найду кого-нибудь еще, потому что ему нужно, чтобы я был только с ним, чтобы было над кем издеваться и перед кем хвастаться.

— Майка… — снова начал Джек, но тот, казалось, не слышал.

Джек осторожно протянул руку и вытащил пузырек из его пальцев. Майка не стал сопротивляться. На этикетке было написано: «30 таблеток» — Джек спешно высыпал их на покрывало и стал считать.

— Я их не принимал, — сказал Майка, — хотя, наверное, стоило.

Все тридцать оказались на месте, и Джек облегченно вздохнул.

— Ты ведь не хочешь этого. — Джек собрал таблетки обратно в пузырек и закрыл крышкой. — Не хочешь делать себе плохо. Через пару дней все придет в норму. Ты сам сказал, помнишь?

— Я собирался убить его, — повторил Майка с отчаянием в голосе и повернулся к Джеку. — Я не знаю, откуда взялись эти мысли, Джек. Он не такой. Не такой. Он лучший друг, что когда-либо у меня был. Мне кажется, ему даже плевать, что у меня нет крыльев. — Он спрятал лицо в одной ладони, а другой скользнул по измазанному кровью животу — туда, где недавно был пирсинг. Его плечи затряслись, и Джек отвел глаза.

Когда Майка успокоился, Джек решительно поднялся и убрал пузырек себе в комод.

— Ты ведь будешь в порядке, если я отлучусь минут на пятнадцать-двадцать? Я обещал кое-кому принести чай. — Майка молча кивнул. — Я туда и обратно, — сказал Джек, — а потом мы сможем поговорить… если хочешь… — Он схватил кружку с отбитым краешком и высыпал ручки и карандаши на кровать, прежде чем вытереть пыль и карандашную стружку.

— Поговорить о чем? — наконец спросил Майка, прочистив горло, сел и вытер слезы с лица. — У меня случается нервный срыв, и ты сразу решаешь, что мне надо поговорить? Я, конечно, псих, но не человек. — Джек рассмеялся от облегчения — Майка почти походил на самого себя.

— Ну конечно. О чем я только думал? — Он увидел, как Майка медленно встал и вздрогнул, задев порванный пупок. — Я мог бы… залечить его, если хочешь, — предложил Джек, но Майка покачал головой, устало опустив руку.

— Не стоит, — отозвался он. — Пойду помоюсь, а потом, наверное, лягу спать. — Он направился к двери, но замешкался, обхватив пальцами ручку, и обернулся. — Я бы попросил тебя помочь Акитре, но он, скорее всего, сотворит с тобой что-нибудь ужасное. — Джек опустил глаза на кружку с отколотым краем у себя в руках и промолчал. — Наверное, при такой формулировке, тебе не обязательно говорить мне «нет».

Джек проводил его взглядом, а потом вздохнул и со стуком поставил кружку на стол. Майка прав. Акитра наверняка сотворит что-нибудь ужасное. Но это не помешало Джеку вытащить из комода жестяную банку с чайными листьями. Он взял мешочек со смесью драконьей мяты, мирры и семян алэфии и локтем задвинул ящик.

Отмерив составляющие, Джек высыпал их в проволочную корзинку для чая и отложил в сторону. Он не собирался думать о том, что может произойти. У них с Акитрой уговор — даже два, вообще-то — и если он отступится от своего слова, то останется только собрать вещи и бежать, потому что одно он теперь знал точно — фэйри не прощают тех, кто не выполняет обещания. Если повезет, этот его жест убедит Акитру, что он не собирается отказываться от своего.

Джек открыл один из нижних ящиков и, вытащив металлическую коробку, отнес ее к столу. Схватив открытую бутылку воды, стоявшую рядом с кроватью, он наполнил кружку, а потом откинул крышку коробки — она была полна крупного темного песка с пляжа одного из вулканических островов. Из песка торчало что-то, похожее на кусок кирпича, хотя на самом деле это была еще одна коробочка, только поменьше, вырезанная из куска старого каминного камня.

Джек протянул руку, открыл стальные защелки, удерживавшие крышку, и осторожно приподнял ее. К внутренней стороне крышки крепилась тонкая стальная цепочка, меньше фута длиной, на конце ее висел небольшой кусочек камня, вряд ли больше кончика мизинца, обмотанный стальной проволокой и слабо пахнущий жженым озоном. Огненный камень, почувствовав свежий воздух, засветился тускло-оранжевым, и Джек спешно бросил его в кружку с водой — вода зашипела, выпустив вверх столбик пара. Даже об обычный бытовой огненный камень обжечься можно было неслабо.

Пока вода грелась, Джек вытащил вербену из мусорной корзины. Порассматривав маленький шелковый мешочек, завязанный лентой, Джек отложил его в сторону. Он откинулся на спинку стула, запустил пальцы в волосы и вздохнул. Акитра — ублюдок экстра-класса, который наверняка исполнит все свои угрозы, как только ему представится шанс… так почему Джеку его жаль? Почему он готов рискнуть здоровьем и рассудком, чтобы помочь тому, кто этого не заслуживал?

— Потому что я идиот, — пробормотал он, наклонился вперед и, подняв крышку каменной коробочки, вытащил огненный камень и снова кинул в воду. Крышка — единственная часть всего этого замысловатого комплекта, до которой можно было дотрагиваться, следы ожогов на подушечках пальцев Джека говорили сами за себя. Цепочка нагревалась сильнее, чем можно было подумать.

Нет, дело не в том, что он идиот, а в том, что Акитра влюблен в Майку. Джек знал, как больно любить, если это невзаимно — какой двадцатилетка не знает? — но не мог представить, каково это, когда единственный, кто тебе дорог в этом мире, пытается причинить тебе боль. Перед глазами встал Акитра, лежащий на полу, с испачканным в крови лицом, пытающийся заслониться руками. Не отбиваться, не защищаться, просто не дать Майке забить себя до смерти. Никто такого не заслуживал.

От воды повалил пар, поверхность ее пошла пузырями, Джек вытащил огненный камень и осторожно вернул его в коробку, а потом закрыл крышку. После чего бросил в кружку чайную корзинку и поболтал. Воздух наполнился ароматом драконьей мяты.

Держа кружку одной рукой, Джек отковырял кусочек алоэ от ростка, выращенного им на гербализме, и направился к двери, надеясь, что Акитра не слишком разозлится, увидев его.

Глава 52

— Да ты, мать твою, что, издеваешься? — буркнул тот, заплетаясь языком и едва шевеля губами, и, сев на постели, уставился на Джека заплывшими глазами — на щеках проступали темно-красные кровоподтеки.

Джек глянул на пустую кровать Дэйна и закрыл дверь. Они были одни.

— У нас уговор, — ровным голосом сказал Джек, пересекая комнату и ставя кружку на стол Акитры. — Я не отказываюсь от своих обещаний. — Акитра стиснул кулаки и начал вставать, но Джек спешно выставил перед собой руку. — Подожди. Я пришел не для того, чтобы с тобой драться. Я хотел, чтобы ты знал, что то, что случилось, произошло, потому что Майка перестал принимать лекарства. Он очень жалеет, что сделал тебе больно.

Акитра выпрямился, напряженный и готовый вскочить в любую секунду, а потом тяжело опустился обратно на матрас и отвернулся.

— Я беру свои слова назад, — пробормотал он секунду спустя. — Я не буду преследовать тебя. Проваливай и помои свои забери. Я не смогу выполнить свою часть сделки.

— Я принес тебе еще кое-что, — сказал Джек, нерешительно шагнув к Акитре. — Покажи мне свое лицо. — Тот подозрительно уставился на Джека, когда он поднял хвостик алоэ и промокнул обломанным концом царапины Акитры, размазывая свежий прозрачный сок по его ранам. Он прошелся по опухшей коже вокруг глаз, темнеющему синяку на щеке, вниз до разбитой губы, и только тут понял, как близко оказались их лица.

Отступив, Джек сдавил алоэ пальцами и откашлялся.

— Так это ты забрал всю мою смазку? — спросил он, жестом попросив Акитру поднять руки.

— Ага, — кивнул тот и, поморщившись, продемонстрировал фиолетовый синяк на правой стороне ребер.

— Больно? — спросил Джек, и Акитра бросил на него насмешливый взгляд. — Какое-нибудь ребро могло треснуть. — Джек закусил губу. Это усложняло положение, но не настолько, чтобы особо беспокоиться. Просто придется добавить еще одну руну. Сев на корточки рядом с правой ногой Акитры, Джек уверенными мазками нарисовал нужный символ — теперь алоэ блестело на коже. — Собираешься возвращать ее? — осведомился он, закончив. Он встал и бросил остатки алоэ в мусорную корзину.

— Нет, — ответил Акитра. — Если хочешь ее, тебе придется ее забрать, дорогуша. И вообще, какого хрена ты делаешь?

— Помогаю, — пояснил Джек. — Потому что я чувствую себя виноватым за то, что случилось, и потому что мне все еще нужны твои ответы, которых я не получу, если ты откажешься от сделки, и потому что я маг и могу. У тебя с этим проблемы?

Долгое время Акитра просто смотрел на него.

— Какого рода ответы? — наконец протянул он.

— Не сейчас, — отозвался Джек. — Мне надо сконцентрироваться. — Он хотел шагнуть ближе, но остановился. — Мне нужно только, чтобы ты пообещал, что не станешь мешать мне, пока я занят лечением. Если я слечу с катушек из-за тебя, это может прикончить нас обоих.

— Я не стану причинять тебе вред, — заверил Акитра. — Даю слово.

Джеку почему-то подумалось, что представление Акитры о вреде несколько отличается от его собственного, но он промолчал. Акитра не станет рисковать жизнью, чтобы поквитаться с ним. По крайней мере Джек на это надеялся. Он сделал шаг вперед, нависнув над Акитрой, и осторожно приложил ладонь к щеке, которая пострадала больше всего. Опустив вторую руку, он попытался накрыть ей ребра Акитры, но, стоя, не сумел толком дотянуться.

Как будто он и так не чувствовал себя чертовски уязвимым, Джеку пришлось сесть Акитре на колени, лицом к лицу. Он надавил ладонью на бок фэйри, и тот напрягся.

— Прости. — Должно быть, ребро все-таки треснуло, если Акитра это почувствовал. Тогда понадобится больше силы, чтобы исцелить его, вот и все. Джек расправил плечи и попытался не встречаться взглядом с пронзительными аметистовыми глазами. — Первый вопрос, на который мне нужен ответ, — внезапно решился Джек, — почему фэйри может носить пирсинг из стали и камней с чьими-либо цветами?

Акитра фыркнул.

— Тебя интересует эта фигня? Ну хорошо, как хочешь. Попытаюсь говорить простыми словами, чтобы ты не запутался. Ты же знаешь любовь людей к слезам, соплям и плохим стихам, когда они влюбляются в кого-то не своего… круга? Ну вот, а фэйри носят стальные украшения. Боль напоминает нам, что тот, по кому мы по своей глупости сохнем, по какой-либо причине никогда не будет принадлежать нам. — Он хотел отвернуться, но ладонь Джека не позволила ему.

— То есть… это значит, что они влюблены в кого-то, кого не могут получить… — Акитра кивнул, и Джек почувствовал, как у него упало сердце. Майка влюблен в Акитру. — А где твое украшение? — спросил он, и Акитры сощурил темные глаза.

— Я еще не сдался, — сказал он, едва шевеля губами. — Думаешь, он в тебя влюблен? А не просто использует, чтобы заполнить пустоту, пока не найдет кого получше. Ты его не знаешь… а я знаю и знаю, что ты никогда не станешь для него больше, чем просто человеком. Ты недостаточно хорош для него.

Джек открыл рот и тут же захлопнул. Не ему тут что-то высказывать.

— Знаю, — наконец кивнул он. — Он уже говорил мне об этом. И ты должен поверить мне — я не хотел, чтобы это случилось. Я… я даже толком не понимаю, как это случилось. Просто случилось и все.

— Ну, сейчас это расслучится. Я не могу… мне невыносимо видеть вас вместе. — Он замолчал, дрожа всем телом под ладонями Джека, пытаясь овладеть собой. — Ты вообще собираешься колдовать, — внезапно спросил он, — или сидишь у меня на коленках, потому что хочешь, чтобы я рассказал тебе сказку?

— Угу, сейчас. — Джек откашлялся. — Не двигайся и молчи. Это может занять довольно много времени, зависит от того, как плохи твои ребра. — Сделав глубокий вдох, Джек закрыл лаза и призвал магию, расслабив ту постоянно напряженную метафизическую мышцу, которая не давала силе высвободиться. Магия тут же впитала в себя его неловкость, жаждая большего, и Джек стал питать ее воспоминаниями: сбитое дыхание, запах пота, кожа прижималась к коже, хриплые крики в темноту, впившиеся в плоть пальцы и скользящие по покрывалу ступни — Акитра, выгибающийся под ним…

Джек распахнул глаза, хватая ртом воздух и уставившись на Акитру, свет, мерцающий под его кожей, начал тускнеть. Именно так все начиналось с Майкой, только в тот момент он трахался с Зэйденом. По крайней мере сейчас он действительно с Акитрой, а не с кем-то еще. И он явно спятил, раз от этого ему стало легче.

— Что-то не так? — спросил Акитра, и Джек спешно покачал головой.

— Нет… нет, я просто… — Он снова покачал головой. — Не обращай внимания.

— Ты думал о нем, да? — низким голосом произнес Акитра.

Джек не ответил. Он сомневался, что Акитра поверит ему, если сказать правду. Джек закрыл глаза и медленно вздохнул, пытаясь вспомнить время, проведенное с Майкой, но воспоминания казались какими-то плоскими, бесцветными, словно принадлежали кому-то другому. Он помнил, что произошло и что он тогда ощущал, но не мог снова разжечь тот огонь. Угли лишь тлели, и Джека обступали холод и темнота. Он никогда не испытывал ничего подобного, и ему стало немного не по себе.

Внезапно Акитра ухватился за его бедра, и Джек распахнул глаза.

— Не думай о нем! Мне хватает, что ты трахаешь его у меня под носом, но я не обязан мириться с тем, что ты думаешь о нем, сидя передо мной.

— О, уж прости, пожалуйста, — огрызнулся Джек. — Как глупо с моей стороны было не спросить. О ком же мне можно тогда думать? О тебе?

— Как будто я единственный парень на этой планете, — отозвался Акитра. — Что не так с твоим грязным фей-боем или шлюшкой-огненным-магом? — Джек уже собирался сказать Акитре заткнуться насчет Айзери, но не успел. — А вообще-то, давай. Думай обо мне. О том, как тебе нравилось прижимать меня к кровати, проталкивая в меня свои пальцы, какое удовольствие ты получал, заставляя меня кричать, как ты ждешь не дождешься повторения.

Джек громко сглотнул, во рту вдруг пересохло, и он опустил глаза, почувствовав, как пальцы Акитры легли на его ширинку и расстегнули пуговицу джинсов.

— Акитра, не надо… Ты же сказал…

— Я сказал, что не причиню тебе вреда, — перебил тот. — Даже в самом широком понимании это не вред.

Джек напрягся, задержав дыхание, когда Акитра медленно расстегнул молнию. Он совсем не это планировал, но ситуация все еще у него под контролем. Ему стоило лишь встать и выйти из комнаты, а если Акитра и попытался бы что-то сделать, руки Джека все еще прижимались к наиболее пострадавшим частям его тела. Даже Акитре не понравится, если впиться пальцами в покрытую кровоподтеками плоть или заехать кулаком по треснувшим ребрам.

Когда кончики пальцев Акитры коснулись мягкой, тонкой ткани трусов, дразня член сквозь белье, взгляд Джека упал на штаны самого Акитры, туго натянутые крепким стояком. Почему-то то, что у Акитры стоит, успокаивало. Раз он возбужден, значит, не злится и не сотворит ничего ужасного. Джек закрыл глаза, позволяя умелым пальцам играть со своим членом сквозь трусы.

Рука Акитры скользнула ниже и осторожно сжала его яйца, покатав их в ладони. Джек застонал, наслаждаясь ощущением, позволяя магии превращать его в энергию. Сквозь веки он видел золотисто-зеленое свечение и чувствовал, как сила, жидкая и прохладная, движется под кожей. Он наклонился вперед, сильнее вжимаясь в ладонь у себя в штанах, и послал магию в кончики пальцев. Этого должно хватить.

Прерывисто вздохнув, Джек высвободил магию, ощущая, как она течет из него в раны Акитры, заживляя разбитую губу, сращивая порванные сосуды и треснувшее ребро… нет, сломанное. Кость была сломана. И не одна, а целых три. Три сломанных ребра. Джека накрыла обжигающе холодная чернота, окружая его, а магия все текла и текла из него в Акитру, но ее было недостаточно. Надо было проверить, надо было убедиться, что ему хватит энергии. Он чувствовал, как узел внутри распутывается, и душа грозит вот-вот порваться, как натянутая струна, под напором потусторонней мощи высокой магии, пытаясь восполнить нехватку силы.

— Еще… — прошептал он, с трудом открыв глаза. Лицо Акитры казалось расплывчатым пятном. — Акитра, пожалуйста.

— Твою мать, Джек. — В голосе того слышался страх. — Твои глаза… они красные.

— Плевать! — Джек стиснул зубы. — Акитра, просто дотронься до меня, пожалуйста! — Он мог бы отстраниться, прервать заклинание, но откат будет ужасен, а Акитре так легко было бы помочь.

Джек вскрикнул, когда вторая ладонь скользнула под трусы, стиснув член, и сила айнавана окатила его волной, густой и пьянящей, но не болезненной, не невыносимой. Джек выгнулся ему навстречу, впитывая эти прикосновения, и всхлипнул от облегчения, когда энергия снова потекла из него, восстанавливая ребра Акитры.

Действие чар прекратилось, и Джек вобрал магию обратно, затолкав поглубже в себя.

— Спасибо, — выдохнул он, повалившись на грудь Акитре, и, обняв того обеими руками, уткнулся лицом ему в шею. Он все еще ощущал, как внутри пульсирует леденящая сила, пытаясь вырваться, проделать дыру в его душе. Джек содрогнулся, борясь со слезами, и еще крепче вцепился в Акитру. Какой же он кретин. Как можно быть таким неосторожным? Если бы не Акитра… об этом даже думать не хотелось.

Он вдруг осознал, что обнимается с Акитрой, который так и не вытащил руки из его штанов, продолжая сжимать его член. Джек выпрямился, залившись краской, и опустил глаза, чтобы не смотреть в лицо Акитре.

— Прости. Твои ребра оказались сломаны, и понадобилось больше энергии, чем я думал, и… и…

Тот поцеловал его. Джек отшатнулся и изумленно, с бешено колотящимся сердцем уставился на него. Какого… зачем… Джек никак не мог даже закончить эту мысль — голова шла кругом. А потом Акитра вытащил руку, которая оставалась между его джинсами и трусами, но оставил ту, что сжимала член. Джек опустил голову, поднял снова, изучающе вглядываясь в глаза Акитры и читая в них какую-то болезненную, отчаянную тоску, невыраженную жажду, которую слишком долго оставляли без внимания. Джек открыл рот, еще не зная, что собирается сказать, но так и не найдя слов, наклонился вперед и прижался губами к губам Акитры.

Тот замычал ему в рот, медленно лаская его член одной рукой, а другой — обнимая за талию и притягивая ближе. Ладони Джека обхватили лицо Акитры, зарывшись кончиками пальцев в мягкие перья волос — скользкое алоэ холодило кожу. Продолжая дрочить ему, второй рукой Акитра принялся гладить его ягодицы. Ни один из них не проронил ни слова, тишину нарушали только приглушенные стоны и хриплое дыхание.

Джек заскулил, задрожав, когда пальцы Акитры скользнули между его ягодиц и потерли вход в его тело. Он не привык, чтобы его трогали без смазки или хотя бы слюны, но не то чтобы было больно. Он поерзал на коленях Акитры и опустил руку, потерев член Акитры сквозь штаны. Тот всхлипнул, скользнув губами от губ Джека к его подбородку, целуя и покусывая его горло, осторожно всасывая кожу, сжимая ее зубами, оставляя метки…

Внезапно до Джека дошло, чем он занимается… и с кем. Он вскочил, оторвав от себя руки Акитры, и на подгибающихся ногах отступил к двери.

— Какого хрена ты делаешь? — спросил он скорее себя, чем Акитру.

— Это называют прелюдией, — отозвался тот со смешком, откидываясь на кровать и поправляя член у себя в штанах.

Джек нервно пригладил руками волосы и отвернулся — во рту пересохло, под ложечкой засосало. Что он тут вытворял? Заклинание сработало, а он все равно… Он вспомнил, как ладони Акитры скользнули ему в трусы, трогали его, как эти мягкие губы прижимались к его губам, искусный язык исследовал его рот… Джек разочарованно зарычал и направился к двери.

— Джек, подожди, — позвал Акитра, и он замер, не отнимая пальцев от ручки.

— Что? — наконец спросил он.

— Не забудь это! — Джек оглянулся и увидел, как Акитра осушает кружку с чаем и, поморщившись, делает шаг вперед и протягивает ее Джеку. — На вкус как сгнившее сено, — пожаловался он, вытерев рот тыльной стороной ладони. — В следующий раз добавь сахара.

Джек схватил кружку и, вылетев в коридор, захлопнул за собой дверь. Как будто мало у него было проблем до этого, не хватало еще начать ухлестывать за Акитрой. Если его член еще хоть раз встанет не на того человека, придется себя кастрировать.

Глава 53

Слава Маэле, когда Джек вернулся в комнату, Майка крепко спал. Чтобы объяснить, почему он так зол, потребовались бы силы, которых у него не было, к тому же Джек и сам не знал наверняка. Сосаться с Акитрой не преступление. Глупость, но не преступление. Правда они же не просто сосались. По крайней мере Джеку так не показалось. Упав на стул, он опустил голову на руки — лицо Акитры, исполненное отчаянной тоски, стояло перед глазами, словно фотография.

Акитра поцеловал его. Просто очередная игра фэйри, или это действительно что-то значило? Может, Джек видит больше, чем есть на самом деле? Он вздохнул и откинулся на спинку — стул скрипнул. Вряд ли в книге есть глава об этом. Да и поведение Акитры невозможно подбить под общие правила. Он и свои-то не соблюдал. Внезапно Майка показался Джеку не таким уж и сложным.

Майка…

Джек взглянул на спящего фэйри и устало потер лицо. Его пирсинг был символом запретного чувства, которое он испытывал к Акитре, запретного, только потому что Майка считал себя недостойным любви Акитры. Джеку вдруг стало жаль обоих. Если бы только он мог хоть что-нибудь сделать — целитель в нем любил исправлять несправедливости — но если ему действительно удалось бы заставить этих двоих забыть о своих глупых культурных предрассудках, что осталось бы у него?