Случайная Любовь

Глава 1

Роуз Грейсон застегнула темно-синюю куртку и набросила на голову капюшон. Но затянуть его у нее не получилось, поскольку шнурок был утерян задолго до того, как она купила ее на распродаже. Девушка не сомневалась, что первый же порыв холодного ветра сорвет капюшон с ее головы, однако в данный момент, ничего лучше из одежды у нее не было. Роуз посмотрела на ярко освещенную стоянку Money Slasher, огромного супермаркета, в котором она работала неполный рабочий день. Вообще-то, она надеялась устроиться на весь день, но в связи с непростой экономической ситуацией, это оказалось невозможным. В часы пик постоянных работников всегда не хватало, и руководство, принимая на неполный рабочий день добровольцев, таким образом, снижало напряженность. Роуз не могла упустить такой шанс, обходя все магазины по всему Олбани в поисках хоть какой-нибудь работы.

Как и предсказывали синоптики, утром пошел снег, когда она только заступила на свою смену, сейчас же на улице разразилась настоящая метель, снега выпало около 30 сантиметров, и он все еще продолжал падать. Роуз опустила взгляд на свои поношенные кроссовки и застонала. Но самое худшее заключалось в том, что ее квартира находилась в двух милях от работы. Это точно гарантировало ей обмороженные ноги, не говоря уже об остальных частях тела. Иногда ей везло, она просила Ким, менеджера магазина, подвезти ее до дома, но только не сегодня. Ким уехала с работы час назад, а у Роуз не было никакой возможности попросить ее подождать. Глубоко вздохнув, девушка спрятала свои рыжевато светлые волосы под капюшон и, наклонившись вперед, вышла навстречу неумолимой стихии.

Вероника Картрайт уже в десятый раз взглянула на свои дорогие часы, украшенные бриллиантами. И почему она из всех вечеров, выбрала именно этот, чтобы выбраться в Сэмс, ресторан, где собирались самые богатые и влиятельные слитки общества Олбани. Каждый вечер там можно было встретить губернатора, сенаторов и людей, которые готовы тратить больше ста долларов за ужин. Здесь всегда знали, кто есть кто, и рассаживали гостей соответственно их положению. Такую женщину как Веронику, возглавляющую одну из крупнейших семейных корпораций, никогда не посадят рядом с тем, у кого нет даже собственного дома. Правда, она никогда не любила туда ходить, пусть даже их кухня была очень популярна и всемирно известна. Сегодня, однако, у нее не было выбора. Марк Грейс, земельный апелляционный комиссар, выступал против внесенных ее компанией изменений, и она должна была переубедить его, задобрить, тем самым, протолкнув их проект. Ее семья начала свое дело смалого, постепенно превратившись в огромную корпорацию, автомойки Картрайт. Вначале их бизнес приносил не такие уж большие доходы, однако постепенно тридцать автомоек разбросанные по всему штату и сопутствующая телевизионная реклама с лозунгом «Помой машину в Картрайтс» стали приносить прибыль, и вскоре в глазах общественности, особенно среди финансовых олигархов, их фамилия стала нарицательной.

Джон и Фрэнк, ее двоюродные братья, отвечающие за расширение, хотели построить новую автомойку на углу улиц Лейк и Стейт, в самом центре жилого района, что было очень выгодно. Они даже выкупили магазин и прилегающие к нему соседние дома в надежде получить одобрение комиссара. Однако Грейс был против уничтожения трех «величественных старинных зданий» Олбани, ради еще одной «глупой автомойки». Никакие встречи и переговоры не смогли изменить его мнение, даже предложение о благотворительном пожертвовании городу, даже прямая взятка, ничего не прокатило. Когда братья исчерпали все свои способы и идеи, так и не сумев склонить комиссара на свою сторону, в дело подключилась Вероника, уладить этот конфликт. Комиссар с радостью ухватился за возможность встретиться с одной из самых завидных женщин города и настоял на ужине.

В результате чего ей пришлось покинуть свой прекрасный дом в этот вечер, когда на улице разразилась одна из самых страшных метелей, что случалась в ближайшие годы, и угощать комиссара ужином, чтобы протолкнуть их проект. Конечно, это было частью ведения бизнеса, и Вероника уже давно привыкла к этому, но проблема заключалась в том, что Грейс хотел от темноволосой красавицы, владеющею Картрайт Корпорейшн, намного больше, чем просто одна встреча. Из-за его настойчивости, встретиться именно сегодня вечером, шансы сделать предварительный заказ были ничтожно малы. Вряд ли кто другой смог бы попасть в престижный Сэмс, но специально для Вероники, владелец ресторана провел их в бар, пока его люди предпринимали отчаянные попытки найти свободный столик для президента Картрайт Корпорейшн и ее гостя.

Пока они ждали, голубоглазая женщина вынуждена была выслушивать стенания мужчины, который рассказал ей о своем положении, какой он умный, и что она должна всерьез задуматься над тем, чтобы проводить с ним больше времени. Единственный хороший момент вечера заключался, когда официант наполнял ее бокал лучшим из вин вином. По крайней мере, это помогало ей сносить нудное жужжание под ухом дальше.

Спустя полтора часа они сидели за своим столиком, ужин принесли несколько минут назад.

– Итак, Вероника… Вы знаете, у вас такое красивое имя. Красивое имя для красивой леди. – Марк потянулся вилкой взять кусок печеного омара с ее тарелки. – Я не понимаю, зачем женщине вашего уровня и красоты заниматься какими-то автомойками. Вы можете себе представить, какой трафик будет там проходить? Люди постоянно будут просыпаться от громких звуков и шума машин. – Мужчина снова воткнул вилку в другой кусочек ее омара, хвост. – Вы бы сами хотели, чтобы одна из них была по соседству с вашим домом?

Голубые глаза пристально смотрели, как самая вкусная часть ее омара исчезает в чужом рте. Вероника была вежливой и милой весь вечер, теперь пришло время преподать этому маленькому засранцу урок. Она слегка дотронулась до губ льняной салфеткой.

– К вашему сведению, автомойки работают с восьми утра до десяти вечера. Я уверена, что ничей сон не будет нарушен, и если вы себе позволите еще что-нибудь стащить с моей тарелки, я проткну вилкой вашу руку, вам ясно? – Спокойно сказала она, поднимая бокал к губам. – Нам обоим известно, что на этих улицах и без того интенсивное движение, кроме того, жителям нравится идея автомойки, потому что помимо всего прочего, это также означает, десять новых рабочих мест. Как вы думаете, что произойдет на следующих выборах, если мы поддержим демократов и дадим им немного информации о вас? Что тогда случиться с вами и вашим положением, если новый мэр решит навести порядок в «доме»?

– Не надо пускать мне пыль в глаза, мисс Картрайт, – сказал Грейс, садясь обратно и закуривая сигарету. Курение, конечно, было запрещено в этой части ресторана, но Марк, видимо, считал, что его положение выше глупого закона. – Картрайтс всегда поддерживал республиканцев, все это знают. – Он сделал еще одну затяжку, выпустив дым в сторону Вероники.

– Правда? – Она осушила свой бокал и поставила его на стол, подавляя улыбку при мысли о той бомбе, что она собиралась сейчас сбросить на несчастного комиссара. – Позвольте мне рассказать вам кое-что, мистер Грейс. Картрайтс финансировал более чем одного демократа на протяжении многих лет и теперь, когда я у власти, их станет еще больше. – Ее голубые глаза прожигали его насквозь, она наклонилась чуть вперед и, выхватив сигарету из его руки, грубо потушила ее о его омар. – Этот проект не имеет для меня никакого значения, всего лишь попытка сбросить двоюродных братьев со своей шеи. Ваша должность ничего для меня не значит. Я с радостью потрачу 100 тысяч на следующих выборах, если это будет означать, что вы исчезнете, и ваше место займет тот, для кого его работа будет важнее, чем борьба за власть. Решение за вами. Вы можете стать хорошим парнем, который даст десять новых рабочих мест в этом районе, или можете стать полным идиотом и потерять свое собственное насиженное место, решение принимать вам. – Вероника для себя решила, что сделает все возможное, чтобы в следующий раз разговаривать уже с новым комиссаром. – Полагаю, наша встреча подошла к концу. Надеюсь, вам понравился мой ужин. – Увидев его пораженный взгляд, она добавила, – Что? Вы рассчитывали подвезти меня сегодня, мистер Грейс? – Ее глаза сверкнули синим пламенем. – Простите, но я не сплю с собаками. Никогда не знаешь, есть ли у них блохи. – Она взяла свою сумочку и вышла, оставив в дыму, потушенной сигареты, загнанного в угол комиссара, расплачиваться по счету.

Роуз перешла улицу и вошла в Парк Вашингтона, прекрасный уголок зеленого мира в центре города.

Из-за царившей ночью внутри парка преступности и разбоев, он пустел и закрывался уже с наступлением сумерек. Обычно Роуз шла домой в обход, делая круг – это дополнительно шесть лишних кварталов, но сегодня был другой случай, сильный ветер и мороз на улице вынудил ее пойти домой коротким путем через парк.

Уже, будучи в пяти кварталах от супермаркета перед входом в парк, уши Роуз покраснели от холода, а нос помокрел. Она практически перестала чувствовать свои пальцы в карманах куртки. Поскольку ветер и летевший снег заметал ее следы на земле, плюс минусовая температура, Роуз решила, что с ней ничего не случится, если она пройдет здесь. Девушка медленно плелись мимо огромной заснеженной статуи Моисея, стоящей перед входом, которая своим видом как будто предупреждала ее: «Не входи сюда ночью». Сильные порывы ветра постоянно срывали капюшон с ее головы, она устала с этим бороться. Теперь волосы свободно трепетали на ветру, ударяя ее по лицу. Девушку всю трясло. Все о чем, она могла думать, это побыстрее добраться до дома и погрузиться в горячую ванну. Девушка была в самом центре парка, в пределах видимости Мэдисон-авеню, когда услышала, как захрустел снег под чьими-то быстрыми шагами, приближающимися к ней.

– Ну, ну, ну, что мы тут имеем?

Она резко повернула голову, чтобы увидеть, как четверо мужчин стремительно направляются к ней, очень быстро сокращая расстояние между ними.

– Иди сюда, сладенькая, у нас для тебя кое-что есть.

– Да, почему бы тебе не составить нам компанию?

От холода Роуз совсем не чувствовала своих ног, они словно налились свинцом, но мысль, быть пойманной в центре темного парка четверыми мужчинами, заставила ее задвигать ногами еще быстрее. Она попыталась проигнорировать незнакомцев и продолжала идти, но мужчины следовали за ней.

– Иди сюда, сука, дай Дэнни повеселиться, – услышала она голос совсем близко, заставивший ее сердце чуть не выпрыгнуть из груди. Ей нужно было выбираться отсюда, при чем выбираться прямо сейчас. Она побежала, часто спотыкаясь о снег, в сторону ярких огней Мэдисон-авеню.

Вероника мчалась по ночному спящему городу на своем Porsche 911, поднимая за собой клубы снега. В такой поздний час на улицах никого не было. Она пролетела Ларк-стрит, пропустив нужный ей поворот, и громко выругалась. Теперь ей придется обогнуть парк, чтобы на соседней улице свернуть на перекрестке. Пустынная дорога позволила ей переключиться на вторую передачу. Не обращая никакого внимания на заснеженную улицу, плохую видимость из-за метели и нарушение скоростного режима, она, не сбавляя скорости, летела к следующему перекрестку, который находился в полу мили от нее. Как вдруг прямо перед ней мелькнула вспышка синего и золотого, возникшая из-за между припаркованных машин. Вероника обеими ногами нажала на тормоз и резко дернула руль влево, но было уже слишком поздно. Как в замедленной съемке в звенящей тишине, наполняющей воздух, она смотрела, как ее машина, скользящая по снегу на полной скорости, сбивает пешехода и подбрасывает беспомощного человека вверх на лобовое стекло. Красный спортивный автомобиль, наконец, остановился, и бесчувственное тело упало с капота на заснеженную улицу.

В течение долгих нескольких секунд Вероника, словно в ступоре, смотрела на разбитое в паутинку лобовое стекло, со всей силы сжимая руль руками, ее сердце бешено колотилось в груди. Наконец, вся реальность случившегося, обрушилась на нее, и она трясущимися руками открыла дверь. Женщина посмотрела по сторонам, в поисках хоть каких-нибудь свидетелей, но, видимо, в 00:30 во вторник все уже давно спали. Она не заметила группу мужчин, гнавшихся за своей жертвой, которые осторожно развернулись и скрылись в темноте парка.

На земле под человеком уже образовалась лужица крови, но все-таки из-за мороза кровотечение было не таким сильным. Вероника опустилась на колени рядом с застывшей фигурой и рукой в перчатке перевернула ее к себе лицом. Она ахнула, когда увидела перед собой разбитое лицо молодой девушки.

– О, мой бог.

Вспышка зеленого света, заставила темноволосую женщину повернуться и посмотреть вверх. Светофор. Она посмотрела на перекресток улиц. Нью-Скотленд-авеню. Она была всего в трех кварталах от медицинского центра. Быстро открыв пассажирскую дверь, женщина нажала на рычаг, опустив сиденье в лежачее положение. Вероника знала, что необходимо было зафиксировать девушку, поскольку у нее мог быть поврежден позвоночник, но сделать это в данных условиях она не могла, к тому же лужа крови неуклонно росла. Больница была слишком близко, чтобы думать о вызове Скорой и терять драгоценные минуты. Приняв решение, Вероника, взяв бессознательную женщину под мышки, потащила ее к машине. Менее чем через минуту они уже мчались в сторону медицинского центра.

Она уже подъезжала к зданию с табличкой «Неотложная помощь», как вдруг ее осенило. Мало того, что она превысила скорость, сбила женщину, но если полицейские решат провести тест на содержание алкоголя, а они его обязательно проведут, в этом можно было даже не сомневаться, он окажется положительным, учитывая количество выпитых ею бокалов вина в Сэмс. Вероника развернула автомобиль в самый последний момент и припарковалась на стоянке, предназначенной для врачей. В темноте разбитое стекло было не так заметно, и плюс стоящий здесь Porsche вряд ли вызовет у кого-нибудь подозрения. Женщина вышла из машины и направилась к входу в здание, отчаянно пытаясь придумать, что ей делать. Ответ пришел, когда она заметила каталку прямо у стеклянных дверей. Вероника схватила ее и направилась обратно к своей машине. Часы, проведенные в тренажерном зале, не прошли даром, она с легкостью перетащила бессознательную девушку на каталку. В процессе перетаскивания, из заднего кармана жертвы выпал небольшой бумажник и приземлился на заснеженную стоянку. Вероника, подобрав, сунула его в карман своей кожаной куртки и побежала так быстро, как только позволяла ей каталка, к главному входу больницы.

– Эй, мне нужна помощь! Эту женщину сбила машина! – Закричала она, как только входные двери открылись перед ней. Дежурящая медсестра и ночной интерн бросились к ней.

– Пострадавшая с многочисленными травмами, найдите свободную палату и вызовете сюда доктора, – сказала светловолосая женщина-интерн. Администратор тот час же бросился исполнять ее приказ, в то время как медсестра начала измерять кровяное давление бессознательной девушке. Отойдя чуть в сторону, Вероника в ужасе наблюдала, как интерн осторожно начала снимать с пострадавшей куртку и остальную одежду. Все было в крови, особенно штаны. Вскоре к ним присоединился доктор, чьи волосы были растрепаны от сна.

– Что у нас здесь?

– Автомобильная авария. Перелом обоих большеберцовых и малоберцовых костей, доктор Мейс, – объяснила интерн. – Вероятно, есть и повреждения внутренних органов. Тот, кто ее сбил, должно быть ехал на запредельной скорости.

– Пусть они приготовят вторую операционную. Выясните ее группу, необходимо шесть единиц донорской крови, мне будут ассистировать доктора Гэннон и Маркс.

Остальной разговор потерял для Вероники значение, как только она, засунув руки в карманы, почувствовала спрятанный в одном из них холодный бумажник. Женщина достала тонкий кошелек и, открыв его, очень удивилась отсутствию в нем содержимого. Никаких фотографий, кредитных карт, не было даже водительских прав, только синий библиотечный билет на имя Роуз Грейсон с адресом Моррис-стрит. Также там оказались карточка безопасности и пробитый чек из Money Slasher. Она открыла отделение на липучке и обнаружила: два автобусных жетона, один ключ от дома и двенадцать центов. Больше ничего. Ну, по крайней мере, теперь ей известны имя и адрес, думала Вероника, идя к стойке медсестры. Когда она приблизилась, то услышала разговор двух женщин.

– По мне, так она похожа на оборванку. Отметь ее как Джейн Доу… сейчас посмотрим…, – медсестра начала что-то искать на своем рабочем столе. -… Номер 77. Как только она окажется вне опасности, ее в любом случае отправят в Мемориэл.

– Простите, – вмешалась Вероника. – Эту девушку сбила машина, она тяжело ранена. Почему ее перевозят в другую больницу?

– Послушаете, мисс, – начала старшая медсестра отделения, на значке которой было написано миссис Гаррисон. – Эта больница находится под мандатом штата Нью-Йорк, и призвана обеспечить медицинскую помощь всем тем, кто в ней экстренно нуждается. Как только пациенту больше не угрожает смерть от полученных ран, его перевозят в другую больницу, которая предназначена для неимущих.

– Неимущих?

– Каждый год наша больница оказывает полный уход определенному количеству неимущих на безвозмездной основе. На сегодня лимит исчерпан. Очевидно, что у девушки нет денег и, скорее всего, нет никакой страховки. Сейчас ее везут в хирургическое отделение, но вряд ли она будет способна оплатить все лечение в нашей больнице. За «Спасибо» мы не работаем. Если у нее нет денег, то ее перевезут в Мемориэл. К тому же, они до сих пор не выполнили свои обязательства в этом году.

Темноволосая женщина поняла, к чему клонит медсестра… нет страховки, нет никаких шансов остаться в самом лучшем медицинском центре штата.

– Но у нее есть страховка, – выпалила Вероника, приняв решение. – Я имею в виду… я знаю ее. Она работает на меня.

– У нее есть страховка? – Удивилась медсестра Гаррисон. – Мисс, на улице двадцатиградусный мороз, холодный ветер. А эта девушка ходит в весенней куртке, которая выглядит так, будто ее недавно вытащили из мусорного бака. К вашему сведению, страховое мошенничество считается преступлением в Нью-Йорке. Где ее страховая карта?

– Да говорю же вам, у нее есть страховка. Смотрите, – Вероника сунула руку в карман куртки и вытащила свою визитницу. – Я, Вероника Картрайт, президент и главный исполнительный директор корпорации Картрайт. – Она быстро взглянула на читательский билет в своей руке. – Мисс Грейсон только совсем недавно начала работать на меня, и еще не успела получить свою страховую карту, но я клянусь вам, она у нее есть. А теперь у вас есть форма или что-то еще, что я должна подписать, чтобы уладить это недоразумение.

Старшая медсестра, поняв, что, возможно, допустила ошибку, дала задний ход. Потянувшись, она схватила одну из несколько лежащих на столе пюпитров с бумажными формами и ручкой.

– Заполните разделы от одного до десяти. Вы знаете, как связаться с ее ближайшими родственниками?

– Э-э, нет… Но я уверена, что информация о них есть в моем офисе. Думаю, я позвоню им завтра.

– Хорошо. – Медсестра повернулась и обратилась к своей сотруднице. – Измени карточку Джейн Доу 77. Ее зовут…, – она повернулась и вопросительно взглянула на высокую темноволосую женщину.

– Роуз Грейсон.

– Роуз Грейсон, – повторила медсестра Гаррисон, как будто младшая медсестра не услышала имени в первый раз.

Вероника отошла от стойки и плюхнулась в одно из стоящих оранжевых кресел, чтобы немного собраться с мыслями, обдумать информацию, которая у нее имелась на девушку, в ожидании новостей из операционной.

Операция длилась уже три часа, Вероника начала волноваться. О состоянии молодой женщины не было никаких новостей, и эта неизвестность просто убивала ее. Что ей делать, если она умрет? Темноволосая женщина содрогнулась от этой мысли. Но тут ей на смену пришла другая. Скоро начнет светать и повреждения на машине станут более заметны. А это будет означать только одно – вопросы; вопросы, на которые ей не хотелось бы отвечать. Она встала и подошла к телефону. Впервые в жизни ей нужна была помощь. Вероника набрала знакомый номер. После третьего звонка, заспанный мужской голос ответил ей:

– Надеюсь, у тебя есть чертовски веская причина, чтобы разбудить меня.

– Фрэнк, это Ронни.

– Ронни? – Тон мужчины сразу же изменился. – Эй, кузина, как дела?

– Мне нужно…, – Она сглотнула. – Окажи мне услугу.

– Тебе удалось переубедить этого идиота?

– Я все уладила. Послушай, Фрэнк, это очень важно. – Она услышала, как ее двоюродный брат закурил сигарету, пытаясь полностью проснуться. – Мне нужно, чтобы ты приехал и забрал мой автомобиль, а также предоставил мне другой.

– С каких это пор я заделался твоим личным буксировщиком?

– С тех самых, когда вынудил меня провести вечер с этим уродом Грейс, чтобы спасти твою задницу, – зарычала Вероника. – Она стоит на стоянке Медицинского Центра Олбани. Доставь мне другой автомобиль, и занеси ключи в зал ожидания. Фрэнк, это необходимо сделать прямо сейчас. Это не может ждать до утра. – Она знала, что за просьбу об оказании ей этой услуги, ей придется заплатить в будущем высокую цену, но другого варианта у нее не было. По крайней мере, у нее был человек, к которому она могла обратиться, в случае, когда нужно было что-то сделать быстро и тихо. Если, конечно, ее любимый двоюродный брат будет осторожен.

– Скорая помощь? Ронни, ты в порядке?

– Потише, Фрэнк. Ты разбудишь Агнес. Да, я в порядке, просто немного потрясена. – Она взглянула на часы. – Мне действительно нужно, чтобы ты приехал сюда и забрал мой автомобиль.

– Он хоть передвигается или ты его очень близко познакомила с деревом?

– Разбиты лобовое стекло и передняя часть. Думаю, будет лучше тебе отбуксировать машину пару кварталов, а затем загрузить ее на эвакуатор.

– Черт побери, ты хоть понимаешь, о чем просишь? Тебе прекрасно известно, что я буду должен позвать Джона, чтобы помочь мне. Я не смогу одновременно увезти твой автомобиль и доставить тебе новый.

– Сейчас меня больше заботит, чтобы ты как можно быстрее увез мой автомобиль со стоянки. Просто сделай это прямо сейчас. – Женщина повесила трубку и поменяла положение в кресле, от трех часового сидения и неудобного положения у нее уже начала болеть задница. Она только взяла журнал столетней давности и стала листать его, как в зал вошел доктор Мейс.

– Грейсон. Кто ожидает Грейсон? – Громко спросил он, хотя Вероника была единственным человеком в комнате.

– Я. – Она быстро вскочила на ноги. – Как она?

– Как и ожидалось, я думаю. Сейчас она отдыхает. Вы член семьи?

– Э-э… нет, я ее работодатель.

– Ооо… вы уже связались с ее семьей?

– Пока нет. Мой секретарь работает над этим, – солгала она. – Как она?

– Ну, что ж, сломаны обе ноги, есть ушиб головы, скорее всего, от удара об асфальт. Мелкие ссадины и раны на лице, которые пришлось зашить. Но не более того, повреждений внутренних органов нет. Девушка будет жить, но, я уверен, что она не скоро сможет вернуться на работу. – Доктор снял очки и протер их уголком пола своего белого халата. – На заживление ног уйдет около трех месяцев, кроме того, возможно, понадобится еще три-шесть месяцев физиотерапии.

– О, Боже. – Вероника рухнула в кресло, не в силах поверить, что за долю секунды она разрушила чужую жизнь, и кто знает, как надолго.

– Вы свидетель аварии? – Спросил доктор, отвлекая ее от тяжелых мыслей.

– Э-э, нет, я не видела, как произошла авария, – ответила она, молясь про себя, что Джон и Фрэнк сейчас уже на пути сюда с эвакуатором и новым автомобилем.

– Ну, кто бы это ни был, он ударил бедную девушку очень сильно. Вероятно, какой-то пьяный, который даже не понял, что сбил ее.

– Возможно, – повторила она.

– Ну, а теперь извините меня, я должен пойти проверить ее. – Доктор покинул зал ожидания.

Вероника смотрела ему вслед, а затем откинулась на спинку оранжевого кресла. Девушка по имени Роуз будет жить. Женщина вздохнула с облегчением, но при этом, понимая, что теперь вся тяжесть вины легла на ее плечи. В один короткий миг, она сломала ноги молодой женщине, а, возможно, в сознании мисс Грейсон и всю жизнь.

За окнами было еще темно, когда Вероника закрыла глаза, усталость взяла над ней вверх. Несколько минут спустя она снова открыла их, когда ей в нос ударил запах дешевого одеколона.

– Сестренка.

– Привет, Фрэнк, – сказала она устало, в то время как он плюхнулся в кресло рядом с ней. – Неужели, ты уже обо всем позаботился?

– Все готово, – с гордостью ответил он, протягивая ей комплект ключей. – Синяя Mazda. Третий уровень стоянки. Ее трудно не заметить.

– Спасибо.

– Без проблем. Всегда рад оказать услугу моей любимой кузине. – Он улыбнулся, обнажая ряд слишком белых зубов, чтобы быть настоящими. – Итак, что случилось? Кого-то сбила?

– Заткнись! – Прошипела Вероника сквозь зубы, пораженная тупостью своего двоюродного брата.

– Ну, извини. – Он поднял руки вверх в жесте умиротворения. – Черт побери, у тебя что, эти дни или что-то другое?

– Спасибо, что позаботился о машине, Фрэнк. Сделай одолжение, убедись, что Porsche нормально доберется до места. Отбуксируй его в гараж. Я попрошу Ханса приехать и отремонтировать его.

– Не понимаю, почему именно его, вместо того, чтобы попросить Майкла. Ты ведь знаешь, у него есть…

– Майкл владеет дилерским центром Toyota. Он занимается автомобилями стоимостью в двадцать и тридцать тысяч долларов, но не Porsche. Ханс лучший механик, которого я знаю. Просто убедитесь, что моя машина доставлена в гараж и скрыта от любопытных глаз. Если понадобится место, перемести Jeep.

– Хорошо, – Фрэнк вздохнул, понимая, что ему никогда не выиграть этот спор. Он посмотрел вокруг, в поисках чего-нибудь интересного.

– Это все? – Осведомилась она, посмотрев на него, после чего, указав ему глазами на дверь.

– Я так понимаю, ты не собираешься рассказывать мне, почему оказалась здесь или почему твой автомобиль весь разбит?

– Фрэнк, то, что случилось с моим автомобилем или почему я здесь, это мое личное дело, точно также как все доходы от автомойки идут на твои дела. Понял?

– Понял. – Он знал лучше всех, насколько опасной в гневе может быть иногда его кузина. Мужчина встал. – Ты знаешь мой номер, на случай, если тебе когда-нибудь что-нибудь понадобится.

– Да. – Вероника снова открыла журнал People и начала листать страницы, ясно давая понять, что разговор окончен. Она дождалась, пока дверь за ним закроется и, отбросив журнал в сторону, направилась к стойке медсестры, чтобы узнать о состоянии молодой женщины.

Вероника вышла на улицу, наступил новый день. Снег давно перестал падать, и теперь заледеневшие улицы были заполнены прохожими, спешащими на работу. Она опустила руку в карман и вытащила читательский билет. Моррис-стрит. Женщина попыталась представить себе, где эта улица находится по отношению к больнице. Уверенная, что не далеко и потому можно обойтись без карты, Вероника направилась к многоуровневому гаражу.

Маленький синий автомобиль был припаркован именно там, где сказал Фрэнк. Темноволосая женщина кинула сумочку на пассажирское сиденье и, втиснув свои длинные ноги в маленькое пространство между рулем и сиденьем, уперевшись коленями себе чуть ли не подбородок, принялась шарить рукой внизу в поисках рычага, с помощью которого отодвинула сиденье подальше.

Ей пришлось несколько раз повернуть ключ в замке зажигания, прежде чем мотор обрел жизнь. Вероника даже пару раз надавила на педаль газа, пока, наконец, старый автомобиль не заработал в полную силу.

– Фрэнк, ах ты сукин сын, – выругалась она и медленно тронулась с парковочного места вниз по пандусу, молясь про себя, чтобы ее автомобиль вдруг не заглох по дороге.

Выехав из гаража, она направилась по New Scotland Авеню, минуя парк. Проехав два квартала, женщина увидела знак, который искала. Но, если она не ошибалась, Моррис-стрит была односторонней, и направление движения на ней было противоположно ее. Быстро свернув на Мэдисон, потом на Нокс, и вот она уже оказалась на другом конце квартала, что позволило ей, наконец, подняться по узкой улице.

Когда-то на Моррис-стрит жили врачи и очень богатые семьи, но уже давно она была известна скорее как рассадник бездомных и тараканов. Дома стояли очень плотно друг к другу. Вероника обнаружила единственное свободное место и остановилась, проигнорировав красный пожарный гидрант, стоящий на перекопанном тротуаре. Схватив сумочку с сиденья, женщина вышла из автомобиля. У нее мелькнула мысль, закрыть на замок эту старую синюю груду металла, но в последний момент Вероника решила, что это того не стоит. Если вор решит по своей глупости потратить на нее время, флаг ему в руки, у нее достаточно других проблем. Она переступила через сугроб и оглянулась в поисках номеров домов. У большинства зданий не хватало одной или обеих цифр, но, в конце концов, ей удалось найти место, которое Роуз Грейсон звала своим домом.

Вероника кое-как поднялась по скользкой шатающейся лестнице, пока, наконец-то, не добралась до входной двери. Войдя внутрь, она подошла и взглянула на три ряда настенных почтовых ящиков, оказалось, что Роуз жила на цокольном этаже дома. Вытащив маленькую кипу конвертов из ее ящика, Вероника вернулась обратно на лестничную площадку. Проклиная все, на чем свет стоит, скользкую лестницу, темноволосая женщина осторожно положила свою руку в перчатке на шаткие металлические перила и медленно начала спускаться на тротуар. Под лестницей она обнаружила облупившуюся от краски дверь. Маленькая карточка, приклеенная к стеклу, гласила: «Грейсон».

Вероника постучала несколько раз, но ответа так и не получила. Возможно, молодая женщина жила одна. Вытащив ключ из бумажника, она с трудом вставила его в замочную скважину; пришлось сделать несколько попыток, прежде чем ей удалось открыть замок и проникнуть в маленькую квартиру.

Сказать, что Роуз жила в ужасающей нищете, это было еще слабо сказано. В первой комнате, скорее всего гостиной, хотя невозможно знать наверняка, вообще отсутствовала всякая мебель. В шезлонге, стоящем посередине комнаты, не хватало несколько досок, книги с пометкой «Публичная библиотека Олбани» валялись рядом. Из мебели все. Ни картин или плакатов, висящих на стенах. Хоть что-нибудь. Старые, облупившиеся от штукатурки стены, проломленные в нескольких местах. Потолок был также в плохом состоянии, пожелтевшие пятна от воды, разводы на полу, просевший в некоторых местах. В квартире было прохладно, взглянув на термостат, Вероника выяснила причину. Циферблат был весь в пыли, а это означало, что к нему очень долго никто не прикасался. Температура была установлена на отметке 60, но с учетом старых прогнивших окон, в комнате было не больше 50 градусов (по Фаренгейту). Аккуратно положив свою сумочку на шатающийся шезлонг, Вероника достала из кармана два письма, адресованные Роуз. Первое было ни о чем, в нем сообщалось, что, если выигрышный номер соответствует одному из представленных, то «Доза Грейдон» является обладательницей одиннадцати миллионов долларов.

Другое письмо, запечатанное в желтый конверт, было от энергетической компании. Несмотря на то, что женщина знала, что ей не стоит этого делать, она ноготком легонько поддела уголок конверта и открыла его. Как Вероника и подозревала, в нем оказалось уведомление об отключении. Засунув письма обратно в карман, она направилась в спальню, в надежде найти там адресную книжку или что-то, где упоминались бы родственники, которых она должна уведомить, что молодая женщина попала в больницу.

Обстановка в спальне ничем не отличалась от гостиной. Небольшая кровать у стены и одиноко стоящий стул, служивший одновременно и комодом, на котором грудой были свалены: две пары поношенных джинсов и толстовки, а также несколько пар дырявых носков. Тщательные поиски, которые не потребовали много усилий, не дали никаких результатов: ни какой-либо адресной книги или других личных вещей в комнате не оказалось: ни одного письма, ни фотографий, ничего, что указало бы, что Роуз кого-то знает,… или кто-нибудь знает ее.

Ванная комната произвела на Веронику просто удручающее впечатление. В аптечке на одной единственной полке стояли дезодорант и почти закончившийся тюбик зубной пасты, причем, на обоих стоял логотип Money Slasher. На бочке унитаза лежали два тампона и полупустой рулон туалетной бумаги. Через край ванной было перекинуто полотенце, а на душевой штанге висели три пары рваного комплекта нижнего белья.

– Как можно так жить? – Спросила она вслух, развернувшись, чтобы покинуть ванную комнату, но не успела Вероника сделать и шага, как вдруг заметила небольшой ящик для мусора, зажатый между раковиной и стеной.

– Ну, по крайней мере, ты была не одинока.

Словно по команде, бело-оранжевый котенок не старше четырех месяцев, вбежал в ванную, громко объявив о своем присутствии.

– Ну, привет.

– Мяяяу!

Вероника наклонилась, чтобы погладить ее, но кошка бросилась бежать в сторону кухни.

– Иди сюда. Я не обижу тебя.

– Мяяяу! – Кошка продолжала стоять у входа на кухню, отказываясь подойти ближе.

– Хорошо, будь по-твоему. – Женщина прошла мимо котенка, и вошла на кухню.

Газовая печь, вероятно, времен ее бабушки, внутри лежали маленькая сковорода и кастрюля. Открыв один из выдвижных ящиков, Вероника тут же отпрыгнула назад, несколько тараканов разбегались кто куда. Но прежде чем быстро закрыть его обратно, она успела заметить набор столового серебра, который точно был здесь совершенно не к месту. В холодильнике стояли пластиковая бутылка испортившегося молока, наполовину пустая банка майонеза, пачка маргарина, и почти пустая бутылка кетчупа. Когда Вероника потянула дверцу шкафа, о ее ноги немедленно стал тереться взволнованный котенок.

– Мяу, мяу, мяяяу? – Конечно же, в шкафу оказался на половину пустой пакет кошачьей еды из Money Slasher, а также упаковка макарон. – Мяяяу. Мяу?

– Ладно, ладно, я поняла намек, – сказала она, вытаскивая пакет. Бело-оранжевый котенок вскарабкался на стол, поближе к своей миске, нетерпеливо ожидая, когда же его все-таки накормят.

– Интересно, а сколько едят кошки твоего размера?

– Мяяу?

– Ничего. – Вероника насыпала с горкой сухой корм в миску. – Так, думаю, тебе этого хватит на некоторое время. – Она посмотрела на емкость с водой. – Полагаю, немного воды вам тоже не помешает, ваше величество? – Но кошка была слишком занята поглощением еды, чтобы ответить. Вероника поднесла миску к раковине и, вылив в нее остатки воды, открыла кран. Раздался ужасный шипящий звук, она быстро закрыла вентиль обратно. – Похоже, тебе придется довольствоваться водой из холодильника. -Поставив миску на пол рядом с котенком, она решила продолжить свои поиски, как вдруг услышала стук в дверь.

– Грейсон, я знаю, что вы там. Я слышал, как вы включали воду, – раздался сердитый голос из-за двери. – Сегодня уже третье, и я хочу получить свои гребаные деньги за аренду прямо сейчас! – Снова стук. – Боже, черт возьми, я устал от вашего нытья по поводу крошечной зарплаты. Если вы не могли позволить себе это место, то вам вообще не следовало сюда вселяться… Черт дрянь!

Дверь распахнулась, показав полного человека, от которого несло алкоголем, несмотря на раннее утро.

– А вы, блин, кто такая? Я говорил ей, что за подселенцев нужно платить дополнительно.

– Сколько она вам должна? – задала вопрос Вероника, еле сдерживая свой темперамент.

– Четыреста пятьдесят. Шестьсот если узнаю, что Вы здесь живете, – прорычал он. – Так кто же вы, блин, такая?

Вероника не ответила, подойдя к шезлонгу, она начала рыться в сумочке, пока не нашла свою чековую книжку.

– Как вас зовут?

– Вам какое дело?

– Если вы хотите получить деньги за аренду, мне нужно вписать ваше имя в чек… или мне достаточно просто написать «мудак»?

– Я не принимаю, чертовы, чеки. Они всегда подделка.

– Я гарантирую, что этот настоящий. Назовите имя.

– Сесил Романо, но я не приму, чертов, чек.

– Вы когда-нибудь слышали о корпорации Картрайт? – Спросила она, заполняя чек.

– Конечно, а кто нет.

– Ну, я Вероника Картрайт. Это чек моего персонального счета. Если вы хотите получить свои деньги, я предлагаю вам принять его. – Она протянула мужчине чек. Сесил пристально смотрел на него, уверенный, что это какой-то трюк.

– Мне нужны доказательства.

– Отлично. Желаете увидеть мои водительские права или же что-нибудь посерьезнее, например, кредитную карту? – Спросила темноволосая женщина и, достав из сумочки бумажник, протянула ему. В этот момент котенок решил выглянуть в гостиную и посмотреть, что за шум стоит.

– А это, блин, что?

– По мне так похоже на котенка. Скажите мне, сэр, вы вообще способны сказать хоть одно предложение, чтобы не упомянуть в нем слова «блин»?

– Я сказал ей, никаких домашних животных. Никаких домашних животных означает никаких чертовых животных. Ни животных, ни подселенцев, вообще никого… кем бы вы, черт возьми, не были. – Сесил сложил чек и сунул его себе в карман. – Я забираю это. Она жалуется на все: начиная с небольшого шума в трубах и заканчивая неокрашенными стенами, а теперь еще вот это. Когда вы увидите, эту маленькую сучку, передайте ей, что бы ее здесь не было уже к концу недели. И мне все равно, где она будет жить, хоть в сугробе.

– Хорошо. Я прослежу, чтобы ее вещи немедленно забрали отсюда. Я полагаю, доисторическая печь и холодильник принадлежат вам?

– Черт, конечно же, они мои. Кроме того, кровать, на которой она спит тоже моя. Она должна была купить ее у меня за пятьдесят баксов, но денег я еще никаких не видел.

– Ну, теперь уже вряд ли увидите. Она вся ваша. – Вероника положила бумажник и чековую книжку обратно в сумочку. – Что-нибудь еще или вы так и будете продолжать отравлять меня своим вонючим дыханием?

– Мне насрать кто вы такая, вы не можете просто так прийти в мой дом, и говорить со мной подобным образом, – прорычал мужчина. – Просто убедитесь, что эта квартира будет находиться в том же состоянии, когда она в нее переехала или она не получит свои вещи назад.

– В любом случае, я сомневаюсь, что вы бы отдали их ей обратно, – парировала Вероника. – В конце концов, вы настоящее воплощение хозяина трущоб.

– Вы бы лучше забрали эту чертову кошку с собой или же я сам удавлю ее и брошу в сугроб. – Сесил распахнул дверь, запуская холодный воздух и без того в холодную квартиру. – И убедитесь, чтобы она также забрала свою чертову почту, – прорычал он и захлопнул дверь.

Вероника повернулась и потерла лоб.

– Мяу?

– Ну, думаю, на несколько дней я обзавелась компанией, да? – Сказала она, садясь на голый пол рядом с кошкой. – Как бы я хотела узнать твое имя. Это было бы гораздо проще, чем постоянно звать тебя «кошка».

– Мяяу, – был ответ, и котенок взгромоздился ей на колени.

Несколько минут Вероника думала над тем, что только что сейчас произошло. Она сюда пришла с единственной целью – узнать, к кому обратиться, чтобы сообщить, что Роуз не пострадала, а в конечном итоге – молодую женщину выселили. Не сказать, что девушка много потеряла, учитывая, условия, в которых она жила. Но независимо от этого, Вероника приняла решение. Ее двоюродная сестра Даниэль, возглавляющая имущественный отдел Картрайтс, несомненно, что-нибудь сможет подыскать для Роуз.

– Что-нибудь реальное и со стенами, – пробормотала она, глядя на отверстие размером с тарелку в противоположной стене. – Ладно, кошечка, пора двигаться. – На что та, начала громко возражать, но, в конце концов, спрыгнула, когда женщина встала. – Давай вместе соберем вещи твоей хозяйки, а потом увезем тебя отсюда, туда, где тепло.

Собрать вещи Роуз оказалось проще простого, особенно, когда Вероника обнаружила, что имущество девушки составляют только библиотечные книги и чековая книжка, что она нашла в ящике на кухне. Поношенная одежда и мебель были бесполезны… женщина решила, что за четыреста пятьдесят баксов Сесил может и сам их выбросить. Зажав библиотечные книги под мышкой, и засунув чековую книжку в сумочку, а кошку в куртку, Вероника вышла из квартиры, даже не потрудившись запереть за собой дверь.

Роуз, застонав от боли во всем теле, открыла глаза и посмотрела вокруг, чтобы понять, где она. Молодая светловолосая медсестра подняла голову и улыбнулась.

– Доброе утро, мисс Грейсон. Меня зовут Мари. – Вытащив цифровой термометр из кармана, и освободив от защитного колпачка, женщина воткнула его Роуз в рот. – Вы попали в жуткую аварию. – Медсестра обернула вокруг ее предплечья манжет для измерения кровяного давления и прижала стетоскоп к внутренней части локтя. Запищал термометр и Мари, вытащив его, проверила показатели. – Хорошо.

– Простите… – Роуз резко вдохнула, в то время как медсестра сделала пометку в своем графике. Девушка чувствовала себя слабой и напуганной одновременно. – Чт… что случилось?

– Вчера вечером вас сбила машина. Вам очень повезло, что ваш босс ехала мимо и увидела вас. Она привезла вас в больницу.

– Мой босс? Ким нашла меня?

– О, я не знаю ее имени, милочка. Вчера дежурила не я. Я работаю только в дневную смену. – Женщина начала осторожно очищать кожу вокруг аккуратного ряда швов на щеке Роуз. – Вы довольно долго пробыли в хирургическом отделении, а сейчас находитесь в послеоперационной палате. Мы хотим удостовериться, что у вас все стабилизировалось, и тогда перевезем вас в вашу палату.

– Мои ноги? – Роуз попыталась сесть, что привело к еще большей и резкой боли в ее нижних конечностях.

– Обе ноги были сломаны. Операция длилась несколько часов.

– Как больно. – Роуз приподняла голову и увидела, что обе ее ноги полностью загипсованы.

– Они добавили вам что-то от боли в капельницу, – сказала медсестра. – Пойду, скажу доктору, что вы проснулись.

Как только за медсестрой закрылась дверь, Роуз дала волю слезам. Ее лицо и ребра сильно болели, но это было ничто по сравнению с мучительной агонией в ногах. Она даже думать не хотела о больничном счете, который, несомненно, возрастал с каждым часом, что она провела здесь. Девушка потянулась, чтобы налить себе стакан воды из кувшина, стоящего на столике рядом с кроватью, но движение вызвало такую адскую боль, что у нее ничего не получилось. Что бы они там ни дали ей от боли, это не имело никакого эффекта, прошло совсем немного времени, и Роуз снова погрузилась в беспокойный сон.

Вероника подъехала на Mazdе к дому и припарковала машину рядом с гаражом. К ее огромной досаде, когда она вытащила ключ из замка зажигания, двигатель не заглох. Вместо этого синий автомобиль продолжал трещать и хрипеть пока, наконец, окончательно не умер.

– Ну, котенок. Думаю, можно с уверенностью сказать, что следующим местом назначения этого куска дерьма станет свалка.

– Мяяу? – Ответила кошка и сделала попытку запрыгнуть женщине на колени.

– Нет, нет. Сейчас не время для ласк. – Схватив котенка под руку, она открыла дверь. – А теперь, давай посмотрим, удастся ли Марии найти для тебя что-нибудь на кухне и покормить тебя.

Выйдя из машины, Вероника посмотрела на свой гараж на три автомобиля. Средняя дверь была не заперта, через полукруглое окно она увидела свой Porsche, и молча, возблагодарила своего двоюродного брата Фрэнка за помощь. В этот момент котенок попытался выскочить из ее объятий.

– О, нет. Я не собираюсь потом бегать и искать тебя по всем окрестностям.

Ронни открыла раздвижные стеклянные двери и вошла на кухню. Оказавшись внутри, она опустила бело-оранжевого котенка на пол.

– Мария? Мария, ты здесь? – Ключи от синей машины были брошены на стойку.

– Я здесь, – донесся голос из гостиной.

– У нас появилась компания, – ответила Вероника.

Мария вот уже тридцать лет работала на семейство Картрайт и была очень дорога Веронике, она стала членом семьи. Ее когда-то черные волосы немного поседели, а возраст сказался на росте, который идеально подходил для детей младшего возраста. Мария вошла на кухню.

– Не хорошо отсутствовать всю ночь, Ронни, – укорила она. – Если бы твоя мать узнала…

– Я вовсе не развлекалась, Мария, – ответила Вероника, довольная шокированным выражением лица пожилой женщины. Она расстегнула куртку и бросила ее на один из стульев. – У нас есть что-нибудь, чтобы накормить…

– Мяяу?

– Кота? – Закончила она.

Мария посмотрела вниз и увидела котенка, трущегося о ноги Вероники.

– О, Боже. Ты принесла домой кота?

– Не навсегда. Он поживет здесь только несколько дней, пока его хозяйка находится в больнице.

Экономка нагнулась и подняла мурлыкающее создание.

– Ронни, для сведения это не он, а она. Как ее зовут?

– Я не знаю. Зови ее пока Кэт.

– Привет, милая, какая ты хорошенькая, – заворковала Мария, прижав счастливое животное к своей груди. – Хочешь тунца? – Она подошла к кладовой и вытащила оттуда банку. – Хм, разве это не здорово звучит?

– Я не думаю, что он, то есть, что она когда-либо раньше пробовала тунец. Думаю, всей ее едой был сухой корм.

– Ой… ну тогда. – Мария поставила баночку на стойку и осторожно спустила котенка на пол. – Думаю, не следует заменять его полностью на консервы. Слишком жирно для нее. Я могу смешать их вместе.

– Боюсь, я ничего не привезла с собой. Но думаю, мы можем купить его для нее.

– Вообще-то я уже закупилась на этой неделе, но если ты хочешь, я могу сбегать в магазин прямо сейчас. А когда вернусь, приготовлю обед. – Мария вытерла руки о передник и потянула завязки.

– Нет, все нормально. Я сама съезжу и привезу ей немного еды. Думаю, что туалет для нее нам тоже не помешает.

– Ты взяла кошку без ее туалета? Ронни, ну, что мне с тобой делать?

– Ну, он был грязный, и я не собиралась его трогать. – Запротестовала Вероника. – Послушай, просто сделай мне чашку кофе, пока я принимаю душ и переодеваюсь. После чего я съезжу и привезу для нее все необходимое.

– Я приготовлю тебе список. Зная тебя, ты купишь туалет, но забудешь про наполнитель.

– Очень смешно, – был дан ей саркастический ответ, хотя на самом деле Вероника совсем не подумала о наполнителе для кошачьего туалета. – Я скоро вернусь. Постарайся держать этот комочек шерсти подальше от дивана и антиквариата, хорошо?

Торговый центр в среду днем был забит, Веронике удалось найти свободное место на стоянке только в самом дальнем ряду. Быстро нажав кнопку на брелке сигнализации, и ярко-синий Jeep Cherokee был закрыт, а замигавшая лампочка на приборной доске показала, что сигнализация встала в режим «охрана».

Целых пятнадцать минут, она кружила по торговому центру, пока не нашла зоомагазин. Оказавшись внутри, темноволосая женщины принялась искать отдел для кошек. Шкафы и полки были забиты искусственными мышами, когтеточками, ошейниками. Вероника ненавидела магазины и, когда девушка-тинэйджер предложила ей помочь выбрать все необходимое для ее нового питомца, она с радостью согласилась. В результате на семьдесят пять долларов Вероника накупила подстилки, игрушки, корм, когтеточку, а также различные другие предметы, которые, по словам продавщицы, были просто необходимы для счастья и здоровья животного.

Покончив с покупками, Вероника отправилась в больницу, проведать Роуз, и оказалась совсем не подготовленной к тому, что увидела. Ноги молодой женщины были полностью загипсованы, на щеке мокрой от слез неприятный на вид шов со стежками и огромная гематома вокруг него. Рядом с раненной девушкой стояла капельница с жидкостью и обезболивающими препаратами, столь необходимыми ей. Катетер исчезал под одеялом. У женщины заныло сердце за ту боль, что она причинила Роуз, а также за боль, которую она испытала, придя в себя; глубоко в душе, она знала, что только из-за ее безрассудства за рулем, молодая женщина оказалась здесь. Как будто почувствовав ее присутствие, светловолосая голова повернулась, и зеленые глаза сосредоточились на ней.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась девушка, ее голос был немного хриплым.

– Здравствуйте, Роуз. Как вы себя чувствуете?

– Полагаю, мне повезло, что осталась жива, – прохрипела она, бросив взгляд на кувшин с водой. Вероника сразу же подошла и налила воду в желтый пластиковый стакан.

– Возьмите. – Она протянула стакан, но вовремя заметила, как дрожат руки молодой женщины. – Позвольте я вам помогу. – Вместе им удалось наполовину осушить стакан, прежде чем Вероника поставила его обратно на небольшой столик. – Вы помните аварию?

– Нет, не совсем. Я бежала… какие-то люди преследуют меня… Я выбежала из парка прямо на улицу… это все, что я помню, до момента, когда очнулась здесь.

– Вы ничего не помните об автомобиле, который сбил вас? – задала мучивший ее вопрос Вероника. – Цвет, марку автомобиля, водителя, что-нибудь?

– Нет, ничего. Мне очень жаль. Вы из полиции?

– Нет. – Вероника про себя облегченно вздохнула. Роуз не помнила, что произошло, и возможно, к ее счастью, никогда и не вспомнит.

– Ой, тогда я полагаю, вы здесь, чтобы поговорить со мной об оплате?- спросила Роуз, решив, что эта красивая, хорошо одетая женщина должно быть администратор больницы, несмотря на отсутствие халата. Возможно, она только что заступила на дежурство, пришла к выводу Роуз.

– На самом деле, мне нужно поговорить с вами об этом, но…

– У меня нет денег, – перебила блондинка. – У меня нет детей, и нет никаких льгот. – Девушка тяжело вздохнула. – Я смогу платить вам каждую неделю, но боюсь, что это будет не более пяти долларов или около того. – Ей придется отказаться от поездок на автобусе, чтобы оплатить невозможно огромный счет.

– Вам не придется этого делать, – сказала Вероника, пораженная, что эта девушка, не имеющая достаточно денег или вообще не имея их, так быстро согласилась взять на себя финансовую ответственность за больничный счет. – Может быть, будет лучше, если я вам все объясню. – Роуз кивнула. – Меня зовут Вероника Картрайт. Я глава корпорации Картрайтс. Я…амм… я обнаружила вас после аварии и привезла вас сюда. Когда я поняла, что у вас нет страховки, я сказала им, что вы работаете на меня. У Картрайтс отличный социальный пакет, в том числе и медицинское страхование. Вам не придется платить ни цента за ваше лечение, обещаю.

– Вы? Но они сказали мне, что мой начальник… – Тут Роуз все поняла. – Вы сказали им, что Вы мой босс?

– Да.

– О. – Казалось, что Роуз обдумает услышанное. – Получается, что теперь я должна не больнице, а вам?

– Нет, нет. К концу дня ваше имя будет внесено в страховые ведомости. Страховка будет оформлена задним числом, до дня аварии, никто вас ни в чем не заподозрит.

– Но разве это не мошенничество?

– Только если вы не работаете на меня. – Черт, и почему она все усложняет? Почему бы ей просто не принять оплату счета, как уже свершившийся факт? Вероника не могла понять, почему эта девушка, в жизни которой, видимо, случалось не так уж много хороших вещей, и вот когда это произошло, сомневается и отказывается от помощи. Возможно, она сама ошиблась на ее счет, и Роуз не такая уж бедная. Ей нужно было больше узнать о ней. – Скажите мне, где вы сейчас работаете?

– Я… – Роуз посмотрела вниз, явно смущенная вопросом. – Я работаю неполный рабочий день в качестве кассира в Money Slasher. Правда, наверное, теперь я уже должна говорить, работала. Уверена, они не будут ждать меня, когда я снова смогу ходить.

– Что вы умеете? Я имею в виду, вы можете печатать или записывать под диктовку, вообщем, что-нибудь подобное? – Удрученный вид молодой женщины стал ей ответом. – Ну что ж, думаю, вы будете клерком. Это работа начального уровня, но это лучше, чем упаковывать товары в пакет.

– Но я не могу работать. – Роуз посмотрела на свои ноги. – Я даже не могу ходить.

– Вы сможете приступить к работе, когда будете к ней готовы. А пока, вам нужно просто сосредоточиться на выздоровлении. – Господи, ведь все так просто, почему же эта девушка все усложняет? Вероника не планировала столкнуться с таким отношением.

– Госпожа Картрайт?

– Мисс, но, пожалуйста, зовите меня Вероника.

– Почему вы это делаете? Я хочу сказать, вы меня даже не знаете. – Когда жизнь только и делала, что била тебя, в такую безвозмездную щедрость было слишком трудно поверить. Здесь должно было быть что-то еще. У всего есть своя цена.

Темноволосая женщина, не задумываясь, выложила девушке всю «историю», которую заготовила в своем сознании по дороге сюда, опустив самое главное.

– Думаю, я просто хотела помочь. Я увидела, как вы лежите на дороге, и просто среагировала. Единственный способ, оставить вас здесь, в Медицинском центре, был сказать им, что у вас есть страховка и что вы работаете на меня. Я возглавляю крупную корпорацию, у нас множество дочерних фирм. Добавить вас в ведомости, было для меня пустяком. Извините, но другого объяснения у меня нет. – Вообще-то, для разнообразия можно было бы сказать и правду, но Вероника не могла себе этого позволить. – Пожалуйста, не беспокойся о причинах моей помощи. Просто прими ее. А теперь, есть кто-нибудь, кому мне следует позвонить, чтобы сообщить им, что вы находитесь в больнице?

– Гм… Я думаю, Ким, чтобы она наняла на мое место другого человека. – Тихо сказала Роуз, скорбя о потере работы, которую с таким трудом ей удалось получить. Ей до сих пор не верилось, что ее пригласили на работу в компанию такого уровня, как Картрайт Корпорэйшн. – Она вечерний менеджер в Money Slasher в центре. Я должна вернуть им рабочую униформ, и получить свою последнюю зарплату.

– Это такая серая вещь, что была одета на тебе под курткой? – Роуз кивнула. – Боюсь, доктор скорой помощи разрезал ее на кусочки, когда осматривал тебя.

– О. – Снова этот удрученный вид. – Они вычтут с меня восемь долларов.

– Не беспокойся об этом, – сказала Вероника, не до конца понимая, как важна была эта небольшая сумма денег для молодой женщины. Для Роуз, это был ее недельный расход, и почти половина из него шла на корм для кошки. Только тут в ее помутневшем от лекарств сознании мелькнула мысль.

– Табита! – Воскликнула она. – О, мой Бог, кто-то должен позаботиться о Табите.

– Это вы о своей кошке?

– Да, как вы узнали?

– Я нашла ключ в вашем бумажнике, и отправилась к вам на квартиру, в надежде найти имя или номер человека, который вас знает.

– Вы накормили ее? – Роуз беспокоилась за своего котенка, единственную радость в жизни, хотя ей было немного неловко от того, что кто-то побывал в ее квартире.

– Да, накормила, – ответила Вероника. Роуз отвернулась, и в палате повисло молчание. Одинокая слеза скатилась по щеке девушки. – Эй, в чем дело? Вам больно? Мне вызвать медсестру? – Рука Вероники уже потянулась к кнопке вызова.

– Нет, – шмыгнула молодая женщина, вытирая слезу. – Просто… – Она снова всхлипнула, -… если меня там не будет, чтобы позаботиться о Табите, они заберут ее у меня.

– Нет, нет. Никто не заберет у вас Табиту. Обещаю. На самом деле, прямо сейчас она находится у меня дома. Она может остаться у меня, пока у вас все не наладиться. – Сердце Вероники вновь заныло от мысли, с какой легкостью она уничтожила жизни Роуз. В один миг из-за нее молодая женщина потеряла свою работу, свой дом, именно она причина ее боли. И вот она сидит здесь и лжет ей, чтобы только защитить себя. – Я обещаю вам, что никто не отнимет у вас Табиту.

– Я… Я могу выписать вам чек. Она ест совсем немного и очень дружелюбна. – Трудно было не заметить отчаяния в голосе Роуз.

– Не волнуйтесь об этом. Пожалуйста, я хочу, чтобы вы сконцентрировались на своем выздоровлении. Табите будет хорошо со мной. Я живу одна, и уверена, что останусь довольной ее компанией.

Темноволосая женщина хотела добавить что-то еще, но стук в дверь заставил их обеих обернуться. Сердце Вероники пропутило удар при виде синей униформы и блестящего значка.

– Простите дамы. Я составляю рапорт о вчерашней аварии. – Полицейский вошел в палату и достал из нагрудного кармана записную книжку. – Вы Роуз Грейсон, не так ли? – Он продолжил, не дожидаясь ответа. – Я так понимаю, авария произошла на Мэдисон-авеню около полуночи?

– Я думаю, около 00.30, – сказала Роуз.

– 00.30, – повторил он. – Вы сейчас что-нибудь можете сказать мне об автомобиле, сбившем вас, например, марку, модель, номерной знак, цвет?

– Нет, я ничего не видела. – Роуз повернула голову к Веронике. – А вы?

– Вы тоже были там? – задал вопрос офицер. Никто не говорил ему о свидетелях.

– Я…амм… Я, должно быть, подъехала слишком поздно. Извините, но я никого не видела.

– Вчера вечером было чертовски ветрено. Что ты делали на улице в такой поздний час, мисс…?

– Картрайт, Вероника Картрайт. У меня был деловой ужин с комиссаром Грейс в Сэмс и я направлялась домой.

– Картрайт, автомойки Картрайтс?

– Да, среди прочих холдингов, – ответила она. Ей было досадно, что из всех направлений ее компании самым известным были глупые автомойки ее двоюродных братьев.

– Ну, тогда… – Офицер обратил свое внимание на пострадавшую, лежащую на кровати. – Я думаю, вам очень повезло, что мисс Картрайт наткнулась на вас. Похоже, вас ударили довольно сильно. Вероятно, пьяный водитель. Трудно поверить, что этому ублюдку не хватило мужества остановиться и убедиться, что вам оказана помощь, но я думаю, это уже не так важно, ведь вы живы.

– Да, мне очень повезло, что мисс Картрайт проезжала мимо и помогла мне. Кто знает, как долго бы я еще лежала на асфальте.

– Ну, тогда для отчета мне нужен ваш адрес и номер телефона, и мы закончили. Должен сказать вам, что шансов найти водителя не так уж много, так что не слишком надейтесь на хорошие результаты. Если, конечно, этот парень не окажется настолько глупым, что будет разъезжать на поврежденном автомобиле по городу. Больше пока мы ничего сделать не можем.

– Я понимаю, – тихо ответила Роуз. Она и не ожидала, что они смогут найти человека, сбившего ее. – У меня нет телефона, а адрес – 98-Моррис-стрит.

Эмоции Вероники сменяли друг друга: от облегчения из-за равнодушия полицейского к расследованию аварии до чувства вины, что она лжет, чтобы защитить свою собственную шкуру.

– Ну, полагаю, если я обнаружу, что что-то упустил, мы сможем найти вас здесь. Судя по вашему состоянию, не думаю, что вы быстро выберетесь отсюда.

Вероника рассвирепела от его комментария, но Роуз была невозмутима.

– Спасибо, – ответила молодая женщина. Полицейский повернулся к двери и заметил своего напарника, идущего по коридору.

– Эй, Джон, подожди. Дамы, спасибо. Уверен, полученной информации мне достаточно. – И он ушел, прежде чем кто-либо смог ответить.

– По-моему, они даже не собираются разыскивать его, – прошептала Роуз. – Знаю, жизнь не похожа на сериал. Они даже не знают, какую машину искать. – Она немного подвинулась, морщась от боли, которая с некоторых пор стала ее постоянным спутником. – Во всяком случае, это не имеет значения, – вздохнула она. – Дело сделано. Даже если они все же найдут его, это не излечит быстро мои ноги.

Вероника не знала, что ответить, и была благодарна, когда в палату вошла женщина с небольшой коробкой в руках.

– Добрый день, мисс… – Она посмотрела вниз на свои записи. – Грейсон. Хотите, я включу вам телевизор?

– Нет, спасибо, – быстро ответила Роуз.

– Почему нет? – спросила Вероника, хотя догадывалась, каким будет ответ.

– Я не люблю телевидение.

– Понятно. – Темноволосая женщина повернулась к телевизионному мастеру. – Включите его и оставьте на время, которое мисс Грейсон пробудет здесь.

– Это будет стоить три доллара в день, двадцать долларов в неделю.

– Хорошо. – Вероника взяла сумочку и достала бумажник. – Держите. – Она протянула женщине две двадцатки.

– Очень хорошо. – Сделав запись в своих бумагах, она распаковала коробку и достала из нее телевизор. Через несколько секунд в палате раздался голос Судьи Джуди, кричащей на ответчика в телешоу «В зале суда».

– Вот так, это поможет вам немного скоротать время, – сказала Вероника после того, как женщина ушла.

– Вы не обязаны этого делать, – ответила Роуз, чувствуя себя очень неуютно. – Я бы прекрасно обошлась и без него. Вы были в моей квартире. Вы знаете, у меня нет телевизора. – Она вздохнула. – Кроме того, то, чем они меня пичкают от боли, клонит в сон. Я не знаю, сколько времени буду смотреть его и когда засну. Это, определенно, не стоит двадцати долларов.

– Давайте договоримся, хорошо? Вы нуждаетесь в помощи, и я хочу помочь. За телевидение уже заплачено. Вы можете либо включить его и наслаждаться картинкой, или же просто весь день смотреть на темный экран.

Громкий шум из телевизора прервал разговор. «… И если вы думаете, что я поверю, что какой-то незнакомец ворвался в квартиру и украл все, что принадлежало вашему соседу по комнате, оставив при этом ваши собственные вещи нетронутыми, то вы полный идиот. Я не вчера родилась, мистер Ричардс. Решение выносится в пользу истца в размере шестьсот пятьдесят три доллара и двенадцать центов. Дело закрыто».

Вероника заметила, с каким интересом Роуз смотрит на телевизор.

– Как в суде, – пробормотала молодая женщина, не отрывая глаз от экрана.

– Хорошее шоу.

– Его показывают каждую неделю?

– Каждый день, Роуз. Вы сможете смотреть его каждый день в полдень. – Вероника улыбнулась и заговорщицки прошептала. – Я слишком занята, чтобы смотреть передачу днем, но всегда записываю ее и пересматриваю по выходным.

– Спасибо, – искренне поблагодарила девушка, ее зеленые глаза улыбнулись Веронике. – С ним действительно будет легче скоротать здесь время.

– Это меньшее, что я могу для тебя сделать. – Она наклонилась, уперевшись руками о перила кровати. – Так ты собираешься сказать мне, с кем я могу связаться, помимо твоей начальницы с работы, чтобы сказать, что ты здесь? Уверена, есть человек, который скучает по тебе.

Улыбка исчезла с лица Роуз.

– Такого нет.

– Никого? Даже подруги?

Роуз грустно улыбнулась.

– Я совсем недавно живу в Олбани, и не успела завести друзей, – сказала она, не желая говорить правду, которая заключалась в том, что она сознательно избегала людей и близких отношений, потому что, обычно, друзья любят ходить в гости, а ей было ужасно стыдно показывать в каких условиях она жила. Девушка пододвинулась, как резкая стреляющая боль обожгла ее левую ногу, заставляя вскрикнуть. – О, Боже, как больно, – прошипела она.

Вероника тут же принялась жать на кнопку вызова.

– Что такое? – спросила вошедшая в палату Мари.

– Ей больно. Разве вы не можете ей что-нибудь дать от боли?

– Она получает свою дозу лекарств через капельницу, но если она нуждается в большем, я могу сделать ей укол. – Она посмотрела на Роуз, которая изо всех сил старалась не расплакаться. – Мисс Грэйсон?

– Она согласна. Разве вы не видите, как она страдает? – Ответила раздраженно Вероника.

– Мисс Грэйсон? – повторила медсестра. Роуз неохотно кивнула, боль была настолько сильной, что терпеть ее она больше не могла. К ее удивлению, она почувствовала, как ее ладонь нежно сжала другая. Новый резкий приступ боли пронзил девушку, заставив сильнее сжать руку Вероники. Медсестра вышла, вернувшись через минуту со шприцом. Она быстро оголила правое бедро Роуз и воткнула в нее иглу. – Будет немного жечь. – Молодая женщина сжала ладонь Вероники еще крепче, пока ей вводилось лекарство. – Все готово. – Медсестра посмотрела на темноволосую женщину. – Она, возможно, заснет через несколько минут.

– Хорошо, постараюсь долго не задерживаться. – Медсестра кивнула и вышла, даже не потрудившись поправить больничную одежду Роуз. Вероника свободной рукой прикрыла одеялом ее бедро. – Вы хотите, чтобы я осталась, пока вы не заснете?

– Нет,… – Зевок. -… все в порядке… Я в порядке… – Мощный препарат подействовал быстро, в результате чего голова Роуз накренилась в сторону, взгляд стал стеклянным. – Вы уверены, что вы не ангел? – спросила она, ее веки медленно опускались вниз. – Вы похожи на ангела… вы…, – еще зевок, -… поступаете как… – Глаза Роуз закрылись и рука, которую держала Вероника, стала вялой.

Женщина подождала несколько минут, убедиться, что Роуз заснула, и, встав, поправила ее одеяло.

– Спи спокойно, Роуз, – прошептала она.