Случайная Любовь

Глава 6

Яркие детские воспоминания о Рождестве вихрем проносились перед глазами спящей Ронни; загаданные и полученные подарки, смех и веселье, шелест оберточной бумаги, предвкушение, что внутри тебя ждет удивительное сокровище. Посторонний звук, будто кто-то плачет, ворвался в ее затуманенное сознание, возвращая в настоящее. Ее глаза открылись; кругом стояла темнота. Ей потребовалась минута, чтобы понять, где она находится и что это был за звук.

– Роуз, – прошептала она, стряхивая с себя остатки сна и вскакивая с дивана.

– Роуз? – С порога позвала девушку Вероника.

– Неужели я тебя разбудила? Прости, – выдохнула блондинка, радуясь, что темнота скрывает ее слезы.

– Я так и знала, что эти таблетки тебе не помогут, – сказала Ронни, входя в комнату и садясь на кровать. – Хочешь, я прямо сейчас сбегаю в аптеку? Я совершенно трезвая.

Роуз покачала головой.

– Нет, пожалуйста, не оставляй меня одну. – Боль в ногах была невыносимой, но от мысли, что она останется с ней один на один без Ронни, ей становилось еще хуже. – Пожалуйста. – Девушка схватила подругу за руку. – Ты можешь… можешь остаться здесь со мной? – Кровать прогнулась, когда высокая женщина скользнула под одеяло.

– Я здесь. – Ронни пододвинулась к девушке настолько близко, насколько позволила ей совесть, сказав себе, что она делает это только ради спокойствия Роуз, а вовсе не по своему собственному желанию. И была удивлена, когда почувствовала на своем плече ее щеку.

– Это ничего если я? – Спросила шепотом блондинка. Вероника почувствовала, как от слез подруги, намокла ткань ее ночкой рубашки, должно быть Роуз давно проснулась и плакала довольно долгое время, прежде чем ее всхлипы разбудили женщину.

– Все хорошо, – ответила Ронни, пододвигаясь немного ближе.

– Больно, – призналась Роуз, приподнимая голову, чтобы Ронни могла положить под нее руку.

Женщины постарались найти более удобное положение, учитывая состояние Роуз, которая не могла повернуться на бок из-за сломанных ног. И вскоре уже Вероника лежала, зарывшись лицом в мягкие золотистые волосы, вдыхая их нежный аромат, а Роуз прижималась к ее плечу, которое, как показалось блондинке, было намного мягче и удобнее, чем подушки.

В объятиях подруги девушка чувствовала себя в полной безопасности. Ноги все еще болели, но почему-то сейчас эта боль ей стала казаться более терпимой. Через несколько мгновений обе женщины крепко спали.

Роуз проснулась от пульсирующей боли в ногах и от звука клавиатуры.

– Доброе утро. – Она зевнула и вновь уронила голову на теплую подушку.

– Доброе. Твои таблетки там, на столике. – Вероника прекратила печатать и повернулась к девушке лицом. Только тут Роуз заметила, что Ронни была одета в деловой костюм: кремового цвета блузка, серая юбка и пиджак.

– Когда ты успела? – Удивленная Роуз медленно села.

– Я позвонила в больницу, как только проснулась и объяснила им ситуацию. – Женщина подъехала на кресле ближе к кровати и налила из кувшина стакан воды. – Доктор Барнс была там и сразу же выписала для тебя еще один рецепт, – сказала она, вручая Роуз стакан. – Заехать за ним и получить в аптеке лекарство, было всего лишь делом времени. – Дождавшись, когда девушка примет таблетки, женщина вновь повернулась к компьютеру и нажала несколько клавиш. – Я должна идти. Тебе что-нибудь нужно, пока я не ушла?

– Нет, я уверена, что скоро придет Карен. Мария уже здесь?

– Да, она подъехала около получаса назад. Я скажу ей, что ты проснулась. – Ронни встала и выключила компьютер. – Ты уверена, что тебе ничего не надо?

– Да. Правда, я в порядке. Хорошего тебе дня. Как ты думаешь, Томми появится?

– Сомневаюсь в этом. Вчера вечером он дал мне понять, что у него какие-то дела, поэтому он не сможет появиться сегодня в офисе. – Вспыхнувший гнев омрачил черты лица брюнетки. – И лучше бы ему и не появляться. – Вероника на прощание быстро погладила Табиту. – Если ты захочешь мне позвонить, то номер моего офиса – цифра два по быстрому набору.

– О, мне бы не хотелось беспокоить тебя. – Роуз хотела, чтобы Ронни обняла ее на прощание, но не могла себя заставить попросить ее об этом.

– Если тебе вдруг захочется позвонить мне, просто набери мой номер. И не думай, что этим ты побеспокоишь меня, потому что это не так. – Вероника замолчала на мгновение. – Я буду очень рада услышать твой голос.

– Ладно. Я позвоню тебе позже. – Девушка поставила стакан и посмотрела на подругу. – Ронни?

– Ммм?

– Спасибо за лекарство. Я действительно ценю это.

Ронни улыбнулась.

– Не за что. – Женщина подошла к Роуз и обняла ее. – А теперь мне уже точно пора на работу. Позвони мне позже, ладно?

– Хорошо.

Был уже вечер, когда двери ее офиса распахнулись, и в кабинет вошла Сьюзен с папкой в руках.

– Я была права, – торжественно объявила она, бросая папку на стол.

– Ты была права в чем? – Равнодушно спросила Ронни, не утруждая себя отвернуться от своего компьютера.

– На счет твоей гостьи. – Ее сестра взяла папку и открыла ее. – Роуз Грейсон окончила Старшую школу Олбани. Нет никаких записей, что она когда-либо посещала колледж или имеет собственную кредитную карту. У нее даже нет водительских прав.

Ронни резка встала, отчего ее стул откатился к окну, и вырвала папку из рук Сьюзен.

– Ты собирала о ней информацию?

– Я должна была, – возразила ее младшая сестра. – Потому что ты, очевидно, веришь всему, что она говорит.

– Какое тебе, вообще, до этого есть дело?

– Ронни, у нее ничего нет, а в тебе она видит всего лишь билет в хорошую жизнь.

– Ты не знаешь, что говоришь. – Вероника бросила папку на стол. – Роуз вовсе не использует меня.

– Нет? Ты знаешь, где она работала прежде?

– В Money Slasher. Она была там кассиром.

– Кассиром на неполный рабочий день, – поправила сестру Сьюзен, – с минимальной заработной платой. А до этого, скажу я тебе, она работала в придорожных закусочных.

– Тебе-то какое дело?

– Я хочу знать, почему? Почему ты впустила в свой дом эту белобрысую бедную дрянь?

– Не… ты… никогда не смей ее больше так называть! – Зарычала Ронни. – Ты не представляешь, о чем говоришь, лучше присмотрись хорошенько к Томми, вот кто настоящая дрянь.

– Ты пытаешься сменить тему.

– Я? Ты судишь о ней, только потому, что у нее нет денег, которые есть у тебя и у меня. Разве это справедливо? – Ронни подошла к окну и глянула на серое небо. – Ты разговаривала с ней? Узнала, что она за человек? Нет. Нельзя всех, у кого нет денег, называть сволочью, и не все, кто их имеют, хорошие люди.

– Я не это имела в виду.

– Неужели? Ты узнала, что она родилась в небогатой семье, и сразу же сделала вывод, что ей от меня нужны только деньги.

– Тогда кто она, Ронни? Помоги мне понять, потому что сейчас я уже ничего не понимаю. – Потребовала Сьюзен. – Просто посмотри на ситуацию с нашей стороны. Женщина, о которой мы никогда не слышали, внезапно появляется в твоем доме, да еще и с кошкой в придачу, у которой очевидные проблемы со здоровьем, и ты ожидаешь, что мы будем просто сидеть, сложа руки и не волноваться за тебя?

– Да, именно так. Это моя жизнь, Сьюзен. То, кого я впускаю в свой дом, не ваша забота. Когда ты объявила, что собираешься за Джека замуж, я не бежала сломя голову собирать о нем информацию.

– Ты что, планируешь жениться на ней?

– Ты до сих пор не веришь, что она просто друг, да? – Вероника пересекла комнату и рухнула на черный кожаный диван. – Почему это так сильно беспокоит тебя?

– Я просто не хочу видеть, как ты страдаешь… снова.

– Я тебе уже говорила, что это не похоже на то, что было у меня с Кристиной.

– Ты, может быть, так и не думаешь, но я вижу…

– Тогда тебе стоит присмотреться получше. Роуз от меня ничего не надо. Она просто друг. Перестань пытаться увидеть в этом нечто большее. – Ронни скинула туфли и подоткнула ноги под себя. – Ты не знаешь ее, Сьюзен. Ты не знаешь, какая она. Вчера вечером ее лекарство Percocet было кем-то украдено. Я предложила сходить в аптеку и купить новое, но она запретила мне. Это похоже на человека, которого интересуют только мои деньги? Она ни разу не попросила меня купить ей хоть что-нибудь. Все, что я делаю, я делаю потому, что я так хочу, а не потому, что она просит меня об этом. – Она махнула рукой. – Ты не понимаешь, забудьте об этом.

– Послушай. Ты уже взрослая женщина и сама несешь ответственность за свои решения. Сегодня я кое-что узнала об этой девушке. Вся информация в этой папке. Поступай с ней, как тебе будет угодно. – Сьюзен направилась к двери. – Ронни, не забудь, завтра мы ужинаем у мамы.

– О, с нетерпением жду этого вечера, – ответила брюнетка с сарказмом. – Ты отправила ей копию своего бесценного отчета? Или сразу же выложила его Times Useless?

– В этом не было необходимости, Ронни. Я просто забочусь о тебе.

– Я сама могу о себе позаботиться. Не помню, чтобы я просила тебя нянчиться со мной.

– Отлично. Делай, что хочешь. – Сьюзен вышла, не потрудившись закрыть за собой дверь. Лаура, которая слышала, что разговор между сестрами велся на повышенных тонах, осторожно закрыла ее и вернулась за свой стол, интуитивно почувствовав, что сейчас ее вызовут.

– Лаура, меня ни для кого нет. – Через секунду, вторая линия была занята, и молодая секретарь была готова спорить на всю свою зарплату, что знает, кому звонит ее босс.

– Дом Картрайт, – ответила Мария.

– Привет, Мария, могу я поговорить с Роуз, пожалуйста? – Ронни сидела на диване, а многоканальный телефон лежал рядом с ней на полу. Именно в такие моменты она ценила длинный серый телефонный кабель, который время от времени путался у нее в ногах под столом.

– Да?

– Привет. – Услышав голос Роуз, Ронни улыбнулась, а неприятный осадок от разговора со Сьюзен растворился. – Как сегодня вела себя судья Джуди?

– О, ты не поверишь, что за дело она рассматривала.

– Расскажи мне, – попросила Вероника, устраиваясь поудобнее. Ронни не могла объяснить почему, но голос Роуз действовал на нее успокаивающее, а сейчас она очень сильно нуждалась в покое.

В пятницу Роуз приехала в больницу, чтобы снять швы и сделать рентген ног. Ронни сидела в зале ожидания и читала журналы шестимесячной давности, чтобы скоротать время.

– Почти закончили, – объявила доктор Барнс, удаляя последний шов на щеке, после чего отступила назад и, сняв перчатки, бросила их в красное мусорное ведро. – Выглядит хорошо. Я не думаю, что останется шрам. Помните, что солнце для вас сейчас вредно. Хотя в это время года, не думаю, что с этим возникнут проблемы. – Она сделала запись в карточке Роуз. – Вы быстро идете на поправку. Судя по показателям, думаю, что вы встанете на костыли уже к концу весны.

– В конце весны?

– В конце весны, – повторила доктор. – Вы очень сильно пострадали. Ваша лодыжка сломана в семи местах. Нужно время, чтобы она полностью зажила. Но до этого момента, мисс Грейсон, должны пройти месяцы физиотерапии, а не недели. – Казалось, что после этих слов, сердце Роуз перестало биться. Конечно, она знала, что лечение займет время, но, не думала, что так долго. Интересно, как на это отреагирует Ронни? До весны – это слишком долгий срок, она не могла себе позволить остаться у нее настолько, в месте, о котором постепенно начинала думать, как о доме.

Но, несмотря, на все ее опасения, Ронни хорошо восприняла новость, женщину оказалось больше заботит ход лечения, а не время.

На обратной дороге Роуз настояла, чтобы ехать на заднем сидении Cherokee, сидя боком, сложив ноги на велюровые сиденья, пусть даже ей было так неудобно. Ронни делала все, чтобы избежать выбоин, но прежде чем они выехали на нормальную дорогу, пару раз, смотря в зеркало заднего вида, она замечала, как Роуз вздрагивала.

– Знаешь, я ведь могу остаться сегодня дома, – сказала она, когда они свернули на подъездную аллею, ведущую к дому Картрайт.

– Нет, твоя мама и сестра ждут тебя. Со мной все будет хорошо.

– Но вдруг тебе захочется в туалет или еще что-то? Если тебе вдруг захочется пить? – Вероника остановилась возле крыльца и выключила зажигание.

– Я схожу в туалет до твоего отъезда. А если ты нальешь воду в графин на столике, я уверена, что справлюсь без тебя, и все будет хорошо.

Ронни опоздала, приехав к матери одной из последних. Во всем она обвинила пробки на дорогах в час пик в пятницу, но истина заключалась в том, что ей не хотелось оставлять Роуз одну. Вероника налила девушке воду в графин, поставила рядом с ней пару баночек с содовой, ведерко со льдом, различные закуски… она даже написала на листочке номер телефона своей матери, на случай, если Роуз что-нибудь понадобится.

Войдя в столовую комнату, где стоял небольшой круглый стол, Ронни заняла свободное место между Элейн и Сьюзен. Конечно, не слишком удобно для левши, находится между правшами, но резкий запах тетиных духов напрочь отбил у нее аппетит.

– Пахнет замечательно, – сказала Сьюзен, когда мясо подали на стол.

– Спасибо, дорогая, – ответила Беатрис, как будто это она потратила кучу времени, стоя у плиты, а не ее экономка. – Твоя сестра просто обожает хорошо прожаренную свинину.

– Ага. – Ронни с готовностью согласилась и потянулась к блюду.

– Эй, оставь немного и нам.

– Сьюзен, не беспокойся, – успокоила Беатрис дочь, – там хватит на всех. – Она повернулась к своей старшей дочери. – Бери столько, сколько захочешь, дорогая. Я уверена, ты должно быть уже устала от стряпни Марии.

Ронни полила соусом свинину.

– Мария великолепный повар, мама, и ты это прекрасно знаешь.

– Я знаю, что когда я жила в доме, она работала до 20:00 каждый день. И мне никогда не приходилось беспокоиться о грязной посуде по утрам.

– У меня есть посудомоечная машина.

– Хм, без сомнения, еще одна бесполезная вещь, лишь бы ей меньше работать. – Беатрис зачерпнула соус. – Ты ее избаловала.

– Я знаю, – ухмыльнулась Ронни, ее сестра ухмыльнулась в ответ, а мать раздраженно нахмурилась.

– Сначала она просит выходных, а потом еще и сокращения рабочего дня. Все закончится тем, что она потребует от тебя денег за то, чтобы она осталась работать у тебя.

– Мама, Мария работает у меня полную рабочую неделю.

– И я уверена, что сейчас у нее дел прибавилось, раз у тебя гостит подруга, – вмешалась Сьюзен.

– Кстати, как там эта бедняжка, – спросила Элейн. – Мне она показалась такой милой девушкой. Как ее звали? Рэйчел, Рут…

– Роуз, – поправила тетю Ронни.

– Ах да, – равнодушно ответила та. – Ну, во всяком случае, мне она показалось милой. Можно мне немного кукурузы, пожалуйста. Би, ты читала сегодня газету, эти, сволочи, снова требует реформу в системе здравоохранении?

– Можно подумать, у президента нет дел поважнее, – ответила хозяйка дома. – Джек, ты знаешь хоть кого-нибудь, кто не был бы застрахован?

– Конечно, нет, мама, – ответил тот, прекрасно зная, какой ответ от него хотят услышать.

– Вот именно. На мой взгляд, они должны больше волноваться о таких вещах, как реформирование налогового кодекса или о введении религиозного образования в школе. – Беатрис сделала глоток вина. – Наша страна катится вниз. Дети теперь не уважают старших. В плохую погоду почту воруют. А официанты смеют выказывать мне недовольство, потому что я не оставила им чаевых. Их еще надо заслужить своей работой и отношением к клиенту.

Весь ужин, Ронни пыталась вникнуть в разговор, но мыслями она была далеко, постоянно думая о блондинке, что ждет ее дома. В голове крутился только один вопрос: будет ли она сегодня спать на диване или же Роуз снова попросит ее разделить с ней кровать. Она надеялась, что последнее. Ронни настолько задумалась, что не расслышала вопрос матери, адресованный ей, только пинок Сьюзен по ноге вернул ее в настоящее.

– Извини, что ты спросила?

Беатрис раздраженно хмыкнула.

– Я спросила тебя, планируешь ли приехать ко мне на Рождество. Боже мой, Ронни, где ты витаешь?

– Извини, я кое о чем задумалась.

– Или о ком-то, – тихо прошептала Сьюзен, так, чтобы ее могла услышать только сестра.

– На самом деле я думала провести Рождество в этом году дома, – ответила Вероника, метнув гневный взгляд на младшую сестру.

– О, хорошо. Элейн попросила меня составить ей компанию в круизе, но я не хочу, чтобы ты была в праздник одна.

– А что на счет Томми? – Спросила Сьюзен.

– Он сказал, что него другие планы на этот год, собирается съездить с друзьями в горы. У тебя с Джеком есть мальчики, поэтому я беспокоюсь о твоей сестре.

– Со мной все будет хорошо, мама. – Ронни посмотрела на часы. – Ой, как быстро бежит время. А мне ведь еще надо заскочить в офис за документами. – Она встала и бросила салфетку на пустую тарелку. – Ужин был замечательным, как всегда.

– В этом вся моя дочь, всегда работает, – сказала Беатрис. – Возможно, когда-нибудь ты найдешь время для отдыха и подаришь мне несколько внуков.

Ронни проигнорировала насмешку в голосе матери и надела куртку.

– Мне действительно нужно идти. – Она посмотрела в окно. – Скоро дороги станут не безопасны.

– Конечно, конечно. Иди, зарабатывай деньги. Полагаю, что внучку мне остается ждать только от Джека и Сьюзен.

– Определенно, – ответила темноволосая женщина, потянувшись к дверной ручке. – Джек, будь осторожен по дороге домой, начинается снегопад. Всем доброй ночи.

– Эй, ты еще не спишь? – Спросила Ронни, заходя в комнату Роуз, которая когда-то служила ей кабинетом.

– Нет, еще только десять.

– Есть что-нибудь интересное по телевизору?

– Нет, ничего. – Роуз отключила телевизор с помощью пульта дистанционного управления и похлопала рукой по кровати. – Как прошел ужин?

– Опустошающе. – Женщина вздохнула, принимая приглашение и устраиваясь на постели поудобнее. – Теперь я вспомнила, почему ненавижу семейные ужины.

– И почему же?

– Все говорят ни о чем. Они обсуждали вещи, которые совершенно не понимают, например, налоги и чаевые. Не говоря уже о том, что моя мать в очередной раз подняла тему внуков.

– О, это плохо. И часто она так делает?

– При каждом удобном случае. – Ронни пожала плечами. – Ну а теперь, давай посмотрим, что идет по телевизору.

Свой выбор девушки остановили на криминальной драме, причем, обе угадали, кто же является убийцей задолго до того, как об этом догадались полицейские. Когда фильм закончился, Роуз не смогла сдержать зевоту.

– Прости, но видимо я устала больше, чем думала, – извинилась она, когда Ронни нажала кнопку на пульте дистанционного управления, чтобы выключить телевизор.

– Все в порядке. Уже поздно. Думаю, мне лучше пойти. – Она начала приподниматься с кровати, когда Роуз остановила ее, коснувшись рукой.

– Ты идешь наверх?

– Нет, устроюсь на диване, а что?

– Знаешь, это большая кровать, и я уверена, что она намного удобнее, чем диван. Ты могла бы остаться здесь. – Роуз прикусила нижнюю губу. – Я хочу сказать, что если ты хочешь, то я не возражаю.

Ронни колебалась лишь секунду.

– Ну, мне бы не хотелось тебе мешать и все такое.

– Ты мне не помешаешь.

– Кровать, конечно, удобнее, чем диван… но только если ты действительно в этом уверена. – Если по-честному, то женщина могла уснуть в любом месте, но, определенно, это было намного предпочтительнее, чем остальные.

– Я уверена. – Роуз вытащила из-за головы одну из подушек. – Вот, я даже поделюсь с тобой подушкой.

Ронни улыбнулась такому щедрому жесту.

– Пойду, переоденусь и выключу свет.

Она вернулась через несколько минут, одетая в шорты и футболку. Выключив свет, женщина осторожно юркнула под одеяло и легла рядом с Роуз, правда, не так близко, как ей бы этого хотелось. Но когда сон сморил ее, тело взяло верх, и сделало то, что она так отчаянно желала, теснее прижалось к Роуз.

Девушка проснулась, почувствовав сильную руку на своем животе. Ронни во сне издала вздох удовлетворения и прижалась к ней, ее теплое дыхание ласкало ей плечо. Блондинка улыбнулась в темноте, и накрыла ее руку своей рукой. Двадцать шесть лет она спала одна, и, как ей казалось, впервые лежа в кровати с кем-либо, она должна была почувствовать себя странно, но этого не произошло. Лежать рядом с Ронни было так естественно, спокойно, правильно. Она верила, что Вероника Картрайт по-настоящему заботится о ней, заботится так, как никто прежде. Ее наполнило чувство… чувство, которому она сейчас не могла дать определения, но это было замечательно. Еще один вздох и женщина прижалась к ней теснее, положив подбородок ей на плечо, уткнувшись лицом в светлые волосы.

Часы тикали, а девушка наслаждалась ощущениями: теплом ее рук, ее дыханием, что щекотало ей ухо. Чувство абсолютной защищенности охватило Роуз. У нее были друзья, приятели, подружки, с которыми она делилась секретами, но она никогда не чувствовала ничего подобного по отношению к ним, что она чувствовала по отношению к Ронни. Эти чувства были глубже, они шли от самого сердца, и, на первый взгляд, должны были испугать ее, но страха не было. Роуз повернула голову и нежно поцеловала Ронни в лоб.

– Сладких снов, – прошептала она, прежде чем закрыть глаза и забыться сном.

Старый ржавый универсал тащился по Моррис-стрит. Долорес Бикеринг вглядывалась в номера домов, ища нужный ей адрес. Она приехала в город навестить сестру, но, поскольку все равно оказалась в этом районе, то решила, за одно, повидать и Роуз, от которой до сих пор не получила ответа. Женщина опустила ветровое стекло и, потянув снаружи ручку, единственный способ открыть дверь, вышла из автомобиля. Спустившись по лестнице, ведущей в подвал, она нахмурилась, увидев внутри несколько испано-говорящих мужчин. Долорес постучала.

– Здесь живет Роуз Грейсон?

– Нет, мы только что переехали сюда, спросите у Сесила. Он живет наверху.

– Что, черт возьми, вам надо? – Возмущенно спросил Сесил, когда открыл дверь.

– Я ищу Роуз Грейсон. Я думала, что она живет здесь.

– Она переехала, – ответил он. – Эта сучка, даже не потрудилась меня уведомить.

– Вы знаете, куда она переехала?

– А вы, блин, кто такая? – Он подозрительно посмотрел на Долорес.

– Я ее мать, – солгала женщина.

– Я ничего не знаю и в чужом дерьме не копаюсь. Хотите узнать больше, тогда спросите ту суку, что была здесь недавно. Подождите, у меня где-то тут было записано ее имя. Я, на всякий случай, переписал его с чека, что она дала мне. – Сесил скрылся в квартире, оставив Долорес стоять на улице. Он вернулся через минуту с потрепанной и исписанной записной книжкой. – Вот, имя и адрес той сучки, это она забрала ее вещи отсюда.

Долорес, взяв бумажку, посмотрела на нее. «В. Картрайт, One Cartwright Drive, Лоудонвилль».

– У вас есть ее номер телефона?

– Я что, похож на чертово справочное бюро? – Прорычал Сесил. – Это все, что я знаю. А теперь, если вас не интересует аренда квартиры на третьем этаже, то вы попусту тратите мое гребаное время. – И он закрыл дверь, не дождавшись ответа.

Озадаченная Долорес вернулась к машине. Тот, кто жил на улице, названной его именем, несомненно, должен был быть богат, и тот факт, что это был Лоудонвилль, место, где не каждый мог позволить себе жить, делало новость еще более интригующей. Женщина решила, что ей просто необходимо узнать больше. Она отрегулировала переднее сиденье, и повернула ключ несколько раз, прежде чем двадцатилетний универсал завелся.

Долорес остановилась у ближайшего магазина на заправочной станции, не утруждая себя проехать к дальней свободной колонке. Подождут, подумала она про себя, одновременно вставляя пистолет в бак. Всунув в банкомат пять долларов, она направилась в магазин. Оказавшись внутри, женщина взяла карту Олбани и его пригорода и повернула туда, где стояли автоматы с содовой. Одной рукой она достала себе воду, а второй – положила карту к себе в сумочку. Закончив свои манипуляции, женщина подошла с бутылкой Пепси в руках к прыщавому продавцу.

– С вас семьдесят пять центов за воду и пять за бензин, – сказал продавец.

Долорес, вытащив бумажник из кармана пальто, достала из него один доллар. Продавец кивнул и вернул ей сдачу, даже не подозревая о том, что его только что обокрали. Выходя из магазина, Долорес не удержалась и ухмыльнулась, ей снова все сошло с рук.

Универсал, пыхтя и трясясь, ехал сквозь забитый машинами Олбани в тихий Лоудонвилль. В городе, где жили только те, чей доход был не меньше шести цифр, ржавый Ford с фальшивой деревянной панелью резко выделялся на фоне новеньких представительных автомобилей. Долорес дважды не туда повернула, прежде чем, наконец-то, выехала на Картрайт Драйв, обвив в этом всех, включая составителей карты, но только не себя. Решив, что огромный особняк в конце аллеи, это именно то, что ей нужно, она завернула на длинную дорогу и остановилась сразу за ярко-синим Jeep Cherokee. Вытащив ключ из замка зажигания, она еще немного посидела в машине, ожидая, когда ее автомобиль полностью заглохнет. Опуская стекло, чтобы добраться до дверной ручки, женщина заметила, что ее развалюха оставила на дороге следы бензина и масла. А плевать, подумала она про себя. Это должно быть One Cartwright Drive. Если Роуз была знакома с хозяйкой, то это, безусловно, было хорошо и заслуживало ее внимания, пришла к выводу Долорес. Заметив выложенную плиткой дорожку, по обе стороны окруженную газоном и ведущую к большой входной двери, женщина направилась по ней.

Ронни работала за компьютером, когда услышала звук подъезжающего автомобиля. Бросив взгляд на кровать, она увидела, что Роуз крепко спит. Женщина встала и подошла к окну, синие глаза расширились при виде бело-коричневого, ржавого универсала, стоящего перед домом.

– Какого черта…? – Ветровое стекло опустилось, и появилась рука, тянущаяся к ручке. Вероника смотрела, как полная женщина, бедно одетая, вышла из машины и посмотрела на дом. Первая ее мысль была, что это или потерявшаяся путешественница, или одна из тех надоедливых продавщиц, что ходят от двери к двери. Она еще раз посмотрела на мирно спящую девушку и решила перехватить неожиданно нагрянувшую незнакомку, прежде чем дверной звонок разбудит Роуз.

Ронни открыла дверь и поняла, что перед ней вовсе не торговка. На женщине была надета грязная желтая кофта, вся покрытая какими-то пятнами, а на голове красовалась черная вязаная шапка с помпоном на макушке, времен сороковых годов. Незнакомка сжимала в руке огромную сумку, никаких перчаток, а на ногах пара кроссовок, которые уже давно утратили белый цвет. Брюнетка посмотрела на женщину и нахмурилась.

– Я могу вам чем-нибудь помочь?

– Хм, да, – ответила Долорес, удивленно глядя на женщину, стоящую перед ней. – Как вы узнали…

– Я услышала, как ваш…, – Ронни замолчала, подыскивая более вежливое определение этому ведру на колесах, -… автомобиль… подъехал к дому. Что вы хотите?

– Я ищу кое-кого, и мне сказали, вы знаете, где я могу найти этого человека. Ее зовут Роуз Грейсон.

– Кто вам это сказал? – Ронни понятия не имела, кто эта женщина, стоящая перед ней, и уж точно не желала с ней откровенничать. Она обещала Роуз принести ей чековую книжку в больницу, но из-за ее неожиданной выписки и всех событий, что произошли после, эта тема больше не поднималась. Кроме того, Ронни знала, что с тех пор как Роуз жила в ее доме, она никому ничего не отправляла по почте. Так, кем же была эта женщина, которая хотела ее найти?

– Я заезжала на ее старую квартиру, и там мне сказали, что это вы заплатили за нее ее арендную плату. – Долорес вздрогнула и многозначительно посмотрела на дверь. – Могу я войти? Знаете, на улице довольно холодно.

Ронни мысленно прокляла того, что создал правила хороших манер, и отступила на шаг, держа дверь открытой.

– Входите, мисс…?

– Бикеринг, Долорес Бикеринг, – сказала полная женщина, проходя мимо хозяйки и стягивая с головы шапку; у нее были прямые каштановые волосы, которые выглядели так, будто их не мыли уже месяц. – Так это вы В. Картрайт?

– Да, – просто сказала Ронни, не утруждая себя в дальнейших представлениях. Сейчас она столкнулась с моральной дилеммой. Она могла притвориться и сказать, что Роуз здесь нет и отправить Долорес восвояси, но был риск, что это сильно расстроит девушку. С другой стороны, ей не хотелось, чтобы эта стервятница кружила над ее гостьей. Нехотя, Вероника признала, что окончательное решение все равно принимать не ей. – Ждите здесь.

Ронни вошла в кабинет, плотно закрыв за собой дверь. Она присела на край кровати и коснулась плеча спящей женщины.

– Роуз… Роуз, милая, проснись.

– Хм? – Зеленые глаза открылись и заморгали.

– У нас гостья, ты должна вставать.

– Гостья? – Девушка зевнула и протерла глаза. – Кто?

– Долорес. – Ронни сделала все, чтобы скрыть раздражение в голосе.

– Долорес? Бикеринг? Здесь? – Глаза Роуз расширились.

– Долорес. Бикеринг. Здесь. – Смысл сказанных слов, наконец-то, дошел до сознания девушки, и она изменилась в лице. – Эй, если ты не хочешь ее видеть…

– Нет, если она проделала весь этот путь, чтобы найти меня, то, по крайней мере, я обязана ее выслушать.

– Роуз. – Вероника подняла голову блондинки, коснувшись ее подбородка. – Ты ничем ей не обязана. Что бы она ни сделала для тебя в прошлом, я уверена, ты уже вернула ей долг с лихвой. – Это не помогло. – Прости, я знаю, что ты чувствуешь, что обязана ей многим, и я не должна говорить тебе, как думать и как поступать. – Вероника убрала руку и выпрямила спину. – Я просто не хочу видеть, как тебя используют, и я боюсь, что именно для этого Долорес сейчас здесь. – Она взяла расческу и начала приводить спутанные после сна волосы Роуз в порядок.

– Ронни?

– Ммммм?

– Можно я одолжу у тебя рубашку, что была на тебе вчера вечером? А низ я прикрою одеялом.

– Конечно. Правда, она тебе будет немного велика. – Вероника отклонилась назад и сорвала серую рубашку со спинки кресла. Когда она выпрямилась, оказалось, что Роуз уже сняла с себя ночную сорочку, и ее взор непроизвольно устремился на полные упругие молодые груди. Кое-как отведя взгляд от этого завораживающего зрелища, женщина постаралась сконцентрироваться на помощи Роуз просунуть руки в рукава. – Ты застегивай пуговицы, а я пока приготовлю тебе коляску, – резко сказала она и, встав с кровати, начала раскладывать коляску, стоящую в углу.

Спустя несколько минут Роуз уже сидела в ней, и ее ноги были укутаны пледом.

– Ты готова? – Спросила Ронни.

– Да, – неуверенно ответила блондинка. Последним человеком, которого она хотела бы сейчас видеть, была Долорес. Она не ответила ей на последнее письмо и нисколько не сомневалась, как ее бывшая приемная мать воспримет ее молчание, особенно после того, когда узнает, где она сейчас живет. – Ронни?

– Да?

– Не могла бы ты… В смысле, если ты не против,… не оставляй меня с ней наедине. – Роуз надеялась, что в присутствии Ронни, Долорес воздержится с просьбами о деньгах, но, больше всего, сейчас она нуждалась в эмоциональной поддержке, которую ей могла дать только подруга. Девушка улыбнулась, когда почувствовала, как теплая рука нежно сжала ее плечо.

– Я буду рядом, об этом можешь даже не беспокоиться, – заверила ее Ронни.

Долорес с интересом разглядывала различные украшения, которыми была украшена гостиная, но, увидев Роуз в инвалидной коляске, ахнула.

– Что с тобой случилось?

– Меня сбила машина, – ответила девушка. – Как ты узнала, где я живу?

– Твой бывший арендодатель сказал мне, – самодовольно ответила женщина. – Ты уже подала в суд на парня, что тебя сбил?

– Полиция пока его не нашла. Он скрылся с места аварии.

– Не нашла?! Какой позор. Если они его найдут, ты можешь подать на него в суд. Я знаю одного хорошего юриста, который может помочь тебе в этом деле. Он как-то представлял меня, когда я поскользнулась на небольшой лужице в супермаркете. Мне тогда выплатили почти четыре тысячи долларов. – Долорес прошла в гостиную и плюхнулась на кожаный диван, чем заслужила неодобрительный взгляд Ронни. – Итак, расскажи мне, как у тебя дела. Ты не писала мне почти два месяца. – Долорес достала из своей огромной сумки портсигар и зажигалку, и как ни в чем не бывало, закурила.

– В моем доме не курят, – сказала Ронни.

– О, не беспокойтесь, у меня есть пепельница, – ответила Долорес и вытащила из сумки маленькое коричневое блюдце.

– В моем доме НЕ курят, – спокойно повторила темноволосая женщина, поставив ударение на частице «не», не заботясь, как это может выглядеть в глазах незваной гостьи, главное, что Роуз не стала возражать.

– О, прекрасно. – Но прежде чем затушить сигарету, Долорес сделала одну затяжку. – Итак, Роуз… – Она выпустила дым из легких. – Как надолго ты остановилась у мисс Картрайт, или ты здесь живешь?

Роуз удивленно моргнула и посмотрела на брюнетку, в ее глазах застыл аналогичный вопрос. Ронни сглотнула, не зная, что ответить. Что ты хочешь, Роуз? Вне всяких сомнений, сама она хотела, чтобы блондинка вошла в ее жизнь, в ее дом. Ты предоставила мне право самой отвечать, означает ли это, что ты хочешь того же, что и я? Глядя Роуз в глаза, Ронни глубоко вздохнула и позволила ответить своему сердцу.

– Она живет здесь.

Роуз открыла рот и тут же его закрыла, на время из-за шока она даже лишилась дара речи.

– Д-да, это так. – Ее голос дрогнул, ей еле удалось сохранить улыбку на лице. – Что тебя привело в город? Снова приехала навестить Изабель?

Полная женщина кивнула.

– Мне пришли новые формочки для выпечки от Тапервер. Ты ведь знаешь Изабель, она никогда не оторвет свою задницу, чтобы привести их мне. Если я сама не приеду за ними, в конечном итоге, она присвоит их себе или продаст кому-нибудь другому, как тогда вышло с печеньем. Ты помнишь, Роуз?

– Изабель однажды забрала у девочек скаутов все их печенье, не заплатив им за него, – пояснила Роуз.

– Не удивительно, они ведь сестры, – сухо бросила Ронни.

– Не говоря уже о том, что ее детки половину съели, пока продавали его, – добавила Долорес, которая всегда не упускала возможности еще больше очернить в глазах посторонних своих родственничков, хотя сама недалеко ушла от них. – Ну, да ладно… – Женщина посмотрела на свою «дочь». – Что говорят врачи? Надеюсь, тебя лечили в настоящей больнице, а не в клинике, где работают одни непрофессионалы. Я боролась с ними в течение пяти лет за Джимми, но они так и не сказали мне, что с ним, – сказала Долорес. На что Роуз вежливо кивнула, про себя подумав, что врачи не нашли у ее брата никакого заболевания, потому что он был абсолютно здоров. Когда она оставалась с ним одна дома, он выглядел вполне здоровым, но Долорес постоянно таскала его по врачам, настаивая на том, что у него ужасно редкое заболевание. – Ты знаешь, он сейчас учится в колледже.

– Правда? – Роуз всегда думала, что Джимми и школу-то не сможет окончить. – На какой он специальности?

– Актерское мастерство. Когда-нибудь он станет таким же знаменитым как Сайнфелд. Он даже получил предложение сыграть в местной постановке, – похвасталась Долорес, так будто сыграть в театре Коблескилл было чем-то выдающимся. – Они ставят «Иосиф и его удивительный, разноцветный плащ снов». Энди Гибб когда-то сыграл в нем главную роль на Бродвее.

– Можно подумать, кто-то пойдет на это смотреть, – пробормотала Ронни, на что девушка слегка приподняла бровь. Скорчив в ответ смешную гримасу, она снова напустила на себя скучающее выражение, в то время как Долорес продолжала рассказывать им о событиях, произошедших в ее семье за последнее время. В конце концов, как Ронни и подозревала, вскоре речь зашла о деньгах.

– Ты знаешь, государство перестало платить мне за Джимми, когда ему исполнилось восемнадцать. Социальной службе наплевать, что у меня есть еще и другие дети, и что мне каждый месяц нужны дополнительные деньги на их содержание. Один учится в колледже и четыре других еще в школе.

– Джимми тебе не помогает? – Поинтересовалась Роуз.

– Он работает только по выходным на автозаправке Фреда. Ему самому нужны деньги на бензин, чтобы ездить в колледж и обратно.

– Похоже, Джимми стоит найти другую работу, и тогда он сможет помочь вам, – съязвила Ронни, заработав еще один неодобрительный взгляд от Роуз. Долорес выразительно посмотрела на блондинку, безмолвно требуя от нее, чтобы та попросила темноволосую женщину оставить их наедине. К ее радости, именно в этот момент зазвонил телефон и Ронни, извинившись, вышла.

Когда Вероника покинула комнату, женщина наклонилась вперед.

– Государство мне совсем не помогает. Этот идиот из социальной службы не желает меня слушать. – Долорес замолчала и для эффекта тяжело вздохнула. – Жить одной так тяжело, ты ведь понимаешь меня, Роуз?

– Да, – ответила блондинка. Долорес про себя улыбнулась.

– Ты же знаешь, как мне было тяжело, и на какие жертвы я пошла ради вас всех. – Роуз снова кивнула. Рыбка заглотила крючок, подумала довольная Долорес. – Тебе ведь выплатили какие-нибудь деньги за больничный, не так ли?

– Вообще-то, нет. В Money Slasher я была внештатным сотрудником без всяких льгот. – Роуз опустила голову, как бы давая понять, что говорить здесь больше не о чем.

– Но ты живешь здесь. Скажи мне, кто тебе эта женщина, что позволяет тебе жить у нее бесплатно. Чем ты ей платишь?

– Этот вопрос касается только меня и Роуз, – сказала Ронни, входя в комнату и обрывая разговор. Она не могла не заметить, как обрадовалась ее появлению блондинка, послав ей благодарный взгляд и опустив плечи.

– Что тут такого? Я задала простой вопрос. – Долорес старалась выглядеть обиженной, но это не сработало.

– И я на него ответила. – Заявила Ронни, заняв свое место. Она скрестила руки на груди, давая понять, что больше отсюда не сдвинется. Вероника не сомневалась, что если бы она не вернулась, эта пиявка вытянула бы из Роуз деньги. А позволить этому случиться Ронни не могла.

– Я думаю, что Роуз уже достаточно взрослая, чтобы говорить сама за себя, правда, милая? – Долорес не пыталась скрыть своего гнева. И она решила пойти ва-банк. – Роуз, я думаю, тебе следует переехать ко мне, пока ты не поправишься. Я всегда о тебе хорошо заботилась, когда ты была ребенком.

Вот и свершилось. Долорес поставила Роуз перед выбором: она или Ронни; женщина была просто уверена, что эта тихоня, которая во всем когда-то подчинялась ей, выберет ее.

– Я… я… – Роуз стало казаться, что стены начали надвигаться на нее. Так просто было сказать Долорес «да», но теперь у нее действительно появился выбор, возможность принять собственное решение: вернуться к прошлой жизни, отправиться туда, где все было знакомо или же сделать шаг вместе с Ронни в неизвестность. Девушка подняла голову и, посмотрев в синие глаза, увидела в них теплоту и заботу. – Я… Я хочу остаться здесь, – сказала она, обращаясь скорее к Ронни, чем к Долорес. Блондинка не могла не заметить, как после ее слов, подруга выдохнула и послала ей нежную улыбку, в то время как бывшая приемная мать опалила яростным взглядом.

– Роуз, я хочу поговорить с тобой наедине, или здесь за тебя решения принимает она? – Долорес посмотрел на Ронни.

– Роуз взрослая женщина, – ответила темноволосая красавица. – Она не подчиняется мне, и я ни в коей мере не манипулирую ей. – Гнев рос в ней с каждой секундой, ей не терпелось поскорее избавиться от этой толстой, сидящей на ее диване, коровы, вышвырнув ее из ее своего дома и, надеясь, что из жизни Роуз тоже.

– Тогда почему бы вам не позволить ей говорить за себя? – Зарычала Долорес, явно расстроенная, что ее планы рушатся на глазах. – Вы не знаете, как тяжело мне было, чтобы прокормить и сохранить крышу над ее головой, когда всем было наплевать на нее.

– Вы взяли ее из приюта только ради денег. Вот в чем причина вашего «миссионерства». – Ронни встала и начала ходить. – За то время, что вы здесь, вы хоть раз спросил ее, нуждается ли она в вашей помощи, не нужно ли ей что-нибудь? Нет, вы только поинтересовались, что случилось, а затем начали рассказывать о собственных проблемах, половина из которых была бы решена, если бы вы оторвали свою ленивую задницу и устроились бы на работу, вместо того, чтобы жить за счет других. – Ронни намеренно избегала смотреть на Роуз, уверенная, что увидит в ее глазах неодобрение. Брюнетка знала, что должна замолчать и дать подруге самой высказаться, ведь это было ее сражение, но, будь она проклята, если позволит этой Долорес вытянуть из Роуз еще хоть один цент.

– Я не собираюсь это слушать, – рассердилась полная женщина, поднимаясь на ноги. – Роуз, эта сука контролирует тебя. И ты повернешься ко мне спиной? К единственному родному человеку, что у тебя есть? – Женщина направилась к двери. – После всего, что я сделала для тебя.

Одинокая слеза скатилась по щеке Роуз.

– Подожди. – Она посмотрела на Ронни. – Пожалуйста?

– Роуз, – запротестовала темноволосая женщина.

– Пожалуйста, только несколько минут. Все будет хорошо. – Девушка внутри вся съежилась, увидев боль на лице Ронни, но она должна была это сделать.

Несмотря на то, что все внутри Ронни воспротивилось этой просьбе, через некоторое время она все же кивнула.

– Я буду внизу. – И послав убийственный взгляд на Долорес, вышла.

– Пфф, – проворчала Долорес, плюхнувшись обратно на диван. – Ну, не знаю, Роуз. Ох уж, эти богачи, думают, что все должны их слушать и подчиняться им только потому, что у них есть деньги.

– Ронни совсем не такая, – возразила девушка.

– Она и слово не дала тебе вставить. Ты взрослая женщина. Как ты поступаешь со своими деньгами не ее собачье дело. – Долорес вновь достала из своей сумки портсигар. – Она относится к тебе, как к неразумному ребенку.

– Долорес, пожалуйста, не надо. – Роуз указала на портсигар.

– Эта женщина вообще не знает, как полагается встречать гостей, – пробурчала Долорес, забрасывая портсигар обратно в сумочку. – Ты уж извини, но я не могу тут долго рассиживаться. Мне еще надо заехать к сестре за Тапервер. Надеюсь, мне хватит бензина, чтобы добраться до дома.

– Долорес, ты хоть поняла, что я теперь безработная? У меня нет денег.

– Роуз, ты живешь здесь. Только не говори мне, что эта женщина не поможет тебе, если ты ее попросишь об одолжении. Тебе не приходится голодать… или думать о бензине, бояться, что машина заглохнет посреди дороги… – Долорес для эффекта выдержала паузу. – Помнишь в метель, я повезла тебя к врачу… что там у тебя было?

– Острый фарингит, – угрюмо ответила Роуз, прекрасно зная, о чем вспомнила Долорес.

– Ах, да. Я тогда еще ездила за рецептами для тебя и Джимми и из-за этого пропустила лотерею. Помнишь?

– Помню.

– Теплый комбинезон стоит двести пятьдесят долларов, и у меня были все шансы выиграть его.

– Я знаю, – снова согласилась Роуз, все глубже и глубже погружаясь в роль, которая была ей так хорошо знакома.

– Ты знаете, как испугается маленькая Джессика, если я не вернусь домой?

Как бы Роуз ни старалась сопротивляться этому натиску, но с последним доводом ее стена рухнула. Джессике было всего девять, и она была очень привязана к матери.

– Сколько тебе нужно?

Торжествующая Долорес заняла на диване расслабленную позу.

– Тридцать долларов.

– У меня столько нет, – солгала девушка.

– А сколько у тебя есть?

Роуз быстро прикинула в уме.

– Около пятнадцати.

– Ну, если это все, что ты можешь мне дать, тогда ладно.

– Пойду, схожу за чековой книжкой. – Проигравшая в сражении Роуз склонила голову и, повернув кресло, покатила в кабинет. Она вернулась через несколько минут с чеком на коленях. Долорес уже надела пальто.

– Спасибо, Роуз. Надеюсь, ты поздравишь меня с Рождеством. – Она потянулась за чеком, но девушка отдернула руку.

– Подожди… – Блондинка собралась с мужеством и сделала глубокий вдох. – Это последний. Я… Я больше не смогу отсылать тебе деньги.

Улыбка Долорес превратилась в злой оскал.

– Отлично, не волнуйся, если я буду умирать с голоду или если со мной что-нибудь случится, в следующий раз я тебя не побеспокою. – Женщина наклонилась вперед и вырвала чек из рук Роуз. Получив то, зачем пришла, Долорес собралась уходить, но напоследок решила все-таки высказаться и сыграть на совести Роуз. Ее голос стал пронзительным и обвинительным. – Только не забудь от всей этой роскоши… – Женщина обвела комнату руками, – что это я боролась за тебя и заботилась о тебе. – Долорес открыла дверь, впуская в гостиную холодный воздух. – Надеюсь, ты скоро поправишься. И возможно, когда-нибудь ты перестанешь быть такой эгоисткой и поймешь, как тяжело и трудно мне приходилось, чтобы содержать и заботиться о тебе. – Дверь захлопнулась.

Через некоторое время Роуз услышала звук заработавшего двигателя. Правда, этому предшествовали парочка неудачных попыток и облако черного дыма из ржавой выхлопной трубы. Универсал вырулил со стоянки и направился вниз по улице.

Дверь, ведущая в подвал, открылась и появилась Ронни, ища глазами нежеланную гостью.

– Она ушла, – ответила Роуз на ее вопросительно поднятые брови. Не желая расстраивать свою подругу еще больше, блондинка быстро спрятала чековую книжку под пледом. – Ронни, я сожалею о…

– Не беспокойся об этом, – ответила брюнетка, прерывая поток извинений. – Ты ведь не знала, что она появится здесь. – Женщина подошла и схватилась за ручки инвалидной коляски. – Ты голодна? – спросила она. – Черт, глупый вопрос.

– Что я могу сказать? Мария великолепный повар, – сказала Роуз. В ответ на ее сияющую улыбку подруга быстро взъерошила ей волосы.

– Хорошо, ты иди, найди нам что-нибудь интересное по ящику, а я пока пойду, посмотрю, что для нас оставила Мария.

Больше о визите Долорес не было сказано ни слова. Девушки весь остаток вечера провели лежа на кровати и смотря телевизор. Но, когда пришло время, ложиться спать, Роуз не выдержала.

– Ронни?

– Ммм?

– Ты рассердишься на меня, если я скажу тебе, что все-таки дала Долорес деньги?

– Я не могу сердиться на тебя, – призналась Ронни, ложась на бок и подперев голову рукой.

– Разочарованна?

– Нет, – вздохнула она. – Роуз, если я была резка или казалась раздраженной…

– Враждебной? – Ронни посмотрела на девушку, чей силуэт и приподнятые брови выделялись в тусклом лунном свете.

– Нет, не думаю, что я была враждебной, Роуз. По-моему, я была с этой ведьмой слишком вежлива, особенно учитывая то, как мне действительно хотелось с ней поступить: бросить лицом в снег.

Роуз нагнулась в темноте и погладила предплечье Ронни.

– Я знаю… и ценю это.

– Я не хочу, чтобы кто-нибудь использовал тебя, Роуз, – прошептала Вероника. – Ты заслуживаешь лучшего. – Ронни на мгновение замолчала, колеблясь, но потом продолжила. – И сколько ты ей дала?

– Пятнадцать долларов. – Был ответ. – Но я сказала ей, что это в последний раз. – Быстро добавила Роуз.

– А ты когда-нибудь говорила ей это прежде?

– Нет.

– Ну что ж, не плохо для начала. – Свободной рукой женщина нежно погладила Роуз по щеке. – Эй, я понимаю тебя, на самом деле понимаю. Трудно говорить «нет», когда все время говорил только «да». Посмотри на меня и мою семью.

– Значит, ты не недовольна мной?

Ронни наклонилась и обняла подругу.

– Я никогда не буду разочарована тобой, – прошептала она на ухо Роуз. Неожиданно для себя, Ронни почувствовала, как Роуз обняла ее за шею и притянула ближе к себе.

– Не знаю, что я такого сделала, чтобы заслужить такую подругу, как ты, – воскликнула девушка, теснее прижимаясь к Веронике.

Ронни вернула объятия и улыбнулась. Как вдруг перед ее глазами промелькнули воспоминания… мелькнувшая перед капотом синяя куртка, разбитое лобовое стекло, растекающееся по асфальту пятно крови, и много лжи, чтобы скрыть правду. Улыбка погасла, сменившись выражением печали.

– Это я не заслуживаю тебя, – прошептала Ронни. Крепко обняв напоследок Роуз, она высвободилась из ее объятий. – Думаю, пора ложиться спать.

Несмотря на намерения, когда Вероника закрыла глаза, тело снова предало ее. Как и в прошлый вечер, засыпая, Роуз почувствовала теплую руку на своем животе и теплое дыхание, ласкающее ей плечо. Она улыбнулась и заснула.

Во сне, тесно прижавшись, они согревали друг друга холодной ночью.

– Ронни, уделишь секунду? – Спросила Сьюзен, входя в кабинет. – К нам есть претензия, которая кажется мне довольно необычной.

– С каких это пор ты приходишь ко мне с такими вопросами? – В ответ спросила Ронни, не отрывая глаз от монитора.

– Речь идет о потерянных материалах и оборудовании на сумму свыше ста тысяч долларов.

– Что? – Ронни отвернулась от компьютера и жестом пригласила сестру сесть.

– Строительная организация Орбисон подала иск об исчезновении оборудования и материалов со строительной площадки. Они говорят, что все: от пиломатериалов и инструментов до нового грузовика, были украдены. – Сьюзен вручила Ронни копию многостраничного документа. – Поскольку у нас с ними заключен контракт, то они также указывают, что из-за этого, они потеряли в заработной плате, и требуют компенсации.

– Ты уверена, что это законно? Может быть, они просто пытаются вытянуть из нас деньги. – Ронни, нахмурившись, пролистывала страницы. – Они уже получили отчет от полиции?

– Конечно. Грузовик, распотрошенный до металла, был найден в Арбор Хилл.

Ронни внимательно читала доклад, ища хоть какой-нибудь намек на мошенничество.

– Томми знает об этом?

– Нет, я не могу связаться с ним. Но я оставила ему везде сообщения.

– Видимо, он еще прибывает в наркотическом опьянении от Percocet, который украл из моего дома во время рождественской вечеринки, – проворчала Ронни.

– Что?

– Ничего. – Вероника зубами вонзилась в кончик деревянного карандаша и стала грызть его, продолжая изучать отчет. Никаких следов взлома, перелезть через забор, окружающий строительную площадку, не было ничего сложного. Грузовик был найден, но его можно было уже списать, она не видела никаких признаков завышения стоимости пропавших инструментов и материалов.

– Я не вижу здесь ничего необычного, сестренка. Кроме стоимости, что тебя еще беспокоит?

– Я пробежалась по предыдущим отчетам, что у нас были, согласно им проект должен был быть уже закрыт или почти завершен. Но, согласно этому отчету, строительство только началось. Я созвонилась с Майком Орбисон, и он сказал, что до завершения стройки шесть недель.

– Но если дело так далеко от завершения… – Ронни снова посмотрела на бумаги. – Тогда почему на стойке так много материалов и оборудования? Посмотри сюда… стеклянные панели, краска, гипсокартон, даже ковролин. Я думала, что такие вещи заказывают в самую последнюю очередь.

– И я так подумала. Может быть, они планировали закончить раньше.

– Нет… Майк в этом бизнесе достаточно долго и знает наверняка, что и когда ему понадобится. Не могу себе представить его заказывающим материал, который он не собирается сразу же использовать. Он прекрасно знает, как легко исчезают вещи со стройки. – Пытаясь разобраться, в чем тут дело, Ронни нахмурила лоб. – А ты уверена, что все, что здесь указано, вообще было на строительной площадке?

– А где, по-твоему, это лежало все это время. Мы работаем с фирмой Орбисон с 60-х, и за все это время они выдвигали нам иск лишь пять раз.

– Ну, что ж, этот будет шестым. – Ронни взяла трубку. – Лаура, соедините меня с Майком Орбисон. – Через минуту лампочка замерцала. – Майк? Вероника Картрайт… хорошо, а ты? Рада за тебя. Майк, я хотела бы поговорить с тобой о вашем требовании к Страховому департаменту Картрайт. Конечно, я понимаю это… да, это тоже показалось мне странным, именно поэтому я и звоню тебе… нет, с этим без проблем… да… абсолютно… угу… да… нет, я не знала этого… угу… когда это было?

– Что происходит? – Поинтересовалась Сьюзен и получила от сестры хмурый взгляд.

– Да, Майк, я буду здесь, выезжай… Угу… Когда ты в последний раз разговаривал с ним? Понятно… Майк, позволь мне спросить тебя кое о чем, кроме твоих людей, у кого еще были ключи? Что? Ну и когда же это произошло? Ты спрашивал его об этом? Когда? Именно тогда, ты в последний раз разговаривал с ним? Хорошо, Майк… нет, я прекрасно понимаю… конечно… ты тоже… да, и передай от меня привет Саре… Ладно, Майк, до свиданья. – Ронни повесила трубку и вздохнула.

– Что он сказал?

– Он сказал, что заказал все заранее, но Томми оформил доставку на ближайшую дату, именно поэтому все хранилось на стройке, когда произошло ограбление. Ты не знаешь, полиция не указала, был ли грузовик еще горячим, когда они его нашли или нет?

– Я не знаю. Я не обратила на это внимания, а почему ты спрашиваешь?

– Майк сказал, что Томми заезжал к ним на прошлой неделе, после его ухода пропала связка ключей.

– Ключи от чего?

– От здания, машины, ящиков с оборудованием, от всего. Майк сказал, что они лежали у него на столе, когда приехал Томми, но вечером того же дня он их там не обнаружил.

– Ронни, ты же не думаешь…

– Именно об этом я и думаю. – Темноволосая женщина поднялась и подошла к окну, яркое солнце отражалось от белых сугробов. – Сьюзен, я хочу, чтобы ты связалась со всеми нашими подрядчиками и сказала им, что с сегодняшнего дня, вместо Томми, они теперь работают со мной. И если он где-нибудь объявится, я хочу знать об этом.

– Зачем ему воровать? Он не нуждается в деньгах.

– Он обокрал меня! – Рассердилась Ронни. – Почему ты защищаешь его? Посмотри правде в глаза, все факты на лицо. – Телефонный звонок прервал ее тираду. – Что?

– Джон Минс из Минс Аудит на первой линии, – ответила Лаура.

– Потрясающе. – Вероника плюхнулась в кресло и взяла трубку. – Надеюсь, он звонит с хорошими новостями, – сказала она, прежде чем нажать на кнопку. – Вероника Картрайт.

Через десять минут сердитая Вероника и шокированная Сьюзен уставились друг на друга.

– Теперь ты мне веришь?

– Не могу поверить, что Томми ворует у своей собственной семьи.

– Именно это он и делает. И делает уже давно, он нанес вред департаменту недвижимости, я уж не говорю о том, как вся эта ситуация может отразиться на компании в целом. Нам повезет, если в этом квартале мы окажемся в плюсе.

– На что ему потребовалось столько денег?

– А ты как думаешь, Сьюзен? Именно ты на прошлой неделе высказала правильное предположение.

– Я знаю, но я не очень верила в это.

– Ну, так теперь поверь. – Ронни связалась с секретарем. – Лаура, позвони в компанию по обеспечению безопасности и установке замков. Я хочу, чтобы к концу дня все замки были поменяны, а код Томми заблокирован. Позвони вниз и убедись, что его не пропустят сюда. Затем оповести всех о проведении экстренного совещания. Мне все равно, на какое время, главное, я хочу видеть всех.

– Не могу в это поверить, – повторила младшая сестра.

– Поверь. Наш младший брат вор и лжец, и будь я проклята, если позволю, чтобы это сошло ему с рук.

К концу дня все замки были поменяны, и новости дошли до всех членов семьи. Ронни закрыла все строительные проекты до специального уведомления и объявила, что Джон брат Франка на время возглавит департамент недвижимости, пока не будет найдена подходящая замена. В качестве дополнительной предосторожности, она позвонила в банк, сообщить, что корпоративная кредитная карта Томми украдена, и узнала, что в течение последних двух недель с нее были сняты крупные суммы денег и, что ее брат исчерпал свой лимит.

От свалившихся за день на нее проблем, у Ронни раскалывалась голова.

– Как на счет милого шарфа?

– Она его возненавидит.

– Хм… может любимые духи?

– Ох, я ненавижу ее духи.

– Тогда, что же она любит? – Роуз листала глянцевый каталог Macy's. – У них есть несколько довольно красивых ювелирных изделий. – Последние два часа девушки провели, листая различные каталоги и рекламные буклеты, но безрезультатно. Все, что она предлагала, быстро отметалось, и вскоре все ее идеи, как помочь подруге с подарком для матери, иссякли.

– Нет. У нее их так много, что она уже не знает, что с ними делать. – Ронни бросила каталог Bloomingdale на стол и, взяв другой, вздохнула. – Ненавижу Рождество.

– О, не будь злюкой. Обещаю, что помогу тебе найти что-нибудь для нее. – Роуз мило улыбнулась Веронике. – Не может быть, чтобы было так трудно выбрать подарок для своей матери.

– Беатрис Фиби Картрайт самая трудная женщина в мире и ей просто невозможно угодить с подарком. – Ронни сделала глоток вина и поставила бокал на стол. – Возможно, мне следует просто отправить ее в круиз. – От этой озорной идеи голубые глаза замерцали. – В долгий, очень долгий круиз.

– Думаешь, ей понравится?

– Мне точно, – ответила женщина с дьявольской усмешкой. – Может, в один из тех кругосветных туров. На шесть, восемь… месяцев.

– Ах, ты. Остановись, – Роуз игриво ударила Ронни по плечу. – Твоя мать не такая уж плохая, она просто немного… немного… – Блондинка прижала палец к губам, пытаясь подобрать подходящее слово… или два, чтобы более точно описать миссис Картрайт. – Консервативна.

– Моя мать ханжа, – сказала Ронни, делая еще один глоток вина. – Для нее не существует слова «нет», она не терпит отказов, все вокруг нее должно быть совершенно, она заботиться об имидже семьи больше, чем о чувствах своих детей. – Глоток. – Может быть, мне все-таки стоит купить ей подарочный сертификат и пусть сама выберет себе подарок.

– Ты уверена? – Роуз перевернула страницу в каталоге и протянула его Веронике. – Смотри. Здесь указан бесплатный номер телефона, по которому ты можешь позвонить и сделать заказ, если ты действительно хочешь так поступить, – сказала она, но ее тон подсказал Ронни, что девушка ей не верит.

Несмотря на то, что они были знакомы только три недели, Роуз начала уже понимать по выражению лица или жесту подруги ее истинные чувства. Грызть карандаш означало огорчение, барабанная дробь ногтем – скуку, нежные объятия, в которых она держала ее каждую ночь, говорили о том, о чем ни одна из них не осмеливалась высказаться вслух.

Голубые глаза на мгновение оторвались от созерцания жидкости, а затем вновь устремились обратно вниз.

– Нет, – неохотно признала Ронни. – Я хочу подарить ей самый прекрасный подарок на свете, и это давит на меня.

Роуз уже открыла рот, чтобы возразить, но тут же захлопнула его, поняв, что в семье ее подруги сделать это, было действительно очень трудно. И Рождественский ужин был тому доказательством. Мало того, что Ронни все организовала, так она не получила от Сьюзен и Беатрис ни слова благодарности за проделанную работу. Роуз решила сменить тактику.

– Хорошо, что, по-твоему, идеальный подарок?

Ронни приподняла брови, не ожидая такой реакции от блондинки.

– Гм… Я не знаю, что-то… что-то… – Она взмахнула руками, в результате чего пролила немного вина на ковер. – Полагаю, я никогда не задумывалась об этом.

– Ну что ж, давай вместе подумаем об этом. Иди сюда. – Роуз подняла спинку кровати в вертикальное положение, чтобы сесть, и похлопала рядом с собой, заодно смахнув Табиту на пол. – Раз ты хочешь подарить ей совершенный подарок, так давай вместе его найдем. – Девушка перевернула страницу. – Может быть, суть идеального подарка заключается в том, чтобы выбрать для нее несколько подарков, а не один большой. Возьми ручку, и я буду помечать лоты.

Ронни потянулась в поисках ручки, но обнаружила только гору изгрызенных карандашей. Она перевернула кипу бумаг на столе, устроив на нем беспорядок, но ручку не нашла. Открыла ящик, где лежали скрепки, запасные скобы, стопка записных бумажек, но не обнаружила ничего подобного, чтобы напоминало ручку.

– Я Президент многомиллионной корпорации и не могу найти ручку, когда она мне нужна. – Вероника продолжала искать, не замечая, на что устремился взгляд Роуз.

Вот оно! Возбужденно подумала Роуз. Прямо перед ней на странице было изображено множество всевозможных ручек и карандашей разной стоимости. Конечно, изысканные перьевые наборы были за пределами ее скудных средств. Она перевернула страницу и увидела его. Прямо по центру был изображен неплохой набор на мраморной подставке с оттенком синего, который напоминал Роуз цвет глаз Вероники. Девушка перевела взгляд ниже, на цену, написанную мелким шрифтом, и сглотнула. Это были почти все ее оставшиеся средства. Она подняла глаза и, удостоверившись, что Ронни все еще занята поисками ручки, опустила их обратно вниз на каталог. Несмотря на то, что проблема найти подарок для Беатрис была еще не решена, свою – она уже решила. Роуз аккуратно загнула краешек страницы, после чего пролистала страницы, возвращаясь в раздел ювелирных украшений, как раз в тот момент, когда Ронни, найдя без вести пропавший ручку, подошла к кровати. Блондинка взяла протянутую шариковую ручку и развернула каталог так, чтобы Ронни тоже могла видеть его содержание.

– Ну что ж, приступим. Куда твоя мама любит ездить?

– В Европу. Она уже как-то ездила в тур по Европе, и оба раза была в полном восторге от него. – Ронни улыбнулась, чувствуя, как напряжение, накопленное за неделю, оставляет ее. – Вот же оно! Ей точно это понравится. Турне по Европе. Не могу поверить, почему я не подумала об этом раньше. – Выхватив каталог из рук Роуз, она начала листать его.

– Уау… какой… какой замечательный подарок. – Роуз изо всех сил старалась не выглядеть слишком ошеломленной, но у нее ничего не получилось.

– Ты думаешь, этого будет достаточно? – Спросила Ронни, глядя на глянцевые фотографии, не подозревая, что Роуз, привыкшая экономить каждый цент, прикидывала в уме, сколько эта поездка будет стоить. – Я тут подумала, может быть, ей сменить гардероб или… – Вероника подняла глаза и замерла, пораженная красотой девушки, смотрящей на нее. Они, не отрываясь, пожирали друг друга глазами несколько секунд, Роуз первая застенчиво улыбнулась и отвела взгляд.

– Так, хм… – Блондинка делала вид, что пристально изучает рисунок на покрывале, в то время как краска смущения медленно начала заливать ее щеки. – Ты что-то говорила об одежде?

– Гм… ах, да, одежда. – Ронни закрыла каталог, потеряв всякий интерес к выбору подарка. Сейчас она хотела просто выключить свет и свернуться калачиком рядом с Роуз. – Знаешь, уже поздно.

– Да, наверное. – Часы в гостиной пробили только 22:00, но женщины сделали вид, что не заметили этого. Роуз опустила спинку кровати горизонтально, в то время как Ронни сходила, выключила везде свет и проверила, закрыты ли двери. Вскоре дом погрузился во тьму.

Уставившись в потолок, Роуз думала о том, что же только что произошло. На краткий миг она почувствовала, что между ними проскочило что-то… особенное. Девушка услышала звук, как кулак Ронни врезался в подушку. Сейчас ей хотелось, чтобы подруга перекатилась поближе к ней и обняла ее, но, Роуз знала, что этого не произойдет, пока та не заснет.

Ронни ворочалась на кровати, сон не шел к ней. В один из таких моментов она случайно задела ногу Роуз, отчего та вскрикнула от внезапной боли.

– Извини, Роуз, мне очень жаль. Кажется сегодня вечером, я не могу найти удобное положение.

– Все в порядке. Было немного больно, но уже все прошло. – По щеке скатилась одинокая слеза. Слава Богу, в комнате было темно.

– Я, пожалуй, пойду на диван. – Ронни перекатилась к краю, но прикосновение к руке остановило ее.

– Почему бы тебе просто не обнять меня, как ты обычно это делаешь? Ты прекрасно спишь после этого. – Роуз нежно потянула подругу назад на кровать. – Давай, Ронни, ты же знаешь, что в конечном итоге ты все равно вернешься сюда, после того как я засну, и обнимешь меня.

Через некоторое время кровать снова прогнулась, и Роуз почувствовала рядом с собой до боли знакомое тепло. Ее желание исполнилось, сильная рука обняла ее. Девушка довольная вздохнула и закрыла глаза.

Женщины уже крепко спали, когда в комнату проскочила Табита и, запрыгнув на кровать, устроилась рядышком.