Случайная Любовь

Глава 4

Оказавшись в своей комнате, Ронни включила компьютер и плюхнулась на кровать. Она огляделась вокруг, впервые подумав, как же здесь было тихо и пусто. Ворсистый ковер и крепкий пол не пропускали снизу ни одного звука.

– Это глупо. – Вероника нахмурилась и, вернувшись к компьютеру, села за стол. – У меня масса дел.

Но вместо того, чтобы открыть рабочую папку, она открыла совершенно другое окно. Пасьянс. Внимательно передвигая карты, изучая и запоминая их, она вспомнила, что через семнадцать дней наступит Рождество. Решив, что это не помешает ее работе, женщина зашла в Интернет. Просмотрев сайт Macy, Ронни так и не выбрала, какой подарок она хочет преподнести матери. Она отметила для себя несколько лотов, но ей захотелось обсудить их с Роуз. Без четверти двенадцать, Ронни все еще не знала, что подарить другим членам семьи.

– Подарок, который всегда подойдет, – решила она и щелкнула по значку подарочного сертификата. Одной проблемой стало меньше. Выключив компьютер, Вероника побежала вниз, проведать Роуз и вместе с ней посмотреть «Судья Джуди».

Войдя в кабинет, Ронни была рада обнаружить, что Карен уже закончила.

– Я вернусь завтра. Не забывайте делать те упражнения, которые я вам показала. Вы должны постоянно держать эти мышцы в тонусе, насколько это возможно, если не будете, это только замедлит выздоровление.

– Буду, спасибо, – ответила девушка.

– Хорошо. – Медсестра обратила свое внимание на Ронни, справедливо полагая, что именно она была тут главная – Я вернусь завтра около девяти.

Их обед состоял из супа и бутербродов, который они поглощали за просмотром телешоу, как раздраженная судья кричит, что никогда не поверит в то, что ответчики погасили кредит, но при этом не могут найти квитанцию. Когда пошли титры, тарелки обеих женщин были пусты.

– Мария может, что угодно сделать вкусным.

– О, она замечательный повар, – согласилась Роуз. – Она всегда работала на тебя и твою семью?

– Как я себя помню. Ее мама тоже работала у нас, но она ушла вскоре после моего рождения. Марии была одновременно и экономкой и няней. – Темноволосую женщину прервал звонок телефона. – Наверное, еще один телемаркетер, – проворчала она.

– Ты не собираешься ответить?

– Нет, Мария фильтрует все мои звонки. – Как по команде, Мария постучала в дверь. – Хорошо, – откликнулась Ронни, потянувшись за телефоном. – Вероника Картрайт.

– Гм… да, мисс Картрайт, это Джонатан Баркер из Банка Олбани Сбережения и Доверие. Как вы? – услышав имя вице-президента банка, Ронни напряглась и откатилась на стуле к столу.

– Хорошо, господин Баркер. Чем я могу вам помочь?

– Ну… Извините, что беспокою вас дома, но мне кажется, вопрос требует вашего немедленного внимания. – От Вероники не ускользнула нервозность в голосе мужчины. – Мистер Картрайт не отвечает на мои звонки, и я боюсь, что вскоре должен буду обратиться в другие органы за помощью.

Ронни закатила глаза и, взяв карандаш, начала слегка постукивать им по столу.

– О чем вы?

– Ну… как вы знаете, когда кредит не выплачивается, мы обязаны обратиться к поручителю, чтобы восстановить наши потери, а так как поручителем у мистера Картрайт выступаете вы…

– Я поручитель? – Карандаш замер в воздухе. – Когда это было?

– О, я гм… – Она услышала шелест бумаг. – Да, вот оно. У меня ваша подпись от пятого апреля, как поручителя мистера Томаса Картрайт. – Нервозность в его голосе стала еще ощутимей. – Вы ведь сами подписали эти бумаги, не так ли, мисс Картрайт?

Карандаш вновь начал отстукивать барабанную дробь.

– Полагаю, что я просто забыла об этом, господин Баркер.

– Ну, я уверен, что мистер Картрайта тоже лишь просто забыл об этом, но наш банк не получал оплату уже пять месяцев. И мы не можем позволить этому продолжаться дальше.

– Нет, конечно, нет. – Карандаш застучал с большей силой. – Вы можете перевести просроченную сумму с моего личного счета.

– Ну, принимая во внимание случившееся, мисс Картрайт, боюсь, на данный момент мы требуем погашение всего кредита.

– Хорошо. Снимите нужную сумму с моего счета. – Вероника, зажав трубку между плечом и ухом, схватила лист бумаги. – Вы можете назвать мне точную сумму погашения?

Карандаш упал со стола и ударился об пол.

– Что?

– Я назвал вам общую сумму, включая пени за просрочку платежа. Семнадцать тысяч шестьсот сорок два доллара и двадцать три цента. Я прослежу, чтобы именно эта сумма была снята с вашего счета немедленно.

– Мистер Баркер?

– Да?

– В будущем, прежде чем одобрить кредиты для любого члена моей семьи, убедитесь, что вы поговорили об этом со мной лично.

– Конечно, мисс Картрайт.

На секунду задумавшись, Ронни поняла, что мужчина ей что-то сказал.

– Простите, боюсь, я вас не расслышала.

– Я спросил, может ли банк сделать для вас что-нибудь еще сегодня, – повторил банкир.

– Нет, думаю, что вы сделали достаточно, спасибо.

– Хорошего дня, мисс Картрайт, – сказал он, но она уже повесила трубку.

Находясь в нескольких футах, слыша каждое слово, Роуз было не трудно догадаться, что произошло.

– Ронни? – Но все что она получила в ответ, был вид спинки кожаного стула и яростный стук по клавиатуре. – Ронни?

– Тебе что-то нужно, Роуз? – Ее голос прозвучал резче, чем Вероника хотела. Стук прекратился. – Ты знаешь, бывают моменты, когда мне совсем не хочется быть старшей, – вздохнула она, разворачиваясь на стуле лицом к девушке.

– Хочешь поговорить об этом?

Первая реакция Ронни была сказать «НЕТ», что семейные проблемы это только ее личное дело, но, посмотрев в мягкие зеленые глаза, она поняла, что действительно хочет поговорить об этом, хочет поделиться своим разочарованием с Роуз.

– Томми взял кредит и поставил мое имя в качестве поручителя.

– О, это ужасно, – ахнула блондинка. – Но, почему ты оплачиваешь его долги?

– Потому что должна, – вздохнула темноволосая женщина. – Если не я, то это бы сделали Сьюзен или мама.

– Но так ты только упрощаешь ему жизнь, он снова это сделает.

– Я знаю, но у меня нет выбора. – Ронни толкнула свой стул поближе к кровати. – Хотя я и считаюсь главой семьи в настоящее время, есть некоторые вещи, которые я должна делать, нравится мне это или нет.

– Это большая ответственность и давление, не так ли? – Роуз протянула руку и нежно коснулась ее предплечья. – Должно быть, это трудно держать все внутри себя.

Ронни посмотрела с удивлением.

– Да. – Это был первый раз, когда кто понял ее чувства, каково это заботиться о семье. -Томми вытянул из меня почти восемнадцать тысяч.

– Боже мой! Восемнадцать тысяч долларов?

– Но меня волнуют даже не деньги, – продолжила Ронни, намеренно не заостряя внимание на том, что эта сумма значит для каждой из них. Для нее это была лишь незначительная часть ее накоплений, она даже не заметит ее исчезновение. Но для Роуз,… она даже не хотела думать о том, что эта сумма значит для девушки, которая жила менее чем на двадцать долларов в неделю.

– А то, что он использовал тебя, – догадалась блондинка.

– Он подделал мою подпись. Не могу себе представить, зачем ему потребовался поручитель, это не такие уж большие деньги, хотя я не знаю его финансовые дела. Я просто не могу понять, зачем он сделал это и не погасил кредит. – Когда Вероника говорила, ее голос был переполнен гневом и негодованием. – Он знал, что я позабочусь об этом. Он знал, что банк никогда не поставит под сомнение его платежеспособность, имея на руках мою подпись.

– Он использовал тебя.

– Он использовал меня. – Она посмотрела на загруженный стол и ждущие ее дела. Навалившиеся проблемы вынудили ее сделать глубокий вдох. – Я собираюсь позвонить и потребовать аудиторскую проверку в департаменте недвижимости.

– Ты подозреваешь его в хищении?

– Если бы ты спросила меня вчера, я бы ответила, что не уверена. – Ронни наклонилась и подняла папку. – Сегодня? Теперь я точно знаю, что он ворует в компании, я просто не могу это доказать. – Она поставила папку на место. Ее тело было сплошной комок нервов, ей было просто необходимо избавиться от этого напряжения. – Роуз, мне надо спуститься вниз и немного поработать. У тебя все будет хорошо?

– Не волнуйся, – заверила ее девушка. – Я знаю, что у тебя много дел. Ты не должна находиться со мной все время.

О, Роуз, подумала Вероника про себя, если бы ты знала, как мне нравится быть рядом с тобой.

Женщина встала и оттолкнула стул к столу.

– Я вернусь примерно через полчаса или около того. Если захочешь, мы можем перейти в гостиную и посмотреть еще несколько фильмов.

– Это было бы неплохо.

Да, было бы хорошо, подумала Ронни.

Изнурительная тренировка не помогла и не улучшила настроение Ронни, чем больше она думала о своем брате, и что он сделал, тем мрачнее она становилась. Груша еле уцелела под натиском ударов, сопровождаемых ругательствами, которые заставили бы покраснеть былого моряка. Только когда сил уже не осталось, Вероника сняла боксерские перчатки и заглянула в небольшой холодильник освежить горло. Достав последнюю бутылку Gatorade, Ронни взглянула на часы, висящие на стене. Шел уже четвертый час, обещанные ею полчаса уже давно истекли.

– Черт возьми.

Через пятнадцать минут, приняв душ, Ронни открыла дверь в кабинет, держа в руках видеокассеты.

– Извини, совсем заработалась. Тебе еще хочется смотреть кино?

– О, да. Конечно, – улыбнулась Роуз, которая слышала приглушенные звуки ее работы или ударов, в зависимости от того, как на это посмотреть, поэтому она серьезно сомневалась, что женщина захочет провести время с ней.

Как и вчера, Ронни с помощью грубой силы перенесла инвалидную коляску с бесценным грузом в гостиную и помогла Роуз устроиться на диване.

– Как на счет романтической комедии… если ты предпочитаешь другое?

– Нет, полностью полагаюсь на твой выбор. Что бы ты ни выбрала, все будет отличным, – восторженно ответила девушка. И это было правдой. Роуз с удовольствием бы посмотрела и на тестовую заставку, если бы Ронни захотела. Первая неловкость быстро исчезла, на смену ей пришла дружба и беспокойство о женщине, которая подружилась с ней. Блондинка была удивлена, что, несмотря на разделяющую их социальную пропасть, эта богатая женщина совсем не обращает на эту разницу никакого внимания. Еще больше она удивилась, когда Ронни села на середину подушки, лишь в каких-то нескольких сантиметрах от нее. – Ты не воспользуешься пуфиком для ног?

– Не, посижу так какое-то время, – ответила Вероника, складывая ноги в позе лотоса. – Тебе удобно?

– Очень.

– Хорошо. – Женщина нажала кнопку воспроизведения на пульте дистанционного управления и быстро перемотала рекламу трейлеров до заставки фильма. – Начинается.

Не успел фильм начаться, как Роуз учуяла самый вкусный запах.

– Попкорн?

В этот момент из кухни появилась Мария с большой миской угощения и несколькими салфетками в руке.

– Если вам больше ничего не нужно, я, пожалуй, пойду, – сказала Мария, передавая чашу Ронни. – Ужин в холодильнике, разогревать в микроволновой печи в течение трех минут, не больше.

– Хорошо, Мария. Езжай аккуратнее.

– Я еду домой, Ронни. Можно подумать, я живу в десяти милях отсюда, – ответила экономка. – Если бы на улице не было так холодно, можно было бы прогуляться пешком.

– Я знаю, просто забочусь о тебе. В конце концов, кто бы делал тут все: готовил еду, убирался, если бы тебя не было рядом? – Мерцание в голубых глазах говорило о том, что темноволосая женщина шутит.

– Ронни! – возмутилась Роуз. Мария усмехнулась.

– Будешь продолжать в том же духе, Вероника Луиза, и узнаешь. – Она повернулась к Роуз. – Присмотри за ней.

– Присмотрю, – пообещала девушка с улыбкой.

Как только Мария ушла, Ронни отмотала фильм на начало, и они стали смотреть, как Ричард Дрейфусс пытается завоевать сердце Марши Мэйсон. Чаша с попкорном стояла между ними и, занятые просмотром, они, не глядя, забрасывали себе в рот вкуснятину. Это должно было когда-нибудь случиться. Потянувшись одновременно за попкорном и достигнув цели, их пальцы мгновенно соприкоснулись и переплелись.

– Ой, – одновременно извинились они, почувствовав, как между ними пробежала искра.

– Вкусный попкорн, – сказала Роуз, опуская руку на свою сторону чаши.

– Да, действительно вкусный.

Постепенно содержание миски уменьшалось, и каждый раз в погоне за попкорном, их руки то и дело соприкасались. После четвертого или пятого раза, им надоело извиняться, и они просто перестали обращать на это внимание. Правда, хотя Роуз и старалась не соприкасаться с Ронни, но ее рука сама по себе всегда тянулась к ее стороне чаши. Когда на дне остались лишь маленькие зернышки, женщина передвинула чашу на свободную подушку.

– Хочешь что-нибудь выпить?

– Конечно, спасибо.

– Что тебе принести?

– Все сойдет. Воду.

– Ага. – Ронни грациозно поднялась с дивана и направилась на кухню, вернувшись через минуту с содовой.

– Спасибо, – сказала Роуз, принимая предложенный стакан. – Не хочешь перемотать и посмотреть то, что пропустила?

– Нет, я видела этот фильм несколько раз. – Вероника снова села и сложила ноги под себя. – Я большая любительница романтических историй.

Табита зашла в комнату, посмотреть, что происходит.

– Мяуу?

– Нет, мы заняты. Иди, поиграй, – сказала Ронни. Но, видимо, кошка подумала, что она сказала: «Иди к нам», потому что запрыгнула на диван и расположилась между двумя женщинами.

– Спустить ее вниз? – Спросила Роуз, подсунув руку под кошачий живот, готовая в любой момент прогнать кошку.

Ронни посмотрела на мурлыкающий комок. Две недели назад она бы не позволила какому-то животному хозяйничать в ее доме.

– Думаю, она будет умницей.

Правда заключалась в том, что ей постоянно хотелось видеть счастливую улыбку Роуз, и было очевидно, что с помощью Табиты она могла это сделать. Женщина протянула руку и погладила маленькое создание своими длинными пальцами, от чего котенок радостно замурлыкал.

Наступил вторник, и игнорировать дальше проблемы Картрайтс Корпорейшн Вероника не могла. Взглянув на прощание на спящую Роуз, она направилась к джипу.

Слушать всю дорогу как ди-джей по радио высмеивает недавние политические события, ей не хотелось, поэтому женщина включила CD-проигрыватель с любимой музыкой.

Ярко-синий джип ехал через бесконечный ряд светофоров, пересекая улицы с односторонним движением, пока не достиг въезда в подземный гараж на Гудзон-авеню. Проехав шлагбаум и заехав внутрь, Ронни остановилась, достигнув мест, предназначенных только для руководства Картрайтс. Припарковав машину на специально отведенном для нее месте, Ронни заглушила двигатель.

Несколько минут она сидела в тишине, собираясь с мыслями. Почувствовав, что готова к любому повороту событий, Вероника Картрайт вышла из своего автомобиля и направилась к лифту. State Street и Департамент строительства Картрайтс находились всего в нескольких минутах ходьбы.

Ее офис располагался на верхнем этаже огромного высотного здания в центре Олбани, поэтому ей пришлось делить лифт со всеми, кто работал на нижних. Ронни оказалась зажатой в самый угол, ей стало казаться, что еще чуть-чуть и это небольшое пространство просто не выдержит такую толпу людей. Схватившись за сумочку и плотно прижав ее к себе, женщина стала ждать, когда же двери лифта закроются, и он начнет движение вверх. От смешения ароматов мужского одеколона и женских духов ей чуть не стало плохо. Когда лифт, наконец, достиг двадцать восьмого этажа, Ронни облегченно выдохнула и направилась к двойным стеклянным дверям, ведущим в ее офис.

– Доброе утро, Лаура. Есть для меня что-нибудь важное? – Спросила Вероника, вытаскивая из одной из ячейки кипу розовых листов бумаги, телефонные сообщения. Больше половины были тут же скомканы и отправлены в синий шредер, стоящий рядом с письменным столом молодой секретарши.

– Отчеты на вашем столе. – Изящная девушка с каштановыми волосами заглянула в свои записи. – У вас встреча в десять с инвесторами из Хьюстона, и ваша сестра просила ей позвонить, как только вы приедете. – Она взяла пальто «босса» и повесила его в шкаф. – Она сказала, что это важно.

– У Сьюзен всегда все важно, – ответила Вероника без эмоций. Взявшись за ручку двери своего кабинета, она добавила, – Позвони мне домой и соедини меня с Марией.

Оказавшись внутри, скрытая от посторонних глаз, Ронни сняла туфли и, задвинув их под стол, направилась босиком по мягкому ковру, налить себе кофе. Через несколько минут она уже сидела за письменным столом, ожидая, когда загрузится компьютер. Тихая трель и мигающая лампочка на телефоне сказали ей, что Лаура справилась со своей задачей. Взяв трубку, она нажала кнопку второй линии.

– Мария.

– Что-то случилось? – Спросила экономка. Ронни редко звонила домой с работы.

– Я просто хотела узнать, как у вас дела, и как там наша гостья.

– Роуз еще спит. Хочешь, чтобы я разбудила ее?

– Нет. – Женщина постаралась скрыть свое разочарование. – Послушай, когда она проснется, дай ей номер моего офиса, пусть позвонит мне, ладно? – Звук открывающейся двери, заставил ее поднять голову. Зашла Сьюзен, вся ее поза говорила о том, что это вопрос жизни или смерти. – Я должна идти. Пусть он позвонит мне. – Она повесила трубку. – Что?

– Ты что-нибудь знаешь о своей «новой сотруднице»? Роуз Грейсон?

– Ммм? А что с ней?

– Ее до сих пор не видели на работе. Бумаги об увольнении сейчас лежат на моем столе.

– Об увольнении? Кто распорядитель?

– Грейс. Это ведь ее департамент. Она сказала, что никогда не слышала об этой женщине и что никогда не видела ее на работе.

Ронни, взяв трубку, соединилась с Лаурой.

– Свяжи меня с Грейс. – Темноволосая женщина вновь посмотрела на сестру. – Все, что будет касаться Роуз, должно проходить через меня лично. Ты не должна действовать без моего согласия.

– Ронни, что происходит? Ты нанимаешь, Бог, знает кого на начальный уровень, сразу же даешь этой девушке все льготы, а она даже не появляется на работе?

– Не беспокойся об этом, Сьюзан. Я сама разберусь с этим.

– Грейс на третьей линии, – раздался голос Лауры через громкоговоритель. Ронни взяла трубку.

– Грейс, какие-то проблемы с новым сотрудником, Роуз Грейсон?

– Да, она не вышла на работу, – ответила кузина.

– Не волнуйся об этом. Она на больничном. Просто отмечай это в документах каждую неделю. Но ни при каких обстоятельствах не смей увольнять ее.

– Что? Ронни, ее вообще не было. Я никогда не встречалась с этой женщиной, Грейсон. Все что у меня есть, это несколько заполненных форм, отправленных мне по факсу Сьюзен на прошлой неделе.

– Я знаю об этом. – Возникла пауза. Ронни ожидала, что ее кузина будет и дальше спорить с ней, но она молчала. – Грейс, этот вопрос больше не обсуждается.

– Хорошо. Ты босс. – Трубку на другом конце повесили, раздался гудок. Женщина положила свою и уставилась в монитор. – Что-нибудь еще, сестренка?

– А ты как думаешь, конечно, – ответила Сьюзен и, обойдя стол, встала рядом со старшей сестрой.- Ронни, рассказывай, что происходит?

– Ничего, о чем стоит беспокоиться. Я уверена, у тебя есть более важные дела, чем беспокоиться о какой-то там мелкой сотруднице.

– Об одной мелкой сотруднице, которую ты таинственно наняла. – Рыжеволосая женщина склонилась над столом. – Ронни, ты никогда не нанимала никого сама, за исключением Лауры. – Вдруг ей пришла на ум какая-то мысль. – Это ведь не похоже на то, когда ты была в Стэнфорде, не так ли?

Упоминание о личном прошлом, заставило Веронику оторваться от компьютера.

– Сьюзан, неужели ты не можешь просто об этом забыть? Это было десять лет назад! – сердито ответила она.

– Эй, это ты не должна была доверять какой-то бедной белобрысой дряни.

– Кристина не была дрянью. Она училась на академическую стипендию.

– И какую же тему вы вместе изучали ночью в своей комнате? – съязвила Сьюзан. – Тебя там не было, когда папа ответил на тот ночной звонок. Ты не слышала, что она рассказала ему. Как она пригрозила сделать это достоянием общественности.

– Хватит, Сьюзен, – предупредила Ронни, угрожающе зарычав. – Я могла бы справиться с ней.

– Как? Ты бы предпочла, чтобы все узнали, что наследница Картрайтс Корпорейшн гей? – Сьюзен вздрогнула, увидев, как полыхнули огнем глаза сестры. – Послушай, ты моя сестра и я люблю тебя. Я понимаю, что ты совершила ошибку. Ты была молода и не знала лучшего. Я просто не хочу, чтобы ты проходила через эти страдания снова.

– Сейчас другое. – Ронни взяла карандаш и начала стучать им по столу.

– Ты обещала папе, что это больше не повторится.

– Я помню! – Карандаш ударился о стол и упал на пол. Ронни встала и посмотрела в окно на панораму Олбани, кипя внутри от злости из-за напоминания о своем унижении. Образ голубоглазой блондинки, с которой она когда-то была счастлива, но которая на деле оказалась самой обыкновенной шантажисткой, мелькнул перед глазами. – Я никогда не… я имею в виду… с тех пор… – Она замолчала, по-прежнему глядя в окно.

– Ронни… – Сьюзен встала рядом с высокой сестрой, которая была выше даже брата, и коснулась ее предплечья. – Я так переживала за тебя, когда мама и папа поехали забрать тебя в аэропорт в тот вечер. – Кристина позвонила им с требованием денег в обмен на молчание, менее чем за два часа до прилета Ронни в Олбани, чтобы провести рождественские каникулы с семьей. – Это был самый худший праздник, из всех, что я помню. Все только и делали, что кричали.

Сестры никогда раньше не поднимали эту тему и не разговаривали о случившемся. Ронни никогда не знала, что думала и чувствовала Сьюзен о ее сексуальной ориентации или обо всей этой истории с шантажом. Не оборачиваясь, Вероника заговорила.

– Я с нетерпением ждала возвращения домой. Я пропустила День благодарения, и после того как Крис и я расстались… – Она покачала головой. – Неужели то, что я сделала, было так ужасно неправильно? – тихо спросила она.

– Что доверилась ей или секс с женщиной? – спросила Сьюзан, облокотившись на подоконник.

Ронни пожала плечами.

– Второе… и то и другое… а, черт, не бери в голову. – Вероника отвернулась от окна и села в кресло. – У нас у обеих есть работа.

– Нет, все хорошо, – сказала Сьюзен и, пододвинув стул, села рядом с сестрой. – Послушай, то, что я сказала раньше о твоей ориентации, я не имела в виду…

– Забудь об этом.

– Нет, это твоя жизнь. Я не имею права судить тебя. Я сама делала вещи, за которые мне теперь стыдно.

– Не нашлось подходящего судьи, да? – ответила иронично Ронни, повернувшись на стуле и немного притянув к себе клавиатуру. – Ты считаешь нормальным спать со своим личным тренером, но не с тем, кто с тобой одного пола, не так ли?

– Вот уж не думала, что ты знаешь об Андре, – неуверенно сказала Сьюзан, удивляясь осведомленности своей сестры.

– От меня не возможно ничего скрыть. – Вероника ввела пароль, и корпоративный логотип сменился картинкой рабочего стола. – Послушай, я усвоила свой урок, ладно? Я не болтаюсь в барах для геев, не хожу на софтбол, и не меняю женщин, как перчатки.

– Тебе уже тридцать три, а ты не замужем, Ронни. Это бизнес. Мы должны поддерживать определенный имидж.

– А я что делаю! – Женщина вскочила и начала ходить. – Я всегда хожу на все благотворительные мероприятия с красивым мужским эскортом. Не так ли? Я ничего не сделала, чтобы разрушить бесценный имидж семьи.

– Что на счет этой женщины? – Сьюзен развернула сестру лицом к себе. – Кто она? Пожалуйста. Помоги мне понять это, сестренка. Мы вместе выросли. Что случилось?

– Сьюзан, мы на работе. Оставим это, ладно?

– Отлично. Таинственная Роуз Грейсон остается в фонде оплаты труда и страхования, потому что ты так сказала. – Перешла на резкий тон рыжеволосая женщина, разозлившись. – Есть другие проблемы, которые тебя интересуют или только она?

– Я здесь президент, не так ли? – Ронни нахмурилась. – Все что касается Грейсон не твое дело, Сьюзен. Не волнуйся и не беспокойся, ты не увидишь меня во главе следующего гей-парада. Теперь мы можем поговорить о чем-то еще? – Ронни вновь подошла к столу и села. – Ты когда-нибудь выступала поручителем у Томми?

– Зачем бы Томми понадобился поручитель? У него много денег. Даже нет собственного дома, за исключением, той хижины в Адирондак.

– Он не выплатил кредит, по которому назначил меня поручителем без моего согласия.

– Должно быть, какая-то ошибка.

– Никакой ошибки. Я попросила переслать мне копию договора, чтобы сравнить подписи.

– Может быть, кто-то подделал и имя Томми тоже.

– Да, возможно. Я все выясню, как только получу документы. Кстати, я и тебе предлагаю взглянуть на свой счет. – Она потянулась к мыши и щелкнула, подключая связь с банком. – О, еще одно. Я потребовала провести аудиторскую проверку в департаменте недвижимости.

– Что? Ты натравила их на Томми? – взвизгнула Сьюзен. – Ты хоть представляешь себе, как это будет выглядеть?

– Что я ему не доверяю. И я ему действительно не доверяю. – Быстро набрав свой номер счета и пароль, Ронни взглянула на свои недавние операции. Данные о совершенных ею покупках заносились на расчетный счет, это позволило ей легко проверить, что ее кредитные карты, так же, как карта Visa Platinum были в порядке. Она посмотрела на список, отметив, знакомые предметы: игрушки для Табиты, кровать для Роуз. – Ты сама недавно сказала, что тебе кажется, что с ним что-то не так. Хочешь узнать все сейчас или подождем, когда все всплывет наружу, и наша фамилия окажется на первых полосах газет? Я думала, тебя волнует имидж нашей семьи?

Сьюзен ощетинилась на комментарий, но не хотя должна была признать, что ее сестра права. Доверие было главным в имидже. Общественность знала и помнила все имена и, если они не звучали в вечерних новостях, то пресса была более чем счастлива, напомнить о них. Все скандалы в Олбани были всегда на слуху. И до сих пор, Картрайт посчастливилось не быть вовлеченным ни в один из них.

– Ладно. – Младшая сестра вздохнула. – Не представляю, как это будет выглядеть, если он невиновен. – Она направилась к двери. – Ронни?

– Что?

– Если он окажется невиновным, ты извинишься перед ним. И будет лучше, если мама не узнает об этом. – Раздалась телефонная трель, а затем голос Лауры.

– Роуз на линии.

Ронни подняла голову и увидела, как загорелись глаза сестры при упоминании имени.

– Это наша таинственная Роуз Грейсон?

– До свидания Сьюзен. – Ронни взяла трубку и нажала на кнопку. – Привет… – Было трудно не заметить, как изменился ее голос. Он стал мягче… нежнее. Это была полная противоположность той Вероники Картрайт, которая только минуту назад разговаривала с сестрой. – Ты можешь подождать минуту?

– Ухожу, ухожу. Но мы не закончили наш разговор.

– Сьюзен! – Дверь за ней закрылась. Ее сестра ушла с твердыми намерениями разгадать тайну отношений своей сестры и Роуз Грейсон.

– Привет. Прости. Как спалось? – Спросила Ронни, поудобнее располагаясь в кресле и складывая ноги на стол.

– Очень хорошо. Мария сказала, что ты хотела поговорить со мной.

– Да… гм… я думаю, я просто хотела, чтобы ты знала, что если тебе что-нибудь будет нужно, просто попроси об этом Марию. Она останется с тобой, пока я не вернусь с работы. Она приготовит тебе на завтрак, все, что ты захочешь, только попроси ее. Ооо, и если тебе понадобится купить что-то в супермаркете, просто скажи ей об этом.

– Я в порядке, но спасибо. Как работа?

– О, обычный день, – саркастически ответила Ронни. – Просто чудо, что у меня нет еще язвы.

– Мне бы хотелось, что-нибудь сделать, чтобы улучшить его, – сказала Роуз искренне.

Ты уже сделала, подумала про себя темноволосая женщина.

– Я в порядке. Вот что я тебе скажу. Как на счет морепродуктов сегодня вечером?

– Звучит неплохо.

– Хорошо. Сейчас велю Марии приготовить что-нибудь вкусное для нас. – Лампочка на телефоне замигала, говоря ей, что ее ждут по другой линии. – Я думаю, мне лучше вернуться к работе. Просто хотела узнать, как ты.

– Хорошо, я рада, что ты позвонила.

– Хм… Знаешь, если захочешь, можешь позвонить мне позже.

– ООо. Хорошо, может быть, после обеда, не хочу докучать тебе.

– Ладно. После обеда будет нормально. В любом случае, я не думаю, что останусь на работе весь день.

– Ладно… хорошо… Поговорим позднее?

– Хорошо, Роуз. Отдыхай и делать то, что говорит тебе медсестра.

– Пока.

– Пока. – Ронни слушала гудки несколько секунд, а потом переключилась на вторую линию. – Вероника Картрайт. – Ответила она деловым тоном.

Вернувшись домой, Ронни удивилась, увидев свет на кухне, но потом вспомнила, что попросила Марию дождаться ее возвращения. Они с Роуз едва успели обменяться парой фраз во второй половине дня, когда у нее началось совещание. Наконец, добравшись до дома, ей не терпелось провести остаток вечера с блондинкой. Она повесила пальто в шкаф, сняла туфли и направилась в кабинет.

– Привет! – Радостно встретила ее Роуз, широкая улыбка осветила ее лицо.

– И тебе привет. – Мария собирала карты, в которые, видимо, они играли. – Спасибо, что задержалась.

– Я не против. Она подозрительнее, чем ты. – Заметила экономка, послав улыбку Роуз. – Если нужно, я могу задержаться и завтра тоже.

Ронни уже хотела сказать, что в этом нет необходимости, но, учитывая, что произошло сегодня в офисе и то, что должно будет случиться, когда Томми узнает о ревизии, она передумала.

– Если честно, возможно, так и придется сделать. Может быть, тебе стоит просто придти завтра попозже. Я сама могу приготовить себе завтрак.

– Конечно, сможешь, и оставишь после себя горы грязной посуды, – фыркнула Мария. – Я буду здесь в семь, как всегда. Единственно, только в четверг я не смогу задержаться. Кэрри и Моника будут беспокоиться, если я не появлюсь в шесть тридцать.

– Вечер Бинго, – объяснила Ронни своей гостье. – Ну, раз уж ты все равно здесь, то почему бы тебе с нами не поужинать? Я уверена, ты приготовила более чем достаточно.

Экономка усмехнулась.

– У твоей матери случился бы припадок, если бы она узнала об этом.

– Почему? Разве твоя мать не такая же, как ты? – Спросила Роуз и тут же нахмурилась, виня себя за проявленное любопытство, когда Мария усмехнулась и покачала головой.

– Госпожа Картрайт хорошо ко мне относится, детка. Но она считает, что это дурной тон обедать за одним столом с прислугой.

– О, – пробормотала девушка, покраснев от смущения. Ей стало интересно, а как относится мать Ронни к тому, что она здесь живет.

– Не моя мать решает, с кем мне ужинать, – отчеканила Ронни. – А теперь подумай, где ты хочешь поужинать: в столовой или здесь?

– Хм… там, где ты захочешь.

– Пойду, приготовлю стол. Это займет всего несколько минут, – сказала Мария и, извинившись, направилась к двери.

– Спасибо, – сказала Ронни, когда экономка прошла мимо нее. Оставшись один на один с Роуз, она могла, наконец-то, сбросить с себя маску, которую ей приходилось держать весь день. Плечи поникли, ноги гудели от долгого стояния и головная боль, с которой она боролась в течение дня, вернулась с новой силой. Женщина пересекла комнату и рухнула в кожаное кресло.

– Что за день. – Она подняла левую ногу и, забросив ее на правое колено, стала растирать ноющую ногу.

– Ты поговорила с Томми?

– Нет, он так и не появился, – Ронни вздохнула. – Я заказала аудиторскую проверку.

– О.

– Да. Будет не очень красиво, когда он узнает. – Вероника начала тереть ногу с большей силой, уже используя обе руки, чтобы размять мышцы. – Кроме того, у меня накопилась кипа документов, которые требовали моего внимания. А Лаура ушла в середине дня.

– Лаура?

– Мой секретарь, – пояснила женщина.

– О, это, наверное, она сняла трубку, когда я позвонила.

– Да, она. – Ронни, поменяв ноги, принялась массировать правую ступню. – О, черт. – Она нахмурилась, глядя на быстро растущую стрелку. – Знаешь, кто-то должен найти способ сделать так, чтобы эти колготки, не рвались, пока ты их надеваешь. – Брюнетка встала, разгладив темно серую юбку. – Пойду наверх и переоденусь. Уверена, что к тому моменту, как я спущусь, ужин будет готов. – Ее взгляд упал на спутанные пряди золотистых волос, обрамляющие лицо Роуз. – И думаю, после ужина, мы вымоем тебе волосы.

– И как мы собираемся это сделать? Мне душ противопоказан.

– У меня есть идея.

Переодевшись в более удобную одежду и кроссовки, Ронни взяла связку ключей и направилась по заснеженной дорожке к гаражу. Сровняв с землей три года назад старый, она воплотила еще одну свою мечту о том, как должен выглядеть настоящий гараж: в нем комфортно размещались четыре автомобиля, освещенный несколькими лампами дневного света, отдельная система сигнализации, при этом задняя часть полностью служила как склад.

Войдя через заднюю дверь, Ронни быстро подошла к панели управления и отключила сигнализацию. Щелкнул переключатель, и помещение, состоящее из четырех отсеков, озарилось светом. В первом располагался автомобиль, скрытый тентом. Она подошла к нему сзади и приподняла его. На левом боку машины красовалась Статуя Свободы, и синими буквами было написано «Rons Toy». Женщина еще дальше сдвинула тент, открыв знаменитый логотип мустанга.

Скоро, пообещала она самой себе.

Эта раритетная машина была ею полностью восстановлена, но поскольку на дворе стояла холодная зима, то она оставалась в спячке, пока вновь не наступит весна. Вероника погладила пальцами синий металлик, вернувшись мыслями, когда она впервые купила этот автомобиль.

Она училась в Дартмуте уже год. И хотя ей нравилась Audi, которую отец подарил ей на двадцать первый день рождения, ее глаза постоянно смотрели в сторону Мустанга, который принадлежал другу одной из ее сестер по женскому братству. Краска на нем уже сошла, он весь покрылся ржавчиной, но стоило парню вдавить педаль в пол, как машина неслась прочь, и ничто не могло ее догнать. Когда Ронни попросила у отца разрешения выделить ей деньги, чтобы купить себе такой же, Ричард Картрайт категорически отказался, сославшись, что у нее уже есть хороший автомобиль, и что Ford слишком опасен для езды. Но она была непреклонна. Весь семестр девушка откладывала карманные деньги, пока не накопила нужную сумму, чтобы самой купить себе автомобиль. Ронни привезла его домой на весенние каникулы, к большому разочарованию своих родителей. Ее отец назвал его кучей барахла, а мать уверяла ее, что она только сама убьется на этой «машине смерти». Они предлагали купить ей новый Мустанг, угрожали прекратить ее финансирование, говорили, что даже старушки уже не ездят на таких «корытах», но ничто не сработало. К концу недели они поняли, что своими доводами и угрозами, еще больше настроили дочь сохранить и восстановить этого синего «демона скорости».

Несмотря на то, что Мустанг не был ее основной машиной, она все-таки иногда каталась на нем, этот красавец цвета синего металлика по-прежнему был ее любимчиком.

Озноб прошел по всему ее телу, вырывая из воспоминаний. Ронни накрыла обратно тентом Мустанг и перешла в следующий отсек. Там стоял красный Porsche. Она впервые увидела его после несчастного случая, обычно, четвертый отсек был предназначен для Jeep, а не для спортивного автомобиля. Женщина медленно обошла машину, внимательно осматривая, как продвигаются ремонтные работы. Новое лобовое стекло было закреплено зеленой лентой для фиксации резинового уплотнителя. Капот, решетка радиатора, бампер, передняя панель были сняты, голый серый металлический корпус резко выделялся на фоне основного цвета. Брошенный взгляд на стеновую панель с инструментами, сказал ей, что Ханс уже побывал здесь. Ронни отвернулась от машины и оперлась руками о панель, борясь с подступившей тошнотой. Она ясно поняла, что уже никогда не сможет заставить себя сесть за Porsche снова. Подавив в себе чувство вины, женщина стремительно направилась к складскому помещению, твердя себе под нос, что все будет хорошо, Роуз полностью поправится, и ее ошибка будет искуплена. Найдя нужный ключ только с третьей попытки, Вероника шагнула в темноту.

Около минуты она искала выключатель. Когда комната, наконец-то, наполнилась светом, женщина поняла, что находится на правильном пути. В углу, под грудой одежды, стояло пяти литровое ведро, которое они держали для строительных работ или чтобы месить бетон. Очистив его до кристальной чистоты в рядом стоящей раковине и захватив с собой, Ронни вернулась в дом.

– Ну и что ты думаешь по поводу последнего вопроса?

– Я до сих пор считаю, что это было слишком просто. Всем известно, что четные штаты располагаются с востока на запад, а нечетные – с севера на юг, – ответила Роуз, поправляя подушку под головой.

Мария ушла несколько минут назад, и девушки отдыхали в кабинете.

– Если все знают это, то почему такое количество людей теряются, когда путешествуют по стране? – Спросила Вероника, откидываясь на спинку кресла и забрасывая босые ноги на край кровати ближе к левому бедру Роуз. Зимой не было необходимости носить открытые туфли, поэтому Ронни ленилась делать педикюр так часто, как она обычно его делала. Пошевелив пальцами ног и поцарапав саму себя, она заметила. – Не удивительно, что я разорвала все свои колготки. Думаю, пришло время позвонить своему мастеру по педикюру. – Тут Вероника увидела задумчивое выражение лица Роуз. – Что? – Спросила она. – Поделись со мной.

– Ты заговорила о педикюре, и я вспомнила, когда мне было тринадцать лет. – Глядя на точеные черты лица подруги, Роуз продолжила. – Мне нашли приемную семью, их дочь была примерно моего возраста. Стейси всегда держала меня под боком, в качестве подопытной свинки для косметических экспериментов. Она просто обожала лак для ногтей. У нее на комоде всегда стояла куча всяких разноцветных бутыльков. – Роуз рассеянно коснулась рукой пальцев Ронни. – Однажды, под настроение, она накрасила мне ногти в разные цвета: от оттенка сливы с авокадо до отвратительного фиолетового… – Говоря, Роуз указательным пальцем гладила каждый пальчик босой ступни. – Самое смешное, что был уже вечер, и мы не успели смыть лак перед сном. На следующий день мы пошли в школу, и в душе после урока гимнастики все увидели ее творчество. – Она усмехнулась.- Было действительно забавно. Мои пальцы на ногах были раскрашены двадцатью разными оттенками. После этого, Стейси специально красила ногти в разные цвета. Это был последний раз, когда я делала педикюр.

Ронни вопросительно посмотрела на девушку, потом встала и подошла к подножию кровати. Через несколько секунд огромные носки были сняты, обнажив изящные пальчики Роуз.

– Когда, ты говоришь, в последний раз делала педикюр?

– Если вообще это можно назвать педикюром. Я просто использовала ножницы, немного подрезая их. Ой, полегче.

– Ой, прости, – извинилась Ронни, отпуская мизинец, который она схватила, чтобы получше рассмотреть остальные пальчики. – Беспокоит лодыжка?

– Да, вот почему я стараюсь не шевелить ими. Боль пронзает адская.

– Когда в последний раз ты принимала обезболивающее?

– Все не так уж плохо, на самом деле. Пока терпимо.

Ронни подняла на нее глаза и вдруг вспомнила, что она хотела сделать.

– Ты готова помыть волосы?

– Ты придумала, как? – Девушка села, готовая хоть сейчас перебраться на инвалидную коляску.

– Нет, ты останешься здесь. У меня есть идея как это провернуть, чтобы ты не вставала с постели. – Вероника посмотрела на регулируемую кровать, которая сейчас находилась под углом. – Придется полностью опустить кровать горизонтально.

Спустя несколько минут, Роуз лежала на спине, а ее голова свисала с края. Вокруг ее шеи и плеч было обернуто полотенце, чтобы не замочить матрас. Ронни сидела на табуретке, принесенной из кухни, между ее колен стояло ведро, а на полу лежало большое полотенце.

– Ты готова? – Спросила она.

– Да.

Женщина медленно начала лить воду на голову Роуз, помогая свободной рукой смочить все волосы. Не пожалев шампуня, она стала намыливать им ей голову, стараясь при этом стирать излишки пены с ее шеи.

– Как ты себя чувствуешь?

– Хорошооо, – пробормотала Роуз, зеленые глаза были полузакрыты. – У тебя такие сильные пальцы.

– Я много работаю. Я слишком сильно нажимаю?

– О нет, все просто замечательно.

– Хорошо. – Ронни тщательно намывала мягкие волосы. – Пора ополоснуться. Закрой глаза и держи их так. – Левой рукой, придерживая голову Роуз, она нежно смыла шампунь, после чего налила в ладонь еще немного душистой жидкости с ароматом клубники. – Второй раунд.

– Ты собираешься мыть еще раз? – С удивлением спросила Роуз.

– Конечно. Ты что не знаешь такую фразу: «Намылить, смыть, повторить». – Боясь быть остановленной, она вновь начала намыливать золотистые волосы шампунем. – Полагаю, что ты моешь голову только один раз?

– Да, так расходуется меньше шампуня и при этом мои волосы всегда выглядят чистыми. Многие моют голову только один раз. – Роуз выгнула шею под мягким напором пальцев Ронни. Мало того, что ее волосы вымыли шампунем два раза, так еще и намазали кондиционером, при этом, израсходовав в два раза больше воды, но результат того стоил. Мягкий свет от люстры отражался различными оттенками от ее волос, создавая золотистый ореол вокруг лица.

– Выглядит здорово. – Прошептала темноволосая женщина и улыбнулась, глядя на девушку в зеркале, которое она держала в руках. – Правда, Табита? – Обратилась она к кошке, которая до этого боялась подходить к ним из-за воды.

– Мяуу? – Спустя две секунды, бело-оранжевый котенок сидел на животе Роуз.

– Уфф, ты определенно набрала вес.

– Мне кажется, что Мария подкармливает ее, но я не могу пока это доказать, – сказала Ронни с улыбкой. – Я просто знаю, что каждый раз, когда она что-то готовит, этот комочек постоянно выходит из кухни, облизываясь.

Динг, динь, дон, дон. Раздался по всему дому дверной звонок.

– Кто это может быть в такой час? – спросила Ронни, глянув на настенные часы. – Уже почти десять.

Снова раздался звонок в дверь, но на этот раз он сопровождался громким стуком в крепкую дубовую дверь.

– Ронни? Ронни, открывай эту чертову дверь!

– Я сейчас вернусь. – Вероника натянула кроссовки и, завязав шнурки, заправила их внутрь. Табита соскочила с кровати, видимо, почувствовав, что в другой комнате будет намного интереснее. – О, нет, не сейчас. Ты останешься здесь с мамочкой. – Ронни подняла протестующее животное и вернула ее на кровать, так чтобы она была в пределах досягаемости руки Роуз.

– Ронни! Открывай эту чертов… – Поток слов оборвался, когда Томми увидел, как загорелся свет и раздался щелчок открываемого запора. – Вовремя.

– Что ты здесь делаешь в такой час? – Вероника нахмурилась, вне всяких сомнений ее младший брат был совершенно пьян.

– Какого черта ты творишь? – Томми протиснулся мимо нее и, пройдя через холл, вошел в гостиную. – Меня не было на работе всего один день, а ты уже заказываешь чертову аудиторскую проверку?

– Сейчас не самое подходящее время говорить об этом, Томми. Иди домой и проспись. – Ронни встала между ним и кабинетом, стараясь выпроводить его обратно к двери. Она едва коснулась его руки, как он оттолкнул ее.

– Да пошла ты, Ронни! – Отойдя в противоположную сторону гостиной, он ударил кулаком о деревянные створки, за которыми находился домашний кинотеатр. Когда Томми повернулся к ней лицом, при свете люстры она увидела заросший щетиной подбородок, растрепанные волосы и помятую одежду. Томми был в запое и, видимо, совсем не давно услышал новость. – В чем ты меня подозреваешь? Что я ворую в собственной компании?

– Я не знаю, что ты делаешь, но я не позволю этому продолжаться, – рассердилась Ронни, ее темперамент взял верх. – Что с тобой такое, Томми? Наркотики? Азартные игры?

– Иди к черту, мисс Высокомерие и Всемогущество! – Его кулак врезался в шкаф с такой силой, что ваза подпрыгнула и упала вниз, только толстый мягкий ковер предотвратил антиквариат от разрушения.

– Вон из моего дома, Томми.

– Твоего дома, – он усмехнулся. – Я вырос в этом чертовом доме. Какое право ты имеешь меня выгонять?

– Я его купила у матери в обмен на квартиру, и ты это знаешь. – Ее глаза сузились, диким взглядом она посмотрела в глаза своего брата. Томми, конечно, был достаточно силен, но под воздействием наркотиков…

Ее подозрения вскоре подтвердились, спустя несколько секунд он перевернул тяжелый журнальный столик.

– Ты ведешь себя, словно ангел, но это не так, Ронни. – Он подскочил к ней, быстро сократив между ними, держащую ею, дистанцию. Ее сердце заколотилось в груди от выброса адреналина. – Ты каждый день сидишь в офисе. Ты и понятия не имеешь, как трудно заработать себе на жизнь, – выкрикнул он, – я не могу просто щелкнуть пальцами и сделать твой кошелек еще больше.

– Нет, конечно, но ты можешь подделать мою подпись, – возразила она.

– Что?

– Ты не выплатил по кредиту, и банк позвонил мне как твоему поручителю. Зачем тебе понадобился поручитель, Томми?

Светловолосый мужчина моргнул несколько раз, пока до него дошло, что она сказала.

– Черт. Это все, что тебя беспокоит, да? Только, чертовы деньги?

– Ну, кто-то же должен беспокоиться об этом. Только не ты. А теперь убирайся из моего дома!

– Это не конец! Мне все равно, что там откопает твоя проклятая аудиторская проверка, но ты не сможешь выгнать меня из компании. – Тут его осенило. – Хоть у тебя и есть акции, но ты не обладаешь контрольным пакетом. Неужели ты думаешь, что кто-то проголосует за тебя, чтобы избавиться от меня? – Он нервно рассмеялся. – Смирись, Ронни. Ты не сможешь избавиться от меня. Ты думаешь, мама поддержит тебя? Фрэнк? Сьюзен? Ты не сможешь выиграть эту битву. – Мужчина направился к двери. – Любой дурак подтвердит тебе это. Оставь меня в покое, сестренка, или ты пожалеешь об этом. – Томми захлопнул за собой дверь и этот звук эхом разнесся по комнате. Сердце Вероники часто билось, она могла только догадываться, как, наверное, испугалась Роуз.

– Ты в порядке? – Спросила она, когда вошла в комнату. От нее не ускользнул бледный цвет лица и страх в глазах блондинки. – Эй, все нормально.

– Он был очень зол. Что он сломал? – Девушке стало немного спокойнее, когда она увидела, что Ронни в безопасности. Блондинка похлопала рукой по кровати. – Садись.

– Нет, спасибо. – Темноволосая женщина решила постоять, хотя мягкий матрас так и манил ее. – Он перевернул журнальный столик и ударил по шкафу. Ничего не пострадало. – Ронни посмотрела на все еще включенный телевизор с отключенным звуком. – Эй, смотри, тележурнал.

– Да, тут рассказывают о грузовиках и как они небезопасны. – Девушка снова похлопала по кровати. – Давай, здесь тепло и работает массажер. Это намного удобнее, чем кресло. – Перед тем как Ронни отключила верхний свет, Роуз включила настольную лампу. Комната погрузилась в полумрак.

– Ты будешь удивлена, насколько это кресло удобное, – ответила Ронни, с неохотой принимая предложение и снимая кроссовки. Погрузившись в вибрирующее тепло, она от восторга закрыла глаза. – О! Как приятно. Думаю, стоит приобрести себе точно такую же в спальню. – Отрегулировав подушку под головой и сунув ноги под одеяло, Вероника открыла глаза.

Роуз включила звук, и они стали смотреть шоу. Находясь рядом с этой сильной и властной женщиной, она чувствовала себя в полной безопасности, ее сердцебиение постепенно успокоилось. Блондинка снова отключила звук, когда начались вечерние новости.

– Тебе интересно? – Не получив ответа, она повернула голову, ее подруга лежала с закрытыми глазами. – Ронни? – Тишина, только грудь под толстовкой ритмично поднималась и опускалась. Роуз выключила лампу. Кровать была достаточно велика, поэтому не было никаких причин будить ее и отправлять к себе. – Спокойной ночи, Ронни, – прошептала она, закрыв глаза. Слушая тихое глубокое дыхание женщины, лежащей рядом с ней, девушка незаметно погрузилась в сон.

Голубые глаза распахнулись, когда на часах был уже седьмой час, Вероника огляделась, пытаясь заставить свою голову работать.

– Что… о, – пробормотала она, поняв, что уснула на кровати Роуз. Прогоняя остатки сна, Ронни приподнялась на локте и посмотрела на спящую девушку. Утренние лучи только подчеркнули ее вздернутый носик, пшеничные брови и полные губы. Секунды тикали, а она все смотрела на нее. Женщину поразило то, как легко она заснула рядом с Роуз. За исключением Кристины, Ронни никогда не спала ни с кем. Иногда она оставалась на ночь, но только потому, что этого от нее ждали ее любовницы. По правде говоря, она никогда не чувствовала себя комфортно в чужой постели и часто возвращалась спать к себе в общежитие. Но как оказалось, очевидно, у нее не возникло никаких проблем, чтобы заснуть рядом с Роуз. Ей стало любопытно почему, но размышлять на эту тему было небезопасно. Тут она почувствовала легкий гул и работающий массажер под собой. Вот оно! Это должно быть из-за массажера. Она так расслабилась, что просто заснула, независимо от присутствия постороннего человека рядом. Женщина улыбнулась про себя, найдя случившемуся логичное объяснение, проигнорировав тот факт, что она все еще лежала в кровати рядом с Роуз. Брюнетка уже было решила снова прогулять работу, но голос разума победил. Огорчено вздохнув, Вероника медленно выскользнула из постели, стараясь не потревожить сон Роуз, и направилась в ванную комнату.

Утренняя разминка и освежающий душ полностью взбодрили ее. И теперь на кухне она потягивала чашечку кофе, который сделала для нее Мария, одновременно надевая теплое пальто. На улице еще больше похолодало.

Вероника уже было направилась к двери, когда зазвонил телефон.

– Дом Картрайт, – ответила Мария. – Минуточку. Ронни, это Сьюзан. Судя по голосу, она расстроена.

Взяв трубку, она кивнула экономке.

– Сьюзен.

– Ронни, у нас проблема.

– Ты только сейчас это заметила, по-моему, их у нас гораздо больше чем одна. Неужели это не может подождать, когда я приеду на работу?

– Рикки и Тимми заболели ветрянкой.

– Ну и что? Сьюзен, это не конец света. Это всего лишь ветрянка.

– Ронни, но сегодня рождественская вечеринка, должна собраться вся семья.

– И что? – Женщина расстегнула пальто, поняв, что этот разговор не будет коротким. – Я слишком занята, поэтому не приеду. И почему вы выбрали именно среду для нее?

– Это лучший день, что мы могли придумать. Люди всегда ходят на вечеринки по выходным. А мы, назначив нашу вечеринку на среду, гарантировали, что приехать смогут все. Но разговор сейчас вовсе не об этом. Дело в том, что мы не можем провести ее у нас.

– Ага. Арендуй ресторан. – Тут ее осенило, к чему клонит ее сестра. – О, нет, у тебя ничего не выйдет, Сьюзен. Я никого не пущу в свой дом.

– Ронни. Уже слишком поздно обзванивать рестораны.

– Ты не проведешь ее в моем доме. Нет, нет, нет. – Вероника перебросила пальто через спинку соседнего стула. – Сестренка, ко мне нельзя. Ты себе хоть представляешь, сколько всего понадобиться сделать, чтобы организовать ее здесь?

– Это идеальное место. Все знают, где ты живешь, это отличная идея провести вечеринку в доме Картрайт, как в старые добрые времена.

– Я, кажется, тебе уже говорила. Это мой дом, и я не хочу, чтобы каждый мой родственник знал сюда дорогу. – Мария начала делать яичницу для Роуз на завтрак. – Сестренка, у меня уже есть компания. Будет совсем не удобно, когда здесь соберется толпа людей. – Раздался тональный сигнал, говорящий, что поступил еще один звонок по второй линии. – Подожди, Сьюзен, у меня еще один звонок. – Она нажала кнопку. – Вероника.

– Ронни, это твоя мать.

– Привет, мама. – Женщина закатила глаза, скорчив рожицу экономке.

– Я приеду к тебе, сразу же после аэропорта, чтобы помочь тебе с организацией ужина и убедиться, что ты не развесила эти яркие украшения.

– Что, Сьюзен тебе уже позвонила? Она висит у меня на другой линии.

– Да. Она мне уже позвонила. Мы решили, что твой дом будет идеальным решением.

Отличное для всех, кроме меня, подумала про себя Ронни.

– Мама, у меня нельзя. Неужели мы не можем просто ее перенести или арендовать ресторан?

– Нет, мы не можем, – ответила Беатриче Картрайт. – Вероника, у нас нет времени на эти глупости. Я должна встретить тетю Элейн в аэропорту в три. Пришли за мной машину к двум и, пожалуйста, убедись, что мне не достанется тот водитель-болван, который был в прошлый раз. Мы больше часа добирались до аэропорта.

– Мама, стояла метель и на дорогах были многокилометровые пробки. Это была не его вина.

– Он должен был выбрать альтернативный маршрут. Он даже не смог высадить нас перед терминалом. Пожалуйста, просто убедись, чтобы сегодня мне дали другого водителя.

– Но…

– Никаких «но», юная леди. Все, мне пора к парикмахеру. Поговори с сестрой и не забудь позвонить, на счет моей машины.

– Ма…

– До свидания дорогая. Рада была поговорить с тобой. – В трубке раздались гудки. Ронни убрала телефон от уха и уставилась на него, через какое-то мгновение она снова нажала на кнопку.

– Сьюзен? Ты еще здесь?

– Да. Полагаю, это была мама?

– Ты правильно полагаешь. Очень умно привлечь на свою сторону тяжелую артиллерию.

– Извини. – Но Ронни сомневалась в искренности сестры. – Я принесу украшения, которые сделали мальчики. О, они такие милые. Ронни, они тебе понравятся. Рикки раскрасил одну зеленым блеском…

– Сестренка, мне уже пора. – Женщина издала вздох поражения. – Думаю, надо все тут подготовить к вечеринке.

– Ой. Конечно. Джек, и я будем примерно в шесть. Я предупрежу остальных.

– Уверена, что мама уже всем позвонила, – сухо сказала Ронни. – Лучше договорись с декоратором и на счет закусок. О, и Сьюзен?

– Да?

– Это будет в первый и последний раз.

Роуз удивилась, увидев входящую Ронни.

– Доброе утро.

– Доброе утро, Роуз, – ответила женщина, ставя на стол чашку кофе и вводя свой пароль на компьютере. – Мария принесет завтрак через несколько минут. – Она нажала на иконку «Почта» и быстро пробежалась глазами по списку непрочитанных писем.

– Что-то не так?

– Не так? Что может быть не так? Моя мать и сестра решили провести семейный рождественский ужин в моем доме, сегодня вечером.

– О. – Пауза. – Что ты собираешься делать?

– А что я могу сделать? Полагаю, мне придется подготовить дом к их приезду. – И взяв карандаш в левую руку начала стучать им по столу. – Больше трети из них курят. Я постелила ковры три года назад, и они до сих пор выглядят идеально. Как ты думаешь, они останутся такими же? Ха. Бьюсь об заклад, что прежде чем вечер закончится, на них будет около полдюжины дыр. – Ронни замолчала, чтобы сделать глоток кофе. – Необходимо передвинуть мебель, Марии убрать игровую комнату и пополнить там бар, организовать доставку из винного магазина… – Стук усилился. – Но главное, я должна найти нам подходящую одежду.

– Н-нам?- Роуз сглотнула.

– Ну да, конечно. – Ронни вопросительно посмотрела на нее. – Ты же не хочешь встречать всех в моей ночной рубашке, не так ли?

– Что? Э-э… – Шок еще не прошел, и растерянная блондинка не могла подобрать слова для ответа. – Я… хорошо…

– Роуз, я собираюсь познакомить тебя со своей семьей, у меня и в мыслях не было, чтобы запереть тебя здесь в полном одиночестве на весь вечер. – Засунув кончик карандаша в рот, Вероника принялась грызть ластик. – На самом деле, – пробормотала она, оглядывая комнаты, – нужно придумать, как нам спрятаться здесь на весь вечер?

Они улыбнулись друг другу, но ситуация на самом деле была очень серьезной. Ронни бросила карандаш на стол и подъехала на стуле поближе к кровати.

– Как бы я хотела, чтобы ты осталась здесь, но каждый знает, что в кабинете есть ванная комната. – Их разговор прервала Мария, вошедшая с подносом еды и чайником с кофе.

– Где ты хочешь поставить елку? – Спросила экономка.

– В чужом доме, – съязвила Ронни, на что пожилая женщина фыркнула. – Мне все равно. Роуз и я будем прятаться здесь весь вечер.

– Даже не думай об этом, Луиза Вероника. – Мария поставила поднос на колени Роуз и начала наливать кофе в керамическую кружку. Ронни протянула ей свою чашку. – Правда, хочу тебе сказать, что на чистку ковров совсем нет времени.

– Пылесоса будет достаточно. Спасибо. – Ронни поднесла чашку к губам и сделала долгожданный глоток. – Может, стоит позвонить и заказать тебе дополнительную помощь, чтобы привести дом в порядок?

В карих глазах экономки мелькнуло нечто похожее на обиду.

– Просто потому, что ты не бегаешь как твоя мать, проверяя, есть ли пыль, еще не значит, что я не выполняю свою работу. Я регулярно чищу и протираю польское серебро, даже если ты им не пользуешься. Остается только пропылесосить ковры и передвинуть мебель, и к вечеринке все готово. Правда, я вряд ли смогу поставить журнальный столик на место.

– Извини, Мария, я не хотела тебя задеть своими словами. Ты все делаешь идеально. Я сама позабочусь о столике и обо всем остальном. – Вероника допила свой кофе. – Но прямо сейчас мне надо уехать и позаботиться о других вещах. – Ронни встала и улыбнулась Роуз. – Скоро должна придти твоя медсестра, а я вернусь через пару часов. Какой твой любимый цвет?

– Послушай, я не…

– Цвет? – Повторила Ронни, давая понять, что не примет никаких отказов.

Роза посмотрела в лазурные глубины, и ответ пришел сам собой.

– Синий.

– Думаю, будет проще простого найти тебе платье такого цвета. Какой оттенок? Или ты предпочитаешь светлые тона, например, как бирюзовый или же темные, как кобальт? – От Ронни не ускользнуло, что зеленые глаза продолжают пристально смотреть в ее собственные.

– Гм… ярко-голубой, я думаю. Глубокий и насыщенный. – Роуз, засмущавшись, посмотрела вниз на свой тост. – Думаю, любой оттенок подойдет.

– Я позабочусь, чтобы выбрать тебе самое красивое. – Ронни улыбнулась про себя, придумав, какое платье она купит себе.

– Ронни, на самом деле, я могу переждать вечеринку в другой комнате. Например, почитать книгу в прачечной. Никто не зайдет туда, – предложила Роуз, чувствуя себя не в своей тарелке.

– Нет. – Быстро ответила Ронни. – Я не собираюсь прятать тебя. Ты моя гостья, и им просто придется принять это. – Она посмотрела на Марию, которая кивнула в знак согласия. – Я вернусь до обеда.