Служба доставки госпожи попаданки (СИ)

Глава 1

Его губы были сладкими, с пряным ягодным вкусом и еле заметной ноткой дыма. Я даже дышать перестала, ноги сразу стали ватными, слабыми, по телу мелкими змеями предвкушения поползла приятная нега, отключая и без того перегруженный тревогами разум.

— Ты еще считаешь, что можешь противостоять мне, Рита? — жесткий взгляд изумрудных глаз привел в чувство и заставил меня отшатнуться от мужчины.

— Да как ты смеешь?! — я все еще задыхалась от желания, которое не отпускало разнеженное тело. — Не смей прикасаться ко мне!

Звонкая оплеуха обожгла щеку Даймона Октаголда. Но ему было все равно на боль и на мои бессмысленные трепыхания. Его губы сжались в тонкую линию, а его тело еще сильнее прижало меня к стене оледеневшего здания. В этот момент он был и страшен и красив одновременно, кровь драконов и демонов делала его притягательным и опасным для женщин.

А для меня этот полукровка был опасен вдвойне, ведь решил, что ему нужно то, что принадлежит мне. Терпением Даймон не отличался, а состраданием не обладал. О нем говорили, как о жестком, беспринципном и ужасном Октаголде, на которого, как оказалось, у меня странная слабость.

— Не играй со мной, девочка! Я сказал, что питомники будут моими, значит, будут моими, даже если мне придется жениться на такой пустышке, как ты!

— Отпусти меня, — я задыхалась от его объятий, мне не хватало воздуха. — Ты ведешь себя, как дикарь! Я не стану твоей женой, даже если мне придется есть снег вместо хлеба и запивать его талой водой. Неужели благородному Октаголду уже не нужны сильные сыновья? Я же пустышка, не смогу родить сильных магов.

Его губы скривились в усмешке, а кончики пальцев прошлись по моей щеке и коснулись губ: легко, почти незаметно. Я замерла, понимая, что не могу противостоять его животному магнетизму и в который раз терплю поражение, забываясь от его прикосновений, его жаркого тела, страсти с привкусом горького дыма и алкоголя. Наверное, все дело в том, что полукровка попросту пьян! Другой причины тискать меня в этом забытом богами месте я не видела.

— Тише, девочка, открой свои голубые глазки и прими наконец решение, Сарита, правильное решение, моя ледяная девочка. Ты согласишься продать мне питомники отца, а я, в свою очередь, буду рад помочь тебе перебраться вниз. Поверь, так будет лучше для всех вас, Сарита.

— Даймон! — окликнул мужской голос моего мучителя. — Нам пора, друг.

— Сейчас, Амильен, еще пару минут, и я приду, — не отпуская меня, сказал Даймон. Потом дождался, когда стихнут шаги его друга, такого же высокомерного сноба, как и он, и опять пронзил меня изумрудным взглядом. — Я даю тебе два месяца, Сарита Куар, всего два месяца, чтобы решить, как ты отдашь мне питомники виверн. Либо самостоятельно, по закону, либо мне придется действовать через твою матушку, и жениться на тебе. Но поверь, если ты выберешь второй способ, тебе не понравится. Я — не самый лучший претендент на прекрасное замужество.

Я старалась дышать глубже, чтобы просто по-глупому не потерять сознание. Его огненная магия лишала меня сил. Проклятие, как же меня бесят это слабое тело и этот дурацкий мир!

Даймонд отпустил меня, и, не оборачиваясь, ушел. Ему было все равно, что я могу попасть в руки к местным грабителям. У него не возникло мысли сопроводить слабую девушку до места и помочь…

И нужно было этому кузену Лееру заказать лекарства для матушки именно тут! Я отряхнула короткую курточку и поправила сбившуюся набок шапку с меховой опушкой. Хоть одна радость от нового тела — оно не боится морозов. Если для других зима — неприятное время года, то для Сариты Куар это время ее ледяного дара. И пусть магии было мало, она все равно не давала мне замерзнуть даже в самые трескучие морозы.

А теперь можно познакомиться и узнать, как я докатилась до жизни такой. На самом деле, меня зовут Маргарита Куравлева и я — попаданка.

В своем мире я только окончила педагогический институт и мечтала отдохнуть в деревне у бабули, подальше от пыльного города с его вечно спешащими жителями, когда неожиданно оказалась тут. В больном теле Сариты Куар. Девушка провалилась под лед, когда каталась на озере с подружками. Слабенький дар помог ей не умереть сразу, и, разломав лед, выбраться из холодной воды, но на этом все. Жар, который за этим последовал, унес жизнь Сариты Куар, а в ее теле, однажды утром, открыла глаза я.

Это был шок. Заснуть у себя дома и проснуться тут — что может быть страшнее? У меня было слабое сердце, может, поэтому меня раздражал город, слишком быстро там все менялось, а мне хотелось покоя. И подозреваю, что я просто умерла во сне, а провидение перенесло меня сюда. Больше никаких мыслей у меня по этому поводу не было. Зачем? Почему? На эти вопросы я не знала ответа.

Сарита была единственной дочерью аристократа, у которого из всего богатства когда-то великого рода остался один остров, плывущий в небесной сини, и питомник виверн, которых он продавал таким же жителям летающих островов.

Ох, как же я тупила в первые дни, путалась, в голове мешанина из моих и Саритиных воспоминаний! Если бы не было их, я, наверное, сошла бы с ума. Хотя неизвестно, может и сошла.

Но воспоминания Сариты помогли мне узнать, кто мои родители, кто моя подруга и также помнить, что тут я учусь в академии магии. И по причине болезни пропустила целый учебный год.

А еще смириться со второй жизнью и даже иногда радоваться, мне помогла магия. Да, тут была магия, самая настоящая, с красивой визуальной составляющей. Только обидно, что у Сариты дар был слабенький, из-за чего ее никто не воспринимал всерьез: ни парни, ни подружки, ни даже родная мать...

Из-за снежного дара Сарита казалась бледной молью, с белой кожей, белыми волосами, и только глаза, синие, как предгрозовое небо, насыщенные, с серебристыми звездочками, кружащими мелкие смерчи внутри радужки, притягивали к себе взгляды.

Я вздохнула и, собравшись с силами, потопала к домику ведьмы.

В первый год в новом мире было неплохо. Я выздоравливала, общалась с родителями, что для меня внове. Воспитывала меня тетя, родители погибли еще когда я была маленькой. Но я благодарна тете, она никогда не обижала меня и была ко мне добра.

Так вот, родители Сариту любили, особенно отец. Он был уже немолод, но полон сил. Маг воздуха, Итан Куар. Он обожал своих виверн, знал каждую по имени и очень горевал, когда приходилось их продавать. Мама Сариты, Милира, была из Великого рода, но по причине слабого дара была отдана в жены Куару, который согласился взять ее без приданого.

По договору с Великом родом если бы у пары родился сын с сильным даром, то носил фамилию рода Милиры, Айс, но к их сожалению, а может, и к радости, у них родилась дочь со слабеньким даром. Родственники Милиры, Айсы, отказались от своих претензий. Их попытки усилить свой род сильной кровью Куаров не увенчалась успехом. Они оставили семью в покое, иногда присылая приглашения на семейные торжества. В этом мире многое решала личная сила. Несмотря на женитьбу без любви, родители Сариты были дружны и испытывали взаимную привязанность.

От вечно болеющей матери, Сарите достались внешность и слабая ледяная магия, а еще довольно покладистый характер. Это для меня было проблематично, я-то таким характером не обладала. Даже несмотря на свою болезнь, которая заключалась в быстрой утомляемости и слабости, я была борцом за справедливость и затычкой в каждой бочке.

Правда, в последнее время я немного успокоилась, но свою волонтерскую деятельность не бросила. Ходила в приюты для животных, помогала выживать братьям нашим меньшим. Еще помогала социальным работникам. Закупала продукты и лекарства старушкам, у которых никого не осталось, на большее, к сожалению, меня не хватало.

Год в новом мире пролетел очень быстро, а потом пришла беда. Погиб Итан, и жизнь круто изменилась. Оказалось, что мы не просто бедны, мы еле концы с концами сводим. Милира впала в коматозное состояние. Не реагировала ни на что, только плакала, а приехавший на помощь кузен, сын сестры отца от простолюдина, Леер, был мне до омерзения противен. Он не помогал, а ходил по дому с видом хозяина и только что столовые приборы не подсчитывал.

Мне пришлось вникать в дела «отца» просиживая в его кабинете часами с договорами и счетами, и ругаться с этим кузеном, чтобы не совал нос, куда его не просят.

Леер был молод, но развязная жизнь уже оставила на его челе свой отпечаток. Опухший, с водянистыми глазами цвета грязного снега, разряженный, как попугай, в разноцветное тряпье, которое он считал писком столичной моды, он был гадок.

— Ты ничего не понимаешь в жизни, Саритка, — сказал он мне, когда только приехал, — держись меня, не пропадешь.

Держаться за этого пропитого интригана я не собиралась, поэтому строго наказала нашему дворецкому Тору не пускать Леера в кабинет отца и не потворствовать ему в выпивке. Пусть убирается из дома и пьет в другом месте.

Питомники приносили доход, но еще больше они забирали на обслугу, кормежку и обогрев.

Особенно сейчас, когда весь мир покрыт снегом и льдом, а ведь на минуточку уже апрель. И, если судить по тому, что становится только холоднее, тепла нам не видать…

Мир, в который я попала, удивителен. Гуард, что означало на древнем языке «золотой». В первый раз выглянув в окно своей спальни, я была поражена тем, что вокруг, насколько хватало глаз, было небо. Замок стоял на краю летающего острова, и мои окна выходили не во двор, а в бесконечную синь местного неба.

Как так получилось, что в этом мире, есть летающие острова, я не знаю. Пока руки дошли до истории мира, погиб Итан, а там мне уже стало не до древних хроник. Могу сказать простыми словами, как мне сказала кухарка Миси, дородная, розовощекая и улыбчивая женщина:

— Так Великие рода себя возвысить решили, огромный кусок земли раздробили и в небо подняли, и стали жить на кусках этих, поживать. С верха на никчемных простолюдинов поглядывать. Раньше все войны в нижнем мире проходили, а те, кто жили на островах всегда в богатстве да чистоте оставались. Попробуй сюда без магии подняться. Это сейчас появились эти штуки тарахтящие, на которых и простые люди могут летать, а раньше-то мы только смотреть могли на чудеса-то.

Летающими тарахтящими штуками Миси называла дирижабли, их тут мобы называли. У Великих родов имелись свои мобы, как летающие замки, настоящие произведения искусств. Раньше и Куары были Великим родом, могли без всяких мобов да виверн летать, на силе магии, а потом ослабели, потеряли в интригах и межродовых войнах своих лучших магов.

Не смогли уберечь острова, лишь один, который считался родовым гнездом и слишком был пропитан родовой силой, остался у них, как напоминание о былом величии. Итан был последним, а теперь, получается я — последняя из Куаров… Как же мне жаль отца! За этот год, что он был жив, я впервые почувствовала, что у меня есть семья, которая по-настоящему меня любит, и пусть любили они не меня, а Сариту... Все равно это было прекрасное время. Как жаль…

Я погрузилась в ведение хозяйства, мало что в этом понимая. Но учиться мне всегда нравилось, так что постепенно в голове вырисовывалась полная картина нашего жития.

Чтобы продержаться на плаву хотя бы еще пару месяцев, нам пришлось урезать себя по всем. Первое — это не отапливать половину замка, можно хорошо сэкономить на угле, второе — продать всех виверн, которых уже объездили, отец всегда до последнего тянул, не мог с ними расстаться, я таким не страдаю.

Виверны для меня красивые, но жуткие животные. То ли птицы, то ли драконы. Я один раз на такой полетала и чуть богу душу не отдала от страха. Итан тогда смеялся и говорил, что я лишена духа авантюризма магов ветра и полна спокойствия ледяных магов. Знал бы он, что я просто от страха не могла ни согнуться, ни разогнуться, ни слова сказать.

И наконец, третье, что нужно сделать, это снизить растраты на еду и вещи. У нас от этого тряпья все шкафы ломятся. А еда? Зачем столько еды для нескольких человек готовить?

Мои советы Милира выслушала спокойно, а потом, под смешок Леера, поганца такого, сказала:

— Есть еще один способ поправить наши дела, дорогая. Можно выдать тебя замуж, Сарита.

— Замуж? — я, наверное, побледнела еще больше, чем была.

Как я об этом не подумала? Милира уже давно хочет выдать дочь замуж. По ее словам, академия нужна тем, у кого магия из ушей плещет, а мне зачем? Я еле сосульку могу сформировать, как без сил валюсь.

— Мама, — мой голос охрип, — мы не будем говорить о замужестве.

— Почему? У меня даже есть на примете хороший жених. Правда, он немного болен, говорят, потерял половину памяти, но зато силен и магически, и физически, и, что главное, богат. А еще не раз просил у отца продать ему питомники. Как думаешь, согласится он взять тебя в жены за такое приданое?

В тот день я впервые услышала о Даймоне Октаголде, чтобы ему сутки из туалета не вылезать!

-------- Дорогие читатели, привествую всех в моей новой истории! Вас ожидают зимнее атмосферное приключение, с кучей бытовых проблем и, конечно, прекрасным концом. Не забудьте добавить историю в бииблиотеку, чтобы не потерять) А мы летим дальше!