Служба доставки госпожи попаданки (СИ)

Глава 2

Он прилетел к нам на своем мобе, через две недели, как произошел неприятный разговор с Милирой. Наглый, со снисходительной усмешкой на красивых губах, со своим дружком Амильеном Савором, черноволосым драконом. Осмотрели наш небольшой дворик, покрытый снегом, и переглянулись.

— У вас нет денег на защитный купол? — спросил Октаголд встречающую его Милиру.

Женщина даже встала с кровати, чтобы встретить дорогого гостя. На меня мужчины внимания не обращали совсем, словно я пустое место, как, впрочем, и на Леера, который хмурился и пытался выставить свою тщедушную грудь колесом.

А я сначала почти не слышала, о чем они говорят, так была поражена внешностью Октаголда. У него были рожки, не те огромные рога, что приписывают настоящим дреймонам, огненной расе этого мира, а небольшие, но острые, поблескивающие при свете магических светильников. Я старалась взять себя в руки и не глазеть, так уж явно, на эти отростки. Я в другом мире, а тут возможно все, но как же чесались руки потрогать рога и оценить их гладкость и остроту. Надо же, рогатый мужик!

— Ах, какой купол, ниер Октаголд, нам бы продержаться эту зиму, — щебетала Милира. — Вы давно были в столице? Есть ли вести, почему не наступает лето? На дворе апрель, а у нас все в снегах.

— Вестей нет, госпожа Куар, зима по всей империи, и никто не знает, почему. Над загадкой этой тайны бьются великие умы, так что не беспокойтесь, скоро мы победим холод и вернем в мир тепло.

Октаголд вдруг нахмурился и странно качнулся, словно у него закружилась голова.

— Дай, — Амильен поддержал друга, а потом пояснил Милире: — после ранения мой друг еще плохо себя чувствует.

— Ах, мы слышали, что с вами случилось. Признаться, не думала, что дикие драконы еще обитают в нашем мире. Мне жаль, что вы потеряли память, ниер Октаголд. Ох, простите, это, конечно, не мое дело. Еще раз простите и прошу пройти в тепло нашего дома. Сегодня на ужин у нас зеленое рагу из кролика, любимое блюдо моего мужа, — Милира тут же прижала платок к глазам промокая выступившие слезы и осталось неясно, это слезы горя или холод сделал свое дело.

Вместе с гостями я вошла в нашу малую столовую. Большую столовую, бальную залу, как и многие другие комнаты замка, отапливать мы перестали. Тут Милира вняла голосу рассудка и прекратила ненужные траты.

Несмотря на ледяной дар, я любила тепло, поэтому прилипла к камину и грела руки, пока гости снимали верхнюю одежду, а потом рассаживались по местам.

Я прошла к столу и села по правую руку от Милиры, притянув к себе взгляды всех присутствующих. Чуть не чертыхнулась, надо было сесть сразу.

Алья, наша служанка, принесла подносы с едой, разлила всем горячего взвара.

— Спокойна ли была ваша дорога? — Милира выждала положенную паузу, когда гости насытятся, начнут лениво выбирать кусочки на своих тарелках, и принялась задавать вопросы.

Я, как человек, который об этикете узнала год назад, старалась не привлекать к себе внимания. Все эти многочисленные ложки, вилки, ножи, вводили меня в агрессивное состояние. Я выучила что к какому блюду подается, но невозможно научится вести себя так же непринужденно как это делают те, кого учат этому с детства.

Тут даже вилку и нож нужно держать под определенным углом и над тарелкой не нагибаться. Тяжело переучиться от того, чему учила в детстве тетка. Иногда мне казалось, что, у Милиры в глазах измерительные приборы. Она всегда замечала, если у меня неправильная посадка головы или рука не так наклонена. Изучение этикета отняло у меня немало времени и нервов. Поэтому я старалась есть то, с чем не нужно заморачиваться или вообще не есть, делая вид, что сыта. На кухне Миси покормит.

— Дорога сейчас полна опасностей, госпожа Куар, — ответил Савор, — но на нашем мобе стоит лучшая защита и от холода, и от странных тварей, которых в последнее время слишком много развелось в мире.

— Ох, не говорите, ниер Савор, — Милира довольно живо для больной опять увлеклась разговором. — К нам накануне прилетало страшное и зубастое чудище, но виверны прогнали.

— Я хочу купить ваши питомники, — выдал вдруг Октаголд, от чего его друг чуть не подавился взваром.

— Но… — Милира не знала, что бы такое сказать, дабы сразу не отпугнуть претендента на мою руку. Я скрипнула зубами: сколько бы я ни спорила с матерью, она словно меня не слышала. — Ниер Октаголд, это так неожиданно…

— Вы знаете, госпожа Куар, что я хочу купить ваши питомники, не думаю, что ваш супруг скрывал от вас эти сведения, — полукровка насмешливо посмотрел на Милиру и мне захотелось дать ему в нос.

Пусть Милира меня саму иногда бесит, но нельзя так вести себя с женщиной, потерявшей мужа.

— Не думала, что питомники вам все также нужны, — нашлась с ответом Милира, ее рука комкала белоснежную салфетку с инициалами рода, — сейчас не лучшее время для развития перелетов.

— Я буду сам решать, когда лучшее время, госпожа Милира.

— Питомники не продаются! — сказала я холодно, мне надоело, что он говорит таким снисходительным тоном.

Все замерли, даже Леер, который все то время усиленно жевал зеленое рагу из кролика, словно ничего вкуснее не ел.

— Вот как? — взгляд изумрудных глаз пронзил меня чуть заинтересованно, но с удивлением. — Кто распоряжается питомниками, госпожа Куар?

— Можете спросить меня, — я опять перетянула внимание полукровки на себя, — отец оставил все, что имел, своей единственной наследнице, то есть мне.

Рядом что-то придушенно пытался вякнуть Леер, но под взглядом дракона и полукровки замер.

— Госпожа Куар, это правда? Ваша дочь получит все наследство?

— Мой муж был приверженец старых традиций, — Милира нашла в себя силы говорить громко. — Он оставил все, что мы имеем, нашей дочери, вы понимаете, что древние острова подвластны своим хозяевам. Я не имею крови Куаров и никогда не интересовалась ведением дел в питомнике.

— Много слов, госпожа Милира, — лениво, как сытый кот, Октаголд осмотрел меня всю нечитаемым взглядом, чуть прищурившись. — Что же, тогда наши вопросы мы будем решать с наследницей Куаров.

— Ничего мы решать не будем, ниар Октаголд, — я, как могла, холодно посмотрела в зеленые глаза, очень хотелось провалиться сквозь землю или просто исчезнуть, так прожигал его взгляд. — Если отец не продал вам питомники, то и я не буду продавать.

— Не женское это дело — заниматься вивернами, госпожа, — сухо сказал мне Савор, поддерживая друга.

— Не вы решаете, что женское, а что не женское дело, — я тут же оторвалась взглядом от Октаголда который меня уже, наверное, в мыслях четвертовал и закопал в своем огороде, и с облегчением воззрилась на нейтрального дракона.

Саворы — сильный драконий род, Амильен был третьим сыном и наследный остров ему не достанется. Но, судя по всему, дракон не бедствовал и вполне спокойно жил без наследства.

— Грубость вам не к лицу, — дракон недовольно скривился.

— Я говорю с вами, как наследница Куаров, ниер Савор, не пристало мне жеманиться и строить вам глазки, как это делают придворные кокетки.

— Ниеры, — я обрадовалась, что Милира вспомнила, что я ее дочь и меня нужно защищать, но оказалось, она собирается еще больше унизить меня. — Прошу не забывайте, что моя дочь очень долго болела, совсем как вы, ниер Октаголд и после болезни ее память изрядно пострадала. Иногда она ведет себя как настоящая дикарка.

Я ожгла Милиру тяжелым взглядом, но после ее последних слов поняла, что нужно было ее стукнуть чем-то по голове, чтобы сразу отключить.

— Я предлагаю вам, господин Октаголд, хороший выход из положения: женитесь на моей дочери, и тогда питомники перейдут к вам в качестве ее приданного. Мой муж оставил по завещанию питомники и остров дочери, но забыл, что по новому закону императора до своего полного совершеннолетия она под моей опекой.

В столовой стало очень тихо.

Я покраснела, как помидор, под насмешливыми взглядами ниеров, и благостным от Милиры.

— Я не выйду за него замуж! — рявкнула, уже не скрывая злости. — Мама! Что за дикие предложения?!

— Успокойтесь, Куар, — хмыкнул Октаголд, — даже если ваша матушка, мне еще доплатит я не женюсь на вас. От такой бледной немочи, как вы, у меня будут слабые дети, а я последний в роду.

— Да как вы… — Милира опешила и смотрела на Октаголда с ужасом.

— А что я сказал не так, госпожа Милира? Вы — потомок Айсов, Великого рода, а достались своему мужу просто так, и не смогли родить ему сильного сына. Не думаю, что из вашей дочери выйдет что-то лучше.

— Хам! — я встала. — Убирайтесь вон из моего дома!

— Дочка! — Милира была в шоке от всех, сейчас ее тихий мирок, в котором она привыкла жить, сильно сотрясался, и она не знала, что делать.

— Я сказала — вон! — от меня даже магия в разные стороны пыхнула холодным паром, делая воздух в комнате морозным, но это все на что я была способна.

Окстаголд, странно сверкнул взглядом, хмыкнул и встал, так же, как и его друг.

— Я даю вам еще время подумать, госпожа Куар, — Октаголд не сводил с меня горящего взора, — и оглашу вам свое предложение еще раз. Надеюсь, что вы к тому времени будете готовы к переезду в нижний мир.

Я скрипнула зубами, холод в комнате стал сильнее.

Мужчины получили свою одежду от Тора и спокойно ушли. Через пару минут послышался шум артефактов моба, от которого наш остров вздрогнул. Моб у Октаголда был огромен.

— Что ты натворила, Сарита? — Милира устало откинулась на спинку стула. — Ты ввергаешь нас в бездну нищеты.

— Я не позволю какому-то высокородному уроду вести себя тут как хозяину. Мы что-нибудь придумаем.

— Правильно, кузина, мы Куары! — неожиданно поддержал меня Леер, а я перевела на него злой взгляд, заставляя заткнуться.

Я понимала, что мы в огромной заднице, если Октаголд хочет наши питомники, он сделает все, чтобы их заполучить, и нужно готовиться не к войне, ведь мы слишком ничтожны для него. Нужно готовиться к обороне. Меня посещала мысль продать питомники и горя не знать, но... Тут были свои нюансы, которые не позволили Итану этого сделать.

Остров значился в реестре империи как производственный, и поэтому мы не платили налог на роскошь, который были очень большим. Мы платили налоги, как те, кто приносит пользу империи. Если мы продадим питомники, то сразу же перейдем в разряд островов, не приносящих пользу, поэтому налог с «пустых» островов шел завышенный. Хочешь жить на своем острове — плати золотом. Раньше эти деньги шли на развитие империи, так что рода понимали, за что платят, но это раньше...

Откажемся платить — приедут стражи империи и просто выгонят нас из дома. Все равно им, что это остров рода и весь пропитан магией Куаров, старые острова были ценными, потому что управляющие кристаллы, которые ими управляют, создавались еще дреймонами. А мы уже не Великий род, Куары потеряли свои права на неприкосновенность еще сто лет назад.

Так что перед империей мы почти бесправны, как и другие острова. Заменят кристалл, очистят от магии и продадут нуворишам. И будем жить внизу, смотреть наверх и мечтать вновь вернуться ввысь. Для местных жить внизу — это конец жизни, особенно для тех, кто всегда жили на островах. Мне не нравились питомники, но придумать новое дело для нашего острова, на котором проживает двадцать человек, я так сразу с ходу не могла.

Прошла еще пара дней. Маме становилось все хуже, она таяла, сохла от тоски, от холода, от серого пейзажа за окном. И пусть я не настоящая Сарита, но приняла на себя ее роль полностью, жалко мне было женщину.

— Остров небольшой, но там живет лучшая ведьма на весь верхний мир, — сказал мне Леер, когда расхваливал зелья исцеления.

Мы как раз продали одну виверну, и деньги были, так что я снарядила наш моб, верткий, похожий на сплюснутую с двух сторон лодку, и полетела на этот остров. Мой ледяной дар защищал меня от холода. А мороз крепчал, по ощущениям уже не мягкие минус пятнадцать, обычная температура для зимы этого мира, а все минус тридцать. Лететь пришлось почти сутки, даже остановиться на ночлег на одном из островов. Но главное, чтобы Леер не ошибся и зелье помогло Милире.

Остров мне не понравился: ветхие домишки, почти покрытые снегом, тихие, забитые люди в грязных латаных одеждах. Я вдруг поняла, что есть те, кому намного хуже, чем нам. Зима, которая не собиралась уходить, странные монстры, которые нападали на незащищенные острова, даже в нижнем мире холодно, а это грозило голодом. Ведь оттуда идут основные поставки продовольствия.

Пристань держала какая-то группка мужиков бандитской наружности. Правда, узнав, к кому, я прилетела, мне дали спокойно пристыковаться и даже не стали завышать плату за стоянку.

А вот по дороге к лачуге ведьмы мне и повстречался Октаголд. Странный. Как увидел меня, взгляд загорелся, весь подобрался, как хищник перед прыжком. Еще и полез меня тискать, словно я его любимая мягкая игрушка. Правда, когда он на меня дыхнул, все стало понятно. Октаголд был пьян, но это не отменяло того, что я оказалась падка на его поцелуи, вернее, мое тело. Я, словно снегурочка из сказок, таяла от его прикосновений.

Наверное, виноваты моя стихия льда и его магия огня. Две противоборствующие стихии, но почему-то в наших телах они к друг другу благосклонны. Других причин, испытывать слабость от поцелуев Октаголда не было. Он — хам и беспринципный стяжатель. Только странно, что за эти дни его угрозы стали немного другого характера. Пригрозил, что женится на мне. Неужели что-то поменялось и ему теперь не нужны сильные сыновья?!

Ведьма была старухой, неопрятные седые патлы торчали соломой из-под платка, в каморке грязно, пахло немытым телом, травами, что создавало общий неприятный запах, от которого хотелось блевать.

Она прикусила на единственный зуб монетку, которую я ей дала, и, всучив мне склянку с бурой жидкостью, выставила за дверь. Я с сомнением посмотрела на расхваленное Леером зелье и нахмурилась. Поить таким Милиру я не хотела.

Скрипнула зубами от злости и пошла к пристани, ощущая, как меня провожают взглядами жители этого угасающего острова.

Судя по всему, на этом острове не было мага, и его дни сочтены, если не появится хозяин, который будет тратить на него ресурсы и магию.

Почему для всех местных спуск вниз это самый страшный ужас, я не знала. Скорей всего какая-то тайна, скрытая столетиями и, до которой мне пока дела нет. Самой бы выжить.

Под подозрительными взглядами и наглыми ухмылками я запрыгнула в свой моб и полетела домой, выбирая правильный курс. Учил меня летать на мобе Итан, вернее, он считал, что просто освежает мне память. Сарита не любила летать, а вот мне понравилось, в отличие от виверн я технике доверяла больше, несмотря на то, что она работала на магической энергии.

Наверное, минут двадцать я летела вполне спокойно, пока моб не стал странно трястись, а потом в нем что-то громко щелкнуло, и моб понесся вниз под мой громкий ор.

Я молилась всем богам, которых знала, применяла магию, чтобы собрать лопнувший кристалл управления в единое целое, но секунду за секундой от него отваливались куски, которые падали в бесконечную синь.

Я не помню, сколько так боролась за свою жизнь, единственное, что мне удалось, это чуть уменьшить скорость падения. Мороз крепчал, почему-то я думала, что внизу будет теплее, но становилось все холоднее и холоднее. Я уже изморозью покрылась. Горло болело от крика, а сердце трепыхалось в бешеном ритме от беспомощности. Я падала.

В минуту, когда моб с противным визгом приземлился на землю и заскользил по сугробам, я сгруппировалась, постаравшись уменьшить удар. Вложилась в магию, до капли вложив в гудящую вьюгу, которая взяла меня в кокон и не дала расплющиться вместе с мобом об землю. Когда последние силы покинули меня, кокон распался и я упала на обломки моба, больно ударившись головой, а дальше темнота.