Служебное расследование (СИ)

Глава третья

Вскоре Миронова перевели из реанимации в отдельную палату. Сиделка постоянно находилась рядом с ним, но размещалась в отдельной маленькой палате по соседству. Когда приходила Люба, сиделка почему-то сразу исчезала на время. Видимо, давала себе небольшой отдых, передав подопечного в надёжные руки Любы.

Люба сама не понимала, почему так прониклась ситуацией Якова Александровича, ведь он был не сирота и не слабенький какой-то: быстро шёл на поправку, вернул себе обычную лёгкую насмешливость, никогда не жаловался. Единственное, что удивляло Любу, каждый раз, когда она собиралась уходить, Миронов спрашивал: «Завтра придёте?».

И она приходила, даже если была занята. Выкраивала время.

По первому времени Люба даже несколько раз кормила Якова Александровича бульоном. Но пациенту категорически не нравилось быть или даже казаться слабым, потому он очень быстро начал делать всё самостоятельно.

Говорили они, в основном, о работе. И конечно, Люба сама лично проводила ежедневный осмотр, хоть и доверяла лечащему врачу Миронова.

Никто из родственников Миронова так и не объявился, что немало удивляло Любу. Неужели по-прежнему не знают ничего? Или он сказал не приезжать, и все послушались? И в том, и в другом случае странно. Но это не её дело, чужая семья — потёмки.

Миронова выписали через три недели. Когда Люба пришла навестить его и попрощаться, её ждали в палате корзина цветов, бутылка неприлично дорогого шампанского и какие-то редкие конфеты.

— Я не могу это принять, Яков Александрович! Вы с ума сошли? Вы забыли, по какому поводу оказались в «Ключиках»?

— Нет, не забыл. Я приеду в санаторий для продолжения работы, как только восстановлю здоровье и вернусь в министерство. Уже предупредил руководство, чтобы никому другому расследование не перепоручали.

— Хорошо, я рада, что вы закончите начатое. Но всё равно не приму подарки от вас.

— Это не как врачу, Любовь Евгеньевна! Вы ведь не были официально моим лечащим врачом! Это вам лично. Как женщине.

Конец августа

Погода стояла сухая и тёплая: природа решила порадовать накануне наступления осени. У Любы закончился двухнедельный отпуск, который она в этом году провела на даче с тётей Клавой: они готовили варенье, мариновали огурцы, делали ассорти. Люба с интересом наблюдала за развитием отношений между тётей Клавой и соседом по даче, Рифом Рустамовичем. Ему было шестьдесят семь лет, и он не так давно овдовел. Любе сосед по-человечески нравился: добрый, спокойный, вежливый, с правильной речью и хорошо поставленным голосом, не склонный к нравоучениям и длительным тирадам, но способный поддержать беседу на любую тему. К тому же, всегда готов прийти на помощь. Люба впервые почувствовала в себе позывы устраивать чью-то личную жизнь, а именно, тёти Клавы. Риф Рустамович очень подходит тёте! А она, Люба, кажется, стареет, раз начали одолевать матримониальные идеи.

В понедельник Саша, который уже больше месяца работал старшим механиком в большом автосервисе и курировал несколько точек, вернулся домой чернее тучи. Обычно Саша был добродушным, улыбчивым и открытым человеком, и чтобы он впал в мрачное настроение, должно было произойти нечто действительно серьёзное.

Младший, Влад, поужинал и ушел гулять с друзьями, пока ещё не настал учебный год. Все вернулись из отпусков, друзьям было, о чём рассказать друг другу.

Саша продолжал молча сидеть за кухонным столом.

— Санька, хватит. Быстро рассказывай, что произошло, — Люба устроилась напротив, налив себе вторую чашку чая.

Бросив на мать виноватый взгляд, Саша признался:

— Меня Алик от работы отстранил. И кажется, я попал на очень крупную сумму.

— Как это? — сердце Любы сжалось. Ну нет! Они только начали жить более-менее спокойно! Перестали считать копейки, маниакально планировать расходы… Да и вообще, не мог Санька сделать ничего такого страшного! Происходит какая-то вопиющая несправедливость. Люба была уверена в этом.

— Санька, давай подробно, всё по порядку.

— В четверг в автосервис, где я как раз был в тот момент по поводу одного большого трудного заказа, привезли «Порш» девятьсот одиннадцатый, кабриолет. Со столичными номерами, естественно. Три дамочки там, и как мне показалось, нетрезвые. Или с сильного похмелья. Работы было тьфу, два колеса подкачать. Зачем вообще в сервис припёрлись? Им бы на дороге какой-нибудь парень с удовольствием помог!

Поскольку я был там, сделал им машину, они уехали довольные. А через полчаса возвращаются пешком, вопли, крики, скандал: машина встала на выезде из города, вызвали эвакуатор, отправили в Москву. На меня погнали, типа сделал что-то не то. Алика вызвонили. Вроде, Алик их уговорил, обещал заняться их машиной. Уехали на такси в Москву. А сегодня ультиматум выдвинули: чтобы сервис за свой счёт ремонт им произвёл, и грозятся в суд за порчу имущества подать. Потребовали, чтобы меня уволили. Алик меня отстранил пока, до выяснения. Экспертов надо нанимать, ехать, разбираться. И всё, видимо, за мой счёт.

Санька опустил голову.

Странная история, очень странная. Всё за уши притянуто, это даже для Любы очевидно.

— Сынок, вот так ни с того ни с сего, — они поехали, и машина встала? А ты виноват?

— Да. Я же с ней возился. С меня и спрос.

— А ты не ссорился с ними? Говоришь, будто нетрезвые они были?

— Я вообще на них внимания не обращал.

Люба напряжённо думала. Кажется, он всё-таки настал, — тот момент, когда ей понадобилась помощь Ярославны.

— Я сейчас наберу один номер, а потом передам трубку тебе, и ты снова всё подробно изложишь.

— А кому звоним? — в глазах Сашки мелькнула надежда.

— Знакомой. Она адвокат.

Знакомство Любы и адвоката с редким именем Ярославна произошло чуть больше десяти лет назад. Вообще, адвокатом Ярославна давно не работала в силу определённых веских причин, но как она сама выражалась: «Бывших юристов не бывает».

Ярославне было немного за пятьдесят, но выглядела она моложе лет на пятнадцать как минимум. Когда-то давно, ещё в бурные девяностые, она начинала адвокатскую деятельность в Москве, подавала огромные надежды. И её, как одну из лучших, нанял какой-то авторитетный авторитет из города Любы. Авторитету, а точнее, кому-то из его людей, понадобилась качественная защита в суде. Защита состоялась, но далее что-то пошло не так, потому что авторитетный авторитет, которого Ярославна всегда называла «Степаныч», в молодого адвоката влюбился окончательно и бесповоротно. Самое интересное, что чувство оказалось взаимным. Разгорелся нешуточный роман. Авторитет развёлся со своей «тогдашней» женой, сделал предложение Ярославне. Ярославна оставила адвокатскую деятельность и столицу, переехала к авторитету. Потом, уже в «нулевые», авторитет стал законопослушным бизнесменом и даже политиком местного масштаба. Ярославна жила в своё удовольствие, будучи счастливой и любимой женой.

Чуть больше десяти лет назад у Степаныча случилось прободение язвы, и Люба, сама того не планируя, неожиданно спасла ему жизнь, быстро поставив точный диагноз и настояв на операции. Везёт ей на спасение сильных мира сего!

От всех щедрот Степаныча Люба отказалась потом, но Ярославна воспылала к ней горячей симпатией. Они подружились, насколько такое было возможно. Потом Степаныч с женой и детьми перебрались в столицу, где с успехом занялись гостиничным бизнесом. Ярославна, досконально знавшая все правовые нюансы, всегда являлась правой рукой мужа.

Она периодически приезжала в гости к Любе. И уверяла, что готова прийти на помощь по первому зову. Правда, Люба всегда надеялась, что помощь не понадобится. Но вот ошиблась, к сожалению.

Выслушав Сашу, Ярославна велела ему передать трубку матери и приказала Любе взять на завтра отгул. Люба, которая только сегодня отработала первый день после отпуска, созвонилась с начальством, отправила заявление об отпуске без сохранения заработной платы в отдел кадров и подумала, что у её добровольного «биографа» появится ещё один повод написать в министерство очередную кляузу.

В девять утра Ярославна была уже у Любы дома. Саша, вынужденно оставшийся без работы, ещё спал. Пришлось разбудить его и экстренно отправить в душ. Влад тоже спал, каникулы не закончились.

Люба кормила Ярославну завтраком и слушала рассказ об отпуске, из которого семья Ярославны только что вернулась.

Люба, как обычно, шутила о том, что Ярославна, однозначно, ведьма, потому что молодеет, вместо того, чтобы взрослеть. Ярославна хохотала, вытянув длиннющие загорелые ноги чуть ли не на всю стандартную кухоньку Любы.

Ярко-рыжие волосы коротко и супермодно подстрижены, ореховые глаза сияют, ресницы достают чуть ли не до соболиных бровей, пухлые губы всегда сложены в улыбку. В ушах бриллианты, как и на пальцах рук. На ноге браслет. Ярославне всегда было плевать на все условности. Она говорила громко, а смеялась заразительно.

Когда Саша пришёл завтракать, Ярославна велела ему рассказать всё сначала. Саша повторил свой рассказ. С минуту Ярославна изучающе рассматривала его, а потом выдала:

— Теперь сначала, и всю правду.

— Я рассказал всю правду, — ответил Саша, густо покраснев.

Люба удивлённо смотрела на сына. Её дети никогда не лгали.

— Это ты маме своей можешь сказать, — усмехнулась Ярославна. — Что там у вас произошло в сервисе? Скучающие дамы хотели что-то от тебя? Дай, угадаю? Ты парень видный. Что-то такое предложили пикантное?

Сашка покраснел ещё сильнее, хотя казалось бы, куда ещё! Люба удивлённо переводила взгляд с его лица на лицо Ярославны.

— Я жду, — в голосе Ярославны вдруг зазвучал металл. — Я должна знать всю правду, иначе не смогу помочь.

Залпом допив чай, Сашка начал рассказ заново.

До этого, оберегая мать, он скрыл некоторые нюансы истории. Погода стояла жаркая, и Сашка работал в сервисе в синем комбинезоне, надетом лишь на бельё. Торс был практически обнажён, и красивый плечистый парень приглянулся заезжим красоткам.

Подвыпившие девахи на «Порше», оказывается, отмечали девичник одной из них. Той самой, которой принадлежал кабриолет. Судя по всему, в выходные уже состоялась её свадьба, а в понедельник она поспешила обрушиться на автосервис с угрозами. Странное занятие для новобрачной! Нет бы в путешествие отправиться! И всё потому, что Сашка посмел отказать. Парень им приглянулся, и ему без обиняков предложили нескучно провести время с тремя весёлыми девчатами. Нескучно и в определённом плане очень насыщенно.

— И что ты им ответил? — с интересом спросила Ярославна.

Опустив глаза, Саша повторил слово в слово свой ответ.

— Санька! Ты так говорил с девушками?! Ты что?! — Люба схватилась за щёки. Её Сашка! Он же само добродушие! Он никогда ни одной девочки не обидел!

— Маам, это не девушки, это… — начал басом сын, но вовремя прикусил язык.

Но Ярославна закончила его предложение. Она не боялась опечалить «маму Любу», тем более, что сын Любы абсолютно прав.

— Молодец, Санька! — Ярославна хлопнула Сашу по плечу. — Всё правильно сказал и сделал! А этим…девушкам мы устроим Марлезонский балет! Ты что застыла, Люба? Ты же врач, а вы, врачи, все циники! Прими уже тот факт, что твой ребёночек вырос, и на нём бабы виснут, да ещё так агрессивно! Или ты предпочла бы, чтобы Санька принял их приглашение? Проявил учтивость по отношению к дамам, так сказать?

Люба нервно рассмеялась, покачав головой. Как хорошо, что Ярославна здесь! С ней как-то веселее «принимать» некоторые факты.

Ярославна лично позвонила Алику и узнала у него координаты владелицы кабриолета. Потом созвонилась с ней и договорилась о встрече. Вроде, Ярославна не угрожала пока, но построила речь как-то так, что некая Першина Ксения Игоревна согласилась и дала свой адрес. Московский, естественно.

— Документы собираем, и по коням! — скомандовала Ярославна. — Поедем на моей тачке, привезу вас потом обратно. Заодно у родных Степаныча здесь погощу.

Они въехали в один из столичных коттеджных посёлков, и глядя на дома и улочки, Люба с ужасом думала о том, куда влип Санька, и что они сейчас тут будут пытаться доказать?

Остановив машину у дома, а слава богу, не у средневекового замка, которые тут тоже встречались в изобилии, Ярославна вышла и позвонила в ворота. Ворота открылись, и делегацию встретил молодой человек в строгом костюме, проверил всех троих визитёров металлодетектором и проводил в сад. Почему-то не в дом.

— «В сад, все в сад!.. — Вы там будете петь?… — Нет, вы там будете слушать!», — вслух шутила Ярославна.

— Присаживайтесь, — строго распорядился молодой человек, тем не менее, краснея под взглядами Ярославны.

«Гости» устроились за столиком на террасе. Практически тут же появилась приятная пожилая женщина, которая быстро сервировала стол, и на нём появились приборы, чайные пары, чайник, кофейник, молочник, сахарница с колотым коричневым сахаром и щипцами, круассаны, бутерброды, разная выпечка. Даже Ярославна была впечатлена.

Потом появилась высокая молодая блондинка с идеальной фигурой и длинными волосами, спускающимися до поясницы, и лицо Саши напряглось.

Девица держалась спокойно и уверенно. Поприветствовала всех, села за стол рядом с «гостями», налила себе кофе.

— Ксения Игоревна, — представилась она. Ярославна, Люба и Саша тоже представились.

— Что же вы не в свадебном путешествии, Ксения Игоревна? — поинтересовалась пришедшая в себя Ярославна, кивнув на шикарное обручальное кольцо, украшающее безымянный палец Ксении Игоревны. — Тяжбы затеваете в столь прекрасный для молодожёнов период?

— Как раз собираемся улетать завтра вечером, — Ксения Игоревна откинула волосы на спину. — Муж на работе, дела утрясает перед отлётом.

«Ничуть не смущается. Хозяева жизни… Оклеветать невиновного человека, практически лишить его работы, и со спокойной совестью отправиться в путешествие! А уж что они Саше предлагали!..» — мысленно негодовала Люба, неприязненно глядя на Ксению Игоревну.

— Я адвокат Александра Викторовича, — в руках Ярославны вдруг появилось удостоверение. Люба и не знала, что Ярославна до сих пор является членом коллегии адвокатов. — Расскажите, пожалуйста, подробно о сути ваших претензий к моему подопечному.

— Обязательно всё подробно расскажу, как только мой отец подойдёт. Супруг на работе, а папа пока на больничном. А то вас много, а я одна.

— Я уже здесь. Приветствую всех!

Голос показался Любе очень знакомым. Обернувшись на голос, она встретилась глазами с Яковом Александровичем Мироновым.