Смотри на вещи проще

Глава 101

Когда Валевский вернулся с очередного вызова, в диспетчерской службе ему передали, что его приглашал к себе главный врач. Генрих Стефанович догадывался, чем может быть вызвано такое приглашение. В его бригаду нужен был фельдшер. На центральной станции скорой помощи стало дежурной шуткой то, что женщина-фельдшер, попавшая в бригаду к Валевскому, просто обречена выйти замуж (если ещё не вышла) и очень быстро уйти в декрет. Почин положила Вика. Валевский к этой шутке относился добродушно. Сейчас главный врач обещал взять в его бригаду фельдшера мужчину. Генрих Стефанович постучал и, не дожидаясь ответа, вошел в кабинет. Мужчину, сидящего в кабинете главврача, он уже видел. Притом видел довольно часто – это был врач-травматолог одной из больниц.

– О, хорошо, что вы уже вернулись! – сказал главный врач. – Вот ваш новый фельдшер. Знакомьтесь – Валевский Генрих Стефанович, Афонин Борис Петрович. Коллега вообще-то врач, но обстоятельства таковы, что некоторое время он вынужден будет довольствоваться и такой работой.

– Очень приятно, – кивнул Валевский. – Думаю, мы сработаемся.

– Надеюсь. Вика положила хороший почин и поправить демографическую ситуацию в стране прекрасная идея, но кто-то ведь должен остаться, – пошутил главврач.

– И я придерживаюсь такого мнения, – с улыбкой согласился Валевский и уже серьезно добавил. – Кроме того, вы знаете мои взгляды на работу женщин в реанимационных бригадах. Не женское это дело.

– Я с вами согласен целиком и полностью. Что ж, Борис Петрович, – обратился он к новому фельдшеру, – знакомьтесь поближе с Генрихом Стефановичем, хотя, скорей всего, вы уже знакомы. В следующую смену вы должны приступить к работе.

Валевский вышел из кабинета главного врача вместе с Борисом. Разговаривать в коридоре не хотелось, а в комнате отдыха, наверное, было много народу. Борис явно чувствовал себя не в соей тарелке. А Валевскому он откровенно не нравился.

– Может быть, выйдем, покурим? – спросил он.

– Да, конечно, – Борис улыбнулся слишком уж дружелюбно.

– Итак, какими судьбами к нам? – прикурив, спросил Валевский. – Я вас, кажется, видел в травматологии десятой больницы.

– Да, я там работал, – Борис смутился. – Мы ещё как-то с вами чуть не наговорили друг другу глупостей. Помните?

– Конечно, помню. Когда Лолита Амерханова хотела достать бывшего мужа и броситься под свадебную машину. Вы ещё и Амерханову пытались нагрубить, и брату его.

– Откуда я знал… – Борис тяжело вздохнул. – Извиняться теперь, навверное, поздно.

– Извиняться не поздно никогда. Но я это не к тому, чтобы вы начинали у меня извинения просить или Амерханова разыскивать и с ним мириться. Так как вы к нам попали?

– Разве вы не знаете?

– Главный утром говорил, что у вас были какие-то неприятности. Хотелось бы от вас узнать, в чем это выражалось. Я не любитель выяснять за глаза, хотя это было бы гораздо проще.

– Наверное, я начну издалека, – Борис снова тяжело вздохнул.

– Начинайте. Пока я свободен, я могу вас послушать.

– Насколько я понял, вы знакомы с Амерхановым.

– Правильно поняли. С Лолитой Амерхановой тоже знаком.

– Вот с неё всё и началось. Я познакомился с ней незадолго до того, как она бросилась под машину. У нас сложились очень близкие отношения. Она рассказывала, что бывший муж – деспот, садист, издевался над ней, унижал, оскорблял, изменял ей. Она говорила об этом так искренне, так переживала из-за этого, что нельзя было не поверить.

– Плакала? – с иронией спросил Валевский.

– Ну да. А почему вы так улыбаетесь? Я выгляжу смешно?

– Нет, не очень. Просто плакать и сказки рассказывать Лолита умеет. Она этим и Амерханова держала двадцать лет. Итак, что же было дальше?

– Дальше, когда она попала с травмой в отделение, я всё время был рядом с ней. В итоге я окончательно потерял от неё голову. Дошло до того, что я решил развестись с женой. Лолита этому только способствовала. Она постоянно говорила, что жена не уделяет мне должного внимания, что мне нужна другая женщина, которая будет ценить и любить меня. Ещё она меня убедила в том, что я должен всеми правдами и неправдами оставить себе машину и квартиру. Я и на это пошел. Совсем ничего не соображал, не думал даже о детях и о том, каково будет жене с ними у родителей в трехкомнатной квартире. Жена ушла. Квартиру мы с Лолитой продали и я перебрался к ней. Она уверяла меня, что вложит эти деньги в очень выгодное дело. Оставалось добавить сущую мелочь, как она говорила. Правда «сущая мелочь» была довольно ощутимой суммой. Когда я сказал, что это нереальная для меня сумма, впервые услышал, что я не мужчина, а тряпка, если не могу ничего придумать. Потом она мне объяснила, что совсем не стоит отказываться от благодарности больных, а лучше на неё намекнуть. Сначала я побаивался, а потом всё пошло, как по маслу. Ещё всегда были желающие купить рецепт на что-нибудь… ну, сами понимаете, какая сейчас молодежь… Доступ к наркотикам я тоже имел. Списывалось одно, кололось другое, а то, что было на самом деле записано в истории, уходило налево… – Борис вздохнул. – Не подумайте, на иглу я не присел. Деньги, конечно, стали быстро появляться, но так же быстро и исчезали. Говорить с Лолитой о том, что она много тратит, я не мог. Она действовала на меня, как удав на кролика, я перечить ей не пытался. Мог только восхищаться её изысканностью. Согласитесь, она необыкновенно красива, воспитана, манеры у неё такие…

– У кого?! – Валевский смотрел на Бориса, как на сумасшедшего. – У Лолиты?! Да вы когда-нибудь к её речи прислушивались?! А уровень интеллекта у неё, как у спортивного бревна!

– Конечно, говорила она не всегда правильно, но зато, как она говорила!… – он мечтательно вздохнул. – Красивой и страстной женщине можно просить многое. Вы бы простили?

– Борис Петрович, мы с вами уже не в том возрасте, когда нужно играть в такие страсти. Давайте о деле, – Генрих Стефанович старательно подавил в голосе нотки презрения. Борис ему был почти противен.

– Продолжаться бесконечно это всё не могло. Я понимал, что рано или поздно, меня застукают на горячем. Что будет потом, я не хотел думать. Когда этот день настал, а ждать особенно долго не пришлось – всего полтора года – Лолита вышвырнула меня за дверь и объяснила мне, что я никто. Я ведь был прописан в общежитии. Лолита говорила, что так удобнее из-за того, что в её квартире был прописан ещё отчим и какая-то путаница с наследованием этой квартиры вышла. Вот я и оказался под следствием, почти на улице и без денег. Все мои попытки рассказать, что я отдавал деньги Лолите и она знала обо всем, не увенчались успехом. Она сказала, что последние два года вообще живет за деньги отчима, от меня и копейки не видела, а он это всё подтвердил. В общем, вышла позорная и грязная история. Отделался я, будем говорить так, легким испугом, по сравнению с тем, что мог и срок получить. Сами понимаете, жена и дети меня ни видеть, ни слышать не хотят. Родители к себе, разве что, в гости в отпуск пригласить могут. Они живут в России, в Саратовской области. Городишко маленький, больше на деревню похожий и деваться там своим некуда. Вот так-то… И чего мне только не хватало? Ведь жил, как все нормальные люди…

– Грустно, грустно, – Валевский покачал головой. – Что ж, посоветовать вам начать жить заново, можно, но будет звучать слишком напыщенно, да и поздновато, возраст не тот. Могу посоветовать другое. Если вдруг надумаете мириться с Лолитой, сначала увольтесь с работы. Мне неприятности не нужны.

– Да, конечно, – Борис выглядел жалко. – Хотя о перемирии с ней не может быть и речи. Знаете, ведь в последнее время отчим стал ей не только отчимом.

– Да он её любовник уже больше двадцати лет!

– Как?! Неужели?! – поразился он.

– Да. Но это тоже к делу не относится. Насчет того, что я перескажу вашу печальную историю коллегам, можете быть спокойны. Мне есть чем заняться, кроме перемывания костей ближнему. Кстати, и вам не советую рассказывать её всем подряд. Не все поймут.

– Спасибо.

– Может случиться так, что сюда заедет Дмитрий Амерханов, если у его жены на то будет необходимость. В своё время она работала в моей бригаде фельдшером. О ней были только хорошие отзывы. Так вот, если вы с Амерхановым столкнетесь, ведите себя не так, как в прошлый раз. А лучше всего сделайте вид, что не знаете его.

– Может быть, мне всё же стоит извиниться перед ним? – заискивающе спросил Борис.

– Не стоит, – Валевскому очень хотелось побыстрее отделаться от него. – Я думаю, что он и без ваших извинений живет прекрасно. Сейчас извините, я должен идти. График вы уже узнали?

– Да.

– Тогда до встречи.

Валевский, не дожидаясь ответа, скрылся за дверью. Он поднялся в кабинет главврача. Тот, по всей видимости, ждал его.

– Садись, – пригласил главврач. – Что скажешь?

– А что тебе сказать? – Валевский сел. – Откуда он взялся?

– Десятая больница взяла на поруки, а Здравотдел перебросил к нам на работу, да ещё и так, что я отказаться не мог. Такое впечатление, что у нас здесь ссылка или колония для всяких придурков. Ну, а общее впечатление как?

– Знаешь, Миша, он мне напоминает паршивого провинциального актера, который всю жизнь играет лакея на сцене и сердцееда в жизни, чересчур сладкий трагик. Он какой-то весь фальшивый, искусственный, как манекен в витрине. Только ручку отставить осталось.

– Смешно сказать, но мне то же сравнение пришло на ум. Даже с ручкой отставленной. Ладно, понадеемся, что будет вести себя тихо и смирно.

– Впервые мне хочется, чтобы фельдшер в моей бригаде долго не задерживался.

– Гена, а, может быть, у тебя не только на женщин рука легкая? Может быть, и не задержится?

– Женщины уходили в декрет. Людмила Федоровна, правда, на пенсию ушла. Но это ещё до Вики было. А этого куда?

– Мало ли? Нагрузка большая. А не потянет?

– Ладно, будем посмотреть.

– Вику давно видел? – изменил тему разговора главврач.

– Неделю назад. Гуляли с детишками.

– Как у них дела?

– Вроде бы нормально. Сессия у неё. Амерханова я вообще таким счастливым и довольным уже сто лет не видел. Когда Вика появилась он оживать начал, а сейчас – парит. Главное, чтобы сердце у него не сдало. Сам понимаешь, не обязательно, чтобы инфаркт был очень обширным.

– Да, другой раз и после пустячного такие последствия, – согласился главврач. – Насколько я понимаю что-то в сердечных делах, там такая мина замедленного действия!

– Вот и я о том же. Ну, будем надеяться, что всё обойдется.

– Вика не обещала в гости нагрянуть? То она как-то приезжала, что-то ей нужно было.

– Сказала, что если будет рядом, то обязательно заедет.

– Генка, вот скажи, почему такие чудесные девочки появляются, когда мы становимся старыми, седыми, давно благополучно женатыми мужиками и нам остается на них только смотреть и вздыхать? – главврач улыбнулся.

– Ну, не всем. Находится какой-нибудь Димка Амерханов, тоже не молодой, тоже седой, но неблагополучно женатый, и его вздохи и взгляды имеют успех. Притом какой!

– Да, жаль, что Вика к нам больше не вернется, хоть и институт закончит. Не знаю, как ты, но я за ней скучаю.

– Нам, Миша, теперь только и останется, что скучать. А, насчет вернется – не вернется, я вообще сомневаюсь, что Димка её на работу пустит.